Рецензия на монографию Андреевой Л. А. «Феномен секуляризации в истории России» (Бабкин): различия между версиями
| [непроверенная версия] | [непроверенная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Корректура. |
Викификацiя. |
||
Строка 2:
{{Отексте
| АВТОР = Михаил Анатольевич Бабкин
| НАЗВАНИЕ = Рецензия на монографию [[w:Андреева, Лариса Анатольевна|Андреевой Л. А.]] «Феномен секуляризации <br>в истории России: цивилизационно-историческое измерение». <br>([[w:Москва|М.]]: [[w:Институт Африки РАН|Институт Африки РАН]]. 2009. — 198 с.)
| ДАТАСОЗДАНИЯ = 2009
| ДАТАПУБЛИКАЦИИ = июль 2010
Строка 23:
Говоря о предреволюционном периоде, автор рецензируемой монографии пишет: «Ища опору в Православии, [[w:Николай II|Николай II]] не допускал ни малейшей степени независимости Церкви от самодержца» (с. 59). При этом по словам лиц из окружения последнего государя, Николай II считал себя «орудием Всевышнего, посредством которого Всевышний управляет Российскою империею»[7]. И такие воззрения не были чем-либо оригинальны. И византийские, и российские православные василевсы рассматривали себя служителями Божиими, обязанными охранять Веру и налагать на своих подданных церковные законы[8]. Сосредотачивая в своих руках светскую и духовную власть, всероссийские государи обладали высшим сакральным авторитетом, занимая в иерархии посредников между миром сакральным и профанным первенствующее место[9]. На рубеже XIX–XX вв., по свидетельству современников, авторитет всероссийского монарха стоял несравненно выше не только пастырей Православной церкви, но и самых высших её архипастырей[10].
В той же главе Л. А. Андреева говорит о постепенно проходившей среди народа России дехристианизации. Во многом та была обусловлена «обрядоверием» православной паствы, ростом среди неё религиозной индифферентности, падением в её глазах авторитета священнослужителей. Автор указывает и на причины этих явлений. Она также рассматривает возникновение в 70–80-е гг. XIX в. квазирелигиозного культа мучеников революции – «страдальцев за народное счастье», которыми в общественном сознании были представлены, например, декабристы и народники. Позже у участников и последователей т. н. освободительного движения состав «чинов святости» был расширен. Фактически в ранге «вселенских великих учителей и святителей» Революции стали чтиться [[w:Маркс, Карл|К. Маркс]], [[w:Энгельс, Фридрих|Ф. Энгельс]] и [[w:Ленин, Владимир Ильич|В. И. Ленин]]; были «прославлены» и меньшие «святители» (например, [[w:Герцен, Александр Иванович|А. И. Герцен]], [[w:Плеханов, Георгий Валентинович|Г. В. Плеханов]] и [[w:Кропоткин, Пётр Алексеевич|П. А. Кропоткин]]), увеличилось число «мучеников» ([[w:Бауман, Николай Эрнестович|Н. Э. Бауман]], И. В. Бабушкин, М. С. Урицкий и др.) и «исповедников» (яркие представители – Е. К. Брешко-Брешковская, Ф. Э. Дзержинский, Н. К. Крупская), появились «святые воины» (К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, В. И. Чапаев) и проч. Некоторые лица совмещали различные типы «святости»: самые выразительные примеры – В. И. Ленин и И. В. Сталин (позднее «деканонизированный»). Были выявлены, «анафематствованы» и казнены свои «еретики» – Л. Д. Троцкий, Н. И. Бухарин, Л. Б. Каменев и др. То есть квазирелигиозные «основы» советской идеологии (с её культом вождей и обожествлением человеческих способностей) берут начало с 1860-х гг.
В третьей главе, называемой «Секуляризация в XX–XXI вв.» свержение монархии в России рассматривается как своеобразная легализация дехристианизации. В частности, поддержку членами Святейшего синода свержения монархии автор объясняет в контексте многовекового спора «священства-царства»: как обусловленную желанием высшего духовенства избавиться от императора как своего «харизматического» конкурента (с. 70–71).
| |||