Русская Whitmaniana
правитьКак пламень, русский ум опасен.
Пора Уитману сделаться русским поэтом. Разве не русские — Метерлинк, Ибсен, Верхарн? Он на пути к нам, — в наши гостиные, аудитории, в наши книги. В душах у нас он уже давно и прочно, а в книгах все еще на минуту. Нужно к нему приготовиться и раньше всего уяснить, как пробирался он доселе к русской своей славе.
Во многих закоулках перебывал он, и по дороге много лопуху пристало к его одежде.
Был он у г. Дионео [**], из «Русского Богатства». В «Очерках современной Англии» (СПб, 1903), в статье «Оскар Уайльд и Уот Уитман». Его там и не сыщешь за грудою промахов, опечаток, неточностей.
Статья написана «по Конвею». Этого Конвея г. Дионео величает «критиком-старовером, относящимся враждебно к Уитману», а Конвей как назло был величайшим другом поэта, первым, кто восторженно возвестил о нем Англии и кого Уитман до конца дней своих звал «loyal», «staunch», «loving» «open-handed» [***] (H. Traubel. With Walt Witman in Camden, p.343 [****]). Почти все даты г. Дионео не верны. «Побеги травы» появились в 1855 г., а не в 1865. Газета «Freeman» издавалась Уитманом в 1850 г., а не в 1855. Статья Конвея о Уитмане появилась в 1866 г. («Fortnightly Review», Oct.), а не в 1886. На службу в министерство поэт был назначен в 1865 г., а не в 1866 (Walt Whitman by Isaac Hull Platt, 1904). Напрасно также г. Дионео печалится о предсмертных годах Уота — «полуголодного, одинокого, брошенного старика, беспомощно валяющегося в холодном закутке». На старости Уитман был вполне обеспечен и, умерев, оставил семье и друзьям несколько тысяч долларов и небольшой двухэтажный домик в Mikle Street. Одинок он тоже не был, особливо после болезни: John Buroughs, O`Connor, Dr. Bucke, H.Traubel — и мало ли кто еще! — были преданы ему, как вассалы. И почему г. Дионео уверен, что «добрый седой поэт» записался в лазарет из ненависти к убийству? В лазарет Уитман записался по родственным чувствам: пришлось ухаживать за раненым братом. Ненависть к убийству, — а разве это не из Уитмана.
In peace I chanted peace, but now the drum of war is mine,
Red, red war is my song through your streets, O city!
Некоторые цитаты г. Дионео приводит не по первоисточнику, а по статье Конвея. Так, стихотворение «O, captain!» предлагается читателю в том неудачном варианте, который имеется в этой статье. Загляни г. Дионео непосредственно в «Побеги травы», — он увидел бы там много исправлений и переделок.
Статья г. Бальмонта «Уольт Уитман» («Весы», 1904, VII) тоже не свободна от недоразумений. Положительно г. Бальмонт не чувствует языка, с которого переводит. В трех строчках перевода он сделал пять грубейших ошибок, — и, благодаря этим ошибкам, создал характеристику Уитмана, весьма далеко отстоящую от подлинной.
«Я говорю, что для Музы тело много дороже лица и мозга», — твердит Уитман свою любимую мысль.
Тело здесь — form, и Уитман в следующей строчке поясняет: «Я воспеваю мужское наравне с женским!» Но г. Бальмонт перевел form словом форма, worthy — словом достойный, (а не дорогой); — перепутал согласование: дополнение принял за подлежащее; не заметил ни падежей, ни времен, ни лиц, и у него получилось:
Не только лицо и мозг
Достойны (?), сказала (?) мне (?) Муза,
Она (?) мне (?) сказала (?), что много достойнее (?)
Форма (?) в своем завершении (?).
А отсюда целый ряд пышных выводов, в которых Уитман ничем не повинен.
В другом месте devout (набожный) он перевел благоговейный, to adore (поклоняться, молиться) он перевел — обожать и вышло будто Уитман требует от нас какого-то беспредметного обожания и благоговения. На самом же деле Уитманановский отрывок имеет чисто религиозный смысл.
Еще небрежнее Бальмонтовский перевод из Уитмана в XII кн. сборника «Знание». Там на второй же строчке — ряд недоразумений.
Through the windows — through doors — burst like a ruthless force! говорится в подлиннике; Бальмонт не замечает внутренней рифмы, переводит скучающей прозой:
В окна, в двери ворвитесь — с неумолимою силой.
Но force — здесь вовсе не сила. Здесь — войско, полчище, орда. Бальмонт прогарцевал мимо прекрасного образа: звуки барабана, врывающиеся в окна, как солдаты — и затоптал его округленной банальщиной.
В статье г-жи Зинаиды Венгеровой (Энциклопедический словарь, т. VI: Витман) особенной проверки требуют указания на первоисточники. У Вильяма О`Коннора вовсе нет книги «The Good Gray Buck», как уверяет словарь; книга эта (вернее, памфлет) называется «The Good Gray Poet» (1865).
Точно также напрасно указание словаря на «обстоятельную статью» в «Заграничном Вестнике» за 1882 г. Там этой статьи не имеется. Она напечатана в мартовской книжке «Заграничного Вестника» за 1883 г. Называется «Уолт Гуитман», принадлежит Н. Попову. Эта первая по времени русская статья об Уитмане написана с суконной добросовестностью. Испещрена варварски переведенными цитатами. Разбирать ли этот перевод, если весь он такого свойства:
Многие потеют, пашут и жнут, и потом мякину получают в награду,
И не много бездельников постоянно заявляют претензию на пшеницу
и получают ее.
Отмечу, впрочем, один случай полного искажения. Уитман ужасается смертью Линкольна:
Нет, это сон, что ты мертв!
А у Н. Попова он рассказывает покойнику:
Мне снилось, что тебя убили.
Наконец, в моем очерке «Уот Уитман» («Маяк», 1, 1906) ошибочно сказано, что поэт умер «в большой бедности». Это результаты доверчивости к русским авторитетам, предостеречь от которой и было целью настоящей заметки.
1906
Примечания
правитьПервые указания Чуковского на неточность переводов Бальмонта. Бальмонт, наряду с Чуковским, был одним из первых пропагандистов Уитмана в России, но, как показала, рецензия Чуковского, существенно его «обмальмонтивший». Брюсов с большим удовольствием напечатал статью Чуковского в журнале «Весы», хотя эти переводы Бальмонта были опубликованы на страницах этого же журнала в 1904 г. Заметка Чуковского «вписывалась» в меняющееся отношение Брюсьва к своему кумиру недавнего прошлого: он отошел от былого восхищения Бальмонтом и считал, что тот «исписался», вступил на путь самоповторений. Замечания Чуковского, достаточно осторожные, вызвали болезненную реакцию Бальмонта именно потому, что это была критика в «своем» лагере. Откликом на статью Чуковского стало письмо гражданской жены Бальмонта Елены Ц<ветковской> «Об Уитмане, Бальмонте, нареканиях и добросовестности. Заметка доказательная» («Весы», 1906. №12). Но, поместив ее отклик, Брюсов опубликовал вслед за ним ответ Чуковского «О пользе брома. По поводу г-жи Елены Ц». Обе статьи публикуются в разделе «Несобранные статьи», отмечая, что именнно они подвигнули Чуковского на написание статьи «Бальмонт и Шелли», впервые опубликованной под заглавием «В защиту Шелли». («Весы», 1907, № 3.)
Отклик А. Блока в статье «О современной критике» (1907) на эту и следующую статьи: "Не так давно в «Весах» специальностью Чуковского было развенчивание Бальмонта как переводчика Шелли и Уитмана; я не имею никаких данных для того, чтобы сомневаться в верности филологических изысканий и сличений текстов, которые были предприняты Чуковским… допускаю, что и облик Уитмана Чуковский передает вернее, чем Бальмонт, но факт остается фактом, облик Уитмана, хотя бы и придуманный, придуман поэтом; если это и обман, то — «обман возвышающий», а изыскания и переводы Чуковского склоняются к «низким истинам». (Блок А. А. Собр. соч.: в 8 т., т. 5, с. 203—204.)
Walt Whitman в современном написании Уолт Уитмен (1819—1892) — американский поэт, которого Чуковский переводил и о котором писал на протяжении едва ли не всей своей жизни (см. т. 3 Собрания Сочинений книга «Уолт Уитмен»).
[*]. Из стихотворения Вяч. Иванова «Русский ум».
[**]. г. Дионео — псевдоним критика и публициста Исаака Владимировича Шкловского (1865—1935).
[***]. «Преданный», «верный», «любящий», «щедрый» (англ.). Тробл. С Уолтом Уиманом в Кэмдене.
[****]. Horace Traubel. With Walt Whitman in Camden. Boston, Small, Maynard and Company, 1906.
Впервые: «Весы», 1906, № 10, с. 43-46.