Уже Медвѣдевъ въ свое время писалъ: «имать церковь Христова малороссійская въ Брести, литовскомъ градѣ, прежде лѣтъ 40 вѣры ради страдавшаго іеромонаха Аѳанасія, котораго и доселѣ нетлѣнны мощи пребываютъ[1]. Георгій Конисскій въ свое время радостно говорилъ въ слухъ православныхъ и неправославныхъ: «къ числу нетлѣнно почивающихъ святыхъ надобно отнесть преподобномученика нашей церкви Аѳанасія Филиповича, убіеннаго римскими католиками за вѣру въ нашемъ православномъ загородномъ брестскомъ монастырѣ, уже болѣе полтораста лѣтъ Божіею силою цѣло и невредимо почивающаго»[2].
Блаженный Аѳанасій, сынъ благородныхъ и благочестивыхъ родителей, получилъ въ молодыхъ годахъ своихъ высокое образованіе, такъ что могъ учить другихъ языкамъ латинскому, польскому и русскому. — Въ 1622 г. гетманъ Сапѣга, по волѣ короля, отдалъ ему на воспитаніе мнимаго сына Марины Мнишекъ, шляхтича Лубу; по распоряженію Сигизмунда отпускали на содержаніе дорогаго человѣка до 6000 злотыхъ въ годъ; блаженный наставникъ жилъ съ питомцемъ своимъ въ брестскомъ монастырѣ. — Владиславъ, не желавшій быть орудіемъ езуитовъ, какъ былъ его отецъ, уменьшилъ выдачу жалованья до 100 золотыхъ[3]. — Въ 1627 г. блаженный принялъ монашество въ Вильнѣ; потомъ жилъ въ обителяхъ Кутеинской и Межигорской. Искренній подвижникъ благочестія и образованный защитникъ св. вѣры поставленъ былъ въ намѣстника обители Дубовской, что подъ Пинскомъ. Въ 1636 г. по распоряженію канцлера Радзивила Дубовскій монастырь отданъ былъ езуитамъ и православные иноки выгнаны были изъ своей обители. Блаж. Аѳанасій перешелъ въ купятицкій монастырь: но и здѣсь не было покоя отъ папизма. Въ 1637 году Аѳанасій отправился для сбора милостыни въ Бѣлоруссію и отселѣ въ Москву. Полный помысловъ и заботъ о благѣ православія, представивъ царю Михаилу Ѳеодоровичу о печальной судьбѣ своей, онъ для успѣховъ св. вѣры надъ ея врагами, совѣтовалъ изобразить на военныхъ хоругвяхъ образъ Божіей Матери въ крестѣ, по его видѣнію. По возращеніи изъ Москвы опредѣленъ онъ былъ въ игумена брестскаго, Симеоновскаго, монастыря. По долгу званія своего вступивъ въ споръ объ имѣніяхъ обители, рѣзко обличалъ онъ поклонниковъ папы въ жадности къ корысти и въ проискахъ злостныхъ. Это навлекло на него непріятности: но митр. Петръ Могила защитилъ его[4]. Какая рѣзкая разность между православнымъ служителемъ алтаря Божія и папистомъ — священникомъ? Православному іерею, говоритъ архипастырь его въ граматѣ: «не принимай приношенія жертвеннику Божію отъ невѣрныхъ, ни отъ еретиковъ, ни отъ блудниковъ, ни отъ прелюбодѣевъ, ни отъ воровъ, ни отъ разбойниковъ, ни отъ властителей немилосердыхъ, ни отъ корчемниковъ, нн отъ ростовщиковъ, ни отъ нарушителя клятвы, ни отъ клеветника, ни отъ ложнаго пастыря, ни отъ волхва, ни отъ сводника, ни отъ актера, ни отъ мучащаго слугъ своихъ голодомъ и побоями»[5]. — Слуга папы не только не былъ разборчивъ въ принятіи приношеній, но грабилъ чужое, гдѣ только могъ. — Блаж. Аѳанасій, провождая житіе въ страхѣ Господнемъ, училъ тому же и братію и настойчиво внушалъ, — не слушать новыхъ ученій, разсѣеваемыхъ отступившими отъ восточной каѳолической вѣры; — особенно же въ скорбяхъ времени ожидалъ онъ всего отъ благодати Божіей и проводилъ дни и ночи въ молитвѣ. Положивъ себѣ за правило читать каждую субботу акаѳистъ Матери Божіей, онъ съ точностію выполнялъ свое правило. Матерь Божія утѣшила подвижника своего. «Иди, слуга мой, сказала она блаженному, смѣло говори сенату и королю, дабы не тревожили святой православной вѣры: иначе они навлекутъ на себя судъ Божій, — преданы будутъ во власть сильнаго царя и народа». Блаженный, повинуясь Матери Божіей, объявлялъ въ слухъ сенаторовъ, чего поляки должны ожидать себѣ за кровавыя притѣсненія православію[6]. Тогда въ Варшавѣ находились послы православнаго царя. Бл. Аѳанасій открылъ посламъ, что езуиты скрываютъ у себя лицо опасное для Россіи, мнимаго сына Марины Мнишекъ, шляхтича Лубу, бывшаго у него на воспитаніи, а теперь уже 15 лѣтъ проживающаго у езуитовъ: игуменъ доставилъ посламъ и нѣсколько писемъ Лубы, гдѣ тотъ называетъ себя царевичемъ. По волѣ царя послы потребовали, чтобы выданъ имъ былъ самозванецъ. Езуиты боялись многаго теперь и за себя: они употребили все стараніе, чтобы Луба не былъ отданъ въ полное распоряженіе Россіи. Паны объявили посламъ, что Луба — бѣдный шляхтичъ, невинный ни въ чемъ и Польша не можетъ выдать его для казни. Твердый исповѣдникъ правды Божіей смѣло повторялъ сенаторамъ, что напрасно худые люди строятъ ковы противъ православнаго царства, — себѣ во вредъ преслѣдуютъ они православіе. Отъ него требовали доказательствъ, что воспитанникъ его — не сынъ Марины. Ни покойный Сапѣга, ни Миншки не признавали Лубы за царевича, отвѣчалъ онъ. «Игуменъ, который объявилъ о ворѣ, писали послы царю въ Москву, посаженъ въ Варшавѣ въ оковы» и условіемъ свободы его положена свобода Лубы[7]. Езуиты напрягали усилія мстить отцу Филиповичу: изъ варшавской тюрьмы перевели его въ краковскую темницу, — при чемъ подвергали его брани, побоямъ и голоду[8]. — Послы сильно заботились о спасеніи невинной жертвы злости. По ихъ совѣту преподобный подалъ просьбу къ королю. Такъ какъ не стали болѣе требовать выдачи Лубы въ Россію: то и невиннаго страдальца св. Аѳанасія освободили изъ темницы. Это было уже въ концѣ 1645 г. Въ Кіевѣ онъ въ 1646 г. докончилъ дневникъ свой или записки о своей печальной жизни, не остававшейся безъ утѣшеній небесныхъ[9]. — Когда Богданъ Хмѣльницкій возсталъ на защиту православія: понятно, что преп. Аѳанасій, какъ открытый противникъ уніи, могъ повторять только проповѣдь свою о вредѣ уніи. Езуиты никакъ не могли простить ему и за Лубу. Тогдашнія отношенія папизма къ православію такъ описывалъ Хмѣльницкій: «причиною, понудившею козаковъ возстать на ляховъ, было не то, что ляхи несправедливо отбирали у насъ поселенія и дома, не то, что лишали насъ земной отчизны и не то, что отягощали немилостивно работами подобно фараону (все это не отказались бы терпѣть козаки), но то, что ляхи принуждая отказаться отъ православныхъ догматовъ и присоединиться къ заблужденію, злобнымъ юродствомъ разоряли мысленныя селенія и домы нетлѣнныхъ душъ»[10]. — Отъ того, кто во всю жизнь жилъ по правиламъ чистой вѣры и кто открыто говорилъ о вредѣ уніи и для временной и для вѣчной жизни, потребовали теперь признать законность уніи; за несогласіе же съ произволами человѣческими заключили въ брестскую подземную темницу и заковали по рукамъ и ногамъ въ кандалы. — Твердый исповѣдникъ смѣло объявлялъ гнѣвъ Божій польскому правительству за оскорбленіе правъ человѣчества и защиту оказываемую тѣмъ, которые нагло оскорбляли откровеніе Божіе для прихотей человѣческихъ. И за все это рѣшено предать его позорной смерти. Когда объ этомъ объявлено ему: онъ въ слухъ всѣхъ сказалъ: «конечно отступники отъ св. вѣры, надмѣнные ложнымъ просвѣщеніемъ, еще не малое время будутъ преслѣдовать исповѣдниковъ истины небесной; — но будетъ время, когда въ Брестѣ и во всей окресной странѣ процвѣтетъ православіе и слава его уже не померкнетъ; тамъ, гдѣ будетъ лежать тѣло мое, козни враговъ, отступниковъ отъ св. вѣры, будутъ безсильны». — Св. исповѣдникъ былъ обезглавленъ[11]. Это было 5 сент. 1648 г.[12]. Мощи его почиваютъ открыто въ соборномъ храмѣ брестскаго Симеонова монастыря[13].
- ↑ Опис. ркп. синод. II, 3, стр. 442.
- ↑ Въ ист. уніи г. Каменскаго стр. 314. 315.
- ↑ Объявленіе игум. Аѳанасія: «Сапѣгою отосланъ (Луба) въ Брестъ-литовскій Симеоновскій монастырь къ нему Аѳанасію учиться русской грамотѣ, по польски и по латинѣ, гдѣ и находился семь лѣтъ». (Собр. грам. 3, 41). Поелику же послѣ того до сент. 1644 г. Луба жилъ въ Брестѣ «въ езуитскомъ монастырѣ больше 15 лѣтъ» (Соловьева. истор IX, 343): то оказывается, что Филиповичу Луба отданъ былъ въ 1622 г. Сл. переписку между Россіею и Польшею 1613—1644 г. въ чтен. общ. ист. 1862 г. кн. 4, 132—137. Запис. Филиповича въ синод. б. 2, 67.
- ↑ Опис. ркп. синод. б. 2, 67.
- ↑ Грамата м. Сильвестра въ акт. зап. Рос. 111, 117.
- ↑ «Краткое описаніе житія св. Аѳанасія Филиповича, игумена брестскаго, преподобномученика новаго», нап. въ вилен. епар. вѣд. 1864 г. № 1. Въ концѣ житія сказано: «сочинено 1648 г.» Въ синод. ркп. «о смерти славной памяти небожчика о. Аѳанасія Филиповича, игумена берестейскаго православнаго, — повѣсть чрезъ послушниковъ его списана, року 1648 сталой» О. Саввы указатель синод. б. стр. 159. М. 1858 г.
- ↑ «Каждый можетъ понять, писалъ преподобный, что если бы Луба былъ сынъ Мнишковой: то Мнишковы дали бы знать о своемъ участіи. Прежде того изъ устъ покойнаго Сапѣги слышалъ я, будучи учителемъ, слѣдующее: я просилъ ковра обитъ надъ кроватію его (Лубы), онъ съ гнѣвомъ громко сказалъ: это на что? Кто его знаетъ, кто онъ таковъ? И едва приказалъ купить коврикъ и одѣяло». Соловьева ист. IX, 344—350. 493.
- ↑ Житіе: «св. Аѳанасій претерпѣлъ на тѣлѣ раны, укоризны, верыги въ темницахъ, изъ коихъ первая была въ Варшавѣ, вторую опредѣлили въ Краковѣ».
- ↑ Опис. синод. ркп. 1, 66—68.
- ↑ Прошеніе къ царю 1659 г. въ чт. общ. ист. 1848 г. № 8. Первый универсалъ Хмѣльницкаго, вызвавшій къ войнѣ съ ляхами, написанъ мая 26 1648 г. акт. зап. Рос. V, № 23.
- ↑ Житіе св. Аѳанасія, въ литов. епар. вѣд. 1864 г. славянскій списокъ житія, доставленный сочинителю, нѣсколько разнится въ словахъ отъ напечатаннаго—текста.
- ↑ Описаніе синод. ркп. 2, 68. Іюля 20 день, показываемый днемъ памяти преп. Аѳанасія въ ист. іер. 111, 456. 55, конечно есть день открытія мощей его.
- ↑ Свѣдѣн. о монаст. стр 94.