Сѣверные цвѣты на 1830. СПб, 1829
Спаси меня
Pensée
СПАСИ МЕНЯ.
Зачѣмъ въ душѣ моей волненье,
И страхь, и радость, и мечты?
Я видѣлъ милое творенье,
Я видѣлъ дивныя черты.
Ихъ упоительной красою
Горжусь, любуюсь, мучусь я,
Хранитель-Ангелъ! будь со мною
Спаси меня! Спаси меня!
Мнѣ ль душу воздержать младую
Отъ нѣжныхъ умысловъ любви?
Я ль, хладомъ думъ, восторжествуя
Надъ жаркой бурею крови!
Спаси меня, надеждой страстной
Я, какъ недугомъ воспаленъ
И предъ могуществомъ прекрасной
Моя душа безъ оборонъ!
Оиа — звѣзда: ей нѣтъ подобья!
Неуловима въ ней краса!
Какъ мило смотрятъ изъподлобья
Ея прелестныя глаза!
Какъ живо грудь ея трепещетъ!
Какія розы на устахъ!
И, розъ алѣй, какъ нѣжно блещетъ
Стыдливость на ея щекахъ!
Ужъ весь я полонъ дѣвы милой —
Ей мысли дня и память сна,
И лиры звукъ и вздохъ унылый,
Досугь и трудъ — вездѣ она!
Я увлеченъ ея звѣздою…
Стою надъ бездной… гибну я…
Хранитель-ангелъ! будь со мною!
Спаси меня! Спаси меня!
В.
Февр. 1829
PENSÉE (*).
(Посв. Гр. E. П. П.)
Я родилась въ смиренной долѣ,
Bъ степной глуши я разцвѣла,
И межъ цвѣтовъ, блестящихъ въ полѣ,
Я незамѣтная росла.
Я ароматомъ не дышала,
Не привлекала красотой,
Свой тѣсный уголъ населяла
И грустно думала порой:
«Зачѣмъ живешь ты, цвѣтъ напрасный?
Кого ты радуешь собой?…»
Ho мнѣ, пустынницѣ, судьбой
Назначенъ былъ удѣлъ прекрасный.
Жена прелестная меня
Друзьямъ сорвала въ часъ прощанья,
Чтобъ у друзей хранилась я,
Какъ чистый даръ воспоминанья
И втайнѣ завѣщала мнѣ
Она о нихъ благодарень,
Разлуки грусть и сожалѣнье
О нашей доброй сторонѣ.
Гдѣ всей душой ее любили,
Гдѣ звали радостью ее,
Гдѣ счастье юноши свое
Въ ея улыбкѣ находили.
A чтобъ я ввѣкъ была ясна,
Чтобъ никогда не увядала,
Слезу безцѣнную она
Въ меня отъ сердца проліяла.
О сила чувства и красы!
Съ тѣхъ поръ, томясь воображеньемь,
Святаго слѣда той слезы
На мнѣ всѣ ищутъ съ умиленьемъ.
Съ тѣхъ поръ хранюсь я y друзей,
Красою милой имъ блистаю,
И слаще розъ благоухаю
Одною памятью о ней
В.
Одесса.
1825.
(*) Цвѣтокъ, извѣстный y насъ подъ названіемъ: Анютины глазки. Пр. Соч.
Альбомъ Сѣверныхъ Музъ.
Альманахъ на 1828 годъ.
Изданный A. И.
Санктпетербургъ.
Въ Типографіи Александра Смирдина.
КЪ С * * *
(При полученіи отъ нее въ подарокъ вышитыхъ цвѣтовъ.)
Отъ первой юноша къ печальнымъ думамъ склонный,
То днемъ разсѣянный, то по ночамъ безсонный,
И къ счастью и къ любви невѣріе храня, —
За тщетный жизни даръ ропталъ на небо я.
Я видѣлъ вѣтренносшь, иль хладное безстрастье
На лицахъ милыхъ женъ — и говорилъ себѣ:
Когда жь и въ комъ найду сердечное участье
Къ моей безрадостной судъбѣ?
Чей вздохъ спешитъ ко мнѣ нѣжнѣц, чѣмъ вѣтеръ Юга?
Чьи очи мнѣ блеснутъ, взаимностью полны
Игривѣй горныхъ струй, мечтательнѣй луны? —
Тоскую, вяну я — о жизнь, не жизнъ безъ друга.
- *
Но, сладость строкъ твоихъ, но памятный твой даръ,
Какъ бы вліяньемъ тайныхъ чаръ,
Мгновенно надо мной свершили изцѣленье.
Кляну, кляну мое сомнѣнье:
И у меня есть другъ, прекрасный другъ, а съ нимъ
Все въ жизни цѣлъ и услажденье.
Такъ! всюду рай тому, кто любитъ и любимъ.
- *
Съ какимъ душевлымъ умиленьемъ
Любуюсь, въ тишинѣ, твоимъ произведеньемъ!
Съ какой отрадой бродитъ глазъ
По шелку, по сребру, по тѣнямъ разноцвѣтнымъ,
Гдѣ взоры милые покоились не разъ,
Гдѣ все оживлено ихъ пламенемъ привѣтнымъ!
И, знаешь ли, мой другъ, что мнѣ пришло на умъ:
Что въ краскахъ сихъ цвѣтовъ, въ ихъ чудномъ соплетеньѣ,
Сокрыто тайное любви изображенье,
Нѣмой языкъ сердечныхъ думъ;
Что мнѣ понятенъ онъ; что я по знакамъ нѣжнымъ
Всѣ мысли разгадалъ твои:
Грустъ одиночества съ томленіемъ безнадежнымъ,
Святыя жалобы любви;
И что, въ лицѣ твоемъ, какой-то Геній милый,
Ко мнѣ въ тотъ сладкій часъ представъ на единѣ,
Надъ головой моей взвѣвалъ златыя крилы
И ясно улыбался мнѣ.
- *
О! пусть то было обольщенье,
Пусть я ласкалъ себя и тщетною мечтой,
Оставь, оставь мнѣ заблужденье:
Обманъ столь милый, столь живой,
Всѣхъ чувствъ, всѣхъ мыслей — упоенье!
Мой другъ, молю, сама восторгъ мой раздѣли:
Съ нимъ сердцу такъ легко, какъ будто нѣтъ разлуки,
Съ нимъ сердце вѣруетъ: не все на свѣтѣ муки,
Есть и блаженство на земли!
В. Туманскій.
ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ В. Г. БѢЛИНСКАГО.
ВЪ ДВѢНАДЦАТИ ТОМАХЪ
ПОДЪ РЕДАКЦІЕЮ И СЪ ПРИМѢЧАНІЯМИ С. А. Венгерова.
ТОМЪ I.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія М. М. Стасюлевича. Bac. Остр., 5 лин., 28
1900.
КОЛЬЦО.
"Зачѣмъ горитъ твое лицо?
О чемъ ты, юноша, тоскуешь,
Когда украдкою цѣлуешь
Твое чугунное кольцо?
"Чей это даръ? Какимъ завѣтомъ
Онъ тайно мучитъ грудь твою?..
Иль намъ неслышимымъ привѣтомъ
Онъ говоритъ тебѣ: люблю?
"Иль памятникъ любви минутной,
Ея обѣты переживъ,
Еще тебя томитъ онъ смутно,
Какъ счастья прежняго отзывъ?
«Иль другъ чувствительный, незлобный,
Во цвѣтѣ взятый въ лучшій свѣтъ,
На немъ, какъ на доскѣ надгробной
Свой краткій начертилъ завѣтъ?..»
— Нѣтъ, нѣтъ, пѣвецъ! Не дружбой скромной
Освящено мое кольцо,
Не память дѣвы вѣроломной
Мнѣ сердце жметъ, мрачитъ лицо!
— Чугунъ сей милый и печальный
Превыше суеты земной;
То даръ предсмертный, даръ прощальный,
Благословеніе родной!
В. Туманскій.
ПѢСЕНКА.
Легкій, вешній вѣтерокъ,
Встань съ цвѣтовъ, оставь потокъ,
Разыграйся въ вышинѣ,
Живо прилетай ко мнѣ.
Тамъ въ долинѣ за рѣкой
Ходитъ другъ сердечный мой,
Ходитъ милая моя,
Къ ней съ собой снеси меня.
Иль послушный мой посолъ,
Самъ лети въ тотъ ясный долъ,
Розой, ландышемъ повѣй
Надъ красоткою моей.
Сладкимъ воздухомъ любви
Ей въ глаза, въ уста дохни;
А съ тѣхъ устъ въ награду сдуй
Лишь одинъ мнѣ поцѣлуй.
В. Туманскій.
Май 1825 г.
ПРЕКРАСНЫМЪ ГЛАЗАМЪ.
Большіе глаза, голубые глаза !
Вамъ юношу долго ль томить?…
Вамъ долго ль сверкать, привлекать, а потомъ
Любви безотвѣтными быть?…
По цѣлымъ часамъ примѣчаю я васъ:
Вашъ свѣтъ благосклоннѣй луны;
Гляжу и готовъ я дать клятву сто разъ;
Вы нѣжнаго чувства полны.
Но только что вспыхну, но только уста
Дрожа залепечутъ: люблю —
Безпечный вашъ блескъ, тишина, чистота
Отъемлютъ надежду мою.
Большіе глаза, голубые глаза,
О! бросьте завѣсы свои,
Отъ страстно, глубоко горящей души
Примите хоть искру любви.
Блесните слезой, отуманьтесь слезой
А послѣ прогляньте глаза;
Да въ свѣтломъ восторгѣ паря надъ землёй,
Увижу я въ васъ небеса.
В. Туманскій.
МЫСЛЬ О ЮГѢ.
Я взлелѣянъ югомъ, югомъ,
Яснымъ небомъ избалованъ;
Къ югу, югу вѣрной думой,
Словно цѣпью я прикованъ.
Посмотри: тамъ волны моря
Бьются, плещутъ голубыя*
Всѣ осыпанныя блескомъ,
Какъ надежды молодыя!
Посмотри: тамъ пирамида —
Тополь въ виноградныхъ лозахъ;
Вкругъ фонтана вьются розы
И балконъ алѣетъ въ розахъ!
Посмотри: тамъ черны очи,
Черны очи съ долгимъ взоромъ,
Съ огнедышущей любовью ,
Съ огнедышущимъ укоромъ!
Тамъ гармонія, сіянье,
Благовонье, наслажденье:
Сѣверъ гордый! сѣверъ гордый!
Что жъ ты дашь мнѣ въ утѣшенье!
В. Туманскій.
ГОНДОЛЬЕРЪ и ПОЭТЪ.
(Переводъ неизданныхъ стиховъ А. Шенье).
У стѣнъ Венеціи владычицы зыбей.
Безпечный гондольеръ въ мерцаніи ночей
Скользитъ вдоль береговъ безъ шума и безъ слѣда.
Поетъ Эрминію, Ринальда и Танкреда.
Онъ любитъ свои напѣвъ, безъ платы онъ поётъ,
Безъ гордыхъ умысловъ, безъ страха, безъ заботъ)
Поетъ — и сладостно объятый вдохновеньемъ,
Свой путь на безднѣ водъ увеселяетъ пѣньемъ.
Какъ онъ — безъ отзыва пою въ странѣ чужой!
И звуки тайные, придуманные мной
На морѣ жизненномъ мой жребій услаждаютъ,
Гдѣ столько бурныхъ волнъ ладью мою вращаютъ!
В. Туманскій.
1826. Одесса.
РОМАНСЪ.
(На голосъ вальса Беетговена).
Когда все пируетъ и блещетъ вокругъ,
"Зачѣмъ ты такъ мраченъ, пустынный нашъ другъ?
"Что вспомнилъ, надумалъ? что душу грызетъ?
«Пей съ нами: печали вино унесетъ!»
— Вино не уносишь властительныхъ думъ:
Ихъ крылья тяжелы, соборъ ихъ угрюмъ!
Весельемъ дышать, о друзья! вамъ легко —
Веселье жь мое далеко, далеко. —
— За призракомъ милымъ я сердцемъ ношусь,
Я страстью сгараю, разлукой томлюсь;
И въ грусти безумной мнѣ счастье одно:
Все вѣришь тому, чего нѣтъ ул;ь давно!
— Играйте и пойте, пируйте, друзья:
По-своему счастливъ, хоть сумраченъ я!
Когда жь съ упованьемъ разстанусь моимъ,
Скажите: духъ смерти витаетъ надъ нимъ!
В. Туманскій.
1829. Адріанополь.
ИДЕАЛЪ
Въ тѣ дни, когда душа младая,
Въ мечтахъ какъ въ раѣ утопая
Свой рай стремится воплотить
И жаждетъ вѣрить и любить;
Когда блуждая безъ участья
Среди мірскаго торжества,
Мы ждемъ отъ неба тайны счастья,
Ждемъ откровенья Божества; —
Порою, въ свѣтлое мгновенье
Какъ тѣнь проходитъ мимо васъ
Неизъяснимое видѣнье
Краса живая лишь на часъ,
Мелькнетъ и скроется изъ глазъ…
Невинный образъ, прелесть, нѣжность,
Движеній стройную небрежность,
И гордость чувствъ и святость думъ
Всѣ блага придаетъ нашъ умъ
Сему творенью безъ названья,
Безъ признаковъ для упованья,
Чьей родины намъ не узнать,
Съ кѣмъ намъ не жить, не ликовать!
Вотще потомъ къ отрадамъ свѣта
Мы будемъ дни свои стремить,
Любви воздушнаго предмета
Намъ не разсѣять, не забыть!
Дыша надеждой благъ чудесныхъ,
Вотще мы будемъ каждый мигъ
Искать тѣхъ очерковъ прелестныхъ:
Въ красѣ условной женъ земныхъ
Имъ не дано обвороженье,
Имъ тайна неба не дана,
И намъ о миломъ привидѣнѣ
Не напомянетъ ни одна!
В. Туманскій.