Викитека

Русские святые, чтимые всею церковию или местно/Сентябрь/16

< Русские святые, чтимые всею церковию или местно
← 12 сентябряРусскіе святые, чтимые всею церковію или мѣстно (Филаретъ)
16 сентября : Св. Кипріанъ митрополитъ		19 сентября →
Источник: Филаретъ Черниговскій. Русскіе святые, чтимые всею церковію или мѣстно: Опытъ описанія жизни ихъ. — 3-е изд. — СПб.: Изд. книгопродавца И. Л. Тузова, 1882. — Т. 3. Сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь. — С. 60—80.

[60]
16 ч. Преставленіе св. КИПРЇА́НА митрополита кіевскаго.

Блаж. Кипріанъ, родомъ сербъ, изъ гор. Тернова[1], совершалъ иноческіе подвиги на Аѳонѣ. — Посланіе терновскаго патріарха Евѳимія къ иноку Кипріану на Аѳонъ показываетъ, что трудами своими на Аѳонѣ Кипріанъ пріобрѣлъ извѣстность[2]. Какъ жизнію, такъ и [61]ностію онъ обратилъ на себя особенное вниманіе константинопольскаго патріарха, такъ что тотъ приблизилъ его къ себѣ и сдѣлалъ лицемъ довѣреннымъ. Когда въ послѣдніе годы святителя князья западной Россіи обратились къ патріарху съ жалобами на митрополита: патріархъ «послалъ, говоритъ соборъ о Кипріанѣ, собственнаго монаха, человѣка миролюбиваго и богобоязненнаго, умѣющаго хорошо пользоваться обстоятельствами и управлять дѣлами: послалъ его, чтобы примирилъ князей другъ съ другомъ и съ митрополитомъ». Кипріанъ успѣлъ на время успокоить волненія. Но потомъ «недовольные князья послали большое посольство съ грамотами къ патріарху, умоляя дать имъ» митрополита, — иначе «готовы будутъ приступить къ другой церкви». Послѣ соборнаго разсужденія, патріархъ Филоѳей рукоположилъ «киръ Кипріана въ митрополита Кіева и Литвы. А чтобы сохранился древній порядокъ и чтобы Россія впередъ была подъ однимъ митрополитомъ», — положено тогда же, — по смерти святителя Алексія быть Кипріану митрополитомъ всей Россіи[3]. Это было въ январѣ 1376 г.[4]. Сообразно съ такими мыслями патріарха блаж. Кипріанъ далъ знать въ Новгородъ о своемъ посвященіи въ митрополита Россіи. Ему отвѣчали изъ Москвы, что въ Москвѣ еще живъ митрополитъ Алексій[5]. Блаж. Кипріанъ по долгу своему употребилъ всю пастырскую заботливость объ исправленіи дѣлъ на юго-западѣ. Здѣсь многое потребовало заботъ его. Вотъ какъ самъ онъ опи[62]сывалъ положеніе юго-запада и свою дѣятельность для него: «пусть не осуждаетъ меня никто за то, что буду говорить. Если былъ я въ Литвѣ: то многихъ христіанъ избавилъ я отъ горькаго плѣна; многіе незнающіе Бога познали истиннаго Бога и обратились къ истинной вѣрѣ крещеніемъ; я поставилъ церкви, утвердилъ христіанство, издавна опустошенныя святыя мѣста возстановилъ и присоединилъ къ митрополіи всей Россіи. Новгородокъ литовскій давно отпалъ и я его ввелъ въ порядокъ, получаю для митрополіи десятину и села. Въ волынской землѣ сколько лѣтъ оставалась Владимірская епископія безъ владыки! я поставилъ владыку и св. мѣста возстановилъ. Исконныя софійскія села перешли къ князьямъ и боярамъ и я ихъ отыскиваю, чтобы по смерти моей владѣлъ, кого Богъ поставитъ». Свят. Алексій не только по старческой немощи, но и по явной непріязни къ нему Ольгерда и Витовта давно не былъ на югѣ. «При недостаткѣ надзора святительскаго каждый владыка жилъ по своей волѣ, какъ хотѣлъ; попы, иноки и всѣ міряне — тоже что овцы безъ пастуха. Нынѣ Божіею помощію и нашими трудами дѣла церкви приведены въ порядокъ»[6].

По смерти св. Алексія (12 февр. 1378 г.) блажен. Кипріану, согласно съ волею патріаршаго собора, надлежало принять всю русскую церковь въ свое управленіе. Но чудное дѣло! Блаженному Кипріану съ первыхъ дней святительства и почти до гроба пришлось терпѣть скорби изумительныя! Великій князь московскій, увлеченный пристрастіемъ къ Митяю, захотѣлъ, во чтобы то ни стало, видѣть Митяя митрополитомъ въ Москвѣ. Всѣ лучшіе лю[63]ди были противъ Митяя, тѣмъ болѣе, что уже извѣстна была воля патріарха. Буйный Митяй довелъ дѣла до того, что когда блаж. Кипріанъ ѣхалъ въ Москву, его схватили и заперли, отняли у него все, что было съ нимъ, — и «чего не вытерпѣлъ я? пишетъ онъ. Хулы, брань, насмѣшки, голодъ: иноковъ моихъ заперли особо, слугъ особо»; потомъ «отправили слугъ моихъ на лошадяхъ изморенныхъ, безъ сѣделъ и уздъ, — ограбленныхъ до сорочки и обуви». Блаж. митрополитъ отправилъ обширное посланіе къ пр. Сергію и къ пр. Ѳеодору, гдѣ изложилъ и искренность любви свой къ в. князю и несправедливость князя въ отношеніи къ церкви и низость безчестнаго Митяя, а въ концѣ произнесъ пастырское осужденіе тѣмъ, которые оскорбили въ лицѣ его санъ святительскій[7]. Отправляясь въ Царьградъ писалъ онъ: «не ищу я ни славы, ни богатства, ищу свою митрополію, которую дала мнѣ святая великая церковь: желаю тишины и единенія церковнаго» — между югомъ и сѣверомъ[8]. На дорогѣ онъ утѣшенъ былъ любовію, съ какою приняли его въ отечественномъ городѣ Терновѣ. «Народъ подобно волнамъ хлынулъ на встрѣчу святителю: купцы оставили свои лавки и торговлю; ремесленники, слуги, урожденцы Тернова и иноземцы, — всѣ вышли за городъ; и дѣва неисходная и [64]старцы и дѣти спѣшили видѣть его; одни падали въ ноги или цѣловали десницу его, другіе довольны были и тѣмъ, что видѣли его издали». Такъ пишетъ родственникъ его Григорій Цамблакъ[9]. Митяй утонулъ въ морѣ: но Пименъ обманомъ достигъ того, что посвященъ былъ въ митрополита «великой Россіи», тогда какъ Кипріанъ признанъ только митрополитомъ «Малой Россіи»[10]. Онъ остался въ Царѣградѣ по особеннымъ обстоятельствамъ. Онъ присутствовалъ на двухъ соборахъ, изъ которыхъ одинъ низложилъ Макарія съ патріаршей каѳедры, а другой осудилъ иконійскаго митрополита. Затѣмъ посѣтила его тяжкая болѣзнь, которая едва не довела его до гроба. Онъ обратился съ скорбною молитвою къ св. Петру и испыталъ чудную помощь. «Когда насталъ третій годъ, пишетъ онъ, я отправился въ Царьградъ, надѣясь найти нѣкоторое успокоеніе, но нашелъ великое нестроеніе. — Тамъ пробылъ я до 13 мѣсяцей. Нельзя было выдти изъ Царяграда по облежавшей его тѣснотѣ: моремъ владѣли латиняне (генуезцы), а на сушѣ кругомъ безбожные турки. Когда находился я въ этомъ заключеніи: напала на меня болѣзнь, до того тяжкая, что едва оставался я живой. Лишь только пришелъ я въ себя: обратился я за помощію къ св. Петру чудотворцу; — я молился ему: рабъ Божій и угодникъ Спасителя! знаю, ты имѣешь дерзновеніе къ Богу и можешь помочь мнѣ въ бѣдѣ и болѣзни; если угодно тебѣ, чтобы я, рабъ твой, достигъ до твоего престола и поклонился [65]чудотворному гробу твоему: подай мнѣ облегченіе въ болѣзни моей. — И вѣрьте мнѣ, въ тотъ же часъ тяжкая болѣзнь моя кончилась и чрезъ нѣсколько дней оставилъ я Царьградъ. — Угодникъ Божій споспѣшествовалъ мнѣ поклониться честному гробу его и съ честію принялъ меня великій князь московскій»[11]. Великій князь лишь только услышалъ о проискахъ Пимена и о возвращеніи блажен. Кипріана въ Кіевъ, отправилъ своего духовника, игумена Ѳеодора, пригласить Кипріана въ Москву. Мая 23 1381 г. святитель встрѣченъ былъ за городомъ в. княземъ и народомъ[12]. Москва тогда торжествовала куликовскую побѣду[13], возвысившую ее предъ другими городами. Блаж. Кипріанъ, описывая жизнь покровителя своего чудотворца Петра, напомнилъ тогда Москвѣ, что возвышеніе ея началось съ того времени, какъ свят. Петръ перенесъ въ нее свою каѳедру; — напомнилъ и о томъ, въ какихъ отношеніяхъ находились между собою кн. Іоаннъ Даниловичъ и святитель Петръ: «князь во всемъ слушался отца своего, по повелѣнію Господа, изрекшаго: слушаяй васъ Мене слушаетъ; а святитель заботился о сынѣ своемъ князѣ и въ душевныхъ и земныхъ нуждахъ его»[14]. Куликовская битва вмѣстѣ съ радостію принесла Россіи много горькихъ [66]потерь. Утѣшая тѣхъ, которые оплакивали смерть павшихъ въ битвѣ, святитель установилъ совершать каждый годъ въ Дмитріеву субботу поминовеніе объ умершихъ. Казалось в. князь полюбилъ блаж. Кипріана: при заключеніи мирнаго договора съ Олегомъ княземъ рязанскимъ — принималъ участіе и митрополитъ[15]. Блаж. Кипріанъ вмѣстѣ съ пр. Сергіемъ (въ авг. 1381 г.) крестилъ сына кн. Владиміра Андреевича серпуховскаго[16]. — У Пимена на дорогѣ въ Москву отобрали знаки сана и отправили его въ Чухлому, откуда черезъ годъ переведенъ былъ въ Тверь. Блаж. святитель Кипріанъ усердно выполнялъ дѣла пастырскаго служенія своего: онъ писалъ тогда къ игумену Аѳанасію обширное посланіе съ разными наставленіями[17]. Между тѣмъ послѣ нашествія Тохтамыша на Москву опять вспыхнуло неудовольствіе на блаж. Кипріана. Это нашествіе было такъ неожиданно, что самъ в. князь вынужденъ былъ удалиться изъ столицы, чтобы собрать войска на сѣверѣ. Митрополитъ только за два дня до осады Москвы возвратился изъ Новгорода; въ оставленной в. княземъ столицѣ все волновалось, — большая часть хотѣла бѣжать, но другіе не пускали; начались убійства и грабежи. Митрополитъ напрасно старался успокоить волненіе: его не слушали. Въ такомъ положеніи не видно, для чего было нужно оставаться митрополиту тамъ, гдѣ никто не слушалъ его. Когда вмѣстѣ съ в. княгинею хотѣлъ онъ оставить Кремль: то и ему и в. княгинѣ пришлось перенести много оскорбленій, пока удалось имъ кое-какъ выр[67]ваться на свободу. Митрополитъ удалился въ Тверь; сюда же уклонился и преп. Сергій; а коломенскій епископъ Герасимъ укрылся въ Новгородъ. — Тохтамышъ страшно опустошилъ Москву. Тогда какъ в. князь сильно скорбѣлъ объ этомъ бѣдствіи, а тверскій князь не принялъ никакого участія въ отраженіи Тохтамыша и даже просилъ у него утвержденія себѣ на престолѣ, не трудно было выставить предъ в. княземъ въ сомнительномъ видѣ пребываніе митрополита у тверскаго князя[18]. — Въ тоже время подоспѣла и другая непріятность. Патріархъ узнавъ о заточеніи Пимена, «сочелъ дѣломъ недобрымъ, что человѣкъ церковію, какимъ бы то ни было образомъ, рукоположенный предается мірскою властію тѣлесному страданію и отправилъ къ в. князю граматы, упрашивая принять его какъ архіерея его земли»[19]. В. князь вызвалъ Кипріана изъ Твери и объявивъ ему неудовольствіе свое за Тверь, сказалъ, что онъ принимаетъ Пимена. Блаж. Кипріану оставалось удалиться въ Кіевъ. Съ дороги писалъ онъ въ скорби другу своему игумену Аѳанасію: «не хотѣлось мнѣ жить безъ дѣтей своихъ: но что дѣлать? Кто меня вынуждаетъ на труды? Господь Богъ да подастъ ему (велик. князю) и опять узнать истину! Надобно мнѣ быть у васъ скоро изъ Царяграда. Богъ обнаружитъ льстеца и лживаго человѣка»[20].

[68]Въ Кіевѣ приняли святителя съ радостію. Лѣтопись говоритъ, что распоряженія его въ южномъ краѣ принимали съ любовію; король оказывалъ ему благосклонность. — Само собою понятно, что когда блаж. Кипріанъ узналъ, что Пименъ принятъ въ Москвѣ по желанію самаго патріарха, ему надлежало до времени отложить путешествіе въ Константинополь. Но онъ не забывалъ цѣли своей жизни — соединить церкви двухъ государствъ подъ одну митрополію. «Я тружусь, писалъ онъ къ пр. Сергію, чтобы возвратить къ митрополіи отпавшія отъ нее мѣста, — чтобы не было раздѣленія». — Когда въ Новгородѣ поднялись съ неудовольствіями противъ Пимена, да и въ Москвѣ не уважали его: Кипріанъ отправился въ Константинополь; туда же позвали и Пимена. — Однако на этотъ разъ Пименъ удержалъ за собою Москву и Кипріанъ (1386 г.) возвратился въ Кіевъ. Сюда — прибылъ къ нему и духовный другъ его игум. Аѳанасій»[21]. — Рано или поздо, неправды Пимена должны были открыться. Въ слѣдующемъ году самъ патріархъ вызвалъ Кипріана въ Царьградъ. На этомъ пути въ Молдавіи Кипріанъ приводилъ (авг. 20) молдавскаго воеводу Петра къ присягѣ на вѣрность польскому королю. Затѣмъ видимъ, что въ Царѣградѣ, въ Студійскомъ монастырѣ смиренно занимается онъ списываніемъ книгъ[22]. Сюда же удалился теперь и блаженный [69]Аѳанасій, который также занимался здѣсь списываніемъ полезнаго для церкви русской: въ Предтечевой цареградской обители жило тогда довольно русскихъ[23]. Кипріанъ не оставался и безъ занятій правительственныхъ: императоръ посылалъ его по своимъ дѣламъ въ славянскія земли[24]. Между тѣмъ дѣло о Пименѣ, требовавшее многихъ и долгихъ изслѣдованій, наконецъ приведено къ концу. Соборъ (1389 г.) лишилъ Пимена власти и Кипріана объявилъ митрополитомъ всей Россіи. — «И преста мятежъ въ митрополіи и бысть едина митрополья Кыевъ и Галичь и всея Руси»[25]. Долгое пребываніе Кипріана въ Константинополѣ истощило небогатыя средства его; онъ вошелъ въ долги, впрочемъ не одинъ за себя, а вмѣстѣ съ посланникомъ в. князя, ростовскимъ епископомъ Ѳеодоромъ[26]. Во время осенняго плаванія по черному морю буря разсѣяла суда, на которыхъ Кипріанъ вмѣстѣ съ нѣсколькими епископами возвращался въ Россію. — Разлученные путники уже считали другъ друга погибшими: но наконецъ собрались всѣ къ Бѣлгороду на Днѣстрѣ и съ жи[70]вѣйшими чувствами благодарили милость Божію за спасеніе свое[27]. Смотря на рядъ скорбей, посѣщавшихъ блаж. Кипріана въ продолженіе нѣсколькихъ лѣтъ, нельзя не повторить словъ Григорія Цамблака о св. Кипріанѣ: «Господь обыкновенно посылаетъ на святыхъ напасти, чтобы въ страданіяхъ оказались они болѣе славными».

Въ половинѣ февраля 1390 г. Кипріанъ былъ въ Кіевѣ, а въ мартѣ торжественно встрѣчали его въ Москвѣ[28]. Нѣсколько времени озаботили его собою дѣла тверскія. Онъ отправился въ Тверь и тамъ на соборѣ разсмотрѣны были дѣла тверскаго епископа Евѳимія, на котораго жаловался князь. На мѣсто Евѳимія посвященъ имъ блажен. Арсеній[29]. Кипріанъ еще въ Константинополѣ приготовилъ нѣкоторыя мѣры для устройства дѣлъ въ Новгородѣ, гдѣ волновались стригольники. Въ слѣдъ за его прибытіемъ въ Москву получено было посланіе п. Антонія съ обличеніями своеволію стригольниковъ[30]. Святитель отправился въ Новгородъ. Но своеволіе Новгорода, найдя себѣ пищу въ ученіи стригольниковъ, рѣшительно отказало митрополиту въ судѣ мѣсячномъ[31]. Кипріанъ представилъ патріаршую грамату, которую испросилъ онъ еще въ Царѣградѣ, для утвержденія правъ своихъ въ Новгородѣ. Но и это не прекратило упорства новгородцевъ[32]. Оставалось в. князю смирить своеволіе Новгорода мечемъ, [71]и онъ смирилъ его[33]. Святитель съ своей стороны мѣрами пастырскими дѣйствовалъ на псковитянъ, возмущаемыхъ стригольниками, — написалъ къ нимъ нѣсколько посланій[34]. Новгородцы, жаловавшіеся на митрополита патріарху, получили совѣтъ патріарха повиноваться во всемъ митрополиту; послѣ того приняли они Кипріана съ почестями, дозволили ему производить мѣсячный судъ, какъ теперь, такъ и въ будущее время, и онъ пробылъ у нихъ съ весны до Петрова поста[35]. Во время непріятной борьбы съ своевольнымъ Новгородомъ Святитель имѣлъ истинно-христіанское утѣшеніе — крестить трехъ знаменитыхъ мурзъ: онъ крестилъ ихъ торжественно въ р. Москвѣ, въ присутствіи великаго князя и двора[36].

Въ тоже время не безъ утѣшенія для Кипріана происходили дѣла о галицкой митрополіи. Не взирая на то, что и именовавшійся митрополитомъ галицкимъ просилъ (1391 г.) патріарха посвятить іером. Симеона въ галицкаго митрополита, и луцкій епископъ являлся самъ (1393 г.) къ патріарху съ просьбою о посвященіи его въ митрополита, патріархъ призналъ Кипріана митрополитомъ всей Россіи и поручалъ ему на мѣсто несовѣстливаго луцкаго епископа посвятить достойнаго въ луцкаго епископа[37].

[72]Въ 1395 г. Тамерланъ, опустошивъ рязанское княжество, приближался къ Москвѣ; имя его наводило ужасъ. В. князь рѣшился встрѣтить его съ оружіемъ въ рукахъ. Въ Москвѣ митрополитъ и народъ слезно молились, особенно въ наступившій постъ Богоматери. Святитель отправилъ духовенство во Владиміръ — принесть въ Москву чудотворную Владимірскую икону Богоматери; шествіе съ св. иконою приблизилось къ Москвѣ; 22 августа митрополитъ со всѣмъ духовенствомъ и жителями столицы вышелъ за городъ для срѣтенія грядущей Защитницы. Не было ни одного, ктобы не плакалъ и не молился. «Владычица! спаси насъ»! взывали всѣ изъ глубины сердца. И молитва сокрушенія была услышана. Въ тотъ самый день, когда срѣтала Москва икону Богоматери, Тамерланъ оставилъ берега Дона, на которыхъ стоялъ двѣ недѣли. Не одна Москва, вся Россія, спаслась защитою Царицы небесной. И всѣ говорили: «не наши воеводы прогнали его, не наши войска устрашили его, — у него были неизчислимыя войска, — сила невидимая послала на него страхъ и — онъ бѣжалъ изъ предѣловъ Россіи». Когда в. князь возвратился въ Москву: святителемъ положено было на мѣстѣ срѣтенія чудотворной иконы построить монастырь, сохраняющій понынѣ имя Срѣтенскаго и тогда же установлено праздновать повсюду 26 ч. августа, день избавленія Россіи отъ Тамерлана[38].

Нужды юго-запада, гдѣ такъ долго не былъ Кипріанъ, заставили его посѣтить епархіи юго-запада. Въ апр. 1396 г. отправился онъ вмѣстѣ съ в. княземъ въ Смо[73]ленскъ къ Витовту и посвятилъ здѣсь епископа Смоленску Кассіана. Витовтъ тогда же на съѣздѣ князей далъ слово не тѣснить православіе и признавать Кипріана главою всего православнаго духовенства. Кипріанъ отправился въ Кіевъ[39]. Король польскій Ягайло, покорный слуга Ядвиги и прелатовъ, по временамъ предавалъ мукамъ не соглашавшихся замѣнять православіе папизмомъ[40]. Кипріану надлежало имѣть много терпѣнія и разсудительности, чтобы не повредить церкви ни неумѣстною ревностію, ни преступною холодностію. Онъ пробылъ въ Кіевѣ 9 мѣсяцевъ, исправляя дѣла православія[41].

Послѣ столькихъ трудовъ и тревогъ жизни любовь къ безмолвному уединенію не ослабла, а усилилась въ Кипріанѣ. По возвращеніи въ Москву съ юга, уклоняясь отъ шума городскаго, искалъ онъ уединенія, и любимымъ мѣстомъ его было село Голенищево, тогда окруженное лѣсомъ. Здѣсь онъ построилъ храмъ трехъ святителей[42]. Въ другое время удалялся онъ на Святое озеро во Владимірскую волость, гдѣ также построенъ имъ храмъ преображенія Господня[43]. Въ уединеніи онъ занимался учеными трудами: но не оставлялъ дѣлъ управленія. Здѣсь онъ обдумалъ, какъ оградить права свои правилами, согласно съ духомъ евангельскимъ и исторіею. Онъ не расположенъ былъ вмѣшиваться въ дѣла, прямо не относя[74]щіяся къ духовной власти. Это выразилъ онъ въ граматѣ своей о распоряженіяхъ суздальскаго архіепископа[44]. Но считалъ за справедливое желать и того, чтобы гражданская власть оградила своимъ закономъ неприкосновенность правъ церкви. И въ несчастныя времена порабощенія монгольскаго митрополиты Россіи получили отъ хановъ ярлыки, которыми предоставлялись имъ право суда и расправы надъ лицами духовными и людьми подчиненными имъ. Теперь, когда в. князь Москвы только самаго себя выставлялъ обязаннымъ имѣть сношенія съ ордою, по усмотрѣнію его, — все же прочее начало зависѣть отъ него, митрополиту надлежало ожидать подтвержденія правъ своихъ отъ в. князя московскаго, тѣмъ болѣе, что митрополія такъ много и такъ искренно помогала ему возвыситься надъ всѣми прочими князьми. Въ слѣдствіе того въ 1402 г. в. князь Василій Димитріевичъ писалъ въ своей граматѣ: «вотъ я князь великій Василій Димитріевичъ, разсудилъ съ своимъ отцемъ, съ Кипріаномъ митрополитомъ кіевскимъ и всей Руси, постановилъ о судахъ церковныхъ по старинѣ. Найдя старый номоканонъ, какъ управлялъ прадѣдъ мой, святый князь великій Владиміръ и сынъ его князь великій Ярославъ всей Руси, какъ поставили они, разсудивъ съ митрополитами, о церковныхъ судахъ и составили номоканонъ по греческому номоканону, опредѣливъ, что такое суды церковные и права церкви, по древнему порядку: такъ и мы нынѣ поставили, чтобы оставалось то непремѣннымъ навсегда и впредъ, чтобы ни увеличивать, ни уменьшать, но стояло бы то непоколеблемымъ, какъ [75]написали и укрѣпили тѣ великіе святые князья»[45]. Блаж. Кипріанъ, какъ инокъ, не считалъ полезнымъ для иноковъ владѣніе населенными землями[46]. Но какъ митрополитъ, получившій отъ предшественниковъ волости и земли, онъ считалъ законнымъ оберегать данное церкви Божіей, тѣмъ болѣе, что домъ его былъ не келья, а дворецъ[47], при немъ служили бояре и стольники, печатникъ и конюшій, требовавшіе награжденія за труды[48]. В. князь Василій Димитріевичъ, утверждая, по совѣщаніи съ Кипріаномъ, имѣя за его каѳедрою, а) освободилъ живущихъ въ митрополичьихъ и монастырскихъ вотчинахъ отъ своихъ податей, за исключеніемъ того времени, когда надлежало платить дань ордѣ; б) освободилъ ихъ отъ своего суда и отъ таможенныхъ сборовъ[49]. — В. князь по соглашенію съ митрополитомъ опредѣлилъ и количество сбора съ церквей въ пользу митрополита и его дома[50].

Въ іюнѣ 1404 г. блаженный Кипріанъ снова отправился въ Кіевъ. Тамъ открылись значительные безпорядки, такъ что пришлось перемѣнить какъ намѣстника митрополичьяго, такъ и всѣхъ служащихъ при немъ[51]. Затѣмъ былъ онъ въ Луцкѣ, гдѣ посвятилъ епископа; въ Миролюбовѣ, волынскомъ городѣ, видѣлся онъ съ кор. Ягайломъ и съ в. к. Витовтомъ и обоими принятъ былъ съ [76]уваженіемъ: но вынужденъ былъ, къ прискорбію своему, смѣнить туровскаго епископа Антонія. Витовтъ жаловался, будто епископъ сносился съ ханомъ Шади-Бекомъ и призывалъ его властвовать въ Кіевѣ. — На дѣлѣ противъ блаж. пастыря возстало со всею злостію латинское духовенство за его ревность къ долгу своему. Оно выходило изъ себя отъ того, что въ Литвѣ, какъ говорилъ великій магистръ предъ дворами Европы, не замѣтно успѣховъ латинства, литовцы больше обращаются въ русскую вѣру»[52]. Оно не могло простить Антонію того, что пастырь обличалъ произволы папизма и свободно крестилъ въ православіе литовцевъ. Святый Кипріанъ, узнавъ положеніе дѣла, хотѣлъ было ограничиться тѣмъ, чтобы на время удержать Антонія при себѣ. Но Витовтъ грозилъ отнять западныя епархіи у Кипріана, если Антоній не будетъ низложенъ, и святитель вынужденъ былъ уступить силѣ[53].

Января 1 1406 г. св. Кипріанъ возвратился въ Москву. Отягченный старостію и скорбями жизни, онъ сталъ чувствовать близость кончины. Въ с. Голенищевѣ онъ занимался теперь преимущественно молитвою и размышленіями о вѣчности. Въ началѣ сентября (1406 г.), уже больной, посвятилъ онъ въ Голенищевѣ епископа Митрофана для Суздаля; потомъ написалъ духовное завѣщаніе и 16 сент. 1406 г. предалъ духъ свой Господу[54]. Мощи [77]его, обрѣтенныя въ 1472 г., почиваютъ въ московскомъ успенскомъ соборѣ, подъ спудомъ[55].

«Многія святыя книги съ греческаго языка на русскій преложи и довольна писанія къ пользѣ намъ остави», говоритъ древнее извѣстіе о св. Кипріанѣ[56].

«Духовная грамота» св. Кипріана была читаема и при погребеніи преемниковъ его. «Родъ людей земнородныхъ! оплачемъ общую нашу долю, мы, которые такъ несчастно обогащены. О! какъ унизилось высокое созданіе Божіе, образъ и подобіе Божіе! Лежитъ безъ дыханія, полно червей нечистыхъ, испускаетъ смрадъ гнусный. Какъ пропала мудрость, замолкло слово, распалось двойственное естество!... Увы страсти! Земля — составъ нашъ, земля  — покровъ, хотя земля же и возстанетъ. Увы страсти, увы мнѣ! Нагимъ младенцемъ вышелъ я для плача, нагимъ и [78]отхожу. Къ чему же труды? Къ чему заботы, когда знаемъ такой конецъ свой? Выходимъ изъ тьмы въ свѣтъ и отходимъ изъ свѣта въ тьму. Съ плачемъ выходимъ изъ чрева матерняго въ этотъ міръ, съ плачемъ и отходимъ изъ міра печальнаго во гробъ. И начало и конецъ — слезы. Что же въ серединѣ? Сонъ, мечты, тѣни; таковы блага жизни! Увы, увы страсти! Жизнь изчезаетъ, какъ цвѣтъ, какъ прахъ, какъ тѣнь»[57].

Такимъ же живымъ благочестіемъ дышетъ «житіе св. митр. Петра», плодъ благодарности блаженнаго за избавленіе его отъ бѣдъ[58]. Лѣтопись Татищева говоритъ, что св. Кипріанъ написалъ «многія житія русскихъ святыхъ». Нынѣ неизвѣстны эти многія житія, если только не разумѣются житія, помѣщенныя въ степенной книгѣ.

Въ посланіи къ игумену Аѳанасію предложены умные совѣты и размышленія. «Горе намъ, пишетъ святитель, что оставили мы путь правый. Всѣ хотимъ повелѣвать, всѣ быть учителями, не бывъ учениками. Новоначальные хотятъ властвовать надъ многолѣтними и высокоумствуютъ. Хочется мнѣ плакать и лить слезы. Особенно скорблю и плачу о лжѣ, господствующей между людьми. Ни Бога не боясь, ни людей не стыдясь, сплетаемъ мы ложъ на ближняго, увлекаемые завистію. Лютый недугъ — зависть: много убійствъ совершено въ міру, много странъ опустошено.... Самаго Господа распяли жиды по зависти.... Пріобрѣтемъ братолюбіе и состраданіе. Нѣтъ инаго пути ко спасенію, кромѣ любви, хотя бы кто измождалъ тѣло [79]свое подвигами, — такъ говоритъ великій учитель Павелъ. Кто достигъ любви, достигъ Бога и въ Немъ почиваетъ»[59].

Псковитянамъ писалъ онъ: «я слышалъ, что во Псковѣ міряне судятъ и наказываютъ священниковъ, въ дѣлахъ церковныхъ. Мірянамъ не слѣдуетъ ни судить, ни наказывать священника, не слѣдуетъ ни осуждать его, ни говорить о немъ худо. Святитель, которой поставилъ священниковъ, судитъ, наказываетъ и учитъ ихъ. Дѣти мои псковичи! никому изъ васъ, отъ малаго до великаго, не должно судить и наказывать ихъ; не берите грѣха на душу, не кладите зарока о томъ на весь Псковъ. Слышалъ я, что нѣкоторые молодые священники, овдовѣвъ и не снявъ съ себя священства, женятся. И о томъ не вамъ судить или ограничивать произволъ. Это вѣдаетъ святитель, поставившій ихъ: онъ поставилъ, онъ и извержетъ, онъ и судитъ и наказываетъ и учитъ. Вамъ же не должно вмѣшиваться въ такія дѣла. Кого церковь Божія и святитель провозгласятъ, того и должны вы чтить. Куплею ли или даромъ предсмертнымъ достались церкви земли или села: не вступайтесь въ эти земли, чтобы не обидѣть церкви Божіей, что было бы тяжкимъ грѣхомъ предъ Богомъ. По сану и по власти данной мнѣ Богомъ, учу васъ дѣтей моихъ, слушайтесь»[60]. Священникамъ говорилъ онъ: «соблюдайте священство, которое приняли, въ чистотѣ и непорочности; живите въ мятежномъ мірѣ какъ люди Божіи. Кто хочетъ учить, прежде внимай себѣ. Кто говоритъ и учитъ, но не творитъ: тотъ мѣдь звѣнящая». Укоряетъ [80]священниковъ за то, что не смиряютъ грѣшниковъ эпитиміями, а смотрятъ на то, какъ бы брать деньги»[61].

Святитель много заботился о правильности и благоприличіи богослуженія церковнаго. Онъ разсылалъ списки литургіи и другихъ священнодѣйствій, предлагалъ объясненія священнодѣйствіямъ, обличалъ произволы въ ихъ совершеніи[62]. — Имъ переведены были съ греческаго требникъ, разные каноны и молитвы[63].

По лѣтоп. Татищева, Кипріанъ «преписа соборы бывшіе въ Руси». И по граматѣ в. к. Василія видно, что святитель собиралъ каноническія статьи русскихъ святителей и князей. Въ 16 в. хранилась въ московскомъ успенскомъ соборѣ кормчая Кипріанова перевода[64]. На нее указывалъ игум. Илія въ спорѣ съ Зизаніемъ[65]. Попечительный святитель и собственными посланіями ограждалъ законное церковное управленіе отъ своеволія людскаго[66].

  1. ↑ Жизнь св. Кипріана описана въ прибавл. къ твор. отц. 1848 г. Но послѣ того открыты памятники, дотолѣ неизвѣстные.
  2. ↑ «Посланіе п. Евѳимія къ Кипріану монаху, жившу на аѳон. горѣ и просившу написатися о церковныхъ вещахъ» содержитъ отвѣты на вопросы: а) о поклонахъ во дни пятьдесятницы и въ 12 дней между рождествомъ Христовымъ и Богоявленіемъ; б) о причащеніи св. таинъ въ отсутствіе священника въ пустыняхъ. Опис. синод. ркп. 11, 208.
  3. ↑ Соборное дѣяніе 1389 г въ архивѣ Калачова. Кн 3. Спб. 1861 г. стр. 8 10. 17. Acta patriarh. constant. 3, 118.
  4. ↑ Собр. л. 3, 91. Посланіе Кипріана къ игум. Сергію и Ѳеодору отъ 23 іюня 1378 г.
  5. ↑ Собр. л. 3, 91. Никон. л. 4, 48. 92.
  6. ↑ Посланіе къ игум. Сергію и Ѳеодору въ правосл. собес. 1860 г.
  7. ↑ Посланіе къ игум Сергію и Ѳеодору въ правосл. собесѣд. 1860 г. стр. 85—102. Первое посланіе писано изъ Любутска 3 іюня 1378 г., второе 23 іюня, третье 18 окт. 1378 г.
  8. ↑ Третье письмо къ игуменамъ отъ 18 октября, изъ Кіева. Собесѣд. стр. 101 сл. Ник. л. IV, 92. Вѣроятно, Кипріанъ отправился изъ Кіева въ Царьградъ и вслѣдъ за Митяемъ, который выѣхалъ изъ Москвы въ іюлѣ 1379 г. Такъ должно быть и потому, что по словамъ его пробылъ онъ въ Константинополѣ 13 мѣсяцей, тогда какъ въ Кіевѣ видимъ его въ началѣ 1381 г. сл. пр 91.
  9. ↑ Похвальное слово Кипріану, говоренное спустя 3 года послѣ кончины его (1406 г.). Здѣсь сказано, что это свиданіе съ родиною было за 30 лѣтъ назадъ тому.
  10. ↑ Протоколы патріарха № 35 и 43, ж. мин. просв. іюнь 1847 г. Acta patriarh. Const. 2, 12—18 Vindob. 1862.
  11. ↑ Степ. кн. 1, 422—424. Acta patriarch. 2, 6. 7.
  12. ↑ Типогр. лѣт. стр. 147. Собр. л. 1, 233. Никон. л. 4, 77, 78. 92. 93. «Въ л. 6889 въ праздникъ воскресенія Господня прійде изъ Царяграда на Русь преосвященный Кипріанъ митрополитъ на свою митрополію въ Москву; князь же великій Димитрій Иван. прія его съ великою честію».
  13. ↑ Еще Карамзинъ (5 пр 53) замѣчалъ, что по троицкой ростовской и по другимъ лѣтописямъ, кромѣ Никоновской, 4, 93. 96. 99. Кипріанъ прибылъ въ Москву въ 1381 г. послѣ куликовской битвы. Въ правосл. собесѣд. 1862 г. 1, 34—36 — не вѣрно.
  14. ↑ Степ. кн. 1, 419.
  15. ↑ Собр. грам. 1 № 32.
  16. ↑ Никон. л. 4, 129.
  17. ↑ Ист. акт. 1. № 253.
  18. ↑ Собр. л. 1, 183. IV, 238. VI, 121. VIII, 43. 47. Никон. л. IV, 139.
  19. ↑ Соборное дѣяніе 1389 г. у Калачова въ арх. ист. юрид. св. стр. 12.
  20. ↑ Посланіе въ правосл. собес. 1860 г. 2, 105. Кого называлъ Кипріанъ льстецомъ и лживымъ человѣкомъ? Конечно Пимена. Онъ тогда, какъ Кипріанъ былъ въ Твери, сидѣлъ въ тверскомъ заключеніи и вѣроятно чрезъ сторонниковъ своихъ доводилъ до в. князя несправедливые слухи о Кипріанѣ, а въ Константинополѣ жаловался на вел. князя. — Въ Москву изъ Твери Кипріанъ прибылъ 7 окт. 1382 г. (Карам. 5. пр. 101). Потому надобно положить, что изъ Москвы въ Кіевъ отправился онъ въ концѣ октября.
  21. ↑ Никон. л. IV, 139. 140. 145. 39. Собр. л. IV, 91. 92. V, 239. 243. Письмо къ Аѳанасію съ извѣщеніемъ: «ѣду къ Царюгороду конми на волошскую землю», — безъ года и числа. Издатели относятъ его къ началу 1383 г.
  22. ↑ Палаузова румынскія государства въ отечеств. зап. 1858 г. октяб. стр. 544. Въ 1387 г. въ Студійскомъ монастырѣ писана м. Кипріаномъ лѣствица. Собственноручная ркп. въ б. моск. дух. акад. № 152. Грамата вызывавшая Кипріана въ Константинополь писана мая 27 1387 г. Acta patriarch. 2, 98.
  23. ↑ Никон лѣт. IV, 167.
  24. ↑ Соборное дѣяніе 1389 г. «прибылъ и киръ Кипріанъ согласно съ писаніемъ патріарха къ нему. Прошло еще время, пока этотъ послѣдній, посылаемый по царскимъ дѣламъ, воротился». Архивъ Калачова стр. 14.
  25. ↑ Соборное дѣяніе 1389 г. стр. 13—16. Acta patriarch. 2, 116—127. Собр. л. 1, 233.
  26. ↑ Ист. ак. 1. № 282. Здѣсь замѣчательно и то, что митрополитъ обѣщаетъ присланныхъ отъ Нотары проводить съ товарами до Буга «доколѣ изыдутъ конечне отъ всякія русскія земли». Не указываетъ ли это какъ на испытанныя Кипріаномъ опасности пути, такъ и на тогдашніе предѣлы Россіи?
  27. ↑ Никон. л. 4, 171. 172. 193.
  28. ↑ Ник. л. 4, 192. 193. Собр. л. 5, 244. 1, 233. VIII, 60.
  29. ↑ Записка о Евѳиміѣ у Карамз. 5 пр. 232. Ник. л. 4, 185—199.
  30. ↑ Лѣтоп. у Карамз. 5. пр. 232. Посланія въ ист. акт 1 № 6. Acta patriarch. 2, 181—187. 194—197.
  31. ↑ Собр. л. 4, 140. 5, 96. Архангел. л. 91—96.
  32. ↑ Архангел. лѣт. 95. 96. Ник. лѣт. 4, 195. 200—202. VIII, 61. 62.
  33. ↑ Ник. л. 4, 253. 254. Собр. д. 3, 95. 96.
  34. ↑ Одно послано на имя новгор. архіеп. Іоанна въ 1392 г., другое въ 1393 г. три въ 1395 г., всѣ изд. въ 1 том. ист. ак. № 7—11.
  35. ↑ Собр. л. 3, 97. Ник. лѣт. 4, 257. Степ. кн. 1, 252 Acta patriash. 2, 177—203. Новгородцы «даша ему (м. Исидору), судъ по старинѣ», въ 1437 г. (собр. л. 3, 112. Царств. л. 1, 203). Ясно, что отношенія Новгорода къ митрополиту послѣ патріаршаго суда не оставались въ неопредѣленномъ видѣ. Тоже видно и по договору 1471 г. (собр. госуд. грам. 1. № 20).
  36. ↑ Собр. л. V, 244.
  37. ↑ Acta patriarch. constant. 2, 157. 180—181.
  38. ↑ Собр. л. 5, 245—249. VIII, 68. Ник. л. 4, 259—264. Прологъ 26 августа. Степ. кн. 1, 554. 555. 522. 523. Владим. губ. вѣдом. 1849 г. № 22.
  39. ↑ Лѣт.у Карамз. 5. пр. 165. 166. Ник. лѣт. 4, 268. Степ. кн. 1, 525. 526.
  40. ↑ Собр. л. 5, 242.
  41. ↑ Лѣтоп. у Карамз. 5. пр. 254. подъ 1398 г. Ник. л. 4, 268. степ. кн. 1, 526.
  42. ↑ Степ. кн. 1, 556. 558. Ник. л. 5, 2. 3.
  43. ↑ Никон. л. 5, 37. а. э. 1. 111. ист. іер. 6, 70.
  44. ↑ Ист. акт. 1. № 10.
  45. ↑ Опис. муз. 296. Розенкампфъ о кормчей, въ примѣч. стр. 209. 210. Неволина о церк. судѣ стр. 147—151. Спб. 1847.
  46. ↑ Чит. посл. его къ Аѳанасію въ ист. ак. 1. 149. 480.
  47. ↑ А. э. 1, 5.
  48. ↑ Лѣт. у Карамз. 5. пр. 170 и 254. А. э. 1. № 266. А. и. 1. № 50.
  49. ↑ А. э. 1. № 9.
  50. ↑ Грамата отъ 8 іюня индикта 12 слѣд. 1404 г. Всего приходилось съ каждой церкви до 75 денегъ сереб. или до 75 золотниковъ серебра.
  51. ↑ Карамз. 5. пр. 254.
  52. ↑ Нарбутъ Dz. nar. Lit. V, 507. 591.
  53. ↑ Никон. л. 4, 315. Львов. л. 2, 236. Карамз. 5. пр. 232. 254. Нарбутъ Dz. nar. Lit. VI, 87.
  54. ↑ Никон. лѣт. 4, 318. 5, 1—7. Львов. лѣт. 2, 239. Русс. врем. 1, 218. 219. Собр. лѣт. VIII, 78. По ркп. житію (у Царскаго № 481. 694) и печат. прологу, «преставися къ Богу въ л. 6914. сент. въ 16 д.». Но по лѣтописямъ скончался сент. 16 6915 (слѣд. 1406 г.) На соборѣ 1667 г. ворили «ниже Кипріанъ и Фотій митрополиты и прочіи, которіи поставлени суть въ Царѣградѣ во архіерейство, носиша бѣлыя клобуки... Посланъ бѣлый клобукъ къ Василію епископу новгородскому отъ Филоѳея патріарха». Но историческіе памятники говорятъ другое. Никон. лѣт. подъ 1392 г. (4, 231) и русс. времен. 1, 276. показываютъ: «клобуки жъ бѣлыи изначала вси ношаху на Руси, и митрополиты и епископи». О митр. Пименѣ, возвращавшемся изъ Царяграда въ санѣ митрополита, сказано: «на Коломнѣ сняша съ него клобукъ бѣлый». (Карамз. 5. пр. 60) Объ Антоніѣ епископѣ Туровскомъ подъ 1404 г. говорится: «отъя отъ него (м. Кипріанъ) санъ епископскій и ризницу его и клобукъ бѣлый». (Карамз. 5, пр. 232). Соборъ 1564 г. говорилъ, что древніе московскіе митрополиты: Петръ, Алексій, Кипріанъ, новгородскій святитель Іоаннъ, ростовскіе святители Леонтій, Игнатій, Исаія, изображаются на иконахъ въ бѣлыхъ клобукахъ, и потому опредѣлилъ: московскій митрополитъ долженъ носить бѣлый клобукъ. Ист. ак. 1. № 173.
  55. ↑ Собр. лѣт VI, 195. 196. Степ. кн 2, 89. Львов. лѣт. 3, 26. Въ уставѣ XVI в. «сент. 16 преставленіе св. Кипріана митрополита». Толстаго 1. № 100. Тоже въ. псалтыри Толстаго 1 № 113.
  56. ↑ Прологъ печатный и рукописный. Объ ученыхъ трудахъ св. Кипріана обзоръ дух. литер. § 74. 75.
  57. ↑ Окончаніе завѣщанія въ Никон. лѣт. 5, 3—7. въ актахъ относящихся къ юрид. быту, I, 544—547. Здѣсь сказано: «по концы жъ таковыя грамоты приписано философски».
  58. ↑ Степ. кн I, 404—424. Прологъ.
  59. ↑ Ист. ак. 1. № 253 стр. 481. 483.
  60. ↑ Акт. ист. 1. № 7. Сл. № 8.
  61. ↑ Волокол. сборн. № 573.
  62. ↑ Акт ист. 1. № 8. 11. 253.
  63. ↑ Обзоръ рус. дух. литер. § 75. Шевырева ист. рус. слов. III, 208—212 231—233 182. 183.
  64. ↑ Карамз. 8. пр. 173. Степ. кн. 2, 248.
  65. ↑ Розенкампфъ о кормчей 72. 73.
  66. ↑ Акт. ист. 1 № 10. 252. 253. 255. А. э. 1. № 11.
Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=Русские_святые,_чтимые_всею_церковию_или_местно/Сентябрь/16&oldid=3853711