Иппарх (Платон; Карпов): различия между версиями

 

|}

1 Самое начало этого диалога показывает его подложность, как заметил это еще ''Valkenar.'' ad Callimach. Fragm. p. 32. Правда, и Платон иногда вводит своих читателей как бы пряно в средину речи: но у него это бывает иначе, стоит только сравнить, например, вступление Братяжа и Филеба. Притом, начальная «раза Иппарха: Τί γὰρ τὸ φιλοκερδές — вовсе не платоническая. К чему здесь это γάρ? Посему Бекк (Præfat. ad. Simonia Socratici Dialogos p. XXVII) хотел читать этот текст так: Τί γαρ<nowiki>; </nowiki>τἀ φίλοκερδὲς τί ποτέ ἐστι, καὶ τίνες οἱ φιλοκερδείς, чрез это вступительная речь представляется, конечно, не так странною.

 

''2'' Определение корыстолюбия слишком странное и детски наивное. Писатель при этом, кажется, имел в виду только игру слов: οἱ κερδαίνειν ἀξιῶσιν ἀπὸ τῶν μηδενὸς ἀξίων, и предпослание такого положения, которое своею неопределенностью давало бы повод к противоречащим заключениям.

<!-- 439 -->

{| style="border-spacing:0;"

 

|}

1 Явно, что такой тон речи нисколько не свойствен Сократу. Собеседник его, как видно из предшествующих ответов, и не думал сердиться или обижаться чем-нибудь, а только настаивал на объявленном своем мнении с надлежащею скромностью, так как оно не было еще достаточно опровергнуто Сократом. Напротив, Сократ досадует, что он не вдруг соглашается с его словами, и относится к нему с какими-то вовсе неприличными выражениями педанта-наставника, что никак не в тоне и характере истинного Сократа.

 

 

3 Прежде, то есть, собеседник утверждал, что корыстолюбцы хотят корыстоваться от вещей ничего нестоящих, а теперь полагает, что вещам, которыми корыстуются, они приписывают некоторую ценность. В этом-то Сократ замечает хитрость или неискренность своего собеседника. Но как это неловко, неестественно, несократически!

<!-- 440 -->

{| style="border-spacing:0;"

 

|}

1 Это—второе определение корыстолюбия. Корыстолюбивыми называются те, которые, по ладности, сильно домогаются вещей маловажных, или даже ничего нестоящих. Достойно замечания, каким образом Сократ обличает собеседника во лжи. Сперва опять поставляется на вид мнение его, что корыстолюбивые желают τὰ ὀλίγου καὶ οὐδενὸς ἄξια, и отсюда выводится, что такие люди находятся в крайнем заблуждении и невежестве. Потом полагается, что корысть, поколику она противоположна убытку, есть добро'', ''следовательно, корыстолюбивые любят добро. А так как любовь к добру надобно приписать всем людям, то корыстолюбие есть свойство всех людей. Софизм, очевидно, заключается в том, что из понятия корысти, как добра ad hominem, делается заключение к добру pro genere humano, т. е. из частного выводится общее.

<!-- 442 -->

{| style="border-spacing:0;"

 

|}

1 Собеседник делает здесь третье определение корыстолюбия, полагая, что корыстолюбивыми называются те, которые хотят корыстоваться вещами, невыносимыми для человека честного и совестливого. Посему это определение тем только отличается от прежнего, что там принимаемы были в расчет вещи ничего незначащие, а здесь берутся постыдные.

<!-- 443 -->

{| style="border-spacing:0;"

 

|}

1 Сократ, с намерением оправдать себя пред собеседником, что не хочет его обманывать, приводит мнение Иппарха, что друзей обманывать

<!-- 444 -->

{| style="border-spacing:0;"

 

|}

не должно и по сему поводу рассказывает об учреждениях Пизистратидов. Этот рассказ сам по себе не неприятен, но в отношении к главному вопросу диалога почти вовсе неуместен. Составляя едва не четвертую часть всего сочинения, он направляется только к убеждению собеседника, что Сократ не намерен его обманывать. Стало быть, это совершенно произвольная и чуждая предмета вставка. Между тем, по этому-то, вероятно; рассказу диалог получил и самое свое надписание, если только писателем его не был какой-нибудь Иппарх.

 

 

4 Об Анакреоне и Симониде то же говорит и Элиан (Vitt. VIII, 2);

<!-- 445 -->

{| style="border-spacing:0;"

 

|}

а Перизоний прибавляет: καὶ γὰρ ὡς ἦν φιλοχρήματος ὁ Σιμωνίδης, οὐδβὶς ἀν— τιφήσει.

 

 

2 Здесь говорится об эрмиадах придорожных, стоявших по путям между Афинами и демами. На них было по две надписи: одна на правой стороне, другая на левой. По исследованию Фурмонция, с одной стороны начертывался пентаметр, с другой гексаметр; и это писатель Иппарха называет ἐλεγεῖον, только, кажется, неправильно; потому что ἐλεγεῖον есть двустишие, каким гномические философы древности обыкновенно выражали ту или другую мысль.

<!-- 446 -->

{| style="border-spacing:0;"

 

|}

1 Отношение фунта золота к фунту серебра было как 12 к 1. Это место изъяснил ''Le bonne''в своем ответе г-ну Гарнье. См. Les considérations générales sur l’évaluation des monnaie greques et romaines. Paris. 1817.

<!-- 450 -->

{| style="border-spacing:0;"