Старинные английские баллады (Миллер)/АП 1875 (ДО)

Старинные английские баллады
авторъ Федор Богданович Миллер
Опубл.: 1881. Источникъ: az.lib.ru • Король и аббат
Исповедь королевы Элеоноры

АНГЛІЙСКІЕ ПОЭТЫ
ВЪ БІОГРАФІЯХЪ И ОБРАЗЦАХЪ
Составилъ Ник. Вас. Гербель
САНКТПЕТЕРБУРГЪ
Типографія А. М. Потомина. У Обуховскаго моста, д. № 93
1875

КОРОЛЬ И АББАТЪ.

СТАРИННАЯ АНГЛІЙСКАЯ БАЛЛАДА.

Хочу разсказать вамъ былину одну,

Какъ жилъ-былъ король Іоаннъ въ старину.

Онъ въ Англіи царствомъ, какъ могъ, такъ и правилъ

И память недобрую въ людяхъ оставилъ.

Еще васъ потѣшу я былью другой,

Какъ жилъ въ Кентенбёри игуменъ сѣдой.

Онъ сладко питалъ свое тучное тѣло —

И вѣсть о богатствѣ его прогремѣла.

Король услыхалъ, что смиренный аббатъ

Содержитъ огромный служителей штатъ;

Пажи его всѣ съ золотыми цѣпями,

Лишь въ бархатѣ ходятъ, живутъ господами.

«Эге, мой почтенный! ты такъ-то живёшь?

Ты лучше меня своё дѣло ведёшь!»

Сказалъ Іоаннъ: «берегись — мнѣ извѣстно,

Что нажила, богатство свое ты не честно.»

— Монархъ! отвѣчаетъ аббатъ: не грѣшно

Намъ то расточать, что судьбою дано,

И, право, ни тѣни тутъ нѣтъ преступленья,

Коль я проживаю своё лишь имѣнье. —

"Ну, нѣтъ, мой отецъ! ты преступникъ большой,

И долженъ за-то разсчитаться со мной:

Коль на три вопроса не дашь мнѣ отвѣта,

То знай — не видать тебѣ божьяго свѣта!

«Во-первыхъ: когда средь вельможъ по дворцѣ

Явлюсь я въ порфирѣ и царскомъ вѣнцѣ,

Тогда пусть премудрость твоя намъ откроетъ,

Чего твой монархъ приблизительно стоитъ.

„Второе: ты долженъ мнѣ точно сказать,

Какъ скоро могу я весь свѣтъ обскакать;

А третье: безъ всякаго вкривь уклоненья,

Ты долженъ открыть мнѣ мои помышленья.“

— О, Господи Боже! гдѣ мудрости взять?

И мнѣ ли такіе вопросы рѣшать?

Ахъ, дай трехнедѣльный мнѣ срокъ размышленья,

Чтобъ могъ я придумать отвѣтовъ рѣшенье! —

„Изволь, три недѣли тебѣ я даю

Явить намъ великую мудрость свою;

Но если тогда ты не дашь мнѣ отвѣта,

Клянусь, не видать тебѣ божьяго свѣта!“

Уѣхалъ аббатъ съ сокрушонной душой,

Отправился въ Кембриджъ дорогой прямой,

Оттуда въ Оксфордъ; но задачи мудрёной

Не могъ разрѣшить весь совѣтъ тамъ ученый

Вотъ ѣдетъ домой онъ; упалъ его духъ;

На встрѣчу ему монастырскій пастухъ

Со стадомъ: „Здоровье и миръ вашей чести!

Какія везёте изъ Лондона вѣсти?“

Ахъ, другъ мой! печальная вѣсть у меня:

Мнѣ жить остаётся четыре лишь дня.

Коль на три вопроса не дамъ я отвѣта.

Король меня хочетъ повѣсить за это.

— Во-первыхъ, сказалъ онъ: когда во дворѣ

Предстанетъ онъ свитѣ въ монаршемъ вѣнцѣ,

Тогда пусть ему моя мудрость откроетъ,

Чего онъ, какъ царь, приблизительно стоитъ.

— Второе: я долженъ навѣрно сказать,

Какъ скоро онъ можетъ весь свѣтъ обскакать;

А третье: безъ всякаго вкривь уклоненья,

Я долженъ открыть всѣ его помышленья».

«Утѣшьтесь! вѣдь это еще не бѣда!

И умника учитъ дуракъ иногда!

Снабдите меня лишь одеждой своею

Да свитой — и въ Лондонъ поѣду я съ нею.

„Не хмурьте такъ брови: вѣдь всѣ говорятъ,

Что съ виду на васъ я похожъ, точно братъ:

Позвольте жь мнѣ ваше надѣтъ облаченье —

И всѣ меня примутъ за васъ, безъ сомнѣнья.“

— Ну такъ ужь и быть, отвѣчаетъ аббатъ:

Возьми себѣ свиту, надѣнь мой нарядъ;

Теперь я и самъ замѣчаю, что съ ними

Ты могъ бы явиться предъ напою въ Римѣ».

«А, здравствуй, почтеннѣйшій отче аббатъ!»

Воскликнулъ король: «ты пріѣхалъ впопадъ,

И если привёзъ намъ вопросовъ рѣшенье —

Тебѣ подарю я и жизнь, и владѣнье.

„Во-первыхъ, когда средь вельможъ во дворцѣ

Явлюсь я въ порфирѣ и въ царскомъ вѣнцѣ,

Пусть мудрость твоя мнѣ и свитѣ откроетъ,

Чего твой король приблизительно стоитъ?“

— Господь нашъ Спаситель, скажу я въ отвѣтъ,

Вылъ проданъ евреямъ за тридцать монетъ;

За васъ двадцать-девять назначу примѣрно:

Одною хоть меньше вы стоите вѣрно. —

Король засмѣялся. „Ну вотъ ужь ивнякъ

Не думалъ, ей-ей, стоить дёшево такъ!

Теперь отъ тебя жду второго отвѣта:

Какъ скоро могу я объѣхать вкругъ свѣта?“

— Извольте лишь утромъ поранѣе встать

И слѣдомъ за солнцемъ вкругъ свѣта скакать —

И, вѣрьте, что будете здѣсь вы обратно

Чрезъ двадцать четыре часа аккуратно, —

„Ну, право, не думалъ, чтобъ въ эдакій срокъ

Вокругъ всего свѣта объѣхать я могъ.

Теперь жду на третій вопросъ мой рѣшенья:

Огкрой-ка мнѣ, отче, мои помышленья!“

— И это открыть вамъ готовъ я и радъ:

У васъ на умѣ, что предъ вами аббатъ;

Но я лишь пастухъ при аббатовомъ стадѣ,

И васъ за аббата молю о пощадѣ».

Король засмѣялся. "Ну такъ ужь и быть —

Придётся въ аббаты тебя посадить. —

— Ахъ, нѣтъ, государь! имъ я быть не посмѣю!

Вѣдь я ни читать, ни писать не умѣю. —

«Три нобля въ недѣлю тебѣ я даю

Въ награду за ловкую шутку твою.

Ступай и аббату скажи въ утѣшенье,

Что я его чести дарую прощенье.»

Ѳ. Миллеръ.

ИСПОВѢДЬ КОРОЛЕВЫ ЭЛЕОНОРЫ.

АНГЛІЙСКАЯ НАРОДНАЯ БАЛЛАДА.

Семь дней Леонора больная лежитъ,

И въ тяжкомъ, предсмертномъ страданьѣ

Изъ Франціи только двухъ иноковъ ждётъ

Принесть ямъ души покаянье.

Король призываетъ троихъ изъ вельможъ:

«Я тайну свою вамъ открою:

Я самъ исповѣдовать стану жену.

Графъ-маршалъ, ты будешь со мною.»

— Монархъ! пощадите! графъ-маршалъ въ отвѣтъ:

Не дайте мнѣ вашего гнѣва

Всю силу узнать, если что мнѣ во вредъ

Повѣдаетъ вамъ королева! —

"Не бойся, графъ-маршалъ! я честью клянусь,

Тебя не постигнетъ опала,

Что-бъ ни было тутъ между мной и женой

И что бы она ни сказала.

«Мы чорныя рясы надѣнемъ съ тобой,

Закроемъ лицо капюшономъ,

И въ этомъ нарядѣ предстанемъ больной

При ложѣ ея золочёномъ.»

Король и графъ-маршалъ одѣлись, идутъ

Безмолвно, въ притворномъ смиреньѣ;

Предъ ними три отрока свѣчи несутъ;

За ними весь клиръ въ облаченьѣ.

Пришли и съ молитвой предстали больной,

Съ почтеньемъ вредъ нею склонились:

«Къ тебѣ, королева, изъ Франціи мы

На зонъ твой усердный явились.»

— Когда вы тѣ старцы, которыхъ я жду,

Принять васъ готова и рада;

Но если вы здѣшніе, наши новы,

То мнѣ васъ и даромъ не надо —

«Мы тѣ, королева, которыхъ узрѣть

Сама ты явила желанье.

Чрезъ море къ тебѣ мы нарочно пришли

Принять отъ тебя покаянье.»

— Ахъ! первый мой грѣхъ-омъ мнѣ душу давилъ

Сильнѣе, больнѣе недуга:

Графъ-маршалъ мнѣ тайнымъ любовникомъ былъ,

Дороже, милѣе супруга. —

«Великій то грѣхъ!» восклицаетъ король:

«Пошли тебѣ Богъ отпущенье!»

«Аминь!» повторяетъ графъ-маршалъ за нимъ

Чуть слышно въ сердечномъ смущеньѣ.

Не скрою отъ васъ и второго грѣха…

Его я свершить не успѣла:

Былъ ядъ у меня приготовленъ — его

Поднесть королю я хотѣла —

«Великій то грѣхъ!» восклицаетъ король:

«Пошли тебѣ Богъ отнущенье!»

«Аминь!» повторяетъ графъ-маршалъ за нимъ;

«О, даруй ей. Боже, прощенье!»

— И третій есть грѣхъ на душѣ у меня:

Отъ васъ ничего я не скрою!

Ахъ! ядъ Розамундѣ въ питье я влила

Въ Вудстокѣ своею рукою.

«Великій то грѣхъ!» восклицаетъ король:

«Пошли тебѣ Богъ отпущенье!»

«Аминь!» повторяетъ графъ-маршалъ гл нимъ:

«О, даруй ей, Боже, прощенье!»

— Смотрите: два отрока тамъ на дворѣ;

Одинъ, что красивѣй собою —

Вотъ кинулъ онъ мячикъ — то маршала сынъ.

Его я люблю всей душою.

— Другой, онъ поменьше и хуже собой,

Въ нёмъ члены такъ вялы и слабы:

То сынъ мой отъ мужа, то Генриха кровь;

Но мнѣ онъ противнѣе жабы.

— Его голова, какъ котёлъ, велика,

А уши ослиныхъ длиннѣе…

«Что нужды?» прервалъ её съ сердцемъ король:

«Онъ тѣмъ для меня и милѣе!»

И сбросилъ онъ рясу, долой капюшонъ —

И въ красномъ предсталъ одѣяньѣ,

И съ воплемъ больная упала на одръ,

И тутъ же пресѣклось дыханье.

На маршала мрачно король посмотрѣлъ,

И молвилъ съ грозою во взглядѣ:

«Графъ-маршалъ! когда бы по слово моё,

Висѣть бы тебѣ на оградѣ!»

Ѳ. Миллеръ.