Священство выше Царства? О филологической стороне проблемы: Россия, XX–XXI века (Бабкин)

Священство выше Царства? О филологической стороне проблемы: Россия, XX–XXI века
автор Михаил Анатольевич Бабкин

Опубл.: 21.06.2011. Источник: Сетевая публикация — на Портал-Credo.ru • Печатная версия — в журнале Свободная мысль. 2012. № 1/2 (1631). С. 125—128.
Материал статьи послужил основой для раздела «Вместо предисловия. (О филологической стороне проблемы)» монографии: Бабкин М. А. Священство и Царство (Россия, начало XX века – 1918 год). Исследования и материалы. — М.: Индрик, 2011. С. 19—25.

Священство всюду пречестне́йши есть царства. … Господь Бог всесильный, егда́ небо и землю сотворил, тогда два свети́ла, солнце и месяц, на нем ходя́ще, на земле свети́ти повеле́, и́ма же нам показа́ власть архиере́йску и ца́рску. Солнцем показал есть власть архиере́йску, ме́сяцем же показа власть царскую, ибо солнце вя́ще све́тит во дне, яко архиере́й душам, ме́ншее же свети́ло в нощи, еже есть телу. Якоже месяц е́млет себе свет от солнца и егда́ далее от него отступает, тем соверше́ннейши свет и́мать. Такоже и царь пое́млет посвящение и венчание от архиерея, его же а́бие восприе́млет, уже и́мать свое совершенное светило, еже есть и святейшую силу и власть. Таковое есть то разнствие между тыма двема́ лицема во всем христианстве, якова́я есть между солнцем и месяцем, ибо архиерейска власть во дни, еже есть над душами, царская же по ве́щех мира сего. … Священство и самого царства пребо́ле.

Никон (Минов), патриарх Московский и всея России^[1].

С точки зрения историко-богословской проблемы «священства-царства» взаимоотношения Русской православной церкви (РПЦ) и верховной власти (в устоявшейся, но не вполне корректной формулировке – взаимоотношения церкви и государства) весьма подробно изучены применительно к допетровской России, к царствованиям Петра I и Екатерины II. В основном, эти исследования были сделаны дореволюционными авторами^[2]. В последнее время появились аналогичного плана работы, в которых в соответствующем ключе рассматриваются судьбоносные для нашей страны события начала XX века^[3].

Основной вопрос проблемы «священства-царства» – что выше и главнее: царская или церковно-иерархическая власть? Он обусловлен, в свою очередь, следующим рассуждением. Поскольку Господь Исус Христос есть и Великий Царь, и Великий Архиерей («Царь царем и Архиерей архиереям»), то кого на земле (в мире дольнем) считать Его «живым образом»? Земной «иконой Его первообраза»? – Царя или патриарха? У кого из них выше сакральный статус? Кто из них есть истинный помазанник Божий? Кто является проводником «воли Божией»? Через кого из них реально осуществляется «Божия власть»?

«Основной вопрос» нашёл отражение в установившихся традициях правописания. В современной общепринятой практике орфографическое «решение» его по не вполне понятной причине оформилось в пользу священства. Так, государство и церковь как институты практически всегда пишутся неравнозначно: первое слово пишется со строчной буквы, а второе – с прописной, как будто бы Церковь (церковь) стоит «над» государством, «главнее» и «выше» его. Временное правительство и Государственная дума в историографии удостаиваются одной прописной буквы, Святейший Синод и Поместный Собор – двух. То же относится и к названиям «Российская империя» и «Православная Церковь». Высший Церковный Совет пишется с тремя прописными буквами, а Совет народных комиссаров – зачастую с одной. Слово «Патриарх» и в обиходном упоминании, и как титулование пишется, как правило (особенно в трудах церковных историков), с прописной буквы, а император, царь, самодержец – всегда со строчной. В работах некоторых авторов (опубликованных в церковных изданиях) даже «Патриаршество» значится с заглавной буквы^[4]. Вместе с тем, написание «царства» (в смысле царства земного) кроме как со строчной – на страницах и светских, и церковных научных изданий автору настоящей статьи не встречалось ни разу.

На страницах «Православной энциклопедии» российские первоиерархи («Святейшие Патриархи») титулуются с двумя прописными буквами^[5], а высшие партийные руководители СССР^[6] («Генеральные секретари») – с одной^[7].

Ещё примеры из множества подобного рода «несоответствий». В «Православной энциклопедии» первоиерарх РПЦ до учреждения в России патриаршества (митрополит сначала Киевский, потом Владимирский, затем Московский) именуется Главой (в источнике – слово с прописной буквы) Русской церкви. (И это при том, что до 1448 г. Русская митрополия составляла лишь часть Константинопольского патриархата). После же учреждения в России института патриаршества московский Патриарх (в энциклопедии – с прописной буквы) называется «церковным Главой православного мира»(!). При этом до падения Византийской империи византийский император (слово в источнике – со строчной) именуется «главой христианского мира» (здесь «главой» – уже со строчной). Таким образом, на одной и той же странице современного церковного многотомного энциклопедического издания Патриархи именуются Главами, а императоры – главами…: первым усваивается две прописных буквы, а вторым – ни одной^[8].

Стоит именовать любого епископа (и тем более патриарха) просто по имени – это церковными кругами сразу расценивается если и не хулой, то показателем крайнего непочтения к архиерейскому сану. Но при этом представители этих же кругов «ничтоже сумняшеся» упоминают императоров без всяких титулований: например – Петром, Николаем II. И это не считается ни каким-либо оскорблением, ни проявлением непочтения к монарху. То есть получается, что архиерейский чин, дескать, несопоставимо выше(?) царского: иерархов упоминать следует только с титулованиями, а царей можно и по-панибратски?

На наш взгляд, вышеприведённые примеры являются своеобразными показателями до сих пор продолжающейся борьбы (более уже «в теории») между харизматическими властями о первенстве друг над другом.

И если судить по написанию начальных букв «конфликтных» слов, то чётко прослеживается определённая тенденция. Её можно сформулировать приблизительно так: по мнению церковных авторов (весьма, заметим, дискуссионному) «чин Патриарший выше и царского, и императорского»^[9] или, что то же – «Священство выше царства».

Вместе с тем, в современном русском языке чётко установлены орфографические нормы применения прописных и строчных букв. Согласно им, «Церковь», как Божественное учреждение, пишется с прописной; «церковь» же как храм (или собор) – со строчной. С одной прописной значатся «Русская православная церковь» (как религиозная организация), «Российская империя», «Российское государство», «Архиерейский собор», «Поместный собор», «Государственная дума», «Святейший синод», «Священный синод», «Московская патриархия» (некоторые из них в краткой форме – Дума, Синод, Патриархия). Официальные титулования – «Государь Император», «Святейший Патриарх Московский и всея Руси», «Глава государства» (или правительства, но «глава администрации»), а обиходные – император, патриарх. И т. д.^[10]

На вопросы церковным авторам о причинах пренебрежения ими современными орфографическими нормами и применением филологических «несоответствий» те обычно отвечают, что они руководствуются нормами написания букв, принятыми в современных …учредительных документах Московского патриархата (или, он же, – РПЦ) и его структур… Однако в законодательстве Российской империи (тоже в некотором роде «учредительных документах») слова «Император», «Государь», «Царь», «Самодержец», «Верховная Власть», «Императорский Дом», «Императорский Престол», «Всероссийский Престол», «Наследник Престола», «Империя», «Российское Государство» и т. п. (наряду с названиями «Православная Греко-Российская Церковь», «Церковь», «Святейший Правительствующий Синод») также значатся с прописных букв, а не со строчных^[11]… Однако с орфографическими нормами как царской, так и постсоветской России церковные историки и публицисты не считают нужным считаться, демонстрируя тем самым свою приверженность «двойным стандартам».

Иначе говоря, упомянутые авторы в написании прописных и строчных букв руководствуются одновременно двумя нормами правописания: применительно к конфессиональным терминам – «церковно-учредительными», а ко всему остальному – «постсоветскими». При этом в своей полноте ни «старорежимные» (дореволюционные), ни современные (постсоветские) нормы с их корректным использованием прописных букв те же лица признавать не желают. Используя филологические «несоответствия», названные авторы волей-неволей формируют у читателей представление, что «священство выше царства».

Напрашивается определённая аналогия. Ранее, в СССР, все слова в названиях высших партийных, правительственных, профсоюзных учреждений и организаций писались с прописных букв. Исключение делалось для служебных слов и слов, заключённых в скобки. Например, значилось: Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков), Совет Министров СССР, Советская Армия, Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи, и т. д. Для всех же остальных учреждений существовало другое правило. Согласно ему, с прописных букв писались лишь первые слова названий, а также все имена собственные, входящие в их состав. Например: Министерство иностранных дел СССР, Академия наук СССР, Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, Ленинградский ордена Ленина метрополитен имени В. И. Ленина, Государственная палата мер и весов, и т. п.^[12] То есть в СССР налицо было филологическое «возвышение» высших органов власти.

В постсоветской времена ситуация изменилась. Нормы русского правописания стали более корректными. Но, вместе с тем, «старую и добрую» советскую практику «возвышения» названий себя самой и своих высших структур от СССР переняла Русская православная церковь. Начала формироваться «альтернативная» (церковная) орфография, отличительная черта которой – «самовозвышение» букв в титулах иерархов, в названиях религиозных организаций и церковных учреждений. Прописных букв в церковных названиях стало в два-три раза больше, чем в светских. В области филологии Церковь стала «выше» и монархии (свергнутой, заметим, в марте 1917 г. во многом благодаря трудам и тщаниям высшей иерархии РПЦ^[13]), и, в общем говоря, российского государства.

В целом же, анализируя современную практику применения в «конфликтных» словах прописных и строчных букв, можно констатировать: в XX в. на «харизматическом фронте» священство взяло верх на царством.

Примечания

1. Возражение, или Разорение смиреннаго Никона, Божиею ми́лостию Патриарха, проти́во вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа́ Га́зскому митрополиту Паи́сее Лигари́диусу, и на ответы Паи́сеовы [1666 г.] // Никон (Минов), патриарх. Труды / Сост. и общ. ред. В. В. Шмидта. — М.: Изд. Московского университета. 2004. С. 301, 307, 327.
2. Дьяконов М. А. Власть московских государей. Очерки из истории политических идей Древней Руси до конца XVI века. — СПб.: Тип. И. Н. Скороходова. 1889. – 224 с.; Савва В. И. Московские цари и византийские василевсы. К вопросу влияния Византии на образование идеи царской власти московских государей. — Харьков: Тип. М. Зильберберг и с-вья. 1901. – 400 с.; Темниковский Е. Положение Императора Всероссийского в Русской православной церкви в связи с общим учением о церковной власти // Юридические записки, издаваемые Демидовским юридическим лицеем. — Ярославль: Тип. Губернского правления. 1909. Вып. I (III). С. 47–80; Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович: в 2 тт. — Сергиев Посад: Б/и. 1909. Т. 1. – 525 с., 1912. Т. 2. –547 с.; Суворов Н. С. Учебник церковного права. — М.: Изд. Карцева. 1913. –531 с.; Казанский П. Е. Власть Всероссийского Императора. — М.: 1999. [1-е издание: Одесса, 1913]. – 512 с.; Вальденберг В. Древнерусские учения о пределах царской власти. Очерки русской политической литературы от Владимира святого до конца XVII в. — Пг.: 1916. Б/и. – 463 с.; Верховской П. В. Учреждение Духовной Коллегии и Духовный регламент. К вопросу об отношении церкви и государства в России. Исследование в области русского церковного права: в 2 тт. — Ростов-на-Дону: Б/и. 1916. Т. 1. Исследование. – 687 с., Т. 2. Материалы. – 415 с.; Живов В. М., Успенский Б. А. Царь и Бог. (Семиотические аспекты сакрализации монарха в России) // Языки культуры и проблемы переводимости. — М.: 1987. С. 47–153; Успенский Б. А. Царь и патриарх. Харизма власти в России: византийская модель и её русское переосмысление. — М.: Изд. Языки русской культуры. 1998. – 676 с.
3. Бабкин М. А. Духовенство Русской православной церкви и свержение монархии (начало XX в. – конец 1917 г.). — М.: Изд. Государственной публичной исторической библиотеки России. 2007. – 532 с.
4. См., например: Современники о патриархе Тихоне: Сб. в 2 ч. / Сост. и автор комментариев М. Е. Губонин. — М.: Изд. ПСТГУ. 2007. Т. 1. С. 190, Т. 2. С. 563; Иванова Е. В. Святейший Патриарх Тихон и голод 1921–1922 гг. в России // Богословские труды. Вып. 41. 2008. С. 5, 504.
   Первое, пожалуй, известное в официальных документах РПЦ написание слов «Патриарх» и «Патриаршество» с прописных букв зафиксировано в материалах Поместного собора 1917–1918 гг. А именно – в соборном определении «О высшем церковном управлении», принятом 4 ноября 1917 г. – до поставления патриарха Тихона (Беллавина) (написание фамилии исправлено редакцией Wiki: с «Белавин» на «Беллавин». — Прим. Wiki.) (См.: Собрание определений и постановлений Священного собора Православной российской церкви 1917–1918 гг. — М.: Изд. Новоспасского монастыря. 1994. Репринтное издание 1918 г. Вып. 1. С. 3).
   Причём именования высших церковных сановников с тех дней также стали значиться с прописной буквы: «Архиереи», «Митрополит», «Архиепископ», «Епископ», «Протопресвитер» (в отличие от слов «клирики» и «миряне»). В частности, принятое 31 июля (13 августа) 1918 г. Поместным собором определение «О порядке избрания Святейшего Патриарха» начиналось так: «Патриарх избирается Собором, состоящим из Архиереев, клириков и мирян» (Собрание определений и постановлений … Вып. 1. С. 4–9, Вып. 4. С. 3).
5. Православная энциклопедия. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия». 2000. Т. 1. С. 689, 692, 693, 708, 710 и др.
6. По Конституции СССР (1977 г., 6-я статья) КПСС являлась «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций». КПСС «определяла генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР» и проч. (Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик // Ведомости Верховного Совета СССР. 1977. № 41 (907). 12 октября. С. 674). Потому, на наш взгляд, «сопоставление» высших иерархов РПЦ и генеральных секретарей ЦК КПСС вполне корректно.
7. Православная энциклопедия. 2003. Т. 6. С. 229, 230; 2006. Т. 12. С. 95.
8. Православная энциклопедия. 2000. Т. «Русская Православная Церковь». С. 190.
9. О социокультурной динамике смысла слов «царь» и «император», а также о различной их интерпретации в греческой, латинской и русской языковых традициях см.: Успенский Б. А. Царь и император. Помазание на царство и семантика монарших титулов. — М.: Изд. Языки русской культуры. 2000. С. 34–52.
10. См.: Лопатин В. В., Нечаева И. В., Чельцова Л. К. Прописная или строчная? Орфографический словарь. — М.: Изд. Эксмо. 2007. – 512 с.
11. См., например: Свод законов Российской империи. — СПб.: Изд. Вестник знания. 1912. Т. 1. Ч. 1. Свод Основных Государственных Законов. С. 11–37.
12. Правила русской орфографии и пунктуации. — М., Л.: Изд. АН СССР. 1947. С. 62–63.
13. См. об этом подробнее: Бабкин М. А. Святейший синод Российской православной церкви и свержение монархии в 1917 году // Вопросы истории. 2005. № 2. С. 97–109; Он же. Иерархи Русской православной церкви и свержение монархии в России (весна 1917 г.) // Отечественная история. 2005. № 3. С. 109–124.