Неравная борьба двух маленьких княжеств славянских с военными силами Порты, которая пополняла свою убыль новыми наборами в Малой Азии и вспомогательными силами из Египта, убедили Европу в том, что славяне не намерены останавливаться ни пред какими жертвами, чтобы достигнуть давно желанной свободы; она выдвинула вперёд Россию, как главную, славянскую державу, искони покровительствующую южным Славянам.
Так в войну 1853—6 годов Франция по интригам Англии и по приказу Наполеона III, вступилась за Турцию. К ним примкнула Сардиния и Австрия, только что спасённая перед тем Россией от неминуемой гибели.
Трудно было России, при тогдашних порядках при предательстве жидов и поляков, устоять против этой коалиции (военного союза). По Парижскому трактату Россия уступила Бессарабию и согласилась отказаться от права иметь военный флот и укреплённые арсеналы на Чёрном море с тем, чтобы Турция, со своей стороны, обязалась уравнять в правах с магометанами православное население и исправить своё государственное управление, представляющее открытый грабёж.
Не из-за корыстных интересов Россия вела всегда войну с Турцией: по слову Спасителя: „Ищите прежде всего Царства Божьего, а всё прочее приложится вам“, постоянное стремление её было и есть одно — освободить страждущую братию от невыносимого ига магометан. Но католический запад, может быть, предполагая, что когда-нибудь разрозненные славяне, по примеру Германии, соединятся неразрывными узами одной семьи, старается посредством своих миссионеров обратить славян в католицизм, или же поработить навсегда турецкому владычеству.
Австрия точно также употребляла все усилия, чтобы не дать православным задунайским славянам стать на ноги, независимая Черногория и Сербия были ей как бельмо на глазу. Англия хлопочет из-за своей далекой Индии и из-за своих интересов морской торговли, и боясь распространения влияния России на Востоке, тоже видит спасение только в поражении там православной церкви.
Протестанская и лютеранская Германия, недавно объединившаяся, благодаря русской помощи, с боязнью смотрит на возможность объединения славян и несмотря на недавнюю борьбу с папством готова идти с ним об руку по Восточному вопросу.
Прочие успокаивали себя тем, что видели в русских дикарей, варваров и были предубеждены, что усиление России хуже, чем усиление магометан-турок.
И так успокоенная Парижским трактатом 1856 г., а также дружескими отношениями к ней Англии и Франции, Порта и не думала исполнять возложенных на нее обязательств и христианское население изнывало под игом магометан.
В 1875 году, после поездки австрийского императора по Далмации, был пущен слух, что есть возможность, как боснякам, так и герцеговинцам и другим христианам облегчить свою участь.
В Герцеговине, в местечке Баньянах вспыхнуло восстание, которое скоро распространилось по всей Герцеговине и Боснии. Порта оказалась не в силах справиться с горстью удальцов и вдобавок объявила себя банкротом, что возбудило общее негодование всех капиталистов в Европе.
Дипломатия принялась составлять проекты, прекращения беспорядков в Турции и обеспечения её христианского населения, а магометанство тем временем собиралось с силами и воодушевлялось фанатизмом.
В апреле 1876 г. Черногория и Сербия решились вступиться за борющуюся братию. Между тем Россия, Германия и Австрия составили в Берлине общие положения относительно тех преобразований какие Порта должна была произвести для успокоения своих христианских подданных и предупредить волнения. Англия отказалась примкнуть к этому соглашению и побуждала Порту к сопротивлению. Ободренные ею турки разразились ужасным избиением мирных болгар. Тогда Черногория и Сербия объявили Порте войну. Русский народ рвался на помощь братии, с таким самоотвержением вступившейся за страждущих. Англия же тем временем хлопотала устроить турецкие войска; наконец устроила их, вооружила, и массы этих войск сбили сербов у Дюниша. Генерал Черняев отступил. Турецкие войска готовы были вторгнуться и разорить Сербию; но император России угрозою Порте приостановил их наступление и 20 октября 1876 г. подписано было двухмесячное перемирие между Портой и Сербией. 29 октября государь в речи своей в Москве заявил, что если Турция не даст надёжных обеспечений на прекращение притеснений христиан, то он будетъ действовать самостоятельно; 1-го же ноября был издан указ о мобилизации войск.
Ввиду воинственных приготовлений России, Англия принялась хлопотать о составлении конференции великих держав в Константинополе для обсуждения мер к успокоению христианского населения Турции. Порта тотчас согласилась. Мало того, в день открытия конференции, 11 декабря, обнародовала у себя даже государственное преобразование. Но что же? От самых кротких и весьма кратких предложений конференции насчет „обеспечения“ немногих мер для улучшения быта христиан наотрез отказалась. На Лондонский протокол (19 марта 1877 г.) она ответила 1-го апреля таким же отказом, хотя он требовал только права надзора местных агентов великих держав за выполнением Портой её обещаний, и Россия прибавила требование: доказать самым делом выполнение общественных реформ.
И вот 12 апреля русский государь объявил войну Турции, и войска наши в тот же день заняли Галац и Барбошский мост (железнодорожный), а вслед затем и всё побережье Дуная в Румынии. Княжество Румыния в то время зависимое от Турции, не добившись от Порты признания её независимости, стало на русскую сторону. Черногория, по окончании перемирия, начала военные действия. Англия объявила, что она неодобряет войну России и что этой войной Россия будто бы выделяет себя из союза европейских держав.
Лучше всякого пояснения служит циркуляр Государственного Канцлера российским послам в Берлине, Париже, Лондоне и Вене от 7 апреля 1877 г. Он состоял в следующем:
"Императорский кабинет тщетно исчерпывал с самого начала Восточного кризиса, все имевшиеся в его власти средства, для того, чтобы при содействии великих держав Европы достигнуть прочного умиротворения Турции".
"Все предложения последовательно сделанные Порте по установившемуся между кабинетами соглашению, встретили с её стороны непреодолимое сопротивление".
"Протокол, подписанный в Лондоне 19 марта сего года, был последним выражением совокупной воли Европы".
"Императорский кабинет предложил его, как крайнюю попытку к примирению. Он заявил декларацией от того же числа, сопровождавшей протокол, такие условия, которые, будучи честно и искренно приняты и исполнены Оттоманским Правительством могли установить и упрочить мир. На всё это Порта ответила ныне отказом".
"Это обстоятельство не было принято в соображение лондонским протоколом. Выражая желания и решения Европы, он ограничился постановлением условия, что в случае если бы Великие державы обманулись в надежде на энергическое выполнение, со стороны Порты, мер, долженствовавших повести к улучшению положения, христианского населения, единодушно признанному необходимым для спокойствия Европы, то они оставляют за собой право совместно обсудить средства, которые признают наиболее удобными для обеспечения благосостояния этого населения и сохранения общего мира. Таким образом кабинеты предусматривали случай невыполнения Портой обещаний, которые она могла бы дать, но не предвидели случая отказа её на требования Европы.
Вместе с тем декларация сделанная Лордом Дерби вслед за подписанием протокола заявляла, что так как Правительство Её Величества королевы согласилось на подписание сего акта только в видах обеспечения общего мира, то следовало разуметь, что протокол должен считаться не действительным и неимеющим значения в том случае, если бы предположенная цель, а именно совместное разоружение и сохранение мира между Россией и Турцией не была бы достигнута. Отказ Порты и побуждения,
