1) Письмо его къ военному министру кн. Чернышеву. 1‑го ноябри 1848 года: „Сіятельнѣйшій князь! Заключенный на восемь мѣсяцевъ въ казематѣ, л. гв. Егерскаго полка прапорщикъ Браккель[1], образуя собою слабаго, щедушнаго, юнаго нѣмца, принявшій опредѣленное ему наказаніе съ чувствомъ вполнѣ кающагося грѣшника, всего болѣе за нанесеніе удара родителямъ, проживающимъ, по словамъ его, въ Ригѣ, слезами и тоскою наводитъ мнѣ страхъ. Боже упаси, если ко всему выше реченному присоединится холера и онъ умретъ. Нѣмцы подумаютъ, что его въ крѣпости уморили. Б—ль виноватъ, по молодости и неопытности, но онъ, какъ вижу, сформированъ на благородную стать, съ чувствами возвышенными, похвальными; а по сему, быть можетъ, и самъ я подвергаюсь вашему гнѣву, но осмѣливаюсь просить исходатайствовать ему переводъ, въ мѣсто менѣе грозное — гаубтвахту“.
2) Собственноручная резолюція императора Николая Павловича: „Старику Скобелеву я ни въ чемъ неоткажу; надѣясь, что послѣ его солдатскаго увѣщанія виновному, изъ Браккеля выйдетъ опять хорошій офицеръ, — выпустить и перевесть въ армейскій полкъ, тѣмъ же чиномъ“.
3) Письмо генерала Скобелева къ императору, 4 ноября 1848 г.: „Всемилостивѣйшій Государь! Благотворная резолюція вашего императорскаго величества на письмѣ моемъ, дала мнѣ поводъ и сообщила смѣлость представитъ вамъ настоящее положеніе души и сердца моего.
„Клянусь святою вѣрою и честію русскаго благороднаго солдата, что если бы вы подарили мнѣ каменную въ крѣпости палату, золотомъ и серебромъ набитую, далеко, далеко непорадовала-бъ меня, противъ этой божественной резолюціи, хотя впрочемъ я никогда не зналъ Браккеля, вовсе незнакомъ съ его родителями, — и дѣйствовалъ по долгу и обязанностямъ стража, долженствующаго вникать не только въ физическое, но и въ нравственное состояніе преступника; посему могъ ли я вообразить, чтобъ изъ обстоятельства, столь обыкновеннаго, на сѣдую мою голову упала благодать, и утлая жизнь моя снова озарилась счастіемъ, — но вѣдь это не новое для меня, все ваше царствованіе… свѣтлый праздникъ.
„Не удивляйтесь, государь, всеусерднѣйшей просьбѣ моей, въ случаѣ войны употребить меня въ дѣло, мнѣ стыдно умереть подъ кровлею, ретивое мое должно перестать биться на поляхъ славы и за васъ, въ примѣръ и науку преемникамъ; иначе чаша счастія будетъ не полна“.
На подлинномъ написано: „Государь императоръ изволилъ прочитать съ удовольствіемъ“. Князь Чернышевъ.
Примѣчаніе. Иванъ Никитичъ Скобелевъ род. 1778 г. ум. 19 февраля 1849 г. Изъ однодворцевъ, онъ началъ службу нижнимъ чиномъ, пятнадцати лѣтъ отъ роду. Въ 1804 г. Скобелевъ произведенъ въ прапорщики и затѣмъ въ теченіи долголѣтней военной службы участвовалъ во многихъ кампаніяхъ (1806—1809, 1812—1814, 1831 гг.) и былъ нѣсколько разъ раненъ. Скобелевъ — человѣкъ въ своемъ родѣ — весьма замѣчательный. Храбрый воинъ, онъ, при образованіи весьма плохомъ, одаренъ былъ большою природною сметливостью, умомъ и дарованіемъ писателя. Разныя противоположности соединялись въ его характерѣ: онъ способенъ былъ забивать на смерть палками солдатъ, что и дѣлалъ, какъ видно изъ собственныхъ его приказовъ (см. статью нашу Иванъ Скобелевъ въ газетѣ «Русская Рѣчь», 1861 г. №№ 95 и 96) и въ тоже время, несомнѣнно, что онъ страстно любилъ того же русскаго солдата, привязанъ былъ къ военной службѣ, умѣлъ своеобразно говорить съ солдатомъ и сердце его далеко не было черство. Напротивъ, назначенный въ 1839 году комендантомъ Петропавловской крѣпости въ Петербургѣ, Скобелевъ въ теченіи десятилѣтняго служенія своего на этомъ посту, безпрестанно рискуя навлечь на себя серьезныя непріятности, оказывалъ множество добра. Онъ ходатайствовать за несчастныхъ, погребенныхъ въ тѣ годы въ крѣпостныхъ казаматахъ; онъ, напр., испросилъ пересылку изъ крѣпости въ Сибирь на поселеніе Гавріила Степановича Батенкова, человѣка замѣчательнаго умомъ, государственники трудами, подъятыми вмѣстѣ со Сперанскимъ по устройству Сибири въ 20-хъ годахъ, и затѣмъ двадцатыѣтнимъ заточеніемъ въ Петропавловской крѣпости за участіе въ событіяхъ 14‑го декабря.
Поступокъ съ Браккелемъ, изложенный въ приведенныхъ нами документахъ, доказываетъ ту же необыкновенную доброту и сострадательность ветерана, на посту, на которомъ и до него и послѣ него всего менѣе проявлялось состраданія.
Мы бы очень желали не разъ еще остановиться на И. Н. Скобелевѣ, какъ на весьма типическомъ представителѣ того русскаго общества, которое вынесло погромъ 12‑го года и убѣдительно просимъ его сына, генерала Д. И. Скобелева, — сообщить на страницы «Русской Старины», — необходимые для біографіи его отца матеріалы. Ред.
Примѣчанія править
- ↑ Б—ль посаженъ былъ въ крѣпость за то, что будучи въ караулѣ, отпустилъ на время изъ-подъ караула арестованнаго за незначительную вину офицера. За этотъ поступокъ Б** угрожало разжалованіе, если бы не заступничество Скобелева. А. Г. Кроссъ.