Вижу я свою усадьбу, Всё знакомый мне народ, Вижу, призрачную тройку Мёртвый Гриша подаёт. Слышу я, скрипят полозья, Чуть рокочат бубенцы; — Извиваются, как змеи, На пристяжках жеребцы. «С Богом в путь» и сорвались — Захлебнулись бубенцы. Очи снегом закидали Удалые жеребцы. Понесли меня, как птицы, Мимо кладбищ и церквей, Чрез бездонные овраги Снежной родины моей. Занялось в груди дыханье, Закружилась голова. Закричал я: «Тише, Гриша!». И в ответ его слова: «Знай сиди, чего робеешь, Недалече до ворот, Не сумел живой, так мёртвый Гришка к счастью привезёт»…
