Иностранное обозрение (Гольцев)/Версия 22/ДО: различия между версиями

Дневникъ покойнаго императора Фридриха III, напечатанный въ ''Deutsche Rundschau'', произвелъ удивительный переполохъ въ нѣмецкой правительственной и консервативной печати. Сначала посыпались обвиненія въ подлогѣ, а потомъ, когда подлинность документа была установлена самимъ княземъ Бисмаркомъ, напиравшимъ только на незначительныя ошибки или обмолвки дневника, — нападенія направились и противъ лицъ, напечатавшихъ этотъ историческій документъ, и противъ самого императора Фридриха. Имперскій канцлеръ счелъ своимъ долгомъ сдѣлать по поводу обнародованія дневника докладъ императору и возбудить судебное преслѣдованіе противъ ''Deutsche Rundschau'' и того лица, которое передало въ редакцію этого изданія бумаги Фридриха III. Октябрьская книжка журнала, которая должна была заключать въ себѣ продолженіе записокъ покойнаго императора, конфискована. Газеты всего цивилизованнаго міра сообщили отрывки или перепечатали цѣликомъ надѣлавшій такого шума документъ. Что же въ немъ новаго, какія разоблаченія, непріятныя нынѣшнему германскому правительству, находятся въ запискахъ, которыя велъ Фридрихъ III, когда онъ былъ наслѣднымъ принцемъ? Въ дневникѣ встрѣчаются указанія на дѣятельность князя Бисмарка, рисующія его не въ особенно блистательномъ видѣ; императоръ Фридрихъ III разсказываетъ исторію провозглашенія германскимъ императоромъ Вильгельма I не совсѣмъ такъ, какъ объ этомъ повѣствуютъ оффиціальные документы. Въ дневникѣ проглядываютъ гуманные и либеральные взгляды несчастливаго государя, который пришелся не по плечу нынѣшней Германіи. Изъ всего этого, думается намъ, не было надобности подымать такой шумъ, придавать обнародованію дневника значеніе тяжкаго государственнаго преступленія.

Только тогда международный миръ и проченъ, когда въ основу международныхъ отношеній положена справедливость, то-есть признаніе самостоятельности и насущныхъ интересовъ каждаго члена международнаго общенія. Нечего и доказывать, что не таково положеніе вещей въ современной Европѣ. Императоръ Вильгельмъ II, посѣщая Вѣну и Римъ, заявляетъ, что укрѣпляетъ этимъ миръ. Онъ поднимаетъ бокалы за товарищей, за австрійскую армію и за ''бравую'' (она всегда терпѣла пораженія отъ австрійцевъ) итальянскую армію. Эти посѣщенія и тосты скрѣпляютъ общіе династическіе интересы, поддерживаютъ тѣ политическія начала, которыя усвоилъ себѣ, прежде всего, князь Бисмаркъ, затѣмъ графъ Кадьноки и бывшій радикалъ Криспи. Но упроченію европейскаго мира они не содѣйствуютъ, нисколько не приближаютъ насъ къ такимъ международнымъ отношеніямъ, которыя основывались бы на здравомъ смыслѣ и простой житейской правдѣ, не говоря уже о требованіяхъ христіанской религіи, которыя органъ князя Бисмарка ''Norddeutsche Allgemeine Zeitung'' признаетъ совершенно неподходящими для нынѣшней Германской имперіи.

Нѣкоторыя газеты догадываются, что императоръ Вильгельмъ II велъ въ Вѣнѣ переговоры, стараясь побудить Австро-Венгрію на уступки Россіи въ болгарскомъ вопросѣ. Со стороны германскаго правительства такой шагъ вполнѣ понятенъ: добившись отъ своей доброй союзницы пожертвованія какимъ-либо ея маленькимъ интересомъ въ пользу нашего отечества, то-есть ровно ничего не теряя, Германская имперія, очевидно, надѣется получить въ вознагражденіе за свою услугу что-нибудь существенное со стороны Россіи, напримѣръ, благосклонный нейтралитетъ на случай войны Германіи съ Франціей. По этому поводу русская печать, почти вся, держится общей точки зрѣнія: наши жизненные національные интересы, міровое значеніе Россіи и интересы всего славянства получили бы непоправимый ударъ, если бы Россія допустила новый разгромъ Франціи. Съ другой стороны, каковы истинные интересы русскаго народа въ Болгаріи и на Балканскомъ полуостровѣ вообще? Они заключаются въ содѣйствіи свободному росту небольшихъ славянскихъ государствъ, въ пріобрѣтеніи прочныхъ симпатій среди балканскихъ народовъ. А для этого намъ не надо никакихъ австрійскихъ уступокъ. Наше правительство заявило, что принцъ Кобургскій незаконно выбранъ болгарскимъ княземъ и что съ этимъ правителемъ Россія не желаетъ имѣть никакого дѣла. Прогнать принца Фердинанда силою Австро-Венгрія, разумѣется, ни въ какомъ случаѣ не захочетъ; лишить его нравственной поддержки она, конечно, можетъ, но принцъ Фердинандъ принадлежитъ къ политикамъ бисмарковской школы и опирается совсѣмъ не на нравственныя основанія. Пусть его покуда пребываетъ въ княжествѣ. Весьма сомнительно, чтобы онъ усидѣлъ долго. Дѣла на Балканскомъ полуостровѣ запутываются. Въ Македоніи ведется болгарская агитація. Греки и сербы возмущаются ею. По этому поводу ''Neue Freie Fresse'' забила тревогу и обращается къ болгарамъ съ рѣзкими упреками, совѣтуя имъ сидѣть смирно, не раздражать Европы и султана. ''Neue Freie Fresse'' утверждаетъ, что болгары начали агитировать въ Македоніи по внушенію Россіи: агенты гр. Игнатьева подняли дѣло, чтобы добиться этимъ путемъ низложенія принца Фердинанда. Вѣнская газета въ суровыхъ выраженіяхъ предостерегаетъ болгаръ даже отъ разговоровъ о Македоніи. Между тѣмъ, на печальное положеніе этой провинціи подъ турецкимъ владычествомъ указываютъ органы нынѣшняго болгарскаго правительства; органы же Стамбулова требуютъ соединенія Македоніи съ Болгарскимъ княжествомъ. Если въ Македоніи дѣйствительно вспыхнетъ возстаніе, то Австро-Венгрія попадетъ въ довольно затруднительное положеніе. Во всякомъ случаѣ, нашему отечеству совсѣмъ не подобаетъ роль европейскаго жандарма на Балканскомъ полуостровѣ и никакихъ ''уступокъ'' со стороны Австро-Венгріи намъ не нужно. Пусть волны славянскаго міра поднимаются все выще и выше. Онѣ уже теперь возбуждаютъ тревогу у германскихъ и мадьярскихъ шовинистонъ. Дальновидные венгерскіе государственные дѣятели видятъ опасность, грозящую немногочисленному мадьярскому народу. Онъ пріобрѣлъ господствующее положеніе не только въ Транслейтаніи, но и вообще въ Габсбургской монархіи, благодаря рѣдкой энергіи и даровитости своихъ вождей, благодаря политическому развитію самого народа. Пробужденіе національнаго самосознанія среди славянскихъ народовъ, энергія, которую начинаютъ они обнаруживать, составляютъ несомнѣнную опасность для мадьярскаго владычества. Въ то время, какъ венгры-шовинисты прибѣгаютъ къ насиліямъ противъ хорватовъ и другихъ славянъ, а также и румынъ, болѣе благоразумные, какъ недавно умершій министръ народнаго образованія Трефортъ, стараются обезпечить мадьярскую гегемонію широкимъ распространіемъ просвѣщенія, высокою культурой и развитіемъ свободныхъ учрежденій. Но взгляды Трефорта не могутъ считаться господствующими въ мадьярскихъ правительственныхъ сферахъ, и венгры очень непріязненно смотрятъ даже на стремленіе чеховъ пріобрѣсти для Богеміи положеніе, сходное съ положеніемъ Венгріи. Само собою разумѣется, что враждебное отношеніе мадьяръ и ав- I стрійскихъ нѣмцевъ къ автономіи славянскихъ племенъ усиливаетъ крайности національной борьбы. Едва ли возможно подавить возростающее политическое движеніе австрійскихъ славянъ, которое усиливается все быстрѣе и быстрѣе. Мы отмѣчали уже успѣхи младо-чеховъ, которые выставляютъ болѣе радикальную программу, чѣмъ старо-чехи. Союзъ Австро-Венгріи съ Германіей, за который стояли старо-чехи, приноситъ горькіе плоды для австрійскихъ славянъ. Тѣ относительно небольшія уступки, какихъ добились чехи и словенцы отъ министерства графа Таафе, вызвали немилость къ послѣднему императора германскаго. Въ то время, какъ онъ многократно бесѣдовалъ съ мадьярскими государственными людьми и пожаловалъ высшіе германскіе ордена графу Кальноки, общеимперскому министру иностранныхъ дѣлъ, и Коломану Тиссѣ, венгерскому министру-президенту, съ графомъ Таафе не сказалъ онъ ни слова и не далъ ему никакого ордена. Конечно, не послужить интересамъ нынѣшней Германской имперіи — большая заслуга передъ человѣчествомъ вообще и передъ славянствомъ въ частности.

Старо-чешская ''Politik'', отмѣчая меморандумъ, поданный великому визирю, проживающему въ Константинополѣ, болгарами, съ жалобами на состояніе Македоніи и съ требованіями реформъ, обѣщанныхъ берлинскимъ трактатомъ, не видитъ въ этомъ шагѣ, само собою разумѣется, ничего ужаснаго. Турецкое правительство сдѣлало въ Софіи запросъ по поводу статей о Македоніи въ ''Свободѣ'' и другихъ болгарскихъ газетахъ; но болгарское правительство на этотъ разъ совершенно основательно отвѣтило, что по конституціи, дѣйствующей въ княжествѣ, печать свободна. Не слѣдовало только нынѣшнимъ болгарскимъ правителямъ нарушать эту свободу въ узкихъ интересахъ собственной партіи.

Сейчасъ по открытіи палатъ поднялся въ нихъ вопросъ о пересмотрѣ конституціи, о которомъ идетъ теперь жаркая полемика между республиканцами. Буланжисты, бонапартисты, монархисты и клерикалы желаютъ и требуютъ пересмотра. Это понятно, потому что они надѣются расшатать республику. Для послѣдней главную опасность составляетъ, однако, раздоръ въ рядахъ республиканцевъ. Умѣренный ''Temps'' и главный органъ оппортунистовъ, ''République franèaise'', рѣшительно выступаютъ противъ пересмотра конституціи. Радикалы съ Клемансо во главѣ требуютъ пересмотра. Въ защиту дѣйствующей конституціи 1875 года одинъ изъ наиболѣе видныхъ представителей умѣренныхъ республиканцевъ, Марсеръ, напечаталъ горячую статью въ ''Nouvelle Revue Justice,'', энергически возражая противъ этой статьи, напоминаетъ, что Марсеръ, членъ лѣваго центра національнаго собранія, былъ однимъ изъ создателей нынѣшней конституціи, которая носитъ на себѣ явные слѣды монархическихъ принциповъ. Однимъ изъ важнѣйшихъ пунктовъ разногласія является вопросъ о томъ, существовать или не существовать сенату. Несомнѣнно, что нынѣшнее устройство сената Французской республики отличается, значительными недостатками. Во Франціи, унаслѣдовавшей старыя централизаторскія и бюрократическія начала, нѣтъ тѣхъ элементовъ мѣстнаго самоуправленія, которые придаютъ жизненность сенату Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ. Но, съ другой стороны, хорошо составленная вторая палата можетъ быть предохранительнымъ средствомъ отъ колебаній и неустойчивости первой палаты, выходящей періодически изъ всеобщаго народнаго голосованія. Постороннему зрителю мудрено разобраться въ условіяхъ французской жизни, и, приглядываясь къ нимъ, выносишь опасеніе, своевремененъ ли пересмотръ конституціи, не усилитъ ли онъ вражды между республиканцами. Телеграфъ принесъ, однако, извѣстіе, что Флоке уже внесъ проектъ измѣненій въ государственномъ устройствѣ Франціи немедленно по открытіи парламентскихъ засѣданій. Несмотря на ожесточенныя нападки одного, изъ вліятельнѣйшихъ членовъ лѣваго центра, Рибо, подавляющее большинство республиканцевъ выразило по поводу проекта пересмотра довѣріе кабинету. Кризисъ, такимъ образомъ, отсроченъ, что является само по себѣ довольно значительнымъ успѣхомъ министерства.

Вопросъ о практическомъ значеніи швейцарскаго нейтралитета поднятъ въ новѣйшее время полковникомъ Фреемъ, бывшимъ швейцарскимъ посланникомъ въ Вашингтонѣ, теперь редакторомъ ''Швейцарской Національной Газеты.'' Онъ совѣтуетъ не разсчитывать на этотъ признанный международнымъ договоромъ нейтралитетъ и требуетъ полной свободы дѣйствій для Швейцарской республики. Она, какъ вполнѣ независимое государство, сама должна рѣшить, сохранять ли въ каждомъ данномъ случаѣ нейтралитетъ, или выступить въ пользу того или другаго изъ воюющихъ. Само собою разумѣется, что Швейцарія, имѣя одною изъ сосѣдокъ нынѣшнюю Германію, не только можетъ, но и должна, въ интересахъ самосохраненія, серьезно заботиться о своихъ военныхъ силахъ; но отмѣна вѣчнаго нейтралитета, провозглашеннаго вѣнскимъ трактатомъ, была бы невыгодна для Швейцаріи и составила бы вообще прискорбное явленіе — движеніе назадъ въ международныхъ отношеніяхъ. Угнетенная нѣмецкимъ милитаризмомъ Европа нуждается хоть въ ''оазисахъ мира'', какъ называетъ ''Allgemeine Zeitung'' нейтрализированную Бельгію и Швейцарію. {{right|'''В. Г.'''}}