СИБИРЬ НА ПОХОРОНАХЪ ТУРГЕНЕВА.
правитьВчера, 27-го сентября, совершены въ Петербургѣ похороны И. С. Тургенева. Среди многочисленной процессіи съ вѣнками, шедшей за гробомъ находились депутаціи отъ «сибирской печати» и отъ «восточныхъ сибиряковъ». Сибирскую печать выражали три редакціи: «Восточное Обозрѣніе», «Сибирская Газета» и «Сибирь». Вѣнокъ редакцій обстоялъ изъ густой кедровой зелени, усыпанной иммортелями и цвѣтами, впутри находился вѣнокъ изъ цвѣтовъ съ надписью серебряными буквами на черномъ бархатѣ «Сибирская печать», а подъ нимъ изъ иммортелей «И. С. Тургеневу». Вѣнокъ восточныхъ сибиряковъ также былъ изъ кедра и съ внутреннимъ изящнымъ металлическимъ вѣнкомъ, гдѣ била надпись «Отъ Восточной Сибири». Эти вѣнки имѣла при себѣ депутаціи. Кромѣ того былъ вѣнокъ отъ учащейся сибирской молодежи и преимущественно казанскихъ и петербургскихъ студентовъ сибиряковъ, а также и курсистокъ.
За депутаціями слѣдовала сибирская молодежь, которая по преимуществу несла и вѣнки.
Редакціонный вѣнокъ, какъ и другіе, былъ возложенъ на могилу великаго писателя.
Другъ русскаго народа, талантливѣйшій представитель его, служитель благородныхъ идей, пусть прахъ твой приметъ дань уваженія и горячій поцѣлуй отъ отдаленной страны нашей!
Вѣсть о кончинѣ Тургенева облетѣла Европу, отозвалась на всѣхъ концахъ Россіи и достигла отдаленнаго Востока. Образованная Европа и Парижъ съумѣли понять потерю для образованнаго міра симпатичнѣйшаго и благороднаго писателя. Мыслитель Ренанъ и писатель Эдмондъ Абу говорятъ рѣчи надъ его гробомъ.
Съ особеннымъ благоговѣніемъ Россія и русское общество приняли дорогой прахъ, видя въ покойномъ олицетвореніе лучшихъ своихъ стремленій. Тургеневъ мало того что былъ великій писатель и художникъ, онъ олицетворяетъ собою борьбу человѣческой идеи. Въ Россіи онъ стоялъ на рубежѣ двухъ литературныхъ поколѣній. Родившись и идя объ руку съ борцами за идею, какъ Бѣлинскій, въ своихъ произведеніяхъ онъ предчувствуетъ зарю освобожденія народа изъ подъ ига крѣпостнаго права, переживаетъ вмѣстѣ съ этимъ народомъ освободительный моментъ, въ лучшую эпоху онъ становится поэтомъ русскаго возрожденія и рисуетъ типъ гражданина, онъ воспринимается критикой новаго поколѣнія въ лицѣ Добролюбова. Какъ стоялъ при жизни, такъ и послѣ смерти онъ ложится между этими писателями, выражая связь двухъ литературныхъ поколѣній. Принадлежа къ поколѣнію старѣйшему послѣ 60-хъ годовъ, онъ переживаетъ острую драму русской жизни, переноситъ ее въ душѣ своей, колеблется, мучится, несетъ удары то съ одной, то съ другой стороны, но въ концѣ выходитъ торжествующій и соединяетъ вокругъ себя симпатіи всего русскаго общества. Умирая, онъ вѣритъ глубоко въ общечеловѣческій идеалъ, въ человѣческій прогрессъ, въ лучшую судьбу Россіи, онъ умираетъ честнымъ, независимымъ писателемъ, не становясь ненавистникомъ печати и той среды, изъ которой вышелъ, поэтому къ его гробу тянутся живыя поросли и сыплются цвѣти юныхъ поколѣній. Все лучшее, все интеллигентное, все дорожащее робкой притаившейся русской мыслью, окружило гробъ его.
Образованное общество не можетъ не чувствовать этой потери. Телеграфъ принесъ извѣстія, что общество отдаленной Сибири также почтило его память панихидами въ нѣсколькихъ городахъ. Мы уполномочены были положить вѣнки отъ Сибири и мѣстной печати на могилу великаго покойника.
Въ чемъ же заключается связь наша? Сибирское образованное общество, и молодыя поколѣнія его также воспитались на твореніяхъ Тургенева. Сибирь, не знавшая крѣпостнаго права, живѣе, чѣмъ кто либо могла сочувствовать его нѣжной любви къ народу, симпатіямъ къ крестьянству и честной открытой мысли. Страна будущаго, страна просыплющихся силъ, она чутко начинаетъ прислушиваться къ идеѣ человѣческаго прогресса.
Недавно еще Сибирское общество полуневѣжественное, полусознательное, безъ всякихъ признаковъ интеллигенціи, слабо отзывалось умственной жизни Россіи. Щаповъ будилъ это общество по поводу юбилея Ломоносова. Теперь мы видимъ нѣсколько большее участіе его и болѣе сознательное отношеніе, что составляетъ добрый признакъ.
Въ странѣ, гдѣ жизнь погружена въ матеріальные интересы, гдѣ нѣтъ еще высшихъ стремленій, гдѣ царитъ невѣжество и рабское угодничество, гдѣ одинъ кумиръ — золотой телецъ, тамъ болѣе чѣмъ гдѣ либо необходимо развить человѣческое достоинство и водрузить иной кумиръ — человѣческій геній, человѣческую мысль. Краю, гдѣ писатель гонимъ, гдѣ онъ опозоренъ и униженъ, полезно видѣть примѣръ какъ отдаютъ честь въ другихъ мѣстахъ человѣческому генію.
Можетъ быть, будетъ время, когда сибирское общество доживетъ до своего поэта и пророка, который также олицетворитъ ея духовныя стремленія, научитъ мыслить и любить, какъ и вѣрить въ свое будущее.