Сочиненія K. Н. Батюшкова. Изданы П. Н. Батюшковымъ. Со статьею о жизни и сочиненіяхъ K. Н. Батюшкова, написанною Л. Н. Майковымъ, и примѣчаніями, составленными имъ же и В. И. Саитовымъ. Три тома. Спб., 1887 г., Цѣна 15 р. Въ истекшемъ маѣ мѣсяцѣ исполнилось сто лѣтъ со дня рожденія Константина Николаевича Батюшкова, высокоталантливаго поэта, рано похищеннаго у русской литературы тяжелымъ душевнымъ недугомъ. Ко дню столѣтія рожденія поэта братомъ покойнаго, Помпеемъ Николаевичемъ Батюшковымъ, выпущены въ свѣтъ его Сочиненія въ безукоризненно образцовомъ изданіи, равнаго которому, по полнотѣ, обработанности и внѣшнему изяществу, мы не знаемъ въ русскомъ книжномъ дѣлѣ, кромѣ Сочиненій Г. Р. Державина, изданныхъ академіей наукъ. Почти половина перваго тома (360 стр. in 4°) занята превосходною статьей Л. Н. Майкова О жизни и сочиненіяхъ Н. Батюшкова. въ ней авторъ изображаетъ жизнь покойнаго поэта «съ достаточною обстоятельностью, — какъ значится въ предисловіи къ изданію, — и, притомъ, въ связи со всѣмъ умственнымъ и общественъ Нинъ движеніемъ его времени — славной эпохи нашихъ военныхъ доблестей, подъема народнаго духа и честнаго, безкорыстнаго стремленія къ творчеству въ области роднаго слова». Мы позволимъ себѣ вышеприведенныя слова: «съ достаточною обстоятельностью» — замѣнить болѣе подходящимъ, по нашему мнѣнію, выраженіемъ — съ совершенною полнотой. Въ изображеніи г. Майкова личность K. Н. Батюшкова является передъ нами съ такою ясностью, болѣе которой нельзя Уже ничего требовать отъ біографіи. Съ такою же отличною живостью и съ умѣніемъ подбирать факты изображены общественная жизнь того времени, т.-е. начала нынѣшняго столѣтія, участіе, которое принималъ въ ней Батюшковъ, его отношенія къ выдающимся людямъ, имѣвшимъ рѣшающее вліяніе на развитіе нашей литературы, языка и самосознанія: къ М. Н. Муравьеву, А. Н. Оленину, И. М. Муравьеву-Апостолу, Н. И. Гнѣдичу, В. А. Озерову, В. А. Жуковскому, кн. П. А. Вяземскому, H. М. Карамзину, А. И. Тургеневу и мн. др., къ литературнымъ кружкамъ, извѣстнымъ подъ именами Вольнаго общества любителей словесности и Арзамаса. Въ оцѣнкѣ значенія Батюшкова, какъ писателя, его біографъ говоритъ: "Батюшковъ былъ ближайшимъ предшественникомъ Пушкина въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ. Совершенство пушкинскаго стиха было подготовлено мастерскимъ стихомъ Батюшкова. Скажемъ болѣе: не равняя дарованія обоихъ поэтовъ,; нельзя не признать нѣкоторыхъ общихъ чертъ въ характерѣ ихъ творчества «Пушкинъ, — говорятъ намъ, — внесъ въ наше образованіе! начало художественное, начало чистой поэзіи… Пушкинъ… впервые! въ исторіи нашего умственнаго образованія коснулся того, что составляетъ основу жизни, коснулся индивидуальнаго, личнаго существованія. Русское слово, въ лицѣ Пушкина, нашло путь къ жизни и пріобрѣло способность выражать дѣйствительность въ ея внутреннихъ источникахъ. До него поэзія была дѣдомъ школы; послѣ него она стала дѣломъ жизни, ея общественнымъ сознаніемъ». «Но, — продолжаетъ г. Майковъ, — еще до Пушкина Жуковскій и Батюшковъ выходили уже на тотъ путь, по которому такъ побѣдоносно прошелъ онъ. Оба они стремились освободить нашу поэзію отъ вліянія школы, и оба не безъ успѣха… Батюшковъ, какъ позже Пушкинъ, стремился найти основу для своего творчества въ дѣйствительности, въ непосредственномъ кругѣ своихъ впечатлѣній». Переходя затѣмъ къ языку Батюшкову и отражая упрекъ «въ недостаткѣ народности» въ его поэзіи, біографъ! его пишетъ: «За то непосредственное хранилище народности, русскій языкъ, является въ его рукахъ послушнымъ уже орудіемъ: искусство владѣть имъ никому изъ современниковъ, кромѣ Крылова, не было доступно въ такой мѣрѣ, какъ Батюшкову». Какъ на образецъ «простой поэтической рѣчи», авторъ указываетъ на сказку Странствователь и домосѣдъ, которую онъ ставитъ на ряду съ баснями Крылова. Въ этомъ есть нѣкоторая доля преувеличенія, и, по нашему мнѣнію, вышеназванной сказкѣ правильнѣе было бы отвести среднее мѣсто между баснями Хемницера и баснями Крылова. За то біографъ Батюшкова совері шенно правъ, когда говоритъ: «Какъ въ дѣйствительной жизни Батюшковъ обнаружилъ способность только къ поэтическому творчеству, такъ изъ искусствѣ онъ былъ чистымъ художникомъ. Онъ не хотѣлъ знать за собою никакого другаго призванія, а за искусствомъ не признавалъ практическихъ цѣлей, но ясно понималъ его высокое, облагораживающее и потому полезное значеніе. Сознательность поэтическаго творче^ ства составляетъ его отличительную черту. И въ этомъ отношеній Батюшковъ стоялъ впереди большинства литературныхъ дѣятелей своего времени и былъ ближе, чѣмъ къ нимъ, къ слѣдующему поколѣнію писателей». Въ высокой степени любопытны и для пониманія значенія Батюшкова важны его прозаическія произведенія (второй томъ его Сочиненій) и между ними: Нѣчто о поэтѣ и поэзіи (1815 г.), Рѣчь о сліяніи легкой поэзіи на языкъ, прочитанная въ 1816 г. въ обществѣ любителей россійской словесности въ Москвѣ. Въ первой изъ этихъ статей K. Н. Батюшковъ говоритъ, между прочимъ, что «изученіе правилъ, безпрестанное и упорное наблюденіе изящныхъ образцовъ недостаточны» для того, кто чувствуетъ въ себѣ призваніе быть поэтомъ. "Надобно, — поясняетъ онъ, — чтобы вся жизнь, всѣ тайныя помышленія, всѣ пристрастія клонились къ одному предмету, и сей предметъ долженъ быть искусство: поэзія требуетъ всею ". Изъ этого
Батюшковъ выводитъ такое правило: «живи, какъ пишешь, и пиши какъ живешь, иначе всѣ отголоски лиры твоей будутъ фальшивы». И нѣсколько далѣе: «жить въ обществѣ, носить на себѣ тяжелое ярмо должностей, часто ничтожныхъ и суетныхъ, и хотѣть согласовать выгоды самолюбія съ желаніемъ славы есть требованіе истинно суетное. Что образъ жизни дѣйствуетъ сильно и постоянно на талантъ, въ томъ нѣтъ сомнѣнія». Мысли эти нашли себѣ самое разительное подтвержденіе въ судьбѣ самого ихъ высказавшаго поэта: желаніе согласовать запросы самолюбія и честолюбія съ жаждою славы, на достиженіе которой вправѣ былъ претендовать его талантъ, было источникомъ многихъ страданій для нашего поэта, сильно мѣшало развитію его таланта и, въ связи съ другими обстоятельствами, было причиной тому, что его литературная дѣятельность прекратилась на тридцать четвертомъ году его жизни столь насчастнымъ образомъ. Конечно, зародыши душевнаго недуга таились въ немъ значительно раньше, будучи унаслѣдованы имъ отъ матери и дяди; быть можетъ, въ этой наслѣдственности и должно искать причину постояннаго недовольства, всегдашней неудовлетворенности, обидчиваго честолюбія, раздражавшагося отъ неполученія таза или ордена, подозрительности, видѣвшей во всемъ возни недруговъ, несуществовавигія гоненія и т. под.
Послѣднее произведеніе Батюшкова: Изреченіе Мельхиседека помѣчено 1821 г.; но и въ предшествовавшіе два года, въ 1820 и 1819 гг., имъ написано всего четыре небольшихъ стихотворенія. Собственно же конецъ литературной дѣятельности K. Н. Батюшкова долженъ быть отнесенъ къ 1817—18 гг. Помѣщенныя въ концѣ втораго тома замѣтки Батюшкова, названныя имъ: Чужое — мое сокровище, писаны въ 1817 г. не для печати. Въ нихъ особеннаго вниманія заслуживаетъ небольшой отрывовъ, въ которомъ поэтъ изображаетъ самого себя, повидимому, довольно близко къ тому, чѣмъ онъ былъ въ дѣйствительности, если откинуть, конечно, нѣкоторыя преувеличенія. Весь третій токъ занятъ письмами Батюшкова. И тутъ можно сказать, что въ 1819 г. кончается его переписка, такъ какъ съ 1820 по 23 годъ имѣется всего два письма къ Гнѣдичу, остальныя пять писаны къ нашему посланнику въ Римѣ, при которомъ служилъ Батюшковъ, къ гр. Нессельроде и къ Перовскому; это чисто-дѣловыя письма. А послѣднее изъ ихъ, къ Н. И. Перовскому, настолько уже носить печать умственнаго разстройства, что могло бы и не появляться въ полномъ собраніи Сочиненій, равно какъ и всѣ Письма, замѣтки и, писанные во вредушевной болѣзни, выдѣленные издателемъ въ особую группу въ третьемъ томѣ. Всѣхъ такихъ «писемъ, замѣтокъ и стиховъ» напечатано 16 нумеровъ. На читателя этотъ писаный бредъ омраченнаго разсудка производитъ тяжелое и непріятное впечатлѣніе, ничѣмъ, къ тому же, не искупаемое, такъ какъ по этимъ письмамъ и пр. нельзя себѣ составить даже никакого понятія о болѣзни K. Н. Батюшкова, ни о томъ, были ли у него періоды просвѣтленія. K. Н. Батюшковъ скончался 7 іюля 1855 г. въ Вологдѣ, слѣдовательно, 68 лѣтъ отъ роду, изъ которыхъ около 35 лѣтъ провелъ въ положеніи умопомѣшаннаго. Первыя его поэтическія произведенія относятся въ 1802 г., послѣднія, какъ уже мы сказали, — къ 1817 или 18 годамъ. Такимъ образомъ, дѣятельность этого выдающагося писателя была прервана очень рано, въ ту пору, когда его несомнѣнно крупный талантъ едва я еще могъ достигнуть полной зрѣлости и проявиться во всей своей силѣ, чему постоянною помѣхой, помимо всѣхъ другихъ обстоятельствъ, тужила болѣзненная хандра и мрачное настроеніе духа, предвѣстники тяжкаго недуга, проявленіе которыхъ замѣтно уже въ молодыхъ годахъ. При всемъ этомъ имя K. Н. Батюшкова занимаетъ въ исторіи нашей литературы одно изъ первенствующихъ мѣстъ, — не даромъ Пушкинъ называлъ Батюшкова «своимъ учителемъ».
Съ лежащему передъ нами изданію Сочиненій К. И. Батюшкова приложены: отлично исполненный портретъ поэта, нѣсколько снимковъ съ его же портретовъ, имъ /самимъ набросанныхъ карандашомъ, факсимиле его рукописи и снимки съ обложекъ первыхъ двухъ изданій его произведеній. Примѣчанія и комментаріи, приложенные къ каждому тому и составленные Л. Н. Майковымъ и В. И. Саитовымъ, представляютъ собою въ высшей степени почтенный и образцовый трудъ. Заканчивая нашъ отзывъ, мы не можетъ не сказать: вотъ какъ слѣдовало бы издавать произведенія выдающихся русскихъ писателей, вотъ въ какомъ видѣ желательно было бы имѣть собранія сочиненій Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Жуковскаго и др.