ИЗБРАННЫЯ СТИХОТВОРЕНІЯ
РУССКИХЪ НАРОДНЫХЪ ПОЭТОВЪ,
СЪ ПРИЛОЖЕНІЕМЪ
СВѢДѢНІЙ О ЖИЗНИ ИХЪ И 7-ю ПОРТРЕТАМИ.
ДЛЯ ШКОЛЫ И НАРОДА.
СОСТАВИЛЪ
К. А. Хрѣновъ.
МОСКВА.
Типо-литографія Товарищества И. Н. Кушнеревъ и Ко,
Пименовская улица, соб. домъ.
Дума крестьянина
«Крутомъ приволье и свобода…»
«Спитъ трава, росой покрытая…»
Надъ колыбелью
Въ родной деревнѣ
«Звѣзды одна за другою…»
С. Д. Дрожжинъ. править
Дума крестьянина.
Вотъ придетъ весна,
Лѣто красное,
Взглянетъ ласково
Солнце ясное,
Отогрѣетъ вдругъ
Землю-матушку:
Заведу себѣ
Я лошадушку,
Я поѣду съ ней
Въ свою сторону,
Запрягу ее
Въ соху-борону;
Надоѣла мнѣ
Жизнь бездольная,
Горемычная,
Подневольная]
Иль другихъ людей
Будто хуже я,
Чтобы даромъ класть
Силы дюжія,
Ни за что про что
Ихъ растрачивать
И въ конецъ себя
Доколачивать!
Буду тамъ вставать-
Вмѣстѣ съ зорюшкой
И начну пахать
Свое полюшко;
Распашу его,
Взбороню кругомъ
И засѣю все
Яровымъ зерномъ
Изъ кошницы я
Рожью чистою
Со пшеницею
Золотистою;
Когда вызрѣютъ
Съ хлѣбомъ полосы,
Соберу въ снопы
Все до колоса.
Кругомъ приволье и свобода,
Цвѣтами воздухъ напоенъ;
Средь деревенскаго народа
И я въ заботы погружонъ.
Проснувпіись, весело встрѣчаю
Восходъ зари съ сіяньемъ дня;
Цвѣточекъ каждый, примѣчаю,
Глядитъ и дышитъ на меня;
Жужжитъ пчела, изъ норки темной
Ползетъ, какъ сталь, блестящій жукъ,
И на вѣтвяхъ въ свой домикъ скромный
Отъ зноя прячется паукъ.
Настанетъ вечеръ, и румяный
Закатъ охватитъ небеса;
И. лѣсъ и лугъ благоуханный
Покроетъ свѣтлая роса.
Туманъ надъ Волгой задымится,
Зажгутся звѣзды въ вышинѣ…
О, какъ мнѣ хочется молиться
Тогда въ вечерней тишинѣ.
Спитъ трава, росой покрытая,
Вся туманами повитая,
Какъ прозрачной пеленой;
Зрѣетъ рожь и наливается,
Желтымъ колосомъ склоняется
Надъ цвѣтущею межой.
Въ небѣ зорька засвѣтилася,
Алой краской отразилася
Въ свѣтлыхъ струйкахъ ручейка.
Громко птичка заливается,
Въ синемъ воздухѣ купается
И летитъ подъ облака.
Надъ колыбелью.
Темная ночь холодна,
Въ полѣ метелица злится,
Въ ставень закрытый окна
Вѣтеръ осенній стучится, —
Жалобно воетъ въ трубѣ,
Съ крыши солому срываетъ…
Холодно въ бѣдной избѣ,
Дымный ночникъ догораетъ.
Въ стеклахъ узоромъ блеститъ
Снѣгъ отъ дыханья мороза.
Мать надъ ребенкомъ сидитъ
И напѣваетъ сквозь слезы:
"Ангелъ-хранитель съ тобой,
Дай я тебя покачаю.
Спи ты и мать успокой, —
Баюшки, баюшки-баю.
Слышишь, какъ вѣтеръ шумитъ,
Крутится, плачетъ и стонетъ…
Горе мнѣ душу томитъ,
Сонъ мою голову клонитъ.
Живъ ли отецъ твой родной,
Знаетъ ли, какъ я страдаю,
Какъ надрываюсь тоской —
Баюшки, баюшки-баю.
Городъ-то Питеръ великъ,
Помню я эту столицу!
Тамъ захвораетъ мужикъ, —
Прямо увозятъ въ больницу.
Что ужъ больничный уходъ?
Горе! — Наемныя руки!
Вспомнишь, такъ сердце замретъ…
Бѣдный натерпится муки.
Бѣдный, въ послѣдній свой часъ
Будетъ, навѣрное знаю,
Жарко молиться за насъ, —
Баюшки, баюшки-баю!..
Въ родной деревнѣ.
Все тотъ же синій лѣсъ, все тѣ же косогоры,
Все тѣ же предо мной долины и луга,
И въ небесахъ межъ тучъ лазурные узоры,
И Волги-матушки крутые берега.
Все тотъ же за сохой съ лошадкою усталой
Мужикъ, по полосѣ идущій босикомъ,
Все та же улица и съ крышей обветшалой
Убогая изба въ селеніи родномъ.
Здѣсь ничего кругомъ не измѣнило время
За долгіе года отъ юности моей,
И только лишь одно другимъ смѣнилось племя
Попрежнему нуждой измученныхъ людей.
Звѣзды одна за другою
Скрылися съ темныхъ небесъ,
И освѣтился зарею
Грустно нахмуренный лѣсъ.
Иней на окнахъ избенокъ
Вдругъ заблисталъ серебромъ…
Баба, зѣвая спросонокъ,
Вышла къ колодцу съ ведромъ.
Скрипнули гдѣ-то ворота,
Гдѣ-то послышался крикъ…
Перекрестившись, съ заботой
Улицей ѣдетъ мужикъ.
Конь его бодро мотаетъ
Гривой лохматой своей
И на снѣгу оставляетъ
Слѣдъ отъ тяжелыхъ дровней.