[278]
СОЛОВЬИНАЯ ЛЮБОВЬ.

Въ тѣ дни, какъ я былъ соловьемъ,
Порхающимъ съ вѣтки на вѣтку,
Любилъ я поглядывать зоркимъ глазкомъ
Въ окно, на богатую клѣтку.

Въ той клѣткѣ, я помню, жила
Такая красавица-птичка,
Что видѣть ее страсть невольно влекла,
Насильно тянула привычка.

Слезами во мракѣ ночей
Питалъ я блаженныя грёзы,
И пѣлъ про любовь я въ затишьѣ аллей,—
И звуки дрожали, какъ слезы.

[279]


И къ мѣсяцу я ревновалъ…
И часто къ затворницѣ сонной
Я страстные вздохи свои посылалъ
По вѣтру, въ струѣ благовонной.

Нерѣдко внимала заря
Моей серенадѣ прощальной—
Въ тотъ часъ, какъ, проснувшись, малютка моя
Плескалася въ ваннѣ хрустальной.

Однажды гроза пронеслась…
Вдругъ, вижу,—окно на распашку,
И клѣтка, о, радость! сама отперлась,
Чтобъ выпустить бѣдную пташку.

И сталъ я красавицу звать
На солнце, въ зеленыя сѣни,—
Туда, гдѣ уютныя гнѣзда качать
Слетаются влажныя тѣни.

«Покинь золотую тюрьму!
«Будь голосу Бога послушна!»
Я звалъ… но къ свободѣ, Богъ вѣсть почему,
Осталась она равнодушна.

[280]


Бѣдняжка, я видѣлъ потомъ,
Клевала отборныя зерна,—
Потомъ щебетала,—не знаю о чемъ,—
Такъ грустно и такъ непритворно!

О томъ ли грустила она,
Что крылышки доля связала?
О томъ ли, что, рано промчавшись, весна
Навѣкъ мои пѣсни умчала?