ПИСЬМА ИЗЪ АМЕРИКИ.
правитьVI.
Расовый вопросъ въ Соединенныхъ Штатахъ.
править
Втеченіе цѣлыхъ десяти лѣтъ приходится мнѣ вникать въ политическіе вопросы, волнующіе Соединенные Штаты. За это время я такъ присмотрѣлась и прислушалась къ разсужденіямъ политическихъ дѣятелей разныхъ партій, что чуть ни съ перваго слова знаешь, къ чему они ведутъ рѣчь и какія средства будутъ предлагать въ интересахъ своей политической клики. За послѣдніе полтора-два года кромѣ политикановъ и «выборныхъ слугъ народа», мнѣ приходится также проводить немало времени въ обществѣ молодыхъ американскихъ ученыхъ и практическихъ филантроповъ, близко присматривающихся къ повседневной жизни своей страны и способныхъ въ то же время судить о вещахъ съ болѣе безпристрастной точки зрѣнія, усвоенной во время занятій въ европейскихъ учебныхъ заведеніяхъ. Весьма естественно, что взгляды людей указанныхъ двухъ категорій по многимъ вопросамъ сильно расходятся. Что кажется цѣлесообразнымъ для людей первой категоріи, то представляется неразумнымъ и негуманнымъ людямъ второй категоріи, способнымъ смотрѣть въ глубь вещей и въ даль времени; то, что волнуетъ однихъ, кажется несущественнымъ для другихъ.
По, къ удивленію моему, по одному вопросу взгляды людей этихъ двухъ категорій начинаютъ во многомъ сходиться. Не такъ давно — съ годъ тому назадъ — въ обществѣ нѣсколькихъ молодыхъ, окончившихъ университетъ американцевъ, зашла въ моемъ присутствіи рѣчь о томъ, какимъ тяжкимъ кошмаромъ давятъ націю разные назрѣвшіе вопросы, къ рѣшенію которыхъ современники, по большей части, просто боятся приступить. На вопросъ мой о томъ, какой-же самый тревожный и важный вопросъ въ области американской политики и политической экономіи, одинъ весьма серьезный молодой человѣкъ, продолжающій свои научныя занятія при высшемъ американскомъ учрежденіи Johns Hopkins University и готовящійся къ профессурѣ — не задумываясь, отвѣчалъ мнѣ: «несомнѣнно вопросъ о неграхъ». Съ нимъ вполнѣ согласилось и другіе.
То же самое твердятъ на всѣ лады и политиканы особенно «республиканцы», которые, во времена выборовъ, стараются разжигать страсти избирателей, ссылаясь на звѣрства бѣлыхъ (т. е. «демократовъ») и на политическое притѣсненіе негровъ.
Подавляющее республиканское большинство настоящаго LI конгресса, ссылаясь на то, что запуганные «демократами» негры боятся даже подходить къ мѣстамъ подачи голосовъ, ретиво принялось, было, проводить такъ называемый «выборный билль» (или «билль насилія» Force-bill, какъ его прозвали политическіе противники «республиканцевъ»), которымъ требовали для негровъ защиты извнѣ. Но такъ какъ автономіи отдѣльныхъ штатовъ воспрещаютъ кому-бы то ни было, будь то федеральное правительство или конгрессъ, воздѣйствовать на мѣстные выборы и вообще вмѣшиваться въ дѣла отдѣльныхъ штатовъ, выборный билль касался лишь федеральныхъ выборовъ въ штатахъ, т. е. тѣхъ, на которыхъ выбираются президентскіе электоры или-же конгрессмены.
Изъ-за настоятельной необходимости покончить обѣщанный пересмотръ тарифа, у конгресса въ настоящую сессію не достало времени на проведеніе «выборнаго билля». Но республиканскіе лидеры обѣщаютъ приложить всѣ старанія, чтобы провести этотъ билль по вторую сессію настоящаго конгресса, которая открывается 1 декабря новаго стиля. Такимъ образомъ, «республиканцы» какъ-бы берутъ негровъ подъ свою защиту и разрѣшаютъ негритянскій вопросъ въ смыслѣ равноправности негровъ. Гуманность должна восторжествовать, а вмѣстѣ съ справедливостью между двумя расами, безъ сомнѣнія, воцарятся миръ и любовь! По вглядитесь глубже во внутренніе мотивы столь дѣятельной агитаціи въ пользу негровъ, и вы поймете, чего можно ожидать отъ этой попытки разрѣшенія негритянскаго вопроса.
Политики — въ томъ то они и разнятся отъ крупныхъ дѣятелей государственнаго ума, — заботятся только о ближайшей побѣдѣ на выборахъ, да объ обезпеченіи теплыхъ мѣстечекъ для своихъ помощниковъ и соучастниковъ. И вотъ они, не задумываясь, пользуются шаткимъ положеніемъ дѣлъ на югѣ въ разсчетѣ на то. чтобы оттягать южные штаты отъ «демократовъ». «Выборный билль», клонящійся, повидимому, къ обезпеченію интересовъ негровъ, конечно, привлечетъ къ «республиканцамъ» симпатіи черныхъ избирателей во время конгрессіонныхъ и президентскихъ выборовъ, а этого только «республиканцамъ» и нужно. Они, конечно, не могутъ не видѣть обратной стороны медали, не могутъ не понимать, что защита, и особенно вооруженная защита, негровъ во времена выборовъ конгрессіонныхъ (черезъ каждые два года) и президентскихъ (черезъ четыре года) отнюдь не обезпечиваетъ ихъ интересовъ въ обычное, такъ сказать, будничное время. Защищаемый во время выборовъ властью «республиканцевъ», негръ возбудитъ еще большую ненависть въ своихъ бѣлыхъ сосѣдяхъ «демократахъ», съ которыми ему приходится жить изо-дня въ день, изъ года въ годъ. Къ тому же гораздо чаще федеральныхъ выборовъ происходятъ выборы мѣстные, для мелкаго люда гораздо болѣе важные. А въ эти выборы штатовъ ни конгрессъ, ни правительство вмѣшиваться не имѣютъ права и во время ихъ негръ никакой защиты со стороны получить не можетъ. Неужели возможно допустить мысль, что это обстоятельство ускользнуло отъ вниманія заботливыхъ покровителей чернокожаго, собирающихся на конгрессъ?
Едва ли такая политика извинительна въ людяхъ, претендующихъ на роль государственныхъ руководителей, въ виду того, что дѣло можетъ разыграться въ необузданную расовую ненависть и дойти до кровопролитія.
Не прошло еще и двухъ лѣтъ со времени празднованія 25-ти лѣтней годовщины освобожденія негровъ въ Америкѣ, и вотъ, — вопреки восторженнымъ диѳирамбамъ огромности прогресса, достигнутаго южной Америкой за это двадцатипятилѣтіе — уже раздаются справедливыя изобличенія южанъ въ стремленіи лишить негра тѣхъ гражданскихъ правъ, которыя были ему дарованы по освобожденіи. Присматриваясь къ тому, что дѣлается въ южной Америкѣ, опытный наблюдатель не можетъ не видѣть всей спутанности и натянутости отношеній, возникшихъ на почвѣ, освобожденной отъ рабства. Рабство уничтожено, но до свободы безконечно далеко. Прежніе рабовладѣльцы въ одинъ голосъ говорятъ, что не вернули бы рабства ради собственныхъ выгодъ, даже если бы и имѣли возможность это сдѣлать. Но еще Богъ знаетъ, какъ разрѣшится та вражда между представителями двухъ расъ, та ненависть между бывшими владѣльцами и рабами, которая возникла на политической почвѣ и теперь разрѣшается въ интересахъ разныхъ политическихъ партій. Эта вражда — фактъ, съ которымъ приходится считаться на каждомъ шагу, фактъ ужасный и тѣмъ не менѣе весьма понятный, если принять въ соображеніе исторію эмансипаціи негровъ.
Освобожденіе рабовъ состоялось здѣсь не во имя прогресса и не было благою мѣрой, вполнѣ выношенной и созрѣвшей въ умахъ государственныхъ людей, а явилось мѣрою чисто стратегическаго свойства. Что президентъ Линкольнъ освободилъ 1 января 1863 г. рабовъ подъ вліяніемъ военныхъ соображеній — никѣмъ въ наши дни уже и не оспаривается: этимъ дѣйствіемъ предполагалось отнять почву изъ подъ ногъ неподдающагося въ борьбѣ юга. Озлобленные сѣверяне воспользовались освобожденными рабами для того, чтобы придавить побѣжденную, но не сломленную гордыню южанъ. Невѣжественныхъ, полудикихъ негровъ, вполнѣ приравняли въ политическихъ правахъ съ ихъ прежними владѣльцами, что значило — при численномъ превосходствѣ негровъ надъ бѣлыми — установлять негритянское правительство надъ всѣми штатами юга. Всякій, мало-мальски понимающій человѣческую природу, долженъ понять, какія послѣдствія могла породить такого рода политическая мѣра.
Впрочемъ, расовый вопросъ въ ту пору еще не поднимался. Несмотря на обычныя излишества и деморализацію, всегда и вездѣ возникающія при полномъ подчиненіи одного класса человѣческихъ существъ другому, — на югѣ существовала извѣстнаго рода привязанность между хозяевами и рабами. Бѣлые, правда, не почитали чернокожихъ людьми вполнѣ подобными себѣ; но интересовались ихъ благосостояніемъ, снисходили къ нимъ, какъ къ дѣтямъ, любили ихъ, какъ любятъ домашнихъ животныхъ. Во многихъ случаяхъ старые слуги семьи были друзьями домашнихъ, и почти вездѣ негры проявляли чисто собачью преданность своимъ хорошимъ господамъ. Эти отношенія прежнихъ рабовъ къ своимъ господамъ не вполнѣ изгладились даже и по настоящее время. Настаивая на необходимости немедленно приступить къ рѣшенію грознаго «расоваго вопроса», одинъ видный политическій дѣятель негрской расы, произнося публичный спичъ по этому предмету, особенно напиралъ на то, что надо поспѣшить примирить черную и бѣлую расу, пока еще живы многіе негры, искренно преданные прежнимъ своимъ господамъ и способные оказать содѣйствіе въ дѣлѣ примиренія обѣихъ сторонъ.
И такъ въ моментъ освобожденія негровъ расовой ненависти еще не было. Было только высокомѣріе со стороны болѣе культурной бѣлой расы и приниженность со стороны черной. Освобожденіе негровъ въ томъ видѣ, какъ оно состоялось — при насильственномъ, по отношенію къ странѣ, рѣзкомъ переходѣ рабовъ въ полноправныхъ гражданъ, при численномъ превосходствѣ этихъ новыхъ гражданъ — было первымъ мотивомъ къ возникновенію ненависти между бѣлыми и черными. Но сѣверянамъ этого было мало.
Импульсы мести, которые запятнали собою эмансипацію негровъ, побудили сѣверянъ открыть двери юга разнымъ безшабашнымъ авантюристамъ, которые, забравъ всѣ свои пожитки въ небольшой саквояжъ, волною хлынули съ сѣвера, направляясь «править и володѣть» новоосвобожденными рабами, возстановляя ихъ противъ ихъ прежнихъ господъ «демократовъ» и направляя всю массу ихъ избирательныхъ голосовъ въ пользу «республиканской» партіи. Эти сѣверные культуртрегеры, которыхъ, какъ бѣлые южане, такъ и негры, точно сговорившись, прозвали carpetbaggers[1], принялись распоряжаться на югѣ какъ дома, и сдѣлались настоящими пауками и кровопійцами страны. Они позавладѣли всѣми теплыми, доходными мѣстами, сажая на другія своихъ послушныхъ орудій — негровъ и избирая этихъ послѣднихъ членами въ конгрессъ, когда не могли добиться этой чести для самихъ себя. Тѣмъ не менѣе довѣрія къ себѣ и любви въ неграхъ эти «карпетбаггеры» не пробудили: тѣ продолжали надъ ними издѣваться и третировать ихъ какъ бѣлыхъ отщепенцевъ. Но ученія этихъ отщепенцевъ, ихъ лесть и всяческія попускательства, которыми они опутали негровъ, вскружили этимъ послѣднимъ головы негры вообразили себя хозяевами, стали злоупотреблять своей свободой и деморализироваться много быстрѣе, чѣмъ просвѣщаться.
Послѣдствія этого положенія вещей не замедлили обнаружиться: южане возстали, какъ одинъ человѣкъ, и сплотились въ рѣшимости сообща бороться противъ политическаго владычества негровъ. Въ эту коалицію вошли не одни гордые плантаторы, но и торговцы, лавочники, мелкіе рабочіе фермеры, даже вся та «мелкая шушера», которую плантаторы называли «бѣдными бѣлыми» «.the poor whites» — и презирали хуже негровъ. Сюда же пристали всѣ переселившіеся на югъ сѣверяне — тѣ, что завели на югѣ свою торговлю и промышленныя, или иныя респектабельныя дѣла, а не жили политикой, какъ «карпетбаггеры», ловя рыбу въ мутной водѣ. Такимъ образомъ, коалиція бѣлыхъ противъ негровъ все крѣпла, и въ примѣненіи къ практической жизни выражалась тѣмъ, что всѣ бѣлые жители юга сплошь подавали голоса за кандидатовъ партіи «демократической», которая представляла собою оппозицію «республиканцамъ», пользующимся голосами негровъ ради своихъ политическихъ цѣлей. Но все же во многихъ сельскихъ мѣстностяхъ бѣлый контингентъ населенія не могъ оттягать власти отъ болѣе многочисленной чернокожей фаланги, предводительствуемой республиканскими политиканами. Въ такихъ случаяхъ бѣлые начали, не стѣсняясь, прибѣгать къ застращиванію негровъ. Во многихъ мѣстностяхъ негры просто не смѣютъ являться къ мѣстамъ подачи голосовъ — изъ страха быть застрѣленными, какъ бѣшеныя собаки. Въ другихъ мѣстахъ, гдѣ страсти негровъ разжигаются бѣлыми подстрекателями, дѣло доходитъ иногда до вооруженныхъ схватокъ. Рѣдко проходитъ на югѣ выборный періодъ безъ того, чтобы то тамъ, то сямъ не вспыхнуло боевой стычки, кончающейся иногда страшнымъ кровопролитіемъ.
Европейскому человѣку трудно и представить себѣ настоящее отношеніе бѣлой расы къ другимъ въ Соединенныхъ Штатахъ. Малѣйшаго подозрѣнія въ томъ, что въ комъ нибудь течетъ струя негритянской крови, достаточно, чтобы подвергнуть этого человѣка общественному остракизму. Мнѣ лично не разъ приходилось наталкиваться на рѣзкіе примѣры такого предубѣжденія. Въ одномъ случаѣ дѣло касалось вдовы — чрезвычайно элегантной креолки[2], которая имѣла огромный успѣхъ въ модномъ лѣтнемъ убѣжищѣ. Успѣхъ ея среди мужчинъ скоро возбудилъ зависть американокъ сѣвера. Этой-то зависти я и приписываю внезапно распространившійся слухъ о томъ, что креолка эта постоянно носитъ перчатки, чтобы скрыть когти, выдающіе присутствіе въ ней негритянской крови. Надо было видѣть, какъ при этой сплетнѣ отъ элегантной креолки отшатнулись всѣ ея прежніе знакомые! Даже мужчины боялись къ ней подойти, чтобы не подвергнуться гнѣву женщинъ своего круга. Одинъ молодой человѣкъ продолжалъ бывать у прелестной креолки по вечерамъ. Пока держалось подозрѣніе въ томъ, что у него установилась легкаго свойства интимность съ этой дамой, царило спокойствіе, тѣмъ болѣе, что и самъ онъ къ другимъ женщинамъ не подходилъ. Но вотъ, неизвѣстно откуда, распространился слухъ, что онъ собирается на ней жениться. Поднялся настоящій шквалъ: мужчины заявили, что злосчастнаго молодого человѣка слѣдуетъ немедленно исключить изъ числа членовъ клуба, а товарищи по полку прислали ему коллективное требованіе, чтобы онѣ подалъ въ отставку. Молодой человѣкъ не выдержалъ — и въ одинъ прекрасный день скрылся, — какъ говорили уѣхалъ въ Европу, чтобы дать улечься скандалу. Но прекрасная вдова не сдавалась: холодная, спокойная, красивая, она ежедневно сходила въ общую столовую въ обществѣ маленькаго сына и англичанки компаньонки, и вела себя съ достоинствомъ настоящей принцессы крови. И вотъ, въ одно прекрасное утро, лишь только она сошла въ столовую къ завтраку, всѣ бывшія въ залѣ американки встали изъ-за своихъ столовъ и гурьбой вышли изъ комнаты. То же повторилось и за обѣдомъ. Собственнику отеля было объявлено, что ни одна бѣлая лэди не станетъ больше жить подъ одной кровлей съ «окторункой»… И хозяинъ, чтобы не потерять всѣхъ остальныхъ постояльцевъ, попросилъ креолку выѣхать.
Въ другомъ случаѣ, въ одномъ большомъ, но тихомъ провинціальномъ городѣ, я очень заинтересовалась мѣстнымъ литературнымъ кружкомъ. Самымъ дѣятельнымъ членомъ кружка была очень милая, живая и умная молодая женщина, недавно вышедшая замужъ за молодого человѣка французско-канадскаго происхожденія. Сама она происходила изъ уважаемой мѣстной семьи ирландско-нѣмецкаго происхожденія. Но вотъ у этой популярной молодой женщины родился ребенокъ. Навѣстившія ее кумушки разнесли по всему городу вѣсть, что у ребенка одноцвѣтно-черные глаза, т. е. такіе, въ которыхъ зрачекъ сливается по цвѣту съ радужной оболочкой, признакъ, хотя совершенно ошибочный, для опредѣленія присутствія въ человѣкѣ негрской крови. Этого было достаточно: когда молодая мать оправилась и вернулась съ свой кружокъ, она встрѣтила такой ледяной пріемъ, услышала такіе обидные намеки на происхожденіе ея мужа, что молодая чета не выдержала и эмигрировала въ южную Америку.
Еще случай: мнѣ пришлось, противъ желанія, присутствовать при семейной сценѣ, гдѣ сестра уговаривала брата не препятствовать браку его дочери съ полюбившимся ей молодымъ медикомъ изъ Вестъ-Индіи или Южной Америки. Отецъ и слушать ничего не хотѣлъ: онъ кричалъ, что лишитъ дочь наслѣдства, если она выйдетъ за этого mongrel[3], что у этихъ кубанцевъ и южныхъ американцевъ все такъ переплетено, что никто разобраться не можетъ, — есть-ли въ нихъ и какая доля негритянской крови; что онъ не для того наживалъ свое состояніе, чтобы помогать плодить негритянъ… Я было рискнула замѣтить, что самъ онъ, этотъ возмущенный père noble, сочувствовалъ въ свое время энтузіазму аболюціонистовъ и гордился освобожденіемъ негровъ и распространенію на нихъ полноправнаго гражданства (этотъ господинъ былъ сѣверянинъ «республиканецъ» и отъявленный противникъ южанъ «демократовъ»), «Что же изъ этого слѣдуетъ?» возразилъ онъ мнѣ: «я также состою членомъ общества покровительства животныхъ. Я вступлюсь въ дѣло, если при мнѣ бьютъ собаку. Но неужели вы полагаете, что это обязываетъ меня сына своего женить на какой-нибудь Юліи Пастранѣ и добиваться чести доставить наукѣ то „недостающее звено“, которое требуется для торжества теоріи Дарвина?…»
Конечно, во времена рабства, мулатовъ рождалось великое множество. Но на это лицемѣрно закрываютъ глаза. Законный же бракъ между бѣлыми и неграми или мулатами составляетъ въ большинствѣ штатовъ уголовное преступленіе, да и общественное мнѣніе такъ сильно возстаетъ противъ смѣшанныхъ браковъ, что даже въ штатахъ, гдѣ такіе браки по закону допускаются, чернокожаго «молодого» нерѣдко уволакиваютъ въ лѣсъ, раздѣваютъ до-нага, обмазываютъ смолой, катаютъ въ перьяхъ, затѣмъ прогоняютъ на всѣ четыре стороны. А въ южныхъ штатахъ негра, женившагося на бѣлой, иногда просто вѣшаютъ на первомъ попавшемся деревѣ — по суду Линча. Не мѣшаетъ замѣтить, что смѣшанные браки также непопулярны среди негровъ, какъ и среди бѣлыхъ американцевъ. Мулаты по умственному развитію стоятъ, въ общей сложности, выше негровъ и между ними нерѣдко встрѣчаются чрезвычайно красивые люди, которые, на мой взглядъ, ничѣмъ не отличаются отъ многихъ смуглыхъ французовъ, испанцевъ или американцевъ изъ Южной Америки и Вестъ-Индіи. Тѣмъ не менѣе, чистокровные негры глубоко презираютъ мулатовъ и метисовъ, и на негритянскомъ жаргонѣ не существуетъ болѣе обидной брани, какъ «yellow niger» — «желтый негръ».
Такого же рода предубѣжденіе, хотя, быть можетъ, не столь интенсивное, существуетъ въ штатахъ и по отношенію къ кровосмѣшенію бѣлыхъ съ лицами монгольскаго племени и даже съ индѣйцами. Мы въ Европѣ выросли подъ вліяніемъ чарующаго образа «Послѣдняго изъ Могикановъ» и другихъ опоэтизированныхъ героевъ Купера. Американцы же, истребившіе почти всѣхъ краснокожихъ, почти единогласно вторятъ заявленію американскихъ офицеровъ, которымъ приходилось выдерживать вооруженныя стычки съ индѣйцами, что «хорошимъ индѣйцемъ можетъ быть только мертвый индѣецъ»… Когда, съ годъ тому назадъ, дочь одного вашингтонскаго чиновника вышла замужъ на западѣ за индѣйца, въ Вашингтонѣ и другихъ городахъ Востока это событіе возбудило въ обществѣ серьезное негодованіе и сдѣлало положеніе семьи дѣвушки невыносимымъ. Впрочемъ, всеобщее предубѣжденіе противъ смѣшанныхъ браковъ, такъ ярко выражающее обостренныя отношенія расъ, является не вполнѣ безосновательнымъ, хотя съ совершенно иной точки зрѣнія. Самая безпристрастная и гуманная, чисто научная постановка вопроса представляетъ много данныхъ противъ скрещиванія человѣческихъ расъ. Такой авторитетный ученый, какъ Гербертъ Спенсеръ, да и многіе другіе серьезные служители науки, давно настаиваютъ на томъ, что браки бѣлыхъ съ неграми даютъ обыкновенно потомковъ, которые наслѣдуютъ.пороки обѣихъ сторонъ. Практика показала также, что мулаты и метисы являются обыкновенно хилыми и по своей физической организаціи.
Такимъ образомъ, смѣшеніе расъ посредствомъ скрещиванія не можетъ быть примирительнымъ исходомъ вражды, которая раздираетъ штаты съ смѣшаннымъ населеніемъ. Расы должны не слиться, а ужиться. Онѣ должны найти modus vivendi, при которомъ права одной расы не были бы въ ущербъ интересамъ другой и при которомъ обезпечивалась бы возможность мирнаго прогресса для обѣихъ расъ. Такова задача, представляющаяся Южной Америкѣ. Трудность, важность, настоятельность рѣшенія этой задачи сознаются въ настоящее время всѣми. Нѣтъ вопроса, который бы былъ такъ популяренъ въ американской печати, который такъ всесторонне бы обсуждался, такъ разжигалъ бы страсти, какъ вопросъ негритянскій. Этотъ же вопросъ разбираютъ ораторы на публичныхъ подмосткахъ; спикеры — на парадныхъ обѣдахъ; члены конгресса — въ палатахъ; популярные представители народа на политическихъ конвентахъ; бѣлыя и чернокожія ассоціаціи фермеровъ — на своихъ засѣданіяхъ.
Напрасно политиканы съ присущими имъ эгоизмомъ и слѣпотою продолжаютъ взывать къ страстямъ сѣверянъ, увѣряя, будто все дѣло въ томъ, что въ демократахъ юга не сломлена еще рабовладѣльческая гордыня, и что они притѣсняютъ негра единственно за то, что негры подаютъ голосъ за избавившихъ ихъ отъ рабства республиканцевъ. Мы уже видѣли, что если негры и вотируютъ за «республиканцевъ», то вовсе не изъ чувства благодарности, а подъ вліяніемъ политическихъ происковъ самихъ республиканцевъ. Мы уже разсмотрѣли происхожденіе той вражды, которая составляетъ въ настоящее время столь грозный вопросъ для Южной Америки. «Республиканцы» сами разожгли эту борьбу; опираясь на самые недобрые и опасные человѣческіе инстинкты, они возстановили бѣлыхъ противъ ихъ бывшихъ рабовъ и негровъ противъ ихъ бывшихъ владѣльцевъ. Врожденное предубѣжденіе расъ другъ противъ друга было благодарной почвой для этой коварной и не безкорыстной политики сѣверянъ. Что касается самихъ южанъ, то справедливость требуетъ признать, что положеніе ихъ въ самомъ дѣлѣ очень трагично. Огромное численное превосходство чернокожихъ, при ихъ весьма низкомъ уровнѣ образованности, ставитъ бѣлое населеніе южныхъ штатовъ въ самое приниженное положеніе. Нельзя не признать, что расѣ болѣе культурной должна быть особенно тяжела зависимость отъ расы, стоящей пока на весьма низкой ступени культуры. Конечно, негры замѣтно цивилизуются. Цѣлая треть негрскаго мужскаго населенія грамотна. Извѣстный процентъ просвѣщенныхъ и даровитыхъ людей негрскаго происхожденія указываетъ на то, что неграмъ отнюдь не отказано въ способности и склонности къ высшей культурѣ. Однако, южные американцы должны пока считаться только съ обратной стороной медали: двѣ трети негровъ все-таки не грамотны и вообще находятся на самой низшей ступени развитія; а между тѣмъ темное большинство вотируетъ на выборахъ и давитъ бѣлую часть населенія. Если принять въ соображеніе еще то обстоятельство, что негры необыкновенно быстро размножаются, то будетъ вполнѣ понятна тревога бѣлыхъ южанъ и ихъ безчисленные проекты самозащиты.
Между этими проектами особенно замѣчателенъ своею грандіозностью и въ то же время — невыполнимостью — проектъ окончательнаго выселенія негровъ изъ южныхъ штатовъ. Куда только ихъ ни собирались высылать! И въ Мексику, и на Кубу, и въ Африку. Былъ проектъ — употреблять излишекъ государственныхъ доходовъ на постепенную перевозку ихъ въ основанную американцами негрскую республику Либерію — на западномъ побережьи Африки. Но неумолимыя цифры показали, что и это грандіозное предпріятіе не избавило-бы Южную Америку отъ негровъ: при постоянномъ выселеніи послѣднихъ въ Африку, остающаяся часть ихъ давала-бы все-таки такой приростъ населенія, что трудъ ежегоднаго вывоза негровъ уподобился-бы работѣ Данаидъ.
Но не говоря уже о неудобоисполнимости такого рода проектовъ, они грѣшатъ еще и непрактичностью по отношенію къ интересамъ самой Южной Америки. Плантаціи сахарнаго тростника и хлопка, доставляющія огромный доходъ южнымъ штатамъ, нуждаются въ неграхъ, какъ въ незамѣнимой рабочей силѣ. Бѣлые рабочіе падаютъ на югѣ жертвами палящихъ лучей солнца, мрутъ какъ мухи подъ вліяніемъ міазмовъ, причиняющихъ неизлечимыя лихорадки; негръ совершенно не подверженъ этимъ неудобствамъ. Маларія его не касается: онъ свѣжъ и веселъ, работая на береговыхъ земляхъ, только что отвоеванныхъ у рѣки Миссиссиппи, на которыхъ бѣлый рабочій не выживетъ и недѣли.
Возникаютъ и другого рода проекты для предотвращенія открытой расовой вражды. Такъ, напр., не далѣе какъ этилъ лѣтомъ одинъ изъ самыхъ видныхъ юристовъ Юга, членъ верховнаго суда въ Луизіанѣ Charles Е. Fenner, выступилъ въ печати съ слѣдующимъ оригинальнымъ предложеніемъ касательно улаженія негрскаго вопроса. По его мнѣнію, сами негры заинтересованы въ томъ, чтобы, во что бы то ни стало, утишить вражду бѣлыхъ. Источникомъ этой вражды является главнымъ образомъ полноправіе негровъ на выборахъ. Чтобы потушить вражду, негру стоитъ только временно отказаться отъ своихъ политическихъ правъ. Негры должны положиться на великодушіе своихъ бѣлыхъ собратьевъ. Добровольный отказъ негровъ отъ вотированія заставитъ бѣлыхъ проявить большую гуманность и справедливость къ чернымъ во всѣхъ другихъ отношеніяхъ. Вражда потухнетъ, сплоченная фаланга сильныхъ враговъ негра распадется…
Не трудно понять, однако, что проектъ Феннера грѣшитъ чисто-маниловскимъ прекраснодушіемъ. Съ тѣхъ поръ, какъ негръ сталъ лицомъ къ лицу съ бѣлымъ, опытъ училъ его остерегаться корыстолюбія и жестокости культурной расы. Корысть заставила бѣлыхъ закрѣпостить негра въ неволю; корысть держала негра въ рабствѣ, когда рабство оказалось невыгоднымъ въ штатахъ новой Англіи, продажа рабовъ южнымъ плантаторамъ явилась опять-таки весьма выгодной аферой. Наконецъ, самая эмансипація негровъ на югѣ была мѣрою, конечною цѣлью которой было не возвышеніе рабовъ, а униженіе рабовладѣльцевъ — «демократовъ». Столь же корыстными являются теперешнія заботы «республиканцевъ» о томъ, чтобы негръ безъ стѣсненія пользовался своими политическими правами. Южане видятъ въ негрѣ опаснаго многочисленнаго врага; сѣверяне смотрятъ на него, какъ на орудіе своихъ политическихъ цѣлей. Самъ Феннеръ указываетъ въ своей книгѣ на это положеніе негровъ, не ослабляя мрачныхъ красокъ[4]. Можетъ-ли негръ при такихъ условіяхъ добровольно отказаться отъ той силы, отъ тѣхъ правъ, которыя тѣмъ или другимъ способомъ попали въ его руки? Можетъ-ли онъ положиться на великодушіе своихъ бѣлыхъ согражданъ?
Между тѣмъ грозная туча кровопролитной расовой борьбы надвигается. Каковъ былъ бы исходъ этой борьбы? Нужно думать, что численное превосходство негровъ въ предѣлахъ южной Америки дало бы имъ сначала преобладаніе надъ бѣлыми. Но, конечно, сѣверяне не потерпятъ полнаго пораженія своей расы и, забывъ свои политическіе счеты, примкнутъ къ южанамъ, отдавшись инстинкту племенной вражды. При такой перспективѣ положеніе негровъ является особенно трагичнымъ.
Нельзя однако допустить, чтобы при отчетливомъ сознаніи грозящей опасности и при желаніи обѣихъ сторонъ найти примирительный исходъ, не было никакой возможности устранить опасность. Попытки найти этотъ желанный исходъ встрѣчаются теперь и между самими неграми, и нужно признать, что ихъ активное участіе въ разрѣшеніи этого вопроса можетъ дѣйствительно внести примирительные элементы въ постановку дѣла. Объ этомъ свидѣтельствуетъ слѣдующее знаменательное явленіе.
Въ августѣ мѣсяцѣ этого года въ городѣ Джаксонѣ штата Луизіаны собрался конвентъ въ видахъ пересмотра конституціи штата. Выработанный конвентомъ проектъ будетъ представленъ въ мѣстное законодательное собраніе, а по одобреніи послѣдняго будетъ подвергнутъ народной баллотировкѣ. Въ штатѣ Луизіаны въ послѣдніе выборы насчитывалось 189,884 избирателя изъ негровъ и всего 118,890 избирателей изъ бѣлыхъ жителей. Такимъ образомъ перевѣсъ негровъ надъ бѣлыми равняется 70,004 голосамъ. Всѣ негры подаютъ голосъ за кандидатовъ республиканской партіи и однако Луизіана на всѣхъ выборахъ проявляетъ подавляющее демократическое большинство. Причина этого страннаго явленія ни отъ кого не укрывается. Подтасовка результатовъ выборовъ стала за послѣднее время явленіемъ обычнымъ и — въ глазахъ большинства — извинительнымъ. Тѣмъ не менѣе ненормальность подобнаго положенія вещей не могла не сознаваться политическими дѣятелями штата, и измѣненіе этого положенія вещей и составляло задачу конвента, собравшагося въ Джаксонѣ.
Разрѣшителемъ этой задачи явился Исаакъ Монтгомери — делегатъ негръ. Его хотѣли, было, оттѣснить, отстранить, не дать высказаться. Но онъ настоялъ на своемъ правѣ и его пламенное краснорѣчіе, его яркое изображеніе грозящей опасности и, наконецъ, предложеніе, сдѣланное имъ отъ лица негровъ Луизіаны, повергло весь конвентъ въ молчаливое изумленіе.
Монтгомери заявилъ, что является представителемъ большого числа негровъ, предъ которымъ онъ уже высказалъ свои взгляды на дѣло и отъ котораго добился одобренія своего плана дѣйствій. Онъ является на конвентъ съ тѣмъ, чтобы съ полнаго согласія своихъ избирателей негровъ предложить конвенту посильную и огромную со стороны негровъ жертву: для разрѣшенія роковаго расоваго вопроса, для умиротворенія бѣлыхъ согражданъ, онъ предлагаетъ конвенту внести въ конституцію штата поправку, постановляющую образовательный цензъ для избирателей. Негръ ораторъ, повидимому, признавалъ справедливость притязаній бѣлаго населенія на управленіе штатомъ. Предлагая постановить законъ, не допускающій до подачи голосовъ безграмотныхъ избирателей, онъ тутъ же указалъ на то, какую монументальную жертву приносятъ негры на алтарь патріотизма; предлагаемая имъ мѣра должна лишить голоса 124,334 негра и лишь 11,889 человѣкъ бѣлыхъ избирателей и, такимъ образомъ, обезпечить бѣлымъ численное преобладаніе въ штатѣ на цѣлыхъ 40,000 голосовъ.
Великодушное предложеніе негра было принято конвентомъ, и умный, даровитый патріотъ могъ успокоиться на томъ, что, временно лишая свое племя преобладанія, дарованнаго ему волею посторонняго народа, онъ тѣмъ самымъ побуждаетъ его учиться и завоевывать право голоса собственными усиліями.
Но странное дѣло: оппозиція этому предложенію Монтгомери исходитъ теперь отъ бѣлыхъ. Образовательный цензъ лишитъ голоса менѣе 12,000 бѣлыхъ избирателей, но расовая спѣсь южанъ такъ велика, что они не хотятъ допустить, чтобы самый невѣжественнный бѣлый избиратель былъ въ худшемъ положеніи, чѣмъ самый просвѣщенный негръ. Находится и другое возраженіе противъ мѣры, предложенной Исаакомъ Монтгомери. Бѣлые граждане Луизіаны находятъ эту мѣру палліативной, временной: негры прогрессируютъ и, конечно, скоро будутъ въ состояніи удовлетворить предложенному образовательному цензу; а тогда «зло будетъ еще хуже прежняго». Южане прямо говорятъ, что не хотятъ быть управляемы неграми не оттого, что тѣ невѣжественны, а оттого, что негръ — чернокожій, и по самому существу своему, будь онъ хоть семи пядей во лбу, по цивилизаціи стоитъ ниже бѣлаго человѣка…
Такое заявленіе по крайней мѣрѣ не оставляетъ ничего желать со стороны искренности. Расовое предубѣжденіе со всѣми его сложными и ужасными послѣдствіями тутъ на лицо.
- ↑ Слово — произведенное отъ carpet-bag, ковровый дорожный мѣшокъ, саквояжъ, въ которомъ заурядный сѣверный оборванецъ носитъ все свое имущество.
- ↑ Креолы — дѣти отъ смѣшанныхъ браковъ между американцами и испанцами или французами. Креолы гордятся тѣмъ, что въ нихъ нѣтъ ни капли негритянской крови.
- ↑ Человѣкъ смѣшанной крови.
- ↑ The Race problem. By Charles. E. Fenner. Belford, Magazine. June 1890.