Современная жрица Изиды (Соловьёв)/1893 (ДО)/I

[1]

СОВРЕМЕННАЯ ЖРИЦА ИЗИДЫ.
Мое знакомство съ Е. П. Блаватской и „теософическимъ обществомъ“.
(Эпизодъ „fin de siècle“).
I.

Прошлой весной, 26-го апрѣля 1891 года, въ Лондонѣ скончалась Елена Петровна Блаватская. Она извѣстна у насъ какъ авторъ интересныхъ и талантливыхъ повѣствованій «Изъ пещеръ и дебрей Индостана» и «Загадочныя племена Голубыхъ горъ», — печатавшихся въ «Русскомъ Вѣстникѣ» подъ псевдонимомъ «Радда-Бай».

О сочиненіяхъ ея иного рода и вообще объ ея дѣятельности свѣдѣній имѣлось очень мало. Въ «Новомъ Времени» промелькнула корреспонденція изъ Лондона о разоблаченіи производившихся ею якобы чудодѣйственныхъ феноменовъ. Затѣмъ недавно, уже послѣ смерти Елены Петровны Блаватской, въ спеціальномъ изданіи, «Вѣстникѣ Клинической и Судебной Психіатріи и Невропатологіи», былъ напечатанъ критическій очеркъ д-ра Розенбаха, подъ заглавіемъ «Современный Мистицизмъ». Этотъ очеркъ вышелъ и отдѣльной книжкой. Въ немъ цѣлая глава носитъ названіе: «Теософическій культъ» и посвящена разсказу объ изслѣдованіяхъ «Лондонскимъ Психическимъ Обществомъ» теософическихъ феноменовъ и разоблаченіяхъ ихъ поддѣльности.

Корреспонденція «Новаго Времени» конечно уже позабылась, статья г. Розенбаха мало кому извѣстна и, такимъ образомъ, [2]знакомство русскаго общества съ дѣятельностью покойной Блаватской оставалось весьма поверхностнымъ. Но вотъ въ газетѣ «Новости», а затѣмъ въ журналѣ «Русское Обозрѣніе» появились обширныя статьи г-жи Желиховской. Въ статьяхъ этихъ авторъ, родная сестра Блаватской, изумляясь молчанію русской печати о создательницѣ «теософіи», знакомитъ наше общество съ женщиной, «которую ея послѣдователи въ Америкѣ, Индіи и Европѣ называютъ «избраннымъ свѣточемъ», враги — «величайшей обманщицей вѣка», а всѣ вообще, знающіе ея сочиненія и дѣятельность за послѣднія пятнадцать — двадцать лѣтъ — «сфинксомъ девятнадцатаго столѣтія» и на смерть которой отозвалась вся иностранная пресса»…

Въ тѣхъ же «Новостяхъ», около двухъ, кажется, лѣтъ тому назадъ была помѣщена большая статья другой дамы-сотрудницы этой газеты [1]. Въ этой статьѣ говорилось о парижской жизни, упоминалось о парижскомъ «теософическомъ обществѣ» и о томъ, что оно распалось вслѣдствіе разоблаченій, сдѣланныхъ мною.

Я не отрицаю факта, сообщеннаго сотрудницей «Новостей». Я, дѣйствительно, кромѣ родственниковъ Елены Петровны Блаватской, единственный русскій, близко и хорошо ее знавшій въ періодъ 1884—1886 годовъ, то-есть немедленно послѣ появленія ея изъ Индіи въ Европу и во время возникновенія европейскихъ «теософическихъ обществъ», организованныхъ ею и ея пособникомъ, Генри Олкоттомъ, американцемъ, извѣстнымъ подъ именемъ «полковника» Олкотта. Я, дѣйствительно, въ 1886 году, способствовалъ распаденію перваго французскаго теософическаго общества, устроеннаго, подъ названіемъ «Société théosophique d’Orient et d’Occident», герцогиней де-Помаръ лэди Кэтниссъ и укрѣпленнаго Еленой Петровной Блаватской въ Парижѣ въ 1884 году.

По возвращеніи моемъ въ Россію и до сего времени я ровно ничего не писалъ о г-жѣ Блаватской и ея теософическомъ обществѣ, находя болѣе чѣмъ безполезнымъ касаться этого [3]антихристіанскаго движенія, пока оно остается фактомъ, у насъ малоизвѣстнымъ. Я хранилъ про себя все, что̀ зналъ, а также имѣющіеся у меня документы до того времени, когда въ нашей печати появятся панегирики г-жѣ Блаватской и, въ той или иной формѣ, пропаганда ея имени и ея новѣйшей теософіи. Я желалъ только одного, — чтобы это время совсѣмъ не настало и чтобы я былъ избавленъ отъ нравственной необходимости вновь коснуться этого предмета.

До сихъ поръ я имѣлъ возможность молчать. Но пространныя статьи г-жи Желиховской, гдѣ она, не безъ основанія, объявляетъ свою сестру «всемірной знаменитостью», а о проповѣдывавшейся и созданной ею «новой религіи» говоритъ, какъ о «чистомъ и высокомъ» ученіи, — являются именно пропагандой въ Россіи этого «чистаго и высокаго» ученія и имени его провозвѣстницы.

Эти статьи о неоцѣнённой нами нашей знаменитой соотечественницѣ и о всемірномъ значеніи и распространеніи ея ученія — не могутъ не заинтересовать нашего общества, такъ падкаго на всякія «новыя ученія» и весьма довѣрчиваго. «Славны бубны за горами» и, по прочтеніи статей г-жи Желиховской, дѣйствительно создается очень увлекательная картина, способная распалить воображеніе, жадное до всякой новизны, особенно если она сулитъ удовлетвореніе высшему, духовному интересу.

Въ такихъ обстоятельствахъ молчать и скрывать истину, зная ее, — становится преступнымъ. Поэтому я вижу себя вынужденнымъ прервать молчаніе о моемъ близкомъ знакомствѣ съ Еленой Петровной Блаватской и ея «Обществомъ». Мнѣ это крайне тяжело и противно, какъ должно быть тяжело и противно человѣку, обязанному, даже ради самой святой цѣли, разрывать могилу и вынимать изъ нея находящійся въ ней трупъ. Къ тому же, помимо тяжести и отвращенія, я не могу избавиться отъ чувства жалости, которое всегда возбуждала во мнѣ эта, во всякомъ случаѣ, необыкновенная женщина, богато одаренная природой.

Ради этой невольной жалости я былъ бы очень счастливъ забыть все, что знаю. Забвеніе, полное забвеніе — вотъ [4]единственное, что̀ было бы нужно теперь для Елены Петровны Блаватской. Но ей нѣтъ забвенія и смерти, хотя тѣло ея подвергнуто кремаціи въ Лондонѣ и прахъ ея хранится въ трехъ урнахъ. Ей нѣтъ смерти — это печатно говоритъ намъ ея родная сестра, статьи которой являются въ настоящее время единственной причиной, ставящей меня въ нравственную необходимость приступить къ тяжелымъ, противнымъ для меня воспоминаніямъ и вскрыть пакетъ съ хранящимися у меня документами.

Несчастная Елена Петровна! вотъ она передо мною, какъ живая, но образъ ея не только двоится, а троится. Въ ней было три совершенно различныхъ существа. Было въ ней еще и четвертое существо, но я его не зналъ лично, и только послѣдняя крайность можетъ заставить меня въ будущемъ его коснуться. До сихъ поръ живо много лицъ, знавшихъ ее въ молодости и въ зрѣлыхъ годахъ ея, — эти лица сообщаютъ удивительныя вещи о приключеніяхъ ея бурной и скитальческой жизни.

Я узналъ ее тогда, когда «жизнь женщины» была кончена и наступилъ періодъ совсѣмъ иной дѣятельности. Конецъ этой бурной «жизни женщины» оказался не концомъ, какъ случается обыкновенно съ заурядными женщинами, а именно началомъ ея «настоящаго» существованія, проявленія всѣхъ данныхъ ей природой способностей.

Я знаю ее состарившейея, больной, но полной огня и энергіи — и не могу ее иначе себѣ представить. Какъ я сказалъ — въ ней было три существа. Первое изъ нихъ — Елена Петровна въ ея спокойные дни и вдали отъ дѣлъ «теософическаго» общества, веселая, остроумная собесѣдница, съ неистощимымъ запасомъ хотя грубоватаго, но настоящаго юмора, интересныхъ, увы, далеко не всегда основанныхъ на строгой правдѣ разсказовъ, анекдотовъ, смѣшная и симпатичная, какъ-то магнетически къ себѣ привлекавшая и даже способная на добрые порывы.

Второе существо ея — «Радда-Бай», H. P. Blavatsky или H. P. B. — авторъ «Пещеръ и дебрей Индостана», «Загадочныхъ племенъ», «Разоблаченной Изиды», «Тайнаго ученія», «Ключа къ теософіи», редакторъ «Теософиста», «Люцифера» и т. д.[5]писательница, поражающая своимъ литературнымъ талантомъ, огромной памятью и способностями быстро схватывать самые разнородные предметы и писать о чемъ угодно, писать интересно и увлекательно, хотя нерѣдко безсвязно и разбрасываясь во всѣ стороны.

Еслибы сочиненія Е. П. Блаватской были, какъ разсказываетъ г-жа Желиховская, произведеніями ея таинственнаго учителя, великаго мудреца полу-бога, живущаго въ дебряхъ Тибета и диктовавшаго ей, съ полнымъ пренебреженіемъ къ пространству, когда она находилась въ Америкѣ или Европѣ, — такому мудрецу сочиненія эти, въ виду ихъ недостатковъ, сдѣлали бы немного чести. Ей же, въ юности плохо усвоявшей предметы элементарнаго образованія и до сорока лѣтъ знавшей, якобы, очень мало, — опять-таки по свидѣтельству ея сестры, — они дѣлаютъ большую честь, указывая на огромныя ея способности и горячую любовь къ своему труду, ради котораго она забывала, на моихъ глазахъ, тяжкія страданія различныхъ болѣзней, давно уже ее мучившихъ.

Въ этомъ отношеніи сочиненія ея — дѣйствительно чудо; но объясненія этому чуду надо искать въ тайникахъ человѣческаго разума и духа, а не въ томъ, что невидимый и проблематическій «махатма» диктовалъ ей и водилъ изъ Тибета ея рукою, что къ ней прилетали нужныя ей для справокъ книги и т. д. Но ко всему этому я вернусь въ своемъ мѣстѣ, также какъ и къ вопросу о томъ, что̀ такое «ея ученіе», ея ли оно и какимъ образомъ она явилась его провозвѣстницей.

Третье существо Е. П. Блаватской, за которымъ, къ несчастію, слишкомъ часто скрывались и совсѣмъ исчезали два ея первыхъ существа, это «madame», какъ называли ее всѣ теософы, безъ различія національностей, это создательница «Теософическаго общества», и его «хозяйка», «la femme aux phénomènes».

Дойдя до «феноменовъ», г-жа Желиховская, въ своихъ статьяхъ, говоритъ, что сама Блаватская «лично презирала эти чудеса»; но что послѣдователи ея свидѣтельствуютъ о нихъ [6]устно и печатно съ великой увѣренностью. «Лучшіе люди, окружавшіе ее, не за нихъ ее цѣнили, и сама она, въ особенности въ послѣдніе годы жизни, презрительно къ нимъ относилась, говоря, что это ничтожнѣйшія дѣйствія силъ, извѣстныхъ каждому фокуснику-факиру… Многія «воспоминанія» о ней ея близкихъ заявляютъ, какъ часто она останавливала съ неудовольствіемъ любопытство своихъ многочисленныхъ стороннихъ посѣтителей».

Увы, это совсѣмъ не то! — все дѣло именно въ феноменахъ. Съ ихъ помощью Е. П. Блаватская создала свое «Теософическое Общество», въ ихъ всеоружіи она явилась въ 1884 г. въ Европу для насажденія своего ученія, ими она сдѣлала себѣ рекламу и собрала вокругъ себя людей, желавшихъ ихъ видѣть съ той или иной цѣлью. Только эти феномены заинтересовали и привели къ знакомству съ нею такихъ людей, какъ Круксъ, Фламмаріонъ, Шарль Рише и англійскіе ученые, учредители лондонскаго «Общества для психическихъ изслѣдованій».

Эти феномены, къ сожалѣнію, неразрывно связаны какъ съ нею самой, такъ и съ ея «Теософическимъ Обществомъ», что̀ будетъ доказано далѣе. Въ нихъ могла быть ея истинная сила и оказалась ея слабость. Изъ-за нихъ она погубила нравственно и себя, и многихъ, изъ-за нихъ терзалась, бѣсновалась, убивала въ себѣ душу и сердце, превращалась въ фурію и должна была вынести все то, о чемъ умалчиваетъ г-жа Желиховская.

Когда эти феномены были разоблачены, — опять-таки, какъ будетъ видно ниже изъ многаго, а также изъ подлиннаго отчета и документовъ лондонскаго «Общества для психическихъ изслѣдованій», которые я приведу въ своемъ мѣстѣ, — Блаватская почла себя погибшей. Чего могла ждать для себя женщина, взявшая своимъ девизомъ: «There is no religion higher than truth» (нѣтъ религіи выше истины) — она даже на своей почтовой бумагѣ и конвертахъ выставляла этотъ девизъ, — и доказывавшая весьма важныя положенія своего ученія феноменами, несомнѣнно и неопровержимо оказавшимися самымъ грубымъ, самымъ [7]возмутительнымъ обманомъ и поддѣлкой!? Казалось — она права была, сочтя себя погибшей.

Но дѣло въ томъ, что среди человѣческаго общества всегда находится множество лицъ, для которыхъ правда только тогда правда, когда она согласна съ ихъ желаніями. Люди, заинтересованные такъ или иначе въ процвѣтаніи «Теософическаго Общества», а также чувствовавшіе себя скомпрометтированными, стали кричать, что знаменитая «посланница тибетскихъ махатмъ» оклеветана, — и въ то же время сами не останавливались ни передъ какой, самой грязной, клеветой, чтобы, по мѣрѣ возможности, чернить и унижать ея враговъ, то-есть людей, не позволившихъ ей себя совсѣмъ одурачить.

Нашлось не мало жаждущихъ и алчущихъ новинки, которые не стали справляться съ формулярнымъ спискомъ Е. П. Блаватской и пристали къ ея стаду. Такимъ образомъ она увидѣла, что вовсе не погибла. Она оправилась, стала продолжать и даже расширять свою дѣятельность, только относительно феноменовъ — «закаялась», — это, молъ, напрасная затрата жизненной силы, вздорныя проявленія и т. д.

Однако, вотъ теперь, когда Е. П. Блаватской уже нѣтъ и, слѣдовательно, никакъ нельзя въ ея феноменахъ убѣдиться воочію, «полковникъ» Олкоттъ снова выступаетъ самъ и ведетъ за собою цѣлый полкъ обоего пола особъ, свидѣтельствующихъ о самыхъ поразительныхъ чудесахъ, производившихся «madame». Даже г-жа Желиховская тоже не можетъ воздержаться, чтобы не поразсказать русскому обществу обо всѣхъ этихъ чудесахъ и не привести о нихъ чужіе разсказы.

Въ виду всего этого и я считаю своею обязанностью передать во всеобщее свѣдѣніе тѣ «поразительные феномены», которыхъ мнѣ пришлось быть свидѣтелемъ. «Нѣтъ религіи выше истины!» — какъ говорила, писала и печатала на своихъ бумажкахъ и конвертахъ несчастная Елена Петровна.

Примѣчанія

править
  1. Фамилія этой дамы мнѣ извѣстна; но такъ какъ я не помню, какъ она подписала свою статью, то и не рѣшаюсь назвать ее. Нумера «Новостей» съ ея статьей у меня нѣтъ подъ руками, но я самъ читалъ его и очень хорошо помню всѣ подробности, въ чемъ и ручаюсь.