Цыганы (поэма — Пушкин): различия между версиями
[непроверенная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
BotLegger (обсуждение | вклад) Обновление шаблона с помощью AWB |
Lozman (обсуждение | вклад) Нет описания правки |
||
Строка 14:
Они сегодня над рекой
В шатрах изодранных ночуют.
{{
И мирный сон под небесами;
Между колесами телег,
Полузавешанных коврами,
Горит огонь; семья кругом
{{
Пасутся кони; за шатром
Ручной медведь лежит на воле.
Всё живо посреди степей:
Заботы мирные семей,
{{
И песни жен, и крик детей,
И звон походной наковальни.
Но вот на табор кочевой
Нисходит сонное молчанье,
{{
Лишь лай собак да коней ржанье.
Огни везде погашены,
Спокойно всё, луна сияет
Одна с небесной вышины
{{
В шатре одном старик не спит;
Он перед углями сидит,
Согретый их последним жаром,
И в поле дальнее глядит,
{{
Его молоденькая дочь
Пошла гулять в пустынном поле.
Она привыкла к резвой воле,
Она придет; но вот уж ночь,
{{
Небес далеких облака, —
Земфиры нет как нет; и стынет
Убогий ужин старика.
Но вот она; за нею следом
{{
Цыгану вовсе он неведом.
«Отец мой, — дева говорит, —
Веду я гостя; за курганом
Его в пустыне я нашла
{{
Он хочет быть как мы цыганом;
Его преследует закон,
Но я ему подругой буду
Его зовут Алеко — он
{{
{{re|Старик|||Я рад. Останься до утра
Под сенью нашего шатра
Или пробудь у нас и доле,
Как ты захочешь. Я готов
{{
Будь наш — привыкни к нашей доле,{{indent|6}}
Бродящей бедности и воле —
А завтра с утренней зарей
В одной телеге мы поедем;
{{
Железо куй — иль песни пой
И селы обходи с медведем.}}
Строка 77:
{{re|Земфира|||{{indent|10}}Он будет мой:
Кто ж от меня его отгонит?
{{
Зашел; поля покрыты мглой,
И сон меня невольно клонит.}}
Строка 85:
Светло. Старик тихонько бродит
Вокруг безмолвного шатра.
{{
Проснись, мой гость! пора, пора!..
Оставьте, дети, ложе неги!..»
И с шумом высыпал народ;
Шатры разобраны; телеги
{{
Всё вместе тронулось — и вот
Толпа валит в пустых равнинах.
Ослы в перекидных корзинах
Детей играющих несут;
{{
И стар и млад вослед идут;
Крик, шум, цыганские припевы,
Медведя рев, его цепей
Нетерпеливое бряцанье,
{{
Детей и старцев нагота,
Собак и лай и завыванье,
Волынки говор, скрып телег,
Всё скудно, дико, всё нестройно,
{{
Так чуждо мертвых наших нег,
Так чуждо этой жизни праздной,
Строка 113:
<poem>
Уныло юноша глядел
{{
И грусти тайную причину
Истолковать себе не смел.
С ним черноокая Земфира,
Теперь он вольный житель мира,
{{
Полуденной красою блещет;
Что ж сердце юноши трепещет?
Какой заботой он томим?
</poem>
Птичка Божия не знает
{{
Хлопотливо не свивает
Долговечного гнезда;
В долгу ночь на ветке дремлет;
Солнце красное взойдет,
{{
Встрепенется и поет.
За весной, красой природы,
Лето знойное пройдет —
И туман и непогоды
{{
Людям скучно, людям горе;
Птичка в дальные страны,
Строка 142 ⟶ 141 :
<poem>
{{
И он, изгнанник перелетный,
Гнезда надежного не знал
И ни к чему не привыкал.
Ему везде была дорога,
{{
Проснувшись поутру, свой день
Он отдавал на волю Бога,
И жизни не могла тревога
Смутить его сердечну лень.
{{
Манила дальная звезда;
Нежданно роскошь и забавы
К нему являлись иногда;
Над одинокой головою
{{
Но он беспечно под грозою
И в вёдро ясное дремал.
И жил, не признавая власти
Судьбы коварной и слепой;
{{
Его послушною душой!
С каким волнением кипели
В его измученной груди!
Давно ль, на долго ль усмирели?
{{
</poem>
Строка 180 ⟶ 179 :
{{re|Алеко|||
{{
Когда бы ты воображала
Неволю душных городов!
Там люди, в кучах за оградой,
Не дышат утренней прохладой,
{{
Любви стыдятся, мысли гонят,
Торгуют волею своей,
Главы пред идолами клонят
И просят денег да цепей.
{{
Предрассуждений приговор,
Толпы безумное гоненье
Строка 197 ⟶ 196 :
{{re|Земфира|||
Но там огромные палаты,
{{
Там игры, шумные пиры,
Уборы дев там так богаты!..}}
Строка 204 ⟶ 203 :
Что шум веселий городских?
Где нет любви, там нет веселий.
{{
И без нарядов дорогих,
Без жемчугов, без ожерелий!
Не изменись, мой нежный друг!
А я... одно мое желанье
{{
И добровольное изгнанье!}}
Строка 216 ⟶ 215 :
Среди богатого народа.
Но не всегда мила свобода
{{
Меж нами есть одно преданье:
Царем когда-то сослан был
Полудня житель к нам в изгнанье.
(Я прежде знал, но позабыл
{{
Он был уже летами стар,
Но млад и жив душой незлобной —
Имел он песен дивный дар
И голос, шуму вод подобный —
{{
И жил он на брегах Дуная,
Не обижая никого,
Людей рассказами пленяя;
Не разумел он ничего,
{{
Чужие люди за него
Зверей и рыб ловили в сети;
Как мерзла быстрая река
И зимни вихри бушевали,
{{
Они святаго старика;
Но он к заботам жизни бедной
Привыкнуть никогда не мог;
Скитался он иссохший, бледный,
{{
Его карал за преступленье...
Он ждал: придет ли избавленье.
И всё несчастный тосковал,
Бродя по берегам Дуная,
{{
Свой дальный град воспоминая,
И завещал он, умирая,
Чтобы на юг перенесли
Его тоскующие кости,
{{
Не успокоенные гости!}}
Строка 258 ⟶ 257 :
О Рим, о громкая держава!..
Певец любви, певец богов,
{{
Могильный гул, хвалебный глас,
Из рода в роды звук бегущий?
Строка 266 ⟶ 265 :
----
<poem>
{{
Цыганы мирною толпой;
Везде по-прежнему находят
Гостеприимство и покой.
Презрев оковы просвещенья,
{{
Он без забот в сожаленья
Ведет кочующие дни.
Всё тот же он; семья всё та же;
Он, прежних лет не помня даже,
{{
Он любит их ночлегов сени,
И упоенье вечной лени,
И бедный, звучный их язык.
Медведь, беглец родной берлоги,
{{
В селеньях, вдоль степной дороги,
Близ молдаванского двора
Перед толпою осторожной
И тяжко пляшет, и ревет,
{{
На посох опершись дорожный,
Старик лениво в бубны бьет,
Алеко с пеньем зверя водит,
Земфира поселян обходит
{{
Настанет ночь; они все трое
Варят нежатое пшено;
Строка 299 ⟶ 298 :
----
<poem>
{{
Уж остывающую кровь;
У люльки дочь поет любовь.
Строка 307 ⟶ 306 :
{{re|Земфира||4|
Старый муж, грозный муж,
{{
Я тверда; не боюсь
Ни ножа, ни огня.
Ненавижу тебя,
Презираю тебя;
{{
Умираю любя.}}
Строка 321 ⟶ 320 :
{{re|Земфира|||
Не любишь? мне какое дело!
{{
{{re|||4|
Строка 328 ⟶ 327 :
Старый муж, грозный муж,
Не узнаешь его.
{{
Жарче летнего дня;
Как он молод и смел!
Как он любит меня!
Как ласкала его
{{
Как смеялись тогда
Мы твоей седине!}}
Строка 341 ⟶ 340 :
{{re|Земфира|||Так понял песню ты мою? }}
{{re|Алеко|||{{
{{re|Земфира|||{{indent|10}}Ты сердиться волен,
Строка 352 ⟶ 351 :
Во время наше сложена,
Уже давно в забаву света
{{
Кочуя на степях Кагула,
Ее, бывало, в зимню ночь
Моя певала Мариула,
Перед огнем качая дочь.
{{
Час от часу темней, темней;
Но заронилась песня эта
Строка 365 ⟶ 364 :
<poem>
Всё тихо; ночь. Луной украшен
{{
Старик Земфирой пробужден:
«О мой отец! Алеко страшен.
Строка 373 ⟶ 372 :
{{re|Старик|||
{{
Слыхал я русское преданье:
Теперь полунощной порой
У спящего теснит дыханье
Домашний дух; перед зарей
{{
{{re|Земфира|||Отец мой! шепчет он: Земфира! }}
Строка 388 ⟶ 387 :
{{re|Земфира|||
Его любовь постыла мне.
{{
Уж я... Но тише! слышишь? он
Другое имя произносит...}}
Строка 396 ⟶ 395 :
{{re|Земфира|||{{indent|8}}Слышишь? хриплый стон
И скрежет ярый!.. Как ужасно!..
{{
{{re|Старик|||{{indent|16}}Напрасно,
Строка 406 ⟶ 405 :
Иду к нему — прощай, усни.}}
{{re|Алеко|||{{
{{re|Земфира|||{{indent|12}}С отцом сидела.
Строка 413 ⟶ 412 :
Мученья; ты меня страшил:
Ты, сонный, скрежетал зубами
{{
{{re|Алеко|||{{indent|12}}Мне снилась ты.
Строка 423 ⟶ 422 :
{{re|Алеко|||
Ах, я не верю ничему:
{{
Ни даже сердцу твоему.}}
Строка 432 ⟶ 431 :
О чем вздыхаешь ты всечасно?
Здесь люди вольны, небо ясно,
{{
Не плачь: тоска тебя погубит.}}
Строка 440 ⟶ 439 :
Утешься, друг: она дитя.
Твое унынье безрассудно:
{{
А сердце женское — шутя.
Взгляни: под отдаленным сводом
Гуляет вольная луна;
На всю природу мимоходом
{{
Заглянет в облако любое,
Его так пышно озарит —
И вот — уж перешла в другое;
И то недолго посетит.
{{
Примолвя: там остановись!
Кто сердцу юной девы скажет:
Строка 457 ⟶ 456 :
{{re|Алеко|||{{indent|8}}Как она любила!
{{
Она в пустынной тишине
Часы ночные проводила!
Веселья детского полна,
Как часто милым лепетаньем
{{
Мою задумчивость она
В минуту разогнать умела!..
Строка 469 ⟶ 468 :
{{re|Старик|||
{{
Я повесть о самом себе.
Давно, давно, когда Дунаю
Не угрожал еще москаль —
(Вот видишь, я припоминаю,
{{
Тогда боялись мы султана;
А правил Буджаком паша
С высоких башен Аккермана —
Я молод был; моя душа
{{
И ни одна в кудрях моих
Еще сединка не белела, —
Между красавиц молодых
Одна была... и долго ею,
{{
И наконец назвал моею...
Ах, быстро молодость моя
Звездой падучею мелькнула!
Но ты, пора любви, минула
{{
Меня любила Мариула.
Однажды близ Кагульских вод
Мы чуждый табор повстречали;
Цыганы те, свои шатры
{{
Две ночи вместе ночевали.
Они ушли на третью ночь, —
И, брося маленькую дочь,
Ушла за ними Мариула.
{{
Проснулся я, подруги нет!
Ищу, зову — пропал и след.
Тоскуя, плакала Земфира,
И я заплакал — с этих пор
{{
Меж ими никогда мой взор
Не выбирал себе подруги,
Строка 511 ⟶ 510 :
{{re|Алеко|||
{{
Тотчас вослед неблагодарной
И хищникам и ей коварной
Строка 518 ⟶ 517 :
{{re|Старик|||
К чему? вольнее птицы младость;
{{
Чредою всем дается радость;
Что было, то не будет вновь.}}
Строка 525 ⟶ 524 :
Я не таков. Нет, я не споря
От прав моих не откажусь!
{{
О нет! когда б над бездной моря
Нашел я спящего врага,
Клянусь, и тут моя нога
Не пощадила бы злодея;
{{
И беззащитного б толкнул;
Внезапный ужас пробужденья
Свирепым смехом упрекнул,
И долго мне его паденья
{{
----
Строка 547 ⟶ 546 :
{{re|Земфира|||Прощай, покамест не пришел. }}
{{re|Цыган|||{{
{{re|Земфира|||
Строка 559 ⟶ 558 :
----
<poem>
{{
Виденье смутное играет;
Он, с криком пробудясь во тьме,
Ревниво руку простирает;
Но обробелая рука
{{
Его подруга далека...
Он с трепетом привстал и внемлет...
Всё тихо — страх его объемлет,
По нем текут и жар и хлад;
{{
Вокруг телег, ужасен, бродит;
Спокойно всё; поля молчат;
Темно; луна зашла в туманы,
Чуть брезжит звезд неверный свет,
{{
Ведет за дальные курганы:
Нетерпеливо он идет,
Куда зловещий след ведет.
Могила на краю дороги
{{
Туда слабеющие ноги
Влачит, предчувствием томим,
Дрожат уста, дрожат колени,
Идет... и вдруг... иль это сон?
{{
И близкой шепот слышит он —
Над обесславленной могилой.
Строка 597 ⟶ 596 :
{{re|2-й голос|||Нет, нет, постой, дождемся дня. }}
{{re|1-й голос|||{{
{{re|2-й голос|||{{indent|10}}Как ты робко любишь.
Строка 611 ⟶ 610 :
{{re|Алеко|||{{indent|16}}Проснулся я.
Куда вы! не спешите оба;
{{
{{re|Земфира|||Мой друг, беги, беги... }}
Строка 627 ⟶ 626 :
{{re|Земфира|||
Алеко, ты убьешь его!
{{
О, что ты сделал?}}
Строка 636 ⟶ 635 :
Нет, полно, не боюсь тебя! —
Твои угрозы презираю,
{{
{{re|Алеко|||Умри ж и ты! }}
Строка 649 ⟶ 648 :
Сиял. Алеко за холмом,
С ножом в руках, окровавленный
{{
Два трупа перед ним лежали;
Убийца страшен был лицом.
Цыганы робко окружали
Его встревоженной толпой.
{{
Шли жены скорбной чередой
И в очи мертвых целовали.
Старик-отец один сидел
И на погибшую глядел
{{
Подняли трупы, понесли
И в лоно хладное земли
Чету младую положили.
Алеко издали смотрел
{{
Последней горстию земной,
Он молча, медленно склонился
И с камня на траву свалился.
Тогда старик, приближась, рек:
{{
Мы дики; нет у нас законов,
Мы не терзаем, не казним —
Не нужно крови нам и стонов —
Но жить с убийцей не хотим...
{{
Ты для себя лишь хочешь воли;
Ужасен нам твой будет глас:
Мы робки и добры душою,
Ты зол и смел — оставь же нас,
{{
Сказал — и шумною толпою
Поднялся табор кочевой
С долины страшного ночлега.
И скоро всё в дали степной
{{
Убогим крытая ковром,
Стояла в поле роковом.
Так иногда перед зимою,
Туманной, утренней порою,
{{
Станица поздних журавлей
И с криком вдаль на юг несется,
Пронзенный гибельным свинцом
Один печально остается,
{{
Настала ночь: в телеге темной
Огня никто не разложил,
Строка 702 ⟶ 701 :
==== Эпилог ====
<poem>
{{
В туманной памяти моей
Так оживляются виденья
То светлых, то печальных дней.
В стране, где долго, долго брани
{{
Где повелительные грани
Стамбулу русский указал,
Где старый наш орел двуглавый
Еще шумит минувшей славой,
{{
Над рубежами древних станов
Телеги мирные цыганов,
Смиренной вольности детей.
За их ленивыми толпами
{{
Простую пищу их делил
И засыпал пред их огнями.
В походах медленных любил
Их песен радостные гулы —
{{
Я имя нежное твердил.
Но счастья нет и между вами,
Природы бедные сыны!..
И под издранными шатрами
{{
И ваши сени кочевые
В пустынях не спаслись от бед,
|