Салат из булавок (Аверченко, 1917 — 2)
См. также одноимённые страницы.| Салат из булавок |
| Дата создания: 1917, опубл.: 1917. Источник: Аверченко А. Т. Собрание сочинений в 13 томах. Т. 10. В дни Содома и Гоморры. — М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2017. — С. 250-254. • Впервые: Новый Сатирикон. 1917. № 28. |
Точный ответ править
Группа загорелых казаков обступает большевика. Лица у них решительные, прямолинейные.
— Вы, собственно, о чем хотите говорить, товарищ? — критически осведомился казак.
— Я, товарищи, за войну! Но за войну против буржуазии, против капиталистов!..
Его сухо обрывают: — Ну, это мы бросим. А как по-вашему, товарищ, на фронте наступать нужно или не нужно?
— Видите ли…
— Нет, «видите ли» — не надо. Отвечайте прямо: да или нет!
— Собственно, товарищи, если принять во внимание…
— Да нет, «собственно» тоже не надо, и «принимать во внимание» тоже не надо, а ты говори нам прямо: да или нет? Должны ли наступать на немцев, или сидеть сложа руки и ждать у моря погоды?..
— На немцев?
— Да!
— Наступать?
— Ну да, черт тебя возьми, а то что же?.. Наступать! На немцев! Должны?
— Но вы не забывайте, товарищи, что кроме немцев есть еще австрийцы…
— Хорошо — все равно, на кого наступать: немцы ли, австрийцы — один черт! — Да, конечно, разница небольшая.
Пауза.
— Ну?
— Что — ну?
— Наступать нужно или не нужно?
— На немцев?
— Ах, чтоб тебя громом убило!.. Долго ты будешь вертеться?! Отвечай прямо: нужно наступать на немцев или не нужно?
— Тогда я вам отвечу прямо: задача революционного пролетариата заключается прежде всего в укреплении завоеваний против капита…
Р-раз!
С большевика летит шляпа.
Подняв ее, он стряхивает с полей пыль и, испуганно озираясь, говорит:
— Вы, собственно, что хотели от меня узнать?
— Надо наступать или нет?
— Ясно, как палец: конечно, надо.
И в этот момент издали доносятся чьи-то тихие рыдания: это плачут даром потраченные немецкие денежки.
Слепорожденные править
— Подайте слепенькому!..
— Да ведь ты совершенно зрячий.
— Я не для себя и прошу.
— А для кого?
— Для Исполнительного Комитета Совета Рабочих и Солдатских Депутатов.
— Да разве Исполнительный Комитет слеп?
— Помилуйте-с: от рождения.
— Может быть, только бельмо на глазу?
— Бельмо-с на глазу тоже есть: контрреволюция и буржуазия. Но вместе с тем — полная, абсолютная слепота!
— Врешь ты все.
— Я вру? Пес врет, господин. «Правда» тоже врет. А я не вру. Зачем мне врать. Вильгельм мне за это денег не заплатит. Вот мои какие к вам истинные слова будут: Ленин с Зиновьевым и компанией проехали через Германию. Сами немцы их привезли. Всей России ясно, для чего. А Исполнительный Комитет слепенький. Где ему видеть! Приехал Ленин. Занял чужой особняк. Кто мог это сделать? Жулик мог это сделать. Всякому двуглазому человеку это видно. А наш слепой бедняга — Исполнительный Комитет — пошарил дрожащей рукой стены ограбленного особняка да и отошел прочь. «Живите, мол, миляги. А я ничего видеть не вижу и слышать не слышу».
Расселись эти германские шпионы в особняке и стали с балкона говорить: «Грабьте, режьте, захватывайте! Дезертируйте из армии, да здравствует Германия, долой союзников, долой Керенского!» А Исполнительный Комитет с тихой кроткой улыбочкой слепенького, несчастненького, схилил головку набок, пришипился, молчит. Дальше — больше. Не только с балкона говорят изменники-ленинцы — газеты стали выпускать. В каждом номере — читали, господин, что написано? — «Солдаты, бросьте войну! Идите резать буржуазию! Солдаты, не слушайтесь командиров! Не исполняйте приказы». Вся Россия читала эти немецкие лозунги, кроме?.. — Конечно же, кроме Исполнительного Комитета! Ведь он слепенький… Для них ведь, для слепеньких, нужно издавать особые газеты — с выпуклыми буквами. Пока пальцем не дощупается, конечно, не прочтет. И что же вышло — Керенский на фронте делает одно, а ленинцы при молчаливой, тихой, кроткой улыбке Исполнительного Комитета — другое. Уже два месяца назад Исполнительному Комитету было документально сообщено, что приезжая сволочь работает для немцев и на немецкие деньги, а Исполнительный Комитет не мог прочесть этого официального донесения контрразведки. Почему? Да ведь он слеп же, я вам говорю, — слеп на оба глаза.
Наконец — восстание!! Восстание на немецкие деньги, организованное немецкими шпионами — на улицах льется кровь! Весь Петроград предвидел эту кровь — кроме? Ну, конечно же! Кроме Исполнительного Комитета! Слепой ведь не может предвидеть. Наконец, во все горло заголосила вся Россия: «Вот они, изменники и предатели России! Лови их, Исполнительный Комитет!» А Комитет положил руки в брюки и, как некий Вий, важно пробасил: «Поднимите мне веки — ничего не вижу!» Ну, что ж — ну, и подняли! Да ведь слепому что — не только веки, самого его подними на аршин над землей — все равно ничего не увидит. Такое уж наше горе, господин, что и сказать нельзя…
Вот теперь хожу, собираю на убежище для слепых. Подайте, господин, слепеньким!
— Бог подаст.
— Бог-то подаст… Да не поздно ли уж тогда будет?..
........................................................................
Подоходный налог править
— Милочка! Вас ли я вижу?!
— Меня, меня, голубушка! Обязательно меня. Ну, как поживаете? Как муж? Работает все?
— Черта с два работает! Второй уже месяц баклуши бьет…
— Позвольте! Да ведь он был такой трудолюбивый… такой деляга!
— Вот вам и деляга! Сейчас целые дни по комнате в халате ходит и песню мурлычет: «Вставай, поднимайся»…
— Какая оказия!.. Да из-за чего же это?
— Из-за подоходного налога…
— Неслыханно!
— Уверяю. Вы, вероятно, читали, что теперь будет взыскиваться такой подоходный налог, что с тех, кто зарабатывает в год сорок тысяч, берут семь тысяч!!
— Ну, что ж… Это, пожалуй, справедливо.
— Это бы, конечно, ничего, но министры устроили так, что чем больше человек зарабатывает, тем он больше должен платить!.. Как это называется?.. Ну, еще такой паралич бывает?..
— Прогрессивный?
— Вот! Так понимаете, за сорок тысяч берут семь тысяч, за восемьдесят — тридцать тысяч, а за триста — двести шестьдесят!!
— Позвольте… Что же они возьмут за 500 тысяч?
— Приблизительно я могу сказать: четыреста девяносто тысяч. Мой муж и зарабатывал в год около этого. А раз, говорит, у меня все отбирают — не хочу работать! Не буду на десять тысяч жить! Мне богатые родственники вдвое больше дадут.
— Но ведь с этих родственных двадцати тысяч ему тоже придется платить…
— Да! Но всего две тысячи! Прямой расчет. Теперь уже все не хотят работать. Ужас! Ужас!..
— Позвольте, голубушка. За пятьсот тысяч они взыскивают четыреста девяносто тысяч… Ну, а если человек зарабатывает семьсот тысяч в год? Что тогда?
— Тогда? Тогда с него взыскивают семьсот двадцать тысяч! Это же прогрессивно — поняли?
— Да откуда же он возьмет еще двадцать тысяч, раз он всего семьсот тысяч заработал?
— Откуда? Гм! Ну, он их, эти двадцать тысяч, должен потихоньку от правительства заработать. Так, чтобы не знали.
— Почему же потихоньку?
— Неужели вы не догадываетесь? Если узнают, что он еще двадцать тысяч заработал, — взыщут и с них две тысячи — и опять ему для оплаты налога не хватит.
— Какой странный налог… Как он, вы говорите, называется?
— Прогрессивный. От слова паралич.