Разговор (Полонский)
См. также одноимённые страницы.| ← Подросла | Разговор | Зимой, в карете → |
| См. Стихотворения 1870—1885. Источник: Я. П. Полонский. Полное собрание стихотворений. — СПб.: Издание А. Ф. Маркса, 1896. — Т. 2. — С. 417—438. |
- Википроекты
На днях сынок мой был у вас;
Да, кажется, не в добрый час…
Не смел войти… Неглупый малый,
А принялся писать стихи,—
Боится, нет ли чепухи.
И ждет, во что бы то ни стало,
Пока еще не вышел в свет,
Узнать,— поэт он или нет.
Приятельскими похвалами
Хоть он и был уже польщен,
Но, ваш большой поклонник, он
Желает быть польщен и вами…
Все знают, что у вас есть вкус
И нет наклонности к нападкам.
Ей-ей, судить я не берусь
По ученическим тетрадкам…
Я, знаете, плохой судья…
Все нынче пишут, кто не грешен!
Он на стихах давно помешан,
И просит денег у меня,
Чтоб в свет издать свои творенья;
Что ж! Коли есть талант, то я,
Пожалуй, дам благословенье.
Но будет ли в изданьи прок?
И буду-ль я хоть тем утешен,
Что он поэт?
That is the question!..
Не знаю-с, я плохой пророк…
Ну нет-с!.. всё это… извините…
От вас зависит: если есть
Задатки…— стоит вам прочесть…
Уж я читал…
Еще прочтите,
И вы сейчас же отличите
Изрядное от чепухи.
Писать изрядные стихи —
Еще не значит быть поэтом,
Конечно, упражняться в этом
Не бесполезно иногда;
Узнаешь метрику…
Да, да…
Ну-с, а какое ваше мненье?..
Чего нам ждать?..
От всей души
Сказал бы… но одно сравненье
Я приведу вам в поясненье:
Положим, всходы хороши;—
Но, если это только всходы,
То изобилие плодов
Земных зависит от погоды,—
Дождей, тепла и холодов…—
Так, чтоб созрел талант поэта,
Как зреет хлеб,— дождитесь лета;
И, если Бог благословит,—
На ниву град не налетит,
И даже гессенская муха
Не сядет и не съест зерна,
Всё обойдется превосходно,
Окажется — земля доходна,
И родина не голодна.
Но ваши всходы не поспели;
И если ваш сынок в апреле
Пойдет свои посевы жать,
Ему придется голодать,
И вы поспешность проклянете…
Comparaison n’est pas raison…
Мне эта фраза не закон…
Я думал,— вы меня поймете…
Я думаю,— где нет зимы,
Иль там, где светит солнце юга,
Там раньше жнут…
— Что делать,— мы
Не азиаты,— зреем туго…
И Байрон, вспомните, хотел
Вдруг выскочить, но был не зрел,
И первый блин «Часы досуга»
Успеха в свете не имел…
Ну-с, а на что ж оранжереи,
Где круглый год цветут цветы?
Те, что годятся на затеи
Великосветской суеты —
Увы, не прочны,— вянут скоро,
И, вынутые из фарфора,
Иль, надышавшись негой тех,
К которым были ближе всех,
Вдруг попадают в кучу сора;
И те лакеи, что метут
Полы, их даром не берут.
По счастью, на словесной ниве
Лишь то и плод дает земле,
Что не нуждается в поливе,
Или в искусственном тепле.
Не всё же нива!.. Думать надо,
Что и сады должны цвести;
Нельзя же, Господи прости!
Не думать о любимцах сада,—
Не холить их… Какой жених
Не привезет цветов невесте?
Жизнь не обходится без них.
Однако… спорщик!..
Так и стих,
Коли хорош,— везде на месте.
Нет-с! Ленты, кружево, духи
И пудра,— только не стихи!
Все наши ямбы и хореи
Какую даму привлекут!
У них давно свои затеи…
Они за музыкой бегут,
Как уличные ротозеи
За марширующим полком;
Они за оперным певцом
Пойдут куда хотите, руки
Чуть не целуют тем, кто им
Напомнит голосом своим
Смычок… Случается от скуки
Еще романы иногда
Почитывать; но никогда
Они стихов читать не станут;
Свой пышный стан в корсет затянут
Так ловко, что — какая стать
Им поэтически страдать
Наивным разочарованьем,
Или плачевным отрицаньем?!
Все эти ваши наблюденья
Односторонни… то есть вы
Не наблюдали, каковы
Иные дамы,— просвещенья
Вы не отнимете у них…
Они и Фауста читают,
И Байрона, и Коппе знают,
И знают множество других,
И даже сами сочиняют…
Стихи про месячную ночь
И ландыши?.. я это знаю…
Я некоторых уважаю
За это… только ваша дочь
Их бреда повторять не станет
Ни у себя, ни на балах,
Где каждый котильоном занят,
И где, ей-Богу, «семь в червях»
Гораздо более заботит
Играющих в картишки, чем
Собранье песен и поэм.
Поверьте, кто зимой заплатит
Садовнику за розы, тот
За книгой в лавку не зайдет,—
Уж это будьте вы покойны!
Мы так умно-благопристойны,
Так понимаем жизнь и свет,
Что знаем — русские поэты
Не так приятны, как конфеты
Или какой-нибудь букет.
Ба! вы пускаетесь в сатиру
На наше общество… Ну, что ж!
Положим так;— а всё же лиру
Поэтов любит молодежь:
Вчера ей Надсон был по нраву,
Сегодня Фофанов, а там
Кто знает…
И таким певцам,
Как сын ваш, даст почет и славу!
О, да, кто знает!..
Я и сам
Подчас готов поверить чуду;
Но перед вами лгать не буду:
Все ваши хлопоты — едва-ль
Окупятся…
Жаль, очень жаль!
Но разве не от рецензентов
Зависит в публике успех?
Как раздаватели патентов,
Они одни волнуют всех
Литературных претендентов…
А вы, почтенный, как на грех,
Меня приводите в смущенье.
Успех зависит от уменья
Его добиться…
Это как??
У нас заметят и писаку,
Коли полезет он на драку,
Как патентованный пошляк.
Пусть отличится на дуэли,
И, не шутя, на самом деле,
Чужую увезет жену,
Или свою другим уступит,
Или без денег землю купит
И выгодно продаст в казну;
Пусть угодит всем шалопаям,
А честным людям насолит,—
Наверно будет знаменит…
И все мы нехотя узнаем
Его таланты.— Да, тогда
Успех и слава! Ведь бесстыдство
Во всех внушает любопытство,—
Все любят ахать. Иногда
И мы способствуем успеху:
Начнем писаку пробирать,
Да так, что все помрут со смеху,—
И книгу станут раскупать.
По-моему, такая слава
Не стоит медного гроша…
Какой, вы злой, однако, право!..
И злость бывает хороша,
Когда она умна и кстати;
Помилуйте, едва с кровати
Успеешь встать, едва халат
Накинешь, как уже звонят…
И верите ли? в две недели
Поэтов около осьми
Перебывало…
Чёрт возьми!
Они и мне бы надоели…
Недаром сын мой так робел…
Да-с, незавиден наш удел.
Не принимать,— нельзя,— не знаешь,
Где что найдешь, что потеряешь,—
И как-то жутко принимать…—
Иной так слезно умоляет
Прочесть стихов его тетрадь,
Что просто духу не хватает,—
Не отбояришься никак…
Другой читать начнет, дурак,
Читает плохо, завывает:
«Вперед, сограждане, вперед!»
Бранит и власти, и народ,—
Но верит, что людей пороки
Исправят новые пророки,
И что он сам один из тех,
Которых в мире ждет успех.
Подумаешь,— какая вера!
Стихи же плохи: нет размера,
Нет вкуса, грамотности нет…
А скажешь, что таланта нет,
Глядишь,— пророк мой чуть не плачет,
Стоит с убитою душой,
Не доверяет мне… Иной
Притащит целый том, такой,
Что хоть кого так озадачит!
И видно по лицу — добряк,
Быть может, даже весельчак…
Войдет и скажет: выбирайте,
Что вам по вкусу… Помещайте
Всё, что хотите,— только, знайте,
Нельзя мне даром помещать:
О гонораре не забудьте;—
Пожалуйста, не обессудьте…
Ведь у меня жена и мать,
Да им в придачу два ребенка.
На службе я, но мне дают
Сто сорок в год (дороже конка…),
Ей-Богу,— если не спасут
Стихи,— повешусь. Трудно стало
Хлеб добывать… Жена пристала:
Давай ей деньги на расход…
Ну, думаю, сперва помучу,
Потом обрадую — и вот,
Вот-с, написал какую кучу!
— Смешно и жалостно!
Иной
Придет, на вид совсем больной.
Как жертва жалкого безделья,
Влюбленный, он чего-то ждет,—
И вдохновенье, как похмелье
К нему приходит; он поет —
И ласки девы в час свиданья
На лоне царственной весны,
И дивной страсти обаянье,
И упоительные сны,
Зарю, улыбки и рыданья.
И уж, конечно, своего
Тут не найдете ничего:
Всё это пето, перепето,
Всё это пахнет музой Фета,
Иль музой Тютчева… Иной,
Поклонник пламенной природы,
Живописует горы, воды,
Ночные бури, хороводы
Далеких звезд, волны прибой,
Зарю и тишь перед грозой.
Но явно ум певца не ладит
С воображеньем,— не дает
Себе отчета. Без хлопот
Иной природу так нарядит
В янтарь, и в фольгу, и в атлас,
Что кажется: прищуря глаз,
Поэт взял призму и наводит
На всё граненое стекло,—
И всё так радужно, светло,
И всё пестро так, что походит
То на ручной калейдоскоп,
То на мозаику:— вникаешь
И трешь глаза, и морщишь лоб,—
И ничего не понимаешь…
Есть форма, но она пуста,—
Красиво, но — не красота.
Спросите: где эти лилеи,
Нарциссы, лавры, купы роз,
Чинары, темные аллеи,
И капли жемчуга и слез,
В каком таком подлунном мире,—
В России или в Кашемире?!
Не спрашивайте!— Сам поэт
Вам затруднится дать ответ.
Он только тонко улыбнется
И скажет: это зря поется,
По вдохновенью,— так, пришла
Фантазия и создала…
Извольте тут иметь терпенье
И предъявлять свои права
На критику… Слова, слова!..
Потеря времени…
Намерен
Я вас спросить… ну да, спросить:
Что надо вам, чтоб угодить,—
Чего хотите вы?
Уверен,
Что народившийся поэт,
Тот, кто в душе задатки носит,
К нам не придет и нас не спросит:
Есть у него талант — иль нет.
Орел не спросит у кукушки,
Орел он или воробей…
И соловей,— пой хоть в избушке
У нищего,— всё соловей,
Кто может дать ему советы
Как петь? — Никто… Так и поэты.
Иной орла от воробья
Не отличит, а поучает!
Вы думаете про меня:
— Он все таланты распугает; —
Нет, знаете,— не так легко
Пугнуть того, кто далеко
Глядит и высоко летает,—
Поверьте.
Это в утешенье
Вы говорите мне?
Ну, нет!
Разочаруйтесь: нет сомненья,
Что сын ваш вовсе не поэт.
Придет поэт и трезво взглянет
На жизнь, и воспевать не станет
Того, что грезится глупцам
Или влюбленным гимназистам,
Не станет вторить эгоистам:
«Отдайтесь неге». Нет, он сам,
Как свыше одаренный властью
И жаждой истины томим,
Поймет, что он владеет страстью,
А не она владеет им.
Ведь что такое эти страсти,
Восторги, думы, гнет напасти,
И всё, что в нас волнует кровь,—
Надежда, ненависть, любовь,—
Для мысли или для искусства?
Не больше, как материал;—
Но — не лоскутья, а металл,
Что вынесет любой закал,—
Та сила, что творит на свете
Немало всяческих чудес;
Вот что заложено в поэте,
И что дает таланту вес.
Бездушен, кто не понимает,
Насколько тот богат душой,
Кто дерзновенною рукой
Нам перлы творчества бросает.
Он свет не скоро уловит.
Никто вначале не решит,—
В год или два поэт истратит
Свои сокровища, иль хватит
Даров его на много лет.
Лукавый недоверчив свет…
Но, если чует он богатство
Неистощимое, тогда
Бесплодны зависть и вражда:
Поэт богач,— не знает рабства
И вне обычного суда.
Я кой-чего не понимаю…
Вы увлеклись,— я не слыхал,
Чтоб кто-нибудь так рассуждал
По поводу стихов… но знаю,
Что мой сынок не без огня,
И это радует меня.
Присядет — и стихотворенье
Уже готово,— вдохновенье
И рифмы гонятся за ним,—
Он ими точно одержим…
Коли материал не дорог
И слишком ёмок,— труд не долог:
Из воску или из тафты
Не долго смастерить цветы;
Но взять алмаз в коре и сразу
И грань, и блеск придать алмазу,
Или из мрамора иссечь
Огонь лица и холод плеч,—
Увы! нельзя… Тут нужно время,
И что же!.. Молодое племя
Поэтов мыслит не шутя,
Что можно, рукава спустя,
Создать шедевры…
Мы скоро целые вагоны
Стихами будем нагружать,
Чтоб их в журналы посылать…
Поэты целыми толпами
Идут на русский Геликон…—
И я боюсь, что рухнет он,—
Провалится под их ногами.
Ну, что вы бредите, Бог с вами!
Венки и речи похорон,
Парад и тосты юбилеев,
Некрасов, Алексей Плещеев,
И Фет, и Майков Аполлон,
И прочие из той же свиты
У вас прошли не без вреда…
Так разгорелись аппетиты,
Что злобы дня почти забыты,
И молодость не молода:—
Хандрит, мечтает дома сидя,
И, гула славы не предвидя,
Стыдится честного труда.
Чёрт знает, что вы говорите!
А думайте, как вы хотите!..
Я болен,— стихотворный бред
Меня до тошноты, до боли
Преследует… Я поневоле
Сам глупо брежу, как поэт,
И думаю,— не оттого ли
Всё это (Боже упаси!),
Что сотни тысяч на Руси
Сидит без дела, что трудиться
Один ленив, другой боится…
Недаром, точно за грехи,
Осуждены — одни — на карты,
На винт, другие — на стихи!
...........
Прощайте!
Чёрт вас побери!
Какое гнусное презренье
Питают эти господа
К родным поэтам… Никогда
Не заходил бы я сюда —
Спасать карман от разоренья…
Какое недоразуменье!!