Воспоминания о Михаиле Леонтьевиче Магницком (Стурдза)/ДО: различия между версиями

«Какъ скоро узналъ я, мой почтеннѣйшій М. М., что вы сюда пріѣхали, первое движеніе моего сердца, первое чувство всего моего семейства было — обнять стараго благодѣтеля и друга. Но за глупымъ сердцемъ говорилъ разумъ: ты въ опалѣ, люди придворные этой чумы боятся; тотъ, котораго въ углу твоемъ почитаешь ты другомъ, на большомъ театрѣ міра не разъ показалъ тебѣ противное, толкалъ ногой мертвеца политическаго; чуждался всего, тебѣ принадлежащаго; угодники, его окружающіе, тебя бѣгали, — что за охота бросаться въ холодную ванну? Вчера пріѣзжаетъ ко мнѣ здѣшній архіерей, другъ моего Вологодскаго изгнанія, свидѣтель коихъ къ вамъ чувствъ {Преосвященный Гавріилъ, архіепископъ Херсонскій и Таврическій. Кстати, въ „Памятныхъ замѣткахъ Вологжанина“ (Рус. Арх. 1867 г. No№ 12-й ст. 1659) преосвящ. Гавріилъ ошибочно названъ „Архіепископомъ Одесскимъ Харьковскимъ“. Съ 1828 по 1837-й г. онъ былъ епископомъ, а потомъ архіепископомъ Екатеринославскимъ, Херсонскимъ и Таврическихъ и жилъ въ Екатеринославѣ. Въ 1837 г. за отдѣленіемъ епархіи Екатеринославской, онъ переселился въ Одессу и началъ именоваться арх. Херсонскимъ и Таврическимъ. H. H.}. Первое слово о васъ: какъ я съ вами увидался? — Никакъ. — За что поссорились? — Не ссорились, и ничего другъ противъ друга не имѣемъ. — Что-жъ это значитъ? — и, подумавъ, добрый пастырь рѣшилъ: ''есть въ которомъ-нибудь недостатокъ смиренія.'' — Въ обоихъ, отвѣчалъ я; но какъ въ словѣ смиренномудраго былъ завернутъ духъ, то оно такъ принялось у меня на сердцѣ, что въ тотъ же день рѣшился я передъ вами смириться. И подлинно, шли мы съ вами далеко и долго, разными дорогами и пришли — ко гробу! Еще шагъ, и увидимся тамъ, куда ни мѣшки, ни орденскія мантіи не пролѣзаютъ; надобно бросить все горючее въ дорогѣ, чтобъ тамъ не вспыхнуло. — Угодно ли?»