Рассказы (Шаврова): различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Строка 300:
Напротив, она старалась ближе сходиться с теми барышнями и дамами, которые, по-видимому, нравились Ивану Аркадьевичу, приглашала их к себе, думая этим удержать его дома.
Так, в прошлом году здесь жила целый месяц Марья Петровна Снежкова, ingenue {наивная ''(фр.)
Пускай хоть на глазах, все-таки легче! Ну, что же делать, если она так глупо сотворена, что привязалась к человеку, с которым прожила восемь лет, имела детей, знала все его слабости и недостатки и все-таки любила его настолько сильно, что на все была готова, лишь бы удержать его возле себя. Теперь он продал имение, где они были счастливы, работали вместе, где родились ее дети и где она любила каждый угол в доме, каждое дерево в саду… Что будет дальше?.. Где и как они будут жить?.. Но об этом маркиза боялась и думать.
Строка 430:
— Да мне скоро будет двадцать четыре года, — весело подхватила Вава. — Мама говорит всем, что мне девятнадцать, но не верьте; понимаете, это делается для сестер. Иначе нельзя. — Они помолчали немного. — Как это хорошо, — сказала вдруг Вава, — между нами почти десять лет разницы. Это самая лучшая разница лет между мужем и женой. Ведь женщины старятся раньше мужчин, и потому это хотя небольшая гарантия… Я об этом читала где-то — не помню.
Вава читала вообще очень много, а главное — много такого, чего бы ей вовсе не следовало читать. Едва бросив куклы, она стала читать, читать беспорядочно и без всякого разбора, что ни попадалось под руку, с тем чтобы поскорее ''все'' узнать. Книжные шкафы в кабинете отца не запирались, потому что, по московской распущенности, ключи давно куда-то пропали, да и вообще в доме мало заботились о книгах. В 18 лет Вава прочла почти всего Золя и почти ''все
Но, несмотря на чтение, Вава многое понимала совершенно превратно, была наивна и жизнь совсем не знала, как не знает ее большинство девушек обеспеченного класса.
Строка 448:
Глаза Сергея Павловича блеснули в темноте, лицо его вытянулось, и ему стало немного не по себе. «Гм… что-то она еще скажет!» Но он тут же успокоил себя тем, что Вава, по-видимому, была одна из тех, что больше говорят, чем делают. «Тихони опаснее».
— Итак, я буду каяться! — начала Вава, и Сергею Павловичу даже показалось, что она слегка зевнула. — К сожалению, — продолжала она, — все, что я имею сказать вам, очень неинтересно, бесцветно и даже банально. В сущности, и рассказывать-то нечего. Кое-кто мне слегка нравился, кое с кем я кокетничала, а кое-кто шел даже до формального предложения руки и сердца. Ну, да это все больше мелочь. Все знают, что нас много и что каждая получит четвертую часть. Да, наконец, надо же и мам''а
Вместо ответа послышалась легкая борьба и несколько поцелуев, причем элегантная шляпа потерпела крушение, и Вава сказала, немного задыхаясь и оправляя волосы:
Строка 918:
По просьбе Шавровой Чехов ознакомился с журнальной публикацией, о чем писал ей 22 ноября 1894 г.: «Рассказ мне очень понравился, в нем кроме таланта, который и ранее не подлежал сомнению, чувствуется также еще зрелость. Только заглавие показалось мне несколько изысканным. Фигура героини сделана так просто, что прозвище „маркиза“ является какой-то лишней прицепкой, все равно как если бы Вы мужику продели сквозь губу золотое кольцо. Если бы не было этого прозвища и если бы Нелли звали Дашей или Наташей, то финал рассказа вышел бы сочнее, а герой пухлее… Видите, это не критика, а очень субъективное рассуждение, которым Вы имеете полное право пренебречь, хотя я, по-Вашему, очень важная особа: Ваш учитель. Если хотите недостатков, то извольте, могу указать Вам на один, который Вы повторяете во всех Ваших рассказах: на первом плане картины много подробностей. Вы наблюдательный человек, Вам жаль было бы расстаться с этими частностями, но что делать? Ими надо жертвовать ради целого. Таковы физические условия: надо писать и помнить, что подробности, даже очень интересные, утомляют внимание».
<sup>1</sup> ''Доре
<sup>2</sup> ''Буше'' Франсуа (1703—1770), ''Грез
<sup>3</sup> Слова о «легком дуновении опасности» принадлежат главному герою трилогии французского писателя А. Доде «Тартарен из Тараскона» (1872—1890).
Строка 974:
В ответном письме Шавровой от 21 ноября говорится: «Огромное спасибо за критику… Но заглавие? Что мне делать с заглавием? Неужели „цезарь“ нецензурное слово? Ведь есть же „Короли в изгнании“ и „За скипетры и короны“, и даже „Арап Петра Великого“. Мне так жаль расставаться с „Женой цезаря“, то было оригинальное и чертовски пикантное заглавие… Над рукописью я еще поработаю». В письме от 28 ноября она сообщила новое название — «Замужество Вавы», но в «Русской мысли» рассказ был напечатан под заглавием «Жена цезаря». При подготовке рукописи к печати Шаврова учла многие замечания Чехова. Рассказ начат со слов: «Небольшая коляска только что…», оставлена только одна поездка Вавы в Москву, сокращено «рассуждение о детях» и т. д. Можно предположить, что снята IX глава, так как за VIII в журнале сразу следует X глава.
<sup>1</sup> ''Монтегацца'' Паоло (1831—1910) — итальянский физиолог и антрополог, автор популярных книг. ''Фламмарион
<sup>2</sup> ''Спенсер
<sup>3</sup> ''Варламов
<sup>4</sup> ''Дузе
<sup>5</sup> ''Д’Аннунцио'' Габриеле (1863—1938) — итальянский писатель. ''Серао Матильда'' (1856—1927) — итальянская писательница и журналистка. ''Негри Ада
<sup>6</sup> ''Месонье
<sup>7</sup> ''Мюссе
<sup>8</sup> Имеется в виду выражение государственного деятеля Древнего Рима Гая Юлия Цезаря: «Жена Цезаря должна быть выше подозрений».
Строка 1000:
[[Категория:Елена Михайловна Шаврова]]
[[Категория:Литература 1897 года]]
[[Категория:Импорт/lib.ru]]
| |||