Своимъ чередомъ *). править
III. Самопомощь въ духовномъ сословіи. править
I. править
Почти одновременно съ учрежденіемъ института земскихъ начальниковъ газетами было сообщено о весьма вѣроятномъ переходѣ въ духовное вѣдомство народныхъ училищъ и о предполагаемомъ преобразованіи ихъ въ церковно-приходскія школы. Такое одновременное осложненіе и расширеніе общественной дѣятельности двухъ сословій, — дворянскаго и духовнаго, — естественно, не могло не сдѣлаться предметомъ вниманія всѣхъ простыхъ смертныхъ и, слѣдовательно, не могло не возбудить въ нихъ желанія, по мѣрѣ возможности, ознакомиться съ общимъ положеніемъ этихъ сословій, получающихъ въ недалекомъ будущемъ до нѣкоторой степени преимущественное значеніе въ общихъ порядкахъ жизни.
Къ великому сожалѣнію простыхъ смертныхъ, ознакомленіе съ общимъ положеніемъ нашего первенствующаго сословія при помощи газеты Гражданинъ, какъ извѣстно, спеціально посвященной защитѣ и оборонѣ интересовъ этого сословія, не только не выяснило чего-нибудь болѣе важнаго, чѣмъ-то, что мы уже знаемъ о значеніи его въ нашей исторіи, но совершенно затмило это значеніе непрестанными стенаніями исключительно только о его матеріальной безпомощности, тогда какъ реальная дѣйствительность каждый день и на каждомъ шагу доказывала самыми достовѣрными фактами полнѣйшую неправду этихъ воплей и причитаній. Совершенно иной результатъ, ни въ малѣйшей степени не омрачающій сознанія, получился совершенно неожиданно для простаго смертнаго, когда онъ попытался ознакомиться съ положеніемъ другаго, также призываемаго къ общественной дѣятельности сословія, — сословія духовнаго. Несмотря на то, что матеріалы, собранные простымъ смертнымъ, въ цѣляхъ разъясненія интересующаго его вопроса, были по количеству до крайности незначительны, все-таки, съ первой же страницы перваго No Епархіальныхъ Вѣдомостей для простаго смертнаго сдѣлаюсь совершенно очевиднымъ, что, навѣянныя скорбнымъ тономъ Гражданина, недоумѣнія о предстоящихъ перспективахъ не имѣютъ никакого основанія по отношенію къ духовному сословію и что положеніе его за послѣдніе годы значительно и во всѣхъ отношеніяхъ измѣнилось самымъ наилучшимъ образомъ. Во свидѣтельство же сказананнаго — нижеслѣдующіе факты.
II. править
Остановимся, прежде всего, на коренныхъ измѣненіяхъ положенія духовнаго сословія въ матеріальномъ отношеніи. Въ № 7 (апрѣль) Самарскихъ Епархіальныхъ Вѣдомостей 1888 г. мы находимъ подробный я обстоятельный Отчетъ о движеніи суммъ эмеритальной кассы духовенства самарской епархіи за 1886 г. Изъ этого отчета мы узнаемъ, прежде всего, прекрасно организованную систему сборовъ и взносовъ: во-первыхъ, въ разрядный (пенсіонный) капиталъ эмеритальной кассы; во-вторыхъ, въ благотворительный капиталъ той же кассы и, въ-третьихъ, въ комитетъ женскаго епархіальнаго училища.
Въ цѣляхъ этой организаціи каждый уѣздъ раздѣленъ на нѣсколько благочинническихъ округовъ, причемъ въ нѣкоторыхъ уѣздахъ такихъ округовъ 12 (Бузулукскій), а въ иныхъ 3 (Бугульминскій). Взносы въ пенсіонную (разрядную) кассу раздѣляются на пять разрядовъ, сообразно, повидимому, средствамъ вкладчиковъ и размѣрамъ желаемой ими пенсіи. Всѣхъ участвовавшихъ во взносахъ вкладчиковъ въ 1886 г. было 608, въ томъ числѣ нѣсколько женщинъ духовнаго званія: такъ, въ 3 округѣ Бузулукскаго уѣзда вдова свящ. Васильева внесла 15 руб.; въ 5 окр. Самарскаго уѣзда жена свящ. Ястребовская внесла 20 р. 70 к.; въ 1-мъ окр. Ставропольскаго уѣзда жена псаломщика Цвѣткова внесла 2 р. Эти разрядные взносы вносятся вкладчиками большею частью впередъ за годъ, по полугодіямъ, а иногда вносятся впередъ даже и за нѣсколько лѣтъ, причемъ суммы, вносимыя вкладчиками, далеко не одинаковаго размѣра, — отъ 1 рубля (большею частью псаломщики) до 350 р. (свящ. г. Николаевска, Воздвиженскій), 205 (свящ. Сардинскій Бузулукскаго уѣзда). Но большею частью взносы священниковъ установились отъ 10 руб., дьяконовъ отъ 5 и причетниковъ отъ рубля и выше.
Размѣръ разряднагокапитала эмеритальной кассы къ 1 января 1887 г. выражается въ слѣд. цифрахъ:
|
|
| |
| Къ 1886 г. оставалось | 251,800 |
|
| Въ 1886 " поступило | 35,550 |
|
| » 1886 " израсходовано. | 15,450 |
|
| Къ 1 января состоитъ | 271,900 |
|
Т. е. разрядный капиталъ увеличился въ теченіе одного года на 30,134 руб.
Размѣръ благотворительнагокапитала эмеритальной кассы изображенъ въ такомъ видѣ:
|
|
| |
| Къ 1886 г. оставалось | 21,700 |
|
| Въ 1886 " поступило | 2,140 |
|
| » 1886 " израсходовано | 1,230 |
|
| Къ 1887 » состоитъ | 22,610 |
|
Т.-е. благотворительный капиталъ увеличился безъ малаго на 1.000 р.
Общая сумма разряднаго и благотворительнаго капиталовъ въ бумагахъ и наличными — 294,588 руб.
Источники, изъ которыхъ образовался приходъ разряднаго капитала къ
1 января 1887 г., были слѣдующіе: 1) Пожертвованія отъ 679 церквей — 4,065 р.[1], 2) взносы въ пенсіоную кассу по пяти разрядамъ — 8,250 р., 3) проценты съ наличнаго капитала, хранящагося въ кредитныхъ учрежденіяхъ — 13,389 р., 4) списанныхъ съ текущаго счета — 8,350, 5) возвращенныхъ съ почты за неявкой — 96 р. (всѣ эти цифры показаны наличными), 6) билетами кредитныхъ учрежденій поступило (три 5'/о облигаціи 1 восточи. займа, три 5 % обл. 2 вост. з., двѣ 5 % обл. 3 вост. займа, четыре билета 5 % желѣзно-дорожной ренты, одинъ билетъ 5 % 2 внутр. займа, четыре 5 % закладныхъ листа дворянскаго банка) всего 26,100 р., 7) внесено на текущій счетъ 6,450 р.
Расходъ разряднаго капитала кассы образовался изъ слѣдующихъ выдачъ: 1) на выдачу взносовъ 7 вкладчикамъ, пожелавшимъ взять ихъ на свои нужды — 135 р., 2) на выдачу лицамъ, представившимъ излишнее — 60 р., 3) на выдачу 13 вкладчикамъ, вышедшимъ за штатъ, и 99 семействамъ умершихъ вкладчиковъ выслуженныхъ ими пенсій — 7,251 р.
Цифра 99 обозначаетъ исключительно вдовъ и сиротъ, причемъ наименьшая пенсіонная выдача — 5 р. и наибольшая — 144. Колебанія въ размѣрахъ пенсіи сообразуются опять же съ продолжительностью и размѣрами взносовъ: сиротѣ Софьѣ Грушневецкой — 6 р., сиротамъ Ѳедоровымъ90 р., вдовамъ (?) Олерской Пелагіи — 90 р. и т. д.[2].
Затѣмъ, въ пунктахъ 5, 6, 7, 9, 10 и 18 перечислены покупки на наличныя деньги всѣхъ тѣхъ бумагъ, которыя поименованы въ рубрикѣ поступило. Собственно по части пособій, кромѣ пенсій вдовамъ и сиротамъ, только въ пунктѣ 8 значится: „выдано бѣднымъ ученикамъ семинаріи 300 р.“ и затѣмъ идетъ перечисленіе расходовъ на жалованье членамъ комитета, на страхованіе процентныхъ бумагъ и пр.
Источники прихода благотворительной кассы были въ 1886 году слѣдующіе: 1) Пожертвованія отъ 47 священнослужителей, удостоенныхъ награжденія знаками отличія, установленными для духовенства — 297 р., 2) взносъ на жалованье членамъ комитета — 147 р., 3) проценты съ благотворительнаго капитала, хранящагося въ кредитныхъ учрежденіяхъ (перечислены всякаго рода процентныя бумаги) — 1,069 р., 4) списанныхъ съ текущаго счета — 660 р., 5) взято изъ ссудо-сберегательной кассы[3] 670 р., 6) за 44 разсчетныя книжки — 2 р. 71 к., 7) за 441 экземпляръ устава кассы — 88 р., 8) за двѣ приходо-расходныя книги благочин. совѣта — 1 руб., 9) билетами кредитныхъ учрежденій поступило 2,140 р.
Изъ суммъ прихода израсходовано: на жалованье членамъ комитета375 р., письмоводителю — 120 р., внесено на текущій счетъ — 310 руб., пріобрѣтено процентныхъ бумагъ — 1,138 р., внесено въ сберегательную кассу 730 р., уплачено за напечатаніе бланковыхъ листовъ благочинническихъ совѣтовъ — 22 р., уплачено за Вѣстникъ Тиражей — 6 р. 25 к., за напечатаніе устава кассы — 48 р., за гербовую марку — 10 к., списано въ текущій счетъ — 560 р., выдано изъ ссудо-сберегательной кассы — 630 р., уплачено за содержаніе воспитанницы епархіальнаго училища А. Ильиной — 65 руб. 88 коп.
Помимо взносовъ въ пенсіонный капиталъ и въ капиталъ кассы благотворительной, самарское духовенство оказываетъ еще широкую поддержку женскому епархіальному училищу. Въ теченіе одного только февраля мѣсяца 1888 г. отъ благочинныхъ поступило 2,199 руб., и если принять во вниманіе, что такая сумма поступила только изъ 9 благочиній, тогда какъ мы знаемъ, что въ самарской епархіи есть уѣзды, имѣющіе по 12 благочиній, то цифру приношеній на содержаніе женскаго епархіальнаго училища можно смѣло опредѣлить въ 20—25,000 р. въ годъ. Организація сборовъ на нужды женскаго епархіальнаго училища разработана также весьма практично. Изъ церковныхъ суммъ всѣхъ церквей самарской епархіи на содержаніе училища отчисляется 21 %, да къ этому прибавляется обязательный взносъ отъ членовъ каждаго причта. Разница въ размѣрахъ суммы этихъ двухъ взносовъ весьма значительна: такъ, 21 % съ церковныхъ суммъ города Самары, въ теченіе опять же одного только февраля мѣсяца, выразился въ суммѣ 549 руб. Обязательный же взносъ причтовъ далъ женскому епархіальному училищу всего лишь 70 руб. 50 к. Самый меньшій взносъ 21 % съ церковныхъ суммъ 135 р. (съ благочинія), самый большій 276, а затѣмъ слѣдуютъ: 239—174—173—168 р.
Вглядываясь въ цѣли, руководящія самарскимъ духовенствомъ при учрежденіи пенсіонныхъ благотворительныхъ кассъ и при правильной организаціи содѣйствія образованію женскаго молодаго поколѣнія, мы видимъ въ нихъ два самыхъ опредѣленныхъ желанія: обезпечить старость церковнослужителей, ихъ вдовъ и сиротъ и наилучшимъ образомъ воспитать молодое женское поколѣніе. Въ расходахъ благотворительной кассы, не имѣющихъ ничего общаго съ расходами дѣйствительно благотворительными (большею частью расходы канцелярскіе и покупка % бумагъ), мы видимъ только одинъ взносъ, соотвѣтствующій цѣлямъ кассы, именно взносъ 65 р. 88 к. за ученіе воспитанницы А. Ильиной въ епархіальномъ училищѣ, а это несомнѣнно доказываетъ, что содержаніе и ученіе дочерей здравствующихъ нынѣ церковнослужителей не нуждается въ какой бы то ни было благотворительности, — такъ хорошо обставлено женское училище во всѣхъ отношеніяхъ, — и если пришлось уплатить 65 р. за воспитанницу А. Ильину, то, вѣроятно, потому, что она не имѣетъ родителей, и, слѣдовательно, за нее никто не вноситъ ни церковныхъ, ни обязательныхъ взносовъ.
Таковы цѣли, руководящія дѣятелями самарскаго духовенства въ видахъ матеріальнаго обезпеченія существеннѣйшихъ нуждъ духовнаго сословія. Что же касается средствъ и источниковъ, изъ которыхъ эти существенныя нужды удовлетворяются, то несомнѣнно, что первенствующее значеніе въ образованіи почти 300 тысячнаго капитала принадлежитъ церковнымъ пожертвованіяхъ и 21отчисляемому изъ церковныхъ суммъ. Принявъ во вниманіе, что изъ 2,199 р., внесенныхъ въ теченіе февраля въ комитетъ епархіальнаго училища, на долю церковныхъ суммъ причитается 1,811 руб. и смѣло увеличивъ годовой размѣръ и этого рода взноса до 20,000 р. въ годъ, да прибавивъ къ этому 4,065 р. церковныхъ пожертвованій, мы получимъ сумму въ 25 т. р. ежегодно, поступающую въ епархіальные фонды, безвозвратную и безпроцентную, дающую возможность ежегодно увеличивать покупку % бумагъ и, слѣдовательно, ежегодно получать по нимъ все большее и большее количество процентовъ. За церковными суммами слѣдуютъ пенсіонные взносы вкладчиковъ эмеритальной кассы — 8,250 руб., возвращающіеся обратно вкладчикамъ впослѣдствіи съ процентами. А затѣмъ идутъ доходы мелкаго размѣра: 388 р. обязательнаго взноса на училище (въ томъ числѣ 70 р. отъ самарскихъ церквей), наградныхъ — 297 руб., взносовъ на жалованье — 147 руб. Щедрая помощь церквей, такимъ образомъ, даетъ незыблемое основаніе для прочности учрежденія самопомощи въ духовномъ сословіи.
Но и помимо ея въ Епархіальныхъ Вѣдомостяхъ есть указанія еще а на такого рода доходы, объясненія цѣлей которыхъ мы, къ сожалѣнію, не могли себѣ выяснить. Такъ, въ № 9 Самарскихъ Епархіальныхъ Вѣдомостей 1888 г. мы читаемъ сообщеніе, извлеченное изъ Отчета комитета самарскаго епархіальнаго свѣчнаго завода, такого рода: „Въ теченіе января и февраля сего 1888 г. поступили отъ священниковъ-смотрителей свѣчныхъ лавочекъ и другихъ лицъ слѣдующія суммы“. И затѣмъ переименовано 29 лицъ, отъ которыхъ въ одной только Самарѣ получено 13,868 р. 34 к.
Но въ то время, когда писались эти строки (октябрь), Кіевлянинъ принесъ слѣдующіе извѣстіе: „Харьковскія Губернскія Вѣдомости сообщаютъ, что при Велико-Будыщенскомъ монастырѣ (въ Полтавѣ), съ разрѣшенія св. синода, устраивается обширный свѣчной заводъ, единственный въ губерніи; онъ будетъ принадлежать полтавскому епархіальному начальству, а всѣ доходы будутъ употреблены на воспитаніе сиротъ духовнаго вѣдомства“.
Такимъ образомъ, и этотъ свѣчной доходъ можно полагать назначаемымъ тоже на дѣла благотворительныя.
III. править
Ознакомившись съ епархіальными учрежденіями, имѣющими цѣлью матеріальное обезпеченіе старости, вдовства и сиротства духовнаго сословія, ознакомимся теперь также и съ стремленіями духовенства къ самостоятельности и въ нравственномъ отношеніи. Женскія епархіальныя училища могутъ служить наилучшимъ доказательствомъ большаго переворота, происходящаго въ настоящее время въ жизни и положеніи женщины духовнаго сословія, и, притомъ, въ направленіи совершенно противуположномъ тѣмъ желаніямъ, — погрузить женщину образованнаго общества во мракъ невѣжества, — которыя проповѣдуются все тою же газетой Гражданинъ. Оказывается, что духовное сословіе стремится именно образованіемъ, широкимъ умственнымъ развитіемъ вывести женщину своего сословія изъ мрака къ свѣту и тѣмъ самымъ освободить ее отъ обязательнаго до настоящаго времени для нея замкнутаго существованія въ скудныхъ интересахъ небольшой группы представителей сельскаго „причта“.
Образцомъ самаго полнаго выраженія сущности желаній, руководящихъ духовенствомъ въ системѣ образованія молодаго женскаго поколѣнія, можетъ служить замѣчательная рѣчь, произнесенная г. П. Смирновымъ на торжественномъ актѣ въ таврическомъ (Симферополь) епархіальномъ женскомъ училищѣ 15 іюня 1888 г. и посвященная изслѣдованію положенія и значенія женщины въ христіанствѣ вообще и въ духовномъ званіи въ частности. Въ началѣ рѣчи авторъ ея довольно поэтически изображаетъ моментъ разлуки воспитанницъ съ воспитателями и съ училищемъ, въ которомъ онѣ пробыли 6 лѣтъ. „Заведеніе, пріютившее ихъ съ самаго нѣжнаго дѣтства, воспитавшее ихъ до возраста крѣпости, любившее ихъ святою любовью, представляется мнѣ тихою пристанью, въ которой шесть лѣтъ эти путницы жизни, словно птенцы въ тихомъ гнѣздышкѣ, были укрыты отъ бурь и невзгодъ, почти не зная и не слыша, какъ за стѣнами этой пристани реветъ и бушуетъ море житейское… Въ сокровищницы душъ ихъ заботливо влагалось все, что нужно и полезно для нихъ. Отовсюду съ любовью собиралось для нихъ все, что, по апостолу, есть истинно, что честно, что премудро, что прелюбезно, что доброхвально… И вотъ насталъ день отплытія. Еще нѣсколько времени — и пробьетъ послѣдній звукъ послѣдняго часа. И оттолкнутся отъ нашего берега, и отплывутъ отъ насъ эти такъ сроднившіяся съ нами путницы наши, и начнется для всѣхъ нихъ цѣложизненная борьба съ волнующеюся стихіей жизни… Посмотрите, какъ плавно, горделиво понесутся иныя изъ нихъ по тихой лазури этого моря! Какъ ярко прорѣжетъ надъ ними сквозь житейскія тучи лучъ земнаго счастья! Какъ разсыплется и заиграетъ онъ вокругъ нихъ золотистыми блестками жизненныхъ удовольствій и радостей! Добрый путь, добрый путь вамъ, дорогія дѣти наши, наши любезныя путницы! Дай Богъ, чтобы эти искорки счастья земнаго не исчезли такъ же внезапно, какъ онѣ появляются вокругъ человѣка! А вонъ и другія, многія. Боже! какъ вѣтры противные угрожаютъ имъ. Какъ потемнѣло вокругъ нихъ синее море! Какъ волны житейскія, устремляясь на нихъ, такъ и ходятъ, такъ воемъ и воютъ! И мы не можемъ подать имъ помощи. Уже оторвались, отдѣлились отъ сердца нашего эти борющіяся тамъ существа и не услышатъ они уже нашего голоса!…“ (стр. 541).
Высказавъ скорбь о предстоящемъ воспитанницамъ неизвѣстномъ будущемъ, авторъ рѣчи считаетъ необходимымъ въ напутствіе имъ сосредоточить ихъ вниманіе на тѣхъ существенныхъ вопросахъ, которые придется имъ самимъ рѣшать въ предстоящей имъ жизни. „Какой же путь жизни, — спрашиваетъ онъ, — должна указать женщинѣ школа, ведшая ее путемъ учебнаго поприща? Особенно, что должна сказать, какой послѣдній завѣтъ выразить своимъ питомицамъ школа наша, школа сословная, духовная, на средства церкви, а, слѣдовательно, и для блага церкви ихъ воспитавшая? Какое направленіе принять имъ, женщинамъ, въ морѣ житейскомъ?“ И, чтобы опредѣлить современное положеніе женщины и ея обязанности, авторъ дѣлаетъ историческую характеристику положенія женщины въ мірѣ языческомъ и христіанскомъ. Положеніе женщины въ дохристіанскій періодъ исторіи авторъ опредѣляетъ какъ „положеніе рабы, гдѣ она, подавленная животною силой мужа, низводится до положенія женской особи въ животномъ мірѣ“. Даже въ Римѣ она была „внѣ всякаго гражданскаго значенія“, „непричастная никакой духовной жизни“. ^Возстановленіе въ женщинѣ ея человѣческаго достоинства начинается съ того момента, когда въ скромномъ уголкѣ земли Іудейской, въ Галилеѣ, раздался кроткій и любвеобильный, но потрясающій землю голосъ: пріидите ко Мнѣ всѣ труждающіеся и обремененные и Азъ упокою вы!»
И все, что авторъ рѣчи говоритъ далѣе въ уясненіе этого великаго момента въ жизни человѣчества, изложено имъ поистинѣ прекрасно и несомнѣнно глубоко прочувствовано.
"Этотъ голосъ, — продолжаетъ онъ, — прежде всего, шелъ къ сердцу человѣка, и не отличалъ, этотъ божественный голосъ, въ призывѣ своемъ ни пола, ни возраста, ни состоянія. Божественныя уста, произносившія его, стремились объединитъ человѣчество въ единомъ званіи чадъ Отца Небеснаго, такъ, чтобы въ духѣ и истинѣ не стало ни мужескаго пола, ни женскаго, но «всяческая и во всѣхъ Христосъ». «И вотъ среди огромной массы труждающихся и обремененныхъ гнетомъ матеріальной силы древняго міра откликнулась сердцемъ своимъ на милосердный призывъ и женщина, наиболѣе труждавшаяся и обремененная. И можно сказать, что въ первый разъ со времени паденія именно здѣсь, въ Галилеѣ, совершилось возстановленіе женщины на степень не только духовнаго равенства съ мужчиной, а даже и превышеніе его области сердечнаго воспріятія животворящей силы новаго божественнаго слова». «Ни одинъ мудрецъ, ни одинъ законодатель древняго міра не додумался бы до мысли ввести женщину въ кругъ духовныхъ интересовъ человѣческаго бытія. Но въ Галилеѣ мы уже видимъ женщину, призванную къ „глаголамъ живота“, совершенно наравнѣ съ мужчиною. Тамъ, въ домѣ Лазаря, мы видимъ женщину, сѣвшую „при ногу Іисусову“ слышати слово Его. Тамъ, у самарійскаго колодца, мы слышимъ разъясненіе женщинѣ такихъ истинъ о свойствахъ Бога-Духа и о поклоненіи Ему духомъ, въ какихъ терялся и недоумѣвалъ самъ Никодимъ, учитель Израилевъ. И все это совершается только потому, что глаголы Христовы представляютъ собою небывалое доселѣ поднятіе духа человѣка» (стр. 554—556).
Мы передали только десятую долю изъ того, что сказано авторомъ рѣчи о «возрожденіи человѣчества въ единомъ званіи чадъ Божіихъ», но читатель видитъ, что и приведеннаго нами весьма достаточно, чтобы достойно оцѣнить широту взглядовъ автора. Продолжая пересказывать историческій ходъ великаго дѣла возстановленія равноправности духовнаго общенія мужчинъ и женщинъ, авторъ говоритъ, что ученіе Христово никогда, однакожъ, не истолковывалось въ смыслѣ участія женщины въ какой-нибудь несвойственной ей области дѣятельности. Признавая въ женщинѣ полнаго человѣка, ни на іоту не отличающагося отъ мужчины въ благодатныхъ правахъ на званіе «храма духа Божія», христіанство ни на іоту же не упускаетъ изъ вида, что женщина есть человѣкъ иного пола и что, въ силу этихъ естественныхъ своихъ обязанностей, она должна имѣть свое особенное значеніе, не одинаковое съ мужчиной. Всѣ великія женщины-христіанки, дѣйствовавшія на общественномъ поприщѣ, избирали либо дѣятельность просвѣтительную: Марія Магдалина, св. Нина, — либо посвящали свою жизнь заботамъ о людскихъ скорбяхъ, объ облегченіи ихъ и т. д. (Но надъ всѣми великими женами-христіанками, какъ солнце надъ звѣздами, возвысилась и препрославилась Мать, держащая Младенца… Въ ея личности естество женское вознесено было превыше небесе-небесъ. Какъ Мать, носившая, питавшая и плакавшая о Сынѣ своемъ по Его человѣчеству, Она стала высшимъ идеаломъ, подражать которому составило великую обязанность матери-христіанки. Матери Григорія Богослова, Іоанна Златоуста, св. Августина посвящаютъ свою жизнь воспитанію своихъ дѣтей" (стр. 557—560).
Матъ-воспитательница — вотъ идеалъ «женщины-христіанки» вообще и, слѣдовательно, идеалъ женщины христіанки современной. Опредѣливъ этотъ идеальный типъ, — матери-воспитательницы, — авторъ прямо обращается къ воспитанницамъ школы, и мы увѣрены, что сказанное имъ покажется удивительнымъ и даже почти непонятнымъ для весьма немалаго количества хотя и образованныхъ людей, но относящихся къ женщинѣ только съ рутинною внимательностью.
«Допускаемъ, — говоритъ авторъ, — и даже просимъ женщину, и даже всею душою, всѣ силы свои полагая, готовы помочь ей пріобрѣсти себѣ всю силу и всю широту мужскаго образованія, но только тогда женщина будетъ достойна своего высокаго назначенія въ мірѣ, когда, усвоивши всю эту силу и широту мужскаго образованія, мужскаго міросозерцанія, мышленія и взглядовъ, постарается при этомъ сохранить всю неизреченную красоту души своей и донесетъ эту нѣжную, прекрасную душу туда, гдѣ именно такая душа и нужна: на поприще учительницы матери, въ малолѣтнюю нашу школу или къ постели болящаго, — не съ ножомъ хирургическимъ, даже не съ рецептомъ, — но со словомъ участія, съ свѣтлынь своимъ ликомъ, съ кроткимъ духомъ своимъ, наиспособнѣйшимъ сливаться въ горѣ съ горемъ ближняго»… «А главнѣе и возвышеннѣе всего является женщина, когда склонится она со святою, просвященною, широкообразованною и проникающею въ будущее думой своею надъ постелькой младенца своего и приметъ на свои ласковыя руки первые шаги его воспитанія и образованія» (стр. 161 и 162).
До сихъ поръ рѣчь г. П. Смирнова была положительно безукоризненна и поучительна въ высшей степени въ разъясненіи какъ христіанской идеи правъ и обязанностей женщины, такъ и идеала ея дѣятельности, какъ матери-воспитательницы, просвѣщенной и широко образованной. Но примѣненіе этихъ идеальныхъ и справедливѣйшихъ желаній автора къ условіямъ живой дѣйствительности не отличается въ его рѣчи особенною ясностью. Прежде всего, современный отецъ изображенъ какъ нѣчто совершенно чуждое своему дому и какъ бы существо, уже утратившее завѣщанную христіанствомъ равноправность «духовнаго общенія» съ своею женой. «Занятый служебными занятіями, мужчина, поминутно отрываемый отъ семьи, вовлекается въ самый центръ сложной машины — жизни, такъ сказать, гость въ домѣ своемъ, — современный отецъ имѣетъ неизмѣримо меньше возможности пристально и неустанно слѣдить за первоначальнымъ ходомъ тѣлеснаго и духовнаго развитія младенца, нежели сколько имѣетъ возможности въ этомъ мать». «Да и не проникнутъ отцу своею отвлеченною думой въ сердечную облаетъ жизни ребенка» (стр. 563). «Отецъ — сила грозящая и связующая (?), женщина — сила исправляющая и воспитывающая».
На первыхъ же порахъ оказывается, что практика жизни прямо идетъ въ разрѣзъ съ духовнымъ единеніемъ мужа и жены; дѣйствительность на каждомъ шагу подтверждаетъ это разъединеніе, объясняющее семейныя несогласія, непониманіе трудности жизненныхъ заботъ другъ друга, а иногда и вовсѣ другъ въ другѣ не цѣнимыхъ. Авторъ рѣчи, оставаясь на реальной почвѣ и отстаивая идеалъ христіанскаго равенства, долженъ бы былъ поскорбѣть объ условіяхъ, тяготѣющихъ вообще надъ семьей современнаго всесословнаго общества, но онъ, не касаясь семьи всесословной, т.-е. не касаясь вопроса общественнаго, рѣшаетъ его затѣмъ въ смыслѣ исключительно сословномъ, для чего и понадобилось выдѣлить жену священника въ исключительное положеніе среди женъ міра (стр. 571): «Не погрѣшимъ, если скажемъ, что супруга священника, понимая всю высокость таинственнаго освященія его личности возложеніемъ рукъ епископа и входя религіознымъ духомъ въ полное единеніе съ его душою, можетъ почувствовать и въ себѣ вѣяніе и отблескъ благодати (рукоположенія) въ смыслѣ подготовляющемъ и располагающемъ души людскія ко всему доброму и спасительному. Слѣдовательно, супруга пастыря, подобно лупѣ, свѣтящей въ своей мѣрѣ свѣтомъ, заимствованнымъ отъ солнца, можетъ освѣщать все, что потребуетъ это освѣщеніе»… «А отсюда уже, при ея образованности въ строгомъ духѣ православія, въ духѣ серьезной мысли — и открывается для нея новое поприще, поприще возвышеннѣйшее, недоступное никакой другой женщинѣ». «Что значить, что стоитъ эта совмѣстная просвѣщенная работа, надъ изученіемъ паствы и ея духовными нуждами, не всегда поддающимися холодному (опять!) анализу мужчины и съ большею свободой открывающимися проникающему сердцу женщины!» «Для нашего сердечнаго народа его матушка — жена священника — какъ много можетъ значить даже только въ томъ случаѣ, если она отъ природы добра и сердечно благородна! Во сколько же разъ будетъ неотразимо ея вліяніе, если она при этомъ еще и религіозно образована? Ея бесѣды, ея указанія, ея сердечно-благодатные отвѣты на вопросы темной, ищущей свѣта души, — все это можетъ ее сдѣлать такимъ ангеломъ свѣта, съ силою котораго и съ его вліяніемъ на народъ не посмѣли бы бороться тѣ духи тьмы, которые являлись въ среду народа еще недавно въ самыхъ разнообразныхъ формахъ» (стр. 573).
Намъ кажется, что включеніе въ обязанности жены священника, «матушки», повидимому, даже какой-то политической дѣятельности — требованіе весьма неумѣренное по отношенію къ идеалу матери-воспитательницы. Кромѣ того, намъ кажется также, что возлагать всю многосложность вліяній на народъ исключительно на жену священника — дѣло не вполнѣ справедливое не только по отношенію къ женщинѣ вообще, къ женамъ міра, къ матери воспитательницѣ, но и по отношенію къ женамъ духовныхъ чиновъ низшаго разряда. Жены дьяконовъ и въ особенности причетниковъ, уже совершенно лишенныя вліянія благодати и несомнѣнно самымъ рѣшительнымъ образомъ устраненныя съ поприща возвышенной дѣятельности (какъ мы знаемъ, недоступной никакой другой женщинѣ, кромѣ жены священника; стр. 572), однако-жь, также несомнѣнно, желали бы быть такими же матерями-воспитательницами, какъ и «матушка», но про какихъ не сказано, что и онѣ могутъ быть «ангелами свѣта». Такимъ образомъ, и въ однородномъ сословіи не у всѣхъ женщинъ оказываются впервые свѣтлыя перспективы.
Вообще слишкомъ частыя указанія автора на первенствующе значеніе сословія, едва ли соотвѣтствующія ученію, чтобы «въ духѣ» истины не стало ни мужескаго пола, ни женскаго пола, по всяческая и во всѣхъ Христосъ, — иногда принимаютъ въ рѣчи г. П. Смирнова какой-то совершенно несимпатичный тонъ. Обращаясь къ воспитанницамъ школы, какъ будущимъ учительницамъ церковно-приходскихъ школъ, онъ говоритъ такъ: «Говорить ли еще о вашемъ значеніи для новой церковно-приходской школы, въ которой вы можете и должны явиться предъизбранными и безспорными учительницами?» (Стр. 573). Говорить будущимъ учительницамъ церковно-приходскихъ школъ объ ихъ безспорныхъ преимуществахъ предъ всѣми учительницами, принадлежащими къ другимъ сословіямъ, называть ихъ предъизбранными, — этого говорить бы не слѣдовало, такъ какъ это, прежде всею, неуваженіе вообще къ труженицамъ на поприщѣ народнаго образованія, а, главное, говорить это — значитъ возбуждать въ душѣ воспитанницъ вредный для всякаго человѣка побужденія къ самомнѣнію. Напротивъ, г. П. Смирнову, если бы онъ оставался вѣрнымъ сущности христіанскаго ученія, вмѣсто того, чтобы по отношенію къ церковной школѣ ограничиться лишь вопросомъ: «говорить ли?» — и затѣмъ ровно ничего о школѣ не говорить, непремѣнно слѣдовало бы много и много говорить воспитанницамъ, и именно о великомъ дѣлѣ, которое имъ предстоитъ, о подвижничествѣ, котораго оно требуетъ, о необходимости пріобрѣтенія ими множества новыхъ знаній, чтобы онѣ изъ воспитанницъ могли имѣть право быть воспитательницами, да не своихъ только дѣтей, а дѣтей народной массы, принимая ихъ будущность на собственную совѣсть. Вотъ здѣсь-то нужно было бы опять упомянуть о Маріи Магдалинѣ и о Св. Нинѣ, а не облегчать сердечную нѣжность женщины преждевременными внушеніями ей гордости какими-то и почему-то уже безспорными ея достоинствами. Все это, на нашъ взглядъ, вовсе не соотвѣтствуетъ тѣмъ поистинѣ прекраснымъ очертаніямъ образа женщины-христіанки, которыя г. П. Смирновъ изобразилъ выше.
IV. править
Изъ всѣхъ этихъ, очень немногочисленныхъ свѣдѣній, почерпнутыхъ изъ двухъ-трехъ Самарскихъ и Таврическихъ Епархіальныхъ Вѣдомостей, можно, однако же, видѣть, что духовное сословіе въ настоящее время, во-первыхъ, довольно прочно съумѣло устроить свое матеріальное положеніе и, во-вторыхъ, одушевлено широкими перспективами предстоящаго ему общественнаго значенія. Но и, съ другой стороны, для всего русскаго общества крайне было бы желательно, чтобы и духовное сословіе, принимая въ свои руки такое отвѣтственное предъ всѣмъ русскимъ народомъ дѣло, какъ дѣло народнаго образованія, не пренебрегло бы опытомъ общественныхъ дѣятелей, для которыхъ великое дѣло народнаго образованія было существеннѣйшимъ и задушевнѣйшимъ дѣломъ въ теченіе не менѣе трехъ десятковъ лѣтъ.
Въ смыслѣ, такъ сказать, критическаго отношенія къ народнымъ школамъ, существующимъ въ настоящее время, и опредѣленія ихъ достоинствъ и недостатковъ, для того, чтобы при предстоящей школьной реформѣ, воспользовавшись первыми, избѣжать послѣднихъ, — мы бы рекомендовали епархіальнымъ училищнымъ совѣтамъ принять во вниманіе, между прочимъ, мнѣніе о существующихъ школахъ такого компетентнаго лица въ дѣлѣ народнаго образованія, какъ г. попечитель кіевскаго учебнаго округа. Въ Отчетѣ о состояніи народныхъ училищъ за 1887 годъ вотъ какъ высказывается онъ по важнѣйшему для современнаго общества вопросу:
"Въ настоящее время, несмотря на особенное вниманіе многихъ лицъ, съ какимъ они относились къ министерскимъ народнымъ училищамъ, чтобы въ ихъ строѣ и направленіи подмѣтить такія стороны, которыя свидѣтельствовали бы, что министерскія училища не удовлетворяютъ настоящему характеру школъ, я не слышалъ никакихъ неблагопріятныхъ отзывовъ о народныхъ училищахъ ввѣреннаго мнѣ округа; не получалъ жалобъ ни отъ священниковъ, наблюдателей въ училищахъ за преподаваніемъ Закона Божія, ни отъ духовной и свѣтской власти о томъ, чтобы учителя мѣшали доброму направленію школьной жизни, чтобы они противорѣчили стремленіямъ и желаніямъ законоучителей училищъ дать школѣ вполнѣ воспитательный характеръ въ духѣ православной церкви и христіанской нравственности. Сужденія о министерскихъ народныхъ училищахъ, касающіяся ихъ руководителей, учащихъ, учебныхъ руководствъ, средствъ школы и проч., могли быть высказываемы и вкривь, и вкось различными лицами, которыя или слишкомъ легко и поверхностно отнеслись къ существующей школѣ, надъ которою десятки лѣтъ работали люди сильнаго ума съ искреннею любовью къ дѣлу и патріотическимъ чувствомъ, или дѣлали свои выводы и обобщенія, не справляясь ни съ причинами явленій, ни съ массою фактовъ противуположнаго характера. Всѣ эти взгляда и сужденія подхватывались налету другими, какъ готовые, въ то время, когда былъ составленъ несложный идеалъ церковно-приходской школы. И все вдругъ стало осуждаться повально, и не пощажено ни честнаго труда, ни добросовѣстнаго отношенія къ дѣлу, какъ въ прошлое, такъ и въ настоящее время; осуждены руководства, пособія, даже методъ первоначальнаго обученія грамотѣ, который, кромѣ легчайшаго обученія грамотѣ, ничего не давалъ.
"Все это только воочію подтвердило и доказало ту истину, что у насъ нѣтъ должнаго уваженія къ традиціямъ, которыя вырабатывались въ теченіе долгаго времени опытомъ и усиленнымъ трудомъ многихъ. Но когда приступлено было къ осуществленію идеала церковно-приходской школы тѣми дѣятелями, которые поставлены были лицомъ къ лицу съ самою школой, при обычной ея обстановкѣ, тогда сразу увидѣли, что желать и исполнять желаніе — не одно и то же; что проектъ можетъ остаться назади, какъ мечта, а преждевременное осужденіе дѣятельности другихъ привело лишь къ тому, что нашли самымъ лучшимъ обратиться за помощью къ тамъ, кого осуждали. Близкое знакомство съ приходскими школами инспекторовъ народныхъ училищъ показало, что церковно-приходская школа въ сравненіи съ министерской тѣмъ и отличается отъ послѣдней, что первая только стремится къ тому, что уже въ значительной степени достигнуто министерскими училищами. Опытъ показываетъ, что лучшія изъ церковно-приходскихъ училищъ тѣ, гдѣ состоятъ учителями обучавшіеся или окончившіе курсъ въ учительскихъ семинаріяхъ; лучшею похвалой для этихъ школъ служитъ то, что эта школа такъ же хороша, «какъ и министерская».
«Во внутренней жизни министерскихъ школъ, — говорится далѣе въ отчетѣ, — пѣтья не можетъ быть такихъ элементовъ, которые противорѣчилы бы доброму направленію, указанному для церковно-приходскихъ школъ. Приложены всѣ заботы, чтобы во всѣхъ народныхъ училищахъ кіевскаго учебнаго округа было какъ можно больше церковно-религіознаго начала, и для этой цѣли усилено преподаваніе Закона Божія до G часовъ въ недѣлю; церковно-славянское чтеніе сдѣлалось обязательнымъ ежедневно. Кромѣ того, проводниками и охранителями религіозныхъ началъ въ училищахъ служатъ тѣ же священники-законоучители, которые состоятъ законоучителями и въ церковно приходскихъ школахъ; учителя и учительницы, особенно въ Черниговской и Полтавской губ., въ большинствѣ лица духовнаго сословія (конечно, окончившіе курсъ учительскихъ семинарій м. н. п.), изъ котораго выходитъ, главнымъ образомъ, контингентъ учащихъ и для церковно-приходскихъ школъ; учебники не только по Закону Божію, но и по другимъ предметамъ одинаковы. Наконецъ, инспектора народныхъ училищъ единодушно свидѣтельствуютъ, что со стороны сельскаго населенія вездѣ проявляется полное сочувствіе и довѣріе тому направленію, которымъ отличаются въ настоящее время министерскія училища, и что даже въ тѣхъ селахъ, гдѣ существуютъ церковно-приходскія и министерскія училища, родители предпочитаютъ посылать своихъ дѣтей въ послѣднія, не говоря уже о томъ, что въ отчетномъ году не мало было случаевъ, когда сельскія общества, при существующей церковно-приходской школѣ, составляли приговоры объ открытіи у нихъ министерскихъ училищъ, а нѣкоторыя сельскія общества, хотя имъ было отказано въ пособіи отъ казны, все-таки, ходатайствовали, чтобы имъ разрѣшено было открыть училища на собственныя средства».
«Будущее церковно-приходской школы, — говоритъ Кіевлянинъ, изъ котораго мы заимствовали мнѣнія г. попечителя о министерскихъ школахъ, — далеко еще не опредѣлялось. Для нея въ послѣднее время начали отпускаться средства изъ государственнаго казначейства, учреждены училищные совѣты, епархіальная власть прилагаетъ усилія, чтобы привлечь сельское духовенство къ школьному дѣлу и возбудить его энергію; по все это пока только попытки, „ результаты которыхъ скажутся лишь черезъ нѣсколько лѣтъ. Мы желаемъ полнаго успѣха церковно-приходской школѣ, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, безусловно необходимо крайне бережное отношеніе къ нашимъ лучшимъ я уже вполнѣ окрѣпшимъ училищамъ — министерскимъ, на устройство и надлежащую постановку которыхъ затрачено много средствъ и труда“[4].
Мы подчеркнули выраженіе бережливое отношеніе къ существующей школѣ, въ видахъ необходимости такихъ же бережливыхъ, внимательныхъ отношеній къ церковно-приходскимъ школамъ всѣхъ тѣхъ дѣятелей, на обязанности которыхъ лежитъ дѣло ихъ организаціи. Волжскій Вѣстникъ почти одновременно сообщаетъ изъ разныхъ концовъ Россіи два совершенно однородныхъ извѣстія, касающихся именно этой организаціи, въ видахъ скораго открытія церковно приходскихъ школъ.
Преосвященный енисейскій, епископъ Тихонъ, за неимѣніемъ въ своей епархіи мѣстной духовной семинаріи, ходатайствуетъ предъ св. синодомъ объ открытіи въ Енисейскѣ особаго учебнаго заведенія — причетническаго класса съ педагогическимъ курсомъ. Цѣль учебнаго заведенія — подготовлять такихъ псаломщиковъ и діаконовъ, которые могли бы совмѣщать свои обязанности съ учительскими въ церковно-приходскихъ школахъ. Поэтому, кромѣ духовноучебнаго курса, въ проектируемую школу вводятся педагогика и дидактика, письмоводство церковное и школьное хозяйство, столярное и переплетное мастерства.
Въ Одессѣ уже учреждена въ настоящее время первая школа для псаломщиковъ, которые могли бы явиться, вмѣстѣ съ тѣмъ, также учителями церковно-приходскихъ школъ въ епархіи. Не слишкомъ ли торопливы эти попытки сформировать комплектъ учителей, не снимая, притомъ, съ нихъ дьяконскихъ и причетническихъ обязанностей? Кромѣ того, назначеніе воспитанника семинаріи въ псаломщики уже само по себѣ свидѣтельствуетъ о неуспѣхѣ его въ наукахъ, и слѣдовательно ему-то именно и надо много времени, чтобы хоть мало-мальски освоиться съ новымъ, невѣдомымъ ему дѣломъ. Между тѣмъ, едва только учреждающіеся причетническіе или учительскіе классы, не успѣвшіе, какъ говорится, стать еще на ноги, — уже осложняются, новыми несравненно болѣе многосложными нововведеніями по части расширенія, какъ предполагалось, весьма скромной ихъ дѣятельности: такъ, духовное вѣдомство обратилось къ министру государственныхъ имуществъ съ просьбою оказать денежное пособіе на устройство преподаванія сельскаго хозяйства при Тростяницкой церковно-приходской школѣ Бѣльскаго уѣзда, Гродненской губ., а также и въ другихъ учительскихъ курсахъ и школахъ духовнаго вѣдомства, гдѣ это окажется возможнымъ»… Ходатайство это увѣнчалось полнымъ успѣхомъ: разрѣшено выдавать по 1,200 руб. на каждое заведеніе, въ которомъ окажется возможнымъ преподаваніе сельскаго хозяйства, почему и поручено епархіальнымъ преосвященнымъ обратить вниманіе училищныхъ совѣтовъ на новую отрасль обученія въ церковно-приходскихъ школахъ съ учительскими курсами*(Новости).
Нельзя, конечно, не радоваться такой разносторонней и оживленной дѣятельности при организаціи новой системы народнаго образованія, но нельзя также не обратить вниманія на то, что въ то время, когда широкія мѣропріятія духовнаго вѣдомства еще только начинаются, и, притомъ, постоянно осложняются новыми отраслями обученія, т.-е. находятся еще въ самомъ первоначальномъ видѣ, — ломка не менѣе широко поставленныхъ учрежденій по народному образованію прежней системы идетъ уже своимъ, неминуемымъ, чередомъ. Въ засѣданіи Вольскаго уѣзднаго земскаго собранія 28 сентября, почетный попечитель учительской семинаріи, гласный Новосильцевъ, отказался отъ ежегодной субсидіи земства этой семинаріи въ 2,000 р., во-первыхъ, потому, что учительская семинарія умѣла такъ добросовѣстно тратить земскія деньги, что у нея въ настоящее время образовался остатокъ въ 16,600 руб. (который семинарія полагала употребить на устройство интерната) и, во-вторыхъ, потому, что «въ настоящее время учительская семинарія совершенно ненужна для Вольскаго уѣзда, оканчивающіе въ ней курсъ учителя уже не нужны уѣзду, такъ какъ всѣ земскія школы переданы въ руки духовенства, а курсъ семинаріи не приспособленъ къ приготовленію учителей-псаломщиковъ, поэтому всѣ окончившіе курсъ размѣщаются въ другихъ губерніяхъ или вовсе остаются безъ мѣстъ. Земское собраніе постановило поэтому ходатайствовать объ освобожденіи земства отъ напрасной траты средствъ на учительскую семинарію.»
Слишкомъ удаленное, до настоящаго времени, какъ отъ земской, такъ и сельской общественной дѣятельности, духовное сословіе по необходимости и по непрактичности не можетъ иногда не приводить въ смущеніе практическихъ общественныхъ дѣятелей и невольно ставитъ себя въ неловкое положеніе. ба томъ же Вольскомъ собраніи 28 сентября было доложено отношеніе Вольскаго епархіальнаго училищнаго совѣта, въ которомъ отдѣленіе проситъ увеличить даваемое земствомъ пособіе (земство даетъ церковноприходскимъ школамъ 5,000 р.), такъ какъ школамъ необходимо пріобрѣсти одобренныя и рекомендованныя св. синодомъ книги, огородить отведенные обществомъ земельные участки, посадить фруктовыя деревья, пріобрѣсти сѣмянъ и необходимые сельскохозяйственные и садовые орудія и инструменты, а также нужныя руководства по сельскому хозяйству и садоводству; кромѣ того, нужно увеличить учителямъ жалованье, которое въ настоящее время очень мало. На все это нужны деньги, которыхъ въ рукахъ отдѣленія нѣтъ: кромѣ того, отдѣленіе проситъ разрѣшить его членамъ безплатный проѣздъ по уѣзду на земскихъ лошадяхъ при обозрѣніи школъ. Вотъ какую массу требованій предъявили люди неопытные въ практической дѣятельности. Люди же долговременнаго опыта дали утвердительный отвѣтъ только на послѣднее требованіе, постановивъ давать лошадей только для поѣздокъ школы, а всѣ прочія требованія оставлены безъ удовлетворенія (Саратовскій Листокъ, № 210). Непріятный такіе случаи, одинъ изъ которыхъ произошелъ также на земскомъ собраніи въ г. Сердобскѣ: «Въ виду того, — сказано въ отчетѣ, — что крестьяне нѣкоторыхъ селеній, гдѣ существуютъ только приходскія школы, вносятъ въ земство на народное образованіе 150 р., коммиссія считаетъ нужнымъ этимъ школамъ оказать пособіе со стороны земства, въ указанномъ размѣрѣ, предоставивъ право распредѣленія этихъ денегъ члену отъ земства въ епархіальномъ училищномъ совѣтѣ. На это гласный г. Мнихъ сообщилъ, что хвалынское земство ассигновало средства на церковныя школы на извѣстныхъ условіяхъ. Между тѣмъ, духовное начальство стало распоряжаться ими по своему усмотрѣнію. Такъ же и наши средства могутъ расходоваться. Г. Минха поддержалъ членъ Свиридовъ и собраніе отклонило предложеніе коммиссіи» (Саратовскій Листокъ, № 210). Мы не сомнѣваемся, что всѣ такія прискорбныя случайности, какъ послѣдствія малаго знакомства съ широкими размѣрами земскаго дѣла, и со средствами, которыми оно можетъ располагать не въ ущербъ народному благосостоянію, не будутъ оставлены безъ вниманія новыми дѣятелями на новомъ поприщѣ.
- ↑ Копѣйки отбрасываемъ.
- ↑ Въ № 24 Таврическихъ Епархіальныхъ Вѣдомостей помѣщенъ отчетъ о приходѣ и расходѣ за 1887 г. таврическаго духовнаго попечительства. Въ приходѣ, съ остаткомъ отъ 1886 г. и основнымъ капиталомъ, попечительство имѣло къ 1 января 1887 года всего только 28,769 р. Цифра ничтожная по сравненію съ цифрой самарской кассы, но тратило таврическое попечительство на пособія даже больше, чѣмъ самарское, именно: 4,818 р., и хотя число вкладчиковъ, получившихъ пособія, всего 21, но за то каждый изъ нихъ получилъ помощь дѣйствительно существенную: заштатный протоіерей Демьяновъ получилъ 890 р., два священника по 300 р. и затѣмъ семь вдовъ протоіереевъ и священниковъ и одинъ сынъ священника получили также по 300 руб., одна вдова получила 286 р., одинъ священникъ и одна вдова — по 200 р.; одинъ дьячекъ, двѣ вдовы дьяконовъ и одна вдова причетника каждый получили по 150 руб.; затѣмъ во 100 р. получили одинъ дьяконъ и 1 лишенный дьяконскаго сана Михаилъ Кореневъ, и, наконецъ, вдова псаломщика получила 97 руб. 97 к., то-есть безъ малаго опять-таки 100 руб.
- ↑ Существуетъ, повидимому, еще и ссудо-сберегательная касса, о которой, однако, свѣденій не имѣется.
- ↑ Кіевлянинъ, № 124.