РСКД/Epos: различия между версиями

{{№left sidenote|[1]|align=right}} I. {{razr2|У греков}}. Гомер обозначает епические песни везде словом ἀοιδή, в то время как ἔπος, ἔπεα значит у него{{razr2| — слово, речь, рассказ и история}}, в противоположность к μῦθος, который заключает понятие о субъективном изображении и представлении исторического. Лишь позднейшие писатели, начиная с Пиндара, употребляют слово ἔπη для обозначения стихотворения епического, в противоположность лирическому. Уже то простое соображение, что такой полный и законченный епос, как гомерический, не мог появиться в народе вдруг, без предшественников, должно убедить нас, что еще до Гомера существовала епическая поэзия. Только этим можно объяснить у Гомера, между прочим, твердость и определенность представлений о мире и богах, постоянные эпитеты последних, краткие упоминания о героях и сказаниях о них, как, напр., о Персее (''Il.'' 14, 320), о Геракле, аргонавтах (''Od.'' 12, 66), которые, очевидно были настолько известны, что Гомер мог напоминать о них своим слушателям самыми легкими намеками. Как греческая поэзия вообще, так и епическая песнь в особенности, возникла, вероятно, у богатого песнями фракийского народа в Пиерии, под Олимпом и Геликоном, от которого по Елладе распространился культ муз, богинь песнопений, и поэты которого — Евмолп, Орфей, Мусей, Фамирис, считались отцами всякого рода поэзии. Между тем как стихотворство первых трех мифических певцов считается преимущественно жреческой поэзией мистико-ентузиастического рода, произведениями которой были космогонии, изречения оракулов, гимны и т. п., {{№left sidenote|[2]|align=right}} {{razr2|Фамирис}} (''Il.'' 2, 594) является уже более епическим певцом, вроде Фемия и Демодока. Поэзия гимнов, служащая культу, приняла мало-помалу епический характер, вследствие того, что рассказывала, как и часть гомеровских гимнов, историю богов, их деяния и страдания. С этими мифическими сказаниями о богах и их почитании слились затем родовые и племенные сказания о царях и народах и дали материал для возникновения епоса. Догомеровские певцы, выступавшие при празднествах и поэтических состязаниях и способствовавшие своим пением оживлению и веселью пиров при царских дворах, брали какое-нибудь коротенькое событие, незначительный по объему случай из богатого сокровища сказаний прежних времен и разукрашивали его своей поэтической фантазией. Так, {{razr2|Демодок}} воспел у феаков любовь Арея и Афродиты, а из круга троянских сказаний — ссору Ахиллея с Одиссеем и взятие Трои с помощью деревянного коня (''Od.'' 8, 74. 266. 499); {{razr2|Фемий}}, ифакский певец, воспел таким же образом печальное возвращение ахейцев из-под Илиона. ''Od.'' 1, 326. Таким образом, несомненно, что епические песнопения были в ходу в большей части Греции уже задолго до Гомера, особенно же развились они у ионического племени, которое, живя под благословенным небом Малой Азии и островов, опередило прочие племена в духовном развитии и особенно в поэзии; {{№left sidenote|[3]|align=right}} а в этом племени {{razr2|Гомер}} прежде всех довел епос до самой высокой степени развития. От древнейших певцов унаследовал он материалы и метрическую форму — дактилический гексаметр, равно как и твердо определившийся епический стиль; то и другое было Гомером развито и усовершенствовано и навсегда осталось принадлежностью греческого епоса. Однако же Гомер существенно отличается от своих предшественников: они брали предметом своих кратких песнопений лишь отдельные деяния из мира героев или же внешним образом соединяли более длинные ряды их приключений; Гомер же из массы сказаний избирал один предмет и своим художественным творчеством, развивал его, следуя закону единства, в целый круг сказаний. Так, творения его, «Илиада» и «Одиссея», сделались прототипами {{razr2|героического епоса}} и служат вообще мерилом для характеристики этого рода поэзии. Эти произведения характеризуются спокойным, бесстрастным, но в то же время живым изображением объективного мира, которым, с точки зрения героического епоса, является идеальная, полная высоких деяний мифическая древность со своими богами и героями (см. {{razr2|[[РСКД/Homerus|Homerus]]}}). От обыкновенного героического епоса Гомера отличается дидактический религиозно-нравственный епос эолийца {{razr2|Гесиода}} из беотийской Аскры (жившего приблизительно на 100 лет позже Гомера) и его школы (см. {{razr2|[[РСКД/Hesiodus|Hesiodus]]}}). {{№left sidenote|[4]|align=right}} Напротив, теснее примыкают к гомерическому епосу так называемые {{razr2|киклические епосы}} ионийцев, которые приблизительно с начала олимпиад писали в гомеровском роде, но уступали Гомеру по художественности и таланту и старались связать свои произведения с «Илиадой» и «Одиссеей» таким образом, чтобы все вместе составляли одно большое мифологическое целое из круга троянских и родственных с ними героических сказаний, ср.: Welcker, der epische Cyclus od. die homerischen Dichter (2 т., 1830 слл., {{nobr|1-й}} т., {{nobr|2-е}} изд., 1865). В их произведениях недоставало истинного единства, гомерической полноты и мотивировки, они обращались к аллегории, к рефлексии, и часто даже с мифологической точки зрения не соглашались с Гомером. К кикликам принадлежит {{razr2|Стасин}} с острова Кипр, ок. ол. 1, который в {{razr2|кипрских песнях}} (τὰ ἔπη τὰ Κύπρια) рассказал события от свадьбы Пелея до начала Илиады; {{razr2|Арктин}} милетский, живший около того же времени, сочинил епическое повествование, первая часть которого, «Эфиопида», непосредственно примыкает к концу «Илиады»; здесь идет речь о походе и гибели эфиопского царя Мемнона, о смерти Ахиллея и о подвигах и самоубийстве Эанта; вторая часть имеет своим предметом разрушение Трои (Ἰλίου πέρσις). {{razr2|Лесхес}} митиленский, ок. ол. 30, написал малую «Илиаду» (Ἰλιὰς μικρά), как дополнение к большой, повествующую о военных событиях со спора о доспехах Ахиллея и первого выступления в битву Неоптолема до взятия города. Между произведениями двух последних поэтов и «Одиссеей» являются Νόστοι (возвращение героев из-под Трои) {{razr2|Агиаса}} или {{razr2|Гегиаса}} тройзенского; наконец, продолжением «Одиссеи» была «Телегония» {{razr2|Евгаммона}} киренского в двух книгах, ок. 570 г. до Р. Х., где в виде непосредственного продолжения «Одиссеи» рассказывается история Одиссея со времени возвращения его до его смерти. Далее, существовала киклическая «Эдиподея» (быть может, соч. {{razr2|Кинефона}}), «Фиваида», «Эпигоны», «Алкмеонида» и т. д. Отрывки кикликов собрали Wüllner (1825), Müller (1829), Kinkel (1880). {{№left sidenote|[5]|align=right}} Со времени кикликов, с которых началось для Греции время рефлексии и начала развиваться поэзия лирическая, а затем и драматическая, епос, отличительная черта которого — объективное созерцание, отступает на задний план и теряет свою популярность. То, что у Гомера было естественным проявлением счастливого творческого гения, сделалось постепенно твердым правилом, которому приходилось следовать с искусственным расчетом, и над живым, полным художественной фантазии изображением получила перевес материальная сторона мифа и истории. Наступает период переходный, период брожения, в течение которого являются произведения {{razr2|Писандра}} из Камира на острове Родосе, ок. 648 г. до Р. Х. («Гераклея», в 2 кн., в которых он впервые систематически изложил подвиги героя), {{razr2|Ксенофана}} колофонского, род. ок. 620 или 568 г. до Р. Х. (Κτίσις Κολοφῶνος); {{razr2|Паниасида}} Галикарнасского, ок. 480 г. до Р. Х. («Гераклея» в 14 кн.) и пр. Этот период подготовил мало-помалу появление {{razr2|исторического епоса}}, представителем которого является {{razr2|Хойрил}} самосский, ок. 404 г. до Р. Х., написавший «Персеиду» (историю персидских войн) (ср. превосходный труд Näke: Choerili Samii quae supersunt, 1817, с прибавлением 1827 г.), — равно как и {{razr2|ученого}} героического {{razr2|епоса Антимаха}} колофонского, современника Хойрила; этому поэту следовали многие поэты александрийского периода, но большая часть их брала для своих произведений небольшие по объему сюжеты. Из ряда александрийских поэтов назовем {{razr2|[[РСКД/Callimachus|Каллимаха]]}} (см.), {{razr2|Риана}} из Бены на острове Крит, ок. 275—195 г. до Р. Х. (Ἡράκλεια, Ἀχαϊκά, Μεσσηνιακά) и {{razr2|Евфориона}} (см.). {{razr2|[[РСКД/Apollonius|Аполлоний Родосский]]}} (см.) пытался, в противоположность со своими современниками, возвратиться к простоте Гомера, но не достиг цели.

{{№left sidenote|[6]|align=right}} Ок. 5 в. по Р. Х. епическая поэзия обнаружила еще раз на короткое время признаки жизни, вследствие изучения софистики в виде так называемого {{razr2|мифографического епоса}}. К этому времени относятся: {{razr2|Квинт}} (Κόϊντος) {{razr2|смирнейский}} (называемый Calaber, так как одна из рукописей его произведения найдена в Калабрии в 15 в.), бездарный подражатель Гомера в своем τὰ μεθ’ Ὅμηρον (изд. Köchly, 1850; изд. текста 1853), далее {{razr2|Нонн}} из Панополя в Египте, написал в юности, будучи язычником, епос Βασσαρικά или Διονυσιακά (мифы о Дионисе) и позже, уже христианином, — епическую метафразу Евангелия от Иоанна; то и другое произведения сохранились. Он является истинным поэтом того времени, который особенной обработкой гексаметра, необычным риторически-страстным языком, игривой фантазией и высокопарным пафосом произвел впечатление новизны и пробудил на некоторое время интерес даже в тогдашний дряблый век; но все качества его поэзии совершенно противоречили характеру епоса. Изд. Дионис. Gräfe (2 тт., 1819) и Köchly (2 тт., 1858); Метафразы — Passow (1834). Вероятно, к началу 6 в. относятся: {{razr2|Трифиодор}} (Tryphiodoros или Triphiodoros), грамматик из Египта, написавший Ἰλίου ἅλωσις (изд. Wernicke, 1819, и Köchly, 1850), {{razr2|Коллуф}} из Ликополя в Египте, от которого сохранилась ἁρπαγὴ Ἑλένης (изд. Lennep, 1747, Bekker, 1816) и {{razr2|Мусей}}, оставивший маленький епос τὰ καθ’ Ἡρὼ καὶ Λέανδρον, отличающийся изящностью и теплотой чувства; во всяком случае, это лучшее епическое произведение времен империи (изд. Passow, 1810, Möbius, 1814). {{razr2|Иоанн Цецес}}, ученый, но не обладающий вкусом грамматик из Константинополя заключает греческий епос своими Ἰλιακά, в 12 в. Изд. Jacobs (1793) и Bekker (1816). {{№left sidenote|[7]|align=right}} Рядом с мифическим или героическим епосом, примыкающим к Гомеру, выступает так называемый {{razr2|дидактический епос}} еллинов, в духе поэзии Гесиода. К этому разряду принадлежат философические стихотворения {{razr2|Ксенофана}} (περὶ φύσεως), {{razr2|Парменида}} из Елеи, род. ок. 516 г. до Р. Х. (περὶ φύσεως), {{razr2|Емпедокла}} из Акраганта, ок. 444 г. до Р. Х. (φυσικά и пр.), и александрийская дидактика; и тут и там поэтический элемент подчинен фактическому. Между александрийскими дидактиками упомянем {{razr2|Арата}} из Сол ([[РСКД/Soli|Soli]] см. сл.) и {{razr2|Никандра}} колофонского, ок. 150 г. до Р. Х., от которого сохранились Θηριακά (средство против укушения ядовитых змей) и Ἀλεξιφάρμακα (средство против отравления кушаньями), оба запутаны, тяжеловаты и без поэтических достоинств. Лучшее изд. O. Schneider’а (1856). В позднейшие римские времена и после Р. Х. до византийских времен продолжали являться эти сухие, чуждые поэзии медицинские, астрономические, географические и другие практического направления стихотворения.

{{№left sidenote|[8]|align=right}} II. У {{razr2|римлян}} епос является тотчас же с началом их литературы, потому что уже {{razr2|Ливий Андроник}} переводил «Одиссею», а {{razr2|Невий}} тотчас же занялся современной историей в своем bellum punicum. {{razr2|Енний}} пользовался греческим дактилическим размером вместо сатурния и в своих annales дал образец обработки национальной истории. После него надо назвать {{razr2|Гостия, Фурия, Акция}}; их историко-епические произведения не сохранились. {{razr2|Цицерон}} воспел свое собственное консульство, {{razr2|П. Варрон Атацин —}} секванскую войну Цезаря; и в первые времена императоров не было недостатка в поэтах, возвеличивавших события своего времени в епических стихотворениях и панегириках. Позднее явились {{razr2|Лукан}} (Pharsalia), {{razr2|Силий Италик}} (Punica), пока {{razr2|Клавдиан}} не закончил этого направления своими многочисленными епическими произведениями в панегирическом духе. Весьма распространенная в Риме в 1 в. до Р. Х. любовь к изучению александрийских писателей повела к занятиям героическим епосом, но большая часть того, что сделано было в этой области поэзии, утрачено; епические произведения {{razr2|Варрона, Гельвия Цинны, Педона, Фурия Бибакула, Юла Антония, Эмилия Мацера}} и др. пропали; сохранились лишь {{razr2|Стаций}} (Thebais, Achilleis), {{razr2|Валерий Флакк}} (Argonautica), {{razr2|Клавдиан}} (raptus Proserpinae, Gigantomachia). Середину между обоими направлениями занимает Aeneis {{razr2|Вергилия}}, которая заслужила всеобщее одобрение обработкой отечественных сказаний и со стороны изложения сделалась образцом для последующих поэтов.