Слово страдающего шейх-уль-ислама
В пятницу, 10-го февраля, тифлисское мусульманское общество предало земле тело умершей дочери закавказского шейх-уль-ислама Ахунд-Абдус-Селама-Ахунд-Заде. Смерть 18-летней Забите-Ханумы поразила горем не только ее родителей, но и всю паству глубоко чтимой духовной главы мусульман. Тяжкое горе судьба послала нашему шейх-уль-исламу в то время, когда, кроме общего бедствия армяно-татарских столкновений, тяжелая болезнь приковала его к постели. Тяжко это горе еще и потому, что Забите-Ханума, полная сил и здоровья, заболела и скончалась от нервного потрясения в дни армяно-татарских беспорядков в Тифлисе, когда отец ее был командирован по распоряжению Наместника Его Величества в Елисаветпольскую губернию.
Чтобы не беспокоить больного шейх-уль-ислама, всех приехавших к больному для выражения соболезнования сыновья и родственники его принимали в квартире соседа. Здесь темой для разговора была смерть покойницы. Обсуждался вопрос и о настоящем состоянии армяно-татарских отношений в крае. Сын больного шейх-уль-ислама, Рашид-бек, студент харьковского университета, зная, как близко принимает к сердцу шейх-уль-ислам все мнения о прекращении армяно-татарской распри, передал отцу о нашем разговоре. Рашид-бек, вернувшись от больного, обратился ко мне со следующими словами: «Я передал отцу о нашей беседе, шейх-уль-ислам просит вас передать в печати следующее:
«За все время продолжения этой бессмысленной резни я страдаю всей душою за свой народ, за его жертвы и потери. Страдания и потери не щадили меня и как частного человека.
«Я никогда не заболел бы, не будь этой бессмысленной резни. Я лишился теперь дочери-невесты, не говоря о других неисчислимых нравственных страданиях и материальных потерях.
«Нет больше сил терпеть это безобразие ни у меня, ни у моего народа. Надо заключить окончательный, искренний мир сейчас, не откладывая в долгий ящик.
«Я благословляю всякого мусульманина, который примет все меры и приложит все свои силы для прекращения этой дикой, людоистребительной резни.
«Я проклинаю всякого мусульманина, который не сделает всего, что он в состоянии сделать, чтобы положить конец этой человеконенавистнической бойне».
Я долгом счел исполнил лестное для меня поручение главы нашего духовенства. К стол задушевному, энергичному, выстраданному призыву к умиротворению, исходящему от такого авторитетного источника, сказанному при подобной трогательной обстановке, я ничего не смею добавить от себя. Мое слово могло бы только ослабить его впечатление. Не сомневаюсь, что слово шейх-уль-ислама будет иметь всесильное и решительное значение для обеих национальностей.