ЭСГ/Рим, город: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
KartaBY (обсуждение | вклад) Нет описания правки |
KartaBY (обсуждение | вклад) Нет описания правки |
||
Строка 55:
Небольшие круглые здания нередко предназначались нарочито для крестилен (баптистериев): древнейшее (постройка имп. Константина) и законченнейшее из них в Р. — баптистерий по соседству с Сан Джованни ин Латерано. Заметным элементом средневекового Р. были его колокольни, из которых многие уцелели до сих пор, не подвергшись позднейшим перестройкам, как это случилось с большинством церквей. Это — четырехугольные кирпичные башни без всякого шпиля; внизу они глухие, верхние их этажи прорезаны узкими высокими окнами с ярками и колоннами. Они лишены какой бы то ни было символики и трезво служат своему непосредственному назначению — быть подставкой для колоколов. Особенно хороша такая колокольня при Санта Мариа ин Космедин, небольшой церковке V—VI в.; построенной на месте храма Геркулеса, ныне реставрированной в духе раннего римского средневековья. Изяществом и уютом отличаются церковные и монастырские дворики (chiostri), средоточие монастырской жизни, ведущие свое начало от портиков в античных дворцах и термах. Лучшие из них в Р. при церквах Сан Джованни ин Латерано и Сан Паоло фуори ле мура. (484)
Во внутреннем убранстве церквей римского средневековья виднейшее место надо отвести стенным мозаикам. Византийское по происхождению, искусство мозаики проявилось на римской почве с большим блеском, особенно в IX в., к которому относятся мозаики небольшой часовни Зенона в упоминавшейся выше церкви Санта Прасседе. Есть они и в Санта Пуденциане, в Сан Клементе, в Сант’ Аньезе и во многих других той же эпохи. Зато чисто римскими являются мозаичные работы из мрамора, связываемые с целой династией мастеров-художников ХII—XIII в. Cosmati. Работы этих «римских мраморщиков» (marmorai Romani), как они сами себя называли, были как бы последним отзвуком искусства античного Р. В его развалинах Косматы и их подручные отыскивали драгоценные куски старинных мраморов, распиливали их и создавали чудесные узоры церковных полов (напр., в Санта Мариа Маджоре), кроме того сооружали из таких же кусков амвоны, подсвечники, кресла, кафедры, целые церковные дворики, а иногда украшали сплошным мраморным узорочьем и фасады церквей.
Примечательно, что Р. совсем почти не знал готики, хотя по соседству, в Тоскане, она, как известно, получила большое значение. Тем более стоит отметить относящуюся к 1280 г. перестройку старинной, когда-то возникшей на месте языческого храма, церкви Санта Мария сопра Минерва, близ Пантеона. Ее строителями были доминиканцы Систо и Ристорио, создатели флорентинской Санта Мариа Новелла. Санта Мариа сопра Минерва стала церковью римской знати, имевшей здесь свои погребения в бесчисленных часовнях, и церковью доминиканцев-инквизиторов: здесь, м. пр., происходил процесс Галилея. Снаружи на церкви особыми камнями отмечены наиболее значительные разливы Тибра, докатывавшего сюда свои воды.
«Юбилей» 1300 года (''см''. XXXI, 157) еще раз сообщил, необычайный блеск папству, а городу (его население доходило в это время до 44.000), привыкшему жить на сторонние средства, дал необычайный доход. Последовавшее вскоре семидесятилетнее отсутствие пап из Р. («Авиньонское пленение», 1305-1377) было тяжелым временем для города, показывающим, кстати сказать, как тесно жизнь Р. связана была с судьбами папства. К концу XIV в. население Р. снизилось до 17.000 человек. Городская территория на ¾ превратилась в пустыри и огороды, словно вернулись времена первого основания Р. В опустевших районах одиноко высились базилики христианских храмов, башни синьоров, да разбросаны были величественные остатки античности. На Форуме и в равнине между Палатином и Авентином паслись стада. Поредевшее население ютилось в самых низких местах города — между Пинчо и Капитолием (район нынешнего Корсо) да в Трастевере, поближе к реке, ибо вода разрушенных акведуков не доходила до высоких мест города. Над низенькими домишками (некоторые из них уцелели в Трастевере) выдавались замки синьоров с высокими башнями, постоянно то возникая, то исчезая, ибо в лютой борьбе победители обычно сносили укрепления своих врагов. На иллюминованном плане конца ХІII в. даже античные развалины замаскированы средневековьем — они превращены в крепости и дворцы. Стефанески, Пьерлеони, Колонна, Франджипани, Ангвиллари, Орсини, Синибальди, Конти и мн. др. были обладателями этих крепостей. До сих пор в Р. стоит огромное основание башни Toppe деи Конти; другая башня той же семьи — делле Милицие — во всем своем грозном величии и сейчас смотрит на Форум: эта крупнейшая из уцелевших баронских крепостей основана в 1200 г. Франджипани выстроили свои твердыни на Римском форуме, по соседству с церковью, на античных развалинах. Torre Colonna, близ Пьяцца Венециа, живым пережитком средневековья высится среди современных домов. Даже Пантеон в XIV в. служил крепостью для соперничавших семей Орсини и Колонна. Семья последних еще в XII в. превратила в крепость мавзолей Августа на севере Кампо Марцио, и тогда же Пьерлеони приспособили ceбе под castellum античный театр Марцелла. Гаэтани превратили в крепость гробницу Цецилии Метеллы (''см''. ст. 388/89) на Аппиевой дороге — зубцы ее уцелели по сию пору. Огромный мавзолей Адриана превращен был в крепость св. Ангела несколько позднее (''см''. . ст. 394).
С концом «авиньонского пленения» (1377), с завершением «великого раскола» (''см''. XXXI, 157/58) и избранием Мартина V (1417—1431), папская власть приобретает, наконец, устойчивость. Соперничество раньше боровшихся внутри города сил отпадает. Папа становится настоящим хозяином Р., для которого наступает полоса необычайного архитектурного подъема. В эти столетия (XV—XVIII) окончательно складывается тот величественный, второй после императорского, папский Р., заслонивший собой античный, ранне-христианский и средневековый Р., не стерев окончательно только античного, — наоборот, как бы воскресив его дух в грандиозных созданиях великих мастеров XV— XVI в в. (возрождение) и затем XVI—XVII вв. (барокко). Возвращение пап из Авиньона совпало с началом т. наз. возрождения. Памятники древности становятся предметом пристального и восторженного изучения гуманистов (см. ''{{Lsafe|Бьондо, Флавио|Бьондо}}''). Архитекторы и художники устремляются в Р., зарисовывают развалины эпохи цезарей вплоть до мельчайших деталей, а по следам их является группа мастеров, которые, изучив римскую классику, стремятся превзойти строительство древнего Р. и создают монументальные здания с удивительным ритмом в пропорциях. Окрепшее папство оказывается в обладании значительными денежными средствами. Отдельные папы подхватывают новое движение и возглавляют его. Из изгнания папы вернулись не в Латеран, пришедший в упадок, а поселились в скромном тогда Ватикане. Папа Николай (1447—1455), при котором происходит победное водворение гуманизма в Р., задается подобно римским императорам мыслью создать из Ватикана «величайший дворец мира» и в 1450 г. приступает к выполнению этого замысла. Наряду с перестройкой Ватикана Николай V задумал создание величественного храма св. Петра, не остановившись для этой цели перед сносом прежней одноименной тысячелетней базилики. Осуществление этого замысла, однако, несколько задержалось; за него взялся снова папа Юлий П, поручив постройку {{Lsafe|Браманте|Браманте}} (''см''.), главе нового направления строительного искусства. Браманте не только изучил античность, он овладел масштабами императорского Р. и задался целью создать подобное и вместе с тем высшее. Так возник его план нового храма, его идея, выраженная словами: «возьму своды Пантеона и воздвигну их на арки базилики Константина». Проблема центрально-купольного здания, впервые разрешенная Браманте в Милане, перенесена была им в Р., где он уже успел к этому времени дать законченый образец такой постройки: во дворике при храме Сан Пьетро ин Монторио до сих пор стоит первая римская постройка Браманте — небольшой круглый храмик с 16-ю гранитными величественными колоннами, соединение изящества и монументальности. Самому Браманте не пришлось закончить большого храма Петра для Ватикана, постройка затянулась на 120 лет (см. ''{{Lsafe|Петра св. храм|Петра св. храм}}''), но преемники Браманте уже не могли уйти от основного замысла и масштаба брамантовской постройки и общими усилиями дали тот непревзойденный образец центрально-купольного храма, который определил на века архитектурное лицо папского Р.
Меняется и характер светского строительства Р.: баронские замки с бойницами (castelli merlati) под влиянием флорентийской архитектуры уступают место изящным дворцам. Памятником переходной эпохи — от castello к palazzo, от крепости к дворцу — является палаццо Венециа, построенный частично из материалов Колизея последователем Л.-Б. Альберти, Бернардо Росселино, для кардинала Пьетро Барбо, будущего папы Павла II (1464—1471). Палаццо Венециа еще украшен зубчатыми бойницами, вроде стен московского Кремля, сложенных, как известно, итальянскими мастерами в 1485—1495 гг. На рубеже XV и XVI вв. создан был прекрасный образец светской архитектуры римского возрождения — палаццо делла Канчеллериа, построенный тоже из каменоломни Колизея, между 1483 и 1511 гг., в значительной своей части принадлежащий Браманте (см. ''{{Lsafe|Браманте|Браманте}}'', и XXII, 528/29), его единственная светская постройка в Р. К началу XVI в. относится палаццо Фарнезе (''см''. ХХII, 529), работа «могучего и строгого» (robusto e severo) Антонио да Сангалло, плод зрелого ренессанса, открывающий собой длинную цепь папских дворцов, следовавших один за другим до второй половины ХѴIII в. А на другом берегу Тибра, прямо против дворца Фарнезе, лежит изящная вилла, т. наз. Фарнезина (1508—1510), достройка Бальдассаре Перуцци, без купола, без портика, без грандиозных лестниц и амфитеатра, и все же величественная и великолепная. Вилла отражает другое течение жизни возрождения: это подгородное место
отдыха Агостино Киджи, папского банкира, «великого купца всего христианского мира». Фарнезина украшена фресками Рафаэля, Джулио Романо, Себастиано дель Пьомбо и др.
Римское возрождение—сравнительно короткая эпоха: она захватывает вторую половину ХV в., с Николая V, и первые десятилетия XVI в., время Юлия II делла Ровере (1508—1513) и Льва X Медичи (1513—1521). В эти десятилетия в Р. идет напряженное строительство, сопровождающееся общей перепланировкой города. Еще Сикст IV делла Ровере (1471 — 1484) составляет план урегулирования Р. и строит (1473) Ponte Sisto, мост, соёдиняющий старый город с Трастевере. Александр VI Борджиа (1492—1503) приводит в порядок скученные перед Ватиканом предместья (borghi), прокладывая через них правильную улицу; Юлий II спрямляет ряд кривых улиц в притибрских районах Regola и Ponte и создает первую прямую римскую улицу длиною в 1 ''км'', по сию пору носящую его имя; эта via Giulia великолепно обстраивается и становится самой нарядной римской улицей XVI в.; Лев X прокладывает новую улицу от Piazza del Popolo к Тибру: это нынешняя via Ripetta.
В 1527 г. над городом стряслась катастрофа: генерал имп. Карла V, Карл Бурбон, подверг Р. жестокому разграблению (sacco di Rоmа). Население, доходившее в 1521 г. до 90 тыс., сразу спускается до 13 тыс. Но внутренние силы папского Р. были настолько значительны, что даже такой удар не мог остановить дальнейшего роста: до некоторой степени повторилось то, что неизменно случалось с Р. в императорские времена, когда он так быстро поднимался после опустошительнейших пожаров. Изменился, правда, архитектурный стиль: возрождение резко оборвалось (см. ниже о барокко), и произошла некоторая передвижка в распределении населения: так, богатая буржуазия покинула borghi, сделавшиеся одним из беднейших, хотя и густо населенных районов города. Но жизнь города попрежнему концентрируется в низинах Кампо Марцио, гл. обр. между упомянутым мостом Сието и мостом Сант Анджело, т.-е. ближе к Ватикану, все более становящемуся средоточием жизненных интересов города. Все улицы как бы тянутся к мосту Сант Анджело, связывающему старый город с папской резиденцией. В этой притибрской излучине преимущественно и были расположены построенные архитекторами возрождения (Браманте, Джулио Романо, Перуцци, Сангалло, Сансовино и др.) великолепные дворцы кардиналов, патрициев, банкиров: Канчеллериа, дворец Фарнезе, а затем дворцы Массими, Риари, Саккетти и многочисленные другие, большие и малые. Этот район с его жемчужинами зодчества в наши дни особенно бережно охраняется (т. наз. Quartiere Rinascimento). Самым богатым был в эту пору район Ponte (близ моста Сант Анджело), центр банкиров, группировавшихся вокруг церкви Сан Джованни деи Фьорентини. И улицы здесь носят характерные названия — «Старые банки», «Новые банки» (Вапсhi vecchi, Banchi nuovi). Несколько восточнее, между Сашро di Fiori и тем же мостом Сант’ Анджело, раскинуты были судебные и административные учреждения папского Р. В прилегающем районе Рагіопе находилась уцелевшая в своих античных очертаниях овальная площадь — пьяцца Навона, служившая теперь центром народных увеселений. Еще восточнее, в районе Сант’ Эустаккио, вокруг руин Пантеона и терм Агриппы, ютилась римская беднота, но здесь же стали возникать новые дома и дворцы, преимущественно в стиле барокко. Северная часть Марсова поля занята была преимущественно иноземцами, немцами и фламандцами, оседавшими близ старой Фламиниевой дороги, по которой они обычно прибывали в Р. По окраинам Марсова поля, на склонах Пинчо и Квиринала, было полное опустение из-за скудости воды. Вершины холмов совершенно одичали: Целий, Эсквилин, Виминал, Квиринал сливались с Кампаньей. За Тибром густо населен был «город Льва» (Ватикан и «борги») и лежащий южнее, в XVI в. от него отделенный пустым пространством, Трастевере. Из холмов продолжалиграть некоторую роль лишь Капитолий. Он попрежнему оставался центром гражданского управления Р. Но из крепости, какою он был еще во времена Кола ди Риенцо, Капитолий превращается постепенно в группу дворцовых зданий. Перестройку его в этом духе начал еще папа Николай V. При Павле III Микель-Анджело завершил перепланировку Капитолия, который теперь от развалин Форума решительно повернут был лицом к северу, т.-е. к папскому Р. (491)
| |||