1.
Убогой стихотворецъ Клитъ
О лирѣ золотой въ стихахъ своихъ твердитъ.
Чудакъ! продай ее богатому сосѣду
И лучше что нибудь купи себѣ къ обѣду.
2.
Когда я веселъ, Максъ меня сопровождаетъ;
Когдажь печаленъ, убѣгаетъ,
И словомъ, другъ мой Максъ какъ тѣнь:
Послѣдуетъ за мною въ день
И прочь бѣжитъ, когда ночь темна наступаетъ.
В. Козловъ.
Эпиграмма.
Ѳома мнѣ говорилъ: «коль въ шашки я играю,
То мало думаю, лишь ихъ передвигаю.»
Я вѣрю въ томъ темъ, Ѳома,
Какъ деожно думать безъ ума?
В. Козловъ.
Надгробная компилятору.
Въ теченье жизни всей,
Какъ червь, онъ въ книгахъ рылся;
По смертижь — превратился
Онъ въ книгу для червей.
В. Козловъ.
Князю П. И. Шаликову въ отвѣтъ на его романсъ.
(Изъ С. Петербурга.)
Хвала тебѣ, о другъ почтенный!
Въ прекрасныхъ славишь ты стихахъ
Удѣлъ, пѣвцамъ опредѣленный:
Искать безсмертія въ вѣкахъ!
На быстрыхъ крыльяхъ вображенья
Превыше солнца воспарить,
И въ часъ небесна вдохновенья
Міры волшебны созидать!
Хвала! Но мнѣль, путемъ терновымъ
Идя въ подлунной жизни сей,
Вѣнкомъ украситься лавровымъ;
Хвалы достойнымъ быть твоей!
Пускай я лучше всѣхъ умѣю
Свою красавицу любитъ (*);
Но чтожъ, коль дара не имѣю
Свою красавицу плѣнить?
Любовь — прямое вдохновенье!
Она есть геній для пѣвца;
Улыбка милой — награжденье
Дороже всякаго вѣнца!
И кто стезею щастья ходятъ
По вѣчно розовымъ цвѣтамъ,
Того любовь сама предводитъ
Въ незыблемой безсмертья храмъ!
Но кто съ душею одинокой
Ведетъ свои печальны дни,
Въ тоскѣ и горести жестокой
Текутъ для бѣднаго они!
Слабѣютъ, гаснутъ дарованья,
Огонь любви ихъ не живитъ!
Что день, то новыя страданья,
A радость дальше все летитъ !
Живетъ съ душей всегда унылой
И вянетъ молодость его!
Таковъ удѣлъ, о Князь мой милой!
Младаго друга твоего!
Съ весной природа воскресаетъ,
A все весны для сердца нѣтъ!
Свѣтильникъ духа угасаетъ;
Въ душѣ печаль одна живетъ!
Пускай безсмертья ожидаетъ
Себѣ щастливѣйшій пѣвецъ;
Мнѣ смерть отраду представляетъ!
Слеза любезной — мой вѣнецъ!
В. Козловъ.
12 Мая 1814.
(*) Стихи изъ Романса.