ЭСБЕ/Турецкие войны России: различия между версиями

 

'''Турецкие войны России'''&nbsp;<ref>Из этого общего очерка выделены дальше истории некоторых отдельных войн, имеющих более важное значение.</ref>. — I. ''Сношения и войны России с Турцией до Петра I'' (1475—1689). Сношения России с Турцией начались со времени завоевания последней Крыма в 1475 г. Поводом к началу сношений послужили применения, которым стали подвергаться от турок русские купцы в Азове (см.) и Кафе (см.). Торговля русских в этих городах, очень деятельная и выгодная в прежнее время, должна была прекратиться. В 1492 г. Иоанн III (см.) при посредстве крымского хана Менгли-Гирея (см.) переправил Баязету II (см.) грамоту, в которой жаловался на притеснения турками русских. Султан Т. в ответ послал было к московск. царю своего посла, но он был задержан в литовских пределах и по распоряжению вел. князя литовского Александра (см.) возвращен обратно в Турцию. После этого Иоанн III отправил в 1497 г. в Турцию своего посла Михаила Плещеева (см.), но постоянные сношения опять-таки не завязались. Плещеев отказался исполнить в точности Т. церемониал. Султан поэтому отказался послать своего посла к Иоанну III, но дал Плещееву грамоту, которой охранялись все права и преимущества по торговле русских купцов в турецких пределах. Торговля русских возобновилась. Иоанн посылал к султану жаловаться также и на разбои азовских казаков. При Василии III (см.) сношения русских с турками деятельно поддерживались, и великий князь придавал им, по-видимому, важное значение. В 1513 г. в Константинополь был отправлен послом Алексеев, чтобы установить дружественные отношения между Василием III и султаном Селимом (см.) Султан ответил на это грамотой на сербском яз., которой были подтверждены все права русских купцов в Турции, и прислал посла Камана с выражением своей готовности быть постоянно с князем московским «в дружбе и братстве». В 1515 г. был послан из Москвы в Турцию посол Коробов, который добился того, чтобы турки не забирали себе имущества умерших в Турции русских купцов (зауморщин). Коробов имел также поручение заключить с султаном союз против Литвы и Крыма, но Селим это отклонил, обещав прислать нового посла в Москву. Прошел после этого год, другой — от султана не было никаких вестей. Посоветовавшись с боярами, вел. князь отправил в Турцию в 1517 г. дворянина Голохвастова (см.) спросить о здоровье султана. Посол возвратился с обещанием безопасной торговли, но о союзе против Литвы и Крыма не было сказано ни слова, султан только запретил крымскому хану нападать на московские пределы. Крымцы часто нарушали это запрещение. Поэтому как только Василий III узнал о смерти Селима и о восшествии на престол Сулеймана Великолепного (см.), сейчас же в 1521 г. отправил посла Губина с поздравлением и с жалобой ему на крымского хана, который наговаривал на Москву турецк. султану. Губину поверили в Турции, и крымскому хану снова был послан строгий приказ не нападать на московские пределы. Вместе с Губиным приехал в Москву Т. посол Скиндер, князь манкуйский, с предложением царю послать к султану доброго человека для заключения крепкой дружбы и братства. Был послан Иван Семенович Морозов, но переговоры не привели ни к чему. После этого сношения с Турцией продолжались, но носили по преимуществу торговый характер. Стали появляться и угрожающие признаки: Турция объявила Казань — «юртом султана», тогда как Москва считала ее «юртом великого князя московского»; Турция искала места на Дону для постройки Т. города. В особенности враждебным отношением к Москве отличался Скиндер, человек, очевидно, влиятельный и не один раз в качестве посла побывавший в Москве. В правление Елены Глинской (см.) отношения Москвы к Турции были мирные; турки по-прежнему приезжали торговать в Москву. Была, правда, попытка со стороны кн. Семена Бельского (см.) поднять против Московского государства Литву в союзе с Турцией и Крымом, но попытка эта кончилась неудачей. Бельский отъехал из Москвы и рассчитывал вернуть себе княжество Бельское, а, быть может, и Рязанское. В 1541 г., в правление боярское, когда крымцы двинулись на Москву под начальством Саип-Гирея, с ними были и турки. Последние теперь все чаще и чаще начинают помогать крымцам; отношения их к Москве обостряются, чему немало способствовало завоевание Иваном IV (см.) Казани и Астрахани. Султан хотя не выступал активно, но побуждал ханов крымского и ногайских нападать на московские пределы и защищать Казань и Астрахань. В 1556 г. крымский хан двинулся против Москвы. Царь выслал против него дьяка Ржевского (см.), который не только прогнал крымцев, но ходил даже на низовья Днепра, к Очакову и разбил здесь турок. В этом походе Ржевскому помогали запорожские казаки. В 1558 г., при новом столкновении с крымцами, на низовья Днепра ходил Данило Адашев (см.), опустошил Крым и взял два турецких корабля. Т. султан Сулейман II, занятый другими делами, оставлял пока без внимания все эти успехи московского войска. Наконец в 1563 г. он задумал поход в Астрахань, желая отнять ее у Москвы. Крымский хан отговаривал, боясь усиления турецкого султана на северных берегах Черного моря. До 1569 г. крымскому хану удалось оттягивать Т. поход. Сулейман II умер в 1566 г.; преемник его Селим II (см.) поручил ведение похода кафинскому паше Касиму, но поход окончился полной неудачей. Этим не была устранена опасность, грозившая Москве со стороны Константинополя. Желая предотвратить ее, Иоанн IV отправил к Т. султану послом Новосильцева (см.), который должен был напомнить о прежних дружественных отношениях между Москвой и Турцией и предложить находиться в таких же отношениях и на будущее время. Султан потребовал открытия для торговли астраханской дороги, свободного пропуска купцов в московские пределы и уничтожения кабардинского городка, построенного русскими. В 1571 г. в Турцию был отправлен новый посол Кузьминский, который от имени царя обещал уничтожение кабардинского городка и предлагал союз «на цесаря римского и польского короля, и на чешского, и на французского, и на иных королей, и на всех государей италийских». Союз, однако, не был заключен вследствие того, что султан требовал себе Казани и Астрахани. В царствование Федора Ивановича (см.) сношения с Турцией продолжались. Помимо тех затруднений, которые доставляла Турция Москве своей постоянной поддержкой крымского хана, явились и новые осложнения: донские казаки, считавшиеся московскими подданными, нападали на казаков азовских, ногайцев, которых султан считал своими подданными, и беспокоили их. В июле 1584 г. из Москвы был отправлен к султану Амурату посланник Благов; он должен был объявить о восшествии на престол Федора Ивановича, объявить также, что новый царь освобождает Т. купцов от пошлины и тамги и уладит недоразумения, возникшие ввиду того, что донские казаки — люди беглые и московского царя не слушаются. Главной же целью посольства Благова было снова завязать дружественные сношения с султаном. Переговоры кончились ничем. Султан отправил, правда, вместе с Благовым в Москву и своего посланника Ибрагима, но он отказался вести переговоры о союзе и все свел на вопрос о донских казаках. В 1592 г. был отправлен к султану дворянин Нащокин, в 1594 г. — дворянин Исленев. Султан по-прежнему уклонялся от союза, все дело сводил на донских казаков и требовал от Москвы свести донских казаков и разрушить крепости на Дону и Тереке. Москва снова утверждала, что казаки — беглые люди, воры и действуют самовольно, без царского ведома. В Турции, по-видимому, этому не верили. При Борисе Годунове (см.) мирных сношений с Турцией не было. Борис помогал австрийскому двору деньгами в его войне с Турцией еще при Федоре: теперь же, сделавшись царем, он помог молдавскому воеводе Михаилу. В Смутное время (см.) слишком было много дела и тревог внутри государства и на внешние отношения обращали мало внимания. Сношения с Турцией возобновились уж после избрания Михаила Федоровича (см.). Союз против Польши и вопрос о нападениях донских казаков на Т. пределы составляли главный, существенный пункт этих сношений, принимавших то мирный, дружественный характер, то явно враждебный. В 1613 г. к султану Ахмету были отправлены посланниками дворянин Соловой-Протасьев и дьяк Данилов. Они должны были засвидетельствовать султану о дружбе юного царя и просить его послать войско против польского короля. Султан обещал, но не сдержал своего обещания. Поэтому в 1615 г. были отправлены новые посланники — Петр Мансуров и дьяк Сампсонов, с целью уговаривать султана к войне с Польшей, а также и с жалобами на набеги азовских казаков на московские пределы. Приняли послов почетно, тем более, что они сыпали подарками, соболями и пр. На жалобы в Турции ответили также жалобами на донских казаков. На несчастье московских послов, произошла смена вел. визиря, пришлось задабривать его и его приближенных, и русским послам удалось уехать из Константинополя только после 30-месячного пребывания и притом с самым неопределенным ответом — обещанием послать войско, как только оно возвратится из Персии, с которой у Турции шла в то время война. В 1621 г. приехал из Турции в Москву посланником грек Фома Кантакузин (см.). Теперь уже Т. султан Осман, предполагая воевать с Польшей, уговаривал московского царя послать против поляков свои войска. В Москве незадолго перед тем было заключено с Польшей Деулинское перемирие (см.), и патриарх Филарет (см.) от лица своего сына уверял султана в дружественном расположении московского правительства и обещал послать войско против польского короля, как только он хоть в чем-нибудь нарушит заключенное с ним перемирие. Вместе с Кантакузином в Турцию в 1622 г. были отправлены посланниками Иван Кондырев и дьяк Бормосов. Они застали в Константинополе большую смуту. Султан Осман был убит янычарами, и на его место был возведен дядя его Мустаффа. Янычары бесчинствовали в столице, держали в осаде московских посланников и заставляли их откупаться довольно-таки высокой ценой. В конце концов посланники были отпущены с обещанием султана быть в мире с московским царем и запретить азовским казакам нападать на московские пределы. Приключения посланников этим не кончились. Донские казаки снова начали свои набеги на Т. землю, и посланников задержали поэтому в Кафе, затем в Азове, грозя их убить. После Мустаффы султаном сделался Мурад IV. Михаил Федорович послал было к нему послов с поздравлением, но крымский хан Шан-Гирей не допустил их и избил. Осенью 1627 г. Мурад сам прислал к царю Фому Кантакузина, бывшего второй раз в Москве. Кантакузин от имени султана поклялся «с великим государем царем Михаилом Федоровичем быть в дружбе, любви и братстве во веки неподвижно, послами и посланниками ссылаться на обе стороны без урыва». Когда же он потребовал клятвы от лица Михаила Федоровича, ему отказали. В ответ на это посольство в 1628 г. в Константинополь были отправлены дворянин Яковлев и дьяк Евдокимов. Отношения с Турцией снова стали портиться благодаря донским казакам. В мае 1630 г. в Москву в третий раз приехал Фома Кантакузин с просьбой, чтобы царь начал войну с Польшей, отправил войско в Персию и унял донских казаков. Но когда русские послы Андрей Совин и дьяк Алфимов в том же году приехали в Константинополь, то оказалось, что султан уже помирился с польским королем. Этим послам также много пришлось претерпеть в пути, их также задержали в Кафе и Азове и грозили смертью. Из Азова послы были выручены только московскими ратными людьми под начальством князя Барятинского. Когда у Москвы началась война с Польшей, в 1632 году были посланы в Константинополь дворянин Афанасий Прончищев и дьяк Бормосов, чтобы побудить султана к войне с Польшей, но это не удалось. Неуспешна была также миссия в 1633 году дворянина Дашкова и дьяка Сомова. Они, между прочим, узнали, что и польский король сносится с султаном, и последний не прочь заключить с Польшей мир, если условия его будут выгодны. Султан требовал уничтожения польских городов на Т. границе, запрещения запорожским казакам ходит в Черное море, присылки того же самого, что раньше присылали крымскому хану, и заключения мира с Москвой. Султан, по-видимому, хотел играть роль посредника, поэтому, когда на смену Дашкова и Сомова в 1634 году прибыли в Константинополь новые послы — дворянин Коробьин и дьяк Матвеев, — он выразил неудовольствие, что Москва заключила мир, не обославшись с ним. Известие о вечном мире Москвы с Польшей привез в Турцию уж не посол, а в 1636 г. толмач Буколов. В грамоте своей царь объяснял, что он заключил мир поспешно, поневоле, так как ему угрожала большая опасность со стороны крымского хана. Вместе с Буколовым поехал в Москву для торговли, но под именем посланника, Фома Кантакузин. Он остановился на Дону, одарил казаков. Последние в это самое время задумали захватить Азов (1637). Кантакузин был заподозрен в сношениях с азовцами. Донские казаки его убили, а 18 июня 1637 года овладели Азовом и послали к московскому царю известие о своей победе, прося взять Азов под свое покровительство. Как ни важна была занятая казаками крепость, в Москве перетревожились, к казакам послали от имени царя выговор за то, что они убили посланника и взяли Азов без царского повеления; перед султаном же царь оправдывался обычными фразами, что донские казаки — воры и разбойники и царского указа не слушают, и уверял султана в своей постоянной дружбе и любви. В Константинополе не особенно верили этим уверениям. Осенью крымцы опустошили южную московскую границу, и хан писал, что сделано это по приказанию султана, в отместку за взятие казаками Азова. Султан Мурад думал сам идти на Азов, но персидская война ему помешала. Преемник его Ибрагим I подошел к Азову в 1641 г. с 200-тысячным войском, но взять города не мог, казаки отразили 24 приступа и принудили турок снять осаду. О своей победе казаки дали знать в Москву и просили помощи. В 1642 г. царь созвал земский сбор, на котором большинство членов высказалось за принятие Азова в подданство России и за войну с Турцией. Война, однако, не была начата. Она предстояла трудная, опасная, продолжительная. Царь предпочел поэтому послать казакам указ очистить Азов и возвратить его туркам. Казаки исполнили приказание, но разрушили город до основания. После этого из Москвы были посланы к султану с предложением дружбы дворянин Илья Данилович Милославский и дьяк Леонтий Лазаревский. Они уговорились, чтобы царь запретил донским казакам ходить в Черное море и грабить Т. пределы; султан же обещал сделать распоряжение, чтобы крымский хан, кафинский паша и азовский князь не нападали на земли московские. С обеих сторон хорошо понимали, что это — одни только слова. Московское правительство в ожидании серьезных столкновений с Турцией стало поднимать вопрос о союзе с Польшей против крымцев и турок. Об этом заговаривали послы Стрешнев и Проестев, отправленные в 1646 г. к польскому королю с поздравлением со вступлением в новый брак; об этом велись переговоры с Адамом Киселем (см.) во время его приезда летом того же года в качестве польского посла в Москву. Позже в 1667 году при переговорах о заключении с Польшей Андрусовского договора был поднят также вопрос о союзе Польши с Москвой против турок, но поляки отклонили его: они боялись, чтобы в виде мести за союз турки в то время не напали на их пограничные земли. Опасность, грозившая Польше со стороны турок, приняла грозные размеры благодаря украинскому гетману Дорошенко (см.). Его решение поддаться Турции привело к тому, что в 1672 г. турки перешли в Заднепровскую Украину. Султан Магомет IV (см.) отправил туда 300000 войска, которое весной перешло Дунай. Первая битва между турками и польскими войсками вместе с верными Польше казаками под начальством гетмана Ханенка произошла при Батоге (см.), при чем поляки были разбиты наголову. В августе того же года турки вместе с крымскими татарами завладели Каменец-Подольском, перебили массу жителей, других увели в рабство, церкви и монастыри обратили в мечети. Ожидали дальнейших ужасов Т. нашествии, но Магомет IV не двинулся дальше и вскоре повернул назад. Тем не менее, Т. нашествие произвело панику в Москве, где очень боялись вторжения турок и в левобережную Малороссию, подвластную Москве. На союз с Польшей нечего было рассчитывать, так как поляки заключили с Турцией мир под Бучачем, уступили туркам Подолию и обязались платить им по 22 тыс. червоных ежегодно. В Москве решили не дожидаться вторжения турок, а предупредить его, и с этой целью было приказано князю Ромодановскому (см.) и гетману Ивану Самойловичу (см.) двинуться к Днепру и перейти на правую сторону его. В первый раз, в 1673 г., царские войска не дошли даже до Днепра, так как на левом берегу его появились татарские отряды. Из-под Лубен Ромодановский вернулся назад. В следующем 1674 г. Ромодановский с Самойловичем возобновили поход против Дорошенка. Царские войска перешли через Днепр, взяли Черкассы, подошли к Чигирину, опустошили все окрестности города, но взять его не могли. Во время осады пришло известие, что крымский хан и Т. войска идут на помощь Дорошенку. Ромодановский и Самойлович отступили к Черкассам; когда туда же подошли Дорошенко и хан крымский, Ромодановский и Самойлович сожгли город, а сами переправились на вост. сторону, т. е. в левобережную Украину. Поляки прислали послов с убеждением продолжать военные действия вместе с польскими войсками, но Ромодановский и Самойлович не согласились на это. В 1675 г. московские войска снова пошли против Дорошенка. Это движение нагнало большой страх на правобережную Украину, так как турки и татары не были расположены на этот раз помогать Дорошенку. Серьезных действий московские войска не предпринимали, главные их силы даже и не переправлялись за Днепр и скоро возвратились назад, Ромодановский ушел в Курск, Самойлович в Батурин. Тем не менее поход имел решающее значение: Дорошенко окончательно передался на сторону Москвы. Но затруднения для Москвы в правобережной Украине и возможность для нее войны с Турцией этим не кончились. Вести ее пришлось уже новому царю Федору Алексеевичу. Когда Дорошенко уехал в Москву, Т. султан провозгласил на место его гетманом Юрия Хмельницкого, находившегося у него в плену. Желая добыть для него гетманство, султан отправил в правобережную Украину Ибрагима-пашу, который подошел вместе с Юрием Хмельницким к Чигирину и осадил находившийся там московский отряд под начальством ген.-маиора Трауернихта. Вскоре на помощь туркам пришел и крымский хан. В конце августа к Чигирину подошли Ромодановский и Самойлович. В одной стычке русские отряды одолели турок и татар и настолько устрашили их, что они сняли осаду и на другой же день ушли из-под Чигирина. Убедившись, что неприятель совсем ушел, Ромодановский и Самойлович в начале сентября возвратились в левобережную Малороссию. По настоянию Ромодановского и Самойловича Чигирин был укреплен и сделан оплотом против будущего нашествия турок. Воеводой в Чигирин был назначен И. И. Ржевский. Он взял с собой довольно значительный отряд войска, много запасов хлеба, пороха и оружия. Нашествие турок не заставило себя долго ждать: в июле 1678 г. они появились под Чигирином. Ромодановский с Самойловичем хотя и пришли заблаговременно на выручку Чигирина, но действовали медленно и нерешительно. Пользуясь этим, турки взорвали Чигирин, истребили бывший там московский и казацкий отряды, сожгли и разрушили город до основания. Ромодановский и Самойлович покинули Чигирин на произвол судьбы и возвратились к Днепру. Ромодановский был отозван в Москву, Самойлович же остался один на правой стороне Днепра. Сам он скоро возвратился на левый берег Днепра, сын же его Семен выжег на правой стороне все села, города и местечки, чтобы неприятельским людям впредь пристанища не было. Турки ушли раньше этого времени, сейчас же за сожжением Чигирина (см. Чигиринские походы). В Москве очень боялись их нового похода, и чтобы предупредить его и нашествие крымского хана, в декабре 1678 г. в Константинополь был послан дворянин Даудов с предложением восстановить дружественные отношения. Гетман Самойлович, с которым снеслись по этому поводу, также сочувственно относился к мысли о заключении мира с Турцией и Крымом. Сочувствовали миру и в Турции. Осенью 1679 г. Даудов возвратился назад с грамотой от великого визиря, который требовал для переговоров о заключении мира присылки особого посла и предлагал, с своей стороны, отправить посланника в Крым для ведения мирных переговоров. В конце 1679 г. в Крым к хану Мурад-Гирею были отправлены из Москвы Сухотин и дьяк Михайлов, но это посольство кончилось ничем, так как дьяк Михайлов своевольно оставил Сухотина и уехал в Москву. В августе 1680 г. были посланы стольник Василий Тяпкин, побывавший раньше в Польше и довольно уже опытный дипломат, дьяк Никита Зотов и малороссийский писарь Семен Ракович. После долгих усилий, причем хан грозил им пытками, посланники заключили договор на следующих условиях: перемирие должно продолжаться 20 лет, начиная с 3 января 1681 г.; границей должна быть река Днепр; хану по старым росписям дается казна сразу за 3 года, а затем ежегодно; в течение 20 лет местность между Бугом и Днепром должна оставаться впусте; султан и хан не имеют права строить там и возобновлять города, заводить новые поселения; зато татары имели право кочевать и промышлять на обоих берегах Днепра, равно как и малороссийские казаки, которым разрешалось за промыслами ездить до самого Черного моря; Киев с прилежащими местечками, городами и селами, Васильковым, Трипольем, Стайками ниже Киева и Дедовщиной и Радомыслем выше, должны оставаться во власти Москвы; запорожские казаки считаются на стороне Московского государства, и султану с ханом до них не касаться; титул царский должен быть написан правильно, произведен размен пленных или выкуп их, и, наконец, султан и хан не должны были помогать неприятелям царским. Мирный договор, заключенный в Крыму, нуждался в утверждении турецким султаном. С этой целью в 1681 г. в Константинополь отправился дьяк Возницын (см.). В Турции не согласились только внести в договор пункт, по которому Запорожье считалось принадлежащим царю московскому. Возницын не хотел было признавать договора без этого пункта, но в конце концов, по совету патриарха константинопольского, признал, и в Москве были очень довольны этим мирным договором. При царевне Софье (см.) отношения России к Турции принимают новый характер. Россия начинает наступательные действия на Т. владения (Крым), тогда как до тех пор действия ее носили оборонительный характер. Поводом послужило присоединение России к священному союзу против турок, заключенному в 1683 г. польским королем Яном Собеским и императором австрийским Леопольдом. К союзу пристала Венеция, а покровителем союза был провозглашен папа Иннокентий XI. Союзники мечтали даже изгнать турок из Европы и решили привлекать к союзу других государей, в особенности же царей московских, у которых был заключен мир с турками. В 1684 г. в с. Андрусове начались переговоры об этом и длились почти два года. Россия соглашалась пристать к союзу, но под условием уступки в вечность со стороны Польши Киева с Трипольем, Стайками, Васильковым. Долго шли переговоры, долго польские послы не соглашались на условия русских, наконец 21 апреля 1686 г. был заключен вечный мир с Польшей. Польша за вознаграждение в 146000 руб. уступала Киев навсегда России; Россия же обязывалась разорвать мир с Турцией, напасть на Крым и приказать донским казакам сделать то же. В 1687 г. русские войска под начальством князя В. В. Голицына (см.) направились в Крым. С ними шли и малороссийские казаки под начальством гетмана Самойловича. Гетман относился вообще очень неблагоприятно к союзу Москвы с Польшей и неохотно принял участие в первом крымском походе. Поход кончился неудачей и погубил Самойловича. Русские войска не дошли до Крыма. Кто-то зажег степи. Недостаток корма и воды заставил В. В. Голицына вернуться назад. В пожаре степей недовольная гетманом малороссийская старшина обвинила Самойловича, не сочувствовавшего походу; он был свергнут, сослан в Сибирь, а на его место при большом содействии В. В. Голицына гетманом на раде на р. Коломаке был избран Иван Мазепа. Несмотря на полную неудачу похода, любимец Софьи В. В. Голицын был щедро награжден, и свержение Самойловича было даже поставлено ему в заслугу. Весной 1689 г. Голицын с 112-тысячным войском предпринял второй поход в Крым, который окончился также полной неудачей. В. В. Голицын победил однажды крымского хана, дошел даже до Крыма, но недостаток воды и болезни в войске заставили его без всяких результатов вернуться домой, в Москву.