Людвигъ Кнаусъ. править
Одинъ изъ любимѣйшихъ нѣмецкихъ жанристовъ, пользующийся найбольшей популярностью, главнымъ образомъ за свои прелестныя картины изъ жизни дѣтей, Людвигъ Кнаусъ родился 5 октября 1829 г. въ Висбаденѣ. Отецъ его былъ оптикомъ и механикомъ. Сначала мастерскую отца онъ промѣнялъ на мастерскую мѣстнаго художника; затѣмъ въ 1845 году, шестнадцати лѣтъ, съ небольшими сбереженіями въ карманѣ, отправился въ Дюссельдорфъ и поступилъ въ академію, при чемъ ему пришлось существовать на заработокъ отъ копирования и портретной живописи. Первымъ учителемъ его были Карлъ Зонъ. Но Вильгельмъ Шадовъ изъ мастерской увлекъ его на лоно природы. Начиная съ 1848 года, свои модели и лучшія вдохновенія Кнаусъ находиль въ гессенской деревнѣ Вилленгенъ и еще дальше въ Шварцвальдѣ. Уже въ 1849 году первое произведеніе его („Пляска крестьянъ подъ липами“) обратило на себя общее вниманіе любителей живописи. Въ слѣдующемъ году была написана картина („Похороны въ деревнѣ“), гдѣ изображенъ преступникъ въ цѣпяхъ, смотрящій на похороны. Затѣмъ быстро одна за другой послѣдовали: знаменитая картина мрачнаго настроения — („Шуллеръ“), написанная въ 1851 году; противоположная ей комизмомъ положений и фигуръ, „Ярмарочный воръ“, и выставленная въ 1852 году — „Пожаръ въ деревнѣ“.
Изъ Дюссельдорфа Кнаусъ направился въ Парижъ, гдѣ и оставался безвыѣздно съ 1851 до 1860 года, за исключеніемъ одного года, цѣликомъ посвященнаго имъ на путешествие по Италии. Въ 1853 году за картину „Утромъ послѣ попойки“ онъ былъ награжденъ медальо второй степени. Уже препрославленнымъ художникомъ снова вернулся онъ въ Германію, гдѣ, послѣ неоднократнаго пребывания въ Висбаденѣ, въ 1862 году для постояннаго жительства избралъ Берлинъ. Но въ 1865 году промѣнялъ его на свою настоящую родину — Дюссельдорфъ. Здѣсь онъ построилъ себѣ домъ и мастерскую и оставался до 1874 года, когда получилъ предложеніе взять на себя руководительство художественной мастерской при Берлинской Академіи. Послѣ десятилѣтней преподавательской дѣятельности онъ отказался отъ нея, но Берлину остался вѣренъ.
Европейской извѣстностью Кнаусъ, обязанъ картинами, выставленнымъ имъ въ 1858 и 1859 годахъ — „Крестины“ и „Золотая свадьба“. Въ 1867 г. онъ выставилъ въ парижскомъ Салонѣ написанныя имъ по возвращении въ Германію „Подмастерья, играющіе въ карты“ и съ необычайной тонкостью наблюдения деталей одиночную фигуру „Инвалида“, сидящаго за кружкой пива. За эти картины онъ получилъ почетнуто медаль Салона и орденъ Почетнаго Легіона. Въ этихъ произведеніяхъ Кнаусъ достигъ апогея развития своего таланта. Но и послѣ нихъ имъ было написано множество картинъ, отличающихся тѣмъ же мастерствомъ. Всѣхъ ихъ и не перечислить. Наиболѣе выдаются: „Taschenspieler im Dorfe“, „Духовное увѣщаніе“ (три молодые тирольскіе парня послѣ кроваваго побоища), „Dorfhexe“ (деревенская колдунья, убѣгающая по улицѣ и преслѣдуемая насмѣшками), „Hochzeit auf Reisen“, „In Tausend Aengsten“, (маленькій крестьянскій ребенокъ съ бутербродомъ въ рукахъ, на который зарятся жадные гуси), „Дѣтскій праздникъ“, (находится въ берлинской Національной Галлереѣ), крайне тонкая по живописи „Leichenbegängniss im Winter“, наконецъ, „Bauernberathung“.
До такой высоты, какъ въ этихъ картинахъ, нѣмецкая жанровая живопись еще раньше никогда не достигала. Помимо того, Кнаусомъ написано еще много другихъ картинъ съ отдѣльными фигурами, проникнутыми яркимъ индивидуальнымъ отпечаткомъ: прелестная маленькая идиллія — «Frühling», (бѣлокурая «Красная Шапочка», полускрытая среди пестрыхъ цвѣтовъ на лугу и собирающая сорванные цвѣточки); „Деревенскій принцъ“, съ упрямымъ выраженіемъ держащій гвоздику во рту; „Мародеръ“, съ улыбкой на устахъ какъ бы умоляющій о прощеніи и держащій выдернутую рѣдьку въ рукахъ; „Шарманщикъ“, и, наконецъ, „Vesperbrot“ (молодая дѣвушка, кормящая гусей). Не менѣе очаровательна портретная группа «Geschwister», гдѣ на креслѣ сидятъ прижавшись другъ къ другу двое розовыхъ дѣтишекъ.
Берлинцы также давно открыто признавали Кнауса своимъ любимцемъ. Въ 1874 году онъ снова перебрался въ столицу Пруссіи и прожилъ тамъ долгое время, оставаясь собственно таким же мастеромъ и пользуясь прежнимъ поклоненіемъ. Но и тамъ жанристъ, излюбленными мотивами котораго служили дотолѣ гессенскія и шварцвальдскія деревни и разныя провинціальныя сцены, постепенно перешелъ къ мотивамъ самаго разнообразнаго содержания и настроения. Первою выставленною Кнаусомъ картиною въ этотъ періодъ была «Св. Семейство», затѣмъ «Caritas», а за ней появилась «Весенняя идиллія». Далѣе фигуры фавновъ и сатировъ смѣняются жанровыми сценами въ непривычно сантиментальномъ тонѣ, какъ, напримѣръ: «Der Witwe Trost» и «Fürsterheim». Однако, старая манера художника проявляется снова въ написанныхъ имъ въ 1881 г. для Національной Галлерей небольшихъ портретахъ историка Момзена и физика Гельмгольца, равно какъ и въ еврейскихъ народныхъ типахъ, какъ, напримѣръ, въ картинахъ «Соломонова мудрость», «Первый барышъ», «Supplicanter», гдѣ проситель, съ кроткой покорностью и какъ бы со словамина устахъ: «Я подожду», представляетъ фигуру съ яркою характеристикой. Въ картинахъ «Widerspenstiges Modell», (натурщица со слезами старается убѣкать отъ художника), «Landpartie» (взаимное нападеніе городской и деревенской молодежи другъ на друга) и «Hinter den Coulissen», (старый ловеласъ около примадоны странствующей труппы канатныхъ плясуновъ) — наблюдается хорошо извѣстный тонъ дюссельдорфскихъ жанровъ.
Изъ картинъ Кнауса здѣсь воспроизведены: написанные имъ въ 1886 г. «Я подожду», (см. № XLV) и «На прогулкѣ за городъ» (см. № XLVI). Первая замѣчательна по яркости психологической хорактеристики. Предъ вами фигурка старичка въ потертой одеждѣ и стоптанныхъ сапогахъ; онъ пришелъ съ портфелемъ, полнымъ разныхъ бумагъ, и ждетъ въ подъѣздѣ или передней, пока господину, до котораго у него есть дѣло, придетъ охота принять его. Суровая судьба, утраты, заботы о хлѣбѣ насущномъ сдѣлали бѣднаго старика такимъ безропотнымъ и покорнымъ, что онъ не только терпѣливо сносить постоянно сыплющіеся на него оскорбленія, но даже умѣетъ найтись въ самомъ унизительномъ и тяжеломъ положении, умѣетъ смягчить его беззавѣтнымъ и трогательны смиреніемъ. И вотъ стоитъ онъ сложа руки, съ ласковымъ выраженіемъ на сѣдобородомъ сморщеномъ лицѣ и терпѣливо ждетъ минуты, когда его позовутъ и позволятъ ему разсказать про свое дѣло. Онъ даже какъ будто проситъ извиненія въ томъ, что вообще попалъ сюда. Благородныя краски и законченность приковываютъ вниманіе къ этой картинѣ, которая изображаетъ бѣдное человѣческое существо съ такой живостью и психологическою тонкостью, что мы можемъ увидѣть всю судьбу старика на его лицѣ.
Картина Кнауса «На прогулкѣ за городъ» или «Пикникъ», написана въ 1889 г. Тутъ сказалась въ полномъ блескѣ способность Кнауса читать въ дѣтскихъ душахъ и закрѣплять на полотнѣ дѣтскую психологію. Городскіе господа и дамы отправились за городъ въ деревенскую гостинницу, весело выглядывающую изъ за опушки лѣса. Взяли съ собой и дѣтей. Передъ дверями дома, въ тѣни стараго развѣсистаго дерева усѣлись старшіе на простыхъ деревянныхъ скамьяхъ вокругъ накрытыхъ столовъ, а маленькая дѣвочка, стройная, нѣжная, миловидная фигурка очевидно съ Добрымъ сердцемъ, вышла изъ за стола на травку, занимающую передній планъ, чтобы раздать лакомство крестьянскимъ дѣтямъ, который собрались поглядѣть на пріѣзжихъ господъ. Держа въ лѣвой рукѣ корзинку сь печеньемъ, стоитъ изящно одѣтое дитя, въ бѣломъ платьицѣ и черныхъ высокихъ чулкахъ и кругомь нея столпились мальчики и дѣвочки разнаго возраста и поглядываютъ на нее то ласково и довѣрчиво, то конфузливо и застѣнчиво. Всѣ эти фигурки безукоризненны, но особенно хорошъ самый старшій, босоногій мальчикъ, который стоитъ въ сторонѣ справа, засунувъ руки въ карманы дрaнaгo пиджака и широко разставивъ ноги. Онъ смотритъ уже взрослымъ и слишкомъ гордъ, чтобы вмѣстѣ съ другими ребятами гоняться за лакомствами и просить ихъ у барышни, а между тѣмъ непослушные глаза сами собой поворачиваются къ соблазнительной корзинкѣ и онъ не въ силахъ совсѣмъ отвернуться отъ нея.