Письмо в редакцию Литературной газеты (Замятин, 1929): различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
дополнение
 
м пунктуация
Строка 48:
И, наконец, Волин забыл сказать о редакционном предисловии «Воли России», из которого явствует, что отрывки из романа печатаются без моего ведома и согласия.
 
Это — поступок Волина. Сознательны или случайны были его умолчания-- — я не знаю, но последствием их было неправильное освещение дела в дальнейшем.
 
Дело это обсуждалось в Исполбюро ФОСП — постановление Исполбюро опубликовано в ном. 21 «Литературной газеты». В №  2 Исполбюро «решительно осуждает поступок названных писателей» — Пильняка и Замятина. А в №  4 того же постановления Исполбюро предлагает ленинградскому отделению ФОСП «срочно расследовать обстоятельства издания за границей романа Замятина „Мы“».
 
Итак, сначала — приговор, потом — расследование. Ни один суд в мире, вероятно, еще не знает такого случая. Это — поступок Федерации писателей.
Строка 56:
Дальше — вопрос о напечатании романа «Мы» в «Воле России» обсуждался на общем собрании Моск. отд. Всероссийского союза писателей и позже — на общем собрании Ленингр. отд. союза.
 
Московское общее собрание, не дожидаясь моих объяснений, не выразив даже желания их выслушать,-- — приняло резолюцию, осуждающую все тот же мой «поступок». Члены Моск. отд. союза нашли своевременным выразить свой протест также и по поводу содержания романа, написанного девять лет назад и большинству собрания неизвестного. В наши годы девять лет — это, в сущности, девять веков. Я не собираюсь защищать здесь роман, имеющий девятивековую давность,-- — я думаю только, что если бы московские члены союза протестовали против романа «Мы» шесть лет назад, когда роман был прочитан на одном из литературных вечеров союза,-- — это было бы более своевременным.
 
Общее собрание Ленинградского отдела союза состоялось 22 сентября, и о результатах его я знаю только по газетной заметке («Вечерн. Красная» от 23 сент.). Из этой заметки видно, что в Ленинграде уже были прочитаны мои объяснения по делу, что там мнения присутствовавших на собрании разделились — часть писателей после моих объяснений считала исчерпанным весь инцидент, но большинство все же нашло более осторожным осудить мой «поступок».
 
Таков поступок Всероссийского союза писателей. И из этого последнего поступка я делаю свой вывод: состоять в литературной организации, которая хотя бы косвенно принимает участие в травле своего сочлена,-- — я не могу, и этим письмом заявляю о выходе своем из Всероссийского союза писателей.
24 сентября 1929 г.
 
Москва. Евг. Замятин.
 
(Лит. газ. 1929. 7 окт.)