Российская грамматика (Ломоносов)/Версия 2/ДО: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м Бот: автоматизированная замена текста (-NoNo ([\dIVX]+) +№№ \1, -No ([\dIVX]+) +№ \1) |
м Бот: автоматизированная замена текста (-No(['\s]*[\dIVX]+) +№ \1) |
||
Строка 5759:
Если не удалось помешать печатанию Грамматики на русском языке, то вокруг ее немецкого перевода разгорелась ожесточенная борьба.
Переводчик И. Л. Стафенгаген был тесно связан с враждебными Ломоносову академическими деятелями. Это был прижившийся в России иностранец, «купецкий человек»: так сам он обозначал свое социальное происхождение. Окончив Академическую гимназию, он в. 1744 г. поступил на службу в Академию Наук, «в Конференц-архиву для письма ученых дел», т. е. попросту писцом. Из копиистов его произвели в канцеляристы, а затем в архивариусы. По этой должности он был подчинен конференц-секретарю Академии Миллеру и на положении делопроизводителя вел и хранил его служебную переписку. В досужее время Стафенгаген компилировал «Краткое описание древней географии», занимался метеорологическими наблюдениями, составлял «таблицы о темных часах» для полицмейстерской канцелярии и в течение ряда лет переводил на немецкий язык академические календари. За перевод Российской грамматики он принялся еще молодым человеком: в 1757 г. ему было двадцать девять лет (Архив АН СССР, разр. II, оп. 1, № 128; ф. 3, оп. 1, № 86, л. 54;
Печатание немецкого перевода Грамматики производилось необычным в Академии способом: рукопись сдавали в Типографию по частям; по частям же ее набирали и печатали. Делалось это, вероятно, под предлогом ускорения, а в действительности привело к тому, что и перевод, и набор, и печатание затянулись на исключительно долгий срок — на целых семь лет! С первых же шагов дело пошло из рук вон плохо: к набору приступили только в июне 1760 г., промешкав отчего-то более трех лет. К августу следующего года отпечатали всего два листа (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 506, л. 82). Таким же странно медлительным ходом подвигалась работа и в 1761—1762 гг. (там же, лл. 127 и 220 об. и № 507, лл. 40 и 51 об.)- Непосредственным, или точнее сказать, видимым виновником задержки был Стафенгаген: к началу 1763 г., стало быть, за шесть лет он не управился с переводом и отделывался неопределенными обещаниями кончить его скоро. Только 13 марта 1763 г. Канцелярия, встрепенувшаяся наконец под отчаянным натиском Ломоносова, официально обязала Стафенгагена окончить перевод «от сего числа через месяц» (там же, ф. 3, оп. 1, № 274, л. 127). Но и после этого печатание продолжалось еще полтора года: типографские работы были завершены лишь в половине 1764 г. (там же, № 509, л. 101). «Неприлежание» Стафенгагена было отмечено «в журнале Канцелярии (там же, № 534, л. 135), но это не помешало ему получить через месяц „вознаграждение“ за перевод, которое ровно в два раза превышало авторский гонорар, выплаченный в свое время Ломоносову за Риторику (там же, л. 154). Видно, угодил кому-то Стафенгаген своим „неприлежанием“. Его прямым начальником был все эти годы Миллер, а хозяином Академической типографии — зять и преемник Шумахера, член Канцелярии Тауберт, главные в то время „недоброхоты“ Ломоносова.
| |||