Повести покойного Ивана Петровича Белкина (Пушкин)/Гробовщик: различия между версиями
[досмотренная версия] | [непроверенная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Timeastor (обсуждение | вклад) м Ошибка. |
Timeastor (обсуждение | вклад) м 1. "всь" вместо "все" (из-за яти, которая похожа на "ь"; 2. В оцифр. 8-ом томе того изд. у Пушкина "серенькая". Ссылка на 8 том на стр. "Пушкин", здесь же. |
||
Строка 29:
На другой день, ровно в двенадцать часов, гробовщик и его дочери вышли из калитки новокупленного дома, и отправились к соседу. Не стану описывать ни русского кафтана Адрияна Прохорова, ни европейского наряда Акулины и Дарьи, отступая в сем случае от обычая, принятого нынешними романистами. Полагаю, однако ж, не излишним заметить, что обе девицы надели желтые шляпки и красные башмаки, что бывало у них только в торжественные случаи.
Тесная квартирка сапожника была наполнена гостями, большею частию немцами ремесленниками, с их женами и подмастерьями. Из русских чиновников был один буточник, чухонец Юрко, умевший приобрести, не смотря на свое смиренное звание, особенную благосклонность хозяина. Лет двадцать пять служил он в сем звании верой и правдою, как почталион Погорельского<ref>Герой повести [[Антоний Погорельский|Антония Погорельского]] «[[Лафертовская маковница]]» (''1825'') — «отставной почталион Онуфрич» — «лет двадцать прослужил в поле и дослужился до ефрейторского чина; потом столько же лет верою и правдою продолжал службу в московском почтамте».</ref>. Пожар двенадцатого года, уничтожив первопрестольную столицу, истребил и его желтую бутку. Но тотчас, по изгнании врага, на ее месте явилась новая,
Гости разошлись поздно, и по большей части навеселе. Толстый булочник и переплетчик, коего лицо казалось в красненьком сафьянном переплете<ref>Перефразирование слов хвастуна Верхолета из стихотворной комедии [[Яков Борисович Княжнин|Якова Борисовича Княжнина]] «[[Хвастун (Княжин)|Хвастун]]» (''1785'').</ref>, под-руки отвели Юрку в его бутку, наблюдая в сем случае русскую пословицу: долг платежом красен. Гробовщик пришел домой пьян и сердит. «Что ж это, в самом деле», рассуждал он вслух, «чем ремесло мое нечестнее прочих? разве гробовщик брат палачу? чему смеются басурмане? разве гробовщик гаер святочный<ref>Гаер святочный — в народных игрищах площадной [[w:шут|шут]], паясничающий и корчащий рожи во время [[w:святки|святок]].</ref>? Хотелось было мне позвать их на новоселье, задать им пир горой: ин не бывать же тому! А созову я тех, на которых работаю: мертвецов православных». — «Что ты, батюшка?» сказала работница, которая в это время разувала его; «что ты это городишь? Перекрестись! Созывать мертвых на новоселие! Экая страсть!» — «Ей-богу, созову», продолжал Адриян, «и на завтрашний же день. Милости просим, мои благодетели, завтра вечером у меня попировать; угощу, чем бог послал». С этим словом гробовщик отправился на кровать и вскоре захрапел.
|