Дата создания: 1922—1923, опубл.: 1924. Источник: Есенин С. А. Словесных рек кипение и шорох. — Л.: Лениздат, 1965. — С. 485—502.
Часть четвёртая
На вокзале N
Рассветов и Замарашкин. Вбегает Чекистов.
Чекистов
Есть! Есть! Есть!
Замарашкин, ты не брехун!
Вот телеграмма: «Я Киев. Золото здесь. Нужен ли арест. Литза-Хун».
(Передает телеграмму Рассветову.)
Рассветов
Все это очень хорошо,
Но что нужно ему ответить?
Чекистов
Как что?
Конечно, взять на цугундер!
Рассветов
В этом мало радости —
Уничтожить одного,
Когда на свободе
Будет 200 других.
Чекистов
Других мы поймаем потом.
С другими успеем после…
Они ходят
Из притона в притон,
Пьют спирт и играют в кости.
Мы возьмем их в любом кабаке.
В них одних, без Номаха,
Толку мало.
А пока
Нужно крепко держать в руке
Ту добычу,
Которая попала.
Рассветов
Теперь он от нас не уйдёт,
Особенно при сотне нянек.
Чекистов
Что ему няньки?
Он их сцапает в рот,
Как самый приятный
И лёгкий пряник.
Рассветов
Когда будут следы к другим,
Мы возьмем его в 2 секунды.
Я не знаю, с чего вы
Вдолбили себе в мозги —
На цугундер да на цугундер.
Нам совсем не опасен
Один индивид.
И скажу вам, коллега, вкратце,
Что всегда лучше
Отыскивать нить
К общему центру организации.
Нужно мыслить без страха.
Послушайте, мой дорогой:
Мы уберем Номаха,
Но завтра у них будет другой.
Дело совсем не в Номахе,
А в тех, что попали за борт.
Нашей веревки и плахи
Ни один не боится черт.
Страна негодует на нас.
В стране еще дикие нравы.
Здесь каждый Аким и Фанас
Бредит имперской славой.
Еще не изжит вопрос,
Кто ляжет в борьбе из нас.
Честолюбивый росс
Отчизны своей не продаст.
Интернациональный дух
Прет на его рожон.
Мужик если гневен не вслух,
То завтра придет с ножом.
Повстанчество есть сигнал.
Поэтому сказ мой весь:
Тот, кто крыло поймал,
Должен всю птицу съесть.
Чекистов
Клянусь всеми чертями,
Что эта птица
Даст вам крылом по морде
И улетит из-под носа.
Рассветов
Это не так просто.
Чекистов
Для него будет,
Пожалуй, очень просто.
Рассветов
Мы усилим надзор
И возьмём его,
Как мышь в мышеловку.
Но только тогда этот вор
Получит свою верёвку,
Когда хоть бандитов сто
Будет качаться с ним рядом,
Чтоб чище синел простор
Коммунистическим взглядам.
Чекистов
Слушайте, товарищ!
Это превышение власти —
Этот округ вверен мне.
Мне нужно поймать преступника,
А вы разводите теорию.
Рассветов
Как хотите, так и называйте.
Но,
Чтоб больше наш спор
Не шёл о том,
Мы сегодня ж дадим ответ: «Литза-Хун! Наблюдайте за золотом. Больше приказов нет».
Чекистов быстро поворачивается, хлопает дверью и выходит в коридор.
В коридоре
Чекистов
Тогда я поеду сам.
Киев
Хорошо обставленная квартира. На стене большой, во весь рост, портрет Петра Великого. Номах сидит на крыле кресла, задумавшись. Он, по-видимому, только что вернулся. Сидит в шляпе. В дверь кто-то барабанит пальцами. Номах, как бы пробуждаясь от дремоты, идёт осторожно к двери, прислушивается и смотрит в замочную скважину.
Рассветов
Чекистов
Номах
Кто стучит?
Голос
Отворите… Это я…
Номах
Кто вы?
Голос
Это я… Барсук…
Номах
(отворяя дверь)
Что это значит?
Барсук
(входит и закрывает дверь)
Это значит — тревога.
Номах
Кто-нибудь арестован?
Барсук
Нет.
Номах
В чём же дело?
Барсук
Нужно быть наготове.
Немедленно нужно в побег.
За вами следят.
Вас ловят.
И не вас одного, а всех.
Номах
Откуда ты узнал это?
Барсук
Конечно, не высосал из пальцев.
Вы помните тот притон?
Номах
Помню.
Барсук
А помните одного китайца?
Номах
Да…
Но неужели…
Барсук
Это он.
Лишь только тогда вы скрылись,
Он последовал за вами.
Через несколько минут
Вышел и я.
Я видел, как вы сели в вагон,
Как он сел в соседний.
Потом осторожно, за золотой
Кондуктору,
Сел я сам.
Я здесь, как и вы,
Дней 10.
Номах
Посмотрим, кто кого перехитрит?
Барсук
Но это еще не все.
Я следил за ним, как лиса.
И вчера, когда вы выходили
Из дому,
Он был более полчаса
И рылся в вашей квартире.
Потом он, свистя под нос,
Пошел на вокзал...
Я — тоже.
Предо мной стоял вопрос —
Узнать,
Что хочет он, черт желтокожий…
И вот… на вокзале…
Из-за спины
На синем телеграфном бланке
Я прочел,
Еле сдерживаясь от мести,
Я прочел —
От чего у меня чуть не скочили штаны —
Он писал, что вы здесь,
И спрашивал об аресте.
Номах
Да... Это немного пахнет...
Барсук
По-моему, не немного, а очень много.
Нужно скорей в побег.
Всем нам одна дорога —
Поле, леса и снег,
Пока доберемся к границе,
А там нас лови!
Грози!
Номах
Я не привык торопиться,
Когда вижу опасность вблизи.
Барсук
Но это...
Номах
Безумно?
Пусть будет так.
Я —
Видишь ли, Барсук, —
Чудак.
Я люблю опасный момент,
Как поэт — часы вдохновенья,
Тогда бродит в моем уме
Изобретательность
До остервененья.
Я ведь не такой,
Каким представляют меня кухарки.
Я весь — кровь,
Мозг и гнев весь я.
Мой бандитизм особой марки.
Он сознание, а не профессия.
Слушай! я тоже когда-то верил
В чувства:
В любовь, геройство и радость,
Но теперь я постиг, по крайней мере,
Я понял, что все это
Сплошная гадость.
Долго валялся я в горячке адской,
Насмешкой судьбы до печенок израненный.
Но... Знаешь ли...
Мудростью своей кабацкой
Все выжигает спирт с бараниной...
Теперь, когда судорога
Душу скрючила
И лицо, как потухающий фонарь в тумане,
Я не строю себе никакого чучела.
Мне только осталось —
Озорничать и хулиганить... .........................................
Всем, кто мозгами бедней и меньше,
Кто под ветром судьбы не был нищ и наг,
Оставляю прославлять города и женщин,
А сам буду славить
Преступников и бродяг. ..............................
Банды! Банды!
По всей стране.
Куда не вглядись, куда не пойди ты —
Видишь, как в пространстве,
На конях
И без коней,
Скачут и идут закостенелые бандиты.
Это все такие же
Разуверившиеся, как я... ...............................
А когда-то, когда-то...
Веселым парнем,
До костей весь пропахший
Степной травой,
Я пришел в этот город с пустыми руками,
Но зато с полным сердцем
И не пустой головой.
Я верил... я горел...
Я шел с революцией,
Я думал, что братство не мечта и не сон,
Что все во единое море сольются —
Все сонмы народов,
И рас, и племен. ...............................
Пустая забава.
Одни разговоры!
Ну что же?
Ну что же мы взяли взамен?
Пришли те же жулики, те же воры
И вместе с революцией
Всех взяли в плен...
Но к черту все это!
Я далек от жалоб.
Коль началось —
Так пускай начинается.
Лишь одного я теперь желаю,
Как бы покрепче...
Как бы покрепче
Одурачить китайца!..
Барсук
Признаться, меня все это,
Кроме побега,
Плохо устраивает.
(Подходит к окну.)
Я хотел бы...
О! Что это? Боже мой!
Номах! Мы окружены!
На улице милиция.
Номах
(подбегая к окну)
Как?
Уже?
О! Их всего четверо...
Барсук
Мы пропали.
Номах
Скорей выходи из квартиры.
Барсук
А ты?
Номах
Не разговаривай!..
У меня есть ящик стекольщика
И фартук...
Живей обрядись
И спускайся вниз...
Будто вставлял здесь стекла...
Я положу в ящик золото...
Жди меня в кабаке «Луна».
(Бежит в другую комнату, тащит ящик и фартук.)
Барсук быстро подвязывает фартук. Кладёт ящик на плечо и выходит.
Номах
(прислушиваясь у двери)
Кажется, остановили...
Нет... прошел...
Ага...
Идут сюда...
(Отскакивает от двери. В дверь стучат. Как бы раздумывая, немного медлит. Потом неслышными шагами идёт в другую комнату.)
Сцена за дверью
Чекистов, Литза-Хун и 2 милиционера.
Чекистов
(смотря в скважину)
Что за чёрт!
Огонь горит,
Но в квартире
Как будто ни души.
Литза-Хун
(с хорошим акцентом)
Это его приём…
Всегда… Когда он уходит.
Я был здесь, когда его не было,
И так же горел огонь.
1-й милиционер
У меня есть отмычка.
Литза-Хун
Давайте мне…
Я вскрою…
Чекистов
Если его нет,
То надо устроить засаду.
Литза-Хун
(вскрывая дверь)
Сейчас узнаем...
(Вынимает браунинг и заглядывает в квартиру.)
Тс... Я сперва один.
Спрячьтесь на лестнице.
Здесь ходят
Другие квартиранты.
Чекистов
Лучше вдвоём.
Литза-Хун
У меня бесшумные туфли…
Когда понадобится,
Я дам свисток или выстрел.
(Входит в квартиру и закрывает дверь.)
Глаза Петра Великого
Осторожными шагами Литза-Хун идёт к той комнате, в которой скрылся Номах. На портрете глаза Петра Великого начинают моргать и двигаться. Литза-Хун входит в комнату. Портрет неожиданно открывается, как дверь, и оттуда выскакивает Номах. Он рысьими шагами подходит к двери, запирает на цепь и снова исчезает в портрет-дверь. Через некоторое время слышится беззвучная короткая возня, и с браунингом в руке из комнаты выходит китаец. Он делает световой полумрак. Открывает дверь и тихо дает свисток. Вбегают милиционеры и Чекистов.
Чекистов
Он здесь?
Китаец
(прижимая в знак молчания палец к губам)
Тс… он спит…
Стойте здесь…
Нужен один милиционер,
К чёрному выходу.
(Берет одного милиционера и крадучись проходит через комнату к черному выходу.)
Через минуту слышится выстрел, и испуганный милиционер бежит обратно к двери.
Милиционер
Измена!
Китаец ударил мне в щёку
И удрал чёрным ходом.
Я выстрелил…
Но… дал промах…
Чекистов
Это он!
О! проклятье!
Это он!
Он опять нас провёл.
Вбегают в комнату и выкатывают оттуда в кресле связанного по рукам и ногам. Рот его стянут платком. Он в нижнем белье. На лицо его глубоко надвинута шляпа. Чекистов сбрасывает шляпу, и милиционеры в ужасе отскакивают.
Милиционеры
Провокация!..
Это Литза-Хун…
Чекистов
Развяжите его.
Милиционеры бросаются развязывать.
Литза-Хун
(выпихивая освобождёнными руками платок изо рта)
Чёрт возьми!
У меня болит живот от злобы.
Но клянусь вам…
Клянусь вам именем китайца,
Если б он не накинул на меня мешок,
Если б он не выбил мой браунинг,
То бы…
Я сумел с ним справиться…
Чекистов
А я… Если б был мандарин,
То повесил бы тебя, Литза-Хун,
За такое место…
Которое вслух не называется.
