Ни шелега в машне бедняшка не имел,
А воровати не хотел:
Занять не льзя; такия тут обряды,
Что надобны заклады,
Да росты ради барыша,
А у нево кафтан, рубашка да душа,
Закладовъ нет, он терпит голод
И холод,
Мне лутче смерть, бедняшка говорит,
И хочет отравиться;
Но яд не скоро уморит;
Пошел давиться.
Был дом старинной развален,
Остатки только были стен:
Пошел туда бедняк веревку вынимает,
К кирпичью гвоздь наладя прижимает,
И почал колотить:
Стена обрушилась, и выпало оттоле
Червонцов тысяча, иль может быть и боле;
Бедняшку льзя всево теперь позолотить.
Бедняшка обомлел, в весельи тает,
Червонцы те хватает,
От радости дрожит,
И добычь ухватив домой бежит.
Пришелъ хозяинъ дома,
Обрушена стена,
А деньги не солома,
Другая им цѣна;
Скупова сердце ноет,
Скупой кричит и воет:
Сокровище мое! куда сокрылось ты?
Лишился я твоей на веки красоты.
Веселие мое и свет мой! я с тобою
Разстался, самою лютейшею судьбою;
Погибни жизнь моя.
Сокровище мое! с тобой умру и я,
Не отменю сево я слова.
Скупой!
Веревка тут готова;
Пожалуй лишнева не пой;
Однако он и сам не много норовился,
И удавился,
Доволен только тем ко смерти приступил,
Что он веревки не купил.
См. также одноимённые страницы.
