МОЕ ЖИЛИЩЕ.
правитьВотъ онъ, мой домикъ невысокій, —
Какъ одряхлѣвшій инвалидъ, —
Долины сторожъ одинокій,
Скривясь, надъ озеромъ стоитъ!
Вокругъ него не паркъ нарядный, —
А садъ запущенный, какъ лѣсъ; —
И за стѣною неприглядной
Не видно роскоши чудесъ:
Весь паутиною увитый,
Каминъ старинный у стѣны;
Наполеона бюстъ разбитый —
Воспоминанье старины…
Здѣсь не бушуютъ водопады,
Кругомъ фонтаны не шумятъ;
Нигдѣ не высятся громады
Церквей, дворцевъ и колоннадъ.
Но, подъ десницею природы,
Здѣсь гуще нивы и лѣса;
Озеръ и рѣкъ прозрачнѣй воды,
Синѣй и глубже небеса…
И я, изгнанникъ добровольный,
Вступивъ въ убогій свой чертогъ,
Живу, счастливый и довольный,
Безъ сожалѣній и тревогъ…
Здѣсь такъ легко не лицемѣрить,
Не мстить, не мучить, не щадить…
Здѣсь такъ возможно въ счастье вѣрить,
Свободно мыслить и любить…
Отъ свѣтской суеты далекій
Я вижу міръ иной кругомъ…
Вотъ онъ, мой тихій, одинокій,
Мой ветхій домъ, мой чудный домъ!..
О, Боже, какъ все небо ясно!..
Какъ хороша сѣдая даль!..
Какъ настоящее прекрасно —
И какъ минувшаго не жаль!..
А. Мейснеръ.
На мотивъ изъ Виктора Гюго.
правитьКогда, земной кумиръ, онъ царственному сыну
Грядущій тронъ въ мечтахъ свободно воздвигалъ
И какъ орелъ, взлетѣвъ на горную вершину,
Весь дольній міръ надменно созерцалъ, —
Онъ говорилъ, думъ гордыхъ не тая:
«Всё, всё мое — и будущность моя!»
О, властелинъ, дано судьбою
Тебѣ полміромъ управлять! —
Но будущность покрыта мглою:
Ее ни мыслью, ни душою
Никто не можетъ разгадать.
И власть, и бранныя побѣды, —
Весь путь воинственной борьбы,
Всѣ міра радости и бѣды
Въ рукахъ невѣдомой судьбы!
Сегодня, съ вѣрою, посѣетъ
Смиренный труженикъ зерно,
А завтра, возродясь, созрѣетъ,
Иль уничтожится оно.
Невѣрная судьба для всѣхъ полна измѣны: —
Сегодня предъ тобой трепещетъ цѣлый міръ,
А завтра ты одинъ, въ глуши Святой Елены,
Отверженный герой, развѣнчанный кумиръ!
Пусть древній Карлъ тебѣ Европу всю уступитъ,
Пусть Азія падетъ передъ твоимъ вѣнцомъ; —
Но вѣрь, грядущаго — ни ты, ни кто не купитъ
Ни золотомъ, ни властью, ни мечомъ…
А. Мейснер.
ДВѢ МАТЕРИ.
правитьГробъ, покрытый цвѣтами, во храмѣ стоитъ:
Въ немъ младенецъ, съ застывшей улыбкой, лежитъ:
Золотистыхъ кудрей разсыпается прядь;
На груди золотой образокъ, а предъ нимъ —
Угнетенная горемъ, съ рыданьемъ глухимъ,
Безутѣшная молится мать.
Въ томъ же храмѣ — купель, — и дитя въ пеленахъ
Передъ ней на заботливыхъ дремлетъ рукахъ…
Какъ лучистый огонь предъ иконныхъ лампадъ,
Устремленный на сына, сіяя, горитъ
И о чистой, глубокой любви говоритъ
Торжествующій матери взглядъ.
Отпѣванье, крестины окончены… Храмъ
Оглашаютъ шаги по гранитнымъ плитамъ:
Гробъ выносятъ, — и встрѣтился взоръ матерей; —
И рыдавшая горько надъ прахомъ роднымъ —
На чужое дитя вдругъ, съ участьемъ живымъ,
Устремила взоръ нѣжныхъ очей.
Посмотрѣла на гробъ ликовавшая мать:
На младенца въ цвѣтахъ и кудрей его прядь —
И невольной слезою покрылись глаза:
Состраданье къ чужой, одинокой судьбѣ
И молитву, и грусть отразила въ себѣ,
Чуть сверкнувъ, та святая слеза.
А. Мейснеръ.