«Спросъ на порнографическую литературу упалъ. Публика начинаетъ интересоваться сочиненіями по исторiи и естествознанiю». (Книжн. извѣстія).
Писатель Кукушкинъ вошелъ, веселый, радостный, къ издателю Залежалову и, усмѣхнувшись, ткнулъ его игриво кулакомъ въ бокъ.
— Въ чѣмъ дѣло?
— Вещь!
— Которая?
— Ага! Разгорѣлись глазки? Вотъ тутъ у меня лежитъ въ карманѣ. Если будете паинькой въ разсужденіи аванса — такъ и быть, отдамъ!
Издатель нахмурилъ брови.
— Повѣсть?
— Она. Ха-ха! То есть такую машину закрутилъ, такую, что небо содрогнется! Вотъ вамъ наудачу, двѣ-три выдержки:
Писатель развернулъ рукопись.
— «…Темная мрачная шахта поглотила ихъ. При свѣтѣ лампочки была видна полная, волнующаяся грудь Лидіи и ея упругія бедра, на которыя Греминъ смотрѣлъ жаднымъ взглядомъ. Не помня себя, онъ судорожно прижалъ ее къ груди, и все завертѣ»…
— Еще что? — сухо спросилъ издатель.
— Еще я такую штучку вывернулъ: «Дирижабль плавно взмахнулъ крыльями и взлетѣлъ… На рулѣ сидѣлъ Маевичъ и жаднымъ взоромъ смотрѣлъ на Лидію, полная грудь которой волновалась и упругія выпуклыя бедра дразнили своей близостью. Не помня себя, Маевичъ бросилъ руль, остановилъ пружину, прижалъ ее къ груди и все завертѣ»…
«Спрос на порнографическую литературу упал. Публика начинает интересоваться сочинениями по истории и естествознанию». (Книжн. известия).
Писатель Кукушкин вошёл, веселый, радостный, к издателю Залежалову и, усмехнувшись, ткнул его игриво кулаком в бок.
— В чём дело?
— Вещь!
— Которая?
— Ага! Разгорелись глазки? Вот тут у меня лежит в кармане. Если будете паинькой в рассуждении аванса — так и быть, отдам!
Издатель нахмурил брови.
— Повесть?
— Она. Ха-ха! То есть такую машину закрутил, такую, что небо содрогнётся! Вот вам наудачу, две-три выдержки:
Писатель развернул рукопись.
— «…Тёмная мрачная шахта поглотила их. При свете лампочки была видна полная, волнующаяся грудь Лидии и её упругие бёдра, на которые Гремин смотрел жадным взглядом. Не помня себя, он судорожно прижал её к груди, и всё заверте»…
— Ещё что? — сухо спросил издатель.
— Ещё я такую штучку вывернул: «Дирижабль плавно взмахнул крыльями и взлетел… На руле сидел Маевич и жадным взором смотрел на Лидию, полная грудь которой волновалась и упругие выпуклые бёдра дразнили своей близостью. Не помня себя, Маевич бросил руль, остановил пружину, прижал её к груди и все заверте»…
