Песни братства и свободы, том I, 1882-1913 гг (Горбунов-Посадов): различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м Бот: автоматизированная замена текста (- --\n + —\n) |
|||
Строка 453:
''Ждет ли чудесная радость свершения'',
''Смерть ли за истину новую ждет'',
''Гибель-ль, победа-ль в борьбе достижения'',
''Клич твой один: «Все вперед и вперед!»''
Строка 479:
Не имея безумия ничем равняться с глубоко чтимым мною Некрасовым, я одно могу сказать, про себя, схожее с ним, его словами:
«Праздник жизни, молодости годы
Я убил под тяжестью труда,
Строка 669:
Родной стране плоды заветных вдохновений,
Чтоб откликом на песнь — дитя священных грез
Услышать дикий хор проклятий и глумлений?!
Строка 901:
О, бойся мрачных вод, окутанных туманом,
И не вверяй им участи своей,
Оставь меня одну бороться с ураганом,
Строка 917:
Но если сгибнуть ты в борьбе решил со мною,
Бросайся, как и я, наперерез волнам,
Тогда б мы умереть могли рука с рукою,
Строка 1299:
Ум отдается желанному сну.
Сумрачный вечер давно уж погас,
Ночь рассыпает вокруг сновидения.
Строка 1415:
Глумлений яростных отравленные стрелы
В отверстья ран недужного чела,
Но я мечтал, что не домчится эхо
Строка 1467:
Предсмертных дней твоих, одна в глухой тюрьме
Была тебе теплом и кроткою отрадой,
Над скорбной женскою душой,
Строка 1487:
Вчера он был у ног апостола любви,
Края одежд его лобзал умильно,
Сегодня ж, с яростью в крови,
Строка 1499:
Напрасно он в судьи закутывался тогу
И маской критики лицо свое закрыл,
Сознали все, какому богу
Строка 1513:
От стона твоего я отвратил мой слух
И руки умывал, идя во след Пилату,
За то, что не помог измученному брату
Я тяжкий крест до гроба донести,
Мой бедный друг, прости меня, прости!..
Строка 1587:
И в даль мы неслися, свободны, как птицы,
Как чайки морские, как всплески волны,
И солнца, и песен, и жизни великой,
Строка 1807:
Из каменной кадильницы своей
Бросали в высь пурпуровое пламя,
Оно взвивалося, как знамя,
Строка 1969:
О, если б тень смиренной христианки
Апостольских времен явилась бы меж нас,
Каким стыдом, какой тоской за вас
Строка 2083:
Светит кроткий восторг от спасительных слов…
Я на этот покой без укора смотрю,
Он минутный привал на далеком пути:
Строка 2097:
Ищет тех, кто склонился б с участьем над ним,
Ищет отдыха слабой, голодной душой,
К нам стучись: мы откроем тебе нашу дверь,
Строка 2165:
Или доносчикам холопски подпевает,
И мысль свободную — единственный свой щит
Насилью под ноги бросает!
Строка 2667:
Пусть град насмешек и клевет
Рабов греха нас поражает,
В сердцах у нас они встречают
Строка 2849:
Однажды у нее украли трех гусей.
«Проклятая, мерзкая девчонка!
Кричал управитель: — Я запорю тебя до смерти,
Строка 3061:
Сам рабские влача еще оковы,
Но мир сквозь мрак времен уже провидя новый,
Мир сбывшихся, великих, вещих снов…
Строка 3111:
Но в самой смерти победила.
Душа родная… Не было ее,
И мир одет был мраком для него…
Строка 3131:
С душой великою, сред хладных и ничтожных,
С позорной участью мирящихся своей,
С душой, как ветр морей, свободной,
Среди рабов немых и шумных палачей,
С тоской о небе безысходной
Строка 3177:
Он в вечность их унес. Но в музыке стихов
Его оставшихся — души его цветов
Нас чувство вечное — живое,
Строка 3429:
Смерть везде над тобою носилася,
Скор был твой лучезарный конец
Надорвалося сердце, разбилося
Строка 3775:
И мачта, как тростник, согнулась и дрожит,
Грозя внезапною изменой,
Никто тогда не спит в каютах корабля…
Строка 3809:
Когда царит над сдавленным умом
Все мертвое, слепое и глухое,
Все на ноги, кому свет дорог, тьма страшна!
Строка 3821:
Друзья добра! Не опускайте взор
Перед людьми вражды и святотатства,
Пусть каждый злобы крик найдет у вас отпор
Строка 4023:
Никогда, никогда не вернуть ей назад
Ее радостным светом светившийся взгляд,
Не вернуть ей назад!
Строка 4315:
Сквозь крик, сквозь цепей неумолчных бряцанье
"Брат милый! — мне ласковый голос сказал:
"Здесь столько работы! Здесь столько страданья!
Строка 4409:
Могущей заставить его отступить.
Ни цепи, ни пытки, ни штык, ни могила
Не может ничто его душу сломить!
Строка 4553:
Когда б я знал свободы свет,
Свободы луч! — И только: — Нет!
Кричала жизнь в ответ.
Строка 4621:
Записку эту на груди моей найдете.
Вы в ней предсмертный крик мой все прочтете,
Мой крик за всех замученных, как я,
Строка 4775:
И ни чем вы не сломите духа
Исповедника братства людей
Всею силой, всей пыткой и мукой
Строка 4839:
И исчезнет солдатская доля
И позорное званье солдат
Этих диких убийц поневоле.
Строка 5243:
"Когда ж увидала, какой ты усталый,
"Какой ты тревожный и сердцем больной,
"Так жалко мне стало тебя! И глубоко,
Строка 5255:
"Лишь именем разным его называя,
"Одно мы ведь любим, мой милый, с тобой,
"Ты — долго стремясь и ища и страдая,
Строка 5325:
Склонился внезапно с участьем над нею…
Одно только слово бы ласки простой,
И стало б светлей и теплее!..
Строка 5393:
В этих клетках кругом ожидающих …
Не терзай так жестоко себя их страданьем,
Береги свои силы, голубка моя!
Строка 5471:
Светлой, радужной дремы полна,
Засыпала она в колыбельке родной,
Так забылась на койке тюремной она…
Строка 5575:
Чтоб только увидать их бедный, жадный взгляд
И покормить скорей… и поспешить назад,
Туда, где над станком, без солнца, без свободы,
Строка 5587:
Внезапно лег покров холодного тумана
Я брел задумчиво, и вдруг весь вздрогнул я:
За мною раздались раскаты барабана.
Строка 5607:
Погреться в золотых сияющих лучах,
Забыв тяжелую, бессмысленную долю,
Угрюмый плен в казарменных стенах.
Строка 5679:
Солдат, в боях за родину погибших,
Врагов отечества безжалостно губивших,
Их память славою для родины полна!
Строка 5793:
И вечно будет литься кровь?
Нет, нет, не может быть! Уже во всех концах
Я слышу — проповедь звучит освобожденья!
Строка 5821:
Мы жаждем скорбными, иссохшими сердцами
Не яростной вражды, не подлых этих мук,
Мы жаждем царства божьего над нами!
Строка 5835:
Тогда, отец, казарм и крепостей,
Штыков и бомб не будет между нами,
Тогда из бешено-боровшихся зверей
Строка 5851:
В ветра над русской деревней рыдании
В шуме лесов все звучит мне она
Песня о вечном народном страдании.
Строка 6187:
Конфуциане!
Прячьтесь скорее в норы свои,
Это идут христиане
Строка 6203:
Конфуциане!
Прячьтесь скорее в норы свои,
Это идут христиане!
Строка 6219:
Конфуциане!
Прячьтесь скорее в норы свои,
Это идут христиане!
Строка 6235:
Конфуциане!
Прячьтесь скорее в норы свои,
Это идут христиане!
Строка 6467:
Героев насилья — позором для них!
Да станет сильнейшего подлое право
Попранье великих заветов святых
Гнуснейшим из всех преступлений людских!
Строка 6553:
И полоса за полосою
Соединяются в стройные колонны текста,
Стройные колонны, которые торжественным маршем
Строка 6567:
С этих свинцовых строк
Поднимается незримый враг наборщика
Свинцовая пыль.
Строка 6641:
И всякую чепуху, которая приходит в голову
И только замусоривает человеческий разум,
Такие поэмы и философии, которые не может хорошо понять
Строка 6679:
А если нет, — бросим, бросим наше ненужное, пустое слово,
Долой его от кассы наборщика,
Оно не стоит братской человеческой жизни!
Строка 6707:
Французских войск тюркос несчастный.
Их свел сегодня этот бой
Безумный, дикий и ужасный!
Строка 6745:
Они хрипели и стонали,
Но без следа их крик тонул,
Ничей ответ не доносился…
Строка 6901:
А те, которые сюда
Их убивать и жечь пригнали,
Те, в этот самый час утра,
Строка 6941:
Под станок гудящий свой
Ты забыл красу родную
Луг и лес родимый твой,
Строка 7055:
Жизни всей трепещущий поток,
Для кого в природе все родное,
Человек, и птица, и цветок.
Строка 7155:
"Ребята, женщины, старухи, старики?!
"Опомнитесь! Ведь все они
"Все дети божьи — ваши братья!.. "
Строка 7193:
И, окровавленный, упал он на песок.
"Кто? Он-то жид? Мерзавцы! Негодяи!
Раздался голос вдруг: — Я с детства его знаю.
Строка 7267:
Сменил на солнца блеск, на вечно
Растущий свет, тюрьму рабов
На мир свободы бесконечной!
Строка 7743:
Довольно проклятое дело тиранов
Нам делать! Дошло до того уж теперь
Начальство велит нам стрелять в наших братьев.
Строка 7933:
{{---|width=10em}}
Мой папа спасал
Я не знаю кого,
Строка 7971:
На чьих устах давно уж замер смех,
Из чьих очей — живых и будто не живых
Глядит уж тьма могил немых.
Строка 8037:
Была им уничтожена на земле!
Пятно на снегу, красное пятно на снегу,
Вот все, что осталось от человека.
Строка 8061:
В убийственной, полной отравы, своей мастерской
Табачные листья они разбирают
Женщины, девушки, дети — привычной рукой
Строка 8104:
В убийственной, полной отравы, своей мастерской
Табачные листья они разбирают
Женщины, девушки, дети — привычной рукой
Строка 8177:
В убийственной, полной отравы, своей мастерской
Табачные листья они разбирают
Женщины, девушки, дети — привычной рукой
Строка 8252:
В убийственной, полной отравы, своей мастерской
Табачные листья они разбирают
Женщины, девушки, дети — привычной рукой
Строка 8309:
В убийственной, полной отравы, своей мастерской
Табачные листья они разбирают
Женщины, девушки, дети — привычной рукой
Строка 8368:
В убийственной, полной отравы, своей мастерской
Табачные листья они разбирают
Женщины, девушки, дети — привычной рукой
Строка 8451:
В убийственной, полной отравы, своей мастерской
Табачные листья они разбирают
Женщины, девушки, дети — привычной рукой
Строка 8524:
В убийственной, полной отравы, своей мастерской
Табачные листья они разбирают
Женщины, девушки, дети — привычной рукой
Строка 8814:
'''* * *'''
Тот, кто становится между мужем и женою,
Не только тот, кто соблазняет мужа или жену,
Строка 8820:
Кто разрушает их союз,
Но и тот, кто бросает какую-нибудь тень между мужем и женою,
Тот совершает преступленье.
Строка 8836:
Страданья покинутых, брошенных жен,
Страданья покинутых, брошенных мужей,
О, я знаю всю муку, всю жестокость этих страданий!
Строка 8932:
Он встал.
Как Христос, оплеван, поруган, как он
Избит,
Строка 9103:
Пред силой духа в нас бессильны вы, как тень.
Пусть вы скуете нас, забьете, умертвите,
Умершее зерно родит в грядущий день!
Строка 9371:
«Долой смертную казнь!».
О, все слилося в этом звуке
Весь ужас, мрак и гнет веков,
Строка 9601:
Беспроволочный телеграф, миллиарды телефонных прово-дов,
Сталь, пар, электричество, воздух, миллионы людей и жи-вотных
Все разносит по всему свету их повелевающие миром при-казы:
Строка 9627:
Тысячи ограбленных, тысячи раздавленных,
Тысячи искалеченных, тысячи трупов, тысячи жертв вновь и вновь
Все за рынки, все для рынков!
Строка 9633:
Распято всякое братство, всякая совесть, морями
беспрерывно льется людская кровь,
Все за рынки, все за рынки.
Строка 9691:
Тысячи ограбленных, тысячи раздавленных,
Тысячи искалеченных, тысячи трупов, тысячи жертв вновь и вновь
Все за рынки, все для рынков.
Строка 9697:
Распято всякое братство, всякая совесть, морями беспре-рывно
льется людская кровь,
Все за рынки, все для рынков!
Строка 9709:
Переливаются тысячами огней алмазы, каждый из которых
Куплен тысячами дней томительного труда их сестер-работ-ниц,
белых, черных, желтых, изможденных не-вольниц труда,
Строка 9729:
Под атласными одеялами, в простынях с брюссельскими кружевами,
Цена которых сотни-сотни дней тяжкого труда их сверст-ников
детей и юношей, — детей нищеты,
Строка 9737:
кислот мастерских, в пыли непроветриваемых скла-дов,
в рудниках, в копях, полных сырости и отра-вляющих газов,
Детей нищеты,
Строка 9743:
Валяющихся по ночам на грязных нарах под смрадными
лохмотьями, полными насекомых,
Детей нищеты,
Строка 9763:
Где для них везде течет рекою золото,
В то время, когда их сестры — белые, черные, желтые ра-быни труда
В грязном поту выбиваются из сил на работе в духоте и ад-ском
Строка 9809:
Тысячи ограбленных, тысячи раздавленных,
Тысячи искалеченных, тысячи трупов, тысячи жертв вновь и вновь,
Все за рынки, все для рынков.
Распято всякое братство, всякая совесть, морями беспре-рывно льется братская кровь
Все за рынки, все для рынков!
Строка 9823:
Закон, справедливость, права,
Право на свободу родины, свободу личности, свободу труда,
Все это только для них — для царей Капитала и их слуг,
Строка 9873:
Не так давно еще Август Бебель бросил на стол
Пред пятьюстами немецких народных представителей
сообщников преступлений капитализма
Высшие орудия германской цивилизации
Кнуты с запекшейся кровью черных мучеников победного
Строка 9893:
Привязывали к пушкам восставших индусов,
Чтоб совершить над ними самую страшную дли них казнь из казней
Пушечными ядрами разорвать на куски
Строка 9909:
и страданий своей родины,
Бросились в борьбу за ее освобождение,
Браманистов, для которых коснуться языком крови значит
Строка 9959:
капитала, идущего со звездными знаменами их гра-бить.
Таковы все они
Палачи всемирного грабежа,
Разодетые в расшитые золотом мундиры
Начальники разбойничьих государственных банд
Строка 9993:
Тысячи ограбленных, тысячи раздавленных,
Тысячи искалеченных, тысячи трупов, тысячи жертв вновь и вновь,
Все за рынки, все для рынков.
Строка 9999:
Распято всякое братство, всякая совесть, морями
беспре-рывно льется людская кровь,
Все за рынки, все для рынков!
Строка 10 175:
Незримые… Нет в мире их страшней!
О, никому неслышные рыданья,
Нет муки нас мучительно больней!
Строка 10 185:
Сестра здесь гибнет с распятой любовью
Под жизни пьяною, звериною ногой,
А мы, мы крепко спим с душой своей глухой!
Строка 10 493:
Ответьте великим провозглашением всемирного братского
союза всех народов, всех людей,
И тогда они — проклятые пушки — замолчат навеки!
Строка 10 531:
Труда, и игры, и любви.
Он нового в школе творил человека
Любовного брата людей,
Строка 10 647:
Каждый чувствовал в этой бурной тьме, что человек и животное — братья.
А когда вокруг нас перестали трещать, ломавшиеся под ударом вихря, ветви елей, предостерегая нас о возможности гибели,
Когда вокруг нас забрезжило сырое, ненастное утро,
Строка 10 695:
Днем вечный шум машин, вечное станков вкруг них грохо-танье,
А вечером портерной лавки ослепительное сиянье,
В пьяном тумане поскорей, посильней забыться.
Строка 10 761:
Когда ты подрастешь,
Я научу тебя убивать
Хорошо, хорошо,
Строка 10 795:
Когда француз подрастет,
Я научу его убивать
Хорошо, хорошо,
Строка 10 979:
Но дети, бедные дети разорванной, растоптанной любви,
Дети разбитого счастья,
В глубине их взора живет неисцелимая скорбь.
Строка 11 001:
и растоптанных браков,
Дети с надорванным сердцем
Это цветы, навсегда уже надломленные.
Строка 11 235:
Нет даже имени великого его.
Зато над ним — и днем и в мраке долгой ночи
Дубы, склоняяся, любовно шелестят,
| |||