РОССІЯ И КИТАЙ И КУЛЬДЖИНСКІЙ ВОПРОСЪ.
правитьСо времени заключенія Нерчинскаго трактата и до текущаго года Россія, какъ многіе предполагаютъ, ни разу еще не была такъ близка ютъ войны съ Китаемъ, какъ въ настоящій моментъ. Недоразумѣнія, возникшія между нами и Поднебесной Имперіей вслѣдствіе отказа петербургскаго кабинета безусловно передать китайцамъ Илійскую провинцію (Кульджу), на столько усложнились съ нѣкотораго времени, что война представляется многимъ почти неизбѣжной. Между тѣмъ, о причинахъ, вызывающихъ настоящія натянутыя отношенія между Россіей и Китаемъ, а также и объ условіяхъ, благопріятствующихъ и препятствующихъ каждой изъ сторонъ стремиться къ вооруженному столкновенію, мало кто имѣетъ болѣе или менѣе опредѣленное представленіе, а лишь ознакомившись съ этими причинами и условіями можно составить нѣкоторое понятіе о дѣйствительномъ положеніи дѣлъ на крайнемъ Востокѣ и нѣсколько уяснить себѣ наши отношенія къ Китаю.
До второй половины текущаго столѣтія Россія въ большинствѣ случаевъ при возникновеніи недоразумѣній съ правительствомъ богдыхана охотно уступала ему, не желая возбудить противъ себя сильнаго (какъ предполагалось) сосѣда, имѣющаго съ нами границу на тысячи верстъ. Притомъ же со времени Петра Великаго вниманіе Россіи было по преимуществу сосредоточено на Западѣ. Но послѣ нанесенныхъ западными державами Китаю пораженій, показавшихъ, что Поднебесная Имперія не болѣе, какъ металлическій колоссъ на глинянныхъ ногахъ, мы начали руководствоваться по отношенію къ Китаю рѣшительной политикой. Рядомъ договоровъ Россія выговорила себѣ многія торговыя права, а по Айчунскому трактату получила весь Амурскій край. Нельзя не признать, что наша дипломатія дѣйствовала въ этомъ случаѣ съ замѣчательною ловкостію. Не смотря на сдѣланныя Россіи громадныя уступки, китайцы сохранили въ намъ дружественное расположеніе, которое не измѣнялось до начала семидесятыхъ годовъ, но съ этого времени к до настоящей минуты недовольство Россіею постоянно росло въ Пекинѣ. Одной илъ главныхъ причинъ этого недовольства должно признать такъ называемый Кульджинскій вопросъ, но и кромѣ этого вопроса есть много второстепенныхъ, возбуждавшихъ временное раздраженіе обѣихъ сторонъ.
Собственно кульджинскій вопросъ заключается въ слѣдующемъ. Въ шестидесятыхъ годахъ, вслѣдствіе возстанія мусульманъ въ Кашгарѣ, Джунгаріи и Или, китайцы были вынуждены покинуть эти провинціи, и тамъ организовалось нѣсколько государствъ. Тѣ китайцы, которые не успѣли бѣжать, были безжалостно вырѣзаны мѣстнымъ населеніемъ, въ Или (Кульджѣ) погибли сотни тысячъ китайцевъ и цвѣтущая провинція была совершенно раззорена. Пограничныя власти обратились за помощью къ Россіи, но неоднократныя просьбы ихъ были отклонены. Не считая себя достаточно сильнымъ, чтобы подавить возстаніе мусульманъ, правительство богдыхана также обратилось за помощью къ намъ, но Россія, не желая возбуждать неудовольствіе противъ себя въ подвластныхъ ей мусульманахъ, отклонила ходатайство китайскихъ министровъ. Въ то время возбуждался даже вопросъ, не благопріятнѣе ли для нашихъ интересовъ имѣть сосѣдями слабыя мусульманскія государства, чѣмъ Китайскую Имперію. Между тѣмъ, возстаніе начало проникать въ Монголію. Русское правительство не могло оставаться далѣе безучастнымъ зрителемъ совершавшихся событій. Торговля наша съ Китаемъ, сильно подорванная разореніемъ Кульджи, могла совершенно упасть, если бы инсургенты захватили кяхтинскую дорогу. Пограничнымъ начальствомъ сдѣланы были тогда нѣкоторыя распоряженія относительно обезпеченія нашихъ торговыхъ интересовъ. Но ограничиться одними предупредительными мѣрами оказалось немыслимо. Мусульманскія государства относились къ намъ крайне недружелюбно и препятствовали развитію русскихъ торговыхъ сношеній. Даже наша граница не была обезпечена. Шайки мусульманъ постоянно переходили въ наши предѣлы я грабили мирныхъ жителей. Кульджинское султанство, возникшее на развалинахъ Илійской провинціи, смотрѣло на насъ съ. особеннымъ недовѣріемъ и султанъ отказывался исполнять даже вполнѣ законныя требованія русскихъ властей. Подобное положеніе дѣдъ не могло быть терпимо. Петербургскій кабинетъ обратился въ Пекинъ съ предложеніемъ оказать содѣйствіе китайскому правительству для возстановленія въ Или власти богдыхана. Какъ ни искренне было наше предложеніе, но китайцы усмотрѣли въ немъ заднюю мысль и немедленно же категорически отклонили его. Почти одновременно съ полученіемъ отвѣта министровъ богдыхана пришла телеграмма отъ генерала Колпаковскаго, что, вслѣдствіе неоднократныхъ нападеній кульджинскаго отряда на нашу границу, онъ вынужденъ былъ двинуть на Кудьджу сильный отрядъ, и безъ боя занялъ султанство: Населеніе Иди, состоящее почти исключительно изъ таранчей и дунчанъ, не оказало почти никакого сопротивленія. Султанъ Абиль-оглы былъ взять въ плѣнъ и отвезенъ въ г. Вѣрный. Въ виду совершившагося фанта Россія доставлена была въ довольно затруднительное изложеніе относительно Китая я своихъ подданныхъ мусульманъ. Теперь не могло уже быть и рѣчи о совмѣстномъ съ китайцами занятіи Кульджи. Приходилось — или передать Кульджу китайцамъ, или поставить тамъ новаго князька, или же удержать край за собой. Но первое неудобно было сдѣлать, въ виду только-что послѣдовавшаго отказа правительства богдыхана отъ совмѣстнаго съ нами занятія края, а также вслѣдствіе слабости силъ китайцевъ въ данный моментъ; второе же было бы возвращеніемъ къ тому положенію, изъ котораго только-что вышли. Оставалось, слѣдовательно, одно — удержать Или за собой. До прежде чѣмъ принятое нами рѣшеніе было сообщено китайскому правительству, послѣднее, получивъ, вѣроятно, извѣщеніе отъ своихъ пограничныхъ властей о занятіи нами Кульджи, изъявило бывшему нашему посланнику въ Пекинѣ, генералу Влангли, готовность возстановить свою власть въ Или при нашемъ содѣйствіи и объявило, что имъ уже сдѣлано распоряженіе объ отправкѣ на границу Кульджи сановника Жуна съ отрядомъ въ 1000 человѣкъ. Вслѣдствіе этого, Россія была вынуждена начать переговоры съ Китаемъ о передачѣ Кульджи. Да границу для объясненій съ Жуномъ отправленъ былъ изъ Петербурга генералъ Богусловскій, бывшій нашъ первый драгоманъ Константинопольскаго посольства. Богусловскому поручено было въ принципѣ изъявить полную готовность передать Или Китаю, но, принимая во вниманіе, что провинція занята была одними нами безъ содѣйствія китайцевъ и безъ предварительнаго соглашенія съ нами, потребовать вознагражденія за принесенныя нами жертвы и обезпеченія на будущее время нашихъ интересовъ, а именно: обѣщанія исправить въ нѣкоторыхъ пунктахъ границу, даровать всѣмъ жителямъ Кульджи амнистію и прислать изъ Пекина значительный военный отрядъ, который ногъ бы поддерживать порядокъ въ Илійской провинціи. Жунъ отказался принять эти условія, ссылаясь на то, что правительство поручило ему только занять Кульджу, а не принимать какія либо обязательства, и переговоры Богусловскаго съ Жуномъ не привели ни къ какимъ результатамъ. Хотя впослѣдствіи генералъ Богусловскій и лично прибылъ въ Пекинъ, но въ виду упорства китайцевъ, настаивавшихъ на безусловной передачи Или, соглашеніе не могло состояться. Министры богдыхана считали себя обманутыми Россіей, которая сама предложила занять Кульджу, завладѣвъ же этой провинціею, отказывалась возвратить ее; они забывали, что занятіе совершилось при другихъ условіяхъ, чѣмъ предполагалось. Россіи съ своей стороны не могла согласиться на требованія китайцевъ, которыя по меньшей мѣрѣ были неосновательны.
Вслѣдствіе этого, съ начала семидесятыхъ годовъ во взаимныхъ отношеніяхъ Россія и Битая замѣчается сильное охлажденіе. Многія законныя и вполнѣ основательныя требованія русскихъ властей не исполняются китайскими амбанями (губернаторами). За разграбленные караваны не получалось вознагражденія, и русская торговля въ Китаѣ терпѣла притѣсненія. За нѣсколько лѣтъ накопился цѣлый списокъ жалобъ, которыя правительство богдыхана подъ равный предлогами постоянно уклонялось удовлетворить, не смотря на настоятельныя требованія петербургскаго кабинета. Пограничныя китайскія власти, видя, что нарушенія нравъ русскихъ подданныхъ остаются безнаказанными, начали дѣйствовать относительно нашихъ торговцевъ совершенно произвольно, такъ, напр., чугучанскій амбань значительно увеличилъ пошлины на русскіе товары. Естественно, что русское правительство не могло не обратить вниманія на нарушенія китайцами трактатовъ. Но, не смотря на настоятельныя представленія нашей миссіи въ Пекинѣ, только весьма немногія требованія удовлетворялись. Видимо, правительство богдыхана желало дать намъ почувствовать тѣ неудобства, съ которыми сопряжено его неудовольствіе на нашъ образъ дѣйствій въ кульджинскомъ вопросѣ. Китайскіе министры во время переговоровъ по разнымъ вопросамъ неоднократно заявляли о намѣреніи занять Кульджу и спрашивали объ условіяхъ, на которыхъ передача этой провинціи могла бы состояться, выражая готовность удовлетворить всѣ наши требованія, разъ какъ Или будетъ имъ возвращена. Но естественно, что Россія не могла возвратить Кульджу, не получивъ предварительно удовлетворенія по всѣмъ своимъ претензіямъ. Самая же передача этой провинціи была обусловливаема тѣми требованіями, которыя нѣкогда уже были предъявлены Жуну, — между прочимъ, обезпеченіе спокойствія въ Или. Но до тѣхъ поръ, пока смежныя съ Кульджей провинція оставались независимыми, китайскому правительству нельзя было держать въ Или на столько значительный гарнизонъ, чтобы спокойствіе провинціи можно было считать обезпеченнымъ; слѣдовательно, и передача не могла состояться. По всей вѣроятности, правительство богдыхана сознавало основательность этого условія, поставленнаго еще генераломъ Богуславскимъ, и поэтому до возстановленія своей власти въ Кашгарѣ и дунчанскихъ городахъ Урумцѣ и Маласѣ не особенно горячо настаивало на передачѣ Кульджи. Послѣ же того, какъ Цзо-Цунъ-Такъ покорилъ Кашгаръ и усмирилъ дунчанъ, пекинское правительство рѣшительно потребовало возвращенія Илійской провинціи, указывая на то, что послѣ одержанныхъ имъ побѣдъ м возстановленія его власти во всѣхъ возстававшихъ провинціяхъ, мы не имѣемъ основаній сомнѣваться въ томъ, что оно будетъ въ силахъ обезпечить спокойствіе въ Кульджѣ. Россія, не смотря на искреннее желаніе возстановить дружественныя отношенія съ Китаемъ, не сочла однако возможнымъ тогда же согласиться на передачу Или и до тѣхъ поръ, пока не были удовлетворены нѣкоторыя изъ нашихъ наиболѣе существенныхъ претензій, переговоры объ условіяхъ передачи Кульджи постоянно откладывались.
Желая ускорить рѣшеніе кульджинскаго вопроса, китайскіе министры рѣшились отправить въ Петербургъ чрезвычайнымъ посломъ, для веденія переговоровъ съ нами, одного изъ наиболѣе выдающихся сановниковъ Чунъ-Хоу. Ему даны были правительствомъ широкія полномочія и поручено поспѣшить разрѣшеніемъ спорнаго вопроса. Послѣ того, какъ многія изъ нашихъ претензій были удовлетворены, между министерствомъ иностранныхъ дѣлъ и Чунъ-Хоу начались переговоры объ условіяхъ передачи Кульджи. Желая добросовѣстно выполнить данное Китаю обѣщаніе — возвратить Или, Россія не считала себя въ правѣ требовать отъ нихъ серьезныхъ уступокъ за передачу этой провинціи и поэтому мы вынуждены были ограничиться требованіями лѣнь вознагражденія за сдѣланные нами расходы по управленію Кульджей. Выполняя свое обѣщаніе, Россія не могла однако не принять въ соображеніе положеніе жителей Илійской провинція, которые не нежелали бы остаться подъ китайскимъ управленіемъ и поэтому часть Или оставлена была за нами, для поселенія этихъ выходцевъ. При заключеніи новаго договора съ Китаемъ, Россія обратила также особенное вниманіе на многія неблагопріятныя для нашей торговля условія прежнихъ трактатовъ и выговорила отъ Китая нѣкоторыя льготы нашимъ торговцамъ. Выполняя желаніе Китая и возвращая Кульджу, мы вправѣ была расчитывать, что правительство богдыхана выкажетъ готовность содѣйствовать развитію нашей торговли въ Поднебесной Имперіи. Поэтому-то на предоставленіе русскимъ торговцамъ нѣкоторыхъ исключительныхъ правъ въ западномъ Китаѣ ни въ какомъ случаѣ нельзя смотрѣть, какъ на одно изъ условій возвращенія Кульджи, а лишь, какъ на вознагражденіе за добросовѣстное исполненіе даннаго обѣщанія.
Если бы кульджинскаго вопроса даже не существовало, то Россія, тѣмъ не менѣе, возбудила бы вопросъ о пересмотрѣ торговаго трактата, подобно тому, какъ нынѣ подобный вопросъ возбужденъ японскимъ правительствомъ и, по всей вѣроятности, китайцы согласились бы на предоставленіе намъ нѣкоторыхъ льготъ, хотя льготы эти не были бы такъ широки, какъ выговоренныя въ трактатѣ, заключенномъ съ Чунъ-Хоу. Поэтому недовольство, возбужденное въ народѣ условіями этого трактата, касающимися Торговли, надо призвать въ значительной степени вызванными искусственно военною партіею, желающею столкновенія съ Россіей. Во главѣ этой партій, какъ извѣстно, стоитъ китайскій главнокомандующій въ сѣверозападныхъ провинціяхъ, Цзо-Цунъ-Танъ, и нѣкоторые принцы. Естественно, что лица эти, пользующіяся громаднымъ вліяніемъ, могли возбудить неудовольствіе противъ Чунъ-Хоу за заключеніе трактата, сущность многихъ условій котораго народъ первое время едва ли даже могъ вполнѣ уяснить себѣ.
Чтобы ознакомиться со взглядами на кульджинскій трактатъ высшихъ должностныхъ лицъ въ имперіи, правительство богдыхана разослало ко всѣмъ имъ этотъ трактатъ и затребовало ихъ мнѣніе.
Изъ лицъ, высказавшихся противъ ратификаціи трактата, какъ по тону, такъ и по сущности, особенно выдѣляется нѣкто Чонгъ-Чихъ-Тунчъ, занимающій важный постъ въ китайской академіи наукъ. Записка Чонга служитъ выраженіемъ мнѣнія воинственной партіи, понтону несомнѣнно заслуживаетъ особеннаго вниманія.
"Чунъ-Хоу, пишетъ Чонгъ въ своей запискѣ, по глупости и безумію согласился на алчныя и свирѣпыя требованія Россіи…. Для императрицы, императора, тайнаго совѣтника Таунгли-Ямена, для сотней чиновниковъ во всѣхъ частяхъ имперіи — словомъ, для всего народа — эти уступи противны въ высшей степени, и, хотя могутъ возникнуть серьезныя усложненія между обѣими націями, договоръ долженъ быть измѣненъ. Иначе мы не стоимъ носить названіе націи. Чунъ-Хоу заключилъ постыдный договоръ; онъ нарушилъ свои тайныя инструкціи и императорскую волю. Конечное рѣшеніе ясно и поэтому я скажу: пусть Чунъ-Хоу будетъ казненъ. Лучшій образъ дѣйствія въ настоящее время — издать императорскій декретъ, въ которомъ было бы ясно заявлено, что русскіе неправы и были бы приведены причины, почему народъ и чиновники противятся постановленіямъ договора; обнародуйте этотъ договоръ во внутреннемъ Китаѣ и остальныхъ провинціяхъ « пусть всѣ другія державы рѣшатъ, кто изъ насъ двухъ неправъ. Хотя Россія очень могущественна, однако, со времени войны съ Турціей ея солдаты истощены и у нея нѣтъ денегъ; ея государственные люди и народъ раздражены. Если Россія теперь опять отвергнетъ нашу дружбу и нападетъ на насъ, какъ на враговъ, то, принимая во вниманіе разстояніе, народъ ея утомятся и неминуемо наступятъ внутренніе раздоры, которые наконецъ погубятъ ее».
Только полнымъ незнакомствомъ съ Россіей можно объяснять такіе выводы.
Далѣе Чонгъ говоритъ: «приготовленія къ войнѣ намъ слѣдуетъ дѣлать по тремъ направленіямъ: на границѣ новыхъ владѣній, въ Киринѣ и въ Тіендаидѣ. На сѣверной границѣ Цзе-Цзунъ-Тангъ, съ его всегда побѣдоносной арміей, располагаетъ большой военной силой. Его помощники — способные полководцы и мы спокойно можемъ ждать Русскихъ съ этой стороны, покуда они, истощенные усталостью, могутъ быть легко разбиты. Когда ихъ отступленіе будетъ отрѣзано, ни лошади, ни пароходы уже никогда не привезутъ ихъ домой. Если же они вторгнутся въ Киринѣ (Манджурія), то тамъ очень густые лѣса и подвозъ продовольствія будетъ очень затруднителенъ. Русскіе могутъ выставить лишь очень небольшую сяду. Для сопротивленія ей половица регулярной армія собственно Китая должна выступить на сѣверъ и быть наставлена подъ начальство трехъ лучшихъ людей изъ штаба Цзо-Цзуна-Танга и Киншуле. Такимъ образомъ здѣсь будетъ обезпечена побѣда; даже въ случаѣ небольшіе пораженіи, если только наши войска будутъ крѣпко держаться нѣсколько мѣсяцевъ, русскіе сами собою разсѣются и отступятъ. Хотя Тіендзинъ близко лежитъ отъ столицы, однако русскимъ судамъ англичане и французы не позволять пробраться туда и, согласно закону, они не могутъ придти черезъ Суззскій каналъ; такимъ образомъ, русскіе будутъ принуждены перевозить свои войска на торговыхъ судахъ; но это опять-таки нельзя сравнить съ европейскими броненосцами. Ли-Хунгъ-Чангъ заявилъ, что, въ случаѣ войны, Китай исполнитъ свой долгъ, и что въ борьбѣ съ Россіею Китаю нечего бояться быть изолированнымъ. Какъ только возможно скорѣе обучайте нашихъ избранныхъ солдатъ, вооружайте укрѣпленія согласно новѣйшимъ германскимъ усовершенствованіямъ. Если намъ суждено быть побѣдителями въ этой войнѣ, наградите побѣдителей титулами герцоговъ и графовъ, если же не будетъ побѣды, накажите воиновъ съ удвоенною строгостью.»
Изъ послѣднихъ словъ видно, что даже горячіе сторонники войны далеко не были увѣрены въ благопріятномъ исходѣ ея.
Дальнѣйшія разсужденія Чангъ-Чихъ-Танга положительно ниже всякой критики.
«Вмѣсто того, говоритъ онъ, чтобы платить 2,800,000 таеловъ вознагражденія за Или, эту сумму слѣдовало бы употребитъ на наемъ сильныхъ европейскихъ солдатъ, которые бы сражались за насъ. Англію также тревожатъ Русскіе и если бъ Ли-Хунгъ-Чангъ объяснилъ англійскимъ министрамъ, что, въ случаѣ захвата Русскими нашихъ пограничныхъ владѣній, Индія будетъ въ опасности, Англія также возненавидитъ общаго врага. Чего же опасаться? Теперь время удостовѣриться, силенъ ли Китай, или слабъ, и имѣетъ ли онъ способныхъ людей, и, слѣдовательно, будетъ ли онъ возвышаться или падать. Теперь-то именно съ храбрыми генералами и искусными государственными людьми — самое время сражаться. По прошествіи нѣсколькихъ лѣтъ, Цзо-Цзунгъ-Чангъ, хотя и будетъ можетъ быть въ живыхъ, но уже состарится: Ли-Хунгъ-Чангъ, хотя и не обезсилѣетъ, но будетъ уже слишкомъ старъ, такимъ образомъ, когда способные и усердные люди вымрутъ, невозможно будетъ начать войну, если даже желаніе войны будетъ преобладать. Русскіе уже выстроили города на востокѣ; войска ихъ расположены гарнизонами на западѣ; ихъ торговыя факторіи лежатъ на сѣверѣ, такъ что повсюду, вверху и внизу, ихъ жилища можно встрѣтить но ату и по ту сторону Великой Стѣны на каждой большой дорогѣ до Кореи. Такъ какъ мы теперь далеко и отдѣлены отъ нихъ, мы можемъ защищать себя; но позднѣе, когда они дойдутъ до нашихъ аванпостовъ, чтобы сражаться съ нами, — будетъ уже слишкомъ поздно. Самая важная вещь теперь приготовиться къ войнѣ, покуда идутъ переговоры о пересмотрѣ трактата; но, если трактатъ не будетъ измѣненъ, воинственныя приготовленія все-таки не слѣдуетъ прекращать. Что касается переговоровъ на счетъ Или, ихъ можно отложить, съ тѣмъ, чтобы наши приготовленія были болѣе дѣйствительны. Во всякомъ случаѣ, будетъ ли уничтоженъ существующій трактатъ или нѣтъ, Чунъ-Хоу долженъ умереть. Таково общее мнѣніе, а не только наше собственное.»
Само китайское правительство затруднилось напечатать въ оффиціальной газетѣ записку Чанга, но, тѣмъ не менѣе, сторонники войны распространили ее въ народѣ. Хотя большинство китайскихъ государственныхъ людей не раздѣляютъ взглядъ Чанга, но, тѣмъ не менѣе, благодаря въ особенности настояніемъ Цзо-Цунъ-Танга, Чунъ-Хоу былъ приговоренъ къ смертной казни, яко бы за измѣну отечеству. При самомъ объявленіи этого приговора возбуждено было сомнѣніе относительно вѣроятности приведенія его въ исполненіе. Посланники западныхъ державъ въ Пекинѣ сдѣлали представленія правительству богдыхана относительно смягченія участи Чунъ-Хоу и въ настоящее время извѣстно уже, что приговоръ отмѣненъ.
Но если виновникъ кульджинскаго трактата и помилованъ своимъ правительствомъ, то самый трактатъ пока еще все остается мертвою буквою.
Переговоры, начавшіеся между Петербургомъ и Пекиномъ, по полученіи Россіей извѣстія объ отказѣ ратификовать трактатъ, не могли привести ни къ какимъ благопріятнымъ результатамъ, такъ какъ первое время общественное мнѣніе въ Китаѣ сильно было возбуждено противъ трактата, да и само правительство богдыхана надѣялось военными приготовленіями заставить Россію сдѣлать уступки. Теперь, когда страсти нѣсколько успокоились и китайскіе министры убѣдились, что шумныя военныя приготовленія не произвели на насъ особеннаго впечатлѣнія, во взглядахъ многихъ китайцевъ сдѣлался переворотъ въ пользу мира.
Надо полагать, что наша готовность принять вызовъ Китая имѣла громадное вліяніе на правительство богдыхана и сильно поколебала его воинственныя стремленія. Весьма вѣроятно, что маркизъ Тзенгъ, новый представитель Китая при петербургскомъ дворѣ, получилъ довольно миролюбивыя инструкціи. Въ готовности Россіи мирно кончить возбужденный самими китайцами вопросъ едва ли можно усомниться, но если бы и желали мы войти въ соглашеніе съ Китаемъ, намъ необходимо тѣмъ не менѣе продолжать приготовленія къ войнѣ. Только когда Китайцы убѣдятся въ нашей готовности силою поддержать требованія, они пойдутъ на уступки. Въ противномъ же случаѣ, возможно и даже вѣроятно, что рѣшеніе вопроса будетъ откладываться и правительство богдыхана будетъ выжидать благопріятной минуты, если только сторонники мира не возьмутъ перевѣсъ въ кабинетѣ.
До настоящаго времени не было даже возможности приступить къ обсужденію тѣхъ статей, которыя вызываютъ неудовольствіе въ пекинскомъ правительствѣ. Россія могла только требовать утвержденія трактата, заключеннаго лицомъ, уполномоченнымъ на составленіе договора; китайцы же не могли до пріѣзда Тзенга оффиціально сообщить намъ, какія измѣненія въ трактатѣ считаютъ необходимыми. Въ Петербургѣ не было лица, которому правительство могло бы поручить подобные важные переговоры. Послѣ извѣстія объ отказѣ Китая ратификовать трактатъ, все вниманіе дипломатіи главнымъ образомъ было сосредоточено на Чунъ-Хоу. Вмѣстѣ съ участію несчастнаго китайскаго посла въ Петербургѣ, всѣ понимали, связана была и участь трактата. Отчасти поэтому-то представители западныхъ правительствъ такъ горячо настаивали на его помилованіи.
Теперь, съ пріѣздомъ въ Петербургъ новаго китайскаго посла, снабженнаго широкими полномочіями, вопросъ нѣсколько выяснится, но, надо полагать, пройдетъ много времени, прежде чѣмъ онъ получитъ окончательное рѣшеніе. Несомнѣнно, что результатомъ переговоровъ будетъ уступка Кульджи, но весьма сомнительно, чтобъ Россія, добровольно возвращая Илійскую провинцію, отказалась отъ тѣхъ уступокъ, которыя въ свою очередь сдѣлали ей китайцы. Могутъ быть, конечно, допущены нѣкоторыя измѣненія, но и только.
Изъ вышеизложеннаго хода переговоровъ Россіи съ Китаемъ видно, что главною причиною возникшихъ между нами и китайцами недоразумѣній было желаніе послѣднихъ получить Кульджу, не удовлеторивъ нашихъ даже вполнѣ основательныхъ требованій. Настойчивость, съ которою правительство богдыхана добивается возвращенія Илійской долины, объясняется отчасти тѣмъ значеніемъ, которое съ давнихъ временъ китайцы придавали обладанію этой провинціей. Кульджа считается одной изъ лучшихъ жемчужинъ короны богдыхана и поэтому пекинскіе министры считаютъ необходимымъ возвращеніе Или. По всей вѣроятности, уступка намъ Илійской провинціи произвела бы на народъ въ Китаѣ крайне неблагопріятное для правительства впечатлѣніе. Впрочемъ Кульджа и по природнымъ богатствамъ и своему плодородію составляетъ одну изъ лучшихъ среднеазіатскихъ провинцій. Тамошніе урожаи превосходятъ урожаи нашихъ хлѣбородныхъ губерній, но цѣны на хлѣбъ стоять несравненно ниже. Такъ, по свѣдѣніямъ, собраннымъ на мѣстѣ г. Вилькенсомъ, «озимыя и пшеница[1] даетъ урожаи, смотря по грунту, доходящіе до самъ-двѣнадцать. Яровая пшеница сѣется, какъ и въ другихъ мѣстахъ, на неорошенныхъ участкахъ, обыкновенно въ предгорьяхъ, и даетъ урожай до самъ-двадцати». Въ бытность Вилькенса въ Кульджинскомъ районѣ, «пшеница на тарачинскихъ поляхъ имѣла весьма хорошій видъ, урожай былъ хорошъ и ожидалось, что базарная цѣна ей будетъ копѣекъ 20 за хо; въ плохіе годы стоимость ея возрастаетъ до 15—16 коп. за пудъ. Ячмень, родящійся обыкновенно сажъ-пять, сажъ-шесть, продавался по 15 коп. за пудъ; цѣна на него падаетъ иногда до семи копѣекъ за то же количество. Таранчи засѣваютъ также овесъ, называя его татарскимъ именемъ сулу; родится онъ до самъ-десяти; базарная цѣна на него отъ 8 до 15 коп. за хо (150 ф.)».
Горы Илійской долины изобилуютъ разными металлами. Во времена китайскаго владычества въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ Или производились даже разработки золота. Со временемъ Кульджа, по всей вѣроятности, будетъ имѣть торговое и промышленное значеніе, но для того, чтобы воспользоваться ея природными богатствами, необходимы руки, а въ этомъ-то отношеніи Россія бѣдна и трудно сказать теперь чрезъ какой промежутокъ времени у насъ будетъ избытокъ свободныхъ рукъ. Китайцы находятся совершенно въ другомъ положеніи и потому-то во время ихъ владычества Или процвѣтала. До какой высокой степени процвѣтанія достигла Кульджа передъ возстаніемъ мусульманъ можно судить изъ слѣдующаго описанія Вилькенса остатковъ главнаго города Иди, разрушеннаго инсургентами: «замѣчательная выдѣланность мелочей, характерная для китайскихъ работъ, замѣчается на огромномъ большинствѣ уцѣлѣвшихъ частей кульджинскихъ домовъ; мѣстами попадаются отдѣльныя стѣны съ окнами, углы домовъ, круглыя узорчатыя отверстія въ каменныхъ заборахъ, входы въ сады, ясно показывающіе, что городъ былъ въ свое время чѣмъ-то не совсѣмъ обыкновеннымъ по красотѣ и изяществу внѣшней отдѣлки. Ничего не осталось теперь отъ этого прекраснаго города и только валяющіеся мѣстами черепа съ проросшею сквозь глазныя отверстія травой свидѣтельствуютъ о трагическомъ концѣ бывшихъ обитателей его. Городъ раздѣляется на кварталы нѣсколькими стѣнами, и въ каждой изъ нихъ были ворота. Вездѣ перекрещивались подъ прямыми углами ровныя, какъ по линейкѣ очерченныя улицы, какъ мы видимъ на планахъ и другихъ большихъ китайскихъ городовъ. Мѣстами возвышались длинныя цилиндрическія трубы, это заводы джунъ-джуна, китайской водки».
Теперь, вступивъ во владѣніе Кульджей, китайцамъ придется снова начинать заселеніе и разработку края. Но на этотъ разъ задача будетъ еще затруднительнѣе. Народы, обитающіе въ Кульджѣ, почти всѣ поголовно переселяются въ Россію и новымъ владѣльцамъ Кульджи не придется эксплуатировать ихъ трудъ. Все же, что сдѣлано до настоящаго времени мѣстнымъ населеніемъ, несомнѣнно будетъ разрушено имъ. Всѣхъ жителей въ Кульджѣ насчитывается сто тысячъ. Большинство составляютъ такъ называемые таранчи, переселенцы изъ Кашгара. О степени ихъ состоятельности можно судить по слѣдующимъ даннымъ, собраннымъ Хорошхинымъ. Напр., въ 3 участкѣ Кульджи, тарантинское[2] населеніе котораго равнялось 12,288 душамъ, было: лошадей 2,121, рогатаго скота 3,018, овецъ 12,394, козъ 3,829, верблюдовъ 42, ословъ и муловъ 630.
Изъ промышленныхъ заведеній у таранчей было 175 водяныхъ мельницъ, при 175 рабочихъ и съ производствомъ 34,000 четвертей въ годъ, и 179 маслобоенъ, приготовляющихъ ежегодно 10,000 пудъ зыгырнаго масла.
Другая народность — киргизы, проживающіе въ этомъ же участкѣ въ числѣ слишкомъ 11 тысячъ лицъ обоего пола, пользуются еще большимъ достаткомъ, чѣмъ таранчи. Такъ, по тѣмъ же свѣдѣніямъ, они имѣли: лошадей 27,950, рогатаго скота 8,261, овецъ 193,415, козъ 9,806, верблюдовъ 3,756. Но въ промышленномъ отношеніи они значительно отстали отъ таранчей.
Изъ всего этого видно, что сама по себѣ Кульджа представляетъ благодарный край и можетъ доставлять со временемъ значительный доходъ, но только при тѣхъ условіяхъ, осуществить которыя мы въ настоящее время положительно не въ состояніи. Несомнѣнно, что управленіе Кульджею не доставитъ убытка казнѣ и, быть можетъ, даже съ каждымъ годомъ доходъ, получаемый съ этой провинціи будетъ увеличиваться, но только въ весьма незначительной пропорціи. Россія въ Ферганской области владѣетъ землями, положительно ни въ чемъ не уступающими Кульджѣ, да и въ нашихъ областяхъ Семирѣченской и Семипалатинской есть много хорошихъ, плодородныхъ участковъ. Населены же всѣ эти мѣстности крайне слабо, и поэтому-то важность обладанія Кульджей для насъ болѣе чѣмъ сомнительна. Указываютъ еще на стратегическое значеніе Или, но стратегическія соображенія положительно не выдерживаютъ критики. Или находится на такомъ громадномъ разстояніи отъ центральнаго Китая и такъ открыта съ русской границы (особенно если условленная послѣднимъ трактатомъ граница будетъ признана), что невозможно считать ее крѣпкимъ аванпостомъ Китая противъ Россіи. Правда, владѣя Кульджей, мы бы имѣли хорошія и естественныя границы, которыя обезпечивали бы насъ отъ вторженія китайцевъ. Но серьезно предполагать наступательную войну со стороны Китая едва ли кто можетъ. При томъ же если бы правительство богдыхана рѣшилось на подобный рискованный и неблагоразумный шагъ, то обладаніе Кульджей нисколько не обезпечивало бы насъ отъ вторженія китайцевъ съ другихъ пунктовъ, гдѣ мы не имѣли бы такой хорошей стратегической позиціи. Принимая во вниманіе, что наша граница съ Китаемъ тянется на тысячи верстъ, едва ли китайцы будутъ затруднены въ выборѣ подобнаго пункта. Слѣдовательно, не смотря на всѣ неоспоримыя выгоды, которыя представляетъ обладаніе Кульджею, провинція эта не можетъ имѣть для насъ существеннаго значенія, и въ случаѣ передачи ея китайцамъ мы не утратимъ многаго.
Какія же послѣдствія могли бы быть, если бы мы удержали ее за собою?
Первымъ и естественнымъ послѣдствіемъ былъ бы разрывъ дипломатическихъ сношеній съ Китаемъ; вторымъ, непосредственно вытекающимъ изъ перваго, подрывъ нашей торговли съ китайцами. И теперь уже, сравнительно съ англійской, наша торговля съ Дайцингской имперіей ничтожна, но мы не теряемъ надежды со временемъ развить ее. Въ случаѣ же разрыва съ Китаемъ надо будетъ навсегда отказаться отъ этой надежды. Стоитъ ли этого Кульджа? Хотя мы ввозимъ теперь въ Китай товаровъ лишь на нѣсколько милліоновъ, но наше торговое положеніе можетъ быть улучшено и вполнѣ основательно предполагать, что при болѣе благопріятныхъ условіяхъ торговля разовьется. Теперь англійскіе товары отбили у насъ многіе рынки, такъ какъ они несравненно дешевле русскихъ, но за то по добротности въ нѣсколько разъ ниже русскихъ. Русскіе торговцы не могутъ конкуррировать съ англійскими потому, что перевозка дурнаго товара сухимъ путемъ слишкомъ возвышаетъ его цѣну, да, кромѣ того, на нашихъ фабрикахъ не работаютъ такіе низкопробные товары. Китайцы знаютъ превосходство русскаго товара, но по бѣдности вынуждены покупать англійскій. Если бы можно было создать условія, при которыхъ русскія произведенія могли бы быть значительно понижены въ цѣнѣ, то они несомнѣнно были бы опасными конкуррентами англійскихъ. На это давно уже обращено было вниманіе, но только теперь, при заключеніи трактата съ Чунъ-Хоу, явилась возможность создать подобныя, благопріятныя для русской торговли условія. Получивъ по этому трактату право свободной торговля въ западномъ Китаѣ, мы можемъ занять въ этой части Поднебесной Имперіи такое прочное торговое положеніе, что англичане, товаръ которыхъ, дойдя до западнаго Китая, долженъ значительно возвыситься въ цѣнѣ, благодаря внутреннимъ пошлинамъ, лицзингу, не въ силахъ будутъ конкуррировать съ нами. Послѣ же того, какъ наше торговое положеніе упрочится въ западномъ Китаѣ, мы, быть можетъ, получимъ возможность распространить наши рынки и далѣе установленной теперь границы. Поэтому статья трактата, по которой нашимъ торговцамъ предоставлено право свободной торговли въ западномъ Китаѣ, можетъ быть признана самою существенною статьею изъ всего договора. Въ виду такого соображенія, не можетъ быть и рѣчи о какихъ либо уступкахъ съ нашей стороны относительно торговыхъ правъ. Китайцы придаютъ такое значеніе обладанію Кульджи, что, въ случаѣ нашего рѣшительнаго отказа измѣнить статью, касающуюся правъ нашихъ торговцевъ, едва ли будутъ серьезно настаивать на ея измѣненіи.
Надо полагать, что и наша морская торговля съ Китаемъ въ непродолжительномъ времени получитъ развитіе; уже теперь суда Общества Пароходства и Торговли дѣлаютъ рейсы въ Шанхай; число подобныхъ рейсовъ, благодаря поддержкѣ правительства, вѣроятно, въ непродолжительномъ времени будетъ увеличено. Разъ же, какъ установятся правильныя торговыя сношенія моремъ, несомнѣнно усилится и наша торговля. Быть можетъ, милліоны фунтовъ чая, доставляемые теперь въ Россію чрезъ посредство англійскихъ торговцевъ, будутъ тогда прямо перевозиться въ Россію. Конечно, все это въ болѣе или менѣе отдаленномъ будущемъ, но осуществленіе подобныхъ предположеній болѣе чѣмъ вѣроятно. Надо полагать, что эти соображенія заставляютъ наше правительство дѣйствовать въ кульджинскомъ вопросѣ крайне осмотрительно.
Россія до настоящаго времени почти не имѣетъ рынковъ для сбыта своихъ мануфактурныхъ произведеній, если не считать Средней Азіи и Персіи. Но большинство среднеазіатскихъ ханствъ составляютъ уже теперь часть русскихъ владѣній и поэтому торговля съ этими мѣстностями измѣнила свой характеръ. Въ Персію же мы ввозимъ лишь на весьма незначительную сумму нашихъ произведеній. Остается Китай, но онъ до настоящаго времени болѣе ввозилъ въ Россію, чѣмъ получалъ отъ насъ. Англія съ нѣкотораго времени весьма озабочена пріисканіемъ новыхъ рынковъ для сбыта своихъ товаровъ. Намъ же открывается теперь громадный рынокъ. Неужели же мы не позаботимся удержать его за собой?
Нѣкоторыя лица возбуждаютъ вопросъ о томъ: дѣйствительно ли мы нуждаемся въ рынкахъ для сбыта? Не находимся ли мы еще на такой степени развитія, что, кромѣ сыраго матеріала, ничего не можемъ сбывать въ другія государства? Подобный взглядъ едва ли основателенъ, какъ ни низко стоитъ у насъ фабричное и заводское производство, но есть страны, гдѣ это производство находится еще на болѣе низшей ступени развитія, чѣмъ у насъ, и искать въ этихъ странахъ рынковъ для сбыта нашихъ товаровъ было бы вполнѣ раціонально и разумно. Россія въ настоящее время находится на той точкѣ развитія, когда нѣкоторыя ея произведенія уже могутъ конкуррировать съ иностранными. Если же будетъ оказана поддержка русской промышленности, то, быть можетъ, въ недалекомъ будущемъ она получитъ широкое развитіе. Поэтому заблаговременно готовить для себя рынки не только не безполезно, но даже необходимо. Если бы мы въ настоящее время и не могли вполнѣ воспользоваться тѣми льготами, которыя предоставляются намъ трактатомъ, и извлечь изъ нихъ значительныя выгоды, то все же льготы эти въ послѣдствіи будутъ имѣть громадное значеніе для развитія нашей промышленности.
Можно съ увѣренностію сказать, что торговля наша съ Китаемъ упала не только вслѣдствіе конкурренціи англійскихъ товаровъ, но также и отъ недостатка предпріимчивости въ нашемъ купечествѣ. Только нѣсколько фирмъ сохранили торговыя сношенія съ китайцами, но и онѣ въ большинствѣ случаевъ дѣйствуютъ по разъ уже принятой системѣ, не сообразуясь съ требованіями времени.
Немного еще лѣтъ прошло съ тѣхъ поръ, какъ мы завели свои торговые дома въ Китаѣ, а то сколько времени товаръ получался чрезъ посредничество китайскихъ купцовъ-коммиссіонеровъ. Теперь, впрочемъ, наше купечество на крайнемъ востокѣ сдѣлалось болѣе предпріимчивымъ. Такъ, нѣкоторые дома завели въ Китаѣ свои плантаціи чая. Даже возбужденъ вопросъ о торговлѣ японскимъ чаемъ и лица, подобныя барону Кнопу, повидимому, не прочь рискнуть значительнымъ капиталомъ дня развитія нашей торговли. Что поворотъ замѣчается въ нашей торговлѣ, это едва ли возможно оспаривать, а что этотъ поворотъ приведетъ къ благопріятнымъ результатамъ, не подлежитъ ни малѣйшему сомнѣнію, хотя, быть можетъ, нѣкоторыя отдѣльныя личности и пострадаютъ при этомъ.
Слѣдовательно, наши интересу заставляютъ насъ желать мирнаго разрѣшенія недоразумѣній, возникшихъ между нами и Китаемъ. — Мы уклонялись отъ столкновенія съ Китаемъ именно только въ виду коммерческихъ соображеній, такъ какъ война съ Поднебесной Имперіей не представляетъ для Россіи ни малѣйшей опасности, а была бы непріятна для насъ лишь потому, что, не смотря на несомнѣнные успѣхи, она можетъ долго продолжиться, такъ какъ китайцы выказываютъ обыкновенно замѣчательное упорство и, не смотря на пораженія, затягиваютъ войну, что, благодаря громаднымъ пространствамъ Дайцингской Имперіи, не представляетъ для нихъ особенной трудности. Чтобы побудить китайцевъ искать мира, надо или совершенно обезсилить ихъ, или же нанести имъ ударъ тамъ, гдѣ находятся всѣ главныя пружины китайскаго государственнаго строя, — въ Пекинѣ. Первое почти невозможно; второе же трудно и можетъ быть совершено лишь при содѣйствіи флота.
Продолжительность войны — вотъ что неудобно для насъ, но благопріятный въ концѣ концовъ результатъ ея не подлежитъ сомнѣнію. Вооруженныя силы Китая такъ несовершенны, что даже при поверхностномъ знакомствѣ съ ними нельзя усомниться въ Полномъ пораженіи китайцевъ въ случаѣ войны съ нами.
Неоднократныя пораженія, нанесенныя Китаю западными державами, и возстаніе тайпинговъ доказали, — совершенно основательно сказано въ Военномъ Сборникѣ,[3] — китайскому правительству, что его армія существуетъ только на бумагѣ, и заставили его ввести кое-какія усовершенствованія въ военномъ вѣдомствѣ. Первый шагъ былъ сдѣланъ тотчасъ же послѣ заключенія тайузингскаго договора и выразился въ формированіи упомянутаго выше иностраннаго легіона. За тѣмъ, съ усмиреніемъ тайпинговъ, военнымъ реформамъ былъ приданъ болѣе широкій характеръ. Но напрасно мы стали бы искать въ реорганизаціонной дѣятельности китайскаго правительства того, что обыкновенно видимъ въ Европѣ: общаго плана выработанной системы, чего либо цѣльнаго, новаго строя, замѣнившаго собой прежній, признанный неудовлетворительнымъ. Ничего подобнаго мы не найдемъ. Китайское правительство ограничилось тѣмъ, что наняло иностранныхъ инструкторовъ, купило извѣстное количество европейскаго оружія, завело кое-какую артиллерію, устроило арсеналы, пороховой и оружейные заводы и т. д., но не коснулось прежней организаціи арміи, не измѣнило прежняго порядка управленія, оставило въ цѣлости весь старый, военный строй, всю прежнюю отжившую систему. Поэтому военныя реформы въ Китаѣ имѣли лишь частное значеніе, и въ общемъ современная армія Небесной Имперіи мало чѣмъ отличается отъ арміи 1842 года. Въ настоящее время китайская армія раздѣляется на два рода войскъ: постоянныя и милицію. Первыя носятъ названіе войскъ желтаго, бѣлаго, краснаго и голубаго знамени, вторая, т. е. милиція, — зеленаго знамени. Войско первыхъ четырехъ знаменъ раздѣляется въ свою очередь на манчжурскія, монгольскія и китайскія. Численность ихъ приблизительно слишкомъ сто тысячъ. Численность милиціи или зеленаго знамени трудно опредѣлить даже приблизительно, но по штатамъ число это достигаетъ до 650 тысячъ; въ дѣйствительности оно колеблется между 500 тысячъ и милліономъ. Но, не смотря на многочисленность войскъ, которыми располагаетъ правительство богдыхана, вслѣдствіе характера ихъ организаціи и системы обученія, они представляютъ изъ себя весьма незначительную силу. Вотъ что говоритъ Военный Сборникъ объ ихъ организаціи: Войсками, расположенными въ каждой провинціи, командуетъ особый генералъ, который, впрочемъ, во всемъ подчиняется генералъ-губернатору или губернатору, или вообще высшей гражданской власти въ провинціи. Дисциплина въ войскахъ поддерживается системою инспекторскихъ смотровъ; смотры происходятъ три раза въ годъ. О результатахъ смотровъ губернаторы обязаны доносить военному министру. Такимъ образомъ, на дѣлѣ огромное большинство китайскихъ войскъ управляется губернаторами. Но, хотя обученіе, вооруженіе и даже численность войсковыхъ частей вполнѣ зависятъ отъ усмотрѣнія высшихъ гражданскихъ лицъ въ провинціяхъ, ихъ нельзя, тѣмъ не менѣе, дѣлать вполнѣ отвѣтственными въ дурномъ состояніи ввѣренныхъ имъ войскъ, въ недостаткѣ дисциплины, въ царствующемъ повсюду безпорядкѣ. Среди губернаторовъ, дѣйствительно, нерѣдко встрѣчаются лица, которыя, вслѣдствіе близкихъ сношеній съ иностранными офицерами, вполнѣ умѣютъ оцѣнить значеніе современной военной организаціи и нынѣшняго вооруженія, но центральное правительство упорно противится широкимъ реорганизаціоннымъ планамъ. Однако, въ предѣлахъ своей власти, нѣкоторые изъ губернаторовъ сдѣлали попытки улучшить обученіе и вооруженіе ввѣренныхъ имъ войскъ. Нельзя не замѣтить все-таки, что широкій просторъ, предоставленный губернаторамъ, и отсутствіе направляющей дѣятельности центральнаго органа привели къ полному уничтоженію единства въ Китайской имперіи. Нѣтъ двухъ провинцій, гдѣ бы войска были одинаково вооружены и экипированы и, смотря по взглядамъ губернаторовъ, организація войскъ въ провинціяхъ или прогрессируетъ, или остаётся въ первобытномъ состояніи.
Если принять при этомъ во вниманіе, что большинство китайскихъ войскъ вооружено фитильными ружьями, фальконетами, копьями, луками, пиками, значками, тесаками, бердышами, косарями, топорами и желѣзными палками, то естественно, что съ подобнымъ войскомъ невозможно вести войну.
Новое вооруженіе встрѣчается лишь въ войскахъ трехъ генералъ-губернаторовъ, Цзо-Цунъ-Тана, Ли-Цунъ-Тана и Ли-Хунъ-Чжана, а также въ пекинскомъ гарнизонѣ. Китайцы пріобрѣли, впрочемъ, отъ Крупа 150 крѣпостныхъ орудій и нѣсколько сотъ полевыхъ, но, въ виду того, что всѣ упражненія въ стрѣльбѣ они производятъ холостыми зарядами, едва ли и новое оружіе принесетъ имъ значительную пользу. Система обученія войскъ также неудовлетворительна. Вотъ что говоритъ о ней полковникъ Росновскій, лично наблюдавшій китайскія войска: «У китайскихъ войскъ есть и длинное, тонкое строеніе, и углубленное короткое, то въ двѣ шеренги, то въ три, идутъ онѣ порознь и вмѣстѣ. Ее упростить, а видимо, усложнить старался китаецъ эти игривыя формы кордебалета. Его, видимо, забавляетъ, какъ линіи, извиваясь змѣйкой, сходятся, расходятся, перекрещиваются, опять расходятся и каждый чинъ не теряетъ своего мѣста. Мѣрнаго шага прежній строй не знаетъ, но обученныя по европейски войска ходятъ въ ногу. Послѣднія отличаются отъ стариннаго войска развѣ только вооруженіемъ: во всемъ остальномъ та же невинная декорація знаменъ и флаговъ. Въ тянь-цзйнскихъ войскахъ Ли-Цунъ-Тана принятъ нашъ воинскій уставъ прежняго времени, а квартирующія въ Фанъ-Ченѣ обучены англійскому уставу. Высшія начальствующія лица въ строю не участвуютъ. Ученіе производитъ спеціальный мастеръ, у котораго вмѣсто оружія пріемистый хлыстъ, которымъ онъ и хлещетъ перваго проступившагося; у унтеръ-офицеровъ подобное же вооруженіе. Говорятъ, и въ бою принятъ такой же способъ командованія. Въ извѣстные* разъ установленные дни производится повѣрка занятій войскъ. Для осмотра разбивается палатка или павильонъ, устанавливаются столы съ яствами и прохладительнымъ питьемъ. Гости приглашаются занять мѣста — и началось представленіе. Сдѣлавъ воинскія упражненія предметомъ увеселительныхъ забавъ, китаецъ, естественно, долженъ былъ обратить самое серьезное вниманіе на развитіе одиночнаго фокусничества. Дѣйствительно, любое увеселительное заведеніе Петербурга съ готовностію и за большія деньги не отказалось бы пригласить любаго изъ этихъ акробатовъ. Что за непостижимая ловкость и изворотливость, какія трудныя кривлянья и скачки — и сколько безплодно потеряннаго времени и труда». Если принять во вниманіе, что китайскіе государственные люди понимаютъ, къ какимъ результатамъ можетъ привести ихъ воинственный задоръ, то возможность столкновенія съ Китаемъ окажется такъ мала, что серьезно опасаться его положительно немыслимо. Нѣкоторой гарантіей того, что война будетъ избѣгнута, служатъ также отношенія къ русско-китайскому ..столкновенію большинства западныхъ державъ, искренно желающихъ мирнаго улаженія недоразумѣній.
Такое желаніе, впрочемъ, далеко не безкорыстно. Торговые интересы всѣхъ западныхъ державъ, имѣющихъ сношенія съ Китаемъ, требуютъ мира. Война Китая съ Россіей заставила бы многихъ торговцевъ понести значительные убытки и поэтому-то западныя правительства заботятся о сохраненіи мира.
Въ настоящее время въ кульджинскомъ вопросѣ болѣе всѣхъ другихъ иностранныхъ государствъ заинтересована Англія, такъ какъ она ведетъ главную торговлю съ Китаемъ. Поэтому слухамъ о тайныхъ подстрекательствахъ с.-джемскаго кабинета нельзя придавать вѣры. Если бы Англія дѣйствительно желала вызвать новыя затрудненія, то все же не стала бы затрогивать такой вопросъ, въ которомъ сама могла бы пострадать.
Въ настоящее время значительный русскій флотъ собирается въ водахъ Тихаго океана и мы легко можемъ блокировать главные китайскіе торговые порты, что для Англіи невыгодно. Китайцы же не могутъ теперь оказать намъ серьезнаго сопротивленія, поэтому, надо полагать, будутъ уступчивѣе при переговорѣ. Отправка значительнаго флота въ Тихій океанъ безспорно одинъ изъ наиболѣе существенныхъ пріемовъ для того, чтобы сдѣлать правительство богдыхана уступчивымъ. Результаты, по всей вѣроятности, не заставятъ себя долго ожидать. Въ Пекинѣ, конечно, хорошо понимаютъ, что флотъ, которымъ китайцы могутъ располагать, недостаточенъ для борьбы съ нами.
Въ китайскомъ морскомъ вѣдомствѣ, какъ и въ военно-сухопутномъ, царствуетъ полная децентрализація, и военныя суда находятся въ распоряженіи не центральнаго правительства, а губернаторовъ приморскихъ провинцій. Необходимость имѣть военный флотъ, устроенный согласно новѣйшимъ требованіямъ, была сознана въ Китаѣ лишь послѣ войны 1857—1860 гг. съ англичанами и французами. Первыя попытки были, однако, неудачны, и дѣйствительное начало китайскаго флота относится къ 1859 г. Къ этому времени были учреждены въ Шанхаѣ и Фу-чжеу-фу два большія адмиралтейства, съ верфей которыхъ й были спущены въ 1869 г. первые китайскіе корабли. Адмиралтейство въ Фу-чжеу-фу является огромнымъ морскимъ техническимъ сооруженіемъ, занимающимъ не менѣе 27 десятинъ земли; въ арсеналѣ работаютъ отъ 1500 до 2000 рабочихъ ежедневно. Шанхайское адмиралтейство, включая оружейную фабрику и пушечный заводъ, даетъ ежедневно работу 1200 чел. При адмиралтействѣ въ Фу-чжеу-фу устроены два морскихъ училища: одно кораблестроительное, ввѣренное французскимъ инженерамъ, другое — мореходное, управляемое англичанами. Флотъ Китая можетъ быть раздѣленъ на три группы: 1) шанхайская эскадра состоитъ изъ 11 судовъ, въ томъ числѣ два фрегата (одинъ 270 тоннъ), девять транспортовъ и канонировъ, изъ которыхъ одна броненосная; 2) французская эскадра имѣетъ 15 судовъ: корветъ 13-ты-пушечный, шесть канонирскихъ лодокъ и восемь вооруженныхъ транспортовъ (эскадра эта лучшая во всѣхъ отношеніяхъ, потому что не только составлена изъ судовъ отличной постройки, но имѣетъ хорошіе экипажи); 3) кантонская эскадра: 12 судовъ, именно: семь новыхъ англійскихъ канонирокъ, двѣ старыя и три доненки съ паровыми машинами. Такимъ образомъ, китайскій военный флотъ состоитъ всего изъ 38 судовъ.
Въ послѣднее время, впрочемъ, китайское правительство заказало въ Англіи нѣсколько канонирокъ особой конструкціи, позволяющей имъ играть серьезную роль въ морскихъ сраженіяхъ. Объ ихъ морскихъ попыткахъ имѣются вполнѣ удовлетворительныя свѣдѣнія[4].
Не смотря на эти канонирки, китайскій флотъ положительно не въ состояніи оказать нашему флоту серьезное сопротивленіе. Причина этого заключается также въ недостаточной военно-морской подготовкѣ, какъ морскихъ офицеровъ, такъ и матросовъ. Правда, есть исключенія, но, въ общемъ, уровень личнаго состава китайскаго флота далеко ниже нашего.
Всѣ данныя, слѣдовательно, заставляютъ предполагать, что китайское правительство не рѣшится вступить съ нами въ борьбу.
Грозя намъ войной и приготовляясь къ ней, китайскіе министры слѣдовали лишь рутинному азіатскому пріему поторговаться прежде, чѣмъ уступить. Желали войны и стремились къ ней только нѣкоторые крайніе старо-китайцы, въ родѣ Цзо-Пунъ-Тана и Чанга; большинство же, по всей вѣроятности, сознавало въ душѣ, что едва ли когда либо придется привести въ исполненіе угрозы, но расчитывало съ помощью ихъ добиться отъ насъ серьезныхъ уступокъ. Теперь маркизъ Тзенгъ, вѣроятно, разсѣялъ эти надежды и; надо полагать, мирное разрѣшеніе Кульджинскаго вопроса послѣдуетъ, хотя и въ довольно отдаленномъ будущемъ. Послѣднія извѣстія, полученныя изъ Китая, свидѣтельствуютъ, что теперь уже большинство населенія склоняется въ пользу мирнаго разрѣшенія возникшихъ съ Россіей недоразумѣній.