Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 6, 1879.pdf/369: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
м →‎top: орфография, replaced: мненію → мнѣнію, ё → е (3)
Статус страницыСтатус страницы
-
Не вычитана
+
Вычитана
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
<section begin="Тимей. Введение" />{{перенос2|та|кое}} понятіе о «началѣ», Анаксимандръ однакожъ сознавалъ, что это «начало» само по себѣ еще не могло двигаться; и потому, въ дополненіе къ своему бесконечному, допустилъ еще вѣчное движеніе, дѣйствіемъ котораго и объясняетъ все явленія. Мы видимъ такимъ образомъ, что и онъ въ основѣ міра предполагаетъ нѣкоторую одушевляющую силу.
<section begin="Тимей. Введение" />{{перенос2|та|кое}} понятіе о «началѣ», Анаксимандръ однакожъ сознавалъ, что это «начало» само по себѣ еще не могло двигаться; и потому, въ дополненіе къ своему безконечному, допустилъ еще вѣчное движеніе, дѣйствіемъ котораго и объясняетъ всѣ явленія. Мы видимъ такимъ образомъ, что и онъ въ основѣ міра предполагаетъ нѣкоторую одушевляющую силу.


Таковы были взгляды собственно іонійскихъ философовъ. Все они нѣкоторую жизненную силу приписывали, какъ видно, самимъ вещамъ. Они еще не отдѣляли ея отъ вещей, но представляли силу и вещи слитно, въ необходимомъ взаимномъ соединеніи. Дальнейшіе однакожъ усилія раскрыть происхожденіе вещей, въ связи съ развитіемъ самыхъ пріемовъ и средствъ изслѣдованія, повели къ тому, что души стали мало по малу отвлекать отъ подлежащихъ чувствамъ вещей и переводить въ область предметовъ, постигаемыхъ только умомъ. В концѣ концовъ, та одушевляющая сила, которая Фалѣсу и другимъ представлялась неразрывно слитой съ матеріей вещей, была отъ нея отличена и отдѣлѣна. Но до этого результата греческіе мыслители дошли только шагъ за шагомъ. Оставляемъ въ сторонѣ многихъ, о которыхъ здѣсь можно было бы упомянуть. Остановимся только на Анаксагорѣ и пиѳагорейцахъ, потому что ихъ ученію Платонъ обязанъ самыми существенными своими положеніями, составившими основаніе его системы. Между тѣмъ какъ іонійскіе философы продолжали свои изслѣдованія преимущественно на началахъ физическихъ, появился Гермотимъ клазоменскій, — мыслитель, слишкомъ увлекавшійся поэтическими и мистическими представленіями, замѣчательный однакожъ тѣмъ, что первый выдѣлилъ и выяснилъ природу мышленія и воображенія, которую называлъ умомъ. При этомъ всю деятельность нашего тѣла поставилъ онъ въ зависимость отъ души, въ которой одной призналъ способность ощущать и познавать окружающіе насъ предметы. Если онъ не дошелъ до яснаго представленія о божественномъ умѣ, то, по мнѣнію {{перенос|мно|гих}}<section end="Тимей. Введение" />
Таковы были взгляды собственно іонійскихъ философовъ. Всѣ они нѣкоторую жизненную силу приписывали, какъ видно, самимъ вещамъ. Они еще не отдѣляли ее отъ вещей, но представляли силу и вещи слитно, въ необходимомъ взаимномъ соединеніи. Дальнѣйшіе однакожъ усилія раскрыть происхожденіе вещей, въ связи съ развитіемъ самыхъ пріемовъ и средствъ изслѣдованія, повели къ тому, что души стали {{так в тексте|мало по малу}} отвлекать отъ подлежащихъ чувствамъ вещей и переводить въ область предметовъ, постигаемыхъ только умомъ. Въ концѣ концовъ, та одушевляющая сила, которая Ѳалесу и другимъ представлялась неразрывно слитой съ матеріею вещей, была отъ нея отличена и отдѣлена. Но до этого результата греческіе мыслители дошли только шагъ за шагомъ. Оставляемъ въ сторонѣ многихъ, о которыхъ здѣсь можно было бы упомянуть. Остановимся только на Анаксагорѣ и пиѳагорейцахъ, потому что ихъ ученію Платонъ обязанъ самыми существенными своими положеніями, составившими основаніе его системы. Между тѣмъ какъ іонійскіе философы продолжали свои изслѣдованія преимущественно на началахъ физическихъ, появился Гермотимъ клазоменскій, — мыслитель, слишкомъ увлекавшійся поэтическими и мистическими представленіями, замѣчательный однакожъ тѣмъ, что первый выдѣлилъ и выяснилъ природу мышленія и воображенія, которую называлъ умомъ. При этомъ всю дѣятельность нашего тѣла поставилъ онъ въ зависимость отъ души, въ которой одной призналъ способность ощущать и познавать окружающіе насъ предметы. Если онъ не дошелъ до яснаго представленія о божественномъ умѣ, то, по мнѣнію {{перенос|мно|гихъ}}<section end="Тимей. Введение" />