СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ ПОКОЙНОЙ МАРІИ НИКОЛАЕВНЫ ВЕРНАДСКОЙ,
урожд. Шигаевой.
править
РАЗДѢЛЕНІЕ ТРУДА ВЪ ДѢЛЪ ВОСПИТАНІЯ.
правитьЧѣмъ дѣло проще, тѣмъ легче его исполнить; чѣмъ оно многостороннѣе, тѣмъ его исполненіе труднѣе, и одному человѣку даже невозможно исполнить слишкомъ многосложнаго дѣла. Воспитаніе, безспорно, вещь въ высшей степени важная и многосложная; а потому оно также необходимо требуетъ содѣйствія многихъ лицъ, т. е. къ нему долженъ быть примѣненъ законъ соединенія и раздѣленія труда — соединенія въ томъ смыслѣ, чтобы всѣ участвующіе въ воспитаніи стремилась къ одной цѣли, раздѣленія въ томъ, что каждый долженъ принимать на себя только извѣстный отдѣлъ воспитанія.
Нѣкоторые говорятъ, что недостатки теперешняго воспитанія происходятъ отъ того, что матери по лѣности и безпечности не занимаются сами воспитаніемъ своихъ дѣтей, или по недостаточности образованія не могутъ исполнить этой священной обязанности. Другіе жалуются на гувернантокъ и гувернеровъ, что они плохо исполняютъ свое дѣло и мало его понимаютъ; а тѣ въ свою очередь жалуются на то, что имъ невозможно найти порядочное мѣсто. О недостаткахъ общественнаго воспитанія, какъ полной замѣны домашняго, и говорить нѣчего: они всѣмъ извѣстны, и едва-ли кто-нибудь станетъ утверждать, чтобы вообще, кролѣ исключительныхъ случаевъ, было полезно на долго совершенно удалять дѣтей изъ родительскаго дома. Но кто же дѣйствительно виноватъ: матери, гувернантки, или общественныя заведенія? Намъ кажется, что ни тѣ, ни другія, ни третіи; а вся ошибка заключается въ томъ, что на воспитаніе смотрятъ, какъ на дѣло простое и несложное тогда, какъ въ дѣйствительности оно представляетъ противныя качества.
Можетъ-ли мать одна воспитать своихъ дѣтей? Разумѣется, нѣтъ. Для того, чтобъ воспитаніе было удачно, мало даже многочисленныхъ научныхъ дознаній, надо еще имѣть способность передавать свои познанія, а это по пріобрѣтается ученіемъ. Хорошо было бы, еслибъ всякій человѣкъ могъ выучиться чему угодно и потомъ съ успѣхомъ учить тому другихъ; по, къ сожалѣнію, это невозможно. У всякаго человѣка есть пять пальцевъ на рукѣ, но не всякій, у кого всѣ пальцы цѣлы, можетъ быть хорошимъ музыкантомъ, живописцемъ, скульпторомъ, или даже просто хорошимъ портнымъ. Для всѣхъ этихъ занятій, кромѣ пальцевъ, необходима еще способность, которая не пріобрѣтается, а только развивается ученьемъ, дается же самой природой.
Въ воспитаніи, кромѣ способности передавать, необходимо еще терпѣніе, безпристрастіе, и, наконецъ — что весьма важно — время. Чтобы хорошо исполнить даже простое, немногосложное дѣло, попутно посвятить для этого очень много времени, а гдѣ возьметъ его мать семейства? — Хорошая мать, по общему мнѣнію, не должна забывать своихъ обязанностей въ отношеніи къ своему мужу — отцу своихъ дѣтей, въ отношеніи къ своимъ родителямъ, къ ближайшимъ родственникамъ; а для исполненія этихъ обязанностей должна терять много времени. Наконецъ, вліяніе матери на дѣтей не кончается съ ихъ младенческимъ возрастомъ; а для того, чтобы быть всегда другомъ своихъ дѣтей, и быть въ состояніи дать имъ хорошій совѣтъ, она должна заботиться и о собственномъ своемъ развитіи, должна и учиться, и думать, и узнавать людей. Сообразивъ все это, можно-ли рѣшительно сказать, что воспитаніе дѣтей есть исключительная обязанность матери, и что всякая порядочная мать можетъ воспитать своихъ дѣтей? Нѣтъ, это невозможно; она необходимо должна искать себѣ помощниковъ; но — гдѣ же взять ихъ? — Положимъ, для этой цѣли принимаютъ въ семейство гувернантку.
Прежде, чѣмъ сказать, дурны или хороши наши гувернантки, сдѣлаемъ вопросъ: могутъ-ли онѣ быть вполнѣ хороши?
Гувернантка рѣдка, принимается въ домъ, какъ помощница: на нее обыкновенно прямо сваливаютъ всю отвѣтственность за дѣтей и всѣ обязанности по отношенію къ нимъ. Въ чемъ же состоятъ эти обязанности? Повидимому, въ очень простомъ: учить дѣтей и смотрѣть за ними; но въ дѣйствительности это — далеко не просто. Учить — но чему? Мало того, что нѣсколькимъ наукамъ, но еще — искусствамъ, каковы: музыка, танцы — а дѣвушекъ даже ремесламъ, то есть рукодѣльямъ. Можетъ-ли одинъ человѣкъ хорошо знать столько разнородные предметовъ, говоримъ — хорошо, а не какъ-нибудь, потому что даже при большой способности передавать другимъ свои познанія, все же для того, чтобъ передать успѣшно, надо самому знать основательно? Для того, чтобъ знать порядочно хотя одну науку, какъ много должно посвятить ей времени! неужели же въ нѣсколько лѣтъ можно изучить основательно множество наукъ? Притомъ, какъ мы сказали, у каждаго человѣка различныя способности: можно прекрасно знать исторію и прескверно играть на фортепьяно, прекрасно танцовать и не быть въ состояніи рѣшить самую простую ариѳметическую задачу, знать хорошо французскій языкъ и не умѣть правильно писать по русски. Вообще трудно себѣ представить, чтобъ одинъ человѣкъ зналъ все.
Говорятъ: насъ въ этомъ удостовѣряетъ дипломъ; по — что онъ доказываетъ? Что такое-то лице было въ такомъ-то заведеніи и съ успѣхомъ проходило такія-то и такія-то науки. Но развѣ это доказываетъ, что оно ихъ знаетъ? Хорошо сдать экзаменъ, получить хорошія отмѣтки не показываетъ-ли иногда только дѣйствія сильнаго напряженія памяти, а, можетъ быть иногда и просто — счастья? Кромѣ того, ручается-ли дипломъ за то, что получившій его одарспъ способностью передавать свои познанія, для чего мало одной доброй воли, да помощи методы, по которой мы учились. Вѣдь метода преподаванія, которая хороша для многочисленныхъ слушателей, большею частію совсѣмъ неудобна, когда слушателей всего только одинъ, много — два или три. Тутъ хороша только одна метода — принаровиться къ понятіямъ каждаго воспитанника, хорошо изучить его характеръ, узнать его достоинства и недостатки; но за эту способность дипломъ не ручается точно также, какъ но ручается и за правильный взглядъ на всѣ предметы, на жизнь и на людей. Что же послѣ этого доказываетъ дипломъ? Если не ничего, то, по крайней мѣрѣ, очень немного, и слѣдовательно онъ не полезенъ. Скажутъ, что онъ, по крайней мѣрѣ, и не вреденъ. Въ томъ-то и дѣло, что вреденъ, какъ всякая другая привиллегія. Что же мѣшаетъ — говорятъ его защитники — пользоваться этой привиллегіей всякому, кто захочетъ? Очень много: во первыхъ — разстояніе, денежныя средства, семейныя обстоятельства, иногда собственная застѣнчивость и наконецъ — программа; потому что, говоря по совѣсти, невозможно основательно изучить обыкновенно требуемаго количества предметовъ, по которымъ получаются дипломы. И вотъ, вы добросовѣстно изучили одинъ предметъ, желаете его преподавать; по родители ищутъ имѣющихъ дипломъ, и вы не находите себѣ мѣста, на которомъ могли бы принести пользу, и конечно отъ этого страдаете.
Родители, увлекаясь дипломомъ, терпятъ тоже много невыгодъ. Принять въ свое семейство человѣка не мудрено; но удалить его изъ семьи, безъ вреда для себя, не всегда возможно. Сдѣлать добро довольно трудно, но повредить гораздо легче, и одинъ дурной человѣкъ, даже въ очень короткое время, можетъ нанести такой вредъ, который оставитъ слѣды навсегда; а узнать посторонняго человѣка тѣмъ труднѣе, что даже въ своемъ семействѣ ошибаются не одинъ разъ. Конечно, распросить о тѣхъ людяхъ, которыхъ принимаемъ въ свой домъ, очень легко; по такъ ли легко дѣйствительно узнать людей?
Притомъ перемѣнить воспитателя не трудно, но сколько страдаютъ отъ такой перемѣны дѣти: въ слѣдствіе ея они теряютъ уваженіе и къ званію воспитателя, ихъ его личности, привыкаютъ смотрѣть на него, какъ на существо, которое всегда, и очень часто даже безъ суда и расправъ, можетъ быть выгнано изъ дома. А можетъ-ли удачно идти воспитаніе, когда дѣти не имѣютъ уваженія къ тому, кто ихъ воспитываетъ? Кромѣ того, у каждаго человѣка свой характеръ, свои пріемы, свои убѣжденія, и почти навѣрное можно сказать, что у ребенка, который часто переходитъ изъ однихъ рукъ въ другія, непремѣнно долженъ испортиться характеръ, или, по крайней мѣрѣ, образуется шаткость убѣжденій, что, конечно, не полезно.
Но обратимся къ гувернанткамъ. Кромѣ обязанности учить, онѣ еще должны смотрѣть за дѣтьми. Что должно подразумѣвать подъ этимъ словомъ: смотрѣть? Это, значитъ — наблюдать за дѣтьми день и ночь; знать, какъ каждый изъ нихъ спалъ; отвѣчать за ихъ здоровье, за нравственность. Если дѣти больны — она недосмотрѣла; если злы, грубы, упрямы — она не заботилась объ ихъ исправленіи: на то-де она и гувернантка. Она отвѣчаетъ за ихъ манеры: дѣти должны быть ловки и развязны — обязанность воспитательницы сдѣлать ихъ такими, даже еслибъ они отъ природы были неуклюжи, какъ медвѣжата. Дѣти должны имѣть много познаній и умъ ихъ долженъ быть развитъ, потому что обязанность гувернантки передавать имъ познанія и развивать ихъ умъ и т. д. А между тѣмъ, справедливы ли эти требованія? Не говоря объ иномъ, остановимся на передачѣ познаній дѣтямъ. Голова ребенка совсѣмъ не такой приборъ, который можно было бы безнаказанно постоянно начинять различными свѣденіями. Дѣло воспитательницы не столько говорить, сколько слушать, имѣть возможность узнать настоящія понятія своихъ воспитанниковъ, ихъ образъ мыслей, ихъ наклонности; не столько развивать, сколько давать развиваться, указывая ложное и вредное въ ихъ познаніяхъ.
Мы перечислили еще не всѣ обязанности гувернантки; но теперь сдѣлаемъ вопросъ: въ силахъ ли человѣка даже то, что мы указали, исполнить? Есть ли на это малѣйшая возможность, и мудрено-ли послѣ того, что никакая гувернантка не въ состояніи удовлетворить всѣмъ требованіямъ? Какъ бы ни была она даровита, она все же — человѣкъ, а слѣдственно и но можетъ выполнить того, что превышаетъ силы человѣка — не говоря уже о томъ, что въ гувернантки большею частью поступаютъ ле по призванію, а по необходимости; а трудъ, несвободно избранный, по наложенный необходимостью, не можетъ быть удаченъ. Конечно, могутъ быть и исключенія, но мы говоримъ о большинствѣ.
Такимъ образомъ, ни мать, ни гувернантка, не могутъ хорошо воспитать дитя, даже еслибъ и соединили свои силы; задача слишкомъ многосложна, чтобъ ее разрѣшить двумъ лицамъ, и — для того должно обратиться къ другимъ способамъ и къ другимъ лицамъ.
Вліяніе матери необходимо въ семействѣ, ея надзоръ надъ дѣтьми долженъ существовать; по изъ этого не слѣдуетъ, чтобы она должна была всему учить сама своихъ дѣтей, не имѣя помощниковъ. Пока дѣти еще очень малы, для нихъ дѣйствительно почти достаточно ихъ родителей, доброй няньки и хорошаго доктора; но когда они подростаютъ, этихъ лицъ для нихъ уже мало: къ нимъ должно еще прибавить гувернантку или гувернера, и учителей или учительницъ. Можетъ быть, намъ на это скажутъ, что это и хорошо, да недоступно для людей небогатыхъ. Дѣйствительно, по видимому въ настоящую пору недоступно; но можетъ быть очень возможнымъ въ скоромъ времени.
Если теперь учители дороги, то это потому, что ихъ мало; а ихъ мало потому, что имъ мало дѣла: домашніе учители, гувернантки, пансіоны, казенныя учебныя заведенія отнимаютъ у нихъ занятія; но обращайтесь къ учителямъ по всѣмъ предметамъ, начиная съ азбуки и чистописанія, и вы ихъ найдете множество и по недорогой цѣнѣ. Должно только отказаться отъ той мысли, что одинъ человѣкъ можетъ научить всему. Вѣроятно почти вездѣ найдется много небогатыхъ чиновниковъ, которые за очень умѣренную плату возмутся учить писать, и выучатъ по всей вѣроятности хорошо; найдутся и женщины, знающія музыку, которыя станутъ давать уроки по этому предмету; другія станутъ учить рукодѣльямъ, третьи — рисованью и т. д. Экономическіе законы всегда непреложны; а одинъ изъ нихъ состоитъ въ томъ, что когда есть запросъ, то является и предложеніе.
Но какую же роль при такомъ порядкѣ вещей играла бы гувернантка или воспитатель? Обязанности ихъ состояли бы въ томъ, чтобъ слѣдить за дѣтьми во время преподаванія; наблюдать, чтобъ они выучивали заданные имъ уроки; растолковывать то, что они не поняли; напомнить то, что они забыли; слѣдить за учителями, хорошо ли они передаютъ дѣтямъ познанія, и, наконецъ, указывать дѣтямъ на ту тѣсную связь, которая соединяетъ всѣ пауки между собою, образуя такимъ образомъ одно цѣлое изъ тѣхъ отдѣльныхъ знаній, которыя они получаютъ отъ различныхъ учителей.
Дѣло няньки въ тоже время — наблюдать за чистотой дѣтой, наблюдать за ихъ сномъ, въ случаѣ болѣзни ухаживать за ними; дѣло доктора — ихъ точить. Намъ опять скажутъ, что доктора стоятъ дорого; но не происходитъ-ли это отъ того, что къ ихъ помощи прибѣгаютъ только въ случаѣ крайней необходимости. Очень можетъ быть, что докторскія пособія не стоили бы такъ дорого, еслибъ у всякаго былъ домашній врачъ. Выгоднѣе имѣть хоть не такой значительный, но постоянный доходъ. Каждый воспитываетъ дѣтей по своему: одни предполагаютъ, что дѣти должны ѣсть всякую пищу и во всякое время, и въ какомъ угодно количествѣ; другіе, напротивъ стоятъ за строгую діэту; нѣкоторые держатся правила пріучать дѣтей къ холоду и къ воздуху; другіе находятъ болѣе практичнымъ держать дѣтей въ тешѣ. Которое изъ этихъ правилъ лучше и на чемъ они основаны, мы не знаемъ; но ламъ кажется, что всегда выгоднѣе для дѣтей, когда подобные вопросы рѣшаются спеціалистомъ, а не родителями, которые, не смотря на всю свою любовь къ дѣтямъ, все же медицины не знаютъ. И сколько бываетъ несчастныхъ случаевъ отъ несоблюденія гигіеническихъ правилъ!
Какая же часть воспитанія остается затѣмъ на долю родителей? Ихъ дѣломъ должно быть нравственное воспитаніе дѣтей, имѣющее также свои пріемы и способы. Тутъ дѣло не въ томъ, чтобъ читать дѣтямъ нравоученія, а въ томъ, чтобы подавать имъ примѣръ. Такъ, вмѣсто того, чтобъ говорить дѣтямъ: мы ваши родители, слѣдственно вы должны насъ почитать — должно оказывать уваженіе своимъ собственнымъ родителямъ; вмѣсто того, чтобъ говорить дѣтямъ: вы братья и сестры, слѣдственно должны жить дружно — должно жить дружно съ своими собственными братьями и сестрами; вмѣсто того, чтобъ говорить: должно быть справедливымъ — должно быть въ дѣйствительности самимъ справедливымъ; говоря ребенку, что не должно лгать — должно быть самому правдивымъ и т, д.
Для нравственности не можетъ быть назначено часовъ урока, потому что уроки нравственности даются постоянно, то есть почерпаются изъ самой жизни. Всякій поступокъ, всякое сужденіе родителей — урокъ для дѣтей, и, мало по малу, убѣжденія родителей переходятъ къ дѣтямъ. Если родители добросовѣстно исполнятъ хоть эту обязанность, то право ужь и это будетъ большая заслуга. Лучше хорошо исполнить одно дѣло, чѣмъ взяться за нѣсколько дѣлъ, и выполнить ихъ по необходимости дурно, потому что трудъ будетъ не по силамъ.
Выборъ людей, окружающихъ дѣтей и способствующихъ ихъ образованію, тоже, конечно, дѣло родителей.
Бываютъ еще несчастные случаи, когда родители тупоумны и безнравственны, а слѣдовательно не могутъ дать нравственнаго воспитанія дѣтямъ. Въ этихъ случаяхъ, конечно, воспитаніе должно пойти другимъ порядкомъ; по, слава Богу, положительно глупыхъ и вполнѣ безнравственныхъ людей не такъ много, и многія заблужденія происходятъ только отъ ложнаго взгляда на нѣкоторые предметы.
Какое вліяніе могла бы имѣть подобная указываемой нами перемѣна въ воспитаніи на общество?
Во-первыхъ, была бы выгода дѣтямъ, а во-вторыхъ, еще многимъ и очень многимъ образованнымъ людямъ, которыхъ время далеко не вполнѣ поглощено занятіями, и которые не знаютъ, какъ наполнить свой праздный досугъ.
Въ особенности это часто бываетъ съ женщинами: домашніе хлопоты не могутъ занять всего времени, особенно въ тѣхъ семействахъ, гдѣ есть нѣсколько женщинъ. Онѣ видятъ, что средства семейства очень ограничены, что онѣ какъ-будто въ тягость для своей семьи, и хотѣли бы, по мѣрѣ возможности, быть полезными; но — какимъ образомъ? Неопытность, застѣнчивость, незнаніе заслоняютъ отъ многихъ различныя поприща дѣятельности, такъ что, обыкновенно; когда женщина хочетъ честнымъ трудомъ заработать себѣ хлѣбъ, то прежде всего приходитъ ей: мысль идти въ гувернантки; но это далеко не для всѣхъ возможно. Не будемъ уже говорить о тѣхъ препятствіяхъ диплома, которыя мы указали выше, но возьмемъ просто семейныя обстоятельства
Замужней женщинѣ бросить своего мужа и дѣтей, и идти жить въ чужой домъ, слишкомъ тяжело. Дѣвушкѣ, у которой на рукахъ старые или больные родители, трудно оставить ихъ на чужія руки. Вдовѣ тяжело разстаться съ дѣтьми; наконецъ — по чувству любви къ своимъ близкимъ, даже если они и не нуждаются въ нашемъ присутствіи, намъ тяжело разстаться съ ними, и чувство собственной независимости невольно твердитъ намъ, что въ своемъ углу, въ своей семьѣ; все-таки покойнѣе, чѣмъ въ иномъ домѣ, между чужими для насъ людьми. Многія, кромѣ всего этого, по чувству добросовѣстности, не могутъ идти въ гувернантки потому, что сами сознаютъ, что это не ихъ призваніе, и что онѣ неспособны хорошо исполнить эту обязанность. Что же имъ остается дѣлать? Безплодно мучиться жаждой дѣятельности, и — продолжать быть безполезными. Вотъ такимъ-то людямъ указанная нами перемѣна сдѣлала бы много добра.
У всякаго человѣка, но говоря объ исключеніяхъ, есть какая-нибудь способность, и, видя опредѣленную цѣль, каждый готовъ развивать въ себѣ эту способность. Очень многія женщины навѣрно стали бы изучать, смотря по своимъ способностямъ и вкусамъ, различныя отрасли наукъ, искусствъ и ремеслъ, и стали бы передавать свои познанія другимъ, конечно, по очень недорогой цѣнѣ. Если женщина могла бы заработать въ день хоть 50 к. с., что совсѣмъ не много, если считать это, какъ плату за 3 часа уроковъ, то это составило бы 15 р. с. въ мѣсяцъ, а для многихъ семействъ это могло бы быть большой помощью. Конечно, таксы тутъ назначить нельзя: каждый получалъ бы, плату, смотря по своимъ познаніямъ и способностямъ, по это открыло бы источникъ дохода для очень многихъ, и слѣдственно увеличило бы матеріальное благосостояніе многихъ семействъ, а вмѣстѣ съ матеріальнымъ благосостояніемъ увеличилось бы и нравственное.
Многое дурное дѣлается въ слѣдствіе бѣдности, и кролѣ того трудъ посильный и свободно избранный дѣйствуетъ на человѣка также благотворно, какъ свѣжій воздухъ, укрѣпляя и освѣжая его. Многіе проступки совершаются отъ праздности, которая развиваетъ слиткомъ сильно воображеніе, придаетъ неестественные размѣры самымъ обыкновеннымъ чувствамъ, затемняетъ разсудокъ, и наконецъ, доводитъ иногда человѣка до того, что онъ дѣлаетъ дурной поступокъ почти безсознательно. Заставьте этого человѣка работать, или, лучше сказать, дайте ему возможность работать, и онъ не сдѣлаетъ очень многаго, въ чемъ бы послѣ долженъ былъ раскаиваться.
Трудъ внѣ дома, можетъ быть скажутъ намъ, удаляетъ мать отъ дѣтей, и они останутся безъ, присмотра. Но кто же смотритъ за дѣтьми теперь, когда мать, чтобъ какъ-нибудь убить время, ѣдетъ въ гости, очень часто къ такимъ людямъ, которыхъ и не любитъ? Кто смотритъ за дѣтьми, когда мать, отчасти дли того, чтобъ сберечь нѣсколько копѣекъ, а отчасти и для того, чтобъ разсѣяться, теряетъ нѣсколько часовъ въ давкѣ или на рынкѣ, чтобъ выторговать самую незначительную сумму? Можно было бы привести еще много примѣровъ, когда и въ настоящее время и при нынѣшнемъ порядкѣ вещей дѣти остаются безъ присмотра; но обратимся опять къ воспитанію.
Кромѣ прямаго содѣйствія всѣхъ тѣхъ лицъ, которыхъ мы назвали, должно пользоваться косвеннымъ содѣйствіемъ еще многихъ, то-есть надо обратить вниманіе на хорошіе учебники и игрушки.
У насъ большею частію учебники бываютъ безъ картинокъ, или съ лубочными рисунками, потому что на нихъ смотрятъ, какъ на роскошь, годную развѣ только для того, чтобъ пріохотить къ ученью избалованнаго ребенка. Даже и этого одного достаточно, чтобъ издавать учебники съ картинками; но картинки имѣютъ еще другое, тоже очень важное значеніе. Онѣ напечатлѣваютъ въ памяти то, что безъ ихъ помощи было бъ трудно запомнить, и иногда даютъ вѣрное понятіе о томъ, о чемъ по однимъ словамъ почти невозможно было бы составить себѣ понятіе. Такъ напримѣръ, если мы начнемъ описывать ребенку наружный видъ какого-нибудь растенія, животнаго или человѣка, то дитя, не смотря на всѣ паши старанія, пойметъ не скоро; по если мы ему покажемъ хорошо нарисованную картинку, изображающую эти предметы, то онъ, разумѣется, и запомнитъ очень легко. При изученіи исторіи много значитъ запомнить факты, тутъ картинки составляютъ значительную помощь. Дитя, часто пересматривая однѣ и тѣже картинки, читая и перечитывая однѣ и тѣже подписи, запоминаетъ безъ труда то, что безъ помощи рисунковъ ему и скучно, и трудно было бы заучить. Картинки много придаютъ въ глазахъ ребенка смысла географіи, и вообще облегчаютъ и осмысливаютъ для него почти всякую пауку.
Выборъ игрушекъ при воспитаніи тоже много значитъ: игрушка можетъ быть не только развлеченіемъ, но и наукой. Хорошо сдѣланное животное, исторически вѣрный костюмъ какой-ни будь куклы, можетъ больше принесть пользы ребенку, чѣмъ длинный урокъ. Многія игрушки но-неволѣ заставляютъ размышлять ребенка и изводитъ его на такія мысли, которыя сами но себѣ и но пришли бы ему въ голову. Такъ напримѣръ, маленькая дѣтская комедія, разыгранная бумажными актерами на картонной сценѣ, можетъ произвесть на ребенка несравненно болѣе сильное впечатлѣніе, чѣмъ цѣлый рядъ нравоученій. Конечно, въ настоящее время хорошія книги и хорошія игрушки стоютъ у насъ довольно дорого, но это происходитъ тоже отъ того, что на нихъ мало запроса. Каждый издатель, разсчитывая, что его книга разойдется во 100 экземплярахъ, или не печатаетъ совсѣмъ, или пускаетъ книгу по очень дорогой цѣнѣ; но если бы онъ могъ быть увѣренъ, что она разойдется въ 5 тысячахъ экземплярахъ, то могъ бы пустить ее по очень дешевой цѣнѣ. Чѣмъ сильнѣе запросъ, тѣмъ сильнѣе и предложеніе, а слѣдственно и производство, а чѣмъ сильнѣе производство, тѣмъ дешевле продукты производства.
Такое воспитаніе, основанное на началѣ соединеніи силъ и раздѣленія труда, стоило бы навѣрно не дороже, чѣмъ теперь; но даже еслибъ оно и стоило нѣсколько дороже, то для достиженія такой важной цѣли можно бы лишить себя нѣкоторыхъ предметовъ роскоши, или, по крайней мѣрѣ, включить въ число необходимыхъ домашнихъ издержекъ новыя издержки на воспитаніе; такъ напримѣръ считать, что хорошіе учебники для дѣтей также необходимы, какъ зеркало надъ диваномъ въ гостиной., полезныя игрушки важнѣе зеркала въ простѣнкѣ между окнами, хорошіе учители важнѣе разнообразнаго туалета и т. д. Однимъ словомъ, воспитаніе совсѣмъ не будетъ разорительно для людей съ состояніемъ и недоступно людямъ небогатымъ, если только мы рѣшимся предпочесть полезное пріятному, необходимое — роскошному, серьезное — пустому, словомъ если мы рѣшимся дѣйствительно не только казаться, но и бытъ.
Только при такомъ воспитаніи невозможно повтореніе старыхъ ошибокъ и возвратъ къ изжитымъ предразсудкамъ и упавшимъ вѣрованіямъ; только при такой системѣ воспитаніе дѣлается преемственнымъ развитіемъ опыта жизни, даетъ прочность: убѣжденіямъ и самостоятельность личной волѣ.