Въ виду невозможности опредѣлить въ точности сроки прибытія сюда иностранныхъ медіумовъ, я обратился въ коммисію съ просьбой увѣдомить меня, могу ли я разсчитывать, что, въ случаѣ пріѣзда сюда какого медіума даже послѣ срока ею постановленнаго для занятій своихъ (т. е. послѣ 1 мая 1876 г.), она не откажется заняться съ нимъ въ продолженіи того времени, на которое онъ будетъ приглашенъ (См. заявленіе мое отъ 10 ноября 1875 г., стр. 28).
Вслѣдствіе этого въ коммисіи былъ поднятъ вопросъ о томъ, чтобъ срокъ изслѣдованія замѣнить опредѣленнымъ числомъ наблюдательныхъ засѣданій, и затѣмъ, г. Петрушевскій, на одномъ изъ засѣданій съ медіумами Петти, объявилъ мнѣ, что коммисія постановила, не ограничивая свои изслѣдованія срокомъ 1 мая, имѣть не менѣе сорока наблюдательныхъ засѣданій съ тѣмъ однако, чтобы эти засѣданія не совпадали съ каникулярнымъ временемъ отъ 15 мая по 1 сентября.
На этомъ основаніи переговоры мои съ различными медіумами о приглашеніи ихъ пріѣхать сюда ранней весной или осенью продолжались и продолжаются до сихъ поръ.
Между тѣмъ, письмомъ отъ 16 января Д. И. Менделѣевъ извѣщаетъ меня, что засѣданіе коммисіи, назначенное на 15 января, на которое медіумъ, г-жа Клайеръ, по болѣзни прибыть не могла, считается, за позднимъ о томъ извѣщеніемъ, состоявшимся, что «коммисія считаетъ его шестымъ изъ 40 обѣщанныхъ до мая сего года, что въ моемъ распоряженіи остается такимъ образомъ до мая еще 34 засѣданія для показанія медіумическихъ явленій, и что послѣ нихъ, или, во всякомъ случаѣ, послѣ мая 1876 г., коммисія, согласно своему прежнему постановленію, обсудитъ вопросъ о томъ, слѣдуетъ ли ей еще продолжать изслѣдованіе спиритическихъ явленій.»
Хотя г. Менделѣевъ сообщаетъ мнѣ это отъ имени коммисіи и лично подтвердилъ мнѣ, что таково дѣйствительно постановленіе коммисіи, но я, тѣмъ не менѣе, позволяю себѣ усмотрѣть въ этомъ недоразумѣніе, и это по слѣдующимъ причинамъ:
1) Такое постановленіе предполагаетъ гарантированнымъ то, что именно не могло и не можетъ быть гарантировано, т. е. опредѣленное число наблюдательныхъ засѣданій до 15 мая. Коммисіи ничего вѣрнаго до мая не предлагалось, слѣдовательно и она ничего вѣрнаго «обѣщать» не могла, а тѣмъ мѣнѣе 40 засѣданій до 15 мая.
2) Такое постановленіе находилось бы въ прямомъ противорѣчіи съ оговоркой, чтобъ помянутыя засѣданія не совпадали съ каникулярнымъ временемъ. Если всѣ 40 засѣданій имѣли, по понятіямъ коммисіи, состояться до 15 мая, то очевидно нечего было оговаривать, чтобъ ихъ не было въ каникулярное время.
3) Смыслъ моей просьбы въ коммисію былъ тотъ, чтобъ въ приглашеніи для нея медіумовъ не стѣснять меня срокомъ по май сего года; вмѣсто того, по смыслу такого постановленія, не только срокъ изслѣдованія остался бы тотъ-же, но я былъ бы ограниченъ и числомъ засѣданій, т. е. стѣсненъ вдвойнѣ. Не могу думать, чтобъ коммисія имѣла въ виду такое именно разрѣшеніе указываемаго мною затрудненія.
Въ заключеніе считаю долгомъ присовокупить, что какъ я, такъ и профессоръ Бутлеровъ, изъ сообщеннаго намъ устно, въ ноябрѣ 1875 г., постановленія коммисіи по этому вопросу и изъ разговоровъ объ этомъ съ гг. членами коммисіи, мы оба вынесли то опредѣленное и ясное убѣжденіе, при которомъ остаемся и теперь, что коммисія, въ то время, постановивъ имѣть не менѣе 40 наблюдательныхъ засѣданій, не ограничивала ихъ майскимъ срокомъ, а напротивъ имѣла въ виду производить опыты, въ число этихъ 40 засѣданій, и послѣ каникулярнаго времени.
На основаніи всего вышеизложеннаго имѣю честь покорнѣйше просить коммисію извѣстить меня письменно о томъ, какъ долженъ я понимать постановленіе коммисіи по поводу заявленія моего отъ 10 ноября 1875 г.[1])
Примечания
править- ↑ Отвѣтъ см. въ протоколѣ 14-го засѣданія.