Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 1, 1863.pdf/302: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
 
м →‎top: орф.
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
<section begin="Хармид. Введение" />афинскихъ тирановъ, и потому Афинянѣ ещё не имеютъ причины обвинять Сократа за этого самовластителя<ref>Aeschin. adv. Timarch. p. 169. ed. Reisk. — Судъ надъ Сократомъ между прочимъ ставилъ ему въ вину и то, что изъ его школы вышелъ Критиасъ, одинъ изъ жесточайшихъ Афинскихъ тирановъ, убежавшій потомъ въ Фессалію. Этотъ самый Критиасъ известенъ былъ и какъ поэтъ. Отрывки его стихотвореній дошли до насъ. См. Critioe tyranni fragm. ed. V. Bach. Lips. 1827. 8.</ref>. Наконецъ Асту особенно не нравится здѣсь то, что Сократъ какъ будто увлекается вовсе не философическою любовью къ Хармиду, въ чѣмъ Атеней (L. V. p. 187) укоряетъ и самаго Платона. Но если все подобные выраженія въ Платоновыхъ сочиненияхъ понимать серьёзно, въ значеніи буквальномъ; то надобно почесть подложными и тѣ разговоры, которые самъ Астъ признаетъ несомненными. Гдѣ больше толковъ о педерастіи какъ не въ Федрѣ и Пирѣ? однако ж эти бесѣды не только подлинные, но ещё въ составѣ Платоновыхъ сочиненій занимаютъ почетное мѣсто. Внимательный наблюдатель заметитъ, что эротическіе выходки Сократа вѣзде прикрыты ироніей и имеютъ смыслъ болѣе благородный. Ксенофонтъ справедливо замечаетъ: πολλάκις γάρ (Σωκράτης) ἔφη μὲν ἂν τινὸς ἐρᾶν, φανερὸς δ’ ῆν οὑ τῶν τἀ σώματα πρός ὥραν, ἄλλά τῶν τάς ψυχὰς πρὸς ἀρετήν εὖ πεφυκότων ἐφιέμενος. Притомъ Сократъ въ Хармидѣ говоритъ (p. 174. В): «мною, другъ мой, ничего не опредѣлишь: въ отношеніи къ красавцамъ, я — просто бѣлый шнуръ; мнѣ почти все въ атомъ возрастѣ кажутся красивыми».
<section begin="Хармид. Введение" />аѳинскихъ тирановъ, и потому Аѳинянѣ ещё не имеютъ причины обвинять Сократа за этого самовластителя<ref>Aeschin. adv. Timarch. p. 169. ed. Reisk. — Судъ надъ Сократомъ между прочимъ ставилъ ему въ вину и то, что изъ его школы вышелъ Критіасъ, одинъ изъ жесточайшихъ Аѳинскихъ тирановъ, убежавшій потомъ въ Фессалію. Этотъ самый Критіасъ извѣстенъ былъ и какъ поэтъ. Отрывки его стихотвореній дошли до насъ. См. Critioe tyranni fragm. ed. V. Bach. Lips. 1827. 8.</ref>. Наконецъ Асту особенно не нравится здѣсь то, что Сократъ какъ будто увлекается вовсе не философическою любовью къ Хармиду, въ чѣмъ Атеней (L. V. p. 187) укоряетъ и самаго Платона. Но если все подобные выраженія въ Платоновыхъ сочиненіяхъ понимать серьёзно, въ значеніи буквальномъ; то надобно почесть подложными и тѣ разговоры, которые самъ Астъ признаетъ несомненными. Гдѣ больше толковъ о педерастіи какъ не въ Федрѣ и Пирѣ? однако ж эти бесѣды не только подлинные, но ещё въ составѣ Платоновыхъ сочиненій занимаютъ почетное мѣсто. Внимательный наблюдатель заметитъ, что эротическіе выходки Сократа вѣзде прикрыты ироніей и имеютъ смыслъ болѣе благородный. Ксенофонтъ справедливо замѣчаетъ: πολλάκις γάρ (Σωκράτης) ἔφη μὲν ἂν τινὸς ἐρᾶν, φανερὸς δ’ ῆν οὑ τῶν τἀ σώματα πρός ὥραν, ἄλλά τῶν τάς ψυχὰς πρὸς ἀρετήν εὖ πεφυκότων ἐφιέμενος. Притомъ Сократъ въ Хармидѣ говоритъ (p. 174. В): «мною, другъ мой, ничего не опредѣлишь: въ отношеніи къ красавцамъ, я — просто бѣлый шнуръ; мнѣ почти все въ атомъ возрастѣ кажутся красивыми».


В первой части разговора Сократъ бесѣдуетъ съ однимъ Хармидомъ, воторый на вопросъ Сократа, что такое разсудительность, произноситъ три различные понятія объ этой добродѣтели. Сперва онъ называетъ ея благопристойною деятельностью и тихостью, τὸ κοσμίως πράττειν καὶ ἠσυχῦ. Ηο Сократъ, не говоря ничего о благопристойности, ἠ κοσμιότης, такъ какъ она дѣйствительно есть одинъ изъ отличительныхъ признаковъ разсудительности, отвергаетъ только тихость, τήν ἡσυχίαν. Тихость, говоритъ онъ, всегда и<section end="Хармид. Введение" />
В первой части разговора Сократъ бесѣдуетъ съ однимъ Хармидомъ, воторый на вопросъ Сократа, что такое разсудительность, произноситъ три различные понятія объ этой добродѣтели. Сперва онъ называетъ ея благопристойною деятельностью и тихостью, τὸ κοσμίως πράττειν καὶ ἠσυχῦ. Ηο Сократъ, не говоря ничего о благопристойности, ἠ κοσμιότης, такъ какъ она дѣйствительно есть одинъ изъ отличительныхъ признаковъ разсудительности, отвергаетъ только тихость, τήν ἡσυχίαν. Тихость, говоритъ онъ, всегда и<section end="Хармид. Введение" />