РБС/ВТ/Достоевский, Федор Михайлович: различия между версиями

«Дневник» начал свое существование в 1873 г., — сначала он печатался в «Гражданине» кн. Мещерского, но с 1876 г. Достоевский выпускает его отдельным изданием, где и высказывается по самым разнообразным вопросам, выдвигаемым тогдашней жизнью. Тут не было обычного журнального шаблона, отчего, конечно, «Дневник» только выигрывал в глазах читающей публики. Достоевский часто затрагивает такие вопросы, которые слегка отразились в общественном сознании, как-то стушевались и исчезли малоосвещенными и выясненными. Так Достоевский подробно останавливается на судебных процессах, указывает слабые стороны судебного дела, причем является все с теми же гуманистическими взглядами на личность преступника, с которыми мы познакомились при разборе «Записок из мертвого дома». С 1875 г. на страницах «Дневника» особенно сильно и горячо обсуждается вопрос «славянства». В это время уже начались волнения балканских славян, добивающихся политической свободы. Русское общество чутко прислушивалось к этому движению единоверцев и братьев по крови. Достоевский является одним из главных проводников идеи всеславянства в общественное русское сознание. Он указывал на страдания людей, родственных нам по крови и вере, на факты грубого насилия и попирания личного и человеческого достоинства фанатиками-мусульманами. Эти жестокости действительно могли возмутить самого индифферентного человека; сочувствие к несчастным славянам росло все более и более и разрешилось движением русских войск на помощь угнетенным родным народам. В пропаганде славянского вопроса «Дневник» Достоевского сыграл очень крупную роль и действовал согласно, хотя и вполне самостоятельно, с программой московских и петербургских славянофилов, — Ор. Миллера, Аксаковых и др. Достоевский развивает идею братства, провозглашенную славянофилами и вымершую исторически на Западе. Он надеется, что если русские не откажутся протянуть руки угнетенному брату, тогда практически будет осуществлена идея славянского братства, тогда можно достичь выполнения и мессианистического идеала, который проводился во многих его произведениях. Этот идеал развивается Достоевским и в его «Дневнике». В 1878 г. прекращается издание «Дневника»; следующий номер выходит только в 1880 г., — где напечатана речь Достоевского, сказанная им на открытии памятника Пушкина в Москве. Когда Достоевский произвосилпроизносил эту знаменитую, странную речь, то он захватил и привел в восторг всю аудиторию. Все сошлись в этой речи, и западники и славянофилы, — так сильно было от нее впечатление. Правда, впоследствии эта речь возбудила горячие толки и споры в журналистике, но все-таки первое впечатление, вынесенное от нее, было таково, что самые противоположные лагери сошлись в признании за Пушкиным некоторых заслуг, указанных Достоевским. В этой речи Достоевский высказывает часто чужие, но забытые к его времени, мысли; так, напр., мысль о свойстве пушкинского гения, — о перевоплощении и проникновении духом других народов, коль скоро он берет сюжет и лица не из родной русской обстановки; эта черта творчества Пушкина была уже отмечена раньше Белинским. Далее высказывается несколько мыслей, прямого отношения к Пушкину не имеющих. Так Достоевский говорит, что русскому обществу на пути его совершенствования не следует отрываться от народной почвы, от народных идеалов; он считает нужным заполнить пропасть, существующую между современным интеллигентным обществом и народом, и призывает общество к народной правде. Он сравнивает русскую интеллигенцию с Алеко, с Онегиным, с этими беспочвенными людьми, существование которых пусто и бесцельно, и заключает свою мысль таким символическим обращением к интеллигентному обществу: «Смирись, гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость. Смирись, праздный человек, и прежде всего потрудись на родной ниве» (т. XI, 438), — в этом он видит решение народной правды по народному разуму. Но путь, который указывал Достоевский русской интеллигенции, навлек на писателя нарекания со стороны западников; его стали укорять и обвинять в каком-то мракобесии, называли нелепым его требование преклониться якобы пред народным невежеством. Но все эти нарекания происходили от недоразумений. Достоевский видел народную правду в искре Божией, в правде Христовой, в идее братства, хранимой одним только народом. После этой речи отношения общества к писателю заметно меняются. Когда появились «Бесы», то общество, не поняв этого романа и опираясь на некоторые частности, увидело в нем грубый, некрасивый пасквиль на молодежь, на Тургенева и т. п. Роман был освистан, и репутация Достоевского, как писателя беспристрастного, мыслящего, была поколеблена в очень сильной степени. Понятно, что и «Бр. Карамазовы» встречены были обществом холодно. Та же самая судьба постигла и другое его произведение — «Идиота». Такое пренебрежительное отношение к Достоевскому продолжалось вплоть до упомянутой пушкинской речи. В ней общество поняло Достоевского, поняло и прежние его романы. Общество увидело в этом писателе глубоко любящую душу и проникновенный ум; понятно, что отношения изменились, и вместо холодности рождается горячая симпатия к Достоевскому. Его слава быстро растет, он становится главой литературы и руководителем общественного мнения. Теперь общество вняло призывам Достоевского к внутреннему личному совершенствованию, — призывам, попадающимся часто и в «Бр. Карамазовых», и в «Дневнике». Внешним доказательством того, как жадно общество прислушивалось к слову своего писателя-проповедника, служит внушительное число разошедшихся последних №№ «Дневника» и масса писем, получаемых Достоевским от молодежи, с вопросами о смысле жизни, о характере деятельности, достойной человека, с просьбой дать совет, к чему и как приложить свои силы, как послужить и помочь ближнему. Все это показывает, насколько важны и жизненны были вопросы, затронутые Достоевским, и как хорошо было понято и выражено им современное общественное настроение.