ПУТЕШЕСТВІЕ по АМЕРИКѢ
въ 1869—1870 г.
править
I. Выѣздъ изъ Гавра. — Эмигранты. — Причудливый французъ и жалкій нѣмецъ. — Прусскій изгнанникъ. — Морская болѣзнь. — Сѣверное сіяніе. — Разбитый бригъ. — Пріѣздъ въ Нью-Іоркъ. — Американская таможня.
II. Эмиграціонная коммисія. — Дѣятельность ея. — Распредѣленіе рабочихъ. — Пріюты для бѣдныхъ и больныхъ. — Квартиры для рабочихъ переселенцевъ. — Что проигрываетъ Европа и что выигрываетъ Америка отъ эмиграціи. — Статистика эмиграціи.
III. Обстройка Нью-Іорка. — Пароходныя сообщенія — Воздушная желѣзная дорога. — Конныя желѣзныя дороги — Лощеніе улицъ. — Американскіе магазины. — Перестройки. — Центральный Паркъ. — Экипажи и рысаки. — Европейскіе и американскіе мастеровые. — Медицинское общество. — Зубное врачеваніе.
IV. Пріѣздъ въ Ричмондъ. — Американскій мошенникъ джентельменъ. — Устройство пароходовъ и дешевизна переѣздовъ. — Монетная система. — Ричмондъ послѣ военнаго разгрома. — Американскія гостинницы. — Характеристика Американца. — Виргинецъ.
V. Что такое выставка въ Америкѣ. — Земледѣльческія машины и орудія, — Переходъ отъ невольничьяго труда къ свободному. — Тягостное состояніе помѣщиковъ. — Вліяніе рабства, — Ричмондъ. — Его заводы. — Народныя школы, евреи — учители христіанъ. — Описаніе фермы: наемъ рабочихъ, обработка. — Прежнее довольство и нынѣшнее запустѣніе. Заря свѣтлой жизни для негровъ..
VI. Желѣзныя дороги въ Европѣ и въ Америкѣ. — Устройство вагоновъ. Простота и дешевизна постройки. — Порядокъ въ безпорядкѣ Вильмингтонъ: его благоустройство, полисмены негры. Смоляное и скипидарное производство. — Доступность фабрикъ для осмотра. — Даровые поѣзды.
VII. Южная Каролина. — Нетерпимость бѣлыхъ къ чернокожимъ. — Чарльстонъ: остатки прежняго плантаторства, устройство города. — Хлопчатобумажныя плантаціи — Положеніе хозяйства и виды на миграцію. — Положеніе негровъ. — Дѣятельность Вагнера.
VIII. Флорида Американская Швейцарія. — Прогулки по Флоридѣ — Американскій Бедекеръ. — Природа Флориды. — Джаксонвиль: его развитіе, обстройка и будущность. — Лѣсное богатство и лѣсные промыслы: пильные заводы и ихъ оригинальное устройство. — Судьбы Флориды и ея будущность. — Ферма; американскій Цинцинатъ. — Тростниковая плантація и выпарка сахару, — Относительная доходность ея. — Деревенскій обѣдъ и радушіе хозяевъ.
XI. Во внутрь Флориды. — Черная рѣка: лѣсъ, аллигаторы. — Мѣстечко Сторкь: богатство страны и изнѣженность поселенцевъ. — Англійская и американская теорія о народонаселеніи. — Торговля: евреи и янки. — Мексиканскій заливъ: затишье, far niente. — Устье Миссиссипи
X. Новый Орлеанъ. — Хлопковый городъ. — Расположеніе его: раз ливы Миссури, обиліе воды, плотины и валы. — Улица Канала-бульвары и конныя желѣзныя дороги. — Способы мощеніи, -«Наемныя конюшни» и ихъ устройство. — Нездоровый климатъ города, дачники. — Мертвые не зарываются въ землю; саркофаги, стеклянные ящики, похоронныя процессіи. — Водоснабженіе. — Ледяной заводъ — Кондитерскія. — Господство Французскихъ нравовъ.
XI. Разныя національности въ Новомъ Орлеанѣ. — Распутство пьянство и игра. — Пристань и торговое движеніе. — Нагрузка хлопковыхъ тюковъ и прессованіе. — Работа негровъ. — Хлѣбный амбаръ и зерноподъемная машина. — Скотопригонный дворъ. — Жеванье табаку. — Торговыя конторы. — Русскій вице-консулъ г. Шредеръ. — Корреспонденція. — Школы.
XII. Новый Орлеанъ: недостатокъ умственнаго образованія. — Коммерческая школа Дольбира и ея репутація. — Чтеніе курсовъ. — Лекція по политический экономіи — о рабочихъ. — Профессоръ Буруель о классическомъ образованіи. — Эмиграціонная коммисія. — Воспитательный домъ и пріютъ дли исправленія дѣтей. — Народный маскарадъ въ клубѣ «собутыльниковъ крещенской ночи». — Американскій рынокъ.
XIII. Переѣздъ въ Гильдеборо и на плантацію Зи-Глинъ. — Нѣмецкая колонія. — Американская семья и ея истинно американское гостепріимство. — Креолы и ихъ характеристика. — Занятіе креоловъ. — Сборъ хлопка. — Работа негровъ и европейцевъ. — Непривычка нѣмцевъ. — Одинъ нѣмецъ и чужія свиньи. — Сплетни про Америку. — Очистка хлопка машиною джинъ. — Обработка хлопковаго поля. — Мистеръ Ридъ — хозяинъ плантаціи. — Колонисты…
XIV. Разведеніе «рами» въ южныхъ штатахъ. — Сахарныя плантаціи въ Лузіанѣ. — Плантація Пверъ-Гринъ. — Воздѣлка сахарнаго тростника и добываніе изъ него сахару. — Празднованіе окончанія работъ на плантаціянъ. — Митингъ негровъ въ Плакеминѣ. — Столкновеніе между плантаторами и неграми.
XV. Поѣздка по Тексасу. — Города Гальвестонъ и Хустонъ. — Китайское дерево. — Бульонный заводъ. — Поѣздка внутрь Тексаса. — Американская степь — хозяйство Тексаса. — Городъ Колумбусъ. — Что такое соціальная демократія американца.
XVI. Какъ возникаютъ города въ Америкѣ. — Тексасскіе чумаки на привалѣ. — Степное хозяйство въ Тексасѣ. — Дикое скотоводство. — Отмѣна рабства и ея послѣдствія. — Тексасъ американская Малороссія. — Военный лагерь и его характеръ: воздушный карцеръ для солдатъ. — Переѣзды по Тексасу. — Русскіе нѣмцы въ Тексасѣ и исторія ихъ поселенія. — Городъ Калвиль. — Новые города растутъ, какъ грибы послѣ дождя.
XVII. Чревепортъ въ Луизіанѣ. — Озеро Каддо. — Обиліе хлопка. — «Красная рѣка» и судоходство по ней. — Пожаръ на пароходѣ. — Величіе Миссиссипи — «отца рѣкъ» и его протяженіе. — Керо. — Область хлопка. — Городъ С. Люисъ. — Его быстрое развитіе. С. Люксъ — средоточіе Соединенныхъ Штатовъ. — Соревнованіе янки съ нѣмцами. — Религіозное настроеніе жителей. — Секты и терпимость къ нимъ. — Воскресный законъ.
XVIII. Городское устройство С-тъ Луиса. — Набережная нагрузка и разгрузка товаровъ. — Конныя желѣзныя дороги, свобода ихъ устройства и обязательства къ Думѣ. — Городскія мостовыя и завѣдываніе имъ. — Никольсонова система деревяннаго мощенія. — Постройки домовъ и ихъ расположеніе. — Новый водопроводъ и водопроводный сборъ. — Система городскихъ сборовъ. — Городская полиціи. — Пожарная часть. — Заводы.
XIX. С-тъ Люисъ. — Народное образованіе. — Нормальная школа наставницъ. — Порядокъ и устройство школы. — Уроки физики и математики. — Общій характеръ среднихъ учебныхъ заведеній. — Мальчики и дѣвочки учатся вмѣстѣ, подъ руководствомъ наставницъ. — Народное образованіе начинается снизу, а не сверху. — Высшая школа и университетъ. — Колледжи для негровъ. — Желѣзныя горы.
XX. Переѣздъ по Миссури. — Устье этой рѣчки. — Пароходъ на мели, снятіе его съ мели при помощи холуль, — Новые города по Миссури: страсть къ переселеніямъ; быстрый расцвѣтъ прежде пустынной мѣстности. — Размахъ американской жизни. — Врачъ — выходецъ изъ Россіи. — Начало желѣзной дороги къ Великому океану. — Легкость переѣзда и удобство вагоновъ. — Американская степь теперь и за 10 лѣтъ. — Городъ Колумбусъ. — Старыя знакомства. — Городъ Чавеннъ — степныя собаки.
XXI. Желѣзная дорога къ Тихому океану. — Городъ Шернанъ высшая точка желѣзнаго пути на землѣ. — Пріѣздъ въ Новый Іерусалимъ мормоновъ. — Борьба изъ-за многоженства. — Процвѣтаніе мормонской Юты. — Трудовая жизнь мормоновъ. — Нѣтъ войска, нѣтъ духовенства. — Мрачная сторона жизни мормоновъ. — Театръ. — Богослуженіе въ Тебернечелѣ. — Мертвенность мормонизма. — Деспотизмъ первосвященника и порабощеніе народа. — Гдѣ источникъ мормонизма? Въ европейскомъ пролетаріатѣ. — Чѣмъ можно искоренить мормонизмъ? Въ приливѣ новыхъ свѣжихъ силъ.
XXII. С.-Франциско: неимовѣрно быстрый ростъ его. — Энергія его гражданъ. — Благосостояніе и безопасность въ городѣ, — Его расположеніе и устройство. — Торговля и сношенія съ Аляскою, Ситхою и Амуромъ. — Торговая важность С.-Франциско для Россіи. — Разноплеменность населенія. — Многочисленность китайцевь. — Славянское и русское общество. — Какъ трудно поселяться и освоиться въ Америкѣ. — Начатки русской колоніи. — Русская церковь. — Русская читальня. — Русско-американо-сербская газета «Славянинъ». — Ея задача.
XXIII. С-тъ-Франциско. — Русскій кружокъ — испорченность русскаго языка, — Что такое безинесъ и ленчъ?-- Лекція американца о Россіи и русскихъ: характеристика и восхваленіе русскаго характера; русская вѣротерпимость; русскіе способнѣе англичанъ для распространенія цивилизаціи на Востокѣ. — Императоръ Соединенныхъ Штатовъ Нортонъ I. — Радушіе жителей, ихъ практическій и ясный взглядъ на школы, — Калифорнскія школы и щедрость на нихъ. — Многочисленность школь: на 150.000 аштелей болѣе 40 общественныхъ школъ кромѣ множества частныхъ. — Преподаваніе въ Космополитанской шкодѣ, новыхъ языковъ, ариѳметики и географіи. — Практическое направленіе преподаванія. — Промышленность С-тъ-Франциско и благопріятныя для нея условія края. — Экипажное и шерстяное производство.
XXIV. С.-Франциско. — Рабочее населеніе изъ ирландцевъ и китайцевъ. — Соперничество между ними. — Дешевизна китайской работы. — Китайцы. — Американскіе пролетаріи. — Опасность отъ большаго привоза китайцевъ въ Америку. — Негры — джентельмены передъ китайцами. — Устройство города. — Мощеніе улицъ паркеты Стоуа. — Асфальтовые тротуары. — Леди на улицахъ. — Преслѣдованіе проститутокъ на улицахъ. — Старая улица: китайскіе игорные дома и пріюты разврата. — Общественныя увеселенія, пикники. — «Что за веселый домъ»! — «Домъ на обрывѣ» и сивучи. — Американо-русская и русско-американская компанія. — Какъ русская компанія поступила съ американскою: презрѣніе къ русскимъ интересамъ отъ русскихъ же. — Русскій купецъ Похолковъ и его пароходъ.
XXV. «На свѣтѣ только одна Калифорнія»! — Золотые пріиски. — Земледѣльческія преимущества Калифорніи. — Богатое разнообразіе земледѣльческихъ продуктовъ. — Энергія и предпріимчивость жителей. — Миссъ Уорренъ, редакторъ и хозяинъ. — Поѣздка на ферму русскаго консула. — Діаволова гора. — Описаніе фермы. — Долина Сонома и ея виноградинки. — Особенности виноградства. — Виноградникъ Буэна-Виста. — Доходность его. — Винные погреба въ каменныхъ пещерахъ. — Свойства калифорнскаго вина. — Поддѣльныя вина
XXVI. Поѣздка на гейзеры: гостинница и купальня для больныхъ. — Переѣздъ черезъ горы — Встрѣча съ краснокожими индѣйцами. — Горныя дороги. — Калистога и сѣрные источники. — Поѣздка на югъ отъ С.-Франциско. — Городъ С.-Хозе. — Встрѣча съ русскимъ; г. Александровъ или мистеръ Бринъ. — Сначала удачи, потомъ разореніе, а за нимъ новое счастье. — Салина-сити. — Паровая маслобойня. — Ранча С.-Лоренца. — Калифорнская золотопромышленность. — Долина Іоземита и исполинскія деревья въ 11 обхватовъ и 350 футовъ вышиной.
XXVII. Пароходъ Колорадо. — Плаваніе по Тихому океану. — Нѣмецъ-золотопромышленникъ. — Дѣти и агенты пароходной компаніи. — Молодая Америка. — Мексиканская гавань Акапулько. — Тропическій зной. — С-тъ Хозе-де-Гватемала. — Панама и переѣздъ въ Эспинваль.
XXVIII Четырехъ-этажный пароходъ. — Города Новой Англіи. — Представители американизма. — Бостонъ. — Кривизна улицъ въ городѣ. — Зданіе думы и статуя Франклина. — Зала Фанеля — колыбель свободы. — Атеней. — Образцовыя народныя школы и читальня. — Христіанское общество молодыхъ людей. — Пріютъ для излѣченія пьянства. — Университетъ Говарда. — Воскресный законъ и пуританизмъ. — Четвертое іюля — годовщина свободы.
XXIX. Общество застрахованія пассажировъ. — Американецъ застрахованъ на все про все. — Мануфактурный край Новой Англіи. — Лоіелль — первый фабричный городъ въ Америкѣ. — Превосходное положеніе рабочихъ въ Соединенныхъ Штатахъ. — Читальня на фабрикѣ — Дешевый трудъ китайцевъ и протестъ рыцарей св. Криспина. — Каптенъ Фоксъ, бывшій посланникъ въ Россіи.
XXX. Водопадъ Ніагара. — Народъ стекается туда со всѣхъ сторонъ. — Журнальная утка объ исчезновеніи Ніагары. — Висячій проволочный мостъ черезъ водопадъ, — Образованіе водопада. — Козій островъ. — Острова Сестры. — Общее впечатлѣніе. — Вѣщія слова Джефферсона.
XXXI. Озера Ири-Детрой. — Американскіе города — центры цивилизаціи. — Отсутствіе въ нихъ провинціализма. — Обильное водоснабженіе города. — Переселеніе ломовъ. — Исправительный домъ и пріютъ для женщинъ. — Русскіе выходцы. — Какъ Американцы выбираютъ свои столичные города. — Земледѣльческая школа близь Лензинга. — Актъ объ основаніи земледѣльческихъ школъ во всѣхъ
XXXII. Чикаго — завѣтный городъ рабочихъ. — Вертящіеся мосты и подводныя туннели. — Одесса Новаго Свѣта. — Чикаго-риверъ — настоящій творецъ города. — Городъ на перепутьи между народныхъ сообщеній. — Быстрота его развитія. — Новый водопроводъ. — Элеваторы — Скотный дворъ и биржа. — Школы — твердыни народныхъ учрежденій ферма и студентъ нашей Петровской Академіи. — Синсинетти. — Мебельные и домостроительные заводы — Виноградники. — Питсбургъ — колыбель Запада. — Каменноугольныя копи и заводы. — Вашингтонъ — городъ великолѣпныхъ размѣровъ. — Капитолій и Бѣлый Домъ.
I.
Выѣздъ изъ Гавра. — Эмигранты. — Причудливый французъ и жалкій нѣмецъ. — Прусскій изгнанникъ. — Морская болѣзнь. — Сѣверное сіяніе. — Разбитый бригъ. — Пріѣздъ въ Нью-Іоркъ. — Американская таможня.
править
Англійскій параходъ «Аталанта», прибывъ изъ Лондона въ Гавръ, занялъ свое обычное мѣсто въ одномъ изъ бассейновъ прекрасной гавани этого города. Сентября 28-го онъ сталъ нагружаться съ самаго утра, готовясь принять также большое число пассажировъ, прибывшихъ сюда изъ Германіи, Швейцаріи и Франціи для переѣзда въ Америку. Городъ Гавръ и его гавань сильно расширились въ послѣдніе годы, благодаря тому, что большая часть параходовъ гамбургскихъ, бременскихъ и англійскихъ, перевозящихъ переселенцевъ въ Новый Свѣтъ, стали приставать сюда съ тѣмъ, чтобы принимать здѣсь европейскихъ эмигрантовъ, по преимуществу изъ Швейцаріи и Франціи. Такимъ образомъ въ Гаврѣ переселенцы разстаются, и большею частью навсегда, со Старымъ Свѣтомъ. Въ настоящее время эмиграція достигла такихъ большихъ размѣровъ, что значительное число параходовъ разныхъ націй и сверхъ того не мало парусныхъ судовъ едва успѣваютъ перевозить большія толпы европейскихъ выходцевъ; не смотря даже на то, что каждый изъ параходовъ заразъ увозилъ по 300 и до 500 человѣкъ. Одно это уже можетъ дать нѣкоторое понятіе о небываломъ въ исторіи народовъ передвиженіи съ восточнаго материна на западный, совершающемся на нашихъ глазахъ. Это передвиженіе народныхъ массъ въ наше время по числу своему превышаетъ всѣ подобныя движенія, бывшія въ старыя времена и извѣстныя въ исторіи подъ именемъ переселенія народовъ на Европу.
Мы хотѣли-было сперва взять мѣсто на большомъ бременскомъ параходѣ, «Силезія»; но по телеграфу дано было знать, что всѣ мѣста на немъ уже заняты. Другаго выбора не было, и мы волей-неволей попали на старый, винтовой параходъ «Аталанта». Онъ ходитъ гораздо тише новыхъ нѣмецкихъ судовъ: послѣдніе употребляютъ на переѣздъ до Нью-Іорка отъ десяти до двѣнадцати дней, а «Аталанта» около осьмнадцати. Цѣна за переѣздъ, включительно съ содержаніемъ, въ каютѣ 1-го и 2-го классовъ — 320 и 300 франковъ, а въ такъ-называемомъ междупалубномъ пространствѣ 160 франковъ. На нѣмецкихъ параходахъ цѣны немного повыше, за-то тамъ болѣе удобствъ и столъ роскошнѣе.
Нагрузка такого парахода представляетъ занимательную, живую картину. Между тѣмъ какъ огромные тюки и ящики съ разнымъ товаромъ при помощи домкратовъ спускались матросами въ подпалубныя части, переселенцы разныхъ націй, человѣкъ до трехъ-сотъ, тѣснились на пристани, суетясь около своихъ сундуковъ, тюфяковъ и прочаго домашняго скарба. Эти пассажиры третьяго класса запаслись также жестяными кружками, тарелками и другой посудой. Получая харчи на параходѣ, каждый изъ нихъ долженъ однако имѣть при себѣ собственную посуду на время переѣзда, а также и постель, потому что въ третьемъ классѣ отводится только простая койка изъ голыхъ досокъ. Койки первыхъ двухъ классовъ снабжены постелью со всѣми принадлежностями.
Когда, наконецъ, къ полудню нагрузка товаровъ была окончена и трюмъ былъ закрытъ, то на параходъ стали впускать пассажировъ 3-го класса. Два жендарма и нѣсколько чиновниковъ осматривали бумаги переселенцевъ и затѣмъ уже пропускали ихъ поодиночкѣ на палубу. На этотъ разъ полиція была особенно строга относительно паспортовъ потому именно, что только за нѣсколько дней до этого времени, совершено было страшное убійство цѣлаго семейства изъ шести человѣкъ въ Пантенѣ, близь Парижа. Подробности этого дѣла, всѣмъ, конечно уже извѣстны изъ французскихъ газетъ. Одинъ изъ участниковъ преступленія недавно былъ даже захваченъ въ Гаврѣ въ то самое время, когда онъ собирался переѣхать въ Америку. Жендармы на этотъ разъ входили даже на самый параходъ и обыскивали всѣ углы его; но не оказалось ни одного подозрительнаго лица. Переселенцы заняли свои мѣста по койкамъ, нашъ поваръ успѣлъ уже принять съ берега большой запасъ свѣжей капусты, моркови и разной зелени, и около двухъ часовъ по полудни, какъ разъ во время морскаго прилива, параходъ сталъ медленно отчаливать отъ пристани. Медленно прошелъ онъ по бассейну и узкому каналу. Съ набережной и изъ оконъ домовъ родные и друзья уѣзжающихъ, прощаясь, махали шапками и платками, на что съ палубы отвѣчали тѣмъ же. Наконецъ, «Аталанта» вышла на просторъ и полнымъ ходомъ двинулась въ открытый океанъ. По немногу пропадали изъ виду и городъ, и морскія купальни Фраскати, посѣщаемыя иностранцами, и маякъ, и наконецъ самый берегъ Франціи. Погода стояла ясная; поверхность мори, слегка взволнованная, ярко освѣщалась солнечными лучами. Одна изъ пассажирокъ перваго класса, скромная англичанка, вышедъ на палубу и осмотрѣвшись съ изумленіемъ во всѣ стороны, невольно ахнула отъ избытка чувствъ, когда увидѣла кругомъ растилающуюся темную поверхность едва движущихся водъ, надъ которой въ видѣ необъятнаго свода раскинулось лазоревое небо. Параходъ, слегка покачиваясь, шелъ на западъ со скоростью отъ семи до десяти узловъ, что составляетъ почти отъ одиннадцати до четырнадцати верстъ въ часъ. Въ разныхъ направленіяхъ шли парусныя суда, большія и малыя, постепенно пропадая изъ виду за дальней чертой горизонта. Морскія чайки, провожая насъ, то поднимались высоко на воздухъ, то спускались къ морю, слегка касаясь на-лету волнъ своими размашистыми крыльями; хорошая погода манила на палубу пассажировъ и она въ такомъ случаѣ оживлялась говоромъ разноязычной толпы, напоминая собою базарную площадь. Одна кучка людей расположилась на полу и ведетъ тихую бесѣду на нѣмецкомъ языкѣ. Другая компанія молодыхъ французовъ и француженокъ весело пересыпается каламбурами. А тамъ ирландцы соорудили уже партію въ лото; въ другомъ мѣстѣ играли въ карты. Между этими толпами рѣзвились дѣти, которыя вообще лучше взрослыхъ переносятъ всѣ невзгоды морскаго плаванія. Но на параходѣ кромѣ этихъ націй находились еще и испанцы. Двое изъ нихъ взяли съ собой по арфѣ; къ нимъ присоединился скрипачъ, и они составили импровизированный оркестръ на палубѣ перваго класса, собирая добровольную дань съ пассажировъ. Касательно пищи на параходѣ, не ошибаясь, можно сказать, что многіе изъ переселенцевъ у себя дома едва ли пользовались такими хорошими харчами. Утромъ, въ девятомъ часу, они получали кофе, или бульонъ со свѣжимъ бѣлымъ хлѣбомъ; къ обѣду — супъ, мясо, картофель, рѣпу, бобы, а по воскресеньямъ сверхъ того пуддингъ; вечеромъ — опять бульонъ, или какую нибудь кашу, хлѣбъ и масло. Всего было вдоволь и на недостатокъ пищи жаловаться нельзя. Кромѣ того, каждому изъ пассажировъ третьяго класса выдавалось ежедневно по три кварты чистой прѣсной воды и по одной квартѣ краснаго вина.
Интересно было знать, что именно побуждало этихъ людей выселяться изъ роднаго края. Большая часть изъ нихъ, въ особенности нѣмцы, ѣхали въ Соединенные Штаты, по вызову своихъ родныхъ и друзей, которые, проживъ нѣсколько лѣтъ въ Америкѣ, уже успѣли тамъ достигнуть нѣкотораго благосостоянія. Вообще нѣмцы имѣли впереди опредѣленную цѣль: они по крайней мѣрѣ знали, куда ѣдутъ, въ какой именно городъ, и на что могутъ тамъ разсчитывать. Другое дѣло — ирландцы и французы. Первые уѣзжали изъ Европы просто по тому, что въ Ирландіи имъ приходилось терпѣть много нужды вслѣдствіе корыстолюбія лордовъ; если они не имѣли въ виду опредѣленной цѣли, то знали по крайней мѣрѣ, что хуже прежняго имъ не будетъ. Французы же въ этомъ случаѣ обнаруживали ребяческое легкомысліе. Нѣкоторые изъ нихъ знали только, что ѣдутъ въ Нью-Іоркъ, и то благодаря тому, что взяли билеты до этого города. Въ ихъ понятіяхъ вся Америка заключалась въ Нью-Іоркѣ, и наслышавшись о томъ, что люди богатѣютъ въ этой странѣ, они ѣхали въ полной увѣренносни составить въ Нью-Іоркѣ свое счастье; но какими путями и средствами? Объ этомъ они вовсе не заботились и во всю дорогу весело продолжали перекидываться шуточками съ своими соотечественницами, которыя еще менѣе помышляли о томъ, что въ Америкѣ вообще, а въ Нью-Іоркѣ въ особенности труднѣе прожить шутя и веселясь, чѣмъ въ Европѣ. Одинъ изъ французовъ, почтенный человѣкъ, даже отецъ семейства, не мало изумилъ насъ своими странными распоряженіями. Взявъ съ собою свою семью, состоящую изъ жены и трехъ дочерей, и даже собаку — левретку, онъ не захотѣлъ также разстаться съ французской мебелью: забралъ и ее съ собой и хотя заплатилъ за перевозку довольно значительный кушъ; но ему придется еще дорого приплатиться за доставку мебели съ парахода на мѣсто жительства. Что удивительнаго, если при такомъ легкомысліи, при такомъ невѣжествѣ относительно всего, что выходитъ изъ предѣловъ Франціи, этотъ народъ никогда не былъ способенъ къ самостоятельной колонизаціи, подобно англичанамъ.
Забавнѣе всего была участь одного нѣмца изъ Вестфаліи. Онъ только-что наканунѣ женился и взялъ два билета третьяго класса для себя и для жены. Койки, имъ отведенныя, оказались въ разныхъ концахъ обширнаго междупалубнаго пространства. Нѣмецъ заявилъ по этому поводу свое неудовольствіе, и когда ему объявили, что мужскія койки должны быть отдѣлены отъ женскихъ, то онъ прежалобнымъ голосомъ возразилъ: «Что же это такое! я вчера нарочно и женился для того, чтобы дорогой спать съ своей женой, а теперь и ее по ночамъ и видѣть не буду!» — Такія свадьбы наканунѣ отъѣзда совершаются довольно часто въ Гаврѣ, гдѣ на улицахъ, близь церквей, вывѣшены даже объявленія священниковъ, приглашающихъ переселенцевъ совершить до отъѣзда брачный обрядъ.
Что касается до палубы первыхъ двухъ классовъ, то тамъ господствовало такое же смѣшеніе языковъ, такъ что сначала никто не звалъ, на какомъ языкѣ съ кѣмъ заговорить; а между тѣмъ поневолѣ приходится сблизиться съ своими спутниками, которые на время переѣзда становятся въ нѣкоторомъ родѣ земляками другъ другу. По нуждѣ иные прибѣгали къ болѣе общечеловѣческому, мимическому способу объясненія. Въ болѣе близкое столкновеніе между собой приходили, конечно, пассажиры, занимавшіе одну и туже каюту, изъ которыхъ въ каждой было по четыре койки. Судьбѣ угодно было, чтобы въ каютѣ, въ которой помѣщался я, находились еще: французъ-живописецъ, предпринявшій поѣздку въ Америку съ цѣлью снимать виды съ натуры для французскихъ иллюстрацій: итальянецъ — музыкантъ, ѣхавшій по вызову своего брата, профессора музыки въ Филадельфіи, и наконецъ испанецъ, генералъ республики Венезуелы, возвращавшійся изъ Европы, куда ѣздилъ по порученію своего правительства. Французъ говорилъ только на своемъ родномъ языкѣ, и, не смотря на это, прежде всѣхъ другихъ перезнакомился и съ англичанами, и съ нѣмцами. Испанецъ объяснялся еще кое-какъ по-французски; но музыкантъ-итальянецъ не зналъ никакого другаго языка, кромѣ итальянскаго, зато обнаружилъ большое искусство въ мимическомъ способѣ объясненія. Такимъ образомъ мы легко стали понимать другъ друга и между нами въ два-три дня завязалось такое близкое знакомство на которое въ большомъ городѣ потребовалось-бы два-три мѣсяца, если не болѣе. Изъ прочихъ пассажировъ насъ заинтересовалъ болѣе всего нѣмецъ изъ восточной Пруссіи. Онъ вынужденъ былъ бѣжать изъ своего отечества по причинамъ такъ называемымъ политическимъ. Занимая въ Кёнигсбергѣ мѣсто казеннаго архитектора, онъ вмѣстѣ съ тѣмъ былъ предсѣдателемъ тамошняго общества рабочихъ. Во время послѣднихъ выборовъ онъ, въ качествѣ предсѣдателя, произнесъ на собраніи нѣсколько рѣчей, которыя не понравились чиновникамъ, и родные посовѣтовали ему укрыться поскорѣе изъ Пруссіи. Иначе ему не избѣжать-бы процесса и, безъ всякаго сомнѣнія, тюрьмы, потому что для политическихъ проступковъ въ Пруссіи не существуетъ суда присяжныхъ, а потому и не было еще примѣра, чтобы обвиненные по такимъ дѣламъ когда нибудь были оправданы, хотя-бы имъ и удалось вполнѣ доказать свою невинность. Процессъ въ такихъ случаяхъ устраивается только для соблюденія формальности или для нѣкотораго рода приличія. Вслѣдствіе этого нашъ знакомый нѣмецъ, молодой еще человѣкъ, однако женатый, покинулъ и жену и дѣтей своихъ, а самъ поспѣшилъ спастись отъ ареста въ другія болѣе привольныя мѣста. — «Къ счастью моему, говорилъ онъ, повторяя слова Гейне, у этой прусской тюрьмы есть лазейка, Америка, которая побольше самой тюрьмы!» — Кстати разскажемъ здѣсь о дальнѣйшей участи этого нѣмца. Пріѣхавъ въ Нью-Іоркъ, онъ на другой же день нашелъ себѣ работу въ бюро одного ньюіорскаго архитектора. Послѣдній, испытавъ его на дѣлѣ и убѣдившись въ его основательномъ знаніи строительнаго искусства, не только предложилъ ему хорошую плату, но заявилъ тутъ же, что пруссакъ можетъ навсегда разсчитывать у него на работу, если бы даже пришлось отказать другимъ работающимъ въ томъ же бюро. Такимъ образомъ Америка обогатилась однимъ дѣльнымъ работникомъ, котораго, благодаря чиновничьимъ проискамъ, лишилась Пруссія. Какъ-бы то ни было, но этотъ дѣльный работникъ былъ вскормленъ и обученъ насчетъ прусскаго общества, и теперь только началъ онъ своимъ трудомъ вознаграждать общество за всѣ тѣ траты, которыя въ Пруссіи производились на его воспитаніе и образованіе съ самаго малолѣтства, — теперь только онъ сталъ такъ-сказать приносить проценты на потраченный на него капиталъ. Чья вина, что этотъ капиталъ съ процентами рѣшительно пропадаетъ для прусскаго общества и что ими даромъ будутъ пользоваться американскіе штаты, благодаря единственно отсутствію въ нихъ преслѣдованій за такъ-называемыя политическія проступки, или просто за то, что рѣчи иныхъ людей пришлись не по праву прусскимъ чиновникамъ.
Кромѣ сказанныхъ пассажировъ на параходѣ находились еще переселенцы пернатаго рода, а именно съ полдюжины жаворонковъ, которыхъ секретарь парахода везъ въ Америку, гдѣ они, какъ большая рѣдкость, довольно дороги.
Проводя въ хорошую погоду, время на палубѣ, пассажиры любовались густо-зеленою поверхностью моря и широкимъ вдали исчезающимъ слѣдомъ, который стлался за кораблемъ. Здѣсь вода, вспѣненная рулемъ, была свѣтлѣе и по цвѣту своему представляла нѣкоторое подобіе малахита. На третій день нашего плаванья море стало понемногу волноваться: по верхушкамъ волнъ показались барашки и вмѣстѣ съ тѣмъ усиливалась качка. Тогда большую часть пассажировъ стала одолѣвать неизлѣчимая морская болѣзнь, хотя вовсе и неопасная, но тѣмъ не менѣе, какъ надо полагать, чрезвычайно тоскливая. Пассажиры одинъ за другимъ скрывались по своимъ каютамъ; прислуга суетилась, перебѣгая изъ одной каюты въ другую и подставляя больнымъ извѣстнаго рода посудины. Начало такой качки всегда сопровождается большой суетой: пассажиры, за минуту еще такіе веселые и умильно-улыбающіеся, вдругъ ни съ того ни съ сего, одолѣваемые тошнотою, приходятъ обыкновенно въ сильное смущеніе отъ неожиданности такого припадка. Потомъ однако возстановляется надлежащій порядокъ: всѣ приспособляются какъ слѣдуетъ, хотя иные и остаются больными во время качки почти во все плаванье. Въ нашей каютѣ прежде всего заболѣлъ французъ, жалобно повторявшій: «Мнѣ тошно», «J’ai mal au coeur!» — Утромъ, когда генералъ Венезуелы былъ занятъ своимъ туалетомъ, французъ неожиданно слетѣлъ съ верхней койки и обдалъ испанца непріятной жижой. Генералъ отшатнулся-было отъ него по направленію къ итальянцу, но попалъ на другую бѣду: итальянецъ, одолѣваемый тошнотой, наклонился надъ стоящей при немъ посудиной, держась обѣими руками за край своей койки, чтобы не слетѣть отъ туда вслѣдствіе порывистыхъ толчковъ, производимыхъ сильною качкой. Испанецъ обратился къ дверямъ и выскочилъ въ общую залу; но было уже поздно: онъ былъ уже подъ роковымъ вліяніемъ болѣзни и подвергался той-же тоскливой участи! Спокойнѣе всѣхъ велъ себя итальянецъ, неподвижно лежавшій въ своей койкѣ, и только отъ времени до времени наклонявшійся къ посудинѣ. Французъ, взобравшись вновь на свою постель, продолжалъ взывать: «Мнѣ тошно», «J’ai mal au coeur!» — Генералъ Венезуелы, возвратившись послѣ тщетныхъ усилій превозмочь болѣзнь, произнесъ энергическій «Carramba!» — и сильно раздраженный легъ въ свою койку. Худощавый, довольно высокаго роста, съ большими горизонтальными усами, онъ напоминалъ намъ картину, изображающую Донъ-Кихота на одрѣ болѣзни.
А море между тѣмъ приняло новый, болѣе грозный видъ. Вспѣненныя волны вздымались выше корабельнаго борта и съ подвѣтренной стороны нерѣдко ударяли на палубу, орошая ее соленою влагою. Человѣкъ тридцать пассажировъ третьяго касса разсѣлись было въ рядъ на самомъ краю у борта. Въ это время по верхушкѣ поднявшейся высоко волны ударилъ вѣтеръ и всѣхъ тутъ сидѣвшихъ обдало съ головы до ногъ. За этой катастрофой послѣдовалъ общій взрывъ смѣха. Вѣтеръ крѣпчалъ. Его заунывный гулъ по снастямъ смѣшивался съ рокотомъ волнъ, подымавшимся какъ будто изъ самой глубины расходившагося моря. Къ ночи, когда небо покрылось совершенною темнотою, морская поверхность представила блестящую, трудно изобразимую картину: пѣна, образуемая вѣтромъ по вершинамъ волнъ, въ темнотѣ засверкала фосфорическомъ свѣтомъ, разсыпаясь серебристыми брызгами, и вся морская даль кругомъ казалась освѣщенною миріадами скученныхъ огоньковъ. Не смотря на темное небо, на палубѣ было довольно свѣтло отъ этого морскаго сверканія, производимаго, какъ полагаютъ, морскими наливчатыми животными, изливающими фосфорическій свѣтъ. Всего ярче онъ былъ за рулемъ, тамъ, гдѣ цѣнился широкій слѣдъ за параходомъ.
Какъ утомительно бываетъ море своимъ однообразіемъ, особенно при постоянно одинаковомъ состояніи воздуха, такъ, напротивъ, измѣнчивы виды на немъ при перемѣнной погодѣ, какую случалось испытать намъ при настоящемъ плаваньѣ. Вечеромъ другаго дня, когда волненіе прекратилось, намъ пришлось видѣть инаго рода великолѣпное зрѣлище, а именно: сѣверное сіяніе во всей полнотѣ и чистотѣ его; всякое описаніе этого явленія всегда будетъ ниже дѣйствительности. Вотъ въ какомъ порядкѣ представилось оно намъ. Нѣсколько времени спустя по закатѣ солнца, при совершенно спокойномъ состояніи воздуха, на сѣверозападной сторонѣ неба показалось сіяніе, подобное дальней зарницѣ; тоже самое было на сѣверо восточной сторонѣ. Сіяніе становилось все ярче и ярче, поднимаясь къ верху свѣтлыми, бѣлесоватыми снопами. Потомъ нѣсколько такихъ-же сноповъ замерцало по всей сѣверной части неба. Они сверкали, то потухая, то вновь загораясь, переходя изъ бѣлесоватаго цвѣта въ алый и подымаясь почти до зенита. Но на самомъ сѣверномъ краю горизонта оставался не освѣщеннымъ темный сегментъ, который казался еще темнѣе отъ контраста со свѣтлыми снопами, какъ будто изъ него исходящими. По гладкой поверхности моря ходила легкая зыбь. Въ тихомъ воздухѣ разливался мглистый полусвѣтъ; при немъ мы очень ясно могли видѣть стрѣлки и цифры карманныхъ часовъ. Мерцаніе сноповъ продолжалось такимъ образомъ съ полчаса. Наконецъ, когда они засіяли ярче всего, тогда въ зенитѣ загорѣлся блестящій вѣнокъ, изъ котораго во всѣ стороны неба изливались свѣтлые и алые лучи. Вѣнокъ сверкалъ цвѣтными лучами нѣсколько минутъ: потомъ все потухло, и только на дальнемъ концѣ горизонта свѣтились еще, погасая, блѣдные снопы. Послѣ это явленіе повторялось опять, начинаясь снова; но лишь подулъ легкій только вѣтерокъ, какъ пропали и послѣдніе слѣды свѣтлыхъ сноповъ.
Были дни, когда дождь шелъ съ утра до вечера. Въ такое время пассажиры почти вовсе не выходили на палубу, и на ней оставался лишь вахтенный офицеръ и рулевой. По временамъ только, когда при измѣнявшемся вѣтрѣ нужно было перемѣнять паруса, выходили изъ-подъ палубнаго пространства матросы. Одѣтые въ черныя непромокаемыя пальто, съ такими-же круглыми шляпами, они какъ тѣни двигались по палубѣ, натягивая канаты подъ заунывные звуки боцмана. Нѣ которые ловко лазили по снастямъ и реямъ, поправляя паруса и вовсе не обращая вниманія на порывы вѣтра, наклонявшаго корабль то на одну то на другую сторону.
Параходъ между тѣмъ шелъ все впередъ на западъ, придерживаясь обычнаго, тысячью-тысячъ разныхъ судовъ изъ Европы и Америки изборожденнаго морскаго пути. Какъ ни широкъ этотъ путь, но корабли часто проходятъ въ виду другъ у друга и мы каждый день встрѣчали и обгоняли по три или четыре парусныхъ судна. Раза два показывались параходы, возвращавшіеся въ Европу. Когда корабли проходили не въ дальнемъ отъ насъ разстоянія, то на его мачтахъ и на нашемъ параходѣ поднимались разныхъ цвѣтовъ и видовъ флаги, служащіе для моряковъ условными знаками. Разъ завидѣли мы двухмачтовый бригъ, который обратилъ на себя особенное вниманіе капитана и офицеровъ, потому что колыхался на волнахъ безъ снастей и безъ верхушки одной изъ мачтъ. Подозрѣвая крушеніе, капитанъ направилъ параходъ прямо на этотъ бригъ, и когда мы поближе подъѣхали къ нему, то у насъ завязался разговоръ на словахъ. Штурманъ брига объяснилъ, что онъ съ своими людьми сорокъ пять дней тому назадъ выѣхалъ изъ Ливерпуля. Недѣли за двѣ ихъ настигла сильная буря, которая сломила мачту и разорвала паруса и снасти. Съ тѣхъ поръ они кое-какъ починивались, носясь въ океанѣ по волѣ волнъ и вѣтровъ. Теперь же все приведено въ исправность и они могутъ плыть далѣе. На вопросъ нашего капитана: не нуждаются-ли они въ водѣ или въ съѣстномъ, штурманъ отвѣчалъ, что «нѣтъ», поблагодарилъ капитана, прибавивъ въ заключеніе: «Ладно», «all right!» — Параходъ нашъ пошелъ далѣе, оставивъ за собою смѣлыхъ моряковъ среди океана.
Утромъ слѣдующаго за тѣмъ дня въ разныхъ мѣстахъ на морѣ забѣлѣли najjyca легкихъ рыбачьихъ барокъ съ нью-фундлендскихъ острововъ. Мели, окружающія ихъ, опасны своими туманами. На этотъ разъ однако тумана не было, хотя все небо заволокло. Самый цвѣтъ воды сталъ болѣе свѣтлый; за параходомь опять показались чайки и прилетали даже птички съ острововъ. Хотя послѣднихъ намъ вовсе не было видно, однако многіе изъ пассажировъ радовались при одной мысли, что мы такъ близко проходимъ отъ какой-то имъ невѣдомой земли, вовсе не подозрѣвая того, что близость земли опаснѣе всякихъ бурь среди океана. Недавно еще, недѣль за пять до нашего переѣзда, на меляхъ погибъ одинъ изъ параходовъ гамбургской кампаніи, возвращавшійся въ Европу. Всѣ пассажиры были, къ счастью, спасены. Вдвойнѣ пріятно бываетъ, когда благополучно минуешь эти мѣста; во первыхъ потому, что пройдена довольно опасная часть моря, а во вторыхъ и потому, что отсюда и самый материкъ Америки уже не далекъ. И дѣйствительно, день спустя вдали показался парусъ съ крупною черною цифрой 3 на немъ. Это былъ лоцманскій куттеръ. Находясь въ открытомъ океанѣ, мы еще вовсе не нуждались въ лоцманѣ, но эти безстрашные мореходы пускаются далеко въ море на своихъ легкихъ быстрыхъ судахъ, стараясь такимъ образомъ наперерывъ другъ передъ другомъ перехватить идущіе изъ Европы корабли. Накрѣнясь сильно на бокъ, куттеръ быстро шелъ къ намъ на встрѣчу и когда, наконецъ, поравнялся съ нами, то съ него спустили лодку, въ которую сѣли три матроса и самъ лоцманъ. Маленькая лодка пошла колыхаться по волнамъ, то поднимаясь на ихъ верхушки, то совершенно пропадая между ними изъ виду. Ловко обогнувъ нашъ остановившійся на время параходъ, она причалила къ борту его и лоцманъ но спущенной лѣстницѣ взобрался на палубу: а лодка опять заколыхалась но волнамъ, возвращаясь къ куттеру.
На другой же день лоцманъ принялъ команду надъ параходомь, смѣнивъ капитана. Корабли и параходы стали встрѣчаться чаще: опять показались чайки, и разныя птички прилегати на нашу палубу: все предвѣщало близость материка! Наконецъ, рано утромъ. 15-го октября, завидѣли мы песчаный мысъ Санди-Гукъ Вскорѣ параходъ вступилъ въ узкій проливъ между Лонгъ-Эйландомъ и материкомъ, называемый Hajoko. Когда мы вышли изъ него, то, какъ будто по открытіи занавѣси, передъ нами разомъ развернулась панорама обширнаго воднаго бассейна съ крѣпостями и карантиномъ на островкахъ, съ вдающимися въ землю бухтами, доками, съ широкими потоками: Гудсономъ, текущимъ прямо съ сѣвера и Истъ-Риверомъ на востокѣ, омывающими съ двухъ сторонъ городъ Нью-Іоркъ и образующими узкій мысъ на его южной оконечности съ такъ называемой на немъ баттареей. Ближе всего къ вашему параходу, по лѣвой сторонѣ зеленѣли холмы Стетенъ-Эйланда, усѣянные дачами нью-іоркскихъ жителей, а направо тянулся берегъ Лонгъ-Эйланда, на которомъ вдали виднѣлись кирпичные дома, высокіе шпицы и бѣлые куполы города Бруклина, лежащаго противъ Нью-Іорка, на лѣвомъ берегу Истъ Ривера. А на другой сторонѣ Гудсона, на возвышеніяхъ материка, раскинулся городокъ Джерсей-Сити. И по этому то обширному бассейну съ его береговою обстановкой, представляющей взорамъ дивное сочетаніе близи и дали, во всѣхъ направленіяхъ сновали бѣлые, трехъ-этажные, невиданнаго въ Европѣ устройства, параходы; большія и малыя суда шли полнымъ ходомъ, распустивъ свои паруса; между ними мелькали маленькія лодки. Тутъ мы были поражены такимъ множествомъ предметовъ, полныхъ жизни и движенія, что не знали на чемъ остановить свое вниманіе и были довольны, когда нашъ параходъ остановился на время противъ доковъ Стетенъ Эйланда и въ ожиданіи доктора вывѣсилъ желтый флагъ. Мы недавно еще видѣли лондонскую гавань. При всей своей обширности она далеко не такъ поражаетъ зрителя потому уже, что тамъ доки, стоящія на якоряхъ и движущіяся суда растянуты на большомъ протяженіи вдоль по Темзѣ, и слѣд. предметы представляются съ нѣкоторою постепенностью; тогда какъ здѣсь, стоя на мѣстѣ, мы были въ состояніи обозрѣть разомъ всю гавань со всею ея живописною обстановкою и со всѣмъ, никогда не прерывающимся, движеніемъ на ней.
Вскорѣ и докторъ, подъѣхавъ къ намъ на маленькомъ параходѣ, явился на палубу и освидѣтельствовалъ пассажировъ третьяго класса. Больныхъ не было, и мы были избавлены отъ скучнаго карантина. Потомъ къ намъ присталъ другой параходикъ съ таможенными чиновниками и полиціей. Появленіе послѣдней не мало удивило насъ въ этой странѣ свободы; но оказалось, что на этотъ разъ поводомъ къ тому послужило особенное обстоятельство. И въ самомъ дѣлѣ, полиціи въ Нью-Іоркѣ отъ швейцарскаго правительства дано было знать по телеграфу, что нѣкто Францъ Фарицъ, похитивъ изъ банка 37.000 франковъ, уѣхалъ въ Америку на параходѣ «Аталанта». Послѣ долгихъ напрасныхъ поисковъ, полиціи удалось наконецъ открыть Фарица, добывшаго себѣ фальшивый паспортъ, и она тутъ же арестовала его. Такимъ образомъ, не смотря на свободу, въ этой странѣ напрасно думаютъ скрыться воры, убійцы и тому подобные преступники. Нью-іоркская полиція уже не въ первый разъ перехватываетъ подобныхъ бѣглецовъ, тщетно надѣявшихся въ Америкѣ на полной свободѣ воспользоваться плодами своего преступленія. Но такъ-называемыхъ въ Европѣ политическихъ преступниковъ здѣшняя полиція не выдаетъ никогда, и такого рода европейскіе выходцы, попавъ разъ на палубу парахода, отходящаго въ Америку, могутъ считать себя въ совершенной безопасности, находясь уже подъ охраной американскихъ законовъ.
Послѣ обычныхъ процедуръ чиновниковъ пассажиры первыхъ двухъ классовъ съ ихъ чемоданами и мѣшками были переведены на другой параходъ, который и отвезъ насъ къ самой таможнѣ. Тутъ прежде всего начался строгій осмотръ чемодановъ. Нигдѣ въ Европѣ этотъ осмотръ не совершается съ такою строгостью, какъ здѣсь: чемоданы и мѣшки были буквально перерыты, всякій свертокъ разобранъ. Мало того, когда дѣло съ чемоданами было покончено, то начался обыскъ самихъ пассажировъ, которыхъ приглашали въ особую комнату и ощупывали по карманамъ, сапогамъ и по всему тѣлу: не везутъ-ли съ собой какихъ нибудь, подлежащихъ тарифу, драгоцѣнностей. Такой крутой пріемъ со стороны свободной республики въ состояніи разочаровать всякаго мечтающаго, что подъ свободой разумѣется право обходить законы, или смотрѣть сквозь пальцы на ихъ нарушеніе. При существующей въ Соединенныхъ Штатахъ ввозной пошлинѣ многіе воспользовались-бы поверхностнымъ обыскомъ пассажировъ и ввозили бы съ собой разныя драгоцѣнности, легко скрываемыя по карманамъ, какъ напр., по нѣскольку часовъ, цѣпочекъ и пр.; которыя здѣсь обложены весьма высокимъ тарифомъ.
Въ слѣдующемъ письмѣ поговоримъ объ эмиграціи рабочихъ.
II.
Эмиграціонная коммиссія — Дѣятельность ея. — Распредѣленіе рабочихъ. — Пріюты для бѣдныхъ и больныхъ. — Квартиры для рабочихъ-переселенцевъ. — Что проигрываетъ Европа и что выигрываетъ Америка отъ эмиграціи. — Статистика эмиграціи.
править
Пассажиры третьяго класса составляютъ обыкновенно, какъ по своей численности, такъ и по рабочей силѣ самую важную часть эмиграціи. Всѣ эти лица только послѣ обѣда быи высажены съ парахода и помѣщены въ особомъ, нарочно для нихъ назначенномъ зданіи, находящемся на южной оконечности Нью-Іорка, въ Кестль-Гарденѣ. Это старинное, круглое зданіе съ амбразурами, которыя и теперь еще видны, претерпѣло превращенія, какимъ подвергаются только въ Америкѣ и постройки, и люди. Въ прежнія времена оно служило укрѣпленіемъ, защищавшимъ городъ и называлась баттареей; нѣсколько лѣтъ тому назадъ крѣпость преобразилась въ оперную залу, въ которой между прочимъ извѣстная Дженни Линдъ восхищала вью-іоркскую публику. Потомъ уже городская Дума отвела это мѣсто, какъ наиболѣе удобное, для пріема эмигрантовъ, учредивъ въ 1847 г. для этой цѣли такъ-называемую эмиграціонную коммиссію.
Для того, чтобы вполнѣ оцѣнить значеніе коммиссіи, припомнимъ сперва вкратцѣ, какъ въ прежніе годы высаживались въ Нью-Іоркѣ переселенцы. Параходъ приставалъ тогда прямо къ назначенному для него мѣсту и переселенцы, утомленные многодневнымъ переѣздомъ по морю, рады были вырваться на берегъ. А тутъ поджидали ихъ уже особаго рода личности, распложающіяся вообще въ приморскихъ городахъ, и которыми тогда въ особенности изобиловалъ Нью-Іоркъ. Они здѣсь извѣстны подъ именемъ локеровъ (loafers), что можно перевести нашимъ словомъ: «Жуликъ». Эти локеры, большею частью изъ ирландцевъ, принимали благодушныхъ свѣжихъ пришельцевъ, которыхъ на своемъ языкѣ они величали «зелеными», съ отверстыми объятіями, называясь ихъ земляками, и стараясь всякими средствами заманить ихъ въ извѣстную гостинницу. Отъ хозяина они получали положенное вознагражденіе за каждаго приведеннаго къ нему постояльца. А потомъ разными уловками они обирали простоватаго переселенца, какъ липку. Лишенные такимъ образомъ средствъ ѣхать далѣе на западъ, пришельцы поневолѣ оставались въ Нью-Іоркѣ, увеличивая собою число бродягъ въ городѣ и, если не погибали совершенно, то дѣлались, наконецъ, сами такими-же локерами. Никакая полиція въ мірѣ не была-бы въ состояніи оградить безпомощныхъ новичковъ отъ искусныхъ уловокъ этихъ уличныхъ мошенниковъ, но какъ во многихъ другихъ случаяхъ, такъ и здѣсь изъ свободныхъ постановленій Штатовъ выработалась въ охрану эмигрантовъ новое учрежденіе, успѣвшее положить предѣлъ всякимъ подобнымъ эксплуатаціямъ свѣжихъ пришельцевъ. Городъ учредилъ эмиграціонную коммиссію, обязанность которой — охранять переселенцевъ отъ надувательствъ и напутствовать ихъ въ дальнѣйшихъ предпріятіяхъ. Для этой цѣли коммиссіи и отведено мѣсто, называемое Кестль-Гарденомъ и состоящее изъ большаго сада, огражденнаго съ суши чугунной рѣшеткой, съ старой баттареей на его оконечности, описываемой Гудсономъ и Истъ-Риверомъ. Теперь возвратимся на параходъ «Аталанта», гдѣ мы оставили пассажировъ третьяго класса.
Двое изъ агентовъ коммиссіи, прибывъ на параходъ стали вызывать поименно нѣкоторыхъ изъ переселенцевъ и объявили имъ, что въ Кестль-Гарденѣ, въ особомъ отдѣленіи его, ждутъ ихъ родные или друзья; при этомъ справились также, точно-ли вызванные сродни, или знакомы съ ожидавшими ихъ. Потомъ переселенцевъ со всею ихъ кладью перевезли къ пристани. Подъ широкимъ просторнымъ навѣсомъ, пристроеннымъ къ старымъ стѣнкамъ баттареи, для каждаго изъ прибывшихъ отведено особое мѣсто, куда онъ тотчасъ-же слагаетъ свои пожитки. Въ случаѣ нужды вновь пріѣхавшій можетъ даже переночевать здѣсь нѣсколько ночей до тѣхъ поръ, пока не отправится къ мѣсту своего назначенія. А чтобы помочь переселенцамъ въ выборѣ такого мѣста, для этого назначено особое бюро. Если вновь прибывшій изъявитъ желаніе ѣхать далѣе во внутрь страны, то его тутъ-же снабжаютъ, за деньги конечно, билетами на желѣзную дорогу, компанія которой устроиваетъ особые поѣзды для эмигрантовъ по удешевленнымъ цѣнамъ. Такимъ образомъ новый переселенецъ видитъ Нью-Іоркъ только мелькомъ: этотъ городъ составляетъ для него, такъ-сказать, порогъ, черезъ который ему слѣдуетъ перешагнуть, вступая въ Америку, и обязанность агентовъ коммиссіи состоитъ въ томъ, чтобы помочь новичку сдѣлать этотъ первый, самый трудный шагъ безъ ущерба для его кармана. За совѣты и помощь агентовъ онъ ничего не платитъ. Впрочемъ, во время пребыванія своего въ Кестль-Гарденѣ переселенцы вольны ходить по городу, но не иначе какъ съ ярлыкомъ или, по здѣшнему чекомъ, отъ компаніи: безъ такого чека никто не допускается въ отдѣленіе эмигрантовъ. Переселенцы могутъ за умѣренную плату получать пищу въ Кестль-Гарденѣ, и вообще все приспособлено такъ, чтобы они не нуждались здѣсь ни въ чемъ, если бъ даже не захотѣли до своего отъѣзда оставлять спасительнаго пріюта. Съ каждымъ параходомъ прибываютъ сюда новыя толпы изъ Европы, а потому агенты стараются какъ можно скорѣе препроводить эмигрантовъ въ избранныя ими мѣста. Иначе пространство подъ навѣсомъ переполнилось-бы, какъ оно и бываетъ дѣйствительно лѣтомъ, когда изъ Европы наѣзжаетъ до 3.000 человѣкъ въ одинъ день.
Если же переселенецъ, вопреки совѣтамъ агента ѣхать тотчасъ-же, пока еще не истрачена послѣдняя его копѣйка, не истощены еще всѣ средства, на западъ, во внутрь страны, все-таки или по необходимости или по желанію, рѣшается остаться въ опасномъ для новичка Нью-Іоркѣ съ тѣмъ, чтобы промышлять здѣсь работой, то ему предлагаютъ остаться въ бюро рабочихъ. Оно находится въ томъ-же зданіи, но въ другой залѣ, куда входъ открытъ для всѣхъ. Середину этой обширной залы занимаютъ тоже агенты коммиссіи, сидящіе за своими пюпитрами. Остальное пространство занято скамьями для приходящихъ; правая сторона отведена для мущинъ, а лѣвая — для женщинъ. Надъ каждымъ рядомъ скамей висятъ черныя доски съ надписями такого рода: «механики и ремесленники», «хлѣбопашцы», «простые поденьщики». Каждый изъ работниковъ и занимаетъ тутъ мѣсто по роду своихъ занятій. Женская половина, въ этомъ отношеніи представляетъ менѣе опредѣленности: тутъ на доскахъ не обозначены никакія профессіи, а отдѣляются только лица съ аттестатами — отъ другихъ, безъ аттестатовъ, и потомъ желающіе ѣхать въ деревню — отъ не желающихъ. Каждый разъ, когда намъ случалось впослѣдствіи навѣщать бюро, мы находили занятыми почти всѣ скамьи, на которыхъ помѣщалось человѣкъ до двухъ-сотъ мущинъ и почти столько же женщинъ. Хозяева, нуждающіеся въ работникахъ, какъ въ Нью-Іоркѣ, такъ и въ другихъ мѣстахъ, въ свою очередь тоже заявляютъ коммиссіи о своихъ требованіяхъ, и слѣдовательно агенты составляютъ настоящихъ посредниковъ, хотя и даровыхъ, между работниками и хозяевами. Эти посредники ведутъ всему строгій отчетъ, отмѣчаютъ, куда какой работникъ назначенъ, и если впослѣдствіи хозяинъ вздумалъ-бы обсчитать или чѣмъ нибудь обидѣть работника, то послѣдній является съ жалобой къ агенту, который старается доставить удовлетвореніе работнику судебнымъ порядкомъ. Если-же по недостатку данныхъ этого нельзя, то агентъ вноситъ въ книгу справедливую жалобу работника съ именемъ хозяина, и послѣдній лишается тогда всякой возможности получить рабочихъ черезъ посредство коммиссіи, по крайней мѣрѣ до тѣхъ-поръ, пока онъ не удовлетворитъ работника. Хозяева вообще стараются не давать повода къ жалобамъ. Въ настоящее время болѣе всего народа требуется на желѣзныя дороги и на фермы, а изъ ремесленниковъ чаще всего вызываются портные. Для женской половины агентомъ назначена, какъ и слѣдуетъ, женщина. Сюда обращаются хозяйки, матери семействъ, нуждающіяся въ нянькахъ, горничныхъ и пр. Такимъ образомъ переселеніе совершается въ стройномъ порядкѣ, и если теперь нѣкоторые изъ новичковъ погибаютъ въ омутѣ нью-іорской жизни, то это случается большею частью по ихъ собственной винѣ.
Однако при большой массѣ переселенцевъ дѣло не обходится безъ больныхъ, увѣчныхъ и вообще безъ людей, неспособныхъ къ работѣ. Нѣкоторые заболѣваютъ во время переѣзда, другіе изъ Европы уже выѣзжаютъ больными или калеками, и насъ увѣряли, будто въ нѣкоторыхъ мѣстахъ въ Ирландіи и даже Германіи общины, пользуясь широкимъ гостепріимствомъ американскаго народа, препровождаютъ на свой счетъ безпомощныхъ людей и даже просто негодяевъ, отъ которыхъ община желаетъ избавиться во что бы то ни стало. А вслѣдъ за тѣмъ европейскія-же газеты распространяютъ мнѣніе, будто Америка наполнена сволочью, умалчивая, конечно, о томъ, что европейскія общины, будучи не въ состояніи справиться съ этою сволочью сами, постыднымъ образомъ наполняютъ ею юную республику, въ которой если не всѣ, то большая часть этихъ отверженцевъ Европы вырабатываются въ полезныхъ гражданъ. Не смотря на бѣдныхъ, наѣзжающихъ сюда изъ Европы, ни на улицахъ Нью-Іорка, и нигдѣ въ Соединенныхъ Штатахъ нѣтъ того нищенства, которымъ изобилуютъ большіе города Стараго Свѣта, а въ особенности Лондонъ и Парижъ. На этотъ счетъ также позаботилась коммиссія, какъ мы сейчасъ увидимъ.
На широкомъ Истъ-Риверѣ, омывающемъ Нью-Іоркъ съ восточной стороны, находится нѣсколько не большихъ острововъ, принадлежащихъ городу; на нихъ нѣтъ ни крѣпостей, ни увеселительныхъ гульбищъ; городъ воспользовался ими для разнаго рода благотворительныхъ заведеній: тутъ находятъ пріютъ безпомощные люди, дряхлые старики, осиротѣвшія или просто покинутыя и испорченныя дѣти; тутъ устроены больницы, и даже есть одно заведеніе совершенно новаго рода, назначенное для излѣченія пьянства. Все это еще предстоитъ намъ осмотрѣть въ свое время, а теперь возвратимся къ дѣятельности эмиграціонной коммиссіи, для которой на этотъ предметъ отведена часть земли на одномъ изъ острововъ по имени Уардъ-Эйландъ. Если между прибывшими эмигрантами находятся больные, увѣчные, или даже просто, если бы кому-нибудь изъ нихъ вздумалось заявить, что онъ не въ состояніи прокормиться работой; то, не требуя никакихъ дальнѣйшихъ объясненій (паспортовъ и тому подобныхъ видовъ здѣсь, конечно, и въ поминѣ нѣтъ), агенты отправляютъ такихъ на Уардъ-Эйландъ.
Благодаря радушной предупредительности членовъ коммиссіи, мы имѣли возможность видѣть эти учрежденія въ полномъ составѣ. Прибывъ въ Кестль-Гарденъ въ первомъ часу по полудни, мы въ небольшой комнатѣ застали около тридцати человѣкъ мущинъ и женщинъ, грязныхъ, оборванныхъ и вообще со всѣми признаками гнетущей бѣдности, сидѣвшихъ тутъ въ ожиданіи парахода. Вскорѣ вышелъ агентъ и, вызывая всѣхъ поименно, вручилъ каждому изъ нихъ по чеку, который слѣдуетъ предъявить начальнику заведенія на Уардъ-Эйландѣ. Потомъ всѣ пошли на палубу приставшаго къ пристани парахода. Обогнувъ мысъ баттареи, онъ повернулъ влѣво, осторожно минуя другіе плавающія взадъ и впередъ суда, и пошелъ по водамъ широкаго Истъ-Ривера. На-лѣво отъ нихъ тянулись доки Нью-Іорка, наполненные параходами и парусными судами, а на-право такіе-же доки городовъ Бруклина и Вилліамсбурга. Проѣхавъ послѣ одночасоваго плаванія мимо продолговатаго острова, Блаквель-Эйландъ, съ его госпиталями и другими благотворительными заведеніями, устроенными Думой, параходъ причалилъ къ пристани Уардъ Эйланда. По предъявленіи своихъ чековъ, переселенцы тотчасъ-же были размѣщены по надлежащимъ мѣстамъ: нѣкоторыхъ переводили въ больницу, а здоровымъ отвели квартиры въ особыхъ домахъ. Наше вниманіе прежде всего обратило на себя большое число домовъ, расположенныхъ рядами на довольно дальнемъ разстояніи другъ отъ друга. Агентъ, сопровождавшій насъ по всѣмъ частямъ заведенія, объяснилъ, что коммиссія въ этомъ случаѣ придерживается системы обособленія, такъ что не только больницы отдѣлены отъ жилищъ здоровыхъ, но для разнаго рода болѣзней, прилипчивыхъ и не прилипчивыхъ, назначены также разные дома. Такая система представляетъ тѣ выгоды, что постройки, назначенныя для разнообразныхъ цѣлей, легче содержать въ чистотѣ и порядкѣ; присмотръ за живущими въ нихъ гораздо удобнѣе, и наконецъ въ случаѣ пожара въ одномъ изъ домовъ, сосѣдніе не подвергаются никакой опасности. Дома эти простой архитектуры, изъ голаго кирпича, нѣкоторые въ три, другіе въ два этажа. Переходя изъ одного въ другой, мы постепенно осмотрѣли такимъ образомъ квартиры не женатыхъ мущинъ, потомъ не замужнихъ женщинъ, затѣмъ семейныхъ людей съ ихъ дѣтьми, дома, въ которыхъ размѣщены школа, читальня, аптека, разныя больницы, и между прочимъ больница для умалишенныхъ. Доктора, агенты заведенія и прислуга живутъ тоже по отдѣльнымъ домамъ, частью одноэтажнымъ. Къ этимъ, образующимъ своего рода маленькое селеніе, постройкамъ примыкаетъ поле, отведенное для хлѣбопашества, которымъ занимаются переселенцы въ лѣтнее время. Не далеко отъ этого поля находится новое кирпичное зданіе, въ которомъ помѣщается заведеніе для излѣченія пьяницъ. Откладывая посѣщеніе его до другаго раза, мы теперь исключительно займемся дѣлами эмиграціонной коммиссіи.
Наружной простотѣ архитектуры соотвѣтствуетъ также и внутреннее устройство домовъ; стѣны просторныхъ и высокихъ покоевъ просто выбѣлены, полы изъ простаго не крашенаго дерева, такіеже столы и скамьи, желѣзныя кровати: тотчасъ видно, что эти покои назначены не на показъ, а дли пріюта людей, не знакомыхъ съ прихотливою роскошью. При всемъ томъ все чрезвычайно чисто; воздухъ въ свѣтлыхъ комнатахъ постоянно освѣжается вентиляціей новой системы. Но посѣтитель, пріѣхавшій сюда изъ Европы, бываетъ еще болѣе пораженъ чрезвычайною простотою обращенія агентовъ заведенія: ни на одномъ изъ нихъ не увидите ни вицмундира, и никакихъ подобныхъ знаковъ отличія. Впрочемъ, нѣчто въ родѣ мундира носятъ пріютившіеся здѣсь переселенцы; такъ какъ на дворѣ было довольно свѣжо, то они были одѣты въ широкія суконныя сѣраго цвѣта пальто со свѣтлыми бѣлыми пуговицами. Агенты и прислуга ходятъ просто въ партикулярномъ платьѣ и, присутствуя при разговорѣ начальника съ какимъ-нибудь простымъ привратникомъ, вы ни по одеждѣ, ни по обращенію ихъ между собою не догадаетесь, который изъ нихъ подчиненный. Да, впрочемъ, слово «подчиненный» здѣсь не имѣетъ даже никакого смысла: каждый знаетъ свою должность, которую взялся исправлять за извѣстную плату, и затѣмъ никто и не думаетъ прислуживаться какому-нибудь лицу, хотя-бы и такому, которое по занимаемой имъ должности стояло во главѣ заведенія. А между тѣмъ всякій исполняетъ добросовѣстно свою обязанность, потому уже, что иначе можетъ лишиться мѣста.
При насъ на Уардъ-Эйландѣ находилось всего около полуторатысячи человѣкъ. Въ другое время, особенно лѣтомъ, ихъ бываетъ болѣе 2.500. Переселенцевъ принимаютъ здѣсь, какъ мы уже говорили, безъ дальнѣйшихъ околичностей, единственно по личному ихъ заявленію. Но каждый можетъ пробыть здѣсь не болѣе пяти лѣтъ, потому что по прошествіи этого срока переселенецъ считается уже гражданиномъ республики, и съ этой поры коммиссія, которая исключительно заботится о новоприбывшихъ эмигрантахъ, перестаетъ уже помогать ему, а сдаетъ, его на попеченіе города. Городская Дума, въ свою очередь, принявъ на себя заботу о новомъ не прошенномъ гражданинѣ, препровождаетъ его, если онъ того желаетъ, въ одно изъ своихъ подобныхъ благотворительныхъ заведеній на сосѣднемъ островѣ, Плаквель-Эйландъ, и для этого новому гражданину также стоитъ только заявить о своей безпомощности: тутъ не требуется никакой рекомендаціи, ни протекціи. Здоровыхъ переселенцевъ на Уардъ-Эйландѣ занимаютъ разными работами, хлѣбопашествомъ и т. п. При насъ они копали канавы для кладки водопроводныхъ трубъ. Иногда, если запросъ на рабочихъ великъ, то ихъ отправляютъ на землекопныя работы къ подрядчикамъ желѣзныхъ дорогъ. Въ случаѣ-же переселенецъ откажется отъ работы безъ всякой основательной причины, то его исключаютъ изъ заведенія. Такія работы составляютъ единственное обязательство, которому подлежатъ переселенцы до тѣхъ поръ, пока желаютъ оставаться на Уардъ-Эйландѣ.
Что касается до источниковъ дохода на содержаніе всѣхъ учрежденій коммиссіи, то замѣтимъ только, что хозяева судовъ, перевозящихъ переселенцевъ изъ Европы, обложены на этотъ конецъ податью въ два съ половиной доллара за каждаго пассажира третьяго класса. Этими взносами и покрываются расходы какъ по Кестль-Гардену, такъ и по Уардъ-Эйлаиду. Большая часть главныхъ агентовъ служитъ безплатно, единственно ради того, чтобы пріобрѣсти извѣстность въ штатѣ; такая извѣстность часто доставляетъ не малыя выгоды, особенно адвокатамъ. Такимъ образомъ человѣколюбивыя и плодотворныя дѣйствія коммиссіи штату почти ничего не стоютъ, а между тѣмъ эмиграція доставляетъ республикѣ неисчислимыя выгоды. По послѣднимъ отчетамъ коммиссіи въ продолженіи истекшаго года въ одинъ Нью-Іоркъ прибыло болѣе 200.000 переселенцевъ. Но кромѣ Нью-Іорка эмиграція направляется еще и въ другіе торговые города, какъ напр. въ Бостонъ, Филадельфію, Бальтимору, Нью-Орлеанъ и пр., такъ что всѣхъ переселенцевъ вмѣстѣ въ прошломъ году было свыше 300.000 человѣкъ. По свѣдѣніямъ, доставленнымъ намъ однимъ изъ членовъ коммиссіи, г. Ф. Каппомъ, которому мы одолжены большею частью сообщенныхъ здѣсь данныхъ, каждый изъ переселенцевъ ввозитъ съ собою платьями, домашними пожитками и отчасти деньгами всего на 150 долларовъ въ среднемъ выводѣ. Значитъ, всѣ переселенцы вмѣстѣ увеличиваютъ капиталъ Соединенныхъ Штатовъ на 45.000.000 долларовъ въ годъ. Это однако, далеко еще не все: гораздо важнѣе другой капиталъ, вносимый ими въ страну въ качествѣ рабочей силы. По разсчету здѣшнихъ хозяевъ, содержаніе съ малолѣтства, обученіе и вообще воспитаніе до пятнадцатилѣтняго возраста каждаго американскаго хлѣбопашца, или другаго работника, обходится около полуторы тысячи долларовъ. Если теперь принять въ разсчетъ нѣкоторое число хворыхъ дѣтей моложе 15 лѣтъ, а также и женщинъ, которыхъ гораздо меньше, чѣмъ взрослыхъ мущинъ: то безошибочно можно положить, что каждый переселенецъ въ среднемъ выводѣ представляетъ своею личностью капиталъ по малой мѣрѣ въ 1.000 долларовъ; а всѣ 300.000 человѣкъ составятъ такимъ образомъ капиталъ въ 300 милліоновъ долларовъ въ годъ. Этотъ капиталъ потраченъ на воспитаніе эмигрантовъ въ Европѣ, которая лишается его такимъ образомъ въ пользу Соединенныхъ Штатовъ, и лишается не потому только чтобы въ Европѣ не доставало мѣста для всѣхъ ея выходцевъ, но еще болѣе вслѣдствіе стѣснительныхъ постановленій и политическихъ преслѣдованій со стороны европейскихъ правительствъ. Тотъ-же г. Каппъ открылъ, что чѣмъ хуже въ этомъ отношеніи бываютъ времена въ Европѣ, тѣмъ сильнѣе притокъ эмиграціи въ Соединенные Штаты. Переселенцы предпочитаютъ Соединенные Штаты другимъ столь-же плодороднымъ и отъ природы богатымъ странамъ именно потому только, что здѣсь, благодаря широко-свободнымъ постановленіямъ, земля дешева, работа лучше вознаграждается, правительство, предоставивъ колонистамъ полную свободы касательно выбора земли, не вмѣшивается въ дѣла ихъ, исключая только такихъ случаевъ, когда оно можетъ подать руку помощи для того, чтобы способствовать правильному теченію эмиграціи, какъ напр. посредствомъ учрежденій, подобныхъ эмиграціонной коммиссіи. Для того, чтобы колонизація шла успѣшно и съ пользою для страны, говорилъ намъ г. Каппъ, необходимо, чтобы всякій переселенецъ былъ воленъ располагать, по своему усмотрѣнію, своими физическими и умственными средствами, чтобы никакія административныя путы, подъ видомъ правительственной опеки, не задерживали его на пути, подобно тому, какъ французское правительство тормозитъ до сихъ поръ свои алжирскія колоніи, которыя за-то до сихъ поръ наносятъ одинъ только ущербъ самой Франціи. Прибавимъ здѣсь еще, что изумительно быстрое наростаніе народонаселенія въ Соединенныхъ Штатахъ совершается, конечно, только благодаря наплыву эмигрантовъ. Если изъ ценза исключить число новыхъ переселенцевъ то на каждую тысячу жителей прибываетъ здѣсь ежегодно по 14 человѣкъ въ годъ, а въ десять лѣтъ по 140. Тогда какъ, вслѣдствіе эмиграціи, въ одно десятилѣтіе отъ 1850 г. до 1860 г. на самомъ дѣлѣ прибыль населенія состояла изъ 356 человѣкъ на каждую тысячу.
Если примемъ въ соображеніе всѣ эти данныя, то передъ нами отчасти разоблачится тайна, приводящая европейцевъ въ изумленіе при видѣ быстраго развитія Соединенныхъ Штауовъ, не только относительно числа населенія, но еще болѣе относительно богатства и всеобщаго благосостоянія, составляющихъ главную причину, почему европейскіе народы нашего времени такъ неодолимо влекутся въ этотъ завѣтный край.
Предпринимая по истеченіи одиннадцати лѣтъ второе путешествіе по Соединеннымъ Штатамъ, мы поставили себѣ, между прочимъ, задачей прослѣдить за всѣми фазами этой широкой эмиграціи, начиная отъ самаго прибытія переселенцевъ въ край, и слѣдуя за ними въ дѣвственныя степи дальняго запада до образованія развившихся уже колоній со всѣми ихъ усовершенствованіями новаго времени. Сообразуясь со временами года, мы предполагаемъ посѣтить сперва южные штаты, гдѣ насъ займетъ вопросъ о замѣнѣ бывшаго здѣсь невольничьяго труда наемной работой. Отсюда уже переѣдемъ въ С.-Франциско, въ Калифорнію и, возвращаясь по новой желѣзной дорогѣ Великаго Океана съ запада на востокъ, мы на этомъ долгомъ пути обратимъ особенное вниманіе на развитіе земледѣлія и другихъ отраслей народнаго хозяйства въ новыхъ краяхъ. Впрочемъ, это пока однѣ предположенія, а теперь, оставивъ за собою спасительные пріюты Кестль-Гардена, направимся къ городу. Мы уже издали слышимъ какой-то будто въ воздухѣ стоящій гулъ городской жизни, и вскорѣ, не успѣвъ опомниться порядкомъ, мы сами увлечены стремящимся впередъ потокомъ шумной толпы. Забыты и качка на морѣ, и новые знакомые на параходѣ, которые уже разбрелись по разнымъ направленіямъ. Наше вниманіе привлекаютъ къ себѣ: и переплетающіяся между собою конныя желѣзныя дороги, и другая совершенно новаго рода желѣзная дорога, выстроенная въ буквальномъ смыслѣ на воздухѣ, подпертая лишь легкими чугунными столбами, и легкія богге, разъѣзжающія между вагонами и бѣлыми омнибусами, и полисмены въ бѣлыхъ перчаткахъ, распоряжающіеся въ густой тѣснотѣ между экипажами, и большущія вывѣски съ портретами на полотнѣ, развивающимися посреди улицы высоко надъ головами проѣзжающихъ, и новаго рода деревянныя мостовыя, и зданія, подобныя дворцамъ съ чугунными фронтонами, и публикаціи по стѣнамъ, извѣщающія гигантскими буквами объ открытіи выставки въ Нью-Іоркѣ, — однимъ словомъ, не знаешь на чемъ остановить вниманіе. Зрѣніе и слухъ пассивно подчиняются поражающимъ ихъ впечатлѣніямъ и надо время на то, чтобы освоиться съ новыми предметами и перейти къ сознательному наблюденію. Тѣмъ болѣе, что привыкнувъ къ систематическому ходу дѣлъ въ городахъ Европы, мы никакъ не ожидали, чтобы Нью-Іоркъ, который видѣли одиннадцать лѣтъ тому назадъ, разросся и развился до такихъ большихъ размѣровъ. Тутъ, сверхъ ожиданія, предстоитъ много для насъ новаго, интереснаго и поучительнаго.
III.
Обстройка Нью-Іорка. — Параходныя сообщенія. — Воздушная желѣзная дорога. — Конныя желѣзныя дороги. — Мощеніе улицъ. — Американскіе магазины. — Постройки. — Центральный Паркъ. — Экипажи и рысаки. — Европейскіе и американскіе мастеровые. — Медицинское Общество. — Зубное врачеваніе.
править
Нашъ вѣкъ по всей справедливости названъ вѣкомъ промышленности вообще; но еслибъ намъ пришлось характеризовать въ точности эпоху, нами теперь проживаемую, то мы назвали-бы ее. эпохой градостроеній. И въ самомъ дѣлѣ: вслѣдствіе повсемѣстнаго развитія желѣзныхъ дорогъ и параходства въ послѣднее время строются и перестраиваются города не только здѣсь, въ Америкѣ, но даже и въ давно-обстроившейся Европѣ. Въ Парижѣ по прихоти императора и вѣрнаго его помощника по этой части, барона Гаусманна, производилась ломка старыхъ кварталовъ и по мѣстамъ, по которымъ стояли хотя и старыя, но еще весьма крѣпкія зданія, проложены но прямому направленію новые бульвары и улицы съ новыми зданіями; и все это производилось въ такихъ огромныхъ размѣрахъ что сказанныя постройки могли-бы послужить достаточнымъ матеріяломъ для созиданія нѣсколькихъ городовъ средней величины. Даже Лондонъ не избѣгъ охватившей всѣхъ маніи къ перестройкамъ, не смотря на пристрастіе англичанъ къ своимъ старымъ порядкамъ. Тамъ производится таже ломка домовъ для проложенія новыхъ улицъ и въ особенно при для сооруженія новой набережной по Темзѣ. Нью-Іоркъ, какъ и слѣдуетъ ожидать, не только не отсталъ въ этомъ отношеніи, но скорѣе превзошелъ обѣ европейскія столицы; съ тою только весьма важной разницею, что здѣсь не было надобности производить предварительную ломку домовъ, какъ въ Парижѣ и Лондонѣ. Въ этомъ отношеніи Америка вообще поставлена счастливѣе Европы, въ которой за какое-бы новое дѣло, касающееся народнаго хозяйства и политическаго быта, ни взялись, всегда приходится начинать съ ломки старыхъ вѣками укоренившихся устройствъ; тогда какъ здѣсь, въ этой еще мало застроенной странѣ, для всякихъ начинаній открыто обширное поприще на свѣжей, почти дѣвственной еще почвѣ. И въ самомъ дѣлѣ, Нью-Іоркъ, который по вѣрному разсчету одного изъ представителей Конгресса, въ недальнемъ будущемъ долженъ превзойти Лондонъ въ торговомъ отношеніи, не жалѣя мѣста, растянулся во всю длину Мангеттенъ-Эйланда, какъ называется островъ отдѣленный съ сѣвера отъ материка рѣкою Гарлемомъ, рукавомъ Гудсона, втекающимъ въ Истъ-Риверъ. Кстати замѣтимъ, что рѣка Гудсонъ здѣсь чаще именуется Нордъ-Риверомъ и послѣднее названіе современенъ, пожалуй, совсѣмъ вытѣснитъ прежнее имя рѣки, которое мы привыкли встрѣчать въ нашихъ географіяхъ. Когда наконецъ застроится весь островъ, — а это совершится безъ сомнѣнія скоро — то Нью-Іоркъ займетъ пространство почти въ 15 верстъ длины и около 4 верстъ ширины. Весь Мангеттенъ-Эйландъ уже теперь распланированъ для города, такъ что будущимъ строителямъ заранѣе предначертаны мѣста ихъ будущихъ зданій. Благодаря такому предусмотрительному распоряженію Городской Думы, городъ строился самымъ правильнымъ образомъ съ прямыми по шнуру вытянутыми авеню, идущими вдоль по острову, и улицами, пересѣкающими его поперекъ. Такая правильность много способствуетъ поддержанію порядка, и что важнѣе всего, облегченію средствъ сообщенія въ городѣ. При весьма значительномъ его протяженіи жителямъ разныхъ концевъ трудно было-бы сообщаться съ отдаленными мѣстами, если бъ здѣсь средства сообщенія не были доведены до весьма высокой степени развитія; тѣмъ еще болѣе, что по причинѣ дороговизны задѣльной платы и содержанія лошадей, ѣзда на извощикахъ обходится здѣсь очень дорого. Свои экипажи держатъ только богачи, какъ предметъ роскоши, и ими большею частью пользуются лишь жены и дочери; а мужья и сыновья, отправляясь по своимъ дѣламъ, прибѣгаютъ къ омнибусамъ и другимъ общественнымъ средствамъ сообщенія. И надо сказать, что ни Парижъ, ни даже Лондонъ съ своей подземной желѣзной дорогой не представляютъ такихъ удобныхъ и дешевыхъ средствъ къ переѣзду изъ какого угодно одного конца и въ какой угодно другой конецъ города. Отдѣленный широкими потоками отъ окрестныхъ городовъ, Бруклина и Виліамсбурга на Лонгъ-Эйландѣ, Джерсей-Сити. и Гобокена на материкѣ, составляющихъ относительно Нью-Іорка въ нѣкоторомъ родѣ пригороды, гдѣ находятся обыкновенно семейныя жилища нью-іоркскихъ купцовъ, этотъ городъ сообщается со всѣми мѣстами посредствомъ двадцати слишкомъ параходныхъ перевозовъ. О числѣ переѣзжающихъ по нимъ можно судить по тому, что на этихъ параходахъ въ одинъ годъ перевезено болѣе 80 милліоновъ человѣкъ, значитъ болѣе числа всѣхъ жителей въ Россіи. Не довольствуясь существующими уже средствами переѣзда, нѣкоторые предприниматели задумали выстроить воздушную желѣзную дорогу: по одной изъ продольныхъ улицъ, начинающейся возлѣ Кестль-Гардена, на высотѣ со вторыми этажами домовъ, вытянута пара рельсъ, поддерживаемыхъ чугунными столбами, стоящими по краю тротуара; такимъ образомъ рельсы и движущіеся по нимъ надъ головами проходящихъ вагоны нисколько не мѣшаютъ ни ѣздѣ по мостовой, ни пѣшеходамъ. Эта воздушная дорога еще не совсѣмъ готова, но по ней совершались уже пробные поѣзды, и теперь спѣшатъ только достроить ее. Она должна, между прочимъ, служить опытомъ для такого рода дорогъ, предполагаемыхъ и по другимъ улицамъ
Надо пользоваться самому этими способами сообщенія, какъ приходилось мнѣ каждый день, чтобы оцѣнить ихъ вполнѣ. По пріѣздѣ въ Нью-Іоркъ я нашелъ себѣ на время моего пребыванія меблированную комнату въ одномъ изъ такъ называемыхъ здѣсь бордингъ-гоузовъ на третьемъ авеню между 41 и 42 улицами. По такому адресу не трудно найдти и самую квартиру: здѣсь новыя продольныя авеню и поперечныя улицы не получаютъ никакихъ собственныхъ именъ, а обозначаются просто нумерами, и эти нумера отмѣчаются черными цифрами на стеклѣ стоящихъ по угламъ тротуаровъ газовыхъ фонарей. Для пріѣзжаго это весьма удобно: такимъ образомъ онъ не только днемъ, но и ночью на угольномъ фонарѣ можетъ видѣть — на какомъ авеню и на которой улицѣ находится, и затѣмъ сообразить въ какую сторону слѣдуетъ направиться. По третьему, какъ и по большей части другихъ авеню, почти во всю длину города, тянутся по двѣ пары рельсъ конной желѣзной дороги; такъ что стоитъ только выдти изъ дверей нашей квартиры, сѣсть въ одинъ изъ проходящихъ каждыя пять минутъ, а иногда и чаще вагоновъ, и мы можемъ пуститься или въ тотъ конецъ города, гдѣ находится центральный паркъ, или въ другой, противуположный, т. е. до того парка, гдѣ стоитъ изъ бѣлаго мрамора воздвигнутое зданіе городской ратуши, противъ которой строится новое зданіе главнаго почтамта. Это мѣсто составляетъ исходный пунктъ для всѣхъ частей города вообще, а потому здѣсь сходятся, переплетаясь между собой, четыре конныя желѣзныя дороги, которыя потомъ развѣтвляются но разнымъ авеню. Такія же рельсы идутъ не только по другимъ авеню вдоль города, но и поперекъ его по улицамъ, большею частью отъ одной изъ пристаней до другой. Цѣны на желѣзныхъ дорогахъ дешевы чрезвычайно, особенно если сообразить дороговизну здѣшней жизни вообще. Такъ, за проѣздъ изъ одного конца въ другой на разстояніи восьми верстъ обыкновенная плата шесть центовъ, что по настоящему курсу составляетъ около семи копѣекъ сер. Цѣна въ обыкновенныхъ омнибусахъ нѣсколько повыше, именно десять центовъ. Эти омнибусы въ большомъ числѣ ходятъ по улицамъ, по которымъ нельзя было проложить рельсы, какъ напр. по Бродвею и по пятому авеню, богатые домовладѣльцы которыхъ никоимъ образомъ не соглашаются на проложеніе желѣзной дороги мимо своихъ жилищъ. Длинные вагоны на желѣзныхъ дорогахъ, влекомые парою лошадей, весьма просты и удобны: они очень низки съ наружными ступеньками почти до самой мостовой, такъ что входить по нимъ очень легко даже на шибкомъ ходу нагона. По обѣимъ сторонамъ внутри тянутся плисомъ обитыя сидѣнья человѣкъ для тридцати. Но если набирается народу и болѣе тридцати, — что бываетъ по утрамъ, когда торговый людъ спѣшитъ къ своему дѣлу, и по вечерамъ, когда онъ возвращается домой, — то отказу пассажирамъ никогда не бываетъ. Здѣсь не въ обычаѣ, какъ въ Парижѣ, вывѣшивать наружу таблички съ надписью: «полонъ», и пасажиру никогда не приходится тратить время въ ожиданіи другаго вагона. Если всѣ сидѣнія въ немъ заняты, то пассажиру приходится постоять въ проходѣ вдоль по серединѣ вагона, для чего на верху къ потолку нарочно придѣланы ремни, за которые стоящіе и держатся до тѣхъ поръ, пока не опрастается для нихъ мѣсто. Такимъ образомъ въ вагонѣ часто набирается человѣкъ до пятидесяти.
Благодаря желѣзнымъ дорогомъ въ Нью-Іоркѣ не слишкомъ ощутителенъ недостатокъ хорошихъ мостовыхъ. Однако Городская Дума въ послѣднее время сильно занялась вопросомъ объ ихъ улучшеніи, и поэтому поводу пришла прежде всего къ тому заключенію, что мощеніе простыми голышами. какіе употреблялись до сихъ поръ на большей части улицъ, какъ и у насъ въ Петербургѣ и Москвѣ, всегда будетъ не только дурно, но и накладно для города; а потому необходимо ввести совершенно новую систему мощенія улицъ. Прекрасный макадамъ, который стелется по пятому авеню и другимъ прилегающимъ къ нему улицамъ, обходится слишкомъ дорого, особенно тамъ, гдѣ много ѣзды. Лучшими оказывались до сихъ поръ мостовыя изъ каменныхъ плитъ, какими вымощены Бродвей и нѣкоторыя другія улицы. Но это можетъ быть выгодно только тамъ, гдѣ по сосѣдству находится годный для того матерьялъ. Каменныя плиты для Нью-Іорка также обходятся дорого, и потому здѣсь нѣкоторые предприниматели прибѣгали къ другому матерьялу, именно къ деревяннымъ плитамъ. Въ настоящее время ими вымощены уже многія улицы. Способъ мощенія производится по различнымъ системамъ, которыя соперничаютъ другъ съ другомъ; однако преимущество отдается Никльсоновой системѣ. Такъ какъ этотъ новый способъ мощенія здѣсь вообще еще не установился, и отчасти произведеніе въ видѣ опыта, то мы и откладываемъ до поры до времени всякія дальнѣйшія подробности на этотъ счетъ. Скажемъ только, что здѣшній способъ мощенія деревянными плитами отличается отъ того, который давно уже въ употребленіи въ Петербургѣ на Невскомъ и другихъ проспектахъ. Теперь же станемъ пользоваться существующими здѣсь дорогами.
Одинъ изъ моихъ знакомыхъ, служащій въ обществѣ для вспомоществованія нѣмцамъ въ Нью-Іоркѣ, пригласилъ меня провести вечеръ въ семейномъ кружкѣ. Такія приглашенія дѣлаются здѣсь весьма рѣдко, и даже коротко знакомые семейные люди, сообщаясь каждый день по своимъ дѣламъ въ городѣ, иногда работая по цѣлымъ днямъ въ одной и той же конторѣ — или «офисъ», какъ говорятъ здѣсь — часто не знаютъ вовсе, гдѣ находится семейное мѣстопребываніе товарища. Вообще, здѣсь не въ ходу обычай приглашать къ себѣ гостей. Для меня, пріѣхавшаго сюда на короткое время, на этотъ разъ было сдѣлано исключеніе. Въ назначенный часъ, доѣхавъ по конной желѣзной дорогѣ до ратуши, я напрарился по Бродвею къ дому, гдѣ находится «офисъ» моего знакомаго… Пространство, правда небольшое; но человѣку, привыкшему къ простору на нашихъ улицахъ, покажется не такъ-то легко пройти его. Вопервыхъ, хотя эта улица и называется широкой дорогой (Broad-way); но здѣсь, въ южной и самой дѣловой части города, она не достаточно широка; а во вторыхъ, тутъ сбивается такое множество экипажей разныхъ родовъ, что надо обладать особымъ навыкомъ и искусствомъ для того чтобы перейти съ одной стороны улицы на другую. Такимъ завиднымъ искусствомъ обладаютъ въ особенности полисмены, стоящіе по угламъ самыхъ бойкихъ улицъ и поджидающіе проходящихъ леди. Лишь показалась одна изъ нихъ, какъ уже полисменъ, съ граціей своего рода, подаетъ ей руку, облеченную въ безукоризненной бѣлизны перчатку, и ведетъ ее на другую сторону между колесами, дышлами и лошадиными мордами съ такою-же увѣренностію, какъ по паркету танцъ-класса.
Впрочемъ, ему стоитъ поднять палецъ другой руки и по одному такому жесту каждый изъ проѣжающихъ тотчасъ-же останавливаетъ лошадь. — Пересѣкши Уолль-Стритъ, улицу банкирскихъ домовъ, составляющихъ съ своей биржей средоточіе денежныхъ операцій для всей Америки, и я перебрался на другую сторону Бродвея и вошелъ въ «офисъ» Нѣмецкаго Общества. Главная цѣль послѣдняго состоитъ въ доставленіи пособія бѣднымъ нѣмцамъ, живущимъ въ Нью-Іоркѣ. Оно на свой счетъ содержитъ потребное число кроватей въ разныхъ больницахъ города, которыми въ случаѣ нужды пользуются выходцы изъ Германіи. Кромѣ того, доктора, живущіе въ разныхъ концахъ города, какъ члены Общества, даромъ пользуютъ больныхъ своего прихода; а аптекаря точно также даромъ отпускаютъ имъ лѣкарства. Каждый переселенецъ изъ Германіи можетъ являться въ «офисъ» за разными справками, и его безплатно надѣляютъ совѣтами и всякаго рода полезными указаніями и рекомендаціями. Кромѣ того, Общество занимается также переводомъ денегъ и тому подобными дѣлами. Расходы его покрываются добровольными взносами живущихъ здѣсь нѣмцевъ, которыхъ въ одномъ Нью-Іоркѣ съ его милліоннымъ населеніемъ находится до полутораста-тысячъ, не. считая впрочемъ живущихъ въ окружныхъ городахъ. Вручивъ мнѣ печатанный отчетъ за послѣдній годъ, мой знакомой прибавилъ, что такой-же отчетъ посланъ отсюда петербургскому Нѣмецкому Обществу; но послѣднее до сихъ поръ не высылало сюда своего отчета Не знаемъ, чему приписать такую небрежность со стороны петербургскаго общества? Развѣ тому только, что у него подобныхъ отчетовъ не существуетъ вовсе. Въ четыре часа мой знакомой заперъ свой «офисъ» и мы направились къ его жилищу, находящемуся въ Бруклинѣ. Пройдя не много по одной изъ поперечныхъ улицъ до набережной Истъ-Ривера, мы сѣли на параходъ…
Но такой переѣздъ на параходѣ стоитъ описать подробнѣе: въ Европѣ не увидишь ничего подобнаго. Мы подошли къ разукрашенному порталу съ надписью Wall-Street Ferry, и заплативъ обычныя три цента, двинулись за толпой по одной изъ боковыхъ галерей. Въ то же время мимо насъ по мостовникамъ между обѣими галереями, въѣзжали высоконагроможденныя фуры и разные экипажи. Пройдя какъ по паркету далѣе, мы наконецъ заняли мѣста на одной изъ лавокъ, протянутыхъ вдоль по обѣимъ сторонамъ галереи. Я сѣлъ въ полной увѣренности, что нахожусь въ комнатѣ, назначенной для пассажировъ въ ожиданіи парахода. Но спустя не болѣе двухъ-трехъ минутъ, выглянувъ въ окно, я видалъ, что наша комната плавно несется по широкимъ водамъ Истъ-Ривера. Вмѣстѣ съ нами несутся так же всѣ экипажи, — ихъ было около десяти, — занявшіе мостовникъ между галереями. Словомъ, мы, сами того не замѣтивъ, находились уже на параходѣ, который пристаетъ къ подмосткамъ набережной такъ плотно своей полукруглой кормой, что не оставляетъ даже щели между своей палубой и подмостками. Такой параходъ съ виду похожъ нѣсколько на двуэтажное бѣлое зданіе съ двумя батеньками по концамъ, украшенными въ китайскомъ вкусѣ. Башеньки назначены для рулевыхъ. Какъ боковыя комнаты, такъ и другія пространства на параходѣ освѣщены газомъ. — Послѣ краткаго, весьма покойнаго плаванья, параходъ, не поворачиваясь, присталъ къ другому берегу, вновь примыкая другой своей стороной вплоть къ подмосткамъ пристани. При такомъ устройствѣ параходовъ, плывущихъ съ одной стороны на другую, никогда не оборачиваясь, и перевозящихъ за-разъ большое число пассажировъ, которыхъ при насъ было не менѣе ста человѣкъ, притомъ также не малое число экипажей, застоя въ движеніи никогда не можетъ быть, и мосты становятся совершенно излишними. Не смотря на это нью-іоркцы все-таки намѣрены перекинуть длинный мостъ черезъ Истъ-Риверъ.
Оставивъ параходъ, мы поднялись немного на берегъ и тотчасъ-же сѣли въ одинъ изъ стоявшихъ тутъ вагоновъ. Отъ этого мѣста идутъ пять конныхъ желѣзныхъ дорогъ. Всѣ вагоны наполнились пассажирами и понеслись но рельсамъ въ разные концы Бруклина. Проѣхавъ съ четверть часа, мы вышли изъ вагона уже на сѣверомъ концѣ города, въ мѣста, занятыя дачами, огородами и отчасти еще незастроенными полянами. Здѣсь между другими домами, находился и семейный очагъ моего знакомаго. Онъ представилъ меня своей женѣ и дѣду, статному высокаго роста старцу, довольно еще бодрому для своихъ почти девяноста лѣтъ. Служа подъ знаменами Наполеона I, онъ въ двѣнадцатомъ году, былъ очевидцемъ московскаго пожара; и когда онъ, одинъ изъ немногихъ уцѣлѣвшихъ отъ этого похода, узналъ, что я родомъ изъ Москвы, то былъ обрадованъ тѣмъ, что на закатѣ дней ему еще разъ удалось пожать руку одному изъ москвичей.
Мѣсто, занимаемое домомъ и садомъ нашего знакомаго, стоило ему лѣтъ двадцать тому назадъ сотни три долларовъ; теперь же оно стоитъ по крайней мѣрѣ столько же тысячъ, а въ скоромъ времени, когда мѣста кругомъ обстроятся, оно будетъ еще гораздо дороже. Деревянный домъ, выстроенный въ родѣ дачи средней величины, обшитъ тесомъ и выкрашенъ въ бѣлый цвѣтъ. Не смотря на дороговизну задѣльной платы въ странѣ, гдѣ простой поденьщикъ получаетъ около полутора долларовъ въ день, онъ обошелся ему не очень дорого, благодаря тому, что всѣ составныя части дома здѣсь выдѣлываются паровыми машинами: не только доски, но двери, навѣсы, оконныя рамы, карнизы, перила, рѣшетки, колонны, — словомъ все, что у насъ выдѣлывается при помощи топора руками искусныхъ плотниковъ, заказывается здѣсь по даннымъ отъ архитектора рисункамъ и размѣрамъ на фабрикѣ, и оттуда все привозится на мѣсто, гдѣ стоитъ только собрать совершенно готовыя уже части. Такой домъ обходится не только дешевле, но онъ прочнѣе, аккуратнѣе и красивѣе выстроеннаго обыкновеннымъ спосооомъ. — Проведя здѣсь пріятный вечеръ въ разговорахъ о двѣнадцатомъ годѣ, московскомъ пожарѣ и о другихъ воспоминаніяхъ стараго воина, я отправился домой довольно поздно, по другой желѣзной дорогѣ и на другомъ перевозѣ, который примыкаетъ поближе къ моей квартирѣ на третьемъ авеню. Впрочемъ, какъ-бы поздно ни было, хоть среди ночи, эти средства сообщенія всегда готовы къ услугамъ публики; только по ночамъ вагоны и параходы ходятъ не такъ часто, какъ днемъ.
Тамъ, въ гостяхъ у нашего знакомаго, мы имѣли случай видѣть, какъ въ тиши сельскаго уединенія отдыхаютъ нью-іоркскіе дѣловые люди послѣ цѣлаго дня. проведеннаго въ работѣ и суетѣ. И въ самомъ дѣлѣ, такой отдыхъ необходимъ каждому изъ нихъ послѣ той сумятицы и трескотни, которой ежедневно подвергаются ихъ чувства среди городскаго движенія, особенно въ южной части города, гдѣ сосредоточивается торговая дѣятельность и биржевая спекуляція. Движеніе становится шумнѣе по мѣрѣ того какъ приближается къ Бродвею, который составляетъ такъ-сказать главную артерію города: здѣсь сильнѣе всего бьется пульсъ американской народной жизни. А потому прогулка по немъ интересна во многихъ отношеніяхъ. Дома на этой улицѣ то кирпичные, выкрашенные въ шеколадный цвѣтъ, то изъ дикаго камня или изъ сѣраго мрамора, то съ чугунными фасадами, по наружности представляли бы собою ряды дворцовъ, если-бъ снять съ нихъ вывѣски которыми испещрены стѣны, карнизы, окна и двери ихъ. Мало того, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, высоко надъ серединой улицы, торговцы развѣсили большія полотна, исписанныя крупными цвѣтными буквами, извѣщающими приходящихъ о продажѣ готовыхъ платьевъ и т. п. Иногда на такихъ полотнахъ видны большіе портреты мужей, предлагаемыхъ которою нибудь изъ политическихъ партій въ сенаторы штата на предстоящіе выборы. Но болѣе всего, особенно въ южной части Бродвея, попадаются вывѣски сберегательныхъ банковъ, компаній застрахованія отъ огня, и въ особенности компаній застрахованій жизни. Между ними находится также общество застрахованія путешественниковъ. Оно имѣетъ цѣлью застраховать пассажировъ желѣзныхъ дорогъ и параходовъ, на случай всякихъ невзгодъ, на годъ, на мѣсяцъ, недѣлю, или даже на одну поѣздку. Въ случаѣ какого нибудь несчастій общество выдаетъ пассажиру или его роднымъ премію, соотвѣтственно внесенному вкладу.
За ратушей, гдѣ Бродвей становится шире, находятся по преимуществу магазины выписныхъ модъ, галантерейныхъ товаровъ, прекрасной и весьма удобной американской мебели, роскошныхъ ковровъ, которые здѣсь составляютъ необходимый предметъ не только украшенія, но еще болѣе удобства въ каждомъ порядочномъ домѣ, первостатейныхъ портныхъ, одѣвающихъ богачей пятаго авеню въ модныя платья изъ выписныхъ англійскихъ суконъ; — роскошныя аптеки, узнаваемыя по большой мѣдной ступкѣ съ пестомъ надъ дверьми и по круглымъ фіоламъ, наполненнымъ цвѣтными растворами на окнахъ; — обширныя лавки колоніальныхъ товаровъ или, короче, гросери (grocery), какъ именуются онѣ здѣсь: офисы или конторы, гдѣ продаются билеты на всѣ возможныя желѣзныя дороги; — такъ-называемыя экспрессъ-компаніи, препровождающія товары и всякую кладь въ какой угодно конецъ свѣтъ, и тому подобныя лавки и конторы, въ которыхъ клерки заняты дѣлами съ утра до вечера. Въ сравненіи съ парижскими, здѣшніе магазины не отличаются бросающимся въ глаза убранствомъ своихъ оконъ: въ Парижѣ зачастую весь товаръ выставленъ въ окнѣ, такъ что при входѣ въ самый магазинъ, иногда довольно тѣсный, покупатель бываетъ пораженъ скудостью продажныхъ предметовъ: тогда какъ здѣсь, наоборотъ, окна менѣе привлекаютъ проходящую публику, за-то самые магазины просторнѣе, полнѣе и богаче всякими товарами. Вообще, между проходящими по улицѣ мало такихъ, которые глазѣли-бы по окнамъ, подобно парижскимъ бульварнымъ фланерамъ. Но верхъ наружной простоты и вмѣстѣ съ тѣмъ грандіозности представляетъ собою модный магазинъ разныхъ шелковыхъ, бумажныхъ, бархатныхъ матерій извѣстнаго богача Стюарта (Steward). Выступая однимъ фасадомъ на Бродвей, этотъ магазинъ съ другихъ трехъ сторонъ выходитъ на три разныя улицы, такъ что онъ занимавъ пространство земли, называемое здѣсь обыкновенно: «блокъ». Пятиэтажное зданіе, съ чугунными фасадами, съ колоннами по сводообразнымъ окнамъ, сверху до низу выкрашено въ бѣлый цвѣтъ, и — ни одной вывѣски ни на стѣнахъ, ни надъ дверьми, ни одного завлекательнаго предмета на окнахъ, словомъ — никакихъ наружныхъ признаковъ, по которымъ можно-бы было узнать, что тутъ производится милліонная распродажа предметовъ роскоши. Проходя въ первый разъ мимо магазина, подумаешь, что какой-нибудь изъ нью-іоркскихъ тузовъ по странной прихоти фантазіи поставилъ здѣсь, среди городскаго шума и толкотни, свой домъ на показъ многочисленной публикѣ. Значительное число роскошныхъ экипажей, безпрестанно смѣняющихся, изъ которыхъ въ магазинъ выходятъ щегольски одѣтыя леди, свидѣтельствуетъ достаточно, что здѣсь происходитъ дѣйствительно обширная распродажа. Въ другомъ такомъ-же большомъ домѣ Стюарта, также на Бродвеѣ, производится оптовая торговля; здѣсь-же только розничная. Онъ ворочаетъ капиталомъ въ…. или выразимся лучше такъ какъ обыкновенно выражаются американцы — этотъ человѣкъ стоитъ 60 милліоновъ долларовъ. Покупатели его принадлежатъ большею частью къ жителямъ пятаго авеню, который тянется близко отсюда, начинаясь тотчасъ за небольшимъ садомъ, называемымъ Вашингтонъ-Скверъ.
По мѣрѣ того какъ удаляешься отъ южной оконечности города, Бродвей становится просторнѣе, на улицахъ уже не такъ суетливо, показывается болѣе щегольскихъ экипажей и между проходящими менѣе дѣловыхъ людей, — словомъ, все предвѣщаетъ близость фешенебльной части города, удаленной отъ комерческаго шума. Проходя чрезъ Юніонъ-Скверъ, по газонамъ котораго, рѣзвясь, бѣгали дѣти разныхъ возрастовъ и цвѣтовъ, начиная отъ бѣлолицей съ распушенными волосами дочери милліонера и до чернаго съ курчавой головой малютки — негра, я не мало удивился, встрѣтивъ здѣсь старыхъ знакомыхъ изъ Европы, которыхъ прежде вовсе не было въ Нью-Іоркѣ. То были наши домашніе воробьи. Беззаботно чирикая, эти новые переселенцы суетливо перелетывали по деревьямъ парка. Разсказываютъ, будто нѣсколько лѣтъ тому назадъ на деревьяхъ показалась гусеница, грозившая погубить ихъ въ конецъ. Кому-то пришла благая мысль изъ Европы перевезти сюда нѣсколько паръ воробьевъ и пустить ихъ въ паркъ. Въ скоромъ времени пернатые выходцы расплодились здѣсь въ большомъ числѣ, истребивъ въ тоже время всю гусеницу, чѣмъ и спасли деревья отъ гибели. Благодарные жители построили имъ домики по разнымъ мѣстамъ, и, когда число ихъ увеличилось, воздвигли для нихъ на особомъ шестѣ цѣлую колонію такихъ домиковъ, расположенныхъ въ пирамидальномъ порядкѣ. Надо полагать, что со временемъ воробьи расплодятся и но окрестностямъ Нью-Іорка, и далѣе по всѣмъ направленіямъ этой благодатной страны, гдѣ на свободѣ и просторѣ и человѣкъ и всякая тварь распложается съ небывалою быстротою.
Продолжая идти по Бродвею, остановимся на время передъ новымъ обширнымъ зданіемъ, въ которомъ помѣщается самая модная гостинница Нью-Іорка, называемая отелемъ пятаго авеню. На наружной площадкѣ, украшенной большими колоннами, образовалось нѣсколько группъ дѣловыхъ людей, занятыхъ повидимому весьма важными разговорами. Съ перваго раза можно подумать, что тутъ находится биржа, гдѣ рѣшаются денежныя спекуляціи. И въ самомъ дѣлѣ, американцы, поторговавъ днемъ на самой биржѣ, доканчиваютъ свои дѣла, послѣ роскошнаго обѣда, въ одной изъ большихъ гостинницъ города, обширная передняя комната которой и большая площадь у подъѣзда въ такое время всегда бываетъ наполнена не только гостьми, живущими въ отелѣ, но и другими людьми всякаго рода, свободно входящими сюда не опасаясь, чтобы кто-нибудь обезпокоилъ ихъ вопросомъ, зачѣмъ они пришли и что имъ нужно? Отсюда Бродвей небольшимъ изгибомъ тянется далѣе до сѣвернаго конца города; но здѣсь мы своротимъ теперь на пятый авеню. Тутъ на всемъ лежитъ уже совсѣмъ другой отпечатокъ. Красивые экипажи безъ шума, но быстро несутся, едва касаясь земли своими легкими колесами, по мягкому макадаму, смѣнившему каменную мостовую на Бродвеѣ. Нигдѣ не видать ни одной вывѣски, ни объявленія на стѣнахъ; все поражаетъ чистотой и порядкомъ. Но болѣе всего привлекаютъ къ себѣ взоры вновь пріѣзжаго самыя зданія, подобныхъ которымъ, въ такомъ обиліи по крайней мѣрѣ, мы не встрѣчали ни въ одномъ изъ городовъ Европы. Представьте себѣ два длинныхъ ряда дворцовъ изъ дикаго голаго камня, то коричневаго съ розовымъ оттѣнкомъ, то иззелена сѣраго цвѣта, а мѣстами просто изъ бѣлаго мрамора. Изъ того камня натуральныхъ цвѣтовъ или мрамора выведены не только фасады, но и карнизы, колонны, лѣстницы и перила. При простотѣ внѣшней архитектуры рядъ такихъ домовъ производитъ на новаго наблюдателя поразительное впечатлѣніе. Со временемъ, вслѣдствіе однообразія множества такихъ домовъ, которыми застроены также всѣ улицы, примыкающія къ авеню, наблюдатель привыкаетъ къ такому монотонному великолѣпію, и уже менѣе обращаетъ на нихъ вниманіе. Тогда онъ замѣчаетъ, что дома выстроены собственно изъ кирпича и обшиты, такъ сказать, снаружи тѣмъ прекраснымъ камнемъ изъ рода твердыхъ песчанниковъ разныхъ цвѣтовъ, находящимся отчасти въ самомъ городѣ, тотчасъ же подъ верхнимъ слоемъ земли, на которой стоитъ Нью-Іоркъ. Такимъ образомъ во многихъ мѣстахъ строителямъ стоитъ только взрыть на нѣсколько футовъ землю подъ зданіе, и они тутъ-же находятъ этотъ камень, выкапываютъ его наружу и обдѣлываютъ на мѣстѣ-же для внѣшней обшивки кирпичнаго дома. Во многихъ еще незастроенныхъ мѣстахъ города камень торчитъ весь наружу, образуя скалистыя возвышенія. Тутъ взрываютъ его при помощи пороха и высѣкаютъ изъ него потребныя части зданія. Мраморъ же привозится изъ болѣе дальнихъ мѣстъ, изъ Аллегеновъ въ Пенсильвеніи.
Наружному великолѣпію построекъ отвѣчаетъ вполнѣ внутреннее расположеніе жилищъ. Американецъ, подобно англичанину, любитъ имѣть свое жилище особнякомъ, домашній очагъ про одну свою семью; онъ по мѣрѣ возможности не терпитъ въ своемъ домѣ чужихъ жильцовъ и потому обладаетъ-ли онъ собственнымъ домомъ, или только нанимаетъ его, но американецъ съ своей семьей занимаетъ цѣлый домъ со всѣми къ нему принадлежностями. Сообразно этому, зданія строятся не такъ высоко, въ четыре этажа, и до того узко, что на улицу иногда выходитъ только по одному окну въ каждомъ ярусѣ. Нижній этажъ обыкновенно занятъ столовой и кухней съ кладовыми и пр. Во второмъ этажѣ, куда ведетъ лѣстница прямо съ подъѣзда на улицѣ, расположены пріемная, гостиная и кабинетъ хозяина или хозяйки. Изъ пріемной лѣстница ведетъ въ третій этажъ, гдѣ находятся спальни и гардеробная, а четвертый — назначенъ для прислуги. Намъ показалось-бы, что такое размѣщеніе по разнымъ этажамъ неудобно; но злѣсь все такъ приспособлено, что трудно придумать болѣе комфортабельное жилище. Всѣ комнаты освѣщаются, конечно, газомъ; здѣсь масляныя лампы и стеариновыя свѣчи составляютъ большую рѣдкость. Вода, холодная и горячая, проведена во всѣ этажи. Отопляется домъ по новой системѣ паровыми печами. Во всякомъ домѣ находится ванная, и жильцы пользуются ею ежедневно. Изъ верхнихъ этажей вдоль по стѣнамъ въ нижніе проведены слуховыя трубы, такъ что если хозяйка, находясь на верху, имѣетъ что-либо приказать слугамъ, то нѣтъ надобности звать ихъ на верхъ: ей стоитъ только посредствомъ трубы передать, что требуется. Въ кухнѣ и въ примыкающемъ обыкновенно къ дому садику чистота безукоризненная. Да иначе и быть не можетъ: всякія нечистоты выливаются прямо въ особый резервуаръ, откуда посредствомъ трубъ онѣ переносится въ городскія водоотводы: изъ ватерклозетовъ то же самое; такъ что ни въ домѣ, ни на дворѣ не накопляется грязныхъ, вонючихъ жидкостей и прочей дряни. Соръ изъ домовъ выкидывается по вечерамъ на улицу, откуда его вывозятъ на телегахъ, проѣзжающихъ для этого по городу въ извѣстные часы ночи. Такимъ образомъ здѣсь, пользуясь удобствами цивилизаціи, избѣгли накопленія разнаго рода нечистотъ, которое въ Европѣ составляетъ какъ-бы неминуемое зло городской жизни и главную причину всякихъ зловредныхъ испареній и заразительныхъ болѣзней. Здѣшнимъ жителямъ по настоящему нѣтъ настоятельной надобности выѣзжать лѣтомъ на дачи для того, чтобы избѣгнуть заразительнаго городскаго воздуха: въ ихъ домахъ онъ всегда чистъ. Но всякому человѣку, даже завзятому горожанину, прирождена потребность непосредственнаго сообщенія съ природой, а садики при домахъ и нѣсколько разсѣянныхъ по городу небольшихъ парковъ и скверовъ недостаточно удовлетворяютъ этой естественной потребности жителей. Если же городъ будетъ достроиваться съ такою быстротою, какъ въ послѣдніе десять лѣтъ, то скоро на всемъ островѣ Мангеттенѣ не найдется ни одного незастроеннаго мѣста. Жителямъ пришлось-бы тогда переѣзжать каждый разъ на материкъ для того, чтобы наслаждаться природой. Для предупрежденія такого неудобства Городская Дума отвела большое пространство земли, въ слишкомъ восемьсотъ акровъ, которое и назначила для городскаго парка. Вытянувшись въ три съ половиной версты въ длину и почти въ одну версту въ ширину, этотъ паркъ по величинѣ своей и по живописному мѣстоположенію превосходитъ не только большіе парки въ Лондонѣ, но и Булонскій лѣсъ возлѣ Парижа. Не говорю уже о томъ что послѣдній лежитъ внѣ городской черты, тогда какъ паркъ Нью-Іорка будетъ находиться почти въ средѣ города, когда онъ обстроится до крайнихъ предѣловъ занимаемаго имъ острова. Потому онъ, по всей справедливости, носитъ названіе Центральнаго Парка (Centralpark). Большая часть конныхъ желѣзныхъ дорогъ, протянутыхъ по разнымъ авеню, ведутъ прямо къ нему, или проходятъ близко отъ него.
Центральный паркъ былъ для меня совершенною новостью: лѣтъ десять тому назадъ городъ далеко еще не простирался до этихъ мѣстъ, которыя тогда были покрыты лѣсами, кустарниками, росшими по холмамъ и оврагамъ, и болотами. Главная прелесть его въ настоящее время и заключается въ томъ, что почти весь паркъ, можно сказать, есть произведеніе самой природы, очищенное искусствомъ человѣка и ставшее доступнымъ для гуляющихъ. Здѣсь все осталось въ первобытномъ своемъ видѣ, только лѣса расчищены съ тѣмъ, чтобы дать болѣе простору и воздуху деревьямъ, болота и пруды обращены въ живописныя озера, окаймленныя лѣсами и кустами, пестрѣющими теперь во всей красѣ осенняго убранства своей то золотистой, то багровой листвой. Для экипажей и пѣшеходовъ проложены удобныя дороги. Нѣкоторыя, бывало недоступныя мѣста, гдѣ глыбы камней образовали непроницаемую преграду для гуляющихъ, высѣчены въ скалахъ лѣстницы, и проходя подъ сводами и по ущельямъ, я вспоминалъ о недавнихъ прогулкахъ по горамъ и долинамъ Швейцаріи. Въ паркѣ находится, между прочимъ огромный бассейнъ, обложенный каменными стѣнами, въ который идетъ водопроводъ изъ Кротонъ-Ривера, снабжающаго Нью-Іоркъ своею чистою водой. Черезъ протоки, соединяющіе озера, перекинуты мосты разнообразнаго устройства и весьма красивой наружности. Въ паркѣ находится также звѣринецъ, который впрочемъ теперь еще только въ зародышѣ; въ немъ содержится нѣсколько волковъ, медвѣдей, лисицъ, орловъ и соколовъ изъ лѣсовъ и степей Америки. Часа въ четыре по полудни выѣзжаютъ сюда обыкновенно горожане и паркъ оживляется множествомъ экипажей, всадниковъ и толпами пѣшеходовъ. По субботамъ въ павильонѣ, нарочно для того выстроенномъ, играетъ роговая музыка и около этого мѣста, обставленнаго кругомъ скамьями, горожане собираются густыми группами. Здѣсь намъ случилось въ первый разъ видѣть весьма удобное для публики распоряженіе, касающееся концертовъ вообще: въ нѣсколькихъ мѣстахъ кругомъ павильона на высокихъ шестахъ вывѣшены доски съ вставляемыми въ нихъ програмами музыкальныхъ пьесъ; по окончаніи каждой пьесы изъ доски вынимается соотвѣтственная надпись и публика всегда знаетъ, какой пьесѣ настоитъ очередь.
Центральный паркъ былъ для насъ не только пріятною новостью, но вмѣстѣ съ тѣмъ служилъ намъ явнымъ подтвержденіемъ того, что жители этой страны, на которыхъ въ Европѣ смотрятъ съ близорукимъ предубѣжденіемъ какъ на торгашей, помышляющихъ лишь о своихъ долларахъ, что эти жители также питаютъ потребность къ такъ-называемымъ утонченнымъ высшимъ наслажденіямъ. Они удовлетворяютъ ей въ самыхъ широкихъ размѣрахъ, какъ все, что творится въ Америкѣ; но только не прежде, какъ удовлетворивъ напередъ въ такихъ-же широкихъ размѣрахъ другимъ болѣе настоятельнымъ потребностямъ народной жизни, какъ то: народнымъ школамъ, заведеніямъ для вспомоществованій бѣдныхъ и немощныхъ. Такой паркъ, созданный и поддерживаемый сборами свободныхъ гражданъ, свидѣтельствуетъ, что они пользуются уже достаточнымъ избыткомъ за удовлетвореніемъ всего необходимаго въ своей сферѣ жизни, и они съ спокойною совѣстью могутъ позволить себѣ такія наслажденія потому уже, что прежде всего позаботились, на сколько отъ нихъ зависѣло, о распространеніи общаго образованія и устраненіи нищеты изъ окружающей ихъ среды. Пускай укажутъ намъ страну въ Европѣ, столицы и города которой такъ изобилуютъ концертными залами, театрами и пр., гдѣ существовало бы такое обиліе заведеній, сооруженныхъ на свой счетъ не только обществами, но даже отдѣльными разбогатѣвшими здѣсь личностями, въ родѣ напр. обширной читальни Астора, или новаго образовательнаго института Купера въ Нью-Іоркѣ, въ родѣ института Смитсона въ Вашингтонѣ, или школы Жирарда въ Филадельфіи, и многихъ другихъ подобныхъ учрежденій, имѣющихъ прямою цѣлью дѣйствительное благо человѣчества. За то здѣсь народъ и смотритъ на своихъ разбогатѣвшихъ капиталистовъ, не завистливо враждебными глазами европейскаго пролетарія, а напротивъ, съ полнымъ довѣріемъ, какъ на людей не только пріобрѣтшихъ свои огромныя богатства производительнымъ трудомъ, но и умѣющихъ также производительно пользоваться ими на благо своихъ согражданъ. Сами американцы говорятъ, что ихъ молодая, не пережившая еще и одного столѣтія республика вся въ будущемъ, и конечно, во многихъ отношеніяхъ она теперь еще не можетъ и идти въ сравненіи со старыми государствами Европы. Но что касается до ея народныхъ школъ, до общественныхъ заведеній, имѣющихъ цѣлью улучшеніе состоянія народа, то въ этомъ отношеніи съ Соединенными Штатами не выдержитъ сравненія ни одно изъ государствъ Европы. Болѣе послѣдовательные касательно успѣшнаго развитія народной жизни вообще, американцы придерживаются такого мнѣнія: какое-бы благотворное образовательное вліяніе не производили на нравы людей музыка, театры и тому подобныя общественныя увеселенія; но если мы ихъ встрѣчаемъ въ странѣ, подобной Англіи напр., гдѣ массы народа постоянно борятся съ нуждой, оставаясь погруженными во мракѣ невѣжества. тамъ мы смотримъ съ полнымъ недовѣріемъ на такого рода увеселенія, которыя по дороговизнѣ своей доступны лишь не многимъ счастливцамъ, забывающимъ среди нихъ о грызущихъ нуждахъ нѣсколькихъ милліоновъ людей своихъ же соотчичей Но вернемся къ нашей прогулкѣ по парку.
Тамъ лучше всего можно видѣть какъ здѣшніе отличные экипажи разныхъ родовъ, такъ точно и здѣшнихъ рысистыхъ лошадей, которыми не мало гордятся американцы. И правду сказать, нигдѣ въ Европѣ, ни даже въ Англіи, славящейся своими кровными скакунами, мы не видали такой быстрой ѣзды и хорошихъ лошадей въ такомъ обиліи, какъ здѣсь, а въ особенности на той просторной и еще мало обстроенной дорогѣ по другую сторону парка, называемой Гарлемъ Ленъ. Сюда выѣзжаютъ любители быстрой ѣзды вообще и заводчики рысистыхъ лошадей проминаютъ здѣсь послѣднихъ на своихъ легкихъ съ двумя высокими колесами «сёлки» (sulky), извѣстныхъ у нашихъ охотниковъ подъ именемъ «американокъ». Съ здѣшними лошадьми могутъ поспорить развѣ только наши рысаки такъ-называемой орловской породы, которые, сколько могу судить по видѣнному, нѣсколько рослѣе американскихъ. Пусть знатоки судятъ о достоинствахъ тѣхъ и другихъ, а для сравненія быстроты бѣга упомяну только, что здѣшній рысакъ дѣлаетъ обыкновенно одну англійскую милю въ 2 минуты 30 секундъ. Пять такихъ миль равняются нашимъ семи верстамъ. Извѣстный рысакъ Декстеръ, бравшій высшіе призы въ послѣдніе бѣга, пробѣгалъ милю въ 2 минуты 11 секундъ. По этому разсчету нашъ рысакъ долженъ пробѣжать версту менѣе чѣмъ въ 1 минуту 38 секундъ для того, чтобы обогнать Декстера. — Въ настоящее время на Гарлемъ Ленѣ находится лишь нѣсколько ресторацій для гуляющихъ и кое-гдѣ стоятъ временные домики работниковъ. Но въ скоромъ времени онъ также обстроится городскими жилищами, и мы можемъ кстати замѣтить, что недалеко отсюда находится уже и тотъ мостъ, по которому съ острова Мангеттенъ черезъ рѣку Гарлемъ переѣзжаютъ на самый материкъ Америки.
Здѣшніе экипажи во всѣхъ отношеніяхъ замѣчательны по своей отдѣлкѣ, и потому мы не упустили случая видѣть одно изъ каретныхъ заведеній, которое по справедливости считается лучшимъ въ Нью-Іоркѣ, а слѣд. и во всей Америкѣ, и мы не ошибемся, если прибавимъ что оно одно изъ лучшихъ въ свѣтѣ Это обширное заведеніе Брюстера и Ко находится въ самой заселенной части города, въ улицѣ, выходящей на Бродвей. Большое кирпичное зданіе фабрики состоитъ изъ семи этажей, не считая подваловъ, гдѣ помѣщены кузницы и слесарная. Въ верхнихъ этажахъ выдѣлываютъ колеса и прочія деревянныя части. Отсюда, посредствомъ люковъ, онѣ спускаются въ нижніе этажи, гдѣ ихъ собираютъ, потомъ тѣмъ-же путемъ передаютъ красильщикамъ и обойщикамъ, которые въ свою очередь спускаютъ готовые экипажи на первый нижній этажъ. Отдѣлка доведена здѣсь до совершенства и на все идетъ самый лучшій матеріалъ, какой только можно достать въ свѣтѣ: богатые разными породами американскіе лѣса доставляютъ сюда лучшія деревья, между которыми въ особенности отличается своею крѣпостью ничѣмъ незамѣнимое исккори, изъ роду орѣховыхъ деревьевъ. Изъ него-то выдѣлываются легкія съ тонкими ободьями и спицами высокія колеса. Сталь на тонкія оси и на пружины выписывается однако изъ англійскихъ заводовъ Шеффильда. Лучшая кожа получается изъ Германіи, а шелковая матерія, идущая на обивку внутреннихъ частей кареты — изъ Франціи. Благодаря отличному американскому дереву экипажи не только чрезвычайно легки, но и прочны и вмѣстѣ съ тѣмъ изящны, такъ что европейскія щегольскія коляски въ сравненіи съ здѣшними кажутся неуклюжими. До крайней степени легкости доведены назначаемые для бѣговъ «сёлки»: ихъ дѣлаютъ здѣсь никакъ не тежеле шестидесяти фунтовъ, и всѣ составныя части разсчитаны напередъ такимъ образомъ, что такая легкость нисколько не бываетъ въ ущербъ прочности. Сами фабриканты увѣряютъ, что еслибы они и дѣлали «сёлки» нѣсколько тяжеле, то это нисколько не послужило-бы къ увеличенію ихъ прочности. Въ Нью-Іоркѣ часто можно видѣть, какъ разъѣзжаютъ на этихъ легкихъ экипажахъ, далеко впрочемъ не столь надежныхъ какъ тѣ, что выходятъ изъ завода Брюстера, не только по плотно-убитой песчаной дорогѣ, но даже по обыкновеннымъ мостовымъ; и экипажи выдерживаютъ такую ѣзду по нѣскольку лѣтъ безъ починокъ; а за экипажи Брюстера можно смѣло поручиться за десятки лѣтъ, не смотря на опасно-кажущуюся легкость колесъ и другихъ частей. А между тѣмъ не мѣшаетъ упомянуть, что здѣсь на нѣкоторыхъ улицахъ, особенно въ старой части города встрѣчается еще много мостовыхъ, напоминающихъ наши петербургскія и московскія, столь обильныя колдобинами и рытвинами. Само собою разумѣется, что по такимъ мѣстамъ приходится ѣздить осторожнѣе. Экипажи изъ завода Брюстера выписываются въ Лондонъ, Берлинъ и, какъ намъ извѣстно, «сёлки» выписывались отъ него же въ Москву, гдѣ подъ названіемъ «американокъ» они стали замѣнять собой бывшія бѣговыя дрожки.
На заводѣ работаютъ, конечно, лучшіе мастера; но между ними рѣдко можно встрѣтить природнаго американца. Лучшіе работники, какъ говорилъ самъ фабрикантъ, нѣмцы. Вообще, надо замѣтить, что природные американцы избѣгаютъ ручной работы: они любятъ болѣе работать машинами и вообще скорѣе склонны распоряжаться ходомъ работъ, заняться, такъ сказать, организаціей дѣла. И надо имъ отдать справедливость, въ этомъ отношеніи они проявляютъ чрезвычайное умѣнье. Напротивъ того, нѣмцы и даже англичане, пріѣзжающіе сюда изъ Европы, какъ-бы искусны ни были въ ремеслахъ, но вообще плохіе организаторы. Они только подъ руководствомъ природныхъ американцевъ въ состояніи съ успѣхомъ примѣнить къ дѣлу свое искусство. Нѣмецкихъ мастеровыхъ всякаго рода, каретниковъ, сѣдельниковъ, плотниковъ, каменьщиковъ и др. въ Нью-Іоркѣ довольно много. Для своихъ сходокъ они избираютъ обыкновенно одну изъ расплодившихся здѣсь во множествѣ харчевень, какъ-бы назвали у насъ, или одинъ изъ пивныхъ салоновъ (Lagerbier-salon), какъ называются здѣсь эти нѣмцами содержимыя заведенія для распродажи по преимуществу пива, а вмѣстѣ съ тѣмъ и виски, американской водки, выгоняемой изъ кукурузы. Въ послѣднее время нѣмецкое пиво стало сильно преобладать и оно все болѣе и болѣе вытѣсняетъ изъ употребленія крѣпкій виски, даже въ средѣ природныхъ американцевъ. На сходкахъ по своимъ пивнымъ салонамъ нѣмцы образуютъ между собою рабочія общества. Цѣль ихъ главнымъ образомъ состоитъ въ томъ, чтобы предохранить работниковъ отъ самовластія и притѣсненія со стороны хозяевъ и, въ случаѣ нужды, помогать тѣмъ, которые по болѣзни, или по другимъ уважительнымъ причинамъ, лишены на время возможности содержать себя работою. Такимъ изъ кассы общества выдаются деньги на квартиры и харчи въ весьма достаточномъ количествѣ. Общество поддерживается временными взносами своихъ членовъ. Иные работники, не понимая конечно своихъ выгодъ и желая избѣгнуть этихъ, хотя и невысокихъ взносовъ, не приписываются въ члены, и въ этой вполнѣ свободной странѣ никто и не властенъ принудить ихъ къ тому. Но работники-члены до такой степени придерживаются своихъ уставовъ, что если-бъ кому нибудь изъ хозяевъ вздумалось нанять къ дѣлу одного изъ не приписанныхъ къ обществу, то остальные работники тотчасъ-же покидаютъ свою работу, и такой хозяинъ рискуетъ остаться безъ мастеровъ. Поденная плата мастеровымъ довольно высока: каменщики напр. и хорошіе плотники получаютъ въ день отъ трехъ съ половиной до пяти долларовъ. Этихъ въ одинъ день заработанныхъ денегъ для одинокаго работника бываетъ достаточно на уплату за квартиру и харчи, или, короче, за «бордъ» (board), какъ здѣсь говорятъ, въ продолженіи цѣлой недѣли. Такимъ образомъ не расточительный работникъ все выработанное въ остальные пять рабочихъ дней недѣли можетъ отнести прямо въ сберегательную кассу, и въ теченіе двухъ-трехъ лѣтъ у него составляется капиталецъ, достаточный на обзаведеніе собственнаго дѣла, или на покупку фермы съ разными угодьями. Многіе такъ и дѣлаютъ; но не мало встрѣчается и такихъ молодыхъ нѣмцевъ, которые, проработавъ день-другой, остальное время проводятъ въ своемъ лагеръ-биръ-салонѣ, разсуждая по своему: "для чего-молъ натруждать себя, когда въ два-дня можно заработать столько, что хватаетъ на содержаніе цѣлой недѣли и даже еще на пиво. " Такіе-то, не смотря на свое искусство, вѣкъ свой остаются работниками, и ими отлично умѣютъ пользоваться природные американцы.
Что касается до обществъ вообще, то ихъ въ Нью-Іоркѣ несмѣтное число; но между ними достойно особеннаго уваженія Медицинское Общество. Обращаемъ на него по преимуществу вниманіе тѣхъ людей, которые, начитавшись газетъ и брошюръ, судятъ о здѣшнихъ свободныхъ учрежденіяхъ съ односторонней европейской точки зрѣнія, мѣряя ихъ, такъ сказать, на свой европейскій аршинъ; тогда какъ къ здѣшнимъ соціальнымъ явленіямъ вовсе не примѣнимо европейское мѣрило. Лишенные настоящаго мѣрила для оцѣнки здѣшнихъ явленій и даже способности стать на настоящую точку зрѣнія, большая часть европейскихъ читателей приходитъ къ совершенно превратнымъ понятіямъ касательно американской жизни и въ особенности касательно благотворнаго вліянія широкой свободы въ странѣ. Такъ, между прочимъ, и касательно медицинской практики. Правительство вовсе не вмѣшивается въ это дѣло, потому уже, что всякое такое вмѣшательство противорѣчило-бы общему духу личной свободы; а во-вторыхъ здѣсь убѣждены, что такое вмѣшательство не препятствовало-бы лѣчиться всякому, у кого кто хочетъ. И въ самомъ дѣлѣ, развѣ мы не знаемъ, что въ европейскихъ государствахъ, не смотря на всякія физикаты и тому подобныя административныя мѣры, не малое число шарлатановъ и знахарей промышляютъ вольной практикой почти на глазахъ у всѣхъ. Въ Соединенныхъ Штатахъ никто и не думалъ вводить физикатовъ и закономъ не запрещается никому лѣчить людей, если послѣднимъ угодно подвергать себя лѣченію самозванныхъ врачей. То-же самое относится къ аптекарямъ, такъ что всякій воленъ вывѣсить надъ дверьми вывѣску съ надписью докторъ или открыть аптеку; ни на то, ни на другое не требуется никакого дозволенія, ни диплома, ни свидѣтельства и ничего подобнаго. Дѣйствительно, не малое число не доучившихся фельдшеровъ и москательныхъ торговцевъ величаютъ себя докторами и фармацевтами, публикуютъ въ газетахъ объ удивительномъ дѣйствіи своихъ изцѣляющихъ всякія болѣзни бальзамовъ, мазей и пилюль. Этотъ фактъ дѣйствительно бросается въ глаза при чтеніи любой американской газеты, и подхвативъ его, европейскіе публицисты указываютъ на него съ ужасомъ, порицая за одно всѣ свободныя постановленія, ведущія къ злоупотребленіямъ до того будто-бы опаснымъ, что уже никто не знаетъ — къ какому врачу обратиться въ случаѣ нужды. Такое порицаніе свободы и было-бы въ самомъ дѣлѣ умѣстно, но при этомъ упускается изъ виду то, что наши вольнопрактикующіе шарлатаны и знахари дѣлаютъ тоже самое, что и здѣшніе, съ тою лишь разницею, что первые вовсе не публикуютъ о себѣ въ газетахъ, а практикуютъ тайкомъ, и въ слѣдствіе того въ дѣйствительности они еще вреднѣе послѣднихъ, въ чемъ мы сейчасъ и убѣдимся. — Указавъ на дѣйствительно существующее зло, европейскіе публицисты сильно ошиблись однако въ томъ, что приписали причину его свободнымъ постановленіямъ. Напротивъ, эти самыя постановленія открыли возможность устранить указанныя злоупотребленія врачебной практики, чего не были въ состояніи сдѣлать никакія административныя мѣры въ Европѣ. Благодаря именно полной свободѣ собраній и печати, въ Нью-Іоркѣ образовалось Медицинское Общество, членами котораго могутъ быть только люди, дѣйствительно прошедшіе курсъ медицинскихъ наукъ; или-же желающій попасть въ члены, и не имѣющій еще никакого диплома обязанъ держать экзаменъ; для чего и наряжается особая коммиссія изъ дѣйствительныхъ членовъ. Но главная польза для публики отъ этого свободнообразовавшагося Общества заключается въ томъ, что оно издаетъ ежегодно свой, такъ-называемый, реестръ, въ который и вносятся имена всѣхъ его членовъ, т. е. испытанныхъ врачей. Неимѣющій докторскаго диплома и не выдержавшій экзамена, у Общества никакимъ образомъ не можетъ попасть въ этотъ списокъ настоящихъ докторовъ. Мало того: члены Общества обязуются не печатать въ газетахъ никакихъ объявленій отъ своего имени, не допускать никакихъ рекламъ даже со стороны своихъ паціентовъ, словомъ не прибѣгать ни къ какимъ зазывающимъ публикаціямъ. Лишь простая надпись надъ дверьми: докторъ такой-то — вотъ все, что допускается. Сверхъ того, они обязуются не являться на консультаціи по вызову не членовъ, т. е. самозванныхъ докторовъ. Всякій нарушившій эти правила немедленно исключается изъ медицинскаго реэстра. И такъ, если кто хочетъ узнать, какому врачу можно довѣриться, то слѣдуетъ только обратиться не къ адресъ-календарю, а еще менѣе къ газетнымъ публикаціямъ, но къ медицинскому реэстру, издаваемому подъ строгимъ неподкупнымъ контролемъ самихъ-же докторовъ-членовъ, хотя и свободнаго Общества. Тутъ уже не одни только члены физиката, а всякій врачъ, дорожащій своей практикой, зорко слѣдитъ за своимъ собратомъ, и при малѣйшей шарлатанской выходкѣ съ его стороны тотчасъ-же доноситъ объ этомъ Обществу, которое исключаетъ своего бывшаго сочлена, вычеркивая его имя изъ своего реэстра. И коротко, и просто. А такое исключеніе неминуемо влечетъ за собою лишеніе практики. Пусть же убѣдятся европейскіе порицатели американскихъ учрежденій, что при такомъ устройствѣ Общества, контроль надъ практикующими врачами даже вопреки, или вѣрнѣе сказать благодаря свободѣ, гораздо строже всякихъ административныхъ мѣръ со всѣми ихъ физикатами. Аптекари образуютъ между собой такое-же Общество, и въ этихъ аптекахъ отпускаются лучшія лѣкарства по латинскимъ рецептамъ докторовъ, тогда какъ даже въ Парижѣ мы лишь послѣ долгихъ напрасныхъ поисковъ могли найти нѣмца-аптекаря, который могъ-бы приготовить пилюли по латинскому рецепту.
Въ Нью-Іоркѣ нѣтъ недостатка въ хорошихъ докторахъ вообще, а въ особенности между ними много искусныхъ и смѣлыхъ хирурговъ и акушеровъ. А съ какимъ трудомъ достается имъ медицинская практика, объ этомъ удалось намъ узнать изъ самыхъ вѣрныхъ источниковъ. Правда, нѣкоторые врачи добились здѣсь вполнѣ заслуженной извѣстности какъ своими основательными знаніями всѣхъ новѣйшихъ открытій по части медицины, такъ и блистательной практикой. Но такая слава далась имъ не даромъ: пройдя курсъ медицинскихъ наукъ, они не только постоянно слѣдятъ за всѣми новѣйшими изслѣдованіями, но и изучаютъ ихъ изъ самыхъ источниковъ въ лучшихъ университетахъ Европы.
Мало того: въ Нью-Іоркѣ развилася до нѣкотораго совершенства отрасль медицины, которая въ Европѣ до сихъ поръ находилась въ совершенномъ небреженіи, конечно, къ ущербу публики; а именно: зубное врачеваніе. Извѣстно, что американскіе зубные врачи искусствомъ своимъ рѣшительно превосходятъ европейскихъ. Иначе и быть не можетъ: въ Европѣ образованіе такихъ докторовъ предоставляется большею частью случайности, такъ что наши дантисты изучаютъ свое дѣло, практикуясь надъ своими паціентами; тогда какъ здѣсь, въ Америкѣ, существуютъ спеціальныя школы, въ которыхъ теоретически и практически преподается полный курсъ зубныхъ болѣзней. Здѣсь издается но этой части нѣсколько спеціальныхъ журналовъ. — Судя по большому числу зубныхъ врачей въ городѣ, практика у нихъ должна быть довольно значительная. Но это еще не значитъ, чтобы здѣсь зубныя болѣзни были болѣе распространены, чѣмъ въ Европѣ. Скорѣе всего это можно объяснить особымъ пристрастіемъ американцевъ, съ которымъ они стараются соблюдать свои зубы въ порядкѣ. Впрочемъ, зубныя болѣзни приписываются отчасти непомѣрному употребленію сахара, который во всѣхъ возможныхъ видахъ продается даже на улицахъ разнощиками, стоящими по угламъ съ своими столиками, нагруженными разноцвѣтными конфетами и тому подобными лакомствами изъ сахара; отчасти также распростроненному повсюду употребленію воды со льдомъ, которую многіе пьютъ за обѣдомъ во время кушанья. Ледъ здѣсь сберегается для продажи въ особенныхъ, такъ-называемыхъ ледяныхъ домахъ (Ice-bouse) и развозится по городу въ телегахъ съ краткою на нихъ надписью: Ice. Онъ продается небольшими кусками и обходится довольно дешево; почему въ здѣшнихъ домашнихъ хозяйствахъ не запасаются льдомъ на лѣто, а получаютъ его каждый день по кускамъ, сколько требуется, изъ ледяныхъ домовъ.
Касательно медицинской практики замѣтимъ еще въ заключеніе, что Общества, подобныя нью-іоркскому, существуютъ и въ другихъ городахъ, и въ Америкѣ вездѣ найдутся врачи, которымъ публика можетъ довѣриться точно также, какъ и европейскимъ докторамъ. А шарлатаны и врачи-самозванцы, которыхъ вездѣ не малое число, здѣсь, какъ мы уже говорили, менѣе опасны чѣмъ гдѣ-либо; потому уже что они сами себя явно изобличаютъ, публикуя о себѣ въ газетахъ, чего не позволитъ себѣ ни одинъ настоящій врачъ. Такъ другія скороспѣшныя заключенія, почерпаемыя изъ газетныхъ рекламъ и публикацій-шарлатановъ приводятъ европейскихъ читателей къ тѣмъ превратнымъ понятіямъ объ американской жизни, какими изобилуютъ не только газеты, но и нѣкоторыя ученыя книги въ Европѣ, а особенно въ Германіи, и которыя успѣли проникнуть даже въ Россію, какъ намъ не разъ приходилось убѣждаться на дѣлѣ.
Въ настоящее почти двухнедѣльное пребываніе наше въ Нью-Іоркѣ мы успѣли осмотрѣть этотъ, въ одно десятилѣтіе удивительно выросшій и все еще развивающійся, городъ почти только съ его внѣшней, такъ-сказать уличной стороны, и, конечно, мы не видали еще и десятой части всего, что есть здѣсь новаго и замѣчательнаго. По возвращеніи съ запада мы непремѣнно дополнимъ наши наблюденія надъ городскою жизнью со всѣми плодотворными учрежденіями. Покидая теперь почти на годъ Нью-Іоркъ, мы не могли однако не посѣтить открытой здѣсь въ настоящее время промышленной выставки, въ которой нашли тоже много интереснаго. Но по газетамъ мы узнали, что въ Ричмондѣ тоже открывается выставка, а потому, спѣша въ этотъ главный городъ штата Виргиніи, откладываемъ для избѣжанія повторенія описаніе выставки до слѣдующаго письма.
Выходя изъ зданія здѣшней выставки, находящейся на третьемъ авеню, я замѣтилъ на улицѣ собравшіяся группы людей, которые съ любопытствомъ смотрѣли на небо: тамъ, высоко надъ синевою вереница дикихъ гусей тянула къ югу. Это кстати напомнило мнѣ, что наступила уже поздняя осень и пора отправиться въ болѣе теплые южные края.
IV.
Переѣздъ въ Ричмондъ. — Американскій мошенникъ-джентльменъ. — Устройство параходовъ и дешевизна переѣздовъ. — Монетная система. — Ричмондъ послѣ военнаго разгрома. — Американскія гостинницы. — Характеристика Американца. — Виргинецъ.
править
Сообщаясь съ главными городами южныхъ штатовъ посредствомъ нѣсколькихъ желѣзныхъ дорогъ, компаніи которыхъ соперничаютъ между собою какъ относительно удобства свопхъ вагоновъ, скорости переѣзда, такъ и относительно дешевизны, Нью-Іоркъ сверхъ того поддерживаетъ съ тѣми-же городами параходное сообщеніе, и путешественнику остается только по своему желанію избрать тотъ или другой путь. На этотъ разъ я взялъ мѣсто на параходѣ «Саратога», отправлявшемся прямо въ Ричмондъ, въ штатѣ Виргинія. На пристани происходила порядочная толкотня, какая всегда бываетъ при нагрузкѣ парахода товарами. Въ то самое время когда я искалъ человѣка, которому слѣдовало сдать мой чемоданъ, ко мнѣ обратился щегольски одѣтый джентельменъ весьма презентабельной наружности и заговорилъ сперва по испански, принявъ меня почему-то за испанца. Я отвѣтилъ на удачу по французски. Тогда джентельменъ по французски-же объяснилъ, что онъ также ѣдетъ на параходѣ «Саратога», и тутъ-же прелюбезнымъ образомъ помогъ мнѣ сдать мой багажъ. Покончивъ это дѣло и получивъ свой чекъ или ярлыкъ отъ багажа, я пошелъ на параходъ, чтобы занять назначенную мнѣ каюту. Когда я вышелъ изъ нея въ общую залу, мой новый знакомый обмѣнялся нѣсколькими словами съ бывшей тутъ дамой съ ребенкомъ, и тотчасъ-же обратился ко мнѣ, объясняя по-французски, что эта дама его жена, что она съ дочерью его ѣдетъ вмѣстѣ съ нимъ. Потомъ онъ пригласилъ меня осмотрѣть параходъ. Пройдясь нѣсколько разъ по палубѣ, я замѣтилъ, что еще очень рано, и до отъѣзда остается часовъ пять. Знакомый мой предложилъ пойти погулять пока по городу. Мы отправились по набережной и, пробираясь между лавками, торгующими сахаромъ, мукой въ боченкахъ, сельдями и всякой конченой и соленой рыбой, картофелемъ, бататами и разнаго рода южными плодами, и между устричными заведеніями съ надписью: Oyster Hoose, куда моряки и торговый людъ заходятъ перехватить дюжину другую устрицъ до обѣда, мы свернули налѣво по одной изъ улицъ, пересѣкающихъ Бродвей. Тутъ на встрѣчу попался намъ какъ-бы случайно другой джентельменъ, тоже весьма презентабельной наружности. Мой знакомый тотчасъ-же представилъ меня ему какъ своего будущаго спутника на параходѣ. Послѣ того какъ мы размѣнялись обоюдно обычными вѣжливостями уже на англійскомъ языкѣ, новый джентельменъ вынулъ изъ кармана вексель въ 300 долларовъ, который и передалъ моему знакомому. Послѣдній объяснилъ, что онъ оставилъ деньги свои на параходѣ у жены. «Но — прибавилъ онъ, обращаясь ко мнѣ съ любезной улыбкой — вы, конечно, будете такъ добрый выдадите за меня эту маленькую сумму. По возвращеніи на параходъ я вручу ее вамъ съ благодарностью». На мой отвѣтъ, что у меня столько денегъ съ собой нѣтъ, онъ вынулъ пачку ассигнацій изъ кармана, говоря: «вотъ все что со мной, „ но этого не хватаетъ: одолжите мнѣ на одинъ часъ хоть то, что у васъ есть при себѣ, я вамъ, пожалуй дамъ золото подъ залогъ“. При этомъ онъ дѣйствительно показалъ золотой цѣнностью въ 20 долларовъ. „Нѣтъ-ли у васъ хоть двадцать, ну хоть десять долларовъ“. — Когда я рѣшительно отвѣтилъ, что у меня денегъ нѣтъ, то мой знакомый въ сильномъ негодованіи возразилъ: „А! стало быть вы мнѣ не довѣряете?! Этого я отъ васъ не ожидалъ!“ — Изъявивъ на это сожалѣніе съ своей стороны, я замѣтилъ, что пора идти на параходъ, и отправился назадъ, оставивъ обоихъ джентельменовъ среди улицы. Мнимый спутникъ мой на параходѣ болѣе не показывался, какъ и слѣдовало ожидать: но чего никакъ нельзя было ожидать, это — дерзость, съ какою мой кроткосрочный знакомый совершенно чужую для него даму, ѣхавшую дѣйствительно съ дочерью на параходѣ, на ея-же глазахъ выдавалъ за свою жену. Надо знать, что въ Соединенныхъ Штатахъ въ этомъ отношеніи не только законы очень строги, но и судьи неумолимы въ своихъ приговорахъ, если дѣло касается хотя малѣйшаго оскорбленія женщины. И если-бы мнѣ тотчасъ-же вздумалось обратиться къ той дамѣ какъ будто-бы къ женѣ, отрекомендованной моимъ новымъ знакомымъ, и она, обидѣвшись такимъ самозванствомъ этого господина, подала-бы жалобу, то джентельмену не избѣжать-бы по малой мѣрѣ мѣсячнаго заключенія въ тюрьмѣ. Само собою разумѣется, что не только жена, но и пріятель съ векселемъ, и золото, которое онъ предлагалъ подъ залогъ, все было подставное, фальшивое. Такимъ образомъ мнѣ не удалось-таки оставить Нью-Іоркъ безъ того, чтобы на самомъ дѣлѣ не свести знакомства съ однимъ изъ тѣхъ пройдохъ, которые встрѣчаются здѣсь во всѣхъ слояхъ общества, начиная отъ шатающагося по улицамъ и пивнымъ лавкамъ оборвыша-лофера и до щегольски одѣтаго джентельмена, избирающаго своимъ поприщемъ параходы и богатыя гостинницы. Такихъ людей не мало и въ Лондонѣ и въ Парижѣ, и странно было бы по такимъ случаямъ, описываемымъ въ газетахъ для потѣхи публики, выводить общія заключенія о нравственномъ состояніи народа. Это было-бы все равно, клкъ еслибъ кто-нибудь, пріѣхавъ въ Петербургъ или Москву, попалъ на толкучку или сошелся съ однимъ изъ нашихъ трактирныхъ героевъ, и потомъ по этимъ даннымъ составилъ бы общее мнѣніе о соціальномъ состояніи разныхъ слоевъ нашего общества. Правда, что въ Нью-Іоркѣ подобныя надувательства встрѣчаются довольно часто, не чаще однако, чѣмъ въ столицахъ Европы; но здѣсь, въ Америкѣ, онѣ доведены до нѣкоторой артистической тонкости, что и нравится природному американцу. Если послѣднему случается быть самому даже жертвою подобнаго обмана, то онъ утѣшается, если такая афер была ведена очень ловко и, улыбаясь, называетъ это „гомбокъ“ (humbug). Должно еще прибавить, что подобными аферами промышляютъ большею частью иностранцы, пріѣхавшіе изъ Европы и прожившіе здѣсь всѣ свои европейскія деньги; въ особенности между ними часто встрѣчаются ирландцы. Природный американецъ потому уже не занимается такими дѣлами, что кромѣ англійскаго рѣдко владѣетъ другимъ языкомъ; а владѣть нѣсколькими діалектами совершенно свободно составлаетъ, конечно, необходимое условіе для успѣшнаго дѣйствія въ такихъ случаяхъ.
Вечеромъ „Саратога“ вышла изъ нью-іоркской гавани и, поворотивъ къ югу, шла по слегка взволнованному морю въ виду песчанныхъ береговъ, на которыхъ отъ времени до времени сверкали огни дальнихъ маяковъ. Переѣздъ на американскомъ параходѣ сопряженъ со всѣми возможными удобствами, и во время путешествія такой переѣздъ служитъ для меня всегда лучшимъ отдыхомъ. Обширная и хорошо освѣщенная зала меблирована съ большимъ комфортомъ, такъ что тамъ не только читать, но и писать весьма удобно. Въ этой залѣ, между прочимъ, на стѣнѣ прибито печатное постановленіе, въ которомъ указаны правила на случай опасности. На параходѣ находится четыре спасительныхъ бота и въ постановленіяхъ сказано, что въ случаѣ предстоящей опасности каждый изъ командующихъ однимъ изъ ботовъ долженъ держать въ полномъ порядкѣ свой экипажъ. Если — прибавлено въ правилахъ — на палубѣ находятся пасажиры, то прежде всего принимаются въ ботъ всѣ женщины и дѣти, потомъ старики и хворые, и наконецъ пасажиры, сколько ихъ могутъ помѣститься въ ботѣ. Если-же число женщинъ и дѣтей такъ велико, что ими наполнятся всѣ боты, то командиры беруть съ собой только необходимое число гребцовъ, а для спасенія остальныхъ мущинъ на палубѣ по возможности сооружается плотъ подъ руководствомъ капитана, который всегда послѣдній покидаетъ погибающій корабль. — Какъ во многихъ другихъ отношеніяхъ, такъ и въ этомъ случаѣ въ Европѣ до сихъ поръ повторяются преувеличенные разсказы касательно опасности плаванья на американскихъ параходахъ, а также ѣзды по желѣзнымъ дорогамъ. При этомъ, какъ на причину такого зла, указываютъ опять-таки на свободныя постановленія страны. И въ самомъ дѣлѣ здѣсь повторяется то же самое, что было уже разъ высказано нами по поводу медицинской практики: правительство не вмѣшивается въ дѣла судохозяевъ и каждый изъ нихъ на свой рискъ воленъ брать къ себѣ въ капитаны кого угодно, хоть бы и вовсе не изучавшаго мореходнаго дѣла. Такимъ образомъ суда и параходы, поручаемые незнающимъ людямъ подвергаются будто бы съ своими пассажирами большимъ опасностямъ, и казалось бы. что при отсутствіи всякаго контроля со стороны правительства, всякій изъ пассажировъ рискуетъ жизнью на параходѣ. Но на дѣлѣ оказывается, что здѣсь публика рискуетъ если не менѣе, то ни въ какомъ случаѣ не болѣе чѣмъ на европейскихъ корабляхъ. Лучшимъ свидѣтельствомъ въ этомъ отношеніи можетъ уже служить существующія здѣсь въ значительномъ числѣ и сильно соперничествующія между собою Общества застрахованія, которыя не могли бы продлить свое существованіе на долгое время, если-бъ несчастія случались такъ часто и обществомъ приходилось-бы часто платить преміи за погибнувшій параходъ. Сами судохозяева также не могутъ быть слишкомъ безпечны касательно судьбы своего парахода, отъ цѣлости котораго зачастую зависитъ весь ихъ доходъ. И наконецъ, что всего важнѣе въ этомъ случаѣ, — капитаны съ своей стороны не оставляютъ хозяевъ безъ гарантіи. Тутъ мы опять встрѣчаемся съ новымъ замѣчательнымъ учрежденіемъ на пользу Общества, порожденнымъ именно благодаря полной свободѣ собраній. Капитаны, подобно тому какъ мы видѣли это у медиковъ, образовали между собою Общество, въ которое принимаются только люди, выдержавшіе экзаменъ по части мореплаванья. Судохозяева и нанимаютъ для своихъ кораблей въ капитаны только членовъ этого Общества. Моглобы случиться, конечно, что иной безпечный хозяинъ, соблазнившись лишними выгодами, нанялъ-бы въ капитаны не члена, но того, который согласился бы взять поменьше жалованья; въ такомъ случаѣ хозяинъ не только рискуетъ потерять свое судно, но никакое Общество не согласится застраховать его. Мало того: Общества не страхуютъ даже товаръ, который купцу вздумалось-бы отправить съ такимъ кораблемъ; такъ что судохозяинъ, платя дешевое жалованье своему самозванному капитану, можетъ остаться безъ всякаго фрахта и осужденъ съ своимъ судномъ на бездѣйствіе. Такимъ образомъ, суда и параходы, безъ всякаго административнаго вмѣшательства, гораздо лучше и надежнѣе контролируются со всѣхъ сторонъ: и со стороны Общества самихъ капитановъ, и со стороны Страховыхъ Обществъ, и со стороны купцовъ. Нечего и говорить о томъ, что такой всесторонній контроль не только неподкупнѣе, но и надежнѣе всякаго административнаго, потому уже что тутъ личный интересъ всякаго члена Общества, всякаго купца, довѣрившаго свой товаръ судохозяину, тѣсно связанъ съ судьбою корабля, а слѣдовательно и съ тѣмъ, какому капитану онъ порученъ.
На другой день вечеромъ параходъ остановился у мѣстечка Норфолька, лежащаго близь устья Джемсъ-Ривера. Выгрузка и нагрузка продолжались во всю ночь при свѣтѣ фонарей и факеловъ. Утромъ мы въѣхали въ самое устьѣ Джемсъ-Ривера и съ обѣихъ сторонъ зазеленѣли низменные берега Виргиніи, покрытые здѣсь большею частью болотами и годныя только мѣстами для воздѣлыванія риса. Благодаря отчасти этимъ непроходимымъ болотамъ въ послѣднюю американскую войну южныя войска и были въ состояніи такъ долго держаться передъ Ричмондомъ. Вода въ широкой здѣсь рѣкѣ была не то кирпичнаго, не то оранжеваго цвѣта, какой мы никогда не видали прежде. Пестрѣвшіе осенними цвѣтами лѣса кое-гдѣ смѣнялись фермами съ ихъ полями, а мѣстами густой дымъ изъ трубы свидѣтельствовалъ о присутствіи какой-нибудь фабрики, или просто пильной мельницы. На третій день, поздно вечеромъ, мы подъѣхали къ верфямъ и передъ нами засверкали огоньки Ричмонда. Тотчасъ замѣтно было отсутствіе сильнаго движенія въ городѣ: какъ ни гудѣлъ нашъ параходъ, испуская пары при подъѣздѣ къ пристани, но кромѣ служащихъ при параходной компаніи никто не явился встрѣчать его: тогда какъ въ городахъ Сѣвера въ такомъ случаѣ во всякое время дня и ночи пристань наполняется людьми, или предлагающими гостинницу и омнибусы пасажирамъ, или принимающими съ парахода свой товаръ. Вышедъ на подмостки пристани, я остановился въ недоумѣнія: куда дѣваться съ чемоданомъ? Кассиръ предложилъ мнѣ остаться на параходѣ до будущаго утра, и я опять отправился въ свою каюту. Кстати можемъ замѣтить, какъ дешево здѣсь обходится параходное сообщеніе. Такъ за переѣздъ изъ Нью-Іорка до Ричмонда цѣна І2 долларовъ; растояніе между обоими городами, считая по желѣзной дорогѣ, около 350 миль. Переѣздъ по послѣдней обходится 15 долларовъ. У кого есть спѣшныя дѣла, тотъ, конечно, по необходимости поѣдетъ по желѣзной дорогѣ. Однако разница въ цѣнахъ довольно значительная, если взять въ разсчетъ то, что на параходѣ за тѣ-же 12 долларовъ вы получаете не только каюту, съ постелью, умывальнымъ столикомъ и со всѣми возможными удобствами, какими пользуетесь въ самой гостинницѣ, но также и столъ во все время пребыванія на параходѣ, также ни въ чемъ не уступающій столу въ хорошей гостинницѣ, гдѣ плата отъ двухъ съ половиной до четырехъ долларовъ въ день. Такимъ образомъ, самый переѣздъ обходится весьма немного. Само собой разумѣется, что главный доходъ компаніи зависитъ не отъ пассажировъ, а отъ товарнаго груза. Не смотря на это, компанія при постройкѣ парахода такъ заботится объ удобной обстановкѣ пассажировъ, и служащіе при ней такъ предупредительны, какъ только можно желать въ лучшей изъ гостинницъ.
Заговоривъ о цѣнахъ, мы разъ навсегда должны ознакомиться съ существующею здѣсь въ настоящее время денежною системою. Ради уплаты народнаго долга, накопившагося вслѣдствіи послѣдней войны, Вашингтонское правительство прибѣгло къ выпуску ассигнацій. Американцы во что бы то ни стало хотятъ по возможности скорѣе уплатить свой огромный долгъ и потому они уполномочили правительство употреблять въ дѣло для этого всѣ возможныя временныя мѣры. Ассигнаціи правительства, получившіе по своему зеленому цвѣту особенное прозвище: гринбекъ (greenbak) бываютъ разныхъ цѣнностей, начиная отъ 10 центовъ и до 100 и болѣе долларовъ. Въ настоящее время 100 долларовъ золота равняются 126 долларамъ гринбековъ; но курсъ послѣднихъ быстро повышается и надѣются, что гринбеки въ скоромъ времени будутъ стоять аль пари. Сверхъ того, прибавимъ здѣсь, что для скорѣйшаго уничтоженія долга правительство обложило всѣ продажные предметы и вообще доходныя статьи пошлиной, не бывавшей вовсе въ республикѣ до войны. Американцы охотно платятъ довольно высокую пошлину лишь-бы поскорѣе отдѣлаться какъ отъ долга, такъ и отъ всѣхъ тѣхъ стѣснительныхъ для торговли и промышленности мѣръ, съ которыми неизбѣжно сопряжены всякіе пошлинные сборы, особенно-же при злоупотребленіяхъ со стороны чиновниковъ, назначаемыхъ для этой цѣли. Надѣются, что въ теченіе немногихъ лѣтъ всѣ пошлины будутъ окончательно уничтожены и вновь водворится прежній порядокъ.
На разсвѣтѣ другаго дня явился омнибусъ и доставилъ меня въ гостинницу. Это было въ воскресенье и потому меня нисколько не удивила господствовавшая тишина и малолюдство на улицахъ города, расположеннаго на холмистомъ берегу Джемсъ-Ривера. Между пѣшеходами чаще всего попадались негры, повидимому незнавшіе куда дѣваться отъ скуки, такъ какъ всѣ заведенія, торгующія виномъ и пивомъ, и всякія увеселительныя мѣста, въ силу строгаго американскаго закона, были заперты въ этотъ день. Бронзовая статуя Вашингтона, занимающая среди парка противъ Капитолія высшее мѣсто въ городѣ, какъ будто съ уныніемъ смотритъ на окружающій ее пустынный городъ, на встрѣчающіяся до сихъ поръ здѣсь и тамъ развалины домовъ и валяющіяся во многихъ мѣстахъ еще неприбранныя груды кирпича, на эти слѣды бомбардированія и пожара во время знаменитой осады Ричмонда для служившаго главнымъ и послѣднимъ убѣжищемъ, южныхъ сепаратистовъ, и пострадавшаго потому сильнѣе другихъ большихъ городовъ Юга отъ опустошительнаго междуусобія. Двѣ главныя улицы города, на которыхъ сосредоточивается торговая дѣятельность, мощеныя булыжникомъ, застроены вновь по крайней мѣрѣ на столько, что въ нихъ не видать слѣдовъ бывшаго разрушенія. Но въ другихъ немощеныхъ песчаныхъ улицахъ эти слѣды попадаются довольно часто. Сообщеніе по этимъ, не совсѣмъ удобнымъ для ѣзды, мѣстамъ поддерживается, благодаря коннымъ желѣзнымъ дорогамъ, перерѣзывающимъ городъ въ разныхъ направленіяхъ. А по случаю открытія въ наступающую недѣлю выставки, компанія паровой желѣзной дороги устроила съ своей стороны временные поѣзды, ходящіе изъ центра города къ мѣсту выставки, расположенной отъ него верстахъ въ двухъ.
Благодаря этимъ приготовленіямъ и самый городъ сталъ оживляться болѣе обыкновеннаго. Изъ разныхъ концовъ штата наѣхало большое число посѣтителей, гостинницы переполнились пріѣзжими и въ ихъ довольно просторныхъ залахъ едва можно пробраться между толпившеюся тамъ разнаго рода публикой. Американскія гостинницы отличаются своеобразнымъ устройствомъ и такъ похожи одна на другую по своей внутренней обстановкѣ и по своему распорядку, что ознакомившись разъ съ одной изъ нихъ, вы уже легко можете найтись во всякой другой. Называется ли она отель или „гаусъ“ (House), всегда входя въ нее вы найдете просторную пріемную залу, очень часто съ колоннами. Задняя часть этой пріемной, противъ входа, отдѣлена длиннымъ столомъ, за которымъ стоитъ кассиръ. Это пространство называется „Офисъ“. Тутъ-же находятся письменный ящикъ и телеграфное бюро, такъ что для отправки письма или телеграммы вамъ нѣтъ надобности выходить изъ гостинницы. При входѣ въ нее васъ никто не встрѣчаетъ, никто не спрашиваетъ: „что вамъ нужно“? „Зачѣмъ пришли“? Словомъ — пріемная открыта для всякой публики и потому она всегда служитъ мѣстомъ свиданія для торговыхъ и дѣловыхъ людей. Многіе проводятъ здѣсь цѣлые дни, грѣются въ холодную погоду около жарко-натопленной печи, вовсе даже не принадлежа къ постояльцамъ гостинницы. Если-же вы желаете занять номеръ, то вамъ слѣдуетъ обратиться къ кассиру въ офисѣ. Онъ подастъ вамъ большую книгу, въ которой вы записываете свое имя и мѣсто постояннаго жительства. Затѣмъ кто-нибудь изъ прислуги относитъ ваши вещи въ назначенный вамъ номеръ, который собственно говоря ничто иное, какъ спальня. Въ ней находится весьма удобная и чистая постель, умывальныя принадлежности и даже кусокъ мыла, пара стульевъ, комодъ и столикъ. Освѣщается она обыкновенно газомъ. Американецъ уходитъ въ свой номеръ только тогда, когда собрался спать. Всѣ-же свои дѣла онъ совершаетъ въ другихъ особыхъ комнатахъ гостинницы, въ которой возлѣ пріемной находятся: во первыхъ, комната для умыванья, во вторыхъ туалетная, одна для джентельменовъ, другая для леди. Потомъ зала для чтенія и писанія писемъ, другая зала, называемая „парлуръ“ (Parloor), гдѣ вы можете принимать своихъ гостей, съ которыми желаете побесѣдовать наединѣ. Такая-же зала отведена для леди, убранная обыкновенно съ большимъ вкусомъ. Сверхъ того, еще буфетная или такъ-называемый „баррумъ“ (Bar-room), гдѣ находится иногда билльярдъ и продаются сигары и разныя напитки. Столовая помѣщается въ отдѣльной обширной комнатѣ. Все разсчитано такъ, чтобы употреблять въ дѣло какъ можно меньше прислуги, которая здѣсь очень дорога и большею частью состоитъ изъ темнокожихъ, особенно на Югѣ; а если изъ бѣлыхъ, то или изъ ирландцевъ, или нѣмцевъ. Потому-то устраивается такой порядокъ, что завтракъ или обѣдъ подается только въ извѣстные часы, и самая суточная плата въ гостинницѣ назначается не иначе, какъ за комнату со столомъ. Въ лучшихъ гостинницахъ цѣна около трехъ-четырехъ долларовъ; и только въ нѣкоторыхъ фешенебельныхъ отеляхъ бываетъ дороже. Порядокъ дня обыкновенно слѣдующій; утромъ часу въ восьмомъ завтракъ, состоящій изъ кофе или чаю. сопровождаемыхъ большимъ разнообразіемъ мясныхъ, рыбныхъ и другихъ блюдъ, при чемъ всегда почти подаются вареныя или поджареныя устрицы, и разныхъ печеній въ родѣ нашихъ блиновъ, булокъ, изъ которыхъ можете по картѣ требовать что и сколько угодно. Тутъ не въ обычаѣ отмѣрять такъ называемыя у насъ порціи. Надо только удивляться, что американцы и въ особенности американки обладаютъ такою способностью приступать къ этимъ яствамъ съ ранняго утра; и при всемъ томъ они отличаются худобой, сухимъ, но мускулистымъ тѣлосложеніемъ. Вообще въ Европѣ нигдѣ нельзя найти такое обильное сочетаніе разнообразной пищи. Еще большимъ выборомъ блюдъ отличается, конечно, обѣдъ, который подается около двухъ часовъ. Обѣдъ всегда состоитъ такъ сказать изъ трехъ смѣнъ: супъ, потомъ рыбное и мясное, со всякою зеленью, картофелемъ, бататами, рисомъ, маисомъ въ молокѣ, и наконецъ пудингъ и разные сладкіе пироги; а въ десертъ подается чашка кофе, разные орѣхи, которыхъ въ Америкѣ множество сортовъ, изюмъ, миндаль, и другія лакомства. За тѣмъ, часовъ въ шесть можете напиться чаю, а уже въ восемь подастся ужинъ съ тѣмъ же разнообразіемъ блюдъ, что было и за утреннимъ завтракомъ. Американская кухня, можно сказать, соединяетъ въ себѣ всѣ преимущества англійской и французской: она также здорова какъ, первая и разнообразна, какъ вторая.
Здѣсь, въ гостинницѣ, особенно въ ея всегда оживленной пріемной представляется обширное поле для наблюденія нравовъ и общей физіономіи жителей страны. Очень бы ошиблись тѣ, которые считали-бы всѣхъ обитателей далеко раскинувшихся съ сѣвера на югъ и съ востока на западъ областей Соединенныхъ Штатовъ обладаюшими одинаковыми характеристическими чертами, одинакими физическими и нравственными свойствами. Правда, нѣкоторыя черты свойственны всѣмъ сѣвернымъ американцамъ, къ какимъ-бы штатамъ они ни принадлежали, и къ такимъ общимъ свойствамъ можно отнести прежде всего то отсутствіе всякой щепетильной церемонности, ту нестѣсняемость, если можно такъ выразиться — „вальяжность“, которыми сѣверо-американецъ отличается отъ другихъ націй. И въ самомъ дѣлѣ: онъ вездѣ въ обществѣ мущинъ располагается какъ у себя дома, какъ ему удобнѣе, и сидитъ часто, закинувъ ноги на стулъ или на окно, разстегнувъ свой жилетъ, не снимая никогда шляпы, исключая только за обѣдомъ, или завтракомъ. Само собою разумѣется, что въ присутствіи дамъ американецъ держитъ себя, какъ говорится, прилично. Всякіе разсказы въ Европѣ о грубости здѣшнихъ обычаевъ слишкомъ преувеличены. Но американецъ изъ Нью-Іорка уже довольно рѣзкими чертами отличается отъ виргинца, также какъ напр. нашъ ярославецъ отличается отъ уроженца Орловской губерніи. Нью-іоркецъ по наружнымъ пріемамъ своимъ всегда ровенъ, простъ, невозмутимо-спокоенъ, и какъ бы вовсе самъ о томъ не заботясь, онъ невольно заставляетъ уважать себя. Виргинецъ же нѣсколько порывистъ въ своихъ движеніяхъ, хотя и старается скрыть это, сдерживая свою болѣе пылкую, южную натуру. Притомъ онъ вопреки демократическому направленію не мало гордится своими предками, выходцами изъ старой Англіи. Вслѣдствіе такого столкновенія своего рода аристократизма съ демократическимъ духомъ страны и происходитъ то, что гордый виргинецъ проявляетъ иногда неровность въ своихъ пріемахъ: онъ какъ будто боится уронить свое достоинство, если останется одинаковымъ со всѣми и всякимъ. Привѣтливый съ тѣми, которыхъ считаетъ равными себѣ, онъ съ нѣкоторымъ видомъ пренебреженія смотритъ на какого-нибудь работника. Въ этомъ отношеніи невольничество оставило глубокій слѣдъ въ характерѣ виргинца, какъ и бывшихъ плантаторовъ на Югѣ вообще. И дѣйствительно: самымъ важнымъ характеристическимъ отличіемъ служитъ между прочимъ то. что житель сѣверныхъ штатовъ уважаетъ всякаго работника, тогда какъ житель Виргиніе и Юга вообще считаетъ всякій физическій трудъ унизительнымъ для бѣлаго человѣка. „Я такими плевыми дѣлами не занимаюсь“, — отвѣтилъ мнѣ одинъ виргинецъ на мой вопросъ касательно рода хозяйства на его фермахъ: „объ этомъ знаютъ мои арендаторы“, прибавилъ онъ. Получая все еще значительныя аренды за свои обширныя земли, этотъ господинъ проживаетъ ихъ въ Парижѣ, откуда пріѣхалъ сюда лишь на короткое время для возобновленія контрактовъ съ арендаторами. — Иногда Виргинца можно узнать по одной наружности. И въ самомъ дѣлѣ: житель сѣверныхъ штатовъ и Нью-Іорка въ томъ же числѣ имѣетъ обыкновеніе сбривать только усы, оставляя бороду, отчего черты выразительнаго лица его какъ-то еще рѣзче высказываются. Южане большею частью вовсе не брѣются, или же сбриваютъ бороду, оставляя усы; а въ Виргиніи можно еще встрѣтить людей стараго времени, щеголяющихъ длинными по плеча волосами. Накинувъ на себя старомодный короткій плащъ, виргинецъ переѣзжаетъ изъ своей дачи въ городъ верхомъ, потому что по дурнымъ дорогамъ иногда трудно пробраться въ экипажѣ. Вслѣдствіе чего въ городѣ у тротуаровъ часто встрѣчаются чугунные столбики для привязыванья верховыхъ лошадей.
V.
Что такое выставка въ Америкѣ? — Земледѣльческія машины и орудія. — Переходъ отъ невольничьяго труда къ свободному. — Тягостное состояніе помѣщиковъ. — Вліяніе рабства. — Ричмондъ. — Его заводы. — Народныя школы: евреи — учители христіанъ. — Описаніе фермы: наемъ рабочихъ, обработка. — Прежнее довольство и нынѣшнѣе запустѣніе. — Заря свѣтлой жизни для негровъ.
править
Наступилъ день открытія выставки, въ Ричмондѣ и которое сопровождалось обычными въ такихъ случаяхъ спичами президента и другихъ членовъ. Такія выставки въ Соединенныхъ Штатахъ замѣняютъ отчасти собою наши ярмарки; онѣ называются даже по американски fair, т. е. ярмарка, и носятъ на себѣ характеръ послѣдней въ томъ отношеніи, что во время такой выставки, открывающейся обыкновенно осенью по окончаніи уборки сельскихъ произведеній, совершаются сдѣлки и торги между сельскими хозяевами и торговцами. Настоящая ярмарка-выставка въ особенности возбуждаетъ сильныя ожиданія на Югѣ, потому что послѣ войны она открывается теперь въ первый разъ и начинаетъ собою цѣлый рядъ подобныхъ выставокъ въ южныхъ штатахъ, которыя въ свою очередь должны слѣдовать одна за другой послѣ ричмондской. Мѣсто, для нея назначенное, расположено тотчасъ-же за городомъ на просторномъ полѣ, огороженномъ съ четырехъ сторонъ досчатымъ заборомъ. Середина этого четырехъ-угольнаго пространства занята рядомъ досчатыхъ построекъ, въ которыхъ размѣщены выставленные предметы, но преимуществу сельско-хозяйственные. Болѣе крупныя машины и снаряды, какъ-то локомобили, молотилки, вѣялки, косилки, плуги, бороны, пилы и пр. выставлены наружу, возлѣ построекъ, подъ открытымъ небомъ. Противъ нихъ находится другой рядъ строеній; между ними одна гостинница и нѣсколько балагановъ, въ которыхъ акробаты и разные фокусники потѣшаютъ публику, состоящую здѣсь преимущественно изъ негровъ, весьма жадныхъ до разнаго рода подобныхъ зрѣлищъ. Все это мѣсто оцѣплено кругомъ легкой оградой, которой обведена широкая дорога, версты въ двѣ въ окружности, назначенная для рысистаго бѣга. Безъ послѣдняго не обходится ни одна американская ярмарка и американцы вообще предпочитаютъ рысистый бѣгъ скачкѣ. Одна изъ четырехъ сторонъ внѣшняго забора занята большими клѣтками, въ которыхъ выставлены куры кохинхинки и брахмапутры, индюки, гуси, потомъ также тонкорунныя овцы и до чудовищности откормленныя свиньи. По другой сторонѣ тянется рядъ конюшенъ, гдѣ помѣщены рысаки и также лошади пріѣхавшихъ на выставку фермеровъ. На третій сторонѣ помѣшены хлѣва для рогатаго скота, между которыми находится много безрогихъ коровъ такъ-называемой комолой породы. Число выставленныхъ предметовъ не очень велико, но если принять во вниманіе, что большая ихъ часть принадлежитъ къ произведеніямъ одного только штата Виргиніи, то нельзя не подивиться большому ихъ разнообразію. Для пріѣхавшаго изъ Европы найдется здѣсь не мало новаго, а въ особенности много удобопримѣнимыхъ и весьма цѣлесообразныхъ земледѣльческихъ снарядовъ и машинъ можно найти именно для русскаго сельскаго хозяйства.
Главное преимущество американскихъ машинъ передъ англійскими и европейскими вообще состоитъ въ большей простотѣ ихъ устройства; почему содержаніе и починка ихъ возможна даже при простыхъ сельскихъ средствахъ; и потомъ въ дешевизнѣ, дѣлающей ихъ доступными даже для болѣе мелкихъ хозяевъ. Здѣшній одноконный легкій плужокъ, называемый „орломъ“, съ большою выгодою могъ-бы замѣнить соху, у насъ употребляемую. Цѣна ему на заводѣ Аллена въ Нью-Іоркѣ всего 5 долларовъ. Такого же рода трехконный плугъ для подъема залежей обходится въ 15 долларовъ и могъ-бы въ нашихъ черноземныхъ губерніяхъ работать съ большею пользою, чѣмъ тамошніе малороссійскіе плуги, влекомые двумя и даже тремя пирами воловъ. Необходимо обратить еще вниманіе на то важное обстоятельство, что американскіе снаряды вообще устраиваются такъ, чтобы при работѣ ими со стороны человѣка требовалось какъ можно менѣе физическихъ усилій. И въ самомъ дѣлѣ: между тѣмъ какъ нашъ пахарь, идя за сохой, принужденъ налегать на нее своею грудью, американецъ свободно слѣдуетъ за своимъ плужкомъ, лишь слегка управляя имъ одною рукой. Само собою разумѣется, что здѣшнія лошади на фермахъ рослѣе и сильнѣе нашихъ крестьянскихъ сивокъ. Съ этою цѣлью для сбереженія человѣческихъ усилій придуманы здѣсь такіе простые снаряды, какіе мало извѣстны европейскому земледѣльцу. Такъ напр. при помощи американскихъ конныхъ грабель одинъ человѣкъ съ лошадью загребаетъ заразъ большое количество сѣна; а при помощи конной четырехъ-зубчатой вилы, приспособленной посредствомъ веревокъ къ назначенному мѣсту, даже мальчикъ можетъ поднять на сѣновалъ большую охабку сѣна. Сюда-же можно отнести и здѣшнія конныя лопаты, употребляемыя для уравненія дорогъ. При нихъ одинъ человѣкъ съ лошадью работаетъ чрезвычайно легко и скоро. Для сѣна на выставкѣ находились еще хорошія прессовальни, безъ которыхъ не обходится ни одна порядочная ферма, такъ какъ сѣно всегда привозится въ городъ не иначе, какъ прессованное, и въ такомъ видѣ оно продается на рынкахъ и въ овощныхъ лавкахъ. Выгода въ этомъ случаѣ та, что такіе тюки сѣна весьма удобны для перевозки и укладки. Весьма трудныя полевыя работы, каковы косьба и жатва, американецъ производитъ при помощи своихъ косилокъ и жатвенныхъ машинъ, которыя доведены до такой степени совершенства, что ими пользуется всякій даже мелкій фермеръ, и между послѣдними можно много встрѣтить такихъ, которые даже не умѣютъ вовсе владѣть ни косой, ни серпомъ. На выставкѣ находилась маленькая одноконная косилка изъ фабрики Смита въ Виргиніи. Между прочими, мало у насъ извѣстными машинами и снарядами здѣсь весьма важное мѣсто занимаютъ назначаемые вообще для воздѣлыванія кукурузы, какъ наиболѣе распространеннаго зерна въ американскомъ сельскомъ хозяйствѣ. Для него находится здѣсь большой выборъ сѣвалокъ, отлично-дѣйствующихъ молотилокъ, и ручныхъ и конныхъ мельницч, для дѣланія крупы и муки изъ кукурузы, которая въ новыхъ поселеніяхъ составляетъ не только главный, но иногда и единственный хлѣбъ фермера, не успѣвшаго еще приготовить свою почву для посѣва пшеницы. Замѣчательны, между прочимъ, новаго рода колодцы, устроенные такъ, что нѣтъ надобности вырывать предварительно землю: желѣзная трубка, въ родѣ газовой, вгоняется въ землю въ назначенномъ для колодца мѣстѣ на требуемую глубину отъ 20 до 50 футовъ; къ верху трубки привинчивается самый насосъ съ рычагомъ, и въ два-три часа колодецъ готовъ. — Здѣсь находятся также снаряды для кирпичныхъ заводовъ, а именно для приготовленія глины, для выдѣлки кирпичей и пр. Особеннаго нашего вниманія заслуживаютъ снаряды для вырѣзыванія льда. Для этого употребляется во-первыхъ такъ-называемый ледяной маркеръ, начерчивающій по льду прямыя линіи; потомъ во вторыхъ проходитъ ледяной плугъ, разрѣзающій ледъ на правильные куски. Для той же цѣли въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, особенно тамъ, гдѣ ледъ очень толстъ, употребляются ледяныя пилы. Такъ какъ ледъ здѣсь по городамъ продается большими и малыми кусками, развозимыми въ особыхъ для того устроенныхъ телѣгахъ, состоящихъ изъ крытаго ящика на колесахъ, то для большаго удобства употребляются ледяные клещи, при помощи которыхъ куски льда просто и удобно переносятся изъ телѣги въ домъ.
Переходя къ отдѣлу домашняго хозяйства, замѣтимъ, между прочимъ, что на выставкѣ находится значительный выборъ новаго устройства прачечныхъ машинъ, которыя здѣсь въ довольно большомъ ходу у домохозяекъ. Швейныхъ машинъ также не малое число и между ними заслуживаетъ вниманія новая швейная машина, приводимая въ движеніе, не ногами какъ обыкновенно, а при помощи маленькой галванической баттареи. Въ этомъ отдѣлѣ интересны также оригинальныя переписныя желѣзныя печи для кухни. Съ такою печкою, весьма удобною для дачъ, всякая хозяйка хоть въ чистомъ полѣ или въ лѣсу можетъ изготовить полный и довольно изысканный обѣдъ. При этомъ, для печенія всякаго рода хлѣбовъ употребляется мука, совершенно готовая для приготовленія тѣста, такъ что нѣтъ надобности въ дрожжахъ или другихъ препаратахъ. Надо замѣтить, что американцы привыкли, чтобы къ столу всегда подавался не только свѣжій, но даже горячій хлѣбъ, и послѣдній здѣсь вездѣ очень хорошъ.
Выставка продолжалась четыре дня. Въ послѣдній день происходила раздача призовъ и произносились заключительные спичи. Тотчасъ же за закрытіемъ, иногородные посѣтители оставили городъ и въ немъ стало замѣтно тише. Купцы не мало жалуются на застой торговли, который господствуетъ въ странѣ со времени войны. Лучшіе покупатели ихъ, бывшіе плантаторы, лишившись своихъ невольниковъ, остались безъ средствъ и, сверхъ того, обременены долгами. При всемъ томъ они не охотно продаютъ свои земли, хотя за неимѣніемъ капиталовъ сами не въ состояніи ихъ воздѣлывать Въ этомъ случаѣ большою помѣхою въ дѣлахъ служитъ законъ, временно-изданный въ угоду бывшимъ плантаторамъ какъ въ Виргиніи, такъ и въ другихъ южныхъ штатахъ, въ силу котораго заимодавцы не въ правѣ принуждать законнымъ порядкомъ своихъ должниковъ къ уплатѣ. Пользуясь этимъ, задолжавшіе плантаторы или вовсе отсрочиваютъ уплату или идутъ на сдѣлки съ заимодавцами, предлагая имъ 40 или 50 проц. со всей должной суммы. Послѣдніе соглашаются и на это, лишь-бы получить хоть что нибудь. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ этотъ законъ уже отмѣненъ; надѣются, что скоро тоже самое воспослѣдуетъ и въ Виргиніи, и тогда дѣла оживятся, конечно. Бывшіе плантаторы отдаютъ свои земли въ аренду по частямъ, или за деньги или съ-исполу. Не многіе обрабатываютъ свои фермы кое-какъ при помощи наемныхъ негровъ. Такъ наприм. одинъ изъ землевладѣльцевъ, владѣя неподалеку отъ Ричмонда фермою въ 600 акровъ, получаетъ за нее вмѣстѣ съ постройками всего 300 долларовъ арендной платы въ годъ. Теперь онъ продаетъ свою землю за 6.000 долларовъ, т. е. 10 долларовъ за акръ; цѣна весьма низкая, если принять въ разсчетъ принадлежащіе къ землѣ жилой домъ и разныя хозяйственныя постройки, и притомъ недальнее разстояніе отъ города, куда всѣ продукты могутъ быть доставляемы по желѣзной дорогѣ, проходящей по самой дачѣ. До войны это мѣсто стоило вдесятеро болѣе; но по уничтоженіи невольничества земля потеряла прежнюю свою цѣнность, что и будетъ, конечно, продолжаться до тѣхъ поръ, пока въ краѣ не водворятся фермы, основанныя на свободномъ трудѣ. Такого рода фермы могутъ быть основаны только переселенцами изъ Сѣверныхъ Штатовъ и изъ Европы, и въ этомъ отношеніи по преимуществу разсчитываютъ на нѣмцевъ. Въ Ричмондѣ между купцами и теперь не мало нѣмцевъ. Они образовали между собой Общество, по образцу нью-йоркскаго, съ цѣлью способствовать ожидаемому переселенію своихъ соотечественниковъ. До сихъ поръ показалось еще весьма ограниченное число этихъ переселенцевъ, да и то въ одной только западной болѣе возвышенной части Виргиніи, прилегающей къ Аллегенамъ и менѣе истощенной въ особенности табачными плантаціями, которыми въ старые годы такъ славилась Виргинія. Вообще весь край находится въ томъ смутномъ переходномъ состояніи, когда никто изъ практическихъ людей, хорошо знакомыхъ съ дѣлами, не знаетъ, какъ пойдутъ они въ ближайшемъ будущемъ. Эта неопредѣленность состоянія увеличивается еще отъ политическихъ смутъ. Дѣло въ томъ, что штатъ Виргинія до сихъ поръ упорно отказывался признать знаменитое пятнадцатое постановленіе Конгресса, въ силу котораго всѣ жители штата, какъ бѣлые, такъ и темнокожіе имѣютъ одинакое право представительства. Вслѣдствіе непризнанія этого, Виргиніи еще не получила окончательнаго устройства, но которому она только и можетъ пользоваться всѣми выгодами полноправнаго штата въ Союзѣ. Теперь однако всѣ дѣла, по видимому, приведены въ надлежащій порядокъ, пятнадцатое постановленіе принято во всей полнотѣ, и съ наступающимъ засѣданіемъ Конгресса Виргинія, какъ надо полагать, будетъ принята въ Союзъ на правахъ свободнаго самостоятельго штата. Надѣются, что тогда и дѣла пойдутъ лучше: что переселенцы, соблазнившись дешевою землею, устремятся въ этотъ штатъ и трудомъ своимъ извлекутъ хранящіяся въ почвѣ богатства. Въ этомъ-то отношеніи виргинцы и возлагаютъ большія надежды на выставку, которая, по ихъ мнѣнію, должна составить, такъ сказать, эру наступающей болѣе свѣтлой жизни въ штатѣ. Съ такою цѣлью были даже выставлены въ значительномъ количествѣ всѣ роды почвъ, всѣ горныя, ископаемыя произведенія, начиная отъ каменнаго угля, желѣзной руды и до золота, находимыя въ разныхъ мѣстахъ Виргиніи. Передаемъ эти упованія жителей на возрожденіе ихъ страны съ тою же вѣрностью, какъ они передавались намъ со всѣхъ сторонъ въ бесѣдахъ съ практическими людьми, занимающимися промышленностью и земледѣліемъ. Но признаемся, что намъ самимъ, какъ постороннимъ наблюдателямъ, эти надежды виргинцевъ казались лишенными всякой прочной основы. И въ самомъ дѣлѣ: ни въ городѣ, ни въ окрестностяхъ его не встрѣчали мы тѣхъ слѣдовъ возрожденія, которыми обыкновенно отличается новый, дѣйствительно подающій надежду край. Напротивъ, отчасти истощенная почва требуетъ уже удобренія, дороги плохія, по которымъ мѣстами можно проѣхать только верхомъ, причемъ нерѣдко приходится пробираться въ бродъ сельскія строенія большею частью старыя, довольно уже ветхія, и жители, какъ кажется, доживаютъ въ нихъ свой вѣкъ потому только, что не бросать-же готовое отогрѣтое уже мѣсто. Все вмѣстѣ производитъ впечатлѣніе чего-то отжившаго, мало способнаго къ развитію, и эта старая облаетъ, Old Dominion, какъ сами жители, гордясь стародавностью колонизаціи въ Виргиніи, имянуютъ штатъ, относится къ молодымъ территоріямъ на западѣ почти также какъ Европа относится къ Америкѣ вообще. Какъ будто минувшее рабство наложило свой роковой неизгладимый слѣдъ на страну, и невольно думалось намъ: не возродиться почвѣ, обагренной потомъ и кровью невольниковъ и оскверненной неправдами и злодѣйствами властолюбивыхъ плантаторовъ. Не въ такомъ краю суждено быть разцвѣту новой лучшей жизни! До тѣхъ поръ пока для свободныхъ стремленій человѣчества существуютъ свѣжія дѣвственныя края Дальняго Запада, такъ неудержимо влекущаго къ себѣ переселенцевъ, до тѣхъ поръ намъ кажутся напрасными всякія попытки нѣкоторыхъ людей возбудить къ новой жизни старый отжившій край. Что, въ самомъ дѣлѣ, значатъ нѣкоторые удачные результаты такихъ попытокъ въ сравненіи съ тѣми гигантскими успѣхами, какими знаменуютъ себя свободные сѣверные и западные штаты Америки? Въ этомъ отношеніи Виргинія, какъ и нѣкоторые другіе средніе штаты, поставлена въ болѣе не выгодное положеніе, нежели штаты, лежащіе далѣе на югѣ Сѣверной Америки; потому что не воздѣлывая хлопка, этого важнѣйшаго произведенія Соединенныхъ Штатовъ, Виргинія до войны занималась по преимуществу разведеніемъ негровъ, которыхъ рабовладѣльцы продавали на южныя хлопчато-бумажныя и сахарныя плантаціи. По уничтоженіи же невольничества, эта торговля людьми прекратилась сама собой, а другой новой отрасли промышленности, которая замѣнила бы ее, до-сихъ поръ не открывается. Здѣсь необходимо замѣтить разъ навсегда: если говорятъ о чрезвычайныхъ успѣхахъ въ Соединенныхъ Штатахъ, то въ такомъ случаѣ всегда должно понимать, что это относится къ сѣвернымъ и западнымъ ихъ территоріямъ. Чтобы не подать повода къ недоумѣніямъ, мы должны во всякомъ случаѣ оговориться, что все высказанное нами касательно Виргиніи имѣетъ въ нѣкоторомъ родѣ смыслъ относительный: если сравнить ее съ иными государствами Западной Европы, то эта страна относительно еще молодая и, безъ сомнѣнія, имѣетъ впереди будущность сравнительно лучшую. Какъ ни истощали плантаторы почву воздѣлываніемъ табаку при помощи рабскаго труда, но все-таки три четверти всего края находится въ необработанномъ состояніи и большею частью подъ лѣсомъ. А все-таки Виргиніи никогда не достигнуть того блестящаго состоянія, какимъ отличается уже теперь молодой Западъ Сѣверной Америки.
Возвратимся къ настоящему состоянію Ричмонда, въ которомъ мы еще не все осмотрѣли. Впрочемъ, тутъ и немногое осталось осматривать. Гавань снабжена довольно хорошими верфями, но въ настоящее время она весьма мало оживлена торговлей. Параходное сообщеніе поддерживается единственно благодаря сѣвернымъ городамъ, Нью-Іорку, Бостону, Филадельфіи. Въ самомъ городѣ находимъ мы нѣсколько табачныхъ фабрикъ, рафинадный заводъ, фабрику для приготовленія удобрительнаго пудрета, въ которомъ нуждается истощенная табакомъ почва. Потомъ мы осматривали еще большой пильный заводъ для приготовленія составныхъ частей дома. Хозяинъ завода самъ архитекторъ. Онъ съ истинно-американскою предупредительностью показывалъ дѣйствіе машинъ, приводимыхъ въ движеніе однимъ локомобилемъ и объяснялъ выгодную ихъ работу. Шестнадцать человѣкъ рабочихъ на фабрикѣ производятъ тоже самое, на что при обыкновенной ручной работѣ потребовалось-бы не менѣе полутораста людей. Такъ, напр. большая строгальная машина, управляемая однимъ человѣкомъ, замѣняетъ собою по малой мѣрѣ пятнадцать рабочихъ. Другая машина для приготовленія карнизныхъ планокъ, по увѣренію фабриканта, замѣняетъ ему не менѣе двадцати пяти человѣкъ. Такимъ же выгоднымъ образомъ дѣйствуютъ и другія машины, назначенныя для приготовленія оконныхъ рамокъ, дверей, перилъ разныхъ фасоновъ, и какихъ угодно фигурныхъ видовъ. Для того, чтобы показать какое разнообразіе очертаній можно производить при помощи машинныхъ пилокъ, фабрикантъ вырѣзалъ изъ дерева свою фамилію весьма вычурнымъ письменнымъ шрифтомъ и выставилъ этотъ образецъ надъ дверьми заведенія взамѣнъ вывѣски.
Этими заводами и торговлей, по преимуществу табакомъ, почти и ограничивается въ настоящее время промышленная дѣятельность восточной Виргиніи. Другая часть того-же штата, прилегающая къ Аллегенамъ, гдѣ находятся по преимуществу нѣмецкія поселенія, и гдѣ еще много свѣжихъ невоздѣланныхъ земель, отдѣлилась отъ восточной и образовала особенный штатъ, принятый уже въ Союзъ, подъ названіемъ Западной Виргиніи. Скудости въ промышленномъ отношеніи отвѣчаетъ, какъ и слѣдуетъ ожидать, и скудость народнаго образованія. Бывшіе рабовладѣльцы отдавали своихъ дѣтей въ частныя пансіоны, или отправляли ихъ въ европейскія школы, въ особенности въ Швейцарію и Францію. Потому о народныхъ школахъ, какія существуютъ въ сѣверныхъ штатахъ, здѣсь и помину не было, и только теперь стали заботиться объ открытіи такихъ училищъ. Изъ частныхъ заведеній я посѣтилъ, меніяу прочимъ, здѣшній такъ-называемый „Южный Колледжъ“ (Southern College), гдѣ обучаются мальчики и дѣвочки до четырнадцатаго года, дѣти здѣшнихъ фабрикантовъ и купцовъ. Колледжъ самъ по себѣ непредставляетъ ничего особеннаго въ отношеніи системы преподаванія; но интересно то, что онъ содержится раввиномъ здѣшней синагоги, красивое зданіе которой возвышается возлѣ самаго училища. Родители христіане разныхъ вѣроисповѣданій здѣсь нисколько не затрудняются поручать обученіе своихъ дѣтей еврею; напротивъ, охотно дѣлаютъ это потому, что его заведеніе считается однимъ изъ лучшихъ въ городѣ. Вообще евреи въ Соединенныхъ Штатахъ пользуются всеобщимъ, уваженіемъ публики и здѣсь они не отличаются отъ христіанъ тѣмъ характеромъ обособленія, который имѣютъ наши евреи. Напротивъ, здѣсь они участвуютъ во всѣхъ христіанскихъ обществахъ наравнѣ съ другими и отличаются только тѣмъ, что отправляютъ богослуженіе въ своихъ синагогахъ. Въ послѣднихъ часто появляются замѣчательные проповѣдники, и потому эти синагоги зачастую посѣщаются христіанами, не изъ одного пустаго любопытства, а изъ желанія послушать краснорѣчивую проповѣдь. Не смотря на обиліе религіозныхъ сектъ въ этой странѣ, американцы чужды духа религіозной нетерпимости.
На выставкѣ я имѣлъ случай познакомиться съ однимъ изъ виргинскихъ плантаторовъ или фермеровъ, какъ они называютъ себя сами въ настоящее время, дабы не подавать повода къ непріятнымъ воспоминаніямъ о минувшемъ ненавистномъ рабствѣ, тѣсно связанномъ съ именемъ плантатора. Потому и плантаціи именуются теперь уже просто фермами. Новый знакомый мой. мистеръ Рёффинъ по имени, пользуется въ краѣ репутаціей опытнаго сельскаго хозяина. Онъ пригласилъ меня на свою ферму, чѣмъ я и поспѣшилъ воспользоваться тотчасъ-же по закрытіи выставки. Справляясь въ конторѣ редакціи земледѣльческаго журнала: „Южный фермеръ“ (Southern Fariner), при которомъ мистеръ Рёффинъ состоитъ сотрудникомъ, о мѣстѣ его фермы, я получилъ довольно оригинальный адресъ. Этотъ маршрутъ, между прочимъ, можетъ дать нѣкоторое наглядное понятіе о средствахъ сообщенія даже подъ самымъ городомъ. Вотъ онъ слово въ слово; „Ступайте черезъ Манчестеръ (городокъ по другую сторону Джемсъ-Ривера, противъ Ричмонда); поверните на петербургскую большую дорогу и идите по ней мили полторы. Коричневый домъ, стоящій по лѣвой сторонѣ тотчасъ по переходѣ черезъ маленькій протокъ и есть дача Франка Рёффина“. — Слѣдуя указанію написаннаго маршрута, я перешелъ по длинному мосту въ Манчестеръ и своротилъ по широкой песчанной дорогѣ, ведущей въ городъ Петербургъ. Послѣдній отстоитъ отъ Ричмонда лишь на двадцать миль и соединенъ съ нимъ желѣзной дорогой. Вскорѣ я очутился среди пустынныхъ дубовыхъ лѣсовъ, тянувшихся по обѣ стороны моего пути. Изрѣдка попадались сѣрѣвшіе домики фермеровъ, окруженные майсовыми полями. Въ двухъ мѣстахъ поперекъ большой дороги тянулись довольно высокія насыпи, расположенныя въ видѣ бруствера; это — слѣды, оставшіеся послѣ происходившихъ подъ Ричмондомъ военныхъ операцій американскихъ, сѣверной и южной, армій.
Съ верху одной изъ насыпей видна была и ферма господина Рёффина, огороженная простымъ тыномъ, который тянулся вдоль дороги. Старыя ворота съ деревянной щеколдой напоминали подобныя ворота первобытнаго устройства въ нашихъ внутреннихъ губерніяхъ. Недалеко отъ воротъ стоялъ и коричневый двухъ-этажный домъ вмѣстѣ съ другими сельскими постройками, расположенными въ разныхъ мѣстахъ среди рощи. Парадная лѣстница вела къ дверямъ, которыя однако, какъ оказалось, были заколочены наглухо. Молодой человѣкъ, вышедшій изъ другой задней двери, вывелъ меня изъ недоумѣнія, пригласивъ сойти внизъ въ обитаемыя теперь комнаты. По всему видно было, что въ былое время люди жили здѣсь шире, роскошнѣе, и что теперь они поневолѣ стѣснились, занявъ двѣ-три комнаты съ обветшавшей сильно подержанной мебелью, оставшейся отъ прежней болѣе богатой обстановки. Въ этой нижней комнатѣ передъ широкимъ простымъ каминомъ засталъ я мистера Рёффина. Онъ тутъ-же представилъ меня своей женѣ и двумъ сыновьямъ, молодымъ людямъ лѣтъ около двадцати пяти, которые въ настоящее время подъ руководствомъ отца завѣдываютъ работами на фермѣ, раздѣливъ ее на двѣ части, по четыреста акровъ въ каждой. Мистеръ Рсффинъ объяснилъ мнѣ, что при настоящихъ обстоятельствахъ, при наемной работѣ, фермеру нѣтъ возможности воздѣлывать такія большія пространства земли, какъ прежде при невольничьемъ трудѣ; потому уже. что теперь сельскому хозяину необходимо самому присутствовать на всѣхъ работахъ, а часто даже принимать и личное въ нихъ участіе. Вслѣдствіе этого, онъ и разбилъ свою прежнюю ферму между своими сыновьями. Въ настоящее время, говорилъ онъ, только та ферма и можетъ идти успѣшно, гдѣ фермеръ самъ находится при дѣлѣ. Хотя задѣльная плата и не очень велика, а именно по 75 центовъ въ день, но трудно найти рабочихъ; потому что негры, бывшіе невольники, не охотно берутся за полевыя работы: они любять промышлять по городамъ, въ качествѣ прислуги и поденьщиковъ. А бѣлыхъ поселенцевъ еще очень мало въ краѣ и работниковъ для фермы между ними вовсе нельзя найти. До тѣхъ поръ, пока край не наполнится бѣлыми колонистами, мало надежды на успѣшное сельское хозяйство въ Виргиніи. По мнѣнію Рёффина, фермеры этого штата должны обратить особенное вниманіе на воздѣлываніе табаку, который въ рѣдкихъ странахъ родится такъ хорошо и такого отличнаго качества, какъ на виргинской почвѣ. Хотя она и истощена отчасти бывшими обширными табачными плантаціями, но при надлежащемъ удобреніи и при цѣлесообразномъ сѣвооборотѣ табакъ все еще представляетъ весьма выгодный продуктъ въ странѣ.
Послѣ бесѣды съ отцомъ Рёффиномъ у камелька, старшій сынъ его повелъ меня осматривать свою ферму. Пройдя рощей, состоящей изъ дубовъ, изъ гиккори и другихъ орѣховыхъ породъ, мы вышли на большое поле, засѣянное клеверомъ и тимоѳей-травой. Трава недавно была скошена при помощи косилки. Здѣсь можно было убѣдиться, что такая косилка отлично работаетъ даже не по очень ровному полю. И въ самомъ дѣлѣ: для стока воды необходимо было провести здѣсь борозды, слѣдовавшія довольно часто одна за другой, что однако нисколько не мѣшало ходьбѣ косилки, и трава была ею скошена такъ чисто, какъ можетъ только скосить самый ловкій косецъ. Находясь такъ близко отъ города, Рёффинъ много промышляетъ сѣномъ, которое — прессованное конечно — доставляетъ въ Ричмондъ. Клеверъ и тимоѳей-трава сѣятся вмѣстѣ съ пшеницей. Но уборкѣ хлѣба, поле года три остается подъ травой. На четвертый годъ трава запахивается и поле оставляется въ пару; иногда его удобряютъ известью. Таковъ весьма несложный сѣвооборотъ на земляхъ, лежащихъ по болѣе возвышеннымъ мѣстамъ. Вскорѣ мы спустились отсюда къ берегу протекающаго здѣсь Джемсѣривера. Весь берегъ, заливаемый ежегодно водой и отлично удобряемый ею, изъ года въ годъ засѣевается одной кукурузой, дающей по пятидесяти бушелей съ акра. Стоимость-же каждаго бушеля около одного талера. На обширномъ полѣ стояли еще высокіе стебли кукурузы съ початками. Нѣсколько негровъ срывали послѣдніе и бросали ихъ на стоящія тутъ телѣги. Это растеніе выгоднѣе всякаго другаго хлѣба тамъ, гдѣ оно хорошо родится; ни одинъ хлѣбъ не даетъ такого обильнаго урожая. Воздѣлыванье-же кукурузы легче пшеницы и даже ржи: кукуруза не требуетъ столь тщательно разрыхленной почвы и отлично родится посѣянное даже въ полѣ, которое лишь слегка взрыхлено между пнями, остающимися на-корню послѣ вырубки лѣса. — Обойдя поле, мы вышли на гумно, куда свозилась кукуруза и тутъ же молотилась отличными американскими молотилками, назначаемыми исключительно для этого зерна. Здѣсь осмотрѣли мы всѣ машины, употребляемыя въ дѣло на фермѣ: косилки подъ названіемъ „климаксъ“, сѣвалку для рядоваго прсѣва пшеницы въ одно время съ сѣменами травъ, и другія. Видно, что машины были въ постоянномъ употребленіи уже много лѣтъ. Я полюбопытствовалъ узнать о доходной статьѣ, но молодой Рёффинъ объяснилъ, что ферма при настоящихъ новыхъ условіяхъ, при вольномъ трудѣ, существуетъ еще столь короткое время, что невозможно было сдѣлать годовой смѣты доходовъ съ нея. Когда однако онъ повелъ меня въ свой новый домикъ и я увидѣлъ довольно скудную обстановку его холостой квартиры, меблированной простымъ деревяннымъ столомъ, тремя или четырьмя разваливающимися стульями, чѣмъ-то въ родѣ канапе, сильно помятаго и служащаго вмѣсто постели, то я и безъ того убѣдился, что доходъ съ фермы едва лишь хватаетъ на содержаніе самой семьи. Суровую жизнь должны вести теперь эти люди, привыкшіе въ былые годы невольничества къ болѣе прихотливой обстановкѣ. Невольно приходила въ голову мысль о томъ, каково же должно быть новымъ переселенцамъ въ край, когда даже опытные уже фермеры не въ состояніи поддержать прежнее свое благосостояніе? Отмѣна невольничества обнаружила вполнѣ, что своимъ прежнимъ благосостояніемъ плантаторы одолжены были не столько плодородію своей почвы, но почти единственно даровому труду, который расточался безъ разсчету на мѣста, иногда вовсе не стоющія обработки.
Сводя вмѣстѣ всѣ извѣстія, какія удалось намъ собрать какъ на фермахъ, такъ и въ городѣ, мы приходимъ къ тому заключенію, что въ восточной Виргиніи едва-ли въ скоромъ времени можно ожидать столь выгоднаго состоянія сельскаго хозяйства, каково оно на Западѣ. Бывшіе плантаторы утратили свои прежніе доходы: земли ихъ потеряли прежнюю цѣнность, и они кое-какъ доживаютъ свой вѣкъ скудными съ нихъ доходами. Послѣ этого само собой представляется вопросъ: каково стало положеніе негровъ, бывшихъ невольниковъ? По всему, что можно было видѣть до сихъ поръ, матеріальное ихъ положеніе стало не хуже въ сравненіи съ прежнимъ: во время невольничества негры получали пищу, необходимую для поддержанія жизненныхъ силъ, столь нужныхъ плантатору и кое-какую одежду для предохраненія зябкаго ихъ тѣла отъ холода въ зимнее время. Теперь они добываютъ все это сами, содержатъ себя не хуже прежняго, да и трудно было бы содержать себя хуже. Огромная разница настоящаго быта отъ прошлаго заключается въ томъ, что теперь негры работаютъ вообще меньше. Бѣлые жители, конечно, не мало жалуются на природную будто-бы лѣнь темнокожаго племени. И дѣйствительно, нерѣдко случается встрѣчать темнокожихъ, которые, проработавъ одинъ или два дня въ городѣ и добывъ отъ двухъ до четырехъ долларовъ, живутъ на эти деньги въ остальные дни недѣли въ свое удовольствіе, не находя нужнымъ натруждать себя еще болѣе, когда для ихъ ограниченныхъ потребностей и этого заработка слишкомъ достаточно. А забитые невольничествомъ, эти люди и не знаютъ другихъ потребностей, кромѣ удовлетворенія своихъ тѣлесныхъ нуждъ. Такимъ образомъ, по прямому разсчету выходитъ, что бывшій плантаторъ, заставлявшій работать негра цѣлую недѣлю, выдавалъ ему на содержаніе какъ-бы заработокъ одного дня, а вся работа остальныхъ дней прямо шла въ пользу самого рабовладѣльца. Теперь же послѣдній лишился этого дохода, и потому не удивительно, что фермы уже не приносятъ прежнихъ выгодъ землевладѣльцамъ. Негръ-же, если мало измѣнилъ прежній свой матеріальный бытъ, за-то не принужденъ болѣе работать такъ усиленно. И такое положеніе, можно навѣрное сказать, продолжится до тѣхъ поръ, пока не вымретъ настоящее поколѣніе темнокожихъ, выросшее подъ губительнымъ вліяніемъ рабства. Не смотря на повторяющіяся жалобы бѣлолицыхъ на лѣнь негровъ, куда однако не обратимся, вездѣ увидимъ мы, что работы, требующія физическихъ усилій, до сихъ поръ все еще совершаются на Югѣ неграми. Оно иначе и быть не можетъ: какъ до войны, такъ и теперь бѣлые занимались здѣсь торговлею, распоряжались на фабрикахъ; ручная же работа, на которую употреблялись черные невольники, была въ презрѣніи, и потому только крайняя нужда могла заставить бѣлолицыхъ приниматься за нее. Такъ и до сихъ поръ негры работаютъ на всѣхъ заводахъ, перевозятъ клади въ городахъ, составляютъ всю прислугу въ гостинницахъ и на параходахъ, начиная отъ повара и до парфюмера. По возможности они избѣгаютъ только земледѣльческія работы на фермахъ, напоминающія имъ не такъ давно минувшее рабство, и можно ли упрекать ихъ за это! Хозяева, у которыхъ работаютъ негры, вездѣ очень довольны ими: они ловки, расторопны и охотно принимаются за всякое дѣло.
Но, въ чемъ никакъ нельзя сомнѣваться, положеніе негровъ стало лучше уже потому только, что они теперь вполнѣ свободны и независимы. Теперь, можно сказать, судьба темнокожаго племени въ Соединенныхъ Штатахъ находится въ его собственныхъ рукахъ, и нравственное вліяніе свободы такъ могуче, что и въ настоящее время темнокожіе проявляютъ признаки, подающія надежду на то, что они достигнутъ полнаго равенства съ бѣлыми. Они наравнѣ съ послѣдними пользуются уже по закону всѣми правами гражданъ республики Здѣсь-же въ Виргиніи, или въ другихъ болѣе южныхъ штатахъ наступитъ эта лучшая будущность; во всякомъ случаѣ негры въ правѣ сказать, какъ недавно выразился одинъ изъ ихъ собратьевъ на митингѣ, что для нихъ наступаетъ заря свѣтлой жизни. Далѣе, въ самомъ Ричмондѣ, въ этомъ послѣднемъ убѣжищѣ плантаторскихъ войскъ, гдѣ прежде бывало никто не смѣлъ ни печатать, ни говорить въ интересахъ темнокожихъ, даже здѣсь выходитъ уже газета подъ названіемъ „Трибуна“ (The Richmond Tribune), которая поставила себѣ цѣлью заботиться объ интересахъ негровъ. По ея вызову устроиваются митинги рабочихъ для того, чтобы установить правильныя отношенія темнокожихъ наемниковъ къ фабрикантамъ-капиталистамъ; открываются повсюду въ городѣ школы для негровъ, тогда какъ прежде бывало строго запрещалось закономъ обучать невольниковъ граматѣ. Вообще, газета всѣми средствами старается пробудить въ темнокожемъ населеніи дамосознаніе свободныхъ гражданъ. Все это, правда, одни только начатки, но они обѣщаютъ принести благодатные плоды. А что темнокожее племя, перевезенное уже давно изъ Африки, и которое можно сказать совершенно измѣнилось и переродилось въ Америкѣ, способно ко всякаго рода развитію, въ этомъ не можетъ сомнѣваться никто, кому случалось видѣть ихъ на дѣлѣ.
VI.
Желѣзныя дороги въ Европѣ и въ Америкѣ. — Устройство вагоновъ. — Простота и дешевизна постройки. — Порядокъ въ безпорядкѣ. — Вильмингтонъ: его благоустройство, полисмены-негры. — Смоляное и скипидарное производство. — Доступность фабрикъ для осмотра. — Даровые поѣзды.
править
Желѣзныя дороги въ Европѣ обусловливаются, такъ сказать, высшею степенью цивилизаціи: онѣ прокладываются тамъ обыкновенно изъ существующихъ уже большихъ городовъ, какъ изъ главныхъ центровъ, къ мѣстамъ наиболѣе населеннымъ. Въ Америкѣ, наоборотъ, желѣзныя дороги служатъ средствомъ для распространенія цивилизаціи по дѣвственнымъ странамъ: здѣсь онѣ прокладываются въ необитаемые еще лѣса и пустынныя степи, куда до нихъ человѣкъ не проникалъ съ своей культурой и промышленностью. Здѣсь онѣ вездѣ предшествуютъ всякимъ другимъ путямъ: въ городѣ, гдѣ нѣтъ еще ни одной порядочной мостовой, мы находимъ уже конныя желѣзныя дороги, перерѣзывающія его въ разныхъ направленіяхъ. По непроходимымъ дебрямъ и болотамъ стелится пара рельсъ и локомотивъ доставляетъ по нимъ и рабочихъ и необходимый матерьялъ, проникая такимъ образомъ постепенно все далѣе и далѣе, въ самую глушь доселѣ неприступныхъ для человѣка мѣстъ и внося туда плоды цивилизаціи. Такому характеристическому различію въ цѣляхъ отвѣчаетъ такое-же различіе и въ способахъ постройки желѣзныхъ дорогъ въ Европѣ и Америкѣ. Тамъ онѣ обыкновенно сопровождаются довольно роскошною обстановкой, большимъ числомъ прислуги, и вслѣдствіе того, конечно, чрезвычайною дороговизной. Здѣсь-же, напротивъ того, все устроивается до крайности просто и неприхотливо. Вагоны, правда, вездѣ очень удобны; они въ родѣ тѣхъ, которые у насъ ходятъ по Николаевской желѣзной дорогѣ. Въ холодное время года они всегда отопляются, всегда въ никъ находится свѣжая вода, очищенная въ машинѣ, стоящей въ углу вагона; въ другомъ отдѣленномъ углу стоитъ умывальный столъ, на стѣнѣ висятъ зеркало и полотенце; тутъ-же дверь ведетъ въ отхожее мѣсто, которое въ европейскихъ вагонахъ, разгороженныхъ на отдѣльныя купе, вовсе не пристраивается за частую къ ущербу здоровья пассажировъ. Но что касается до остальныхъ принадлежностей желѣзной дороги, а именно до оградъ, протянутыхъ обыкновенно по обѣимъ сторонамъ европейскихъ рельсъ; до воротъ и сторожей въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ рельсы пересѣкаются проселками, то въ Америкѣ обходятся и безъ этого. На тотъ случай, если корова или другое животное вздумаетъ помѣститься на рельсахъ, здѣсь локомотивъ снабженъ впереди такъ называемымъ „коукетчеромъ“ (Cowcatcher), сдѣланнымъ изъ здоровыхъ желѣзныхъ полосъ, онъ съ виду похожъ нѣсколько на распашникъ въ большихъ размѣрахъ. Такой „Коу-Кетчеръ“ сбрасываетъ въ сторону все постороннее, чтобы ни находилось на рельсахъ. Притомъ машина издаетъ такой громкій свистъ, или вѣрнѣе сказать, гудитъ такъ сильно, что животныя до приближенія ея, испуганныя неистовыми звуками, разбѣгаются по сторонамъ. А въ мѣстахъ, гдѣ рельсы пересѣкаются проселкомъ, на двухъ высокихъ столбахъ прибита обыкновенно доска съ надписью, предупреждающею, чтобы проѣзжіе осматривались сперва по обѣ стороны желѣзной дороги. Мѣста, гдѣ машина забираетъ воду или топливо, часто находятся среди необитаемаго лѣса, гдѣ вовсе нѣтъ ни строеній, никакой станціи, или чего нибудь въ этомъ родѣ. Кому угодно, можетъ выйти изъ вагона, для чего снаружи къ платформѣ придѣлана лѣсенка, достающая почти до земли. Никто также не мѣшаетъ пассажирамъ всходить въ вагонъ въ то время, когда поѣздъ находится въ движеніи. Всякій бережетъ самъ себя. Станціи-же, только въ большихъ городахъ развѣ, строятся такъ, какъ въ Европѣ. За-частую онѣ со стоятъ изъ простыхъ бараковъ и сараевъ, назначенныхъ для складки товаровъ и клади. Билеты продаются тутъ же въ какомъ-нибудь отведенномъ для того уголкѣ. А то можно сѣсть въ вагонъ и безъ билета и получить его отъ кондуктора. Хотя компаніи желѣзныхъ дорогъ и объявляютъ, что безплатно принимается всего 80 фунтовъ багажа, но онъ никогда не вѣшается, такъ какъ для этого потребовалось-бы не малое число лишнихъ людей и расходы не покрывались-бы тѣми нѣсколькими долларами, которые выручились-бы за нѣсколько десятковъ фунтовъ излишней клади. Американецъ и не беретъ съ собой большихъ запасовъ: въ чемоданчикѣ укладывается все для него необходимое въ дорогѣ, а въ случаѣ нужды, онъ въ каждомъ городкѣ можетъ купить и бѣлье и готовое платье. На станціи багажный смотритель привѣшиваетъ къ чемодану мѣдный чекъ, выдаетъ такой-же пассажиру, и дѣло готово.
Вотъ чѣмъ объясняется между прочимъ чрезвычайная дешевизна построекъ въ Америкѣ, и вслѣдствіе того великое множество желѣзныхъ дорогъ, которыми пересѣкаются Соединенные Штаты во всѣхъ возможныхъ направленіяхъ. Но что болѣе всего поражаетъ здѣсь европейца, — это та нестѣсняемость, то отсутствіе всякихъ такъ строго соблюдаемыхъ въ Европѣ формальностей, съ которою совершаются здѣсь переѣзды по желѣзнымъ дорогамъ. Въ Германіи, Франціи и другихъ мѣстахъ Европы пассажиръ, взявшій билетъ на поѣздъ, состоитъ уже какъ-бы подъ начальствомъ кондукторовъ; онъ подвергается нѣкоторымъ образомъ извѣстной дисциплинѣ, и всякій сторожъ у калитки съ бляхой на шапкѣ считаетъ себя важнымъ членомъ администраціи. Здѣсь-же вовсе не видать подобныхъ личностей, потому что служащіе при дорогѣ не отличаются отъ пассажировъ ни мундирами, ни другими знаками; и еслибы самъ кондукторъ не подходилъ къ пассажирамъ, для отбиранія билетовъ, то нельзя-бы и подозрѣвать объ его присутствіи. Это свободное обращеніе и пугаетъ пріѣзжающихъ сюда европейцевъ, которымъ кажется, будто вслѣдствіе того должны случаться несчастія на каждомъ шагу; тогда какъ на самомъ дѣлѣ, если взять въ разсчетъ огромное протяженіе желѣзныхъ дорогъ въ Штатахъ, несчастныхъ случаевъ здѣсь бываетъ относительно не больше, чѣмъ въ Европѣ. Каждый изъ американцевъ, исколесившій по желѣзнымъ дорогамъ вдоль и поперекъ свою страну, безъ всякой формальной дисциплины знаетъ, что ему дѣлать, въ какой вагонъ и въ какое время слѣдуетъ садиться. И не только люди, но даже лошади какъ будто привыкли къ желѣзнымъ дорогамъ до того, что всегда помѣщаются у мѣста и во-время. Когда, собираясь выѣхать изъ Ричмонда, я стоялъ на платформѣ станціи, то не мало удивлялся тому, какъ пара молодыхъ лошадей, запряженныхъ въ телѣгу для развозки клади, были помѣщены какъ разъ въ середкѣ между двумя парами рельсъ, на одной изъ которыхъ шипѣлъ локомотивъ, а по другой подходилъ, громко гудя, поѣздъ, и такъ близко къ лошадямъ, что чуть не задѣвалъ за телѣгу. Добрые кони даже ухомъ не повели. Этотъ поѣздъ шелъ въ Вильмингтонъ, въ Сѣверной Каролинѣ. Когда кондукторъ принялъ кладь и увидѣлъ, что всѣ пассажиры расмѣстились, онъ только крикнулъ машинисту: „ладно“ — и поѣздъ двинулся съ мѣста. Звонить передъ отъѣздомъ въ колоколъ — здѣсь некому. Колоколъ, впрочемъ, находится на самомъ локомотивѣ, но звонитъ только проѣздомъ въ городахъ и еще развѣ тогда, когда напр. машина двигается взадъ и впередъ, переходя съ однихъ рельсъ на другіе.
Проѣхавъ городокъ Петербургъ, мы вскорѣ очутились среди однообразныхъ сосняковъ Сѣверной Каролины, смѣняемыхъ по болѣе низменнымъ сырымъ мѣстамъ лиственными лѣсами, состоящими по преимуществу изъ дубняка. Кое-гдѣ попадались фермы съ прилегающими къ нимъ маисовыми полями. Сосны съ длинными иглами, ростущія на песчаной почвѣ, относятся къ той обильной смолою хвойной породѣ, которая составляетъ главное промышленное богатство Сѣверной Королины. Кора на многихъ была съ одной стороны частью обобрана именно съ цѣлью добыванія смолы. Поѣздъ изрѣдка только останавливался въ незначительныхъ мѣстечкахъ, жители которыхъ занимаются этимъ промысломъ. Въ одномъ мѣстѣ по дорогѣ негръ, служащій при поѣздѣ въ качествѣ помощника кондуктора, сунулъ въ расщепъ простой лучины газету и письмо, и когда мы проѣзжали мимо фермы, онъ, вышедъ на платформу, бросилъ все это около дороги; а тамъ негритянка подняла эту почтовую посылку и понесла домой. Станціи, состоящія изъ простыхъ бараковъ, не были даже снабжены освѣщеніемъ, и вечеромъ, когда совершенно стемнѣло, негры переходили по подмосткамъ станціи съ большими сосновыми лучинами въ рукахъ, горящими краснымъ пламенемъ словно факелы. Поѣздъ принималъ тутъ боченки, наполненные смолою, и потомъ несся далѣе по пустыннымъ мрачнымъ лѣсамъ. Я могъ лишь замѣтить, что край почти не измѣнился съ тѣхъ поръ, какъ мнѣ случилось проѣзжать по немъ въ первый разъ, лѣтъ двѣнадцать тому назадъ. А это уже дурной знакъ, потому что двѣнадцать лѣтъ для Америки составляетъ цѣлый періодъ развитія; въ этотъ періодъ тамъ на Дальнемъ Западѣ, возникло много новыхъ городовъ, а старые расширились; образовались новые штаты съ цвѣтущими фермами. Здѣсь-же, и въ Виргиніи и въ Сѣверной Каролинѣ, населеніе мало подвинулось впередъ и, какъ видно, лишь поддерживалось прежнее состояніе этихъ старыхъ штатовъ.
Пріѣхавъ рано утромъ въ Вильмингтонъ, самый значительный городъ въ Сѣверной Каролинѣ, мы изъ среды мало воздѣланныхъ пустынныхъ мѣстъ сразу очутились въ средѣ современной цивилизаціи со всѣми ея условіями житейскихъ удобствъ. Омнибусъ, влекомый парой добрыхъ лошадей, довезъ насъ въ гостинницу, обставленную совершенно также комфортабельно, какъ и гостинницы въ большихъ городахъ другихъ болѣе населенныхъ краевъ. Въ этомъ отношеніи, надо замѣтить, путешествіе по Соединеннымъ Штатамъ отличается чрезвычайными удобствами, какими едва обладаютъ европейскія страны, не говоря уже о Россіи, гдѣ даже въ губернскихъ городахъ проѣзжіе едва могутъ найти хоть сколько-нибудь сносную гостинницу, въ которой можно-бы было пріютиться на время. Въ Вильмингтонѣ всего около 10.000 жителей; однако городъ освѣщается газомъ, въ немъ находятся и банкъ, и разныя компаніи застрахованія, печатаются газеты: словомъ, мы находимъ здѣсь всѣ принадлежности высшей цивилизованной жизни, какія привыкли встрѣчать въ Европѣ въ большихъ городахъ съ населеніемъ, вдесятеро превышающемъ здѣшнее. Пароходныя сообщенія поддерживаются также, благодаря сѣвѣрнымъ городамъ республики. А между тѣмъ самый городъ тоже почти не измѣнился съ тѣхъ поръ, какъ я видѣлъ его въ первый разъ. Дома только постарѣли, а иные отъ ветхости обратились въ развалины, которыя въ нѣкоторыхъ мѣстахъ такъ и остаются неприбранными среди города. Все тѣ-же песчаныя улицы, по которымъ съ большимъ трудомъ пробираются даже здѣшнія сильныя мулы, перевозящіе клади на высокихъ двуколесныхъ телѣгахъ. По сторонамъ этихъ улицъ тянутся тѣ-же досчатые тротуары для пѣшеходовъ: мѣстами только доски замѣнены кирпичемъ. Только ту разницу нашелъ я теперь, что въ городѣ проведено еще болѣе прежняго конныхъ желѣзныхъ дорогъ, благодаря которымъ и поддерживается собщеніе между его концами. Еще одну весьма важную перемѣну засталъ я въ настоящее время, а именно — на улицахъ попадались теперь городскіе полисмены изъ негровъ. Послѣдніе получили не только свободу и право голоса, но избираются во всякія административныя должности наравнѣ съ бѣлыми. Гавань здѣсь также мало оживлена, какъ и въ Ричмондѣ, и отличается только сильнымъ запахомъ смолы, составляющей главный и весьма важный предметъ вывоза и вообще промысла жителей. Смола, добываемая въ обширныхъ сосновыхъ лѣсахъ штата и доставляемая въ городъ, очищается на здѣшнихъ заводахъ, и вмѣстѣ съ перегоняемымъ изъ нея скипидаромъ перевозится въ сѣверные штаты и въ Европу. Изъ одного Вильмингтона вывозится этого продукта втрое болѣе, чѣмъ изъ всѣхъ другихъ городовъ вмѣстѣ взятыхъ, и можно сказать, что городъ одолженъ своимъ существованіемъ единственно смолѣ.
Добываніе ея при употреблявшемся до сихъ поръ способѣ слѣдуетъ, впрочемъ, отнести къ болѣе первобытному, грубому, такъ-называемому захватному роду лѣснаго хозяйства. Прежде всего, зимой въ деревнѣ на одинъ футъ отъ земли вырубается выемка такой величины, что въ нее можетъ умѣститься съ одну кварту смолы. Стекая: внизъ, она накопляется въ выемкѣ; потомъ работникъ собираетъ накопившуюся смолу, которая бываетъ самаго лучшаго качества. Тутъ-же онъ подрѣзаетъ немного повыше выемки кору и сдираетъ ее; подрѣзъ дѣлается угломъ, обращеннымъ своею вершиною внизъ. Въ выемку опять начинаетъ стекать смола. Когда ее набралось достаточное количество, то она вынимается, дѣлается новый подрѣзъ на корѣ еще на вершинѣ повыше и кора опять сдирается. Эта операція продолжается такимъ порядкомъ нѣсколько зимъ къ ряду, до тѣхъ поръ, пока работникъ, сдирая кору, дойдетъ до такой высоты, что стоя на землѣ уже не можетъ болѣе достать до коры своимъ ножемъ. Само собою разумѣется, что чѣмъ выше надрѣзъ, тѣмъ менѣе чиста стекающая смола: она относится уже къ низшимъ сортамъ. Подвергаясь такой операціи дерево, надрубленное внизу и частью лишенное своей коры, черезъ нѣсколько лѣтъ погибаетъ и годно лишь на топливо. Такимъ образомъ губится много лѣса и только чрезвычайный избытокъ его позволяетъ до сихъ поръ продолжать этотъ захватный промыслъ въ столь большихъ размѣрахъ. Бывшіе плантаторы, употреблявшіе въ дѣло своихъ негровъ, конечно, не помышляли о болѣе раціональномъ, не столь губительномъ для лѣсовъ способѣ добыванія, и только въ настоящее время, по уничтоженіи невольничества, хозяева нашли необходимымъ изыскивать способы болѣе совершенные и менѣе разорительные Въ томъ-то и состоитъ главное преимущество свободнаго труда передъ работою невольниковъ, что въ послѣднемъ случаѣ ни самъ хозяинъ, ни трудящійся невольникъ не находятъ нужды, или они просто неспособны прибѣгать къ усовершенствованіямъ; тогда какъ свободный трудъ заставляетъ человѣка придумывать болѣе хозяйственныя мѣры, болѣе усовершенствованныя орудія. Такъ и въ настоящемъ случаѣ: только что отмѣнено невольничество, какъ лѣсоводы стали уже предлагать болѣе выгодные способы добыванія смолы. Въ настоящее время въ Видьмингтонѣ всѣхъ интересуетъ новый способъ, предлагаемый однимъ изъ здѣшнихъ хозяевъ. По этому способу, уже испытанному на дѣлѣ, нѣтъ надобности надрубать дерево; выемка замѣняется глиняной, величиною съ кварту, посудиной, которая привѣшивается внизу сосны посредствомъ крючка. Потомъ сдирается одна кора также, какъ это дѣлалось прежде. Дерево такимъ образомъ остается въ цѣлости и сверхъ того представляется та огромная выгода, что смола всегда добывается лучшаго качества, потому что по мѣрѣ стеченія ея и сдиранія коры глиняная посуда привѣшивается все выше и выше, такъ что въ нее смола всегда стекаетъ непосредственно изъ надрѣзаннаго мѣста, и слѣдовательно она всегда остается чистою. Нѣтъ сомѣнія, что этотъ способъ весьма удобопримѣнимъ, но въ началѣ онъ потребуетъ большихъ расходовъ, такъ какъ для тысячи деревъ, идущихъ въ дѣло, требуется большое число глиняныхъ посудинъ.
Такъ или иначе собранная смола укладывается въ боченки и доставляется на заводы въ Вильмингтонъ. Видѣвъ во многихъ мѣстахъ какъ добывается смола въ лѣсахъ, я отправился также на одинъ изъ большихъ заводовъ. Хотя у меня не было ни знакомыхъ, ни рекомендательныхъ писемъ, но я былъ увѣренъ, что и безъ того найду доступъ въ любое заведеніе. И въ самомъ дѣлѣ; явившись въ „офисъ“, я просто объяснилъ хозяину, что желаю осмотрѣть его заводъ; онъ тотчасъ же пригласилъ меня войти, изъявивъ только сожалѣніе, что самъ теперь не можетъ сопутствовать мнѣ, такъ какъ ему нельзя оторваться отъ спѣшнаго дѣла. Невольно вспомнилъ я при этомъ, какъ знакомый мнѣ московскій фабрикантъ, пріѣхавъ изъ Россіи въ Англію и добывъ себѣ рекомендательное письмо, отправился съ нимъ изъ Лондона во внутрь страны для осмотра одного изъ стеклянныхъ заводовъ. Прибывъ на мѣсто, онъ вручилъ письмо хозяину фабрики, который принялъ его весьма церемонно, но отвѣтилъ, что у него на фабрикѣ поставлено за правило не пускать постороннихъ посѣтителей на заводъ. Такимъ образомъ, мой знакомый, видѣлъ фабрику снаружи, но въ нее не проникнулъ и воротился вспять ни съ чѣмъ. Здѣсь, въ Америкѣ, и безъ рекомендацій открыто все для всякаго, и нѣтъ страны, гдѣ-бы легче было получить доступъ въ какія угодно заведенія. — Воспользовавшись приглашеніемъ хозяина, я вышелъ себѣ одинъ на обширной дворъ или, лучше сказать, на огороженное поле, среди котораго на здоровыхъ столбахъ возвышался довольно обширной навѣсъ. Подъ нимъ стояли круглыя печи изъ кирпича и большихъ размѣровъ деревянные чаны. На печи помѣщаются мѣдные котлы, футовъ десяти въ поперечникѣ, съ колпаками, въ родѣ кубовъ, употребляемыхъ для перегонки. Носъ куба проведенъ въ змѣевикъ, проходящій въ чанъ съ водой. Котлы наполняются смолою, привезенною изъ лѣсовъ. Изъ подвергаемой сильному жару смолы испаряется скипидаръ, переходящій въ змѣевикъ; охлажденный водою, онъ уже въ жидкомъ видѣ выходитъ внизу чана, гдѣ торчитъ изъ него конецъ змѣевика. А растопленная смола выпускается въ особыя, возлѣ печей приставленные, корытообразные деревянные резервуары. Очищенная такимъ образомъ, она укладывается въ боченки и погружается вмѣстѣ съ скипидаромъ на корабли, стоящіе тутъ-же въ верфяхъ, близь которыхъ находятся здѣшніе заводы. Эта смола идетъ въ Сѣверныхъ Штатахъ и въ Европѣ на выдѣлку высшаго сорта сургуча. Должно еще замѣтить, что ее получаютъ только изъ одной породы здѣшнихъ сосенъ, а именно изъ той, что съ длинными иглами; послѣднія бываютъ въ полъ аршина и болѣе длины. Другія же сосны съ болѣе короткими иглами не такъ добычливы и работа на нихъ не окупается.
Кромѣ смолы и досокъ, выпиливаемыхъ на паровыхъ мельницахъ, изъ Вильмингтона вывозится еще небольшое количество хлопка, которой вмѣстѣ съ кукурузой и пшеницей воздѣлываются, но весьма немного, и то болѣе въ западныхъ краяхъ, на фермахъ, находящихся среди сосновыхъ лѣсовъ штата. По окончаніи ярмарки въ Ричмондѣ, она должна была открыться въ Вильмингтонѣ, гдѣ и производились для того приготовительныя работы. Въ ратушѣ составлялись митинги изъ купцовъ, фабрикантовъ и членовъ компаніи желѣзной дороги, для того чтобы условиться касательно устройства самой выставки и тѣхъ мѣръ, какія необходимо принять для удобства ожидаемыхъ въ большомъ числѣ посѣтителей. Приняты были заботы о размѣщеніи ихъ по частнымъ домамъ въ случаѣ если пріѣзжихъ будетъ такъ много, что въ гостинницахъ не найдется достаточно мѣста. Интересно. между прочимъ, то рѣшеніе, какое принято по поводу ярмарки компаніей желѣзной дороги. А именно: кампанія обязалась во все время выставки доставлять въ городъ дальнихъ пассажировъ за полцѣны, а сосѣднихъ жителей даромъ. Такое великодушное предложеніе дѣлается, конечно, не безъ разсчета; и въ самомъ дѣлѣ: жители Сѣверной Каролины и сосѣднихъ штатовъ, съѣзжаясь въ городъ, знакомятся съ произведеніями разныхъ мѣстностей своего края, узнаютъ болѣе наивыгоднѣйшія мѣста сбыта, словомъ-производители и потребители сближаются между собою и, вслѣдствіе того, конечно, первые подстрекаются къ болѣе сильному производству продуктовъ, которые во всякомъ случаѣ придется перевозить по тойже желѣзной дорогѣ. Кампанія, жертвуя единовременно хотя и значительною частью доходовъ, увѣрена, что такимъ образомъ жертва ея вознаградится сторицей. Вотъ какими широкими средствами здѣсь сами жители и компанія, благодаря свободѣ собраній, способствуютъ къ оживленію своей страны, благодаря чему всякое народное предпріятіе дѣлается доступнымъ даже бѣднѣйшимъ классамъ жителей, и промышленная и торговая дѣятельность проникаетъ во всѣ отдаленные углы обширнаго края! Распоряженіе, сдѣланное на этотъ разъ компаніей желѣзной дороги не единственное въ своемъ родѣ. Такъ, между прочимъ, мнѣ разсказывали, что акціонеры той-же желѣзной дороги собирались обыкновенно однажды въ годъ въ Вильмингтонѣ. Въ прошломъ-же году этому собранію почему-то назначено было быть въ другомъ городѣ. Тогда жители Вильмингтона на митингѣ рѣшили устроить даровые поѣзды: они подрядили на день извѣстное число вагоновъ съ тѣмъ, чтобы локомотивъ перевозилъ въ нихъ даромъ взадъ и впередъ всѣхъ желающихъ посѣтить въ этотъ день Вильмингтонъ. Живущіе по близости отъ желѣзной дороги воспользовались даровыми поѣздами и въ большомъ числѣ, цѣлыми семьями, поѣхали въ городъ, гдѣ каждый изъ пріѣзжихъ фермеровъ и пр., дѣлая разныя покупки, оставилъ хоть по нѣскольку долларовъ. Такимъ образомъ торговцы съ выгодой выручили деньги, заплаченныя за даровые поѣзды.
При всемъ томъ Вильмингтонъ находился въ весьма невыгодномъ положеніи, и еслибъ не его обширный промыслъ смолою, и скипидаромъ, то онъ не могъ-бы поддержать даже настоящаго, далеко не блестящаго своего состоянія. Гавань его, расположенная близь устья Капъ-Фиръ-Ривера, доступна лишь для кораблей средней величины, и теперь она менѣе чѣмъ до войны посѣщается торговыми судами. Здѣсь тоже, какъ и въ Ричмондѣ, купцы жалуются на застой торговыхъ дѣлъ послѣ войны и уничтоженія невольничества, и также надѣятся, что скоро дѣла должны поправиться. Но какъ-бы ни поправились они, а самый важный, существенный недостатокъ города заключается въ его окрестностяхъ. Обходя ихъ и вверхъ и внизъ по рѣкѣ, вездѣ встрѣчаемъ тѣ же песчаныя неудобныя для проѣзда дороги, изъ которыхъ только самыя необходимыя посыпаны толстымъ слоемъ сосновыхъ опилокъ съ пильныхъ заводовъ для того, чтобы сдѣлать дороги хоть сколько нибудь удобопроѣзжаемыми. Вездѣ вокругъ та же глубоко-песчаная почва, на которой растутъ сосны, а по берегу рѣки лиственныя деревья, сучья которыхъ обросли пепельно-зеленоватого цвѣта мхомъ, висящимъ съ нихъ длинными прядями, и получившимъ вслѣдствіе того названіе испанской бороды. Кромѣ того, встрѣчаются лишь кустарный дубъ и еще пустыри. Изрѣдка попадаются досчатые домики поселенцевъ, по преимуществу негровъ, неимѣющихъ никакихъ средствъ выбраться изъ этой малопроизводительной пустынной страны. Среди невоздѣланной пустыни Вильмингтонъ находится рѣшительно безъ всякаго окрестнаго сельскаго населенія; а городъ, неподдерживаемый сельскимъ населеніемъ, постоянно состоитъ въ зависимости отъ подвозовъ изъ дальнихъ мѣстъ всѣхъ нужнѣйшихъ припасовъ домашняго хозяйства и потому не можетъ разсчитывать на самостоятельное надежное существованіе въ будущемъ. — Между прочимъ я случайно попалъ на кладбище, занимающее рѣшительно лучшее мѣсто въ окрестностяхъ на холмистомъ возвышеніи. Тутъ и растительность болѣе живая, мраморные памятники, вазы, колоны весьма живописно выдѣлялись изъ густой зелени лавровъ, миртовъ и кипарисовъ. По всему видно, что довольно роскошное для такого города кладбище принадлежало бывшимъ богачамъ плантаторамъ. Одна изъ конныхъ желѣзныхъ дорогъ доходитъ именно до этого кладбища и оканчивается здѣсь, какъ-бы вамекая на то, что жителямъ города нечего болѣе искать за этимъ мѣстомъ вѣчнаго успокоенія.
VII.
Южная Каролина. — Нетерпимость бѣлыхъ къ чернокожимъ. — Чарльстонъ: остатки прежняго плантаторства, устройство города. — Хлопчатобумажныя плантаціи. — Положеніе хозяйства и виды на эмиграцію. — Положеніе негровъ. — Дѣятельность Вагнера.
править
Рано утромъ, 14-го ноября, я покинулъ Вильмингтонъ, направившись по желѣзной дорогѣ въ Чарльстонъ въ Южной Каролинѣ, въ этотъ главный притонъ бывшихъ южныхъ плантаторовъ, сепаратистовъ. Ѣзды до Чарльстона цѣлыхъ двѣнадцать часовъ, и не смотря на то, что мы все болѣе и болѣе подвигались на югъ, виды по дорогѣ мало измѣнялись и представляли почти тоже самое, что и до Вильмингтона. Въ этомъ отношеніи природа въ Америкѣ выказываетъ характеристическое отличіе въ сравненіи съ западно-европейской и имѣетъ много сходнаго съ природой въ Россіи. Какъ у насъ, такъ и здѣсь огромныя пространства тянутся въ ширь и даль съ утомительнымъ однообразіемъ однихъ и тѣхъ-же лѣсовъ и пустырей. Такъ и здѣсь по дорогѣ показывались тѣ-же нескончаемые сосновые лѣса съ ободранною внизу корою. Смѣнялись они лиственными лѣсами, въ которыхъ между орѣховыми и дубовыми деревьями появлялись такъ-называемые хлопчатники и по временамъ магноліи. Правда, зелень была здѣсь посвѣжѣе, чѣмъ на сѣверѣ. Чаще стали встрѣчаться хлопчатобумажныя плантаціи, при которыхъ кромѣ господскаго дома и хозяйственныхъ построекъ стояли рядами бѣлыя будочки, жилища бывшихъ невольниковъ. Теперь онѣ опустѣли, и лишь кое гдѣ занимаются наемными работниками. Чѣмъ далѣе на югъ, тѣмъ больше попадалось и негровъ, которыми былъ наполненъ особенный вагонъ; потому что, не смотря на гражданскую равноправность, которою пользуются теперь чернокожіе, ихъ еще не пускаютъ въ одни вагоны съ бѣлыми. На параходахъ также неграмъ, платящимъ наравнѣ съ другими за каюты, послѣднія отводятся гдѣ-нибудь въ сторонѣ, и они обѣдаютъ хотя за тѣмъ-же столомъ, но отдѣльно отъ бѣлыхъ. Послѣдніе, въ оправданіе такого предосудительнаго обособленія, говорятъ, будто негры обладаютъ собственно только этому племени свойственнымъ запахомъ, непріятнымъ для постороннихъ. Хотя это приходится слышать отъ людей, вовсе не предубѣжденныхъ противъ чернокожаго племени, но признаюсь, я не могъ подмѣтить никакого отличительнаго запаха, и кажется, все дѣло въ томъ, что негры, не добившіеся еще средствъ для того, чтобы пользоваться всѣми принадлежностями комфортабельнаго быта, бываютъ очень нечистоплотны. и тогда, конечно, обладаютъ запахомъ, который впрочемъ едва-ли чѣмъ отличается отъ запаха такого же нечистоплотнаго бѣлаго человѣка. Какъ бы то ни было, но часто случается, что негръ, содержащій себя чисто и вполнѣ джентльменомъ, принужденъ сидѣть съ своими единоплеменниками въ черномъ вагонѣ; тогда какъ человѣкъ кавказской породы, хотя и считающійся бѣлымъ, но тѣмъ не менѣе весьма грязный, и дѣйствительно издающій нѣкоторый запахъ, имѣетъ право занимать бѣлый вагонъ. Кстати замѣтимъ, хотя столь жгучій вопросъ о невольникахъ рѣшенъ разъ навсегда отмѣненіемъ рабства, однако вопросъ о неграхъ все еще до сихъ поръ сильно волнуетъ общественное настроеніе, и не только относительно соціальнаго быта, но еще болѣе въ политическомъ отношеніи. Бѣлый человѣкъ въ южныхъ штатахъ никакъ не можетъ примириться съ мыслею, что чернокожій бывшій невольникъ въ силу пятнадцатой поправки законовъ, имѣетъ право занять рядомъ съ нимъ мѣсто во всякомъ правительственномъ вѣдомствѣ. Это обстоятельство и служитъ въ настоящее время главнымъ камнемъ преткновенія для окончательнаго устройства нѣкоторыхъ южныхъ штатовъ и для допущенія ихъ представителей къ Конгрессу. Въ послѣднее время, между прочимъ, въ штатѣ Георгіи въ число представителей законодательнаго корпуса были выбраны и негры; но бѣлые представители принудили ихъ выйти изъ собранія. Тогда Вашингтонское правительство рѣшило не принимать представителей къ Конгрессу отъ Георгіи до тѣхъ поръ, пока законодательный корпусъ этого штата не исправитъ своего противозаконнаго поступка и не приметъ въ среду свою избранныхъ чернокожихъ.
Проѣхавъ, наконецъ, по подмосткамъ устланнымъ надъ болотами, нашъ поѣздъ подкатилъ къ довольно хорошей станціи Чарльстона, расположеннаго при заливѣ на концѣ полуострова, образованнаго двумя незначительными рѣками. Городъ средней величины съ населеніемъ тысячъ въ семьдесятъ, обстроенъ съ нѣкоторою роскошью. Главныя улицы или мощены голышами или устланы досчатымъ мостовникомъ, хотя не очень прочнымъ, но весьма удобнымъ для ѣзды. По серединѣ мостовника тянутся обыкновенно двѣ пары рельсъ конной дороги. Въ городѣ много большихъ кирпичныхъ домовъ довольно прихотливой архитектуры: тотчасъ видно, что онъ обстроенъ и обитаемъ или вѣрнѣе сказать былъ обитаемъ — тѣми хлопчатобумажными баронами Юга, которые во время невольничества господствовали здѣсь съ неограниченною властью, подчиняя все своимъ незнавшимъ предѣловъ прихотямъ, расточая здѣсь въ городѣ безъ мѣры и счету огромные доходы съ своихъ плантацій, производившихъ лучшій хлопокъ въ мірѣ. Чарльстонъ и былъ прежде тѣмъ пресловутымъ гнѣздомъ ярыхъ защитниковъ рабства, которые считали себя и подобныхъ себѣ рабовладѣльцевъ принадлежащими къ особенной, Богомъ избранной расѣ людей, а всѣхъ другихъ смертныхъ обреченными на рабское служеніе имъ. Они съ молокомъ матери усвоивали себѣ эту мысль и въ безумномъ самообольщеніи помышляли о томъ, чтобы покорить своей невольничьей системѣ не только всѣ Соединенные Штаты, но даже весь цивилизованный міръ, утверждая, что эта система есть самое нормальное состояніе общества, освященное библейскими преданіями. Опираясь на чрезвычайно важное значеніе хлопчатобумажной промышленности въ наше время, они до того были ослѣплены въ своемъ властолюбіи, что думали, будто Англія и вся остальная Европа и дня не могутъ прожитъ безъ ихъ хлопка, и сооружая здѣсь, въ Чарльстонѣ, измѣнническое возстаніе противъ Вашингтонскаго правительства, они на вѣрное разсчитывали, что Англія и Франція поспѣшатъ къ нимъ на помошь. Этой фанатической вѣрой бывшихъ рабовладѣльцевъ въ свою невольническую систему и надеждой на помощь извнѣ и объясняется то, что при довольно ограниченныхъ средствахъ они въ состояніи были вести такую долгую и упорную борьбу съ сѣверными штатами. Широкую жизнь вели они здѣсь во время оно, и купцы въ городѣ, преклонявшіеся прибыли ради передъ ихъ мнимою властью, не безъ горечи вспоминаютъ теперь о минувшемъ времени, когда добытыя тяжкимъ трудомъ невольниковъ богатства такъ легко переходили въ ихъ карманы черезъ руки тароватыхъ бароновъ, не спрашивавшихъ о цѣнахъ товаровъ я сыпавшихъ безъ разсчета деньгами для удовлетворенія своихъ прихотей.
Фанатизмъ плантаторовъ сокрушился наконецъ, послѣ долгой войны, о настойчивыя усилія сѣверныхъ республиканцевъ и бароны, смирившись, покинули свои богатые дома въ городѣ. Частью они живутъ на плантаціяхъ, частью удаляются въ другія страны. Купцы, лишенные такимъ образомъ своихъ лучшихъ давальцевъ, питаютъ по этому до сихъ поръ глубокую ненависть къ сѣверянамъ. Ею проникнута большая часть бѣлыхъ жителей, состоящихъ по преимуществу изъ иностранцевъ, а въ особенности изъ нѣмцевъ. По этому поводу не могу не вспомнить, какъ жена одного изъ нѣмцевъ, разговорившись о прежнихъ блаженныхъ временахъ, осыпала всѣхъ Янки, какъ именуются здѣсь обыкновенно жители сѣверныхъ штатовъ, неистовою бранью, называя ихъ гнусными лавочниками, и въ то же время относилась съ уваженіемъ къ южному джентльмену, отличающемуся по ея словамъ и рыцарскимъ великодушіемъ и благородствомъ въ своихъ пріемахъ. Почтенная дама, забывъ конечно, что это мнимое великодушіе и это внѣшнее благородство покупалось мучительною жизнью тысячи рабовъ, пришла наконецъ въ такое волненіе, что надо было опасаться истерики. — Неугасшая до сихъ поръ ненависть жителей въ южныхъ штатахъ къ сѣвернымъ ихъ согражданамъ прекратится не такъ скоро, и вѣрно умретъ лишь вмѣстѣ съ живущимъ нынѣ поколѣньемъ, бывшимъ столь многіе годы свидѣтелемъ упорнаго междоусобія въ республикѣ.
Городъ Чарльстонъ былъ-бы еще красивѣе, еслибъ не пострадалъ отъ большаго пожара, бывшаго во время войны. Причина его впрочемъ не имѣетъ съ послѣдней ничего общаго, такъ какъ огонь загорѣлся случайно въ одномъ изъ домовъ и быстро распространился по городу, обративъ значительную часть его въ развалины. Большая церковь, возвышавшаяся среди города, тоже была жертвою пламени, и теперь высокая колокольня ея мрачно торчитъ изъ груды неприбранныхъ развалинъ. Проходя мимо, я видѣлъ, какъ два негритенка, сидя верхомъ на обгорѣлой балкѣ, барабанили какую-то мелодію, весело притопывая подъ тактъ импровизированнаго своего акомпонимента. Казалось, будто на развалинахъ храма, воздвигнутаго плантаторами, они распѣвали теперь пѣснь свободы. Одно изъ самыхъ живописныхъ мѣстъ въ городѣ составляетъ такъ-называемая баттарея, находящаяся на оконечности полуострова. Она состоитъ изъ сада, расположенаго при обширномъ заливѣ. Здѣсь открывается видъ на далеко растилающуюся водную гладь. Вдали на островѣ виднѣются укрѣпленія форта Сёмтера, бомбардированіемъ котораго было положено начало послѣдней войны. Близь баттареи съ одной стороны тянутся по берегу прекрасныя виллы съ садами, а съ другой начинаются верфи, въ которыхъ большое число судовъ и параходовъ нагружались хлопчатобумажными тюками, отправляемыми въ Европу. Вдоль берега Антлантическаго Океана Чарльстонъ составляетъ главное мѣсто вывоза хлопка, который доставляется сюда съ плантацій не только Южной Королины, но и другихъ примыкающихъ къ ней штатовъ. На улицѣ вдоль по набережной находятся большіе оптовые магазины. Тутъ между прочимъ на краю троттуара стоитъ обведенная чугунной рѣшеткой пальма съ вѣерообразными листьями, первая которую приходится видѣть пріѣзжающему сюда съ сѣвера. Жители берегутъ это дерево и Южная Королина носитъ даже названіе „пальметто-штата“. А въ роскошныхъ дачахъ богачей по берегу залива появляются уже здѣсь и тамъ предвѣстники тропической растительности: изъ темной гущи олеандровъ и лавровъ, растущихъ вдоль заборовъ, выглядываютъ мѣстами апельсиныя деревья, и перистыя листья пальмъ. Въ окрестностяхъ города занимаются скотоводствомъ и огородничествомъ хотя на столько, чтобы снабжать жителей необходимыми припасами. Но болѣе всего промышляютъ воздѣлываніемъ хлопка, который въ Южной Королинѣ производится самаго лучшаго качества. Она и есть именно родина высшаго сорта хлопка, такъ-называемаго Зи-Эйландъ (See-Island); онъ ростетъ на островахъ, лежащихъ при выходѣ изъ Чарльстонской бухты. Отсюда этотъ превосходный хлопокъ распространился и по другимъ штатамъ; его вообще стараются разводить вездѣ, гдѣ находятъ удобную для того почву. Онъ требуетъ именно, чтобы почва по временамъ подвергалась вліянію морскихъ испареній. Этотъ хлопокъ идетъ исключительно на самую тонкую пряжу и цѣна его всегда слишкомъ вдвое выше обыкновеннаго хлопка. Такъ напр. въ настоящее время первый сортъ стоитъ здѣсь на мѣстѣ около нолудоллара за фунтъ, а обыкновенный отъ 20 до 24 центовъ. Работы на плантаціяхъ почти вездѣ производятся неграми и хозяева жалуются только на то, что не могуть добыть достаточное число рукъ для уборки всего урожая хлопка. Потому здѣсь, какъ и вездѣ въ южныхъ штатахъ, вопросъ о рабочихъ относится къ самымъ животрепещущимъ вопросамъ дня, и проекты касательно замѣны рабскаго труда наемной работой занимаютъ всѣ умы. Прежде всего не мѣшаетъ тутъ замѣтить что во время невольничества сами плантаторы не давали хода вольной работѣ бѣлыхъ, опасаясь, чтобы ихъ невольники не слишкомъ соблазнялись желаніемъ свободы. Тогда рабовладѣльцы провозглашали на весь міръ, будто въ южныхъ штатахъ нельзя обойтись безъ негровъ, такъ какъ бѣлому человѣку не вынести ни климата, ни работы на хлопчатобумажныхъ плантаціяхъ. Это мнѣніе сильно укореннилось на Сѣверѣ и потому оттуда люди теперь не такъ легко рѣшаются на переселеніе въ столь будто-бы опасные для нихъ южные штаты. Теперь тѣже плантаторы стараются увѣрить сѣверянъ, что климатъ на югѣ чрезвычайно здоровый и работа весьма сподручна для всякаго хлѣбопашца. Однако теперь не скоро удастся искоренить распространившееся предубѣжденіе и если южные землевладѣльцы лишены рабочей силы, то они сами тому виною. Пока имъ остается ограничиваться тѣми неграми, которые за хорошую плату не отказываются отъ работы на плантаціяхъ. Но такихъ охотниковъ оказывается не большое число, такъ что мѣстами хлопокъ остается неубраннымъ. Такъ какъ на переселеніе съ Сѣвера остается мало надежды, то южные королинцы обратили взоры свои на азіятскіе и европейскіе народы, и въ особенности на китайцевъ и нѣмцевъ, которымъ какъ будто суждено снабжать весь міръ земледѣльцами. Съ этою цѣлью въ Чарльстонѣ образована эмиграціонная коммиссія по образцу той, которая существуетъ въ Нью-Іоркѣ. Но дѣятельность здѣшней коммиссіи пока весьма ограниченна въ сравненіи съ нью-іоркской. Не смотря на это, не можемъ здѣсь не упомянуть о томъ всеобщемъ живомъ участіи, какое принимаютъ въ дѣлѣ привлеченія иностранцевъ въ край всѣ слои общества; каждый изъ жителей понимаетъ, что будущее благосостояніе края, а слѣдовательно и его личное, зависитъ отъ болѣе развитаго сельскаго населенія, и потому всѣ, начиная отъ мелочнаго лавочника и до губернатора штата, стараются способствовать привлеченію иностранцевъ въ край по мѣрѣ возможности. У насъ, въ Россіи, мы знаемъ, тоже не мало говорилось о заселеніи степей иноземными хлѣбопашцами; но многіе ли принимали въ этомъ дѣлѣ столь живое участіе, какъ здѣсь. Главнымъ дѣйствующимъ лицомъ, руководящимъ эмиграціонными дѣлами въ Южной Каролинѣ, генералъ Вагнеръ, который съ предупредительностью сообщилъ мнѣ нѣкоторыя интересныя данныя касательно этого весьма труднаго вопроса. И въ самомъ дѣлѣ тутъ сталкивается столько отчасти враждебныхъ между собою интересовъ, что полное рѣшеніе его можно ожидать только въ будущемъ. На негровъ-работниковъ, какъ говоритъ г-нъ Вагнеръ, разсчитывать нельзя: не только потому, что они вообще не охотно принимаются за земледѣльческія работы, но еще болѣе потому, что населеніе темнокожихъ начинаетъ замѣтно убывать послѣ отмѣны невольничества. Частью оттого, что негры переселяются далѣе на югъ въ болѣе жаркіе края; а частью и оттого, что смертность между ними очень сильна и много превышаетъ число вновь нарождающихся. Особенно сильно вымираютъ дѣти. Это приписывается отчасти тому, что послѣ отмѣны невольничества уходъ за дѣтьми неграми не такъ рачителенъ, какъ былъ прежде при плантаторахъ. которые, разумѣется, употребляли всѣ удобства дабы уберечь отъ болѣзней и смерти своихъ негровъ, свои рабочія силы или живыя машины, доставлявшія имъ обильный доходъ. Оставшись вслѣдствіе своекорыстнаго разсчета рабовладѣльцевъ рѣшительно безъ всякаго образованія, негры конечно, не въ состояніи доставлять дѣтямъ своимъ такой уходъ, какимъ послѣдніе пользовались на бывшихъ плантаціяхъ, гдѣ находились и больницы и аптеки, гдѣ держался годовой докторъ, точно также какъ держутъ искуснаго ветеринара на большихъ конныхъ заводахъ. Какъ-бы то ни было, но такимъ образомъ слѣдуетъ ожидать, что число темнокожихъ постепенно будетъ уменьшаться, и когда негровъ останется лишь ограниченное число, то тогда только и можно ожидать болѣе сильнаго переселенія бѣлыхъ людей въ этотъ край. При настоящихъ же условіяхъ, при относительно дешевой работѣ негровъ, бѣлые не охотно переселяются сюда, не будучи въ состояніи соперничать съ темнокожими, знающими весьма мало потребностей и потому работающими дешевле бѣлыхъ. По удаленіи-же негровъ переселенцы изъ Европы найдутъ здѣсь много выгодъ и нѣтъ причины, чтобы они не избрали эту страну цѣлью своихъ переселеній. Тогда Южная Каролина и другіе южные штаты будутъ находиться почти въ такихъ-же условіяхъ, какимъ теперь подчинены сѣверо-западныя территоріи. И Южная Каролина надѣлена отъ природы такими производительными силами, и въ особенности такъ выгодна для воздѣлыванія хлопка лучшаго качества, что нѣтъ сомнѣнія, такъ или иначе, а этотъ край со временемъ, — вѣрнѣе всего тогда когда удалятся изъ него и бывшіе рабовладѣльцы и невольники ихъ, — достигнетъ нѣкотораго благосостоянія. Уже теперь однимъ агентомъ между прочимъ были сдѣланы предложенія эмиграціонной коммиссіи касательно переселенія въ край на первый разъ двухъ сотъ семействъ изъ Швеціи, именно на слѣдующихъ условіяхъ: землевладѣльцы, нуждающіеся въ рабочихъ, должны обязаться уплатить за переѣздъ изъ Швеціи вплоть до ихъ плантаціи, и потомъ они съ своей стороны могутъ предложить условія работникамъ, но лишь съ тѣмъ чтобы обязательства ни въ какомъ случаѣ не продолжались болѣе одного года. Эмиграціонная коммиссія на весьма разумныхъ основаніяхъ отказалась однако рѣшительно содѣйствовать такому предложенію потому уже, что подобныя обоюдныя обязательства, все-таки носятъ на себѣ отпечатокъ кабалы и слѣдовательно сильно отзываются бывшимъ невольничествомъ. „Намъ нужны свободные переселенцы“ — говорилъ г. Вагнеръ, — „и только въ такомъ случаѣ мы готовы содѣйствовать эмиграціи всѣми зависящими отъ насъ мѣрами.“ — Во всякомъ случаѣ необходимо въ краѣ развить мануфактурную промышленность, которая до сихъ поръ была въ сильномъ пренебреженіи въ Южной Каролинѣ. Потомъ необходимо также разбить бывшія огромныя плантаціи на фермы средней величины, которыя и будутъ воздѣлываться настоящими земледѣльцами. Для этого необходимо заставить крупныхъ землевладѣльцевъ продавать свои земли по частямъ. Въ этомъ отношеніи сталкиваются между собою сильные противоборствующіе другъ другу интересы, а именно, интересы личныхъ выгодъ крупныхъ владѣльцевъ съ общими народнохозяйственными выгодами страны. Для послѣдней вообще было-бы въ высшей степени желательно, чтобы обширныя плантаціи обратились въ фермы средней величины; но тогда плантаторы лишатся окончательно своихъ земель, и слѣдовательно послѣдней опоры своего прежняго значенія, своего бывшаго богатства. Къ счастію, впрочемъ, Америка не такой край, чтобы здѣсь могли укорениться такіе монополисты землевладѣльцы, какіе до сихъ поръ господствуютъ въ Англіи въ ущербъ общему народному благосостоянію въ странѣ, — Какъ ни труденъ вопросъ о водвореніи въ краѣ производительнаго сельскаго населенія, но при видѣ того общаго участія, тѣхъ всестороннихъ усилій, какими проникнуты всѣ жители, нельзя сомнѣваться, что такой штатъ, какъ Южная Каролина съ ея природными богатствами рѣшитъ этотъ вопросъ въ свою выгоду. Но дѣло только въ томъ, что этой будущей выгодой суждено пользоваться не бывшимъ плантаторамъ и не бывшимъ ихъ невольникамъ, а иному болѣе производительному классу людей. Вотъ къ какому заключенію приводятъ доводы г-на Вагнера. Можетъ быть въ другихъ южныхъ штатахъ удастся намъ встрѣтить еще другія условія для разрѣшенія вопроса о замѣнѣ невольничества вольнымъ трудомъ. Въ этомъ отношеніи Флорида, куда теперь я намѣренъ переѣхать, какъ край относительно болѣе свѣжій, чѣмъ тѣ штаты, въ которыхъ я былъ до сихъ поръ, обѣщаетъ много интереснаго: тамъ невольничество въ прежніе годы не успѣло еще такъ сильно укорениться, и потому не могло такъ сильно истощить страну своимъ губительнымъ вліяніемъ. Врочемъ о томъ, что найду тамъ, сообщу въ свое время, побывавъ на мѣстѣ.
VIII.
Флорида. — Американская Швейцарія. — Прогулки по Флоридѣ. — Американскій Бедеккеръ. — Природа Флориды. — Джаксонвиль: его развитіе, обстройка и будущность. — Лѣсное богатство и лѣсные промыслы: пильные заводы и ихъ оригинальное устройство. — Судьбы Флориды и ея будущность. — Ферма: американскій Цинцинатъ. — Тростниковая плантація и выварка сахару. — Относительная доходность ея. — Деревенскій обѣдъ и радушіе хозяевъ.
править
Сущестуютъ края на нашей планетѣ, лежащіе въ сторонѣ отъ промышленныхъ и торговыхъ центровъ. въ уединенномъ затишьѣ, которые какъ будто самой природой предназначены служить для отдохновенія захлопотавшихся въ спекуляціяхъ промышленныхъ людей и для исцѣленія хворыхъ. Къ такимъ краямъ въ Европѣ относятся Италія и Швейцарія, а въ Америкѣ къ нимъ по всей справедливости слѣдуетъ отнести Флориду. Уже между туземными обитателями этого блаженнаго края, между краснокожими Семинолами ходило преданіе, будто въ ихъ землѣ находится ключь молодости, называвшійся по ихнему Бимини, не только исцѣляющій больныхъ, но и дающій старикамъ свѣжесть и силу юныхъ лѣтъ. Таинственный Бимини индійцевъ осуществился въ настоящее время если и не вполнѣ, то по крайней мѣрѣ въ томъ отношеніи, что теперь Флорида, какъ вслѣдствіе своего благотворнаго климата, такъ и вслѣдствіе открытыхъ здѣсь сѣрныхъ и другихъ водъ, дѣйствительно служитъ какъ-бы лѣчебницей и мѣстомъ отдохновенія для сѣверныхъ жителей Соединенныхъ Штатовъ. О такомъ назначеніи ея можно было уже догадаться по пассажирамъ, находившимся на параходѣ „Диктаторъ“, на которомъ отправился я изъ Чарльстона. И въ самомъ дѣлѣ: лишь немногіе изъ пассажировъ принадлежали къ торговому классу, да и тѣ высадились въ Саваннѣ, важнѣйшемъ городѣ штата Георгіи, куда приставалъ параходъ. Остальные-же, ѣхавшіе далѣе, состояли частью изъ больныхъ, чаявшихъ исцѣленія въ южномъ климатѣ полуострова, частью изъ путешественниковъ, имѣвшихъ въ виду поохотиться зимой въ дѣвственныхъ лѣсахъ за Флоридскимъ ягуаромъ и за малорослымъ чернымъ медвѣдемъ, или желавшіе просто насладиться видами полутропической природы и подышать ея воздухомъ.
Ночью параходъ остановился еще разъ въ гавани С-тъ Фернандо, принадлежащей уже къ штату Флоридѣ. Потомъ онъ все время шелъ въ виду береговъ и утромъ вступилъ въ широкое устье С-тъ Джонсъ-Ривера, вытекающаго изъ южныхъ болотъ полуострова. По мѣрѣ того какъ мы подвигались на югъ, вверхъ по рѣкѣ, становилось теплѣе: въ воздухѣ вѣяло уже близостью тропиковъ, небо казалось лазурнѣе и растительность по берегамъ довольно рѣзко отличалась отъ той, которую мы видѣли на сѣверѣ. Стаи дикихъ утокъ перелетывали впереди парахода, двѣ бабы-птицы тяжело поднялись съ поверхности воды и отлетѣли въ сторону. Къ полудню пристали мы къ Джаксонвилю, небольшому, всего съ 6.000 жителей, но тѣмъ не менѣе самому важному и наиболѣе населенному городу полуострова. Онъ составляетъ какъ-бы главную станцію для пріѣзжающихъ сюда на зиму гостей, между которыми нѣкоторые относятся къ тому классу людей, которые подъ именемъ туристовъ, каждое лѣто во множествѣ странствуютъ по городамъ и долинамъ Швейцаріи. Здѣсь, въ Америкѣ, такихъ туристовъ теперь еще весьма ограниченное число, и они стали появляться лишь въ послѣдніе годы. Вмѣстѣ съ тѣмъ стали также появляться и проводники и печатные гиды. Между первыми здѣсь пользуется извѣстностью нѣкто по имени Канова, знающій полуостровъ вдоль и поперекъ, и предлагающій въ газетахъ свои услуги какъ пилотъ и гидъ для туристовъ и охотниковъ за дичью. Что же касается до появившагося въ послѣднемъ году печатнаго гида, то это руководство для путешественниковъ, разумѣется, никакъ не можетъ идти въ сравненіе съ отличающимися полнотою и отчетливостью гидами Бедеккера или Берлепша, которыми пользуются туристы по Швейцаріи. Американскій гидъ ограничивается болѣе общими очерками Флоридской природы и указаніями только нѣкоторыхъ мѣстностей полуострова. Онъ, какъ предшественникъ будущихъ болѣе полныхъ руководствъ, указываетъ лишь на то, какія наслажденія ожидаютъ туриста въ этой странѣ.
Лишенная горъ и долинъ составляющихъ главную прелесть Швейцарской природы, Флорида въ своей пышной растительности по берегамъ водъ, въ своихъ свѣтлыхъ озерахъ, окаймленныхъ вѣчно зелеными лѣсами, гдѣ зрѣютъ апельсины, красуются пальмы съ вѣерообразными листьями, гдѣ перелетываютъ шумныя стаи попугаевъ, вьютъ свои гнѣзда разныхъ и чудныхъ цвѣтовъ колибри, — представляетъ много привлекательнаго для любителей красотъ природы. Въ особенности славится въ этомъ отношеніи болѣе южная часть полуострова въ сосѣдствѣ съ тропиками, на берегу того же Джонсъ-Ривера, гдѣ находится многопосѣщаемое туристами мѣстечко Энтрепрейсъ. Туда обыкновенно доходитъ и параходъ съ пассажирами. Не смотря однако на всѣ красоты растительнаго царства, которыя ожидаютъ здѣсь туристовъ, послѣдніе не должны забывать, что находятся не въ многонаселенной и повиду обработанной европейской странѣ, а въ краю почти первобытномъ, куда человѣкъ еще мало проникалъ со всѣми своими цивилизованными потребностями и изобрѣтеніями. И точно, въ Швейцаріи все устроивается въ угоду туристовъ, доставляющихъ тамошнему населенію значительныя выгоды; тамъ проложены и дороги единственно для прогулокъ; проводники съ мулами, даже съ носилками, вездѣ и всегда готовы къ услугамъ пріѣзжихъ гостей. Здѣсь-же, во Флоридѣ, исключая нѣсколькихъ параходовъ, одной желѣзной дороги, пролегающей поперекъ полуострова изъ Джаксонвиля въ Седеръ-Кисъ, и еще нѣсколькихъ простыхъ дорогъ по лѣсамъ, нѣтъ никакихъ другихъ средствъ сообщенія; даже пѣшеходамъ не такъ-то легко совершать переходы съ одного мѣста на другое. Мы испытали это сами, когда, проходя пѣшкомъ поперекъ полуострова, отъ береговъ Атлантическаго океана къ прибрежью Мексиканскаго залива, потеряли разъ дорогу и проплутали трое сутокъ по здѣшнимъ нескончаемымъ лѣсамъ, не встрѣтивъ тамъ ни кола, ни двора, и ни одной живой души. Понятно поэтому, что по здѣшнему дѣвственному краю нельзя прогуливаться пѣшкомъ такъ, какъ ходятъ туристы съ Бедеккеромъ въ рукахъ по удобнымъ дорогамъ Швейцаріи. Здѣсь зачастую и проводникъ, хорошо знакомый съ полуостровомъ, не можетъ поручиться за то, проберется-ли онъ черезъ иной протокъ, или черезъ болото. Приходится пускаться на удачу и надо быть всегда готовымъ переночевать среди пустыннаго лѣса тамъ, гдѣ застигнетъ туриста быстро наступающая въ тропикахъ ночная темнота.
Здѣсь не только по лѣсамъ, но и по городамъ всѣ дороги, исключая желѣзной, такъ-сказать первобынаго свойства. Въ Джаксонвилѣ, гдѣ я остановился въ гостинницѣ, нѣтъ еще ни одной мостовой и только для пѣшеходовъ проложены досчатые тротуары, иначе трудно было-бы ходить по глубоко-песчанымъ улицамъ города. Впрочемъ, городское движеніе сосредоточивается по преимуществу на одной улицѣ, пролегающей вдоль берега. На ней находятся довольно роскошные для такого маленькаго города магазины. Торговля ихъ, конечно, поддерживается богатыми посѣтителями, наѣзжающими съ сѣвера. Тутъ-же на берегу, надъ самой водой, стоитъ небольшой рынокъ, крытый навѣсомъ. Къ нему пристаютъ барки, наполненныя грудами апельсиновъ, которыми изобилуетъ Флорида, или сахарнымъ тростникомъ, который служитъ лакомствомъ для дѣтей, высасывающихъ изъ него свѣжій сокъ. Дома въ городѣ почти всѣ деревянные, весьма легкой постройки, окруженные садами, въ которыхъ между магноліями съ ихъ темнозеленой листвой и пальмами, растутъ апельсинныя деревья, увѣшанныя въ настоящее время года словно рождественскія ёлки ярко оранжеваго цвѣта плодами. Весь городокъ, расположенный на нѣсколько возвышенномъ берегу Джонсъ-Ривера, смотритъ привѣтливо, уютно. Къ верфямъ его каждый день пристаютъ параходы, ходящіе внизъ и вверхъ по рѣкѣ. Городъ много оживился съ тѣхъ поръ, какъ въ немъ открыта станція желѣзной дороги, хотя эта станція и состоитъ лишь изъ подмостковъ съ одной будочкой, въ которой помѣщается кассиръ при раздачѣ билетовъ. Съ тѣхъ-же поръ въ городѣ выстроилось много новыхъ домовъ, которые мѣстами достроиваются еще и теперь. Оттого на нѣкоторыхъ улицахъ встрѣчаются валяющіяся груды лѣсу, взрытая почва и тому подобные признаки новыхъ построекъ. Но несмотря на безпорядокъ, все свѣжо: этотъ безпорядокъ не есть признакъ упадка, разоренія, а напротивъ, онъ свидѣтельствуетъ о возрожденіи, развитіи юнаго еще города.
Въ развитіи его еще болѣе можно убѣдиться, когда обойдешь городокъ по окрестностямъ. Со стороны суши вездѣ тянутся сосновые лѣса съ низкорослой пальметто взамѣнъ подлѣска. Въ этихъ сосникахъ, на песчаной, на плодородной и еще не истощенной почвѣ возникаютъ небольшія фермы. Бывшіе владѣльцы здѣшнихъ земель, не находя возможности воздѣлывать ихъ при помощи наемнаго труда, распродали свои владѣнія по частямъ за весьма дешевыя цѣны. Теперь довольно.большое число хлѣбопашцевъ изъ Европы, изъ сѣверныхъ штатовъ начинаютъ здѣсь устраиваться. Они огораживаютъ купленныя земли, строютъ легкіе, досчатые дома, словомъ кладутъ основаніе будущаго цвѣтущаго подгороднаго населенія. Тоже самое совершается и на другой сторонѣ рѣки. Тамъ между прочимъ теперешній губернаторъ Флориды, тоже выходецъ изъ сѣвернаго штата, пріобрѣлъ большое пространство земли и раздаетъ ее теперь по частямъ мелкимъ фермерамъ. Вообще, крупныя сельскія хозяйства, основанныя болѣе на капиталахъ, здѣсь процвѣтать не могутъ. За-то хозяйства средней руки имѣютъ большія надежды на успѣхъ. И это обстоятельство повторяется по всей Флоридѣ, природныя богатства которой еще такъ мало исчерпаны; въ однихъ сосновыхъ лѣсахъ ея заключается обильный источникъ доходовъ для поселянъ.
И теперь уже, пользуясь отличными соснами, лѣсопромышленники въ городѣ настроили на берегу пильныя мельницы, доски съ которыхъ доставляются отсюда въ сѣверные штаты. Обиліе лѣса самаго лучшаго качества такъ велико, что онъ на корню для здѣшнихъ обитателей ничего не стоитъ и при выдѣлкѣ досокъ идетъ въ разсчетъ одна работа. Проходя въ первый разъ мимо пильныхъ заводовъ, я съ удивленіемъ смотрѣлъ на новаго роду операцію, производившуюся позади заводовъ: отъ пильнаго станка на высокихъ подмосткахъ тянулась длинная такъ-наз. безконечная цѣпь, изъ брусьевъ съ зацѣпками. Цѣпь приводилась въ движеніе машиной въ родѣ того, какъ приводится въ движеніе безконечный ремень. Горбыли, остающіеся послѣ распилки бревна, бросались на цѣпь и посредствомъ зацѣпокъ выносились ею за ограду завода въ полѣ. Тутъ, у самаго того мѣста, гдѣ цѣпь поварачивала назадъ, стоитъ негръ, отбрасывавшій большіе горбыли внизъ. На землѣ же разведенъ былъ огонь и горбыли, сваливаясь грудами, горѣли огромнымъ костромъ, отъ котораго подымалось густое облако бѣлаго дыма. На мой вопросъ: для чего жгутъ столько лѣсу? негръ отвѣтилъ: „если хотите, возьмите его себѣ, только уберите его скорѣй отсюда, а то намъ его дѣвать некуда“. — И въ самомъ дѣлѣ, оказалось, что горбыли, остающіеся послѣ распилки, вовсе не употребяются въ дѣло и ихъ можетъ брать здѣсь даромъ всякій, кто хочетъ только потрудиться для того, чтобы очистить мѣсто возлѣ пильней отъ разныхъ остатковъ лѣса. Нѣкоторые изъ жителей, дѣйствительно пріѣзжаютъ съ возами и подбираютъ, что имъ угодно. Горбылями заваливаютъ такъ-же мѣстами болота близь города. Не смотря на то, лѣсу все еще остается слишкомъ много, и для того чтобы имъ не заваливать мѣста возлѣ пильныхъ фабрикъ, его просто сжигаютъ, лишь-бы избавиться отъ лишнихъ остатковъ. Можно судить по этому, какъ дешевъ лѣсъ въ странѣ. Притомъ соснякъ даетъ здѣсь обильное количество лучшей смолы, и нѣтъ сомнѣнія, что современемъ, когда поселеніе Флориды увеличится, то лѣсной промыселъ приметъ здѣсь болѣе раціональные и широкіе размѣры. Въ настоящее же время земледѣліе на почти дѣвственной почвѣ при чудномъ климатѣ доставляетъ такъ много выгодъ сельскимъ хозяевамъ, что они считаютъ за лучшее заниматься воздѣлываніемъ своихъ полей.
Въ послѣднее время появилось уже не малое число земледѣльцевъ на полуостровѣ, по преимуществу изъ нѣмцевъ, образовавшихъ здѣсь и тамъ многообѣщающія поселенія. Послѣднія, конечно, имѣютъ еще развиться въ будущемъ и въ этомъ отношеніи нельзя не упомянуть здѣсь о странной судьбѣ Флориды, которая до сихъ поръ постоянно пребывала такъ-сказать въ надеждѣ будущихъ благъ. И точно: вскорѣ послѣ открытія полуострововъ служилъ поприщемъ разбойничьихъ подвиговъ испанцевъ и французскихъ гугенотовъ. Тѣ и другіе поперемѣнно стремились овладѣть краемъ для своихъ единовѣрцевъ. Край оставался на время во власти испанскаго правительства, и наконецъ въ половинѣ XVIII столѣтія былъ уступленъ Великобританіи, что подало надежду на болѣе цвѣтущее заселеніе Флориды англичанами, подобно тому какъ были заселены ими другія колоніи въ сѣверной Америкѣ. Но колоніи не успѣли еще надлежащимъ образомъ утвердиться во Флоридѣ, какъ она по обстоятельствамъ опять была уступлена испанцамъ, которые въ свою очередь продали полуостровъ Соединеннымъ Штатамъ. Съ этой поры, т. е. съ начала нынѣшняго столѣтія, началось болѣе прочное развитіе страны, и она въ скоромъ времени была населена на столько по крайней мѣрѣ, что уже въ 1822 году Флорида поступила въ Союзъ на правахъ самостоятельнаго штата. Населеніе росло съ каждымъ годомъ, и когда мы въ первый разъ странствовали по лѣсамъ полуострова, то застали его на степени многообѣщающаго развитія: тогда уже всюду возникали плантаціи, основывались города, прокладывались дороги, устроивались параходныя сообщенія. Но вотъ наступилъ роковой для Соединенныхъ Штатовъ 1861 годъ и Флорида, не успѣвъ еще войти въ надлежащую силу, была вовлечена плантаторами въ гибельное междоусобіе, вслѣдствіе чего во время великой американской борьбы полуостровъ подвергся военнымъ опустошеніямъ: молодые города, едва возникшія плантаціи были сжигаемы и разоряемы то сепаратистами, то сѣверянами, которые проникли въ край, образуя здѣсь полки изъ освобожденныхъ чернокожихъ. — Нельзя однако не замѣтить, что всѣ эти перевороты, препятствія развитію страны, послужили нѣкоторымъ образомъ ко благу Флориды. Дѣйствительно, вслѣдствіе задержаннаго развитія страны въ ней не успѣли еще сложиться тѣ зловредныя условія, которыя всегда тѣсно связаны съ системой рабства; послѣднее не пустило здѣсь еще такихъ глубокихъ корней какъ напр. въ Виргиніи и обѣихъ Каролинахъ. А потому въ настоящее время полуостровъ можетъ считаться краемъ относительно свѣжимъ и слѣд. способнымъ къ плодотворному развитію подъ благимъ вліяніемъ вольнаго труда. Оттого именно, что здѣсь рабство не успѣло сложиться такъ сильно, въ настоящее время бѣлые поселенцы охотнѣе пускаются во Флориду, чѣмъ въ другіе штаты, заселенные большимъ числомъ негровъ, недавно бывшихъ невольниковъ. При малочисленномъ населеніи Флориды вообще, вмѣщающей въ себѣ не болѣе 300.000 жителей на пространствѣ почти вчетверо превышающемъ Швейцарію, бѣлые поселенцы здѣсь менѣе опасаются столь избѣгаемаго ими сосѣдства съ освобожденными чернокожими. При такихъ исключительныхъ условіяхъ развитія Флориды, въ ней не могли образоваться въ большомъ числѣ очень крупныя землевладѣнія, и въ настоящее время, какъ мы уже видѣли, она по преимуществу населяется тѣми средней руки фермерами, которые, начинали хозяйство съ маленькимъ капиталомъ, сами принимаются за земледѣльческія работы. И въ этомъ отношеніи также Флорида имѣетъ много сходнаго съ Швейцаріей, гдѣ вслѣдствіе горной природы тоже не могли развернуться очень крупныя сельскія хозяйства. Флоридскіе фермеры принанимаютъ себѣ, конечно, работниковъ, но въ весьма ограниченномъ числѣ, а потому вопросъ о рабочихъ здѣсь менѣе тревожитъ умы жителей, чѣмъ въ другихъ штатахъ, гдѣ до войны существовали обширныя плантаціи съ невольниками. Не смотря на то и здѣсь также образовалась коммиссія для привлеченія переселенцевъ въ край.
Разузнавъ въ городѣ, что въ миляхъ двѣнадцати отъ него находится ферма, существующая уже года три, я рѣшился отправиться туда, чтобы поближе ознакомиться съ ходомъ здѣшняго селькаго хозяйства. Вышедъ рано утромъ на берегъ рѣки, я у одной изъ пристаней вывѣсилъ бѣлый флагъ, и по этому знаку вскорѣ причалила лодка съ другаго берега. Переѣхавъ въ ней на противуположную сторону рѣки, разстилавшейся здѣсь словно озеро, я пошелъ по большой дорогѣ, пролегающей по сосновому лѣсу и ведущей въ С-тъ Августинъ, что на берегу Антлантическаго Океана. Но обѣимъ сторонамъ моего пути тянулись все тѣ-же высокія сосны съ длинными иглами и зеленѣли низкорослыя пальметто, которыя мѣстами, скучиваясь, своими остроконечными листьями представляли нѣкоторое подобіе крупной щетины. Все было тихо кругомъ и только красноголовые дятлы, перелетывая съ сосны въ другую, нарушали иногда пустынную тишину лѣса. Мѣстность оживлялась болѣе, когда дорога прерывалась потоками чистой какъ кристаллъ воды струящейся по свѣтлому песчаному грунту. Окрайны этихъ потоковъ вездѣ обросли крупными лиственными лѣсами, въ которыхъ могучіе живые дубы съ ихъ вѣчно зеленѣющей мелкой листвой обвѣшаны испанскими бородами словно античной драпировкой и обвитый маками, подобными толстымъ канатамъ. Между ихъ сучьями здѣсь и тамъ выставляютъ свои верхушки вѣерообразныя пальмы, а мѣстами въ гущѣ лѣса зеленѣетъ лавръ и красота южныхъ лѣсовъ — великоцвѣтная магнолія. Тутъ весело перепархивали птицы разныхъ породъ и между ними отличался пересмѣшникъ, со скворца величиной и похожій на него складомъ тѣла, но свѣтлосѣрою спинкой и свѣтлымъ брюшкомъ эта веселая птица имѣетъ свойство передразнивать другихъ пернатыхъ, при чемъ являетъ чрезвычайную гибкость голоса. — Возлѣ такихъ мѣстъ появлялись также жилища людей и строились новыя фермы. На берегу одного потока расположилась даже довольно обширная плантація съ красивымъ домомъ владѣльца, про котораго въ околоткѣ разсказываютъ, что онъ во времена невольничества обрѣзывалъ уши провинившимся въ чемъ нибудь неграмъ. Теперь онъ едва можетъ достать рабочихъ, чтобы хоть какъ-нибудь поддержать свою плантацію. Онъ, какъ говорятъ, очень озлобленъ противъ новыхъ поселенцевъ съ сѣвера, успѣшно работающихъ цри помощи вольнаго труда. Въ лѣсу противъ плантаторскаго дѣла, возлѣ дороги, къ соснѣ былъ прибитъ почтовый ящикъ: частные люди, выѣзжая изъ города, захватываютъ съ собой письма и газеты, адресованныя на эту плантацію и по дорогѣ забрасываютъ ихъ въ ящикъ. Не смотря на такую безконтрольную почту, не слыхать, чтобы пропадали письма. — Отсюда было не далеко и до фермы, къ которой я шелъ, но вопросъ состоялъ въ томъ, какъ найти ее? Я зналъ только то, что она находится въ лѣвой сторонѣ не далеко отъ большой дороги. Но въ какомъ именно мѣстѣ своротить къ ней — этого мнѣ ни кто не могъ объяснить. И было бы довольно трудно объяснить это потому, что отъ большой дороги къ той фермѣ не было ни слѣда, ни тропы. Къ счастію, я вскорѣ повстрѣчался съ поселенцемъ, ѣхавшимъ на телегѣ, влекомой парою воловъ. На мой вопросъ о фермѣ онъ остановилъ воловъ, соскочилъ съ телеги и проводилъ по дорогѣ. Пройдя около ста шаговъ, онъ указалъ мнѣ направленіе, котораго я долженъ держаться и объяснилъ, что я вскорѣ набреду на развалившійся домикъ, у котораго долженъ буду своротить на-лѣво. Распростившись съ нимъ, я пошелъ далѣе уже безъ всякой дороги, и черезъ двадцать минутъ точно усмотрѣлъ между соснами развалины домика. За нимъ вскорѣ показался и тынъ или фенсъ, какъ называютъ американцы эти первобытнаго свойства своеобразно сложенные заборы, устроиваемые новыми поселенцами одинаковымъ образомъ по всему протяженію Соединенныхъ Штатовъ. Деревья для такого фенса раскалываются вдоль на двѣ или на четыре части, потомъ расколотыя бренча, какъ есть съ корой, кладутся по перемѣнно концами одно на другое, при чемъ онѣ образуютъ то выдающіеся, то вдающіеся углы, такъ что весь фенсъ, вышиною въ ростъ человѣка, образуетъ ломаную линію, зигзаками. Подпертый въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, такой заборъ служитъ весьма надежною оградой по нѣскольку лѣтъ. Послѣ, когда поселенецъ успѣлъ поустроиться, фенсъ разбирается, бревна идутъ на топливо, и поле уже огораживается здоровымъ досчатымъ заборомъ, окрашиваемымъ въ бѣлый цвѣтъ. Такой заборъ служитъ признакомъ, что ферма достигла уже въ нѣкоторомъ родѣ высшей степени развитія. Та-же, къ которой я шелъ, начинала воздѣлываться не такъ давно.
Войдя въ калитку, я остановился среди сада, любуясь стоявшими тутъ прекрасными фиговыми, персиковыми, апельсинными, лимонными деревьями съ ихъ плодами и высокими розовыми кустами въ полномъ цвѣту. Такая роскошь растительности, притомъ еще въ декабрѣ мѣсяцѣ, была здѣсь тѣмъ болѣе поразительна для взгляда, что за ней виднѣлись грубо сколоченный сѣрый домъ и другія такія-же постройки, сооруженныя на скорую руку, лишь-бы было куда пріютиться людямъ и убрать земледѣльческія орудія и снаряды. Въ кухнѣ я засталъ хозяйку, которая указала мнѣ за домомъ, въ полѣ мѣсто, гдѣ я могу найдти фермера, ея мужа, капитана Хуммеля по фамиліи. Фермеръ на самомъ дѣлѣ былъ капитаномъ въ послѣднюю войну. Онъ во Флоридѣ командовалъ ротой чернокожихъ, а по окончаніи похода обзавелся тутъ фермой и теперь, подобно Цинцинату древняго Рима, повѣсилъ на стѣну свои убійственныя оружія и принялся за топоръ и плугъ. Впрочемъ, такихъ Цинциннатовъ здѣсь расплодилось въ послѣдніе годы не малое число: всѣ великіе чины, начиная отъ генераловъ и до простыхъ рядовыхъ, по окончаніи военныхъ дѣйствій, вышедъ въ отставку, принялись за болѣе мирныя занятія, и подвиги классическаго Цинцината, представлявшіеся намъ въ школѣ столь доблестными, здѣсь ни удивятъ никого — они считаются дѣломъ весьма обыкновеннымъ. Пройдя между бататовыми и хлопчатобумажными полями, я увидѣлъ передъ собою всегда прекрасное на видъ поле сахарнаго тростника, высоко подымавшаго свои свѣтлозеленые копьеобразные листья. Тутъ-же находился и самъ капитанъ, занятый вываркою сахара въ своемъ небольшомъ сахарномъ заводѣ. Послѣдній стоялъ ничѣмъ не покрытый среди высокихъ голыхъ посѣрѣвшихъ пней, торчавшихъ здѣсь и тамъ по всему полю. Дѣло въ томъ, что американскій землевладѣлецъ, поднимая новь въ самомъ лѣсу, не вырубаетъ деревья для того, чтобы очистить мѣсто, а просто умерщвляетъ ихъ на корню, подрубая и поджигая внизу стволъ; дерево такимъ образомъ перестаетъ зеленѣтъ, лишается на слѣдующій годъ коры и голый пень остается на полѣ по нѣскольку лѣтъ. Потомъ онъ легко сваливается, и когда хозяйство фермера вошло въ надлежащее состояніе, то производится корчеваніе самыхъ пней, и пашня окончательно очищается отъ всякихъ остатковъ лѣса. Сахарный заводъ капитана состоитъ изъ прессовальни съ тремя вертикально стоящими, почти соприкасающимися между собою цилиндрами, которые приводятся въ движеніе однимъ муломъ, запряженнымъ къ приводу. Выжатый изъ тростника сокъ вытекаетъ въ сосудъ, приставляемый подъ цилиндрами, а отсюда желобомъ проводится въ особаго рода плоскій мѣдный резервуаръ, находящійся надъ печкой. Этотъ резервуаръ, наклоненный нѣсколько въ одну сторону представляетъ видъ продолговатаго четырехъ-угольника съ поперечными перегородками, доходящими однако не вплоть до стѣнокъ его. Такимъ образомъ сокъ изъ тростники, поступая въ одинъ конецъ резервуара, подвергается дѣйствію жара, и постепенно проходитъ изъ одного отдѣленія между перегородками въ другое; а въ тоже время съ поверхности его негръ-работникъ большой ложкой снимаетъ образующуюся пѣну. Когда сокъ, дойдя до послѣдняго отдѣленія, совершенно очищается, то здѣсь открывается кранъ и въ отверстіе выходитъ бураго цвѣта густая жидкость, состоящая изъ сахара и патоки, которая собирается наконецъ въ особенный сосудъ. Изъ пѣны дѣлается обыкновенно уксусъ. — Какъ великъ доходъ съ сахарнаго поля можно судить по тому, что каждый акръ въ обыкновенный годъ дастъ около 250 долларовъ, а одинъ человѣкъ въ состояніи, обработать въ годъ до двадцати акровъ. Для этого, конечно, необходимо, чтобы мѣсто подъ пашню было очищено отъ лѣса, и вообще чтобы хозяйство было вполнѣ устроено. Сахарный тростникъ посаженый разъ въ полѣ остается тамъ въ продолженіи шести-семи лѣтъ, и во все, это время уходъ за нимъ состоитъ въ томъ, что поле немного навозятъ каждые два три года. За тѣмъ остается лишь уборка и выварка сахара. Такимъ образомъ объясняется, что одинъ человѣкъ здѣсь въ состояніи управиться съ двадцатью акрами сахарнаго тростника. Чтобы приготовить поле, на немъ сажается сперва сладкій кортофель или такъ-называемые бататы, при чемъ пашня отлично измельчается. Впрочемъ, бататы сами по себѣ даютъ отличный доходъ. Небольшая часть поля у Хуммеля находится подъ хлопкомъ, дающій также очень хорошій доходъ, но для сбора его не хватаетъ пока рукъ, потому что хлопокъ собирается постепенно, начиная съ конца августа и до января мѣсяца. А у капитана всего только одинъ наемный работникъ негръ, получающій по 20 долларовъ въ мѣсяцъ и харчи. Но изъ всѣхъ доходныхъ статей наиболѣе выгодъ доставляетъ апельсинное дерево. Каждое изъ нихъ приноситъ въ обыкновенный годъ на полтораста долларовъ плодовъ по здѣшнимъ цѣнамъ, а съ одного акра, усаженнаго апельсинными деревьями можно-бы получить слишкомъ 2.500 долларовъ. Конечно, такое дерево надо ростить лѣтъ семь-восемъ; но за тѣмъ вся работа состоитъ почти въ одномъ сборѣ апельсиновъ; иногда только взрыхляется земля вокругъ корней дерева. Съ такими доходами здѣшнихъ земель вовсе не могутъ идти въ сравненіе доходы съ полей, засѣваемыхъ зерновымъ хлѣбомъ, и развѣ только виноградники и фруктовые сады въ умѣренныхъ странахъ могутъ представить нѣчто подобное по своей доходности. Капитанъ Хуммель, владѣвшій до войны фермою въ сѣверныхъ штатахъ, говорилъ, что въ сравненіи съ тѣми мѣстами онъ здѣсь при меньшей работѣ получаетъ съ земли едва-ли не вдесятеро болѣе дохода Теперь у него пока немного апельсинныхъ деревъ, да и тѣ еще такъ молоды, что не приносятъ много плодовъ; но онъ заготовилъ значительное число разсадниковъ изъ черенковъ дикихъ апельсиновъ, ростущихъ на его же землѣ. И вся-то ферма, можно сказать, только что начинаетъ приходить въ то состояніе, когда отъ нея можно ожидать порядочной выручки; она существуетъ всего три года. Оставшись безъ гроша послѣ войны въ этомъ краѣ, который такъ приглянулся ему богатствомъ своей почвы и чуднымъ климатомъ, капитанъ въ первый годъ промышлялъ рубкою лѣса для желѣзной дороги, и сколотилъ себѣ столько денегъ, что въ состояніи былъ уплатить часть суммы, слѣдуемой за купленную имъ землю со старымъ домомъ. Все это стоило тысячу долларовъ. Земли было всего около девяти сотъ акровъ. Черезъ нѣсколько мѣсяцевъ ему удалось продать почти половину за тысячу-же долларовъ, такъ что другая половина съ домомъ осталась за нимъ за-даромъ. Работая одинъ съ своей женой, которая впрочемъ почти все время занята домашнимъ хозяйствомъ, Хуммель во второй-же годъ выручилъ около семи сотъ долларовъ чистаго дохода. Эти деньги пошли отчасти на покупку сахарнаго тростника для разсадки въ полѣ. Въ настоящій третій годъ доходъ уже удвоился, а когда апельсинныя деревья достигнутъ совершеннаго роста и будетъ достаточно своего тростника для разсадки, то Хуммель надѣется, что онъ одинъ въ состояніи будетъ заработать въ годъ до пяти тысячъ долларовъ; съ работниками-же онъ съ своей фермы получитъ, конечно, еще болѣе въ годъ. Понятно, что такіе доходы съ здѣшнихъ земель возможны только тогда, когда онѣ находятся близко отъ дешевыхъ путей сообщенія, связывающихъ ихъ съ большими рынками. Находясь всего въ двѣнадцати миляхъ отъ города Джаксонвиля, Ферма Хуммеля лежатъ еще ближе къ рѣкѣ, всего въ полутора миляхъ отъ нея. Такимъ образомъ при помощи постоянно проходящихъ здѣсь параходовъ по ней весьма удобно доставлять всѣ продукты какъ въ Джаксонвиль, такъ и въ другія болѣе дальнія мѣста. Со временемъ пути сообщенія разовьются еще шире и тогда доходы съ здѣшнихъ фермъ значительно увеличатся. Тогда помимо земледѣлія съ выгодой можно будетъ заняться добываніемъ смолы изъ здѣшнихъ обильныхъ сосняковъ, а также скотоводствомъ, которое теперь пока мало развито. У Хуммеля есть уже до семидесяти коровъ. Въ настоящее время года онѣ бродятъ въ лѣсахъ на волѣ, а весной собираются къ фермѣ и тогда лишь даютъ немного молока. Телята отчасти продаются въ городѣ.
Пригласивъ меня къ обѣду, капитанъ извинялся что въ настоящую пору столъ его не такъ полонъ какъ-бы слѣдовало. А между тѣмъ за обѣдомъ появились слѣдующія блюда: жареное мясо, ветчина, къ тому бататы, весьма питательные и отличающіеся пріятнымъ сладковатымъ вкусомъ, кукуруза вареная въ молокѣ, лепешки изъ маисовой муки и къ нимъ патока; все это завершалось чашкою кофе. Когда я замѣтилъ съ своей стороны, что капитанъ напрасно жалуется на скудость обѣда, то жена его сказала, что лѣтомъ у нихъ столъ гораздо обильнѣе, и на будущій годъ она устроится такъ, чтобы имѣть всего въ запасѣ на зиму. „Все хорошо здѣсь, прибавила она, и житье хорошее, и климатъ здоровый, — наши дѣти никогда не хвораютъ; — одного недостаетъ: сосѣдей нѣтъ, съ которыми можно бы было по временамъ отвести душу“. — Надо полагать, что въ такомъ краю при всѣхъ его благотворныхъ условіяхъ дѣло за сосѣдями не станетъ. Параходы и открытая недавно желѣзная дорога вѣрно въ скоромъ времени заселятъ этотъ полуостровъ такими-же дѣльными фермерами, какъ капитанъ Хуммель, если только съ Флоридой опять не случится какого-нибудь переворота, могущаго задержать ея дальнѣйшее развитіе. Прощаясь съ фермеромъ и его женой, я пожелалъ имъ, чтобы судьба сохранила ихъ отъ всякихъ такихъ переворотовъ въ будущемъ.
IX.
Во внутрь Флориды. — Черная рѣка: лѣсъ, аллигаторы. — Мѣстечко Старкъ: богатство страны и изнѣженность поселенцевъ. — Англійская и американская теорія о народонаселеніи. — Торговыя: Евреи и Янки — Мексиканскій заливъ: затишье, far niente. — Устье Миссиссипи.
править
Воротившись въ Джаксонвиль по той же дорогѣ, я сталъ наводить справки о томъ, какъ бы проникнуть далѣе во внутрь еще мало населеннаго полуострова и пробраться потомъ до другаго берега его къ Мексиканскому заливу. Маленькій пароходъ изъ Джаксоиниля ходитъ по Блекъ-риверу, одному изъ притоковъ Джонсъ-ривера, и капитанъ сказалъ мнѣ, что въ мѣстечкѣ Мидльбургѣ, куда пристаетъ его пароходъ, я вѣрно найду средство пробраться до станціи желѣзной дороги, проходящей поперекъ полуострова до Седеръ-Киза. Положась на судьбу, которая до сихъ поръ въ странствіяхъ никогда не измѣняла мнѣ, я на другой же день собрался въ путь. Нагрузившись ящиками и боченками съ разнымъ добромъ, нѣсколькими тюками прессованнаго сѣна для обитателей внутренняго края, живущихъ среди лѣсовъ, сверхъ того, совсѣмъ готовыми дверьми съ навѣсами и оконными рамами со вставленными въ нихъ стеклами для какого-нибудь только-что выстроеннаго дома, мебелью и разной посудиной, нашъ пароходъ, по прозванію „Фанни“, пустился къ югу по широко-разливающимся водамъ прекраснаго Джонсъ-ривера. Кое-гдѣ мы приставали къ берегу, высаживая пассажировъ и выгружая привезенные товары по назначенію. Воспользовавшись тѣмъ, что пароходъ, какъ сказалъ мнѣ капитанъ, съ полчаса простоитъ у мѣстечка Гринковъ-Спрингъ, я вышелъ здѣсь на берегъ и прошелъ до ключей, которыми оно славится. Все это мѣсто, красиво расположенное, состоитъ собственно только изъ нѣсколькихъ гостинницъ и дачъ для гостей, еще лавокъ съ колоніальными и другими товарами и изъ купаленъ для больныхъ. Купальни находятся возлѣ самаго ключа, который, вытекая изъ песковъ, собирается чистой какъ кристаллъ водой въ углубленіи земли подъ сѣнью широкоразвѣсистыхъ дубовъ. Отъ воды сильно пахло сѣрой. Цѣлебная сѣрная вода проведена въ купальни.
Выгрузивъ въ мѣстечкѣ привезенныя сюда бочки съ сахаромъ, нашъ пароходъ своротилъ къ устью Блекъ-ривера, т. е. черной рѣки, называемой такъ по цвѣту воды, похожему на чернила, хотя въ стаканѣ вода оказалась совершенно чистою и прозрачною. При блескѣ солнечныхъ лучей черная поверхность воды отливалась нѣсколько густой синевой, подобной цвѣту воронова крыла. По обоимъ берегамъ не широкой рѣки лиственный лѣсъ стоялъ сплошною стѣной. Мѣстами на толстыхъ поваленныхъ бревнахъ показывались аллигаторы, грѣвшіеся на солнцѣ. Въ настоящее время года они обыкновенно зарываются въ тину; но теперь солнечное тепло взманило ихъ на поверхность. Нѣкоторые изъ нихъ были аршинъ шесть въ длину. Въ одномъ мѣстѣ пароходъ присталъ къ дому поселенца, промышляющаго лѣсомъ, который отсюда сплавляется плотами внизъ по рѣкѣ. Здѣсь вся рѣка поперекъ была запружена ими, и пароходикъ долженъ былъ сперва оттащить плоты для того, чтобы открыть себѣ путь къ дальнѣйшему плаванію. Когда стало смеркаться, пароходъ подъѣхалъ къ самому песчаному берегу, на возвышеніи котораго расположилось мѣстечко Мидльбургъ. Я вышелъ тутъ на берегъ и нашелъ пріютъ у одного лавочника. Торгуя разными съѣстными и другими припасами, онъ вмѣстѣ съ тѣмъ развелъ на своей землѣ хлопокъ, который въ теченіи зимнихъ мѣсяцевъ постепенно собирается его женой и дѣтьми. Въ мѣстечкѣ Мидльбургѣ находится всего около дюжины домовъ, жители которыхъ промышляютъ отчасти воздѣлываніемъ своихъ полей. Во время воины оно было разорено отрядомъ сѣверныхъ войскъ, и теперь еще видны здѣсь развалины бывшей большой гостинницы.
Отсюда мнѣ слѣдовало добраться до станціи желѣзной дороги, до которой было всего около 25 миль. При помощи моего хозяина, мнѣ удалось найти поселенца, который согласился за пять долларовъ доставить къ мѣсту, и на другое же утро къ лавкѣ подкатила телѣга, влекомая бѣлою лошадью, верхомъ на которой сидѣлъ мальчикъ лѣтъ двѣнадцати. Въ телѣгу былъ положенъ мой чемоданъ, я помѣстился на немъ, и мы двинулись въ путь, пробираясь почти все время шагомъ по песчаному грунту, на которомъ росли все тѣ же длиннолистыя сосны и низкія пальметты. Мѣстами попадались и высокія пальмы, которыя образовали довольно живописныя группы, оживлявшія нѣсколько однообразіе сосняковъ. Въ одномъ мѣстѣ мы проѣхали мимо небольшаго озера, весело симѣвшаго среди растущаго по берегамъ его лиственнаго лѣса. Изрѣдка встрѣчались долины поселенцевъ, начинающихъ разводить хлопокъ. Но мѣстами не было даже видно ни слѣда дороги, никакого признака обитаемости. Мой юный возница, сидя верхомъ на лошади, придерживался все одного и того же направленія и, какъ казалось, руководствовался однимъ вдохновеніемъ, самъ не зная, навѣрное, куда мы заѣдемъ. Наконецъ показались надрубленныя внизу для добыванія смолы сосны — вѣрный признакъ недальняго обиталища. И точно, подъ вечеръ мы прибыли на станцію городка Старкъ, состоящаго изъ двухъ десятковъ домовъ съ восьмьюдесятью жителями, промышляющими смолой, перевозимой по желѣзной дорогѣ, и воздѣлываніемъ хлопка.
Можно утвердительно сказать, что на полуостровѣ землей овладѣютъ средней руки фермеры и подъ ихъ плодотворнымъ вліяніемъ край въ скоромъ времени наполнится цвѣтущими фермами. Все еще дико, свѣжо, но все полно жизненныхъ силъ, и только бы прибывало сюда побольше переселенцевъ съ сѣвера. Это необходимо тѣмъ болѣе, что тѣ немногіе жители, которые до сихъ поръ владѣли здѣшними землями, были мало способны къ болѣе широкому развитію: теплый, нѣгу навѣвающій климатъ Флориды и притомъ легкость, съ которою здѣсь можетъ пропитаться человѣкъ, — все поддерживало ту лѣнь, которой такъ легко предаются жители жаркой полосы. Этимъ отчасти также объясняется то обстоятельство,.что Флорида, при чрезвычайномъ плодородіи своей почвы, которую такъ легко воздѣлывать, до сихъ поръ представляетъ мало богатыхъ фермъ. И только поселенцы съ сѣвера, внося въ край свою привычку къ дѣльному труду, въ состояніи будутъ довести его до того цвѣтущаго состоянія, къ которому онъ представляетъ рѣшительно всѣ естественныя условія.
Здѣсь кстати обратимъ еще вниманіе на одно весьма важное обстоятельство, имѣющее великое значеніе для будущей судьбы народнаго хозяйства вообще. А именно, до сихъ поръ всѣ поселенія во Флоридѣ основывались на той части ея поверхности, извѣстной подъ американскимъ названемъ сосновыхъ пустошей — pin happens, которая покрыта глубоко-песчанымъ грунтомъ, поросшимъ сосняками. Но лежащія съ ними рядомъ низменныя мѣста, берега рѣкъ и озеръ, поросшія богатыми лиственными породами, избѣгаются поселенцами, какъ болѣе трудныя для начальнаго воздѣлыванія. А нѣтъ сомнѣнія, что эти самыя мѣста одарены гораздо сильнѣйшимъ плодородіемъ, чѣмъ сосновыя земли; свидѣтельствомъ чему служатъ именно роскошные лиственные лѣса, ихъ покрывающіе. При тѣхъ скудныхъ средствахъ, при весьма простыхъ орудіяхъ и снарядахъ, съ которыми теперь поселенцы приступаютъ къ поднятію новей, эти обширныя растительными туками мѣста представляютъ, конечно, почти неодолимыя препятствія для образованія фермъ на нихъ. Но тѣмъ не мѣнѣе со временемъ, когда край наполнится населеніемъ, всѣ эти низменности подвергнутся, конечно, осушенію и сторицей вознаградятъ трудъ сельскихъ хозяевъ. Такимъ образомъ мы здѣсь наглядно убѣждаемся въ томъ, на сколько правъ американскій политико-экономъ Кери, опровергая извѣстный законъ Рикардо, утверждавшаго, будто земледѣльцы занимаютъ сперва болѣе плодородныя земли и переходятъ потомъ къ менѣе плодороднымъ. Здѣсь мы видимъ, что этому закону, на которомъ г. Рикардо основывалъ свое ученіе о рентѣ, слѣдуетъ дать иной смыслъ, а именно слѣдуетъ понимать такъ, что земледѣльцы имѣютъ свойство переходитъ отъ земель болѣе доступныхъ къ воздѣлыванію, хотя и менѣе плодородныхъ, къ такимъ, которыя труднѣе обработывать. Въ этомъ отношеніи еще важнѣе тотъ выводъ, которымъ Кери рѣшительно опровергаетъ ученіе Мальтуса, утверждавшаго, что народонаселеніе увеличивается въ геометрической прогрессіи, между тѣмъ какъ средства къ пропитанію народовъ увеличиваются въ то же время гораздо медленнѣе, а именно въ ариѳметической прогрессіи. Вслѣдствіе такихъ неутѣшительныхъ выводовъ англійскаго экономиста трудящемуся люду не представляется инаго выхода, какъ работать до истощенія силъ и въ тоже время лишить себя всякихъ житейскихъ наслажденій, не смѣть заводиться семьей, — или умирать съ голода. Къ инымъ болѣе благимъ послѣдствіямъ приводятъ насъ указанія американскаго народнаго хозяина, который, заимствуя свои наблюденія изъ самой жизни, развивающейся на американской почвѣ, приходитъ къ тому отрадному заключенію, что, такъ какъ болѣе обильныя плодородіемъ земли, какъ мы уже видѣли, остаются невоздѣланными и поступаютъ въ наслѣдіе потомства во всей своей первобытной силѣ, — съ увеличеніемъ народонаселенія слѣд. представится гораздо болѣе средствъ къ производству разныхъ продуктовъ, и съ такимъ увеличеніемъ, вопреки Мальтусу, непремѣнно разовьется еще большее благосостояніе жителей. Такія истины американскаго политико-аконома подтверждаются явнымъ образомъ именно во Флоридѣ и онѣ приводятъ къ тому болѣе человѣчному заключенію, что работнику здѣсь слѣдуетъ трудиться, для того чтобы со временемъ жить съ своей семьей еще лучше, чѣмъ онъ жилъ до сихъ поръ.
Въ городѣ Старкѣ съ его восьмидесятые жителями обоего пола находится уже четыре довольно обширныхъ магазина или groceries; каждый изъ нихъ наполненъ товарами всѣхъ возможныхъ родовъ, начиная отъ готоваго платья, сапогъ, мебели и до гвоздей и соли. Такимъ образомъ цѣлое семейство, пріѣхавшее сюда безъ всякихъ запасовъ, можетъ устроиться довольно комфортабельнымъ образомъ, закупивъ все необходимое для дома въ одной изъ лавокъ. При скудости населенія въ настоящее время достаточно было бы и одной или много двухъ такихъ лавокъ вмѣсто четырехъ; а потому нечего удивляться, если торговцы жалуются на плохой сбытъ своихъ товаровъ. Намъ, напротивъ, страннымъ кажется то, что вновь пріѣзжіе въ этотъ свѣжій край, пользуясь, конечно, удобствомъ сообщенія по желѣзной дорогѣ, все хотятъ торговать, мало помышляя о томъ, что для всякой торговли въ новомъ краѣ необходимо, чтобы онъ былъ заселенъ производительнымъ земледѣльческимъ населеніемъ. Одинъ изъ торговцевъ оказался евреемъ, и онъ ведетъ свои дѣла съ большимъ успѣхомъ, чѣмъ его совмѣстники, принадлежащіе къ уроженцамъ юга. За-то Южане и смотрятъ на него довольно недружелюбно. Несмотря однако на такую вражду, они явнымъ образомъ не осмѣливаются вредить ему, хотя еврей, открывъ здѣсь свою лавку, и оказался для нихъ весьма невыгоднымъ сосѣдомъ. Дѣло въ томъ, что онъ состоитъ членомъ Франмасонскаго Общества, къ которому приписаны и сосѣди его, южане. А потому, при малѣйшемъ покушеніи съ ихъ стороны нанести обиду еврею, они могутъ быть выключены изъ Общества и потому вся ихъ вражда ограничивается тѣмъ, что они не принимаютъ еврея къ себѣ въ домъ и избѣгаютъ съ нимъ всякихъ сношеній. Кромѣ того еврей приписанъ также къ другому весьма распространенному въ Соединенныхъ Штатахъ братству, извѣстному подъ именемъ „старый товарищъ“, Old Fellow, и образовавшемуся почти съ тою же цѣлью, какъ и франмасоны, т. е. для взаимнаго вспомоществованія членовъ во всѣхъ возможныхъ житейскихъ обстоятельствахъ. Такимъ образомъ, приписавшись къ двумъ Обществамъ, еврей оградилъ себя на всякій случай отъ разныхъ непріязненныхъ столкновеній. — Впрочемъ, здѣшніе Южане смотрятъ съ равною завистью какъ на евреевъ, такъ и на Янки съ сѣвера, опасаясь ихъ невыгоднаго соперничества по торговымъ дѣламъ. И дѣйствительно, гдѣ появляются тѣ и другіе, тамъ они своими искусными спекуляціями скоро подрываютъ торговлю тяжелыхъ на подъемъ Южанъ. Въ новыхъ краяхъ, евреи, какъ случалось намъ замѣчать, обыкновенно предшествуютъ Сѣверянамъ — Янки, съ которыми однако, при появленіи ихъ, дружно состязаются по торговымъ дѣламъ. Есть однако нѣкоторое характеристическое отличіе между евреемъ и чистымъ американцемъ: первый старается разными уловками какъ-бы навязать свой товаръ покупателю, тогда какъ послѣдній всегда выжидаетъ, чтобы самъ покупатель заявилъ о своихъ требованіяхъ; еврей высказываетъ явно, что онъ нуждается въ покупателяхъ, тогда какъ Янки, напротивъ, ведетъ свое дѣло такъ, что покупатели нуждаются въ немъ. Во всякомъ случаѣ однако торговцы обоихъ классовъ, несмотря на соперничество, вездѣ дружно живутъ между собой.
Пробывъ въ Старкѣ почти двое сутокъ, я отправился съ дневнымъ поѣздомъ желѣзной дороги далѣе къ западу. Чѣмъ болѣе приближались мы къ Мексиканскому заливу, тѣмъ чаще стали попадаться высокія пальмы, образовавшія мѣстами весьма живописныя группы. Наконецъ, вдали показался заливъ и къ вечеру поѣздъ, прошедъ надъ болотами и заводами, остановился у самаго взморья на станціи, называемой Седеръ-Кизъ. Отсюда виднѣлся и самый Седеръ-Кизъ, одинъ изъ островковъ, разсыпанныхъ по густо-синей поверхности Мексиканскаго залива. Островъ служилъ единственно мѣстопребываніемъ пріѣзжающихъ сюда гостей и въ особенности больныхъ, а потому на немъ находятся лишь нѣсколько гостинницъ и магазиновъ съ самыми необходимыми предметами для посѣтителей. Въ этомъ убѣжищѣ отъ мірскихъ суетъ жизнь проходитъ мирно и спокойно: ни политическіе замыслы, ни торговыя спекуляціи не тревожатъ духа посѣтителей въ этомъ блаженномъ затишьи. Только два-три раза въ недѣлю нарушается всеообщее спокойствіе прибытіемъ пароходовъ изъ Гаванны или Новаго Орлеана. Въ другіе же дни лѣнь и нѣга овладѣваютъ жителями, предающимися, подъ вліяніемъ благораствореннаго воздуха, освѣжаемаго морскими бризами, сладостному far niente. Въ нѣсколько часовъ можно обойти весь островокъ и узнать все, что на немъ находится, — всякое деревцо, всякій кустъ, тѣмъ болѣе, что вообще онъ еще мало покрытъ растительностью. Почва песчаная, пустынная; кругомъ широкими волнами стелится безконечная для взоровъ поверхность синяго моря, надъ которымъ носятся, словно плавая въ воздухѣ, свѣтло-сѣрыя чайки. А между тѣмъ, при богатствѣ здѣшней растительности, небольшаго труда стоило бы развести цвѣтущій садъ, наполненный пальмами, бананами и другими тропическими породами, которыми у насъ приходится любоваться лишь въ обширныхъ, дорого стоющихъ, но душныхъ оранжереяхъ. Со временемъ, когда на самомъ дѣлѣ разведутся здѣсь такіе сады, то передъ этими островками поблѣднѣютъ всѣ природныя прелести Ницы, Боромейскихъ острововъ въ Швейцаріи и прочихъ мѣстъ, посѣщаемыхъ такъ много европейскими туристами.
Дня черезъ два прибылъ пароходъ „Флорида“ изъ Гаванны, шедшій въ Новый Орлеанъ, и я зашелъ на немъ въ каюту. Между пассажирами на палубѣ находилось человѣкъ пять кубинскихъ офицеровъ, ѣхавшихъ въ Соединенные Штаты съ цѣлью вербовать тамъ войска для кубинской арміи, воюющей съ войсками испанскаго правительства. Палуба въ теченіи цѣлаго дня оглашалась шумнымъ говоромъ этихъ горячихъ жителей тропиковъ. Впрочемъ, молодые офицеры были люди весьма скромные. Нельзя однако не замѣтить о страсти ихъ и южанъ вообще къ крѣпкимъ напиткамъ. Южане приводятъ въ свое оправданіе, будто въ жаркомъ климатѣ необходимо употреблять спиртуозные напитки для поддержанія здоровья. То же самое, какъ извѣстно, говорятъ и жители сѣвера относительно холоднаго климата. Какъ бы то ни было, по нигдѣ въ Штатахъ не случалось намъ видѣть, чтобы такъ много употребляли американской виски, какъ именно на Югѣ.
Ночью пароходъ Флорида остановился въ виду берега сѣверной части штата Флориды, на которомъ виднѣлся маякъ гавани С-тъ Марка. По причинѣ отлива не было возможности въѣхать въ мелко-водную бухту и, пролавировавъ въ морѣ нѣсколько часовъ, пароходъ къ утру съ приливомъ вошелъ въ гавань, бросивъ якорь противъ города, состоявшаго лишь изъ нѣсколькихъ десятковъ домовъ и товарныхъ амбаровъ. Послѣ полудня изъ города подъѣхала къ намъ на парусахъ довольно обширная барка, нагруженная большими ящиками листоваго табаку изъ фермъ Флориды и тюками хлопчатой бумаги. На видъ казалось, что этою громоздкою кладью совсѣмъ завалятъ нашъ пароходъ, и безъ того уже нагруженный разными товарами изъ Гаванны. Но всѣ ящики и тюки, въ числѣ слишкомъ ста штукъ, умѣстились подъ палубой такъ, что ихъ вовсе не стало видно, и пароходъ прежнимъ порядкомъ двинулся далѣе. Въ слѣдующую за тѣмъ ночь опять пришлось простоять между песчаными мелями въ бухтѣ Апалахикола въ виду города, который едва виднѣлся на горизонтѣ. Къ намъ опять подъѣхала большая барка съ двумя сотнями тюковъ хлопка и съ полсотнею бочекъ, и все это тѣмъ же порядкомъ пропало въ утробѣ нашего объемистаго парохода. Почти весь хлопокъ изъ Флориды идетъ въ Новый Орлеанъ, откуда онъ уже доставляется на фабрики сѣверныхъ штатовъ и Европы. При болѣе обширныхъ и удобныхъ средствахъ сообщенія, фермеры Флориды будутъ, конечно, сбывать свои произведенія съ большею выгодою, чѣмъ теперь. Но за это дѣло опять-таки должны взяться сѣверяне; южные штаты пока не могутъ нахвалиться своими пароходами и желѣзными дорогами. Заѣхавъ еще разъ въ гавань Пензаколы, укрѣпленную нѣсколькими фортами, мы затѣмъ направились уже прямо на западъ и съ восходомъ солнца въѣхали въ устье Миссиссипи, который тотчасъ можно было узнать по желтобурой глинистой водѣ его, отдѣлившейся рѣзкой чертой отъ густосиней поверхности Мексиканскаго залива. Цѣлое утро пароходъ плылъ между плоскими низкими берегами, поросшими высокой осокой. Кое-гдѣ показывались домики рыбарей. Далѣе берега стали нѣсколько по выше. Тутъ появились уже фермы съ рисовыми плантаціями, по временамъ заливаемыми водою изъ рѣки. Послѣ обѣда показались лѣса и потянулись богатыя сахарныя плантаціи по обоимъ берегамъ, близь которыхъ стояли красивые дома владѣльцевъ, окруженные цвѣтущими садами съ бананами и апельсинными деревьями. Когда-же совершенно стемнѣло, то далеко впереди небо освѣтилось заревомъ отъ газовыхъ фонарей Новаго Орлеана. Миссиссипи въ этомъ мѣстѣ дѣлаетъ такіе извороты, что зарево отъ города показывалось то справа, то слѣва, то даже позади парохода.
Поздно вечеромъ подъѣхали мы къ городу. Гавань его, освѣщенная фонарями, горѣвшими на множествѣ пароходовъ, стоявшихъ вдоль по берегу, представилась довольно правильнымъ полукругомъ, вслѣдствіе чего и самый городъ носитъ названіе города-полумѣсяца (Crescent-City). Было уже поздно, а такъ какъ нашъ пароходъ шелъ изъ Гаванны, то онъ подлежалъ таможенному осмотру. На другое утро явились на палубу таможенные чиновники и осмотрѣли наши чемоданы, послѣ чего пассажирамъ дозволено было взять свой багажъ въ городъ. Тамъ отнесу на почту это письмо, писанное на пароходѣ „Флоридѣ“.
X.
Новый Орлеанъ — хлопковый городъ. — Расположеніе его: разливы Миссури, обиліе воды, плотины и валы. — Улица Канала: бульвары и конныя желѣзныя дороги. — Способы мощенія. — „Наемныя конюшни“ и ихъ устройство. — Нездоровый климатъ города: дачники. — Мертвые не зарываются въ землю; саркофаги, стеклянные ящики, похоронныя процессіи. — Водоснабженіе. — Ледяной заводъ. — Кондитерскія. — Господство французскихъ нравовъ.
править
Нѣкоторые города основываются не столько съ цѣлью служить обиталищемъ для жителей страны, сколько ради какихъ-нибудь исключительныхъ — административныхъ, промышленныхъ и другихъ причинъ. Такъ, напримѣръ, нашъ Петербургѣ, выстроенный на болотахъ и окруженный ими, не можетъ, конечно, похвалиться удобствомъ своего положенія ни въ отношеніи климата, ни въ отношеніи мѣстности вообще; и своимъ основаніемъ и дальнѣйшимъ существованіемъ онъ одолженъ по преимуществу политическимъ цѣлямъ государства. Точно также и Новый Орлеанъ; разница только та, что здѣсь главною цѣлью существованія города служитъ не политика, а хлопокъ, имѣющій въ жизни здѣшнихъ обитателей болѣе могучее значеніе, чѣмъ всякая политика. Послѣдняя, вслѣдствіе плантаторскихъ стремленій, долгое время подчинялась даже могуществу хлопка; онъ служилъ главною опорою для бывшей сильной партіи рабовладѣтелей, и благодаря ему невольничество такъ упорно держалось въ этой странѣ свободы. Теперь, по отмѣненіи рабства, онъ точно также господствуетъ здѣсь надо всѣмъ: если отнять у Новаго Орлеана его хлопокъ, его „котт’нъ“ (cotton), то городъ значительно опустѣетъ. Здѣсь все занято хлопкомъ: имъ завалена набережная и огромные складочные амбары и дворы вдоль по берегу; его то и дѣло развозятъ по улицамъ; онъ клочьями валяется по мостовымъ, пристаетъ къ платьямъ прохожихъ; имъ заняты умы жителей, жующихъ даже, развлеченія ради, свой котт’нъ, выплевывая потомъ мокрыя комки его, какъ жуютъ и выплевываютъ американцы табакъ. Словомъ, трудно найти такую отрасль человѣческой дѣятельности въ городѣ, которая посредственно или непосредственно не состояла бы въ связи съ царственнымъ хлопкомъ. Мало всего этого: американцы одолжены ему даже своей самой блистательной побѣдой надъ англичанами въ войну 1815 г. Когда въ пяти миляхъ отъ города, на такъ-называемомъ полѣ Чальметте, происходила битва подъ предводительствомъ генерала Джаксона, то онъ для своего редута воспользовался тюками, изъ-за которыхъ американцы и обстрѣливали наступавшаго непріятеля; изъ восьми тысячъ англичанъ въ короткое время легло на мѣстѣ слишкомъ двѣ тысячи человѣкъ, тогда какъ американцы потеряли всего шесть человѣкъ убитыми. Такимъ образомъ, благодаря хлопку, они разбили на голову англійское войско и принудили Англію согласиться на предложенныя ими условія мира. Вслѣдствіе столь великой важности хлопка, самая характеристика города и бытъ жителей становятся понятными для наблюдателя лишь тогда, когда онъ исходнымъ пунктомъ своихъ наблюденій изберетъ именно хлопокъ. Имъ все объясняется въ этомъ своеобразномъ городѣ, а иначе нѣкоторыя явленія въ немъ могутъ показаться весьма странными, даже непонятными.
Начать хоть съ того, что Новый Орлеанъ расположенъ страннымъ образомъ на какомъ-то низменномъ перешейкѣ между рѣкою Миссисснпи и озеромъ Поншартренъ. Принявъ въ себя мутноводный Миссури и потомъ еще другіе притоки съ такою же глинистой водой, рѣка Миссиссипи приноситъ къ устью своему большое количество размытой илистой глины, изъ осадковъ которой и образовалась такъ-называемая дельта его. Но послѣднее вовсе не похоже на дельту Нила и другихъ рѣкъ, а уподобляется скорѣе пятилопастному листу съ проходами, въ видѣ продольныхъ жилъ въ каждомъ изъ лопастей. Вся земля, начиная отъ Новаго Орлеана и даже отъ мѣста, находящагося выше по рѣкѣ, и до устья образована именно изъ осадковъ глины, принесенной сюда изъ притоковъ и по преимуществу изъ Миссури, такъ что по настоящему весь здѣшній край своимъ существованіемъ одолженъ могучему Миссури. Въ самой дельтѣ земля такъ еще низка, что она постоянно заливается водою. осаждающей здѣсь свою глину, и потому дельта подлежитъ частымъ измѣненіямъ. Въ проходахъ ея дно рѣки постоянно измѣняется и мѣстами образуетъ мели, или такъ-называемыя гирла въ устьѣ нашего Днѣпра, служащія по временамъ не малою помѣхою для судоходства. Вся эта мѣстность покрыта высокимъ тростникомъ и составляетъ настоящее приволье аллигаторовъ и другихъ земноводныхъ. Далѣе на сѣверѣ земля образована изъ той же наносной глины, но она уже поднята нѣсколько выше и покрыта лѣсами, заливаемыми рѣкою толт ко во время половодья. При этомъ глина осаждается по преимуществу по береговымъ краямъ, отъ чего послѣдніе, подобно валу, возвышаются надъ почвой внутри материка. А для того, чтобы еще надежнѣе оградить себя отъ случающихся разлитій рѣки, прибрежные жители въ свою очередь соорудили искусственные, болѣе высокіе валы; они тянутся по обоимъ берегамъ вверхъ по рѣкѣ до Батонружа. Эти валы, отъ 6 до 10 футовъ вышиной, называются здѣсь леве и напоминаютъ собою плотины, которыя случалось намъ видѣть у устья Эльбы за Гамбургомъ и которыя тянутся по окраинамъ сѣверной Германіи и Нидерландовъ. Такое-то леве и служитъ оградою отъ наводненія для Новаго Орлеана, отстоящаго отъ самаго устья на 92 мили: ближе къ морю не нашлось удобнаго мѣста для города.
Даже то мѣсто, гдѣ онъ стоитъ теперь, нельзя назвать совсѣмъ удобнымъ. Когда въ послѣдніе дни нашего здѣсь пребыванія, отъ сильныхъ дождей, вода въ рѣкахъ поднялась, то, стоя на леве, ясно можно было видѣть, насколько поверхность рѣки выше улицъ въ городѣ. Вся площадь земли, на которой онъ раскинулся въ длину, легкимъ покатомъ наклонена къ озеру Поншартренъ. Воды по этой площади стекаютъ въ озеро отчасти по естественнымъ потокамъ или такъ-называемымъ здѣсь „бею“ (bayou), отчасти по искусственно проведеннымъ каналамъ, впадающимъ въ озеро, никогда однако не доходящимъ до самой рѣки. Только при помощи каналовъ и возможно было осушить болотистую мѣстность, на которой построенъ весь Новый Орлеанъ. Въ большіе, широкіе каналы, по коимъ ходятъ пароходы и барки съ лѣсомъ и разными товарами, вода втекаетъ изъ меньшихъ, а въ послѣдnie она собирается уже изъ капавъ, протянутыхъ вдоль по обѣимъ сторонамъ всѣхъ улицъ, такъ что рѣшительно весь городъ, вдоль и поперекъ, перерѣзанъ каналами. Они почти всѣ открытые, исключая немногихъ самыхъ широкихъ, закрытыхъ впрочемъ только на томъ протяженіи, гдѣ городъ застроенъ домами. Такъ напр. на одной изъ главныхъ улицъ, прозванной Улицей Канала (Canal-Street), послѣдній сверху не только покрытъ землею, но надъ нимъ проходитъ даже широкій бульваръ, обсаженный деревьями и занимающій середину улицы, въ родѣ нашихъ московскихъ бульваровъ. Ихъ въ Новомъ Орлеанѣ нѣсколько, и они въ прежнее время только и служили для того, чтобы прикрывать собою протекающую подъ ними воду. Въ настоящее же время воспользовались бульварами для того, чтобы проложить по нимъ рельсы конныхъ желѣзныхъ дорогъ, перерѣзывающіе городъ по всѣмъ направленіямъ. О числѣ дорогъ можно составить себѣ понятіе, если замѣтимъ, что, при переходѣ съ одной стороны на другую, по одной широкой Улицѣ Канала насчитывается шесть паръ рельсъ. Благодаря бульварамъ надъ каналами и широкимъ лицамъ, такое значительное, число рельсъ нисколько не мѣшаетъ ни ѣздѣ въ обыкновенныхъ экипажахъ, ни пѣшеходамъ. За проѣздъ изъ одного конца города до другаго, на разстояніи 6—8 верстъ, платятъ всего по 5 центовъ.
При видѣ такихъ удобныхъ и крайне дешевыхъ средствъ сообщенія, намъ невольно приходило на мысль, отчего бы въ Москвѣ точно такъ же не воспользоваться для желѣзныхъ дорогъ бульварами, а особенно тѣми, которые такъ мало посѣщаются публикой. Протянутые вдоль по нимъ рельсы никоимъ образомъ не могли бы служить помѣхой для ѣзды по улицѣ, а зимой ихъ не трудно было бы очищать отъ снѣга, не причиняя никакихъ неудобствъ обитателямъ.
Здѣсь кстати упомянемъ о томъ, что на улицахъ въ Новомъ Орлеанѣ мы нашли разныхъ родовъ мостовыя. Во первыхъ, изъ дикихъ голышей, какіе употребляются и въ Москвѣ. Но этого рода мостовыя здѣсь, въ Новомъ Орлеанѣ, совершенно заброшеные и тамъ, гдѣ онѣ еще остались, находятся въ крайне дурномъ положеніи. Жители окончательно убѣдились, что мостовая изъ голышей, несмотря на дешевизну при начальномъ мощеніи, обходится, вслѣдствіе частыхъ починокъ, дороже всякой другой, и тѣмъ болѣе, если взять въ разсчетъ уронъ, причиняемый порчею лошадей и экипажей. Нѣкоторыя улицы мощены, во-вторыхъ, довольно большими правильными плитами. Такая мостовая оказывается весьма цѣлесообразною тамъ, гдѣ имѣется матеріалъ для плитъ. Въ-третьихъ и здѣсь такъ же, какъ и въ Нью-Йоркѣ, лучшею считается мостовая изъ деревянныхъ плитъ Никльсоновой системы. До сихъ поръ, какъ увѣрялъ меня здѣшній агентъ Никльсона, представляется только одно затрудненіе для введенія такой мостовой по главнымъ улицамъ, а именно то, что она при начальной постройкѣ обходится дороже другихъ. Но единовременный расходъ на нее въ послѣдствіи окупается вполнѣ, въ особенности на улицахъ, по которымъ совершается по преимуществу ѣзда въ легкихъ экипажахъ. Для послѣднихъ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, за городомъ, по направленію къ озеру Поншартренъ, проложены особаго рода шоссе, посыпаемыя сверху, вмѣсто мелкаго камня, ракушками, въ изобиліи находящимися близь озера подъ верхнимъ слоемъ земли. Такое шоссе весьма удобно и охотники до рысистаго бѣга каждый день катаются по немъ на своихъ легкихъ Gone и селки.
По улицамъ города вообще ѣзда довольно большая, вслѣдствіе чего здѣсь и находится такое значительное число наемныхъ конюшенъ (Livery-stable), гдѣ лошади, не только извощичьи, но и другихъ жителей города, помѣщаются на содержаніе. Въ Америкѣ жители, имѣя своихъ лошадей, не держатъ ихъ при своемъ домѣ, а отдаютъ вмѣстѣ съ экипажемъ въ наемную конюшню. Здѣсь за лошадьми ухаживаютъ наилучшимъ образомъ, а владѣльцу лошади, въ случаѣ надобности, стоитъ только дать знать въ конюшню, чтобы заложили его экипажъ, и послѣдній подается ему всегда въ полной исправности. Такимъ образомъ многіе держатъ свой экипажъ, не нуждаясь вовсе въ кучерахъ, такъ какъ американцы и даже американки охотно правятъ лошадьми сами. Такія конюшни находятся не только въ большихъ городахъ, но мы встрѣчали ихъ рѣшительно во всякомъ небольшомъ мѣстечкѣ: онѣ составляютъ здѣсь такую же неминуемую принадлежность всякаго только-что возникающаго города, какъ и гостинницы для путешественниковъ. Livery-stable состоитъ обыкновенно изъ обширной конюшни, потремъ стѣнамъ которой тянутся стойла, числомъ до сотни. Полъ посыпается древесными опилками. Отъ середины конюшни покатыя подмостки ведутъ на второй этажъ, куда убираются экипажи и ставятся также лошади по стойламъ. Сверхъ всего, т. е. на третьемъ ярусѣ, находится еще сѣнникъ. Въ конюшнѣ можно получать въ наемъ по часамъ и поденно лошадей какъ верховыхъ, такъ и въ экипажахъ. Сверхъ того здѣсь же производится ихъ распродажа и почти всегда съ молотка. Отъ того около Livery-stable собираются обыкновенію промышленники и охотники. Жители Новаго Орлеана не мало щеголяютъ экипажами и возлѣ большаго С-тъ Чарльсъ-отеля всегда стоятъ ряды извощичьихъ каретъ, украшенныхъ посеребренными фонарями, ручками, ступеньками и другими принадлежностями, выдѣланными во вкусѣ рококо: такъ украшаются у насъ развѣ только однѣ свадебныя кареты! Тяжеловѣсныя на видъ экипажи принадлежатъ къ остаткамъ той роскоши, которая во время-оно введена здѣсь бывшими богачами-плантаторами.
Однако улицъ, оживленныхъ большою ѣздою, въ Новомъ Орлеанѣ можно насчитать весьма немного, что въ свою очередь составляетъ новую странность города. И дѣйствительно: подъѣзжая къ къ нему на пароходѣ и видя передъ собою, на сколько можно охватить взглядомъ, вытянутыя полумѣсяцемъ верфи, у которыхъ, тѣсно сомкнувшись, стоятъ парусныя суда и пароходы, невольно ожидаешь, что городъ и сильно населенъ и обширенъ. И точно, по плану, который ежегодно издается при адресъ-календарѣ, городъ долженъ бы былъ по настоящему занять собою все пространство между рѣкою Миссиссипи и озеромъ Поншартренъ. На самомъ же дѣлѣ подъ городскими строеніями находится едва ли пятая часть всего проектированнаго пространства, и еслибъ кто вздумалъ прогуляться но городу, руководствуясь планомъ, тотъ вмѣсто улицъ, на немъ обозначенныхъ, за-частую попадалъ бы въ непроходимыя міазмы отъ болотъ, которыя окружаютъ Новый Орлеанъ со стороны озера. Онъ же самый обширный хлопковый рынокъ на свѣтѣ, а между тѣмъ въ немъ обитаетъ всего около 200.000 человѣкъ, т. е. менѣе чѣмъ въ Чикаго, О-тѣ Луи и другихъ младшихъ городахъ Сѣвера. Несообразность такого, въ сравненіи съ громадностью торговыхъ оборотовъ, незначительнаго числа жителей понятна; не надо только забывать, что Новый Орлеанъ существуетъ главнымъ образомъ ради торговли хлопкомъ. А потому, вытянувшись въ длину, вдоль по берегу рѣки, слишкомъ на 10 верстъ, городъ мало (не болѣе одной или полутора верстъ) подался въ ширину. Чтобы убѣдиться въ этомъ, стоитъ только пройтись по наиболѣе посѣщаемой гуляющими Улицѣ Канала, начиная отъ леве прямо по направленію къ озеру Поншартренъ. Сперва пересѣчемъ мы двѣ улицы, занятыя складами оптовыхъ торговцевъ. Миновавъ большое изъ сѣраго камня зданіе таможни, пересѣчемъ еще. двѣ-три улицы, въ которыхъ кромѣ разныхъ магазиновъ содержатъ свои офисы коммиссіонеры и маклера, двигающіе торговыми операціями. Потомъ слѣдуютъ еще двѣтри поперечныя улицы, а за тѣмъ нашимъ взорамъ представятся уже открытые пустыри, по которымъ изрѣдка попадаются досчатые домики. Когда пройдемъ еще немного далѣе, то увидимъ передъ собою болотистыя низменности, покрытыя отчасти кустарникомъ. Здѣсь по волѣ пасутся коровы съ молочныхъ фермъ, расположенныхъ въ значительномъ числѣ по окраинѣ города и снабжающихъ его молокомъ и свѣжимъ масломъ. Тамъ же, на нѣсколько возвышенныхъ, осушенныхъ мѣстахъ, разведены также огороды, въ которыхъ рядомъ съ капустой и горохомъ стоятъ растенія тропиковъ, бананы съ своими обширными вѣтромъ, въ клочья изодранными, листьями, и олеандры съ густою зеленью тянутся вдоль по огородамъ. Тутъ же находится большой такъ-называемый городской паркъ, хотя и окруженный заборомъ, но оставленный съ обоими могучими живыми дубами и лѣсомъ, растущимъ по болотистому грунту въ томъ же неудобопроникаемомъ для гуляющихъ состояніи, какъ и другія загородныя мѣста. Вообще окрестности города не только не привлекательны, но составляютъ главный источникъ зловредныхъ испареній, пораждающихъ желтую лихорадку и другія болѣзни, опасныя для жителей особенно въ знойные лѣтніе, мѣсяцы. Отъ того-то, начиная съ апрѣля и до октября включительно, многіе изъ достаточныхъ горожанъ избѣгаютъ Новый Орлеанъ; а купцы, обязанные оставаться въ немъ по дѣламъ торговымъ, стараются помѣстить свои семьи въ другія менѣе опасныя края. Единственное мѣсто, гдѣ жители могутъ освѣжиться лѣтомъ болѣе чистымъ воздухомъ, находится на прибрежьи озера Поншартренъ. Здѣсь на небольшомъ, нѣсколько возвышенномъ надъ окружающими болотами, мысѣ размѣстилось въ два ряда небольшое число гостинницъ съ садами, а надъ озеромъ выстроено нѣсколько купалень. Жители изъ города пріѣзжаютъ сюда по желѣзной дорогѣ, отчасти также въ собственныхъ экипажахъ по шоссе, усыпанному большими ракушками.
Понятно, что найдется не много такихъ охотниковъ, которые безъ особенной необходимости избрали бы такой городъ мѣстомъ своего пребыванія, не смотря даже на тропическую растительность въ его окрестностяхъ и садахъ. Во всемъ краѣ не нашлось даже сухаго мѣста, гдѣ можно было бы похоронить умершихъ какъ слѣдуетъ. Гдѣ бы ни взрыли землю, вездѣ просачивается вода. А потому, не желая своихъ мертвыхъ топить въ болотѣ, здѣшніе жители хоронятъ ихъ надъ землей, подобно древними, египтянамъ и Финикіянамъ, въ саркофагахъ. Здѣшніе новаго рода саркофаги выкладываются просто изъ кирпичей, продолговатыми четырегранниками. Гробъ вставляется внутрь въ открытую переднюю стѣнку, послѣ ее закладываютъ окончательно кирпичами и часто тутъ же вставляютъ каменную или чугунную плиту съ приличною надписью. Для болѣе богатыхъ саркофаги выдѣлываются изъ бѣлаго мрамора и украшаются памятниками. Для простыхъ же, самыхъ бѣдныхъ смертныхъ кирпичные саркофаги размѣщаются сплошными рядами другъ надъ другомъ, и зачастую такіе ряды тянутся въ шесть-семь ярусовъ. Такимъ образомъ кладбище, съ виду представляется настоящимъ городомъ мертвыхъ. И такія-то странныя кладбища, окруженныя каменною оградою, зачастую встрѣчаются въ предѣлахъ города живыхъ. Несмотря на то, живущіе кругомъ горожане увѣряютъ, что отъ кладбищъ не бываетъ ни малѣйшаго запаха. Покойниковъ возятъ изъ города въ катафалкахъ, состоящихъ изъ помѣщаемаго на четырехъ колесахъ стекляннаго ящика; въ него и вставляется гробъ. Похоронная процессія не тянется однако шагъ за шагомъ, какъ у насъ, а, напротивъ, ѣдетъ доброю рысью до мѣста погребенія. О смерти родныхъ и о времени похоронъ знакомые извѣщаются довольно оригинальнымъ образомъ: родственники умершаго печатаютъ пригласительные билеты, подобные нашимъ, но не разсыпаютъ, а развѣшиваютъ ихъ по фонарнымъ столбамъ на бульварахъ и по перекресткамъ улицъ, приглашая друзей покойника принять участіе въ похоронахъ.
Несмотря на обиліе влаги вокругъ города и въ немъ самомъ, на рѣку съ одной, на озеро съ другой стороны и на протекающія по перешейку бею, Новый Орлеанъ все-таки терпитъ сильный недостатокъ въ хорошей прѣсной водѣ. Здѣсь, правда, сооруженъ водопроводъ, съ помощью котораго очищается мутная вода изъ Миссиссипи и проводится въ разные концы города. Но, во-первыхъ, очищается она не совсѣмъ удовлетворительно, такъ что даже очищенная вода все еще мутна, а во-вторыхъ, ея не достаточно для всего города. Потому здѣсь введены во всеобщее употребленіе огромные чаны или цистерны. Такая цистерна, окрашенная обыкновенно въ зеленый цвѣтъ, возвышается вровень съ третьимъ ярусомъ дома и, покрытая сверху куполообразнымъ колпакомъ съ фигурными разводами, издали очень напоминаетъ собою китайскую башню. Дождевая вода стекаетъ въ цистерну по желобамъ, протянутымъ, какъ и у насъ, по корнизамъ дома. Соръ и грязь осаждаются на дно чана, а немного повыше дна придѣланъ кранъ, посредствомъ котораго нацѣживается вода для кухни и для питья. Вода эта гораздо лучше рѣчной; жители дорожатъ ею и во время продолжительнаго бездождія обходятся съ нею весьма бережливо. Она не дурна на вкусъ, особенно со льдомъ, который здѣсь во всеобщемъ употребленіи, какъ вездѣ въ городахъ Соединенныхъ Штатовъ. Ледъ до сихъ поръ привозился сюда изъ Бостона въ нарочно для того устроенныхъ пароходахъ. Но съ прошлаго лѣта въ Новомъ Орлеанѣ образовалась новая компанія льда (Ice-Company), устроившая въ большихъ размѣрахъ свой ледяной заводъ. Онъ находится близь рѣки, откуда вода накачивается сперва въ плоскіе водоемы для того, чтобы здѣсь осадилась изъ нея илистая глина. Потомъ вода перегоняется и уже очищенная въ совершенствѣ переходитъ въ чугунные цилиндры. Процессъ замораживанія основанъ на испареніи аммоніака, который трубочками проводится въ особые бассейны холодильника. Вслѣдствіе сильнаго избытка и испаренія аммоніака, вода. проведенная въ холодильники, замерзаетъ и вынимается оттуда четыреугольными плитами, толщиною вершка въ полтора и въ полтора аршина длины. Ледяныя плиты ставится потомъ одна на другую и сплачиваются, или спекаются, плотнымъ кускомъ, по величинѣ почти равняющимся тѣмъ ледянымъ глыбамъ, какія вырубаются у насъ изъ рѣкъ для погребовъ. Ледъ сберегается въ погребѣ, гдѣ его обкладываютъ древесными опилками. Для развозки по городу употребляются обыкновенныя со всѣхъ сторонъ закрытыя кареты съ краткою на нихъ надписью: „ледъ“ Приготовленіе его доведено здѣсь до совершенства: ледяные куски отличаются не только своею кристальною прозрачностію, по нельзя открыть въ нихъ даже ни малѣйшаго слѣда трещинъ или пузырей, какими обыкновенно изобилуетъ рѣчной ледъ. Паровая машина, приводящая въ движеніе всѣ части завода, въ 25 силъ, при ней шесть холодильниковъ, дающіе каждый по 12 бочекъ льду въ 24 часа. Заводь находится въ дѣйствіи всего одинъ только годъ и доставляетъ ледъ въ городъ за болѣе дешевую цѣну, чѣмъ тотъ, что привозится изъ Бостона на корабляхъ. Въ жаркое время въ городѣ потребляется такъ много льду, что одинъ заводъ не въ состояніи удовлетворить всѣмъ требованіями жителей. На одни кондитерскія, которыхъ не мало по главнымъ улицамъ города, идетъ уже значительное количество льду въ сорбеты, мороженое и пр. Кондитерскія здѣсь содержатся большею частію французами и устройствомъ своимъ напоминаютъ между прочимъ тѣ кафе-рестораны, какими такъ изобилуютъ парижскіе бульвары, съ тою разницею, что здѣсь гости, распивая шоколадъ, или вкушая мороженое, сидятъ не на тротуарахъ, какъ въ Парижѣ, а на широкой верандѣ втораго яруса, которая въ то же время служитъ навѣсомъ, защищающимъ прохожихъ по тротуарамъ отъ палящихъ лучей лѣтняго солнца. Прислуга состоитъ почти изъ однихъ французовъ; но здѣсь никому не вздумается называть слугъ гарсонами, какъ то до сихъ поръ водите явъ Парижѣ.
Такъ какъ Новый Орлеанъ основанъ французами, бывшими обладателями Луизіаны, то французскіе нравы, вкусы и привычки поражаютъ васъ здѣсь на каждомъ шагу. По Улицѣ Канала, возлѣ магазиновъ, окна котосыхъ убраны на французскій ладъ, звуки парижскаго діалекта пріятно ласкаютъ вашъ слухъ. Тутъ же встрчаете вы такихъ же фланеровъ, зѣвающихъ по тротуарамъ, такихъ же щегольскихъ дамъ съ шиньонами, какъ и въ Парижѣ, и между ними — смуглыхъ, черноволосыхъ креолокъ, потомковъ первыхъ переселенцевъ изъ Европы, одѣтыхъ тоже по послѣдней французской модѣ и съ такимъ же неуловимымъ, всѣмъ парижанкамъ свойственнымъ, шикомъ. Мнѣ случалось даже видѣть молодыхъ пансіонерокъ съ бѣлыми пелеринками и съ крестиками на голубыхъ ленточкахъ на шеѣ — точь въ точь какъ тѣ, которыя въ пансіонахъ Франціи выдаются ученицамъ за благонравіе и прилежаніе. Иногда, вопреки американскому обычаю, не терпящему никакихъ знаковъ отличія, на улицѣ показывался даже господинъ съ красной ленточкой ордена Легіона въ петличкѣ, по перекресткамъ на тротуарахъ французы, какъ и въ Парижѣ, развозятъ свои жаровни и жарятъ каштаны на потребу небогатаго уличнаго люда. А по вечерамъ, когда обыватели высыпаютъ на улицу всякій накопившійся въ домѣ соръ, являются столь извѣстные парижанамъ шифоньеры и выбираютъ изъ выброшенной кучи дряни то, что имъ кажется еще пригоднымъ на какое-нибудь дѣло. Остатки сора подбираются потомъ на телѣги и вывозятся за городъ. Промысломъ шифоньеровъ здѣсь занимаются негры и негритянки.
Въ Новомъ Орлеанѣ вы можете насладиться французской драматической сценой въ театрѣ Баретѣ, въ Оперѣ и пр. Каждый вечеръ въ разныхъ мѣстахъ города даются концерты, а по субботамъ бываютъ публичные балы. Во французскихъ книжныхъ магазинахъ продаются газета Фигаро и другія легкія произведенія парижской прессы съ иллюстраціями. Но по преимуществу публика привлекается картинами соблазнительнаго свойства, въ которыхъ легкія созданія прекрасной половины человѣческаго рода облечены лишь въ тѣлеснаго цвѣта трико, или же другими изображеніями болѣе религіознаго свойства, представляющими краснощекихъ херувимовъ и истомленныхъ лицъ святыхъ католической церкви. Какъ будто между картинами обоихъ родовъ существуетъ какая-то тѣсная связь. Французскіе обычаи господствуютъ въ особенности въ кварталѣ, примыкающимъ къ Улицѣ Канала и напоминающемъ собою Францію даже названіями своихъ улицъ, въ родѣ улицы Бурбона, Дофиня, Ройяль, Тулуза и т. п. Тутъ же есть широкая улица въ родѣ бульвара, называемая Елисейскими Полями: теперь на ней настроено лишь нѣсколько дачъ горожанъ, но со временемъ, когда городъ населится болѣе, изъ этой улицы можетъ дѣйствительно образоваться нѣкоторое подобіе Елисейскихъ Полей въ Парижѣ. Самый характеръ постройки домовъ по французскому кварталу напоминаетъ собою нѣкоторыя парижскія предмѣстья, въ родѣ напр. Латинскаго квартала, и только выглядывающіе кое-гдѣ надъ заборами листья банана или пушистой пальмы и великоцвѣтной магноліи убѣждаютъ васъ, что вы находитесь не въ холодномъ климатѣ Парижа, а въ странѣ близкой къ тропикамъ.
XI.
Разныя національности въ Новомъ Орлеанѣ. — Распутство, пьянство и игра. — Пристань и торговое движеніе. — Нагрузка хлопковыхъ тюковъ и прессованіе. — Работа негровъ. — Хлѣбный амбаръ и зерноподъемная машина. — Скотопригонный дворъ. — Жеванье табаку. — Торговыя конторы. — Русскій вице-консулъ г. Шредеръ — Корреспонденція. — Школы.
править
Кромѣ французовъ въ Новомъ Орлеанѣ живетъ не малое число испанскихъ креоловъ: это потомки испанцевъ, которымъ собственно принадлежитъ слава открытія самаго края. Здѣсь находится также большое число нѣмцевъ, отчасти случайно заѣхавшихъ въ Новый Орлеанъ, а отчасти привлеченныхъ сюда выгодами хлопковой торговли. Нѣмцы отвели себѣ тоже свой особый кварталъ, тотчасъ же за кварталомъ французовъ. Каждая изъ національностей упорно сохраняетъ здѣсь свой діалектъ, и когда случается заговорить съ незнакомымъ, то приходится спрашивать напередъ, на какомъ языкѣ онъ выражается. Ни въ одномъ городѣ Соединенныхъ Штатовъ различныя національности не обособляются другъ отъ друга такъ рѣзко, какъ здѣсь. Каждая изъ нихъ живетъ своею особенною жизнью и ихъ связываетъ только одинъ общій интересъ все покоряющаго своему вліянію хлопка.
Вслѣдствіе такого обособленія разрозненныхъ національностей, казалось бы, трудно уловить характеристическій типъ Новоорлеанца. Однако каждому, пріѣхавшему сюда изъ Сѣверныхъ Штатовъ, непремѣнно бросится въ глаза нездоровый, какой-то истомленный видъ какъ мужчинъ, такъ и женщинъ. Между тѣмъ какъ въ Нью-Йоркѣ тѣ и другія отличаются свѣжимъ, здоровымъ цвѣтомъ лица, здѣсь встрѣчаются полуболѣзненныя, сильно помятыя жизнью физіономіи, а взоры смуглыхъ креоловъ сверкаютъ чѣмъ-то недобрымъ, зловѣщимъ, хотя по наружнымъ пріемамъ эти люди отличаются элегантною учтивостью и, что называется, благороднымъ обхожденіемъ. Причина болѣзненнаго отпечатка въ лицахъ зависитъ не отъ одного климата, но едва ли не болѣе еще отъ той распутной жизни, которою не даромъ прославился Новый Орлеанъ. Ни въ одной изъ газетъ Сѣвера, ни даже многолюднаго Нью-Йорка, не попадаются такъ часто потѣшныя для извѣстнаго склада публики извѣстія и разсказы о разныхъ подвигахъ рыцарей и нимфъ полуночи, т. е. то, что вообще называется скандальной хроникой, какъ въ здѣшнихъ газетахъ. Въ этомъ отношеніи Новоорлеанцы рѣзко отличаются отъ жителей другихъ городовъ Соединенныхъ Штатовъ, и въ этомъ отношеніи не мѣшаетъ здѣсь напомнить о томъ, съ какою осторожностью слѣдуетъ принимать къ свѣдѣнію извѣстія, сообщаемыя ризными газетами объ общественныхъ проявленіяхъ американскаго народа. При этомъ слѣдуетъ всегда сообразоваться какъ съ источниками, откуда почерпнуты новости, такъ и съ личностью, къ которой онѣ относятся. Для примѣра вспомнимъ, какъ не разъ приходилось читать въ журналахъ Европы о буйныхъ сценахъ, совершавшихся на вашнгтонскомъ конгрессѣ и заставлявшихъ читателей сомнѣваться въ состоятельности республиканскаго правленія. Но на дѣлѣ всякій разъ оказывалось, что причиною такого невѣжественнаго буйства въ засѣданіяхъ бывали не настоящіе сѣверные республиканцы, а напротивъ — представители южныхъ рабовладѣтелей. Привыкнувъ у себя дома властвовать неограниченно надъ судьбою невольниковъ, они не выносили противорѣчій и въ столкновеніи съ свободными, но настойчивыми въ своихъ стремленіяхъ сѣверными республиканцами, они выходили изъ себя и не разъ прибѣгали къ дикому кулачному праву, чему совершенно чуждъ сѣверный янки. Вообще жители Южныхъ Штатовъ легко предаются необузданнымъ страстямъ, пьянству, игрѣ и нигдѣ нѣтъ такого множества баръ-румовъ (Bar-room), торгующихъ горячими напитками, какъ здѣсь. Такимъ образомъ объясняется между прочимъ и то обстоятельство, что въ Новомъ Орлеанѣ не существуетъ такъ-называемаго воскреснаго закона, въ силу котораго въ другихъ городахъ по воскресеньямъ настрого запрещается открывать пивные салоны, рестораціи и тому подобныя увеселительныя мѣста. Здѣсь же, напротивъ, всѣ онѣ открыты и всегда полны народомъ, особенно рабочимъ, не рѣдко пропивающимъ въ нихъ свои недѣльныя выручки. А до какой степени сильна страсть къ игрѣ въ высшихъ слояхъ общества, можно судить уже потому, что въ послѣднее засѣданіе законодательнаго корпуса самымъ горячимъ вопросомъ служилъ биль о закрытіи игорныхъ домовъ. Однако билль отвергнутъ большинствомъ, и игорнымъ домамъ суждено процвѣтать по прежнему.
Впрочемъ, эти общественные недуги, какъ ни сильно проявляются они въ Новомъ Орлеанѣ, не составляютъ его такъ сказать существенной характеристики. Настоящее значеніе города слѣдуетъ искать на берегу рѣки, на томъ леве, гдѣ совершается широкая торговая дѣятельность, руководимая неутомимымъ, не совращающимся съ своего пути духомъ сѣверныхъ янки. На ихъ судахъ перевозятся товары, ихъ агенты двигаютъ всѣмъ сложнымъ механизмомъ торговли. Стоитъ пройтись по леве, чтобы убѣдиться въ томъ громадномъ вліяніи, какое Сѣверяне имѣютъ на судьбу Южныхъ Штатовъ. Во всякомъ случаѣ такая прогулка въ любое время дня полна высокаго интереса, тѣмъ болѣе, что, вытянувшись по берегу рѣки верстъ на десять, леве представляетъ полную возможность видѣть нагрузку и выгрузку судовъ гораздо свободнѣе, чѣмъ какая-либо другая подобной величины гавань, пристани которой часто бываютъ вовсе недоступны для постороннихъ лицъ. Здѣсь же, напротивъ, все открыто, все на виду, хотя толкотни не мало. Леве, какъ говорили мы, состоитъ изъ вала, возведеннаго вдоль по берегу. Но, для большаго удобства къ земляному валу пристроены широкія подмостки, стоящія на сваяхъ, вбитыхъ въ дно рѣки, такъ что подмостки приходятся подъ самой водой, возвышаясь иногда не болѣе, какъ на одинъ футъ отъ ея уровня. Къ нимъ тѣснымъ строемъ примкну ты суда всякаго рода. Въ верхней части рѣки пристаютъ корабли и пароходы изъ С-тъ Люи, Сипеннети и Питсбурга, откуда привозятъ сюда разныя машины, телѣги, плуги, муку, соленое масло, готовыя платья, сапоги, матеріи изъ сѣверныхъ фабрикъ, — словомъ, почти все, что идетъ на потребу сельскаго и домашняго хозяйства Южанъ. Рядомъ тутъ же стоятъ пароходы, нагруженные сверху до низу тюками хлопчатой бумаги изъ странъ по Редъ-риверу, Арканзасу и другимъ притокамъ Миссиссипи. Этими тюками загромождено обширное пространство леве, и громоздкія телѣги, влекомыя четверкою муловъ, едва успѣваютъ опрастывать мѣста для вновь подвозимыхъ тюковъ, препровождая ихъ отсюда въ просторные складочные дворы, вытянутые вдоль по набережной улицѣ. Потомъ по леве слѣдуютъ пароходы, совершающіе свои рейсы внизъ по теченію рѣки и ходящіе по Мексиканскому заливу до Гаванны съ одной и до Бразосъ-С-тъ-Яго, на мексиканской границѣ, съ другой стороны. На этихъ пароходахъ привозятся: сахаръ въ бочкахъ съ низовьевъ Миссиссипи, изъ Гаванны листовой табакъ и сигары, кофе, какао и другія произведенія тропиковъ; а также шкуры, сало, соленое мясо въ бочкахъ и даже живой рогатый скотъ изъ степей Тексаса. Далѣе внизъ по рѣкѣ слѣдуютъ уже огромные заморскіе пароходы и парусныя суда, совершающіе рейсы по Атлантическому океану. На нихъ между прочимъ изъ Англіи, въ видѣ баласта, привозится сюда немалое количество соли, изъ рудниковъ Гарца въ Германіи — свинецъ, полосовое желѣзо, и потомъ еще разныя произведенія модъ и роскоши изъ европейскихъ фабрикъ. Тутъ же пристаютъ и большіе пароходы изъ Гамбурга, доставляющіе переселенцевъ въ Америку. Суда нагружаются теперь по преимуществу хлопковыми тюками для фабрикъ Сѣверныхъ Штатовъ и Европы. По прежде своей нагрузки тюки подвергаются здѣсь прессованію для того, чтобы ихъ по возможности въ большемъ числѣ умѣстилось въ междупалубномъ пространствѣ корабля. Можно себѣ представить, какую живую, всегда подвижную и разнообразную картину представляетъ леве, гдѣ на подмосткахъ размѣщаются всѣ эти товары: одни отвозится, другіе привозятся и втаскиваются по наклоннымъ мѣстамъ на суда толпящимися тутъ въ большомъ числѣ Неграми. Нагрузка совершается почти одними чернокожими, и въ лѣтніе мѣсяцы бѣлые работники едва въ состояніи тутъ работать подъ знойными лучами тропическаго солнца и при разносящихся по воздуху вредныхъ болотистыхъ испареніяхъ. Смотря на трудную работу ловкихъ Негровъ, я только удивлялся тому, что о нихъ могло распространиться и поддерживаться мнѣніе, будто они, получивъ свободу, предаются тунеядству и ничего не хотятъ дѣлать. Стоитъ только побывать на леве, чтобы убѣдиться въ томъ, что еслибъ это было дѣйствительно правда, то вся торговля Новаго Орлеана остановилась бы если не навсегда, то на долгое время.
Привезенные съ плантацій хлопковые тюки недостаточно еще прессованы, а потому стягиваются вновь въ здѣшнихъ большихъ хлопковыхъ прессахъ (Cotton-Press); значительное число ихъ находится вдоль по набережной улицѣ, называемой улицей Леве. Благодаря рекомендаціи нашего вице-консула, г-на Шредера, я видѣлъ въ дѣйствіи самый большой изъ здѣшнихъ прессовъ, извѣстный подъ названіемъ орлеанскаго (Orleans-Press). Хлопковые тюки, вѣсомъ отъ пяти до шести сотъ фунтовъ каждый, привозятся сперва на просторный дворъ, огороженный высокою каменною стѣною, и складываются здѣсь подъ навѣсами. Когда же до нихъ доходитъ очередь для нагрузки, то ихъ перевозятъ въ зданіе, гдѣ находится прессъ. Приводимый въ движеніе паровой машиной, онъ стягиваетъ тюкъ со всѣхъ сторонъ, такъ что послѣдній уменьшается почти на одну треть своего прежняго объема. Сжатый такимъ образомъ тюкъ обтягивается тутъ же шестью желѣзными обручами и въ такомъ видѣ уже сваливается на телѣги для доставки на корабль.
Орлеанскій прессъ новаго устройства приводится въ движеніе паровой машиной во сто силъ и дѣлаетъ 700 тюковъ въ день. Отъ паровиковъ множества прессовъ и значительнаго числа пароходовъ постоянно подымаются густыя облака дыма, и когда вѣтеръ дуетъ со стороны рѣки, то дымъ разносится надъ городомъ, служа ему, какъ надо полагать, спасительнымъ средствомъ отъ зловредныхъ міазмовъ въ воздухѣ.
Далѣе, по той же улицѣ, тамъ, гдѣ кончается длинный рядъ прессовъ, возвышается особаго рода большое зданіе, вышиною футовъ во сто, темнобураго цвѣта съ двойной сводообразной черной крышей. Это — хлѣбный амбаръ и вмѣстѣ зерноподъемная машина (Corn-Elevator). Близь зданія, у самаго береговаго края, стоитъ высокая каланча, сооруженная изъ лѣсовъ; она соединяется съ главнымъ зданіемъ длинной галлереей. Съ помощью такого элеватора пшеница въ зернѣ, привезенная сюда изъ Сѣверныхъ Штатовъ для доставки въ Европу, очищается, просушивается и насыпается въ суда. Высыпанное сначала въ большомъ зданіи и поднятое тамъ на верхъ, зерно проходитъ но безконечному полотну, протянутому въ галлереѣ, до каланчи, въ которой поступаетъ въ ковши элеватора. Изъ нихъ пшеница уже высыпается на корабль, пристающій здѣсь вплоть къ подмосткамъ. Все приводится въ движеніе паровой машиной въ 200 силъ. Какое огромное сбереженіе рабочихъ человѣческихъ силъ совершается съ помощью элеватора — можно судить по тому, что посредствомъ его въ одинъ часъ пересыпается пять тысячъ бушелей. Сколько рабочихъ потребовалось бы на то, чтобы перетащить такое, количество зерна на корабль? Это могутъ разсчитать наши хлѣбные торговцы въ Одессѣ, гдѣ, сколько намъ извѣстно, до сихъ поръ еще не существуетъ подобной машины. Она строена на машинномъ заводѣ въ Мильвоке, въ штатѣ Иллинойсъ, и самъ машинистъ, молодой еще человѣкъ, поставившій ее здѣсь, водилъ и показывалъ мнѣ подробности устройства. Онъ же пригласилъ меня побывать въ Мильвоке на заводѣ, которымъ завѣдуетъ егл отецъ. Предполагая лѣтомъ быть въ тѣхъ странахъ, я, конечно, воспользуюсь этимъ приглашеніемъ.
Если по той же улицѣ Леве пройдемъ еще немного далѣе, то увидимъ здѣсь длинный рядъ грубосколоченныхъ изъ досокъ обширныхъ конюшенъ и сараевъ, занятыхъ рогатымъ скотомъ, свиньями и лошадьми. Это постоялые дворы степняковъ изъ Тексаса, пригоняющихъ сюда свой скотъ для продажи мясникамъ. Когда требуется доставить нѣсколько десятковъ головъ на бойню, то Тексасцы собираютъ назначенный скотъ въ одно стадо и человѣкъ пять верхами препровождаютъ его куда слѣдуетъ. Случается, что быкъ или корова отобьется отъ стада и, поднявъ хвостъ, помчится по улицамъ города, напрасно стараясь попасть на раздолье степей; тутъ-то степные наѣздники, на потѣху жителей, являютъ всю удаль свою: гоняясь за урвавшейся скотиной, они забрасываютъ ей на рога свой неотразимый лассо и влекутъ ее за собой, какъ бы ни упиралась она ногами. Тексасъ снабжаетъ Новый Орлеанъ своимъ мясомъ, доставляя его частью сухимъ путемъ, частью на пароходахъ.
Недалеко отсюда находится также большая фабрика жевательнаго табаку Флатоуа (Flatow). Листовой табакъ, привозимый изъ Кентукки, прессуется въ нетолстыя пластинки. Американцы, любители до такого процесса жеванія, откусываютъ комокъ и пережевываютъ его нѣкоторое время; потомъ, нажевавшись, выплевываютъ вмѣстѣ съ темнобурою жижею. Привычка эта въ сильномъ ходу особенно между рабочими, такъ что табаку для жеванія потребляется большое количество: одна фабрика Флатоуа приготовляетъ его до 5.000 фунтовъ; а подобныхъ фабрикъ въ Соединенныхъ Штатахъ насчитывается до полутороста, и всѣ онѣ приготовляютъ свой табакъ для внутренняго потребленія.
Мы видѣли, какъ привозится хлопокъ съ плантацій и какъ нагружается онъ вновь для доставки въ иноземныя фабрики. Для полноты намъ слѣдуетъ также заглянуть въ тѣ конторы, откуда приводится въ стройное движеніе весь торговый механизмъ, благодаря которому свезенные изъ разныхъ концовъ тюки въ подлежащемъ порядкѣ доставляются къ мѣсту назначенія. Мнѣ представился удобный случай ознакомиться съ ходомъ торговли, именно у русскаго вице-консула. У него одно изъ наибольшихъ комиссіонныхъ дѣлъ по этой части подъ фирмою Фр. Шредеръ и Ко (Er. Schröder et Со). Обширная контора, гдѣ производится письменная корреспонденція, обставлена такъ же, какъ и всякая другая большая торговая контора. Рядомъ съ нею находится высокая зала, середина которой во всю длину занята сверху до низу полками съ перегородками. Здѣсь складываются пачки образцовъ вынутаго изъ тюковъ хлопка. Эти пачки разбиваются потомъ на меленькіе пакетцы и, въ такомъ видѣ свернутые въ бумагу, препровождаются къ покупателямъ въ Европу. Тутъ были между прочимъ и образчики хлопка, назначеннаго для доставленія въ Россію.
Въ первое время послѣ войны дѣла съ хлопкомъ шли очень дурно; но въ нынѣшнемъ году они сильно стали поправляться, и если производство его въ странѣ будетъ расти далѣе въ той же прогрессіи, какъ до сихъ поръ, то вскорѣ Сѣвероамериканскіе Штаты станутъ доставлять этого товара не только въ томъ же количествѣ, какъ до войны, но еще больше. Итакъ, оказывается, что невольничество вовсе не было до такой степени необходимо для производства хлопка, какъ хотѣли въ томъ увѣрить весь міръ бывшіе плантаторы. — Изъ залы, наполненной образцами, чугунная дверь ведетъ въ небольшую несгараемую каморку; она вся отъ основанія выведена изъ однихъ кирпичей; въ ней стоитъ желѣзный денежный шкапъ. Въ случаѣ пожара все зданіе можетъ сгорѣть, но въ эту каморку пламя не проникнетъ никоимъ образомъ. Хлопокъ составляетъ, конечно, главный предметъ комиссіоннаго дѣла, но оно имъ не ограничивается: фирма беретъ также на коммиссію кофе изъ Бразиліи и Вестъ-Индіи, сахаръ и другіе колоніальные товары. Какою вообще многостороннею дѣятельностью долженъ обладать всякій дѣловой человѣкъ въ Америкѣ, — объ этомъ можно судить по тѣмъ разнымъ отраслямъ конторскаго дѣла, какими занятъ г-нъ Шредеръ: состоя вице-консуломъ и завѣдуя обширною торговлею, онъ въ то же время состоитъ директоромъ одного изъ банковъ въ Новомъ Орлеанѣ, членомъ городскаго общества, и сверхъ того къ нему же обращаются плантаторы и фермеры съ разными предложеніями касательно аренды, или продажи плантацій. И со всѣми лицами онъ долженъ вести дѣловую корреспонденцію! Въ иной день приходится разослать болѣе дюжины однѣхъ телеграммъ въ разные концы міра. Въ Новомъ Орлеанѣ онъ пользуется большою извѣстностью между торговыми людьми, и когда случалось проходить съ нимъ по улицѣ Каронделетъ (Carondeletstreet), гдѣ имѣютъ свои конторы комиссіонеры и маклера по хлопчатобумажному дѣлу и гдѣ они обыкновенно собираются группами потолковать о своихъ хлопковыхъ операціяхъ, то намъ приходилось останавливаться чуть ли не на каждомъ шагу: то тотъ, то другой заговаривалъ съ г-номъ Шредеромъ и ужь конечно главнымъ предметомъ ихъ переговоровъ былъ все тотъ же неминуемый котт’нъ.
Что касается до дѣловыхъ корреспонденцій, то въ этомъ отношеніи нельзя не удивляться американцамъ вообще. У насъ взяться за перо для написанія какого-нибудь простаго письма составляетъ въ нѣкоторомъ родѣ тяжкій подвигъ, такъ что русскій человѣкъ скорѣе рѣшится проскакать сотни верстъ, жертвуя своими боками, чѣмъ переписываться о дѣлахъ. Для американца же написать письмо — ничего не значитъ; это для него самое простое, обыденное дѣло. И гдѣ бы онъ ни находился: въ общей ли залѣ гостинницы среди разговаривающихъ гостей, на пароходѣ ли, — вездѣ, безъ запинки, пишетъ онъ свои письма не только быстро, но и отчетливо, безъ ошибокъ и даже красивымъ почеркомъ. Нерѣдко, переговоривъ на улицѣ съ пріятелемъ о дѣлѣ, американецъ тутъ же рѣшается сообщить какое-нибудь извѣстіе другому своему пріятелю за нѣсколько тысячъ миль, и спѣшитъ уже для этого не къ себѣ домой, что было бы слишкомъ долго, а прямо на почту. Онъ покупаетъ конвертъ, листъ бумаги и на особенномъ тутъ же находящемся бюро, стоя, пишетъ свое посланіе, складываетъ его, опускаетъ въ почтовый ящикъ и спѣшитъ уже къ другому дѣлу. На письмо потребовалось не болѣе нѣсколькихъ минутъ времени. Допытываясь, какимъ путемъ американцы доходятъ до такого искусства въ писаніи, я слѣдилъ за этимъ предметомъ въ первоначальныхъ школахъ, но не нашелъ въ нихъ ничего особеннаго, что могло бы послу жить къ разрѣшенію вопроса. Въ школахъ перваго и втораго разрядовъ письму обучаются самымъ обыкновеннымъ, давно извѣстнымъ способомъ: ученики пишутъ въ своихъ тетрадяхъ или по прописямъ, или по образцу, написанному самимъ учителемъ на доскѣ. Я не могъ не замѣтить однако, что въ самой школѣ дѣти шести-семи лѣтъ уже пишутъ четко и чисто. Невольно приходило на мысль, ужь не устроены ли ихъ пальцы какимъ-нибудь особеннымъ образомъ для писанія?
Упомянувъ о школахъ, я долженъ сказать, что Новый Орлеанъ не можетъ похвалиться ими. Онѣ не только не представляютъ ничего особенно хорошаго, но онѣ рѣшительно дурны именно тѣмъ, что заражены какимъ-то духомъ нетерпимости, вопреки высоко-либеральному направленію школъ въ Штатахъ вообще. Дѣло отчасти объясняется тѣмъ, что здѣсь, на югѣ, во времена невольничества, почти вовсе не было общенародныхъ школъ; и только теперь онѣ начинаютъ заводиться, для чего выписываютъ большое число учителей и учительницъ изъ сѣверныхъ семинаріи. До сихъ поръ національности разныхъ религіозныхъ толковъ и разныхъ слоевъ общества заводили каждая свою особенную школу. Напримѣръ, у нѣмцевъ не только свои нѣмецкія школы, но католики-нѣмцы отдѣляются отъ лютеранъ, а методисты имѣютъ опять свою школу, и т. д. И въ этихъ школахъ, съ ихъ духомъ обособленія, преподаваніе ведется самымъ рутиннымъ образомъ по руководствамъ далеко не лучшимъ въ Америкѣ, которая такъ богата именно хорошо составленными учебниками. Намъ придется отложить знакомство съ ними до посѣщенія Сѣверныхъ Штатовъ. Здѣсь же упомянемъ еще о томъ, что въ послѣднее время въ законодательной палатѣ, благодаря членамъ республиканской партіи, касательно народныхъ школъ прошелъ билль, вслѣдствіе котораго такія школы должны быть открыты не только для дѣтей бѣлыхъ, но и для всѣхъ безъ различія цвѣта кожи, такъ что въ нихъ дѣти различныхъ племенъ будутъ уже обучаться на одной и той же скамьѣ.
XII.
Новый Орлеанъ: недостатокъ умственнаго образованія. — Коммерческая школа Дольбира и ея репутація. — Чтеніе курсовъ. — Лекція по политической экономіи. — О рабочихъ. — Профессоръ Буруель о классическомъ образованіи. — Эмиграціонная коммиссія. — Воспитательный домъ и пріютъ для исправленія дѣтей. — Народный маскарадъ въ клубѣ „Собутыльниковъ крещенской ночи.“ — Американскій рынокъ.
править
Окончу сего дня мою прерванную рѣчь о Новомъ Орлеанѣ. Въ отношеніи умственнаго образованія, литературы и вообще интеллигенціи въ этомъ городѣ ощущается большой недостатокъ. Въ этомъ можно убѣдиться уже при осмотрѣ здѣшнихъ книжныхъ магазиновъ разныхъ націй: напрасно стали бы искать въ нихъ книгъ научнаго, солиднаго содержанія, исключая развѣ руководствъ, назначенныхъ для колледжей и университета, въ которомъ лучше всего обставленъ медицинскій факультетъ. Въ довольно блестящихъ, по наружности, книжныхъ магазинахъ торгуютъ произведеніями самой легкой литературы, причемъ главное мѣсто принадлежитъ иллюстраціямъ. Но болѣе всего здѣсь промышляютъ картинами въ золоченыхъ рамахъ, фотографіями, альбомами для послѣднихъ, письменными принадлежностями, красками, даже разными бронзовыми и хрустальными предметами комнатной роскоши. Войдя въ такую книжную лавку, подумаешь, что попалъ по ошибкѣ въ косметическій магазинъ. Мало того, въ городѣ нѣтъ даже порядочной общественной читальни. Правда, въ мраморномъ зданіи здѣшней Думы открыта для публики довольно обширная читальная зала, но въ ней кромѣ нѣсколькихъ мѣстныхъ газетъ и разрозненныхъ нумеровъ двухъ-трехъ журналовъ находится лишь небольшое число старыхъ книгъ, помѣщенныхъ въ низкихъ шкапахъ, занимающихъ одну стѣну. Изрѣдка приходилось здѣсь видѣть двухъ-трехъ чтецовъ, какъ будто случайно завернувшихъ сюда съ улицы. Въ Думѣ не печатается даже годовой отчетъ городскаго управленія. И все это въ такомъ городѣ, который по торговлѣ занимаетъ первое мѣсто между городами южныхъ штатовъ.
Мы впрочемъ перестанемъ удивляться такому отсутствію общественнаго образованія, если вспомнимъ, что послѣднее собственно не состоитъ въ тѣсной связи съ хлопкомъ. Но коль скоро обратимся къ тому, что имѣетъ къ послѣднему непосредственное отношеніе, какъ напр., образованіе искусныхъ негоціантовъ, то найдемъ, что въ этомъ случаѣ въ Новомъ Орлеанѣ ничего не упущено изъ виду. Проходя по одной изъ главныхъ торговыхъ улицъ, сосѣдней съ приведенной выше улицею Каронделетъ, можно видѣть, — рядомъ съ большимъ бѣлаго цвѣта зданіемъ, вмѣщающимъ въ себѣ колледжъ для зубныхъ врачей, — вывѣски, писанныя даже на большихъ полотнахъ, развѣвающихся высоко надъ мостовой и объявляющія объ открытіи особаго рода колледжей, спеціально назначаемыхъ для образованія торговыхъ людей. Между ними коммерческая школа Дольбира (Dolbear Commercial College) пользуется давнишнею заслуженною извѣстностью. Войдя во второмъ этажѣ въ большую общую залу, довольно роскошно меблированную, съ висящими по стѣнамъ образцами калиграфическаго искусства учениковъ, я безъ всякой предварительной рекомендаціи заявилъ находящемуся тутъ же президенту Дольбиру о своемъ желаніи ознакомиться съ его заведеніемъ. Онъ съ истинно-американскимъ радушіемъ сталъ самъ объяснять значеніе разныхъ отраслей преподаванія въ его колледжѣ, потомъ повелъ меня въ классъ, гдѣ около пятидесяти молодыхъ людей подъ руководствомъ профессора заняты были урокомъ булхгалтеріи. Каждый изъ учащихся, или студентовъ, какъ называютъ ихъ здѣсь, велъ свои торговыя книги такъ, какъ будто бы онъ состояла, бухгалтеромъ или кассиромъ въ торговомъ домѣ. Кромѣ того они упражняются въ веденіи разнаго рода торговыхъ корреспонденцій, и самъ г. Дольбиръ читаетъ имъ лекціи о торговыхъ дѣлахъ вообще. Особенный профессоръ назначенъ для чтенія лекцій о коммерческихъ законахъ, о составленіи контрактовъ и разнаго рода торговыхъ бумагъ. Другіе профессора обучаютъ молодыхъ людей такъ-называемой орнаментальной калиграфіи, рисованію, и въ этой отрасли ученики достигаютъ большаго искусства. Изъ языковъ преподаются англійскій, французскій, нѣмецкій и испанскій, а изъ наукъ — высшая математика, коммерческія выкладки, механика и наконецъ политическая экономія. Система преподаванія ведется на самыхъ свободныхъ основаніяхъ: каждый изъ студентовъ самъ выбираетъ предметы, которымъ желаетъ обучаться, и вноситъ плату отъ 25 до 100 долларовъ за курсъ каждаго предмета отдѣльно. Но желающіе воспользоваться полнымъ коммерческимъ курсомъ платятъ 145 долл. Срокъ обученія въ колледжѣ не ограничена, въ точности; студентъ посѣщаетъ курсъ до тѣхъ поръ, пока не пріобрѣтетъ необходимыхъ для негоціанта знанія и умѣнья вести торговыя дѣла. Окончившему курсъ выдается дипломъ съ званіемъ мастера (Master of Accounts), и такіе дипломы изъ Дольбирова колледжа служатъ хорошей рекомендаціей для молодыхъ людей не только въ Луизіанѣ, но и въ другихъ южныхъ штатахъ. И точно, колледжъ по составу своему даетъ возможность молодымъ людямъ пріобрѣсть какъ практическое, такъ и широкое, довольно основательное образованіе по коммерческой части. Такими-то спеціальными школами, организованными такъ, что студенты направляются прямо къ цѣли, къ которой стремятся по избранному ими кругу занятій, и объясняется то искусство, съ какимъ здѣшніе молодые люди такъ успѣшно принимаются за всякое дѣло практической жизни. Президентъ пригласилъ меня на лекцію политической экономіи, назначенную въ 7 часовъ вечера, именно съ тою цѣлію, чтобы ею могли воспользоваться также и тѣ молодые люди, которые днемъ заняты дѣлами по конторамъ. Я, конечно, воспользовался приглашеніемъ, тѣмъ болѣе что предметъ лекціи самъ но себѣ представлялъ много заманчиваго: онъ состоялъ именно въ столь важномъ для южныхъ штатовъ вопросѣ о рабочихъ.
Вечеромъ, въ назначенный часъ, я засталъ въ небольшой аудиторіи тѣхъ же студентовъ и еще нѣсколько уже пожилыхъ джентльменовъ. Профессоръ политической экономіи, мистеръ Буруель (Burwell), человѣкъ среднихъ лѣтъ, съ сильною просѣдью въ волосахъ, но добраго, полнаго жизни темперамента, занялъ свое мѣсто на возвышеніи каѳедры, откуда сталъ читать лекцію стоя, справляясь по временамъ насчетъ статистическихъ данныхъ въ тетрадкѣ, которую держалъ въ рукахъ, а по временамъ обращался къ большой картѣ Соединенныхъ Штатовъ, висѣвшей за каѳедрой. Онъ говорилъ о стоимости наемной работы въ южныхъ штатахъ и доказывалъ, что вольный трудъ обходится собственно не дороже рабскаго, если принять въ разсчетъ дорогую цѣну, которую плантаторы до войны платили за своихъ невольниковъ. Но дѣло въ томъ, что тогда плантаторы были вполнѣ обезпечены касательно рабочей силы и всегда могли, по своему усмотрѣнію, располагать своими рабами. Теперь уже случается, что во время уборки хлопка и сахара нѣтъ возможности добыть достаточное число рукъ, и задача состоитъ въ томъ, чтобы помочь такому недостатку рабочихъ силъ. Профессоръ разобралъ средства, предлагаемыя съ разныхъ сторонъ, а именно: привлеченіе переселенцевъ въ Луизіану, вопервыхъ — изъ сѣверныхъ штатовъ, вовторыхъ — изъ Европы, и наконецъ, изъ Азіи, т. е. китайцевъ. Что касается до перваго пункта, то негры изъ Виргиніи и Каролинъ охотно перебрались бы въ болѣе теплые края Луизіаны, еслибы только они были снабжены на это достаточными средствами. Переселенцы же изъ Европы устремляются по преимуществу въ сѣверные штаты, гдѣ какъ климатическія, такъ и соціальныя условія болѣе для нихъ подходящи. Наконецъ, что касается до китайцевъ, то профессоръ не отрицалъ пользы, какую можно ожидать отъ переселенія этого работящаго народа, лишь бы ихъ переселеніе совершалось на свободныхъ основаніяхъ, а не при посредствѣ агентовъ, связывающихъ переселенцевъ разными обязательствами, — „Мы только что избавились, говорилъ онъ, отъ злой язвы невольничества, я теперь не навязывайте же намъ еще бѣдныхъ азіятовъ, закабаленныхъ контрактами, отъ которыхъ наживаются лишь агенты, а для страны отъ нихъ мало пользы. Пускай переселяются сюда и бѣлые европейцы, и темнокожіе африканцы и азіаты, — мы съ радостью примемъ всякаго, кто явится съ намѣреніемъ воздѣлывать наши плантаціи, но лишь бы то были свободные переселенцы, не связанные никакими срочными обязательствами, напоминающими рабство. Свободные переселенцы довели сѣверные штаты до того цвѣтущаго состоянія, къ которому Луизіана, при своихъ естественныхъ богатствахъ, представляетъ еще гораздо болѣе выгодныя условія.“ Должно замѣтить здѣсь, что, вопреки дѣйствительно выгоднымъ естественнымъ условіямъ, въ Луизіанѣ въ послѣднія недѣли большое число переселенцевъ изъ сѣверныхъ штатовъ, а также изъ Европы, минуя штатъ Луизіану, пробралось въ сосѣдній Тексасъ. Многіе изъ нихъ проѣхали даже черезъ самый Новый Орлеанъ, не останавливаясь въ немъ. Причина заключается въ томъ, что хлѣбопашцы переселяются въ новые края не съ тѣмъ, чтобы вѣкъ свой оставаться наемными работниками, какъ хотѣлось бы крупнымъ плантаторамъ, а напротивъ, съ намѣреніемъ, заработавъ небольшія деньги, пріобрѣсти кусокъ земли и начать свое собственное хозяйство. Для этого въ Луизіанѣ, по причинѣ дороговизны земель, производящихъ сахарный тростникъ, и еще нежеланія плантаторовъ разбивать на части и продавать свои земли, представляется для малодостаточныхъ переселенцевъ пока мало возможности. Что же касается до китайцевъ, то на дняхъ дѣйствительно прибыло въ Новый Орлеанъ до 250 человѣкъ, законтрактованныхъ въ Китаѣ американскимъ агентомъ. Они отправляются на строющуюся теперь желѣзную дорогу изъ Новаго Орлеана въ Тексасъ.
Послѣдствія должны обнаружить, на сколько могутъ быть полезны для края работники подобнаго рода. Во всякомъ случаѣ, однако, какъ справедливо замѣтилъ профессоръ, подобныя рабочія силы составляютъ лишь временное, ненадежное пособіе. Необходимо обратиться, наконецъ, къ болѣе прочнымъ, раціональнымъ средствамъ. Для достиженія такой цѣли, говоритъ Буруель, необходимо прежде всего прибѣгать къ болѣе усовершенствованнымъ способамъ воздѣлыванія земли, и въ особенности онъ указывалъ на паровыя машины, примѣняемыя къ земледѣльческимъ орудіямъ. Для этого слѣдуетъ озаботиться о распространеніи въ земледѣльческомъ населеніи техническихъ знаній, слѣдуетъ знакомить его съ устройствомъ и употребленіемъ прежнихъ машинъ и орудій. Хотя подобное дѣло можетъ быть приведено въ исполненіе лишь въ теченіе многихъ лѣтъ, но въ пользу такого средства говоритъ уже то обстоятельство, что оно опирается — не на случайныхъ переселенцевъ, не на чуждыя внѣшнія, а на собственныя, внутреннія силы. Потомъ профессоръ предлагаетъ также обратиться за помощью къ сѣвернымъ рабочимъ, но не призывая ихъ къ совершенному переселенію, а нанимая ихъ лишь на нѣсколько зимнихь мѣсяцевъ, когда на Сѣверѣ прекращаются всякія полевыя работы, а въ Луизіанѣ, напротивъ, совершается уборка хлопка и выварка сахара, и когда плантаторы болѣе всего нуждаются въ рабочихъ рукахъ. Обратившись къ картѣ, онъ показывалъ, какъ удобны были бы такія передвиженія по Миссиссипи, и хлѣбопашцы, окончивъ здѣшнія работы. могли бы заблаговременно воротиться къ своимъ сѣвернымъ полямъ. — По окончаніи лекціи, президентъ колледжа познакомилъ меня съ профессоромъ, и мистеръ Буруель пригласилъ меня въ свою редакцію, такъ какъ онъ же состоитъ издателемъ весьма дѣльнаго но своему содержанію и лучшаго на югѣ земледѣльческаго и промышленнаго журнала, извѣстнаго подъ именемъ „De Bow’s Review“.
На другое же утро я отыскалъ близь колледжа контору редакціи, находящуюся въ третьемъ этажѣ. Тутъ засталъ я издателя и еще молодую миссъ, занятую выборкою и вырѣзываніемъ изъ газетъ статей, касающихся народно-хозяйственныхъ вопросовъ. Мистеръ Буруель завелъ разговоръ о настоящемъ состояніи высшихъ школъ въ Россіи. Когда я упомянула, о преобладаніи классическихъ гимназій въ Россіи, онъ спросилъ: съ какою цѣлію образуются именно классическія школы? „Ужь не думаетъ ли Россія расплодить ученыхъ филологовъ по міру?“ Въ отвѣтъ я коснулся доводовъ, приводимыхъ нашими защитниками классицизма, упомянувъ о томъ, что обученіе древнимъ языкамъ способствуетъ общечеловѣческому образованію, что оно служитъ въ нѣкоторомъ родѣ гимнастикой ума и пр.
„Humbug!“ воскликнулъ почтенный профессоръ, желая такимъ, получившимъ въ Америкѣ широкое значеніе, словомъ выразить, что все это вздоръ, нелѣпость…Все равно, прибавилъ онъ съ свойственною ему живостью, — еслибъ сапожный мастеръ вздумалъ посылать своихъ учениковъ въ гимнастическую залу. Тамъ, конечно, ихъ мускулы разовьются и изъ нихъ могутъ, пожалуй, выйти ловкіе акробаты; но это нисколько не поможетъ сапожному мастерству. А сверхъ того, знаніе древнихъ языковъ необходимо, конечно, для филологіи, исторіи и другихъ отраслей наукъ, но только какъ средство для пониманія древнихъ памятниковъ литературы; обученіе же имъ не только не можетъ быть названо гимнастикой, а оно скорѣе есть извращеніе ума. Обученіе языку тогда можетъ способствовать правильному развитію молодаго поколѣнія, когда онъ изучается не одною лишь памятью, не однимъ рабскимъ повтореніемъ какихъ-то чуждыхъ намъ звуковъ и рѣчей, а тогда, когда онъ постигается всѣми нашими душевными силами, — когда мы, произнося слова на этомъ языкѣ, сочувствуемъ не только ихъ смыслу, но и живому созвучію слоговъ; когда звуки языка сами по себѣ, помимо даже значенія словъ, въ состояніи волновать нашу душу; словомъ, когда мы можемъ и мыслить и чувствовать на этомъ языкѣ. А развѣ латинскій или греческій языкъ отвѣчаетъ въ настоящее время такимъ условіямъ? Какой ученикъ нашего времени можетъ утвердительно сказать, какъ именно выговаривались древними латинскія слова? У насъ, въ колледжѣ, было два профессора латинскаго языка, одинъ французъ, другой американецъ; и когда одинъ читалъ Цицерона, то другой ни слова не понималъ изъ читаннаго, хотя зналъ языкъ въ совершенствѣ. Французъ выговаривалъ слова съ французскимъ акцентомъ, а американецъ — на англійскій ладъ. Нѣмецъ выговариваетъ ихъ тоже по своему, а у васъ въ Россіи, конечно, выговариваютъ тоже на свой ладъ. Спрашивается: кто же изъ нихъ правъ? Кто изъ живущихъ нынѣ латинистовъ говоритъ настоящимъ латинскимъ выговоромъ? Да и возможно ли требовать, чтобы нынѣ знали настоящій выговоръ, когда народъ, говорившій, мыслившій, чувствовавшій по-латыни не существуетъ болѣе. Языкъ названъ мертвымъ не только потому, что вымеръ самъ народъ, но и потому еще, что такого языка въ дѣйствительности не существуетъ болѣе, потому что онъ окончательно лишенъ органической жизни. И этимъ-то безжизненнымъ языкомъ, да еще съ извращеннымъ, ложнымъ выговоромъ хотятъ развивать умственныя способности молодаго поколѣнія! Мы, въ южныхъ штатахъ, тоже заплатили дань классицизму и теперь вкушаемъ горькіе плоды его. Вотъ вамъ живой фактъ. Наши бывшіе плантаторы посылали своихъ дѣтей въ классическія школы потому именно, что послѣднія носятъ на себѣ нѣкоторый отпечатокъ того аристократизма, который самъ ничего не производитъ, а пользуется плодами чужихъ трудовъ.[1] Теперь, когда приходится жить своимъ трудомъ плантаторы почувствовали, что имъ нужны другаго рода школы съ болѣе плодотворнымъ направленіемъ.»
Окончивъ такую рѣчь, мистеръ Буруель перешелъ къ вопросу о рабочихъ, желая знать, какъ послѣ отмѣны крѣпостнаго права ведется сельское хозяйство въ Россіи? По этому поводу я сказалъ, что предлагаемое имъ средство привлеченія сѣверныхъ хлѣбопашцевъ на югъ, на зимнія работы, для Россіи составляетъ не новость; потому что у насъ давно уже совершается на дѣлѣ нѣчто подобное, именно въ южныхъ степныхъ губерніяхъ, куда рабочіе изъ другихъ сѣверныхъ губерніи стекаются лѣтомъ на косовицу, потомъ по уборкѣ сѣна и пшеницы, вновь возвращаются въ свои села. Заинтересовавшись такими странствованіями нашихъ косцевъ, профессоръ отмѣтилъ на намять разныя подробности касательно мѣстностей и времени съ тѣмъ, чтобы помѣстить извѣстіе объ этомъ въ слѣдующемъ нумеръ своего журнала. При разставаніи редакторъ далъ мнѣ нѣсколько нумеровъ De Bow’s Review, самъ же заявилъ желаніе имѣть какую-нибудь русскую книгу политико-экономическаго содержанія, почему я и доставилъ ему русскій переводъ. «Науки народномъ хозяйствѣ», Рошера.
Въ дополненіе ко всему, что говорилъ профессоръ о переселеніи, прибавимъ, что въ Новомъ Орлеанѣ, какъ и въ нѣкоторыхъ другихъ приморскихъ городахъ Штатовъ, существуетъ эмиграціонная коммиссія. Но дѣятельность ея здѣсь весьма ограниченна, тѣмъ болѣе, что большая часть переселенцевъ, пристающихъ на корабляхъ въ Новый Орлеанъ, не остаются въ штатѣ Луизіанѣ, а идутъ далѣе или на сѣверъ вверхъ по Миссиссппи, или на западъ — въ Тексасъ. Еще болѣе ограничена дѣятельность здѣшняго нѣмецкаго Общества, хотя оно и издаетъ брошюры съ цѣлью привлечь нѣмецкихъ колонистовъ въ Луизіану; но этотъ край, какъ мы видѣли, не манитъ къ себѣ простыхъ хлѣбопашцевъ.
Новый Орлеанъ, какъ говорили мы, не представляетъ хорошихъ образцовъ народной школы, за-то онъ можетъ похвалиться своими благотворительными заведеніями, содержимыми частью на городской счетъ, частью разными Обществами. Между ними значительное число предназначено для сиротъ и для такъ-называемыхъ питомцевъ святаго Винкентія, т. е. для дѣтей, рожденныхъ внѣ законнаго брака. Такъ какъ первыя заведенія подобнаго рода. послужившія потомъ образцами для другихъ, были основаны французами, то устройство ихъ во многомъ похоже на устройство такихъ же пріютовъ въ Парижѣ. И здѣсь, какъ и тамъ, уходъ за дѣтьми поручается сестрамъ милосердія. Между прочимъ здѣсь существуетъ также пріютъ для испорченныхъ дѣтей. Послѣднія доставляются сюда полиціей, обязанной брать на улицѣ шатающихся, не имѣющихъ пристанища мальчиковъ и дѣвочекъ, промышляющихъ нерѣдко воровствомъ. Въ этомъ заведеніи насъ болѣе всего поразила крайняя простота и незатѣйливость, и при всемъ томъ безукоризненная опрятность и удобство расположенія. Деревянныя постройки, выкрашенныя въ сѣрый цвѣтъ, въ одинъ и два этажа, размѣщены вокругъ довольно обширнаго двора. Въ нихъ находятся мастерскія, школы, спальни и больница для дѣтей. Въ сапожной мастерской человѣкъ до пятнадцати занимались работою подъ руководствомъ мастера, получающаго заказы отъ городскихъ жителей. Портной мастеръ точно также по заказу доставляетъ готовыя платья въ магазины. Въ пекарной мальчики лѣтъ пятнадцати сами пекутъ хлѣбъ на все заведеніе. Въ школѣ молодая миссъ обучаетъ человѣкъ около сорока мальчиковъ чтенію, письму и ариѳметикѣ. По исполненіи совершеннолѣтія или, если мальчикъ велъ себя исправно, то и ранѣе, его выпускаютъ изъ заведенія и стараются пристроить на какую-нибудь фабрику или къ ремесленнику, гдѣ онъ своей работой могъ бы содержать самъ себя. Для дѣвочекъ устроено особо такое, же заведеніе. Оба они поддерживаются городскою Думою, но, благодаря дешевизнѣ устройства и выручкамъ отъ мастерскихъ, стоютъ ей чрезвычайно мало. Мнѣ не удалось однако достать годоваго отчета заведенія, потому что и здѣсь, какъ и въ другихъ вѣдомствахъ Новаго Орлеана, администраціи въ этомъ отношеніи чрезвычайно небрежны. Такъ между прочимъ въ большихъ городахъ Сѣвера вездѣ печатаются гиды для города, присоединяемыя къ городскому плану. Здѣсь же, въ Новомъ Орлеанѣ, не нашлось ни печатнаго гида, или даже какого-нибудь простаго описанія города, которымъ можно было бы руководствоваться при его обозрѣніи, и по-неволѣ приходилось своими ногами измѣривать городъ вдоль и поперекъ и заглядывать въ закоулки, для того чтобы по возможности узнать то, что находится въ немъ достойнаго примѣчанія. За-то если дѣло касается до увеселительныхъ затѣй, то Новый Орлеанъ не только не отсталъ, но даже перещеголялъ другіе города. За день до моего отъѣзда, а именно въ праздникъ Крещенія, назначенъ былъ большой маскарадъ членами клуба, извѣстнаго подъ названіемъ Twelfth Eight Revelers, что въ русскомъ переводѣ можно бы передать словами: «Собутыльники крещенской ночи». Члены клуба принадлежатъ къ высшему обществу, и онъ считается здѣсь однимъ изъ лучшихъ.
Уже съ семи часовъ вечера тротуары по главнымъ улицамъ и веранды домовъ были полны густыми толпами зрителей, поджидавшихъ маскарадной процессіи. Мальчишки взобрались даже на пьедесталъ бронзоваго памятника Генри Кле, стоящаго по серединѣ Улицы Канала, щегольскія кареты съ сидящими въ нихъ ипо бальному разодѣтыми леди то и дѣло проѣзжали по улицѣ. Наконецъ, вдали показалось яркое зарево отъ множества горѣвшихъ лампъ; процессія приближалась. Впередъ прискакали два герольда на бѣлыхъ коняхъ и очистили улицу отъ народа. За ними слѣдовалъ оркестръ роговой музыки; потомъ потянулась открытая карета, вмѣщавшая въ себѣ такъ-называемый шутовской дворъ, состоявшій изъ придворныхъ шутовъ, арлекина, колумбина, пенча и пр. За этимъ несли большой освѣщенный транспарантъ. Помимо транспаранта процессія освѣщалась большимъ числомъ лампъ, развѣшанныхъ по двумъ сторонамъ лѣстницъ; негры несли ихъ на плечахъ. По программѣ маскарадъ долженъ былъ изобразить четыре части свѣта, и въ самомъ дѣлѣ, тутъ послѣдовали другъ за другомъ: Азія въ лицѣ Великаго Могула, персидскаго шаха, Магомета, арабовъ, армянъ и пр. Все это отчасти размѣщалось по каретамъ, а отчасти ѣхало верхомъ. Африку представляли: Клеопатра съ своимъ дворомъ, Аннибалъ, Абдель-Кадеръ, марокскій императоръ и т. п. Европа явилась въ лицахъ: королевы Елизаветы, Карла Великаго, Ричарда Львиное Сердце, Ромула и Рема и большаго числа рыцарей верхами. Наконецъ, Америку изображали: Инка перуанскій, Кортецъ и Пизарро, Монтезума и толпа краснокожихъ наѣздниковъ. Пройдя по двумъ-тремъ главнымъ улицамъ, процессія направилась къ зданію онеры, гдѣ составились живыя картины изъ наряженныхъ, а потомъ начался балъ, продолжавшійся до разсвѣта. Замѣтимъ однако, что костюмы отличались болѣе мишурнымъ блескомъ, чѣмъ строгою вѣрностью изображаемыхъ ими личностей. Впрочемъ, въ этомъ отношеніи Америка не представитъ намъ ничего новаго; вообще, что касается до маскарадовъ, баловъ и концертовъ, то она сама заимствуетъ свои образцы изъ той же Франціи, которая по части подобныхъ публичныхъ увеселеній служитъ и въ Европѣ примѣромъ для такъ-называемаго у насъ высшаго общества.
Рабочій классъ и между ними въ особенности негры пользуются также своего рода увеселительными собраніями, а именно на площадяхъ по сосѣдству съ рынками. Въ этихъ мѣстахъ, подобно тому какъ это дѣлается въ Парижѣ на площадяхъ Бастиліи, Тропе и пр., въ праздничные дни съ самаго утра собираются толпы гуляющихъ. Мелкіе торговцы являются съ разнаго рода матеріалами, фруктами и сахарными лакомствами. Страстные до всякой азартной игры негры толпятся вокругъ рулетки. Какой-нибудь шарлатанъ предлагаетъ небывалое средство для излѣченія небывалыхъ болѣзней. Все то же, что и на площадяхъ въ Парижѣ, но лишь въ меньшихъ размѣрахъ.
Что же касается до рынковъ, то ихъ по городу весьма большое число, такъ что хозяйкѣ, гдѣ бы она ни жила, приходится идти не болѣе десяти минутъ для закупки съѣстныхъ припасовъ. Рынки состоятъ обыкновенно изъ навѣсовъ, поставленныхъ на каменныхъ столбахъ; а съ боковъ они закрываются по желанію спускающимися жалюзи, такъ что въ лѣтній зной здѣсь всегда довольно воздуха и прохлады. Рынки пріятно дѣйствуютъ на посѣтителей своею чистотою и убранствомъ нѣкоторыхъ, въ особенности столь разнообразныхъ тропическими произведеніями фруктовыхъ лавокъ. Каждый рынокъ состоитъ обыкновенно изъ трехъ, въ одинъ рядъ вытянутыхъ по серединѣ улицы, отдѣленій. Въ первомъ размѣщаются мясныя лавки. во-второмъ фруктовыя съ распродажею тутъ же молока, масла и сыра, и наконецъ, въ третьемъ отдѣленіи столы наполнены рыбою, пестрѣющею своею яркою разноцвѣтною чешуею. Въ каждомъ изъ отдѣленій находятся кофейныя, гдѣ ранніе посѣтители, сидя за длиннымъ мраморнымъ столомъ, за десять центовъ могутъ напиться горячаго кофе. Иногда утромъ, до разсвѣта, приходилъ я сюда смотрѣть на открытіе рынка, всегда ярко освѣщеннаго газовыми фонарями. Прежде всѣхъ являлись мясники и развѣшивали и раскладывали мясо по своимъ лавкамъ; потомъ подъѣзжали къ рынку окрестные огородники, и зеленьщики наполняли свои лавки свѣжею зеленью и плодами всѣхъ родовъ; въ то же время наполнялись рыбою остальныя лавки, и появлялись хозяйки въ сопровожденіи негровъ, несшихъ за ними корзины, повара и другіе покупатели, спѣшившіе запастись провизіей для ранняго завтрака.
Когда же изъ-за лѣсовъ, окружающихъ мѣстечко Алжиръ, на противоположномъ берегу Миссиссппи засверкаютъ первые утренніе лучи, то рабочій людъ уже отзавтракалъ, напился своего кофе и спѣшитъ на леве, гдѣ раздаются уже гудящіе свистки пароходовъ, готовыхъ отчалить отъ пристани, гдѣ изъ ихъ трубъ, также какъ изъ трубъ хлопковыхъ прессовъ поднимается густой смѣшанный съ паромъ дымъ, освѣщенный ударяющими въ нихъ косвенными лучами восходящаго солнца. По улицамъ раздается стукъ большихъ телѣгъ, навьюченныхъ тюками. И на сколько можно окинуть взглядомъ вдоль по всему легкою дугой изогнутому берегу, — все зашевелилось, задвигалось торговою жизнью; городъ опять является въ своемъ настоящемъ, ему только свойственномъ видѣ, и съ наступающимъ днемъ по леве вновь пробуждается та дѣятельность, которая упрочиваетъ за Новымъ Орлеаномъ великое значеніе его, какъ міроваго торговаго города.
XIII.
Переѣздѣ въ Чильдсборо и на плантацію Зи-Глинъ. — Нѣмецкая коловія. — Американская семья и ея истинно-американское гостепріимство. — Креолы и ихъ характеристика. — Занятіе креоловъ. — Сборъ хлопка. — Работа негровъ и европейцевъ. — Непривычка нѣмцевъ. — Одинъ нѣмецъ и чужія свиньи. — Сплетни про Америку. — Очистка хлопка машиною джинъ. — Обработка хлопковаго поля. — Мистеръ Ридъ — хозяинъ плантаціи. — Колонисты.
править
Свѣтло-зелеными волнами раетилается озеро Поншартренъ, къ берегу котораго подвезъ меня локомотивъ изъ Новаго Орлеана. Вдали, почти на краю небосклона, едва виднѣется противуположный берегъ. На немного возвышеной, вдавшейся въ море косѣ, по которой пролегаютъ рельсы до пристани, размѣстилось нѣсколько гостинницъ во французскомъ вкусѣ; а тамъ, тотчасъ-же за ними направо и налѣво, тянется болотистый берегъ, обросшій старыми лѣсами; кое-гдѣ пріютились лачужки рыбарей и угольщиковъ, промышляющихъ между прочимъ также сборомъ древеснаго мха, того самаго, которымъ обвѣшаны здѣсь сучья деревьевъ и извѣстнаго подъ именемъ испанской бороды. Снятый съ дерева мохъ зарывается на нѣкоторое время въ землю, гдѣ и остается, пока не почернѣетъ; потомъ онъ просушивается и доставляется въ городъ, откуда разсылается въ разные концы, а также въ Европу, для набивки матрацовъ, подушекъ и т. п. взамѣнъ конскаго волоса. Это пустынное мѣсто оживляется только съ приходомъ парохода или поѣзда желѣзной дороги, и еще лѣтомъ въ праздничные дни, когда жители Новаго Орлеана пріѣзжаютъ сюда подышать чистымъ воздухомъ и выкупаться въ чистой водѣ озера. Еслибы послѣднее было поглубже и большія морскія суда могли бы приставать здѣсь къ берегу, то Новый Орлеанъ пользовался бы заразъ двумя большими гаванями на востокѣ и на западѣ, и тогда многія суда изъ Европы, восходящія теперь вверхъ по Миссиссипи до города, стали бы приставать къ нему со стороны озера. Но при настоящемъ мелководіи его по немъ плаваютъ теперь лишь нѣсколько неглубоко сидящихъ въ водѣ пароходовъ, совершающихъ свои рейсы близь береговъ до самаго Мобиля.
На одномъ изъ такихъ пароходовъ отправился я въ Чильдсборо (Schieldsboro), мѣстечко, лежащее въ губѣ С-тъ-Луи, съ тѣмъ чтобы оттуда пробраться на плантацію Зи-Глинъ. По газетамъ я узналъ, что нѣкто мистеръ Ридъ, выходецъ изъ Сѣверныхъ Штатовъ, купивъ за дешевую цѣну плантацію, покинутую послѣ войны однимъ изъ бывшихъ рабовладѣтелей, вызываетъ теперь къ себѣ земледѣльцевъ, предлагая имъ такого рода условія: онъ даетъ каждому фермеру по десяти акровъ земли для воздѣлыванія хлопкомъ, съ тѣмъ чтобы фермеръ доставлялъ владѣльцу по 40 фунтовъ съ каждаго акра, съ котораго, какъ сказано въ газетѣ, можно выручить до 400 фунтовъ высшаго сорта хлопка, извѣстнаго подъ именемъ зи-эйландъ. Все же, что будетъ выручено сверхъ 40 фунтовъ, остается въ пользу фермера. Послѣдній такимъ образомъ могъ бы собрать въ свою пользу около 3.000 фунтовъ, что по существующимъ цѣнамъ на этотъ сортъ хлопка составляло бы порядочную выручку для земледѣльца, а именно около полуторы тысячи долларовъ чистоганомъ въ одинъ годъ. Но этимъ еще не ограничивается выгодное предложеніе: мистеръ Ридъ объявляетъ, что, заключивъ контрактъ съ работникомъ на 10 лѣтъ, онъ обязуется по прошествіи этого срока уступить воздѣланныя десять акровъ въ полную его собственность. На такія заманчивыя условія отзывались уже сѣверные фермеры, готовясь покинуть свои хлѣбныя поля въ Иллинойсѣ, съ тѣмъ чтобы попытать счастіе воздѣлываніемъ хлопка на югѣ. Не довольствуясь газетными извѣстіями, я хотѣлъ поближе ознакомиться съ этой новаго рода арендой, съ этимъ довольно оригинальнымъ способомъ, придуманнымъ для привлеченія рабочихъ силъ съ сѣвера на югъ.
Отчаливъ отъ пристани около полудня, пароходъ шелъ, по направленію къ востоку, по проливу, соединяющему озеро съ Мексиканскимъ заливомъ. Вечеромъ, послѣ заката солнца, въ послѣднемъ наступила совершенная темнота: густыя массы облаковъ низко спустились надъ нами; дождь сталъ лить какъ изъ ведра; поверхность залива освѣщалась по временамъ яркими лучами молніи, и громовые удары смѣнялись глухими, вдали пропадавшими, раскатами. Такія грозы у насъ, въ Россіи бываютъ развѣ только въ жаркіе дни іюля, тогда какъ теперь здѣсь наступалъ только январь. Пароходъ высадилъ меня на пристани города Чильдсборо, который, не мѣшаетъ замѣтить, лежитъ въ сосѣднемъ съ Луизіаною штатѣ Миссиссипи. Вышедъ на берегъ, я, послѣ долгихъ поисковъ по темнымъ улицамъ, нашелъ наконецъ гостинницу.
Послѣ ночной грозы наступило ясное утро и солнце яркими лучами освѣтило красивое мѣстечко, раскинувшееся на протяженіи семи миль по окраинѣ выдавшагося въ море мыса. Весело смотрѣли бѣлые досчатые домики на подобіе дачъ, съ садами и бесѣдками на самомъ краю берега, по крутизнамъ котораго здѣсь и тамъ всползалъ лапчатый кактусъ. Лѣтомъ изъ разныхъ концовъ южныхъ штатовъ наѣзжаетъ сюда много гостей, для того чтобы пользоваться купаньемъ въ морѣ. Въ настоящее же время, зимой, въ городкѣ Чильдсборо живутъ только постоянные его обитатели: владѣльцы дачъ, отелей и такъ-называемыхъ бордингъ-гаузовъ, гдѣ временнымъ посѣтителямъ предлагаются комнаты со столомъ. Кромѣ того здѣсь находится нѣсколько магазиновъ, нѣсколько пивныхъ салоновъ съ бильярдами. Самое большое зданіе занято учебнымъ заведеніемъ, носящимъ названіе академіи и принадлежащимъ къ школамъ втораго разряда. Наконецъ, здѣсь находится еще типографія, въ которой издается мѣстная газета. Издатель ея, онъ же редакторъ и типографщикъ, написавъ статью, самъ же потомъ набираетъ ее и печатаетъ на своемъ станкѣ. Лѣтомъ, какъ увѣрялъ онъ меня, его газета расходятся въ числѣ двухъ тысячъ экземпляровъ. Прибавимъ еще, что строящаяся теперь желѣзная дорога изъ Новаго Орлеана въ Тексасъ пройдетъ чрезъ Чильдсборо, и когда она будетъ готова, то городъ значительно оживится. Редакторъ доставилъ мнѣ свѣдѣнія о томъ, какъ найти плантаціи Зи-Глинъ и совѣтовалъ ѣхать верхомъ. Но въ настоящее время негдѣ было достать лошади, а потому я рѣшился отправиться пѣшкомъ по указанной мнѣ дорогѣ. До плантаціи было всего миль около двадцати.
Дорога извивалась по сосновому лѣсу, напоминавшему сосняки Флориды, со тою только разницею, что здѣсь подъ высокими соснами не росли уже низкія пальметто, какъ тамъ. По низменнымъ сырымъ мѣстамъ и здѣсь тоже хвойныя породы смѣнялись листвой. Вслѣдствіе сильнаго дождя въ прошлую ночь, эти мѣста были теперь залиты водой и приходилось кое-какъ пробираться по довольно обширнымъ лужамъ или далеко обходить ихъ стороной, что сильно задерживало меня на пути. Пройдя мили четыре, я прибылъ въ нѣмецкую колонію, состоящую изъ дюжины досчатыхъ домовъ съ огородами при нихъ. Нѣмцы, попавъ отчасти случайно въ этотъ край, промышляютъ здѣсь углемъ, доставкою лѣса на пильныя мельницы и скотоводствомъ, которое находится здѣсь впрочемъ въ первобытномъ, полудикомъ состояніи. Какъ водится вездѣ между природными американцами, я обратился къ одному изъ нѣмцевъ, у котораго домъ казался побагаче другихъ, съ вопросомъ: нельзя ли у него отобѣдать? — «Извините, сказалъ онъ, — я ничего не могу предложить вамъ. Да врядъ ли вы здѣсь добьетесь у кого-нибудь обѣда». — Такой отвѣтъ показался мнѣ довольно страннымъ, особенно въ здѣшней странѣ, гдѣ не разъ уже приходилось мнѣ попадать въ обѣденную пору къ какому-нибудь фермеру въ захолустьѣ, и я всегда находилъ обѣдъ, хотя бы онъ состоялъ только изъ поджаренаго свинаго сала съ маисовымъ хлѣбомъ и кофе. Но, вспомнивъ, что я нахожусь между нѣмцами, которые не умѣютъ распорядиться хозяйствомъ, коль скоро попадаютъ въ глухую мѣстность, я догадался спросить: «нѣтъ ли здѣсь по близости американцевъ»? и услышавъ, что миляхъ въ двухъ отсюда у рѣчки дѣйствительно живетъ американское семейство, я направился туда. На берегу рѣчки я увидалъ небольшой деревянный домъ съ разными пристройками вокругъ него и съ полемъ, покрытымъ маисовыми стеблями. Я вошелъ и обратился къ почтенной миссъ, сидѣвшей за шитьемъ, съ просьбой объ обѣдѣ. — «Мы уже отобѣдали, сказала она, — а потому вамъ придется немного подождать. Присядьте къ камину, а я пока распоряжусь въ кухнѣ». — Это семейство, какъ узналъ я, перебралось сюда недавно изъ штата Нью-Іорка. Мужъ хозяйки состоитъ агентомъ при строящейся здѣсь желѣзной дорогѣ. Такъ-то сѣверяне мало-по-малу проникаютъ теперь въ южные края и вносятъ сюда свои обычаи, свое широкое гостепріимство; но, конечно, не дѣлаютъ этого даромъ: дароваго гостепріимства американцы не знаютъ и, пожалуй, сочли бы обидою для гостя не брать ничего за обѣдъ или ночлегъ. За-то въ пустынномъ краѣ всякій домъ американца можно считать за гостинницу, открытую для всѣхъ занесенныхъ туда судьбою…. Пока я сушилъ свою обувь у камина, обѣдъ былъ готовъ. Покончивъ его, я спросилъ хозяйку, что стоитъ? Заплативъ полдоллара, — обыкновенная здѣсь цѣна — я отправился далѣе.
Лѣса, которыми я проходилъ, были еще очень мало заселены: я шелъ часа три, не встрѣтивъ ни одного жилья, и только деревенскіе крючки, прибитые гвоздями къ деревьямъ и служившіе во время войны для проложенія по нимъ временнаго телеграфа, служили мнѣ указателями настоящей дороги. Изрѣдка попадались шалаши негровъ-угольщиковъ, а иногда коровы, бродившія по волѣ. Зная по опыту, какъ быстро настигаетъ здѣсь путника темная ночь, я сталъ спѣшить впередъ, чтобы не остаться безъ ночлега. На песчаныхъ холмахъ среди лѣсу показались досчатые домики. Подошедъ къ одному изъ нихъ, я обратился къ стоявшему тутъ смуглому креолу съ вопросомъ о дорогѣ въ Зи-Глинъ. — "Дорогу вамъ разсказать трудно, возразилъ онъ, — «но я ѣду къ себѣ домой; и если хотите я провожу васъ; это по пути». — Хотя и говорится, что конный пешему не товарищъ, однако мы отправились вмѣстѣ. Словоохотливый креолъ, по имени Конъ-Каде, заговоривъ по-французски, сталъ разсказывать о своихъ охотничьихъ похожденіяхъ въ здѣшнихъ мѣстахъ, обильныхъ антилопами, лисицами, индюками и другою дичью. Когда мы остановились возлѣ его дома, стало уже смеркаться, и онъ предложилъ мнѣ остаться у него на ночь. Я согласился. Меня интересовалъ полудикій бытъ этихъ потомковъ французскихъ выходцевъ, этихъ «беквудменовъ» (bakwoodman), какъ называютъ ихъ въ Америкѣ, или «залѣсниковъ», какъ бы можно назвать по-русски. Ими по преимуществу и заселенъ, хотя весьма скудно, здѣшній край. Они принадлежатъ къ давнишнимъ его обитателямъ, но до сихъ поръ весьма мало способствовали обработкѣ земли. Въ крови здѣшнихъ креоловъ примѣшана не малая доля крови краснокожихъ, охотившихся здѣсь въ прежнія времена. Французы и потомки ихъ, креолы, скорѣе всѣхъ другихъ націй дружатся и даже родниться съ индійцами, съ которыми по-долгу живутъ вмѣстѣ, промышляя охотой и снабжая дикарей ружьями, порохомъ и свинцомъ. Когда мой хозяинъ Конъ-Каде, окруженный своими тремя сыновьями, подсѣлъ на корточки передъ разведеннымъ каминомъ, то онъ всей своей смуглой физіономіей, широкимъ полураскрытымъ ртомъ, жесткими прядями черныхъ волосъ и всѣмъ складомъ тѣла напоминалъ собою дикаря индѣйца. Однако жена его, молодая еще француженка, болтавшая безъ умолку, была чисто европейскаго происхожденія. Креолы занимаются здѣсь выжиганіемъ угля, скотоводствомъ, доставляя въ города свѣжее масло, а иногда молоко, телятъ, продавая также скотъ на убой. Для своего домашняго употребленія они разводятъ маисъ, рисъ, бататы, арбузы и другіе огородные продукты. Хлопокъ они не воздѣлываютъ потому уже, что низкія земли ихъ часто заливаются водой. Но болѣе всего они любятъ проводить время на охотѣ по своимъ лѣсамъ и болотамъ, гдѣ еще не совсѣмъ вывелась благородная дичь. Послѣднюю доставляютъ они въ города и выручаютъ охотой едвали не болѣе, чѣмъ продажею угля и масла. Отъ своихъ предковъ — французовъ они наслѣдовали страсть къ общественнымъ увеселеніямъ, и жена Конъ-Каде разсказывала, какъ въ сочельникъ они собирали всѣхъ своихъ родныхъ на елку, и какъ въ праздники устроивались танцы то у одного, то у другаго изъ сосѣдей. Такимъ образомъ, благодаря тому обстоятельству, что мѣстность, ими занимаемая, подобно всѣмъ низменностямъ, разстилающимся на огромномъ пространствѣ по побережью Мексиканскаго залива, покрыта обширными болотами и во время дождей часто подвергается разлитію водъ, залѣсники-креолы живутъ здѣсь сами по себѣ, образуя свой кружокъ: ихъ не тревожатъ пока не знающіе покоя американцы, страна ихъ не манитъ къ себѣ даже трудолюбивыхъ хлѣбопашцевъ-нѣмцевъ, и для дичи остается еще довольно большое раздолье по сосновымъ лѣсамъ и болотистымъ низменностямъ.
На утро, послѣ завтрака, расплатившись съ хозяиномъ, я пошелъ по его указанію далѣе по дорогѣ. Часа черезъ два показался лиственный лѣсъ на болѣе возвышенной мѣстности, характеръ которой рѣзко измѣнился: земля здѣсь не подвергается уже разливамъ, хотя она и находится близко отъ залива, поверхность котораго виднѣлась вдали. Вотъ показалось и поле, огороженное фенсомъ, впрочемъ сильно запущеннымъ; мѣстами онъ развалился совершенно. Вдругъ, мнѣ навстрѣчу выбѣжало стадо коровъ, а за ними, махая длинной хворостиной, скакалъ на мулѣ негръ, выгоняя скотъ изъ хлопчатобумажнаго поля, куда онъ забрался ночью, благодаря шаткости ограды. Такая неожиданная встрѣча не предвѣщала, конечно, ничего хорошаго относительно порядковъ на плантаціи, и вскорѣ пришлось убѣдиться въ томъ, что давно заброшенное хозяйство далеко еще не приведено въ надлежащее положеніе. Негръ, выгнавшій коровъ, указалъ мнѣ тропинку, ведущую къ дому мистера Рида, но прибавилъ, что послѣдняго нѣтъ на плантаціи: онъ дня два тому назадъ уѣхалъ въ Новый Орлеанъ. Такимъ образомъ на этотъ разъ мнѣ пришлось войти въ плантацію во всѣхъ отношеніяхъ, что называется, съ задняго входа, что иногда даетъ возможность лучше ознакомиться съ настоящимъ состояніемъ хозяйственныхъ дѣлъ, чѣмъ при входѣ въ нее съ передней или, такъ сказать, съ парадной стороны, гдѣ принимаетъ васъ ласковый хозяинъ и иногда показываетъ вамъ только лицевую сторону своего хозяйства. — Указанная негромъ тропинка вела между хлопчатобумажными полями. Миновавъ затѣмъ нѣсколько досчатыхъ домишекъ и большой сарай, въ которомъ въ безпорядкѣ валялись плуги, я прошелъ черезъ садъ и вступилъ въ сѣни дома, гдѣ меня встрѣтилъ теперешній управляющій, бывшій во-время-оно смотрителемъ надъ невольниками. Когда я объявилъ ему о своемъ желаніи осмотрѣть плантацію, онъ только извинился, что такъ какъ самъ владѣлецъ уѣхалъ и домъ запертъ со всѣхъ сторонъ, то онъ не можетъ меня принять такъ, какъ бы принялъ самъ хозяинъ. «А впрочемъ, прибавилъ онъ, — распоряжайтесь здѣсь, какъ вамъ угодно; help your seif!» — Онъ указалъ мнѣ поле, на которомъ теперь производится сборъ хлопка.
Благодаря близости залива, насыщающаго воздухъ морскою влагою, здѣшній хлопокъ дѣйствительно былъ отличнаго качества и не уступалъ лучшему зи-эйланду. На полѣ засталъ я двѣ партіи сборщиковъ: одна состояла изъ негровъ и негритянокъ, а другая изъ чистыхъ европейцевъ. Полюбовавшись ловкости и проворству, съ какими негры выдергивали изъ четырехстворчатой копсули выпучившійся подобно бѣлой пѣнѣ хлопокъ вмѣстѣ съ содержащимся въ немъ сѣменемъ и потомъ клали его въ корзины, я подошелъ къ другой партіи, къ европейцамъ. Тотчасъ было видно, что эта работа не по ихъ пальцамъ: такъ вяло вытаскивали они хлопокъ. Да и вообще, по всей наружности, по ваточнымъ пальто и пестрымъ шарфамъ на шеѣ можно было догадаться, что то были новички, недавно вступившіе на американскую почву. Заговоривъ съ ними, я узналъ, что нѣмцы въ числѣ шести человѣкъ мѣсяца два тому назадъ прибыли въ Новый Орлеанъ и тотчасъ же поступили на плантацію Зи-Глинъ. Здѣсь они стали собирать хлопокъ, получая по три доллара за каждые сто фунтовъ, но на своихъ харчахъ. Впрочемъ сначала они получали только по два доллара, какъ и негры; но едва успѣвали въ три дня набирать по сту фунтовъ на брата, и оказывалось, что двухъ долларовъ имъ не хватало даже на харчи. Негры, напротивъ того, довольствовались до сихъ поръ двумя долларами, потому что легко набирали каждый по сту фунтовъ въ два дня и притомъ, привыкнувъ къ болѣе дешевой по мѣстности пищѣ, а именно къ хлѣбу изъ маиса и соленому салу, находили эту плату для себя довольно выгодною; нѣмцы же не только набирали медленнѣе ихъ, но и требовали пшеничной муки на хлѣбъ и мяса, что обходится въ здѣшнемъ краѣ гораздо дороже, такъ какъ пшеница, доставляется сюда съ Сѣвера, а свѣжаго мяса и достать нельзя въ захолустья; такимъ образомъ нѣмцамъ приходилось питаться солониной, привозимой изъ Новаго Орлеана. Итакъ, на дѣлѣ оказывается, какъ трудно на Югѣ нѣмцу-работнику соперничать съ чернокожимъ, а землевладѣльцамъ отъ нихъ тоже мало выгоды; и въ самомъ дѣлѣ, когда мистеръ Ридъ надбавилъ нѣмцамъ по одному доллару за сотню фунтовъ, то и негры потребовали прибавки, и получаютъ теперь вмѣсто прежнихъ двухъ долларовъ — два съ половиной. Сборъ хлопка начинается обыкновенно въ концѣ августа и продолжается на томъ же полѣ и на тѣхъ же кустахъ почти до конца февраля, смотря по мѣстности. По мѣрѣ того, какъ собираютъ выпучившійся изъ лопнувшихъ створокъ хлопокъ, поспѣваетъ уже другой, такъ что черезъ нѣсколько дней надо начинать сборъ съизнова, и такъ по нѣскольку разъ къ ряду. Негры, занимаясь сборомъ съ самаго малолѣтства, шутя производили эту работу, въ тоже время весело болтая между собой и перекидываясь остротами. Нѣмцы же не только плохо работали, но, какъ новички въ краѣ, вообще не умѣли устроиться, приспособиться въ здѣшнему быту и, желая дѣлать все на свой ладъ, какъ привыкли у себя дома, не рѣдко попадаютъ въ просакъ.
Вотъ, между прочимъ, для образца эпизодъ изъ ихъ приключеній на первыхъ порахъ въ новой для нихъ отчизнѣ. Свиньи, ходящія здѣсь всюду по волѣ, точно также какъ и коровы, забираются часто въ хлопковое поле и подрываютъ кусты, что сильно затрудняетъ сборъ. Нѣмцы пожаловались владѣльцу. Послѣдній, желая удовлетворить своихъ работниковъ, сказалъ имъ, чтобы они стрѣляли всѣхъ его свиней, какія имъ попадутся; онъ за это не взыщетъ. Нѣмцы обрадовались такому разрѣшенію. У одного изъ нихъ кстати было одноствольное, заржавленное ружье изъ Европы, и вотъ они отрядили его на охоту за свиньей, впередъ наслаждаясь свѣжей свининой, окороками и даже колбасами, которые собирались наготовить себѣ. Здѣсь за свиньями далеко ходить не нужно: онѣ бродятъ по всѣмъ лѣсамъ, особенно по дубовымъ. Стрѣлокъ-нѣмецъ, онъ же самъ и разсказывалъ мнѣ о своемъ подвигѣ, — углубившись въ сосѣдній дубнякъ, вскорѣ набрелъ на стадо, состоящее штукъ изъ восьми. Выбравъ одну изъ свиней, пожирнѣе, онъ выстрѣлилъ въ нее, въ десяти шагахъ, и убилъ наповалъ. Взваливъ славную добычу на плечи, онъ, возвращаясь домой, сталъ перелѣзать черезъ тынъ сосѣдняго негрскаго поля. Чернокожіе угольщики увидѣли его тутъ съ свиньей и съ крикомъ бросились по направленію къ нѣмцу. Послѣдній, не понимая въ чемъ дѣло, сбросилъ свою добычу на земь, самъ же сѣлъ верхомъ на заборъ и взвелъ курки, грозя выстрѣлить въ перваго, кто покусится подойти къ нему. Негры, въ числѣ пяти человѣкъ, остановились на приличномъ разстояніи, однако стали заходить кругомъ, такъ что нѣмцу былъ отрѣзанъ путь къ отступленію со всѣхъ сторонъ. Сверхъ того, не понимая ни слова по-англійски, онъ не могъ взять въ толкъ, что кричатъ ему негры? Въ такомъ осадномъ положеніи онъ просидѣлъ на тынѣ съ полчаса. Наконецъ, на крикъ прибылъ негръ съ плантаціи Зи-Глинъ. Узнавъ своего сотоварища, онъ объяснился съ осаждавшими и позвалъ всѣхъ вмѣстѣ на плантацію, чтобы разобрать въ чемъ дѣло. Оно объяснилось такъ: въ восторгѣ отъ свѣжей свинины, добыть которую представился столь удобный случай, нѣмцы и не думали справиться о томъ, какія свиньи принадлежатъ именно мистеру Риду. Надо знать, что здѣсь, для отличія, каждый хозяинъ отмѣчаетъ своихъ свиней, дѣлая разныя вырѣзки на ихъ ушахъ, а это стрѣлку нашему было невдомекъ. По мѣткѣ оказалось теперь, что свинья, имъ застрѣленная, принадлежала неграмъ, которые и требовали за нее шесть долларовъ вознагражденія. У нѣмцевъ же ни цента за душой, и такъ какъ самого владѣльца на ту пору не было на плантаціи, то завязался безконечный споръ съ перебранками. Къ счастію, одинъ изъ негровъ на плантаціи догадался, наконецъ, примирить спорящихъ, напомнилъ своимъ чернымъ собратьямъ, что у нихъ на дняхъ должна быть свадьба, и тогда имъ все равно придется убить свинью; а потому пусть они и возьмутъ себѣ застрѣленную. Такое предложеніе неграмъ показалось очень удобнымъ; оставивъ въ покоѣ напуганныхъ нѣмцевъ, они взяли свою свинью и со смѣхомъ удалились съ нею къ себѣ домой, гдѣ дня черезъ два, дѣйствительно, на свадебномъ пиру, наслаждались свининой, тогда какъ бѣдные нѣмцы съ грустью помышляютъ теперь о томъ, что имъ долго еще придется пробавляться одной, сильно пріѣвшейся, солониной.
Приводимъ здѣсь этотъ эпизодъ какъ одинъ изъ тѣхъ случаевъ, какіе нерѣдко бываютъ на Югѣ, особенно послѣ освобожденія чернокожихъ, вслѣдствіе разныхъ столкновеній при новомъ порядкѣ вещей, и какіе нерѣдко также оканчиваются болѣе трагическимъ образомъ. Даже въ настоящемъ случаѣ дѣло могло бы окончиться убійствомъ одного или нѣсколькихъ людей, еслибы между неграми нашелся хоть одинъ позадорнѣе, который рѣшился бы подойдти къ сидѣвшему на заборѣ нѣмцу и взять свинью. Послѣдній увѣрялъ меня, что онъ рѣшительно застрѣлилъ бы негра. Или также у негровъ могло бы случиться ружье, и тогда имъ, въ горячкѣ спора, ничего бы не стоило выстрѣлить въ нѣмца. И вотъ, провѣдавъ о такомъ убійствѣ, газеты разнесли бы по свѣту вѣсть, и, не разобравъ настоящаго дѣла, публика или, лучше сказать, партія бывшихъ рабовладѣтелей указала бы, какъ оно теперь дѣйствительно и дѣлается сплошь да рядомъ, — на совершенное убійство, какъ на одно изъ пагубныхъ послѣдствій освобожденія невольниковъ. Не только газеты на Югѣ, но и частныя лица распространяютъ здѣсь слухи о грабежахъ и убійствахъ, совершаемыхъ будто бы неграми, бродящими безъ занятія; а между тѣмъ намъ не удавалось встрѣчать ни одного изъ разскащиковъ, который самъ былъ бы свидѣтелемъ передаваемаго имъ событія. Редакціи газетъ, конечно, тоже не всегда могутъ поручиться за вѣрность сообщаемыхъ ими приключеній.
Осмотрѣвъ, какъ собираютъ хлопокъ, я зашелъ было въ сарай, куда онъ сваливается и потомъ, при помощи машины, очищается окончательно отъ зеренъ и всякой другой примѣси. Такая машина называется джинъ. Но на плантаціи Зи-Глинъ она была въ неисправности и потому не дѣйствовала. Новый владѣлецъ не успѣлъ еще привести въ надлежащее состояніе всѣ части разстроеннаго хозяйства и не могъ даже достать рабочихъ для того, чтобы починить свой фенсъ. Впрочемъ, я и прежде и послѣ имѣлъ много случаевъ видѣть въ дѣйствіи этотъ славный американскій джинъ, благодаря которому хлопокъ доставляется на рынки въ самомъ чистомъ видѣ, что отчасти и упрочиваетъ за нимъ такое преимущество передъ всякимъ хлопкомъ, получаемымъ въ Европѣ изъ другихъ мѣстъ. Джинъ, въ отношеніи къ хлопку, имѣетъ такое же значеніе, какъ молотилка съ вѣялкой въ отношеніи къ зерновому хлѣбу. Хлопокъ доставляется съ поля вмѣстѣ съ черными маслянистыми сѣменами, которыя въ немъ скрываются. Машина состоитъ изъ барабана, на которомъ полосы, называемыя бичами, при обыкновенной молотилкѣ, замѣняются зубчатыми полосами на подобіе пилы. При быстромъ обращеніи барабана, зубцы захватываютъ хлопокъ и передаютъ его другому, заднему барабану съ щетками, а оставшіяся зерна выпадаютъ наружу въ щель, находящуюся внизу отъ барабана. Очищенный же хлопокъ, подхваченный щетками, выбрасывается сзади, въ родѣ того какъ въ молотилкѣ выбрасывается мякина. При джинѣ приспособлено тоже поддувало, дѣйствіемъ котораго хлопокъ съ большею быстротою вылетаетъ въ особенно для него отведенную и со всѣхъ сторонъ закрытую камеру. Когда во время дѣйствія машины смотришь въ камеру, то кажется, будто въ ней носятся по воздуху снѣжные клочья, какъ бываетъ въ сильную мятель. Хлопокъ, совершенно очищенный и отъ зеренъ и отъ всякой дряни, изъ камеры поступаетъ въ тюкъ, величиною съ тѣ тюки, какіе у насъ набиваются шерстью для ярмарокъ. Потомъ онъ тутъ же подвергается легкому прессованію и обтягивается шестью желѣзными обручами. Въ такомъ-то видѣ тюки отправляются въ Новый Орлеанъ, гдѣ, какъ мы видѣли въ прошломъ письмѣ, они подвергаются вновь болѣе сильному прессованію при помощи паровыхъ машинъ. Въ Россію, какъ извѣстно, привозится не мало хлопка изъ Азіи, но онъ плохо очищается, а потому обращаемъ вниманіе всѣхъ заинтересованныхъ въ дѣлѣ хлопчато-бумажнаго производства на незаменимую и и чѣмъ американскую машину — джинъ.
Она составляетъ единственную машину, какая употребляется до сихъ поръ на хлопчатобумажныхъ плантаціяхъ, и все-то воздѣлываніе на нихъ совершается такъ просто, что въ дѣло идетъ одинъ только плугъ: ни боронъ, ни катковъ, ни экстирпаторовъ и никакихъ другихъ орудій на плантаціяхъ не водится. Весной или даже подъ конецъ зимы негры очищаютъ сперва поле для пахоты; для этого они просто ходятъ по полю и сбиваютъ палками рыхлые и ломкіе кусты оставшагося послѣ сбора хлопчатника, собираютъ ихъ въ кучи и сжигаютъ тутъ же. Потомъ легкимъ плужкомъ проводятся борозды на разстояніи 6—8 футовъ другъ отъ друга, и все поле вспахивается грядами. По верхушкамъ грядъ разсѣивается зерно и иногда лишь слегка прикрывается землей. Зерно никоимъ образомъ не должно глубоко лежать въ землѣ. Черезъ нѣсколько времени негры проходятъ по полю и полятъ его, оставляя на каждомъ мѣстѣ, на разстояніи 5—6 футовъ одно отъ другаго, по два ростка. Такимъ же образомъ проходятъ по полю еще нѣсколько разъ въ лѣто, заботясь лишь о томъ, чтобы не оставалось никакихъ сорныхъ травъ. Для этого иногда пропахиваютъ между грядами легкимъ плужкомъ. Когда же кусты подросли въ ростъ человѣка. и на нихъ показались блѣдно-розовые цвѣты, то всякая забота объ нихъ до сбора прекращается. Такая, сравнительно съ воздѣлываніемъ хлѣбовъ, простота и легкость обработки есть одна изъ главныхъ причинъ столь обширнаго распространенія хлопчатника въ южныхъ штатахъ. Воздѣлываніе его доступно для всякаго рода и всякой величины фермъ, какъ для широкаго хозяйства плантатора, такъ и для болѣе ограниченнаго хозяйства не богатаго фермера, вся семья котораго, начиная отъ дѣтей семи-лѣтняго возраста и до стариковъ, участвуетъ въ сборѣ. Хлопокъ сѣется на одномъ и томъ же полѣ года два или три къ ряду, а потомъ смѣняется кукурузой. Это почти единственный зерновой хлѣбъ, воздѣлываемый въ южныхъ штатахъ и служащій здѣсь главною пищею какъ для людей, такъ и для животныхъ. Оттого въ здѣшнихъ мѣстахъ случается проѣзжать сотни и сотни миль — и не встрѣчать на поляхъ ничего другаго, кромѣ хлопка и кукурузы.
Убѣдившись въ томъ, что на крайне запущенной плантаціи Зи-Глинъ осматривать болѣе нечего, я воротился къ дому, содержимому напротивъ того въ большомъ порядкѣ и обведенному широкой верандой. Съ нея открылся переломною прекрасный видъ на раскинувшуюся впереди зеленѣющую равнину, а за нею далеко до горизонта разстилающуюся морскую гладь. Тамъ бѣлѣли паруса двухъ барокъ; пароходъ проходилъ, испуская клубы дыма и пара. Съ другихъ сторонъ садъ окруженъ дубовыми и орѣховыми лѣсами. Вообще положеніе уединенной дачи при окружающей ее полутропической растительности представляетъ много привлекательнаго для любителя тихаго пріюта и красоты природы.
Переночевавъ въ комнатѣ смотрителя, утромъ на зарѣ я пустился въ обратный путь по знакомой уже мнѣ дорогѣ. При восходѣ солнца на одномъ изъ перекрестковъ встрѣтились мнѣ два работника, шедшіе также въ Чильдсборо. Это были шведы. Они съ годъ находятся въ Америкѣ и теперь возвращались съ работъ на пролагаемой не вдалекѣ отсюда желѣзной дорогѣ. Они выручали землекопной работой по два съ половиной доллара въ день на своихъ харчахъ, которыя обходились имъ около пяти долларовъ въ недѣлю. Такимъ образомъ они получали въ недѣлю чистой выручки около десяти долларовъ… По дорогѣ повстрѣчали мы креола Конъ-Каде со всей его семьей. Они направлялись къ одному изъ своихъ родственниковъ, праздновавшему нынѣ день своего рожденія. — «А завтра, въ воскресенье, прибавила говорливая жена, — всѣ гости соберутся у насъ на балъ; милости просимъ и васъ, если будете въ нашей сторонѣ». — Поблагодаривъ за приглашеніе, я распростился съ веселыми креолами навсегда и поспѣшилъ за своими спутниками — шведами далѣе, чтобы но возможности до сумерекъ поспѣть въ городъ. Мы подавались ходко впередъ и поспѣли къ мѣсту ранѣе, чѣмъ думали; но тутъ я узналъ, что пароходъ, на который разсчитывалъ, прибудетъ сюда не прежде другаго дня вечеромъ.
На другой день, въ воскресенье, пришелъ въ гостинницу мистеръ Ридъ, возвратившійся изъ Новаго Орлеана и узнавшій отъ редактора газеты о моемъ походѣ на его плантацію. Онъ тотчасъ же пригласилъ меня въ свой домъ, въ которомъ живетъ, когда находится въ Чильдсборо. Молодой еще человѣкъ, онъ во время войны служилъ въ федеральномъ войскѣ и, дослужившись до майорскаго чина, послѣ заключенія мира вышелъ въ отставку. Теперь, купивъ плантацію Зи-Глинъ, хлопочетъ объ устройствѣ сильно-запущеннаго хозяйства своего. И сколько ни встрѣчаешь здѣсь отставныхъ воиновъ, продѣлавшихъ всю великую кампанію, ни одинъ изъ нихъ и не думаетъ претендовать на пенсіи или тому подобное вознагражденіе отъ правительства за совершенные имъ подвиги. Предпріимчивый, какъ всѣ сѣверяне, мистеръ Ридъ ѣздилъ на дняхъ въ Новый Орлеанъ именно для того, чтобы принять и препроводить на свою плантацію четыре семейства прибывшихъ съ Сѣвера колонистовъ. Онъ показывалъ мнѣ предварительные контракты, заключенные съ ними на одинъ годъ съ тою цѣлью, какъ объяснялъ владѣлецъ, чтобы въ теченіи этого срока узнать поближе людей и дать имъ самимъ время осмотрѣться въ краѣ и пріурочиться къ мѣстности. По контрактамъ каждое изъ семействъ получаетъ по сорока акровъ земли вмѣстѣ съ жильемъ и необходимымъ инитентаремъ съ тѣмъ условіемъ, чтобы воздѣлывать землю хлопкомъ и кукурузой съ-исполу. По истеченіи же годоваго срока владѣлецъ обязуется заключить съ ними же новое условіе на десять лѣтъ на основаніяхъ, приведенныхъ газетнымъ объявленіемъ, какъ мы видѣли выше. Такимъ образомъ на развалинахъ прежнихъ плантацій созидаются хозяйства на совершенно новыхъ условіяхъ. Мистеръ Ридъ потому уже можетъ разсчитывать на удачное примѣненіе придуманнаго имъ способа аренды, что даетъ такимъ образомъ возможность каждому хотя малодостаточному фермеру пріобрѣсти со временемъ въ полную собственность хорошій кусокъ земли; а это прежде всего и имѣетъ въ виду каждый переселенецъ въ новый край. Въ послѣдствіи, когда наберется достаточное число фермеровъ, владѣлецъ думаетъ оставить за собой нѣсколько десятковъ акровъ земли и воздѣлывать ихъ при помощи тѣхъ же кругомъ поселенныхъ земледѣльцевъ, принимая сверхъ того нѣсколько постоянныхъ рабочихъ для своей фермы. Теперь, конечно, нѣтъ никакой возможности разсчитать доходы, какіе будутъ приносить его новыя предпріятія. Во всякомъ случаѣ онъ увѣренъ, что въ убыткѣ не будетъ, а послѣдствія лучше укажутъ, какія средства слѣдуетъ примѣнить для полученія большихъ доходовъ съ плантаціи. Этимъ-то ничѣмъ не затрудняющимся духомъ предпріимчивости, изобрѣтательности и, такъ сказать, снаровки, примѣняться къ текущимъ обстоятельствамъ и отличается сѣверянинъ отъ южнаго плантатора, который, лишившись своихъ невольниковъ, зачастую не въ состояніи бываетъ поддержать свое давно заведенное хозяйство.
Вечеромъ я поспѣшилъ на пристань, чтобы не пропустить парохода, пристающаго сюда только на нѣсколько минутъ. Небо опять заволокло облаками и надъ моремъ стояла густая темь. Наступила пора для прибытія парохода. Вотъ на краю горизонта высоко надъ волнами взвилась ракета и, освѣтивъ кругомъ морскую далъ, лопнувъ упала въ воду. Вслѣдъ за тѣмъ засверкали на томъ же мѣстѣ красные и фіолетовые бенгальскіе огоньки и, мѣрно покачиваясь на широкихъ волнахъ, словно выступающій изъ густой мглы, освѣщенный тысячью огнями волшебный Зимакъ, — подходилъ издали пароходъ…. Я занялъ на немъ каюту для того только, чтобы переночевать въ ней, и прибылъ рано утромъ къ тои же пристани, которую покинулъ дня четыре тому назадъ.
XIV.
Разведеніе «рами» въ южныхъ штатахъ. — Сахарныя плантаціи въ Луизіанѣ. — Плантація Иверъ-Гринъ. — Воздѣлка сахарнаго тростинка, и добываніе изъ него сахару. — Празднованіе окончанія работъ на плантаціяхъ. — Митингъ негровъ въ Плакеминѣ. — Столкновенія между плантаторами и неграми.
править
Въ то время какъ южныя землевладѣльцы сильно заняты заботой о рабочихъ и для этой цѣли прибѣгаютъ даже за помощью къ древнему Китаю, въ то же время изъ того же Китая здѣсь появился недавно соперникъ хлопку, угрожающій со временемъ оспаривать у него исключительное мѣсто, занимаемое имъ въ сельскомъ хозяйствѣ нѣкоторыхъ южныхъ штатовъ. Это для насъ новое, но въ Китаѣ и Индіи давно извѣстное растеніе принадлежитъ къ тому же семейству, къ которому относятся, конопля и крапива. Оно стало здѣсь извѣстнымъ подъ названіемъ китайской травы или «рами». Года три тому назадъ одинъ изъ жителей Луизіаны, французъ по имени Эмиль Лефранкъ, развелъ новое растеніе на своей небольшой фермѣ близь Новаго Орлеана, куда и завернулъ я, по возвращеніи съ плантаціи Зи-Глинъ. Французъ фермеръ повелъ меня на свое небольшое поле, гдѣ разрослись стебли рами, вышиною фута въ два съ половиной, съ листьями, нѣсколько похожими на смородинныя. На этомъ полѣ, объяснилъ онъ мнѣ, рами разводится лишь съ тою цѣлью, чтобы добыть по возможности болѣе стеблей для разсадки: китайская трава разводится не сѣменами, а разсадкою корней или даже стеблей. Для этого необходимо вспахать поле довольно глубоко, потомъ въ борозды, проведенныя на разстояніи около пяти футовъ другъ отъ друга, кладутся рядами корни растенія, разрѣзанные на куски, длиной около фута, и запахиваются. Они скоро пускаютъ отъ себя отпрыски и недѣли черезъ четыре все поле покрывается кустиками рами. Когда нижняя часть стеблей побурѣетъ, то ихъ срѣзаютъ, или лучше скашиваютъ косилкой, перевязываютъ въ снопики и въ такомъ видѣ доставляютъ въ сарай, гдѣ должно совершаться самое отдѣленіе волокна изъ стеблей. До сихъ поръ для этого употреблялись средства весьма не совершенныя и стоющія большаго труда. Но Эмиль Лефранкъ придумалъ новую машину, состоящую изъ системы вальковъ, движеніемъ которыхъ стебли китайской травы скоро и отчетливо треплятся, очищаются и послѣ промывки даютъ шелковистое, необыкновенно тонкое и крѣпкое волокно серебристо-бѣлаго цвѣта. Судя по образцамъ какъ волокна, такъ и матеріи, изъ него сотканной, которые показалъ мнѣ фермеръ, новое растеніе не только въ состояніи замѣнить собою лучшій хлопокъ, но его можно употреблять также, въ примѣсь къ шелку, что впрочемъ, какъ увѣрялъ г. Лефранкъ, и дѣлается уже на нѣкоторыхъ фабрикахъ въ Бельгіи и Англіи, куда волокна привозятся изъ Восточной Индіи. Одинъ разъ посаженное описаннымъ выше образомъ, рами растетъ въ теченіи десяти лѣтъ отъ тѣхъ же корней, лишь бы ихъ не повредило морозомъ. Потому-то растеніе и можетъ преуспѣвать только тамъ, гдѣ почва зимой промерзаетъ не глубже трехъ дюймовъ. Если случится, что листья и стебли пропадутъ отъ мороза, то корни дадутъ новые отпрыски, и поле вскорѣ опять покроется кустиками. При такихъ климатическихъ условіяхъ для произрастанія рами, въ Россіи, какъ извѣстно, найдется не мало мѣстъ, удобныхъ для воздѣлыванія новаго растенія. Выгоды же разведенія его весьма значительны, такъ какъ оно родится на всякой почвѣ, хотя лучшею считается песчаная, и способно при каждой уборкѣ давать съ акра до четырехъ сотъ фунтовъ очищеннаго волокна. Фунтъ же послѣдняго въ настоящее время стоитъ около 50 ц. и больше, смотря по качеству. Въ Англіи, Бельгіи и другихъ мѣстахъ существуютъ уже фабрики, покупающія волокно въ какомъ угодно количествѣ. Обработка, какъ мы видѣли, нѣсколько хлопотлива только въ первый годъ; за то въ послѣдующія за тѣмъ девять лѣтъ остается лишь собирать стебли и очищать ихъ. Вотъ новый источникъ доходовъ, который могли бы испытать наши хозяева въ южной Россіи. Хотя въ Америкѣ это растеніе еще вновѣ, но оно стало уже разводиться въ послѣдніе два года фермерами во многихъ мѣстахъ въ штатахъ Луизіанѣ, Тексасѣ и Миссиссипи.
Однако къ самымъ доходнымъ статьямъ земледѣлія въ Луизіанѣ все-таки относится сахаръ. По сахарныя плантаціи занимаютъ по берегамъ Миссиссипи довольно ограниченное пространство, простираясь отъ Новаго Орлеана, вверхъ по его теченію, на разстояніе не многимъ болѣе ста миль, а внизъ по рѣкѣ — еще гораздо менѣе того. Эти тростникъ производящія земли по своей дорогой цѣнѣ доступны только людямъ, обладающимъ капиталами въ нѣсколько десятковъ тысячъ долларовъ; здѣсь, на сахарныхъ плантаціяхъ, безденежный земледѣлецъ осужденъ оставаться навсегда наемнымъ работникомъ; здѣсь владѣютъ исключительно капитальные люди… У меня было рекомендательное письмо къ одному изъ обладателей сахарной плантаціи, прозванной Иверъ-Гринъ. Я отправился на леве въ Новомъ Орлеанѣ и взялъ мѣсто на одномъ изъ пароходовъ, ходящихъ вверхъ по Миссиссипи. Пароходъ шелъ полдня и цѣлую ночь, то и дѣло приставая къ берегу для того, чтобы высадить пассажира или сдать какую-нибудь кладь. На слѣдующее утро онъ подошелъ къ размытому водой берегу; багажный смотритель объявилъ мнѣ, что тутъ плантація Иверъ-Гринъ; я поспѣшилъ пройти по перекинутой съ борта доскѣ, и вышелъ на берегъ; а пароходъ тотчасъ же вновь отчалилъ и пошелъ себѣ далѣе вверхъ по рѣкѣ. Не видя сначала передъ собой ничего кромѣ возвышающагося валомъ леве, который тянется но обоимъ берегамъ, я взошелъ на возвышеніе. Тутъ, близь вала, по другую сторону не широкой дороги, стоялъ двухъэтажный довольно красивый домъ съ верандами и бельведеромъ, окруженный садомъ съ зеленѣющими круглый годъ деревьями, вслѣдствіе чего плантація и названа Иверъ-Гринъ, т. е. вѣчнозеленая. Пройдя черезъ садъ, я вошелъ въ большую комнату дома, гдѣ передалъ письмо находившейся тутъ экономкѣ. Викорѣ явился владѣлецъ, г. Грассенъ, и пригласивъ меня къ камину, обычному мѣсту для гостя во всякомъ американскомъ домѣ, невзирая на то, тепло ли, холодно ли на дворѣ. Г. Грассенъ природный французъ и попалъ въ Америку довольно страннымъ образомъ, а именно: онъ пріѣхалъ сюда съ княгиней Голицыной въ качествѣ ея провожатаго. Онъ мнѣ могъ только сообщить, что княгиня была родная племянница фельдмаршала Суворова, что она въ качествѣ настоятельницы католическихъ монастырей отправилась изъ Франціи въ Луизіану, гдѣ и проживала въ здѣшнемъ околодкѣ, посѣщая разные монастыри. Лѣтъ десять тому назадъ она умерла и похоронена въ одномъ изъ послѣднихъ…. Уже во второй разъ мнѣ случайно приходится попадать на слѣды, оставленные по себѣ членами изъ рода князей Голицыныхъ, и, что страннѣе всего, оба раза такая встрѣча сопровождается почти одинаковыми обстоятельствами. Прежде еще, въ первую поѣздку въ Америку, мнѣ случилось быть въ Аллегенахъ въ городкѣ Лоретто, основанномъ княземъ Голицынымъ, странствовавшимъ но здѣшнимъ горамъ, тогда еще мало доступнымъ, въ качествѣ католическаго миссіонера. Онъ и похороненъ въ томъ же имъ основанномъ городѣ, и путникъ, подходя по долинѣ къ Лоретто, издали уже можетъ видѣть мраморный памятникъ, стоящій на высотѣ передъ церковью на самомъ краю крутаго обрыва и вѣщающій, что здѣсь покоятся останки князя Голицына. Точно также и княгиня была, какъ объяснялъ г. Грассенъ, чѣмъ-то въ родѣ миссіонерши. Похоронивъ ее, онъ остался въ Луизіанѣ, гдѣ успѣлъ обзавестись семьей. Въ прошломъ году онъ купилъ плантацію Иверъ-Гринъ, гдѣ и поселился теперь со всей семьей.
Плантація, состоящая изъ 400 акровъ пахатной, настоящей тростниковой земли и 900 акровъ лѣсу, стоила ему 31.000 долларовъ, что по здѣшнимъ цѣнамъ составляетъ весьма выгодную покупку. Сверхъ того, приведя въ исправность сахарный заводъ, леве и каналы, закупивъ тростникъ и посадивъ его, онъ истратилъ еще въ первый же годъ около 15.000 долларовъ. Теперь тростникомъ насажено 180 акровъ, и если годъ будетъ хотя нѣсколько благопріятный, то по сборѣ онъ получитъ дохода около 15.000 долларовъ. Если къ истраченнымъ уже 46.000 прибавить расходъ, который предстоитъ до выварки сахара, то весь капиталъ, потраченный до той поры, будетъ равняться 50. 000 долларамъ; и тогда доходъ 15.000 составить 30 процентовъ чистой выручки съ капитала. Немного найдется такихъ земель, которыя давали бы подобные доходы.
Г. Грассенъ въ тотъ же день познакомилъ меня съ сосѣдями по своему околодку, что впрочемъ было весьма легко совершить, потому что плантаціи на подобіе обширныхъ полосъ, обращенныхъ узкой стороной къ берегу, тянутся одна возлѣ другой, такъ что сосѣднія дачи не далеко размѣщены другъ отъ друга. Такимъ образомъ мнѣ удобно было ознакомиться съ работами и ходомъ дѣлъ на плантаціяхъ: на одной совершалась выварка сахара, на другой вспахивали поля, на третьей сажали тростникъ. Плантаціи своимъ расположеніемъ такъ походятъ одна на другую, что ознакомившись съ одной, уже легко можно знать, что и гдѣ находится на другой. Прежде всего напомнимъ, что у самаго леве, которымъ плантаціи ограждаются отъ разлитій во время половодья, тянется дорога, служащая именно главнымъ средствомъ сообщенія для здѣшнихъ жителей. Въ сухое время эта дорога очень хороша, но послѣ дождей вязкій, липкій черноземъ сильно затрудняетъ ѣзду. Вдоль по одну сторону дороги тянутся простые, заборы, прерываемые болѣе красивыми оградами, окрашенными въ бѣлый цвѣтъ. Большія, разукрашенныя ворота ведутъ въ садъ или въ аллею, проложенную до дома болѣе или менѣе роскошной постройки, смотря по средствамъ плантатора. За садомъ находится огородъ, къ которому примыкаютъ разныя мелкія хозяйственныя постройки. Потомъ отъ дома широкая дорога идетъ въ поля. По обѣ ея стороны размѣщены: конюшни, амбары, домъ смотрителя или управляющаго и сахарный заводъ. Потомъ тянутся обыкновенно въ два ряда небольшіе деревянные домики прежнихъ невольниковъ, занимаемые теперь наемными работниками съ ихъ семействами. При каждомъ домикѣ находится огородъ. А тамъ уже раскидываются поля и тянутся до самаго лѣса, которымъ плантаціи и ограничиваются съ материковой стороны. Не смотря на леве, поля приходится осушать довольно обширною системой каналовъ и канавъ. Почва, состоящая изъ наносной илистой глины, по цвѣту и на ощупь напоминаетъ собой черноземъ въ нашихъ южныхъ степяхъ; она называется здѣсь французами жирной землей (terre gras). Эта и есть самая лучшая почва для сахара. Изъ орудій для полевой обработки употребляется, такъ же какъ и для хлопка, одинъ только плугъ. Земля вспахивается грядами и весной по вершинамъ грядъ кладутъ рядомъ стебли тростника, разрѣзаннаго въ куски около двухъ футовъ длиной, и слегка лишь прикрываются землей. Въ мѣстахъ, гдѣ находятся узлы тростника, выходятъ корни и новыя стебли. Послѣ этого остается только пропалывать поле, разъ-другой.
Осенью, когда растеніе достигнетъ полнаго роста, никакое поле не можетъ сравниться съ тростниковымъ, съ его высокими стеблями, увѣнчанными длинными свѣтло-зелеными листьями. Иногда впрочемъ сажаютъ тростникъ и осенью на зиму; но въ такомъ случаѣ покрываютъ его довольно толстымъ слоемъ земли, дабы предохранить отъ холодовъ; потомъ весной землю снимаютъ сверху, такъ чтобы на посаженный тростникъ могло вліять солнечное тепло. Тростниковое поле, разъ посаженное, даетъ здѣсь два, изрѣдка лишь три урожая къ ряду, тогда какъ во Флоридѣ такихъ урожаевъ бываетъ шесть-семь, а въ Кубѣ двадтцать и болѣе. По этому одному уже можно судить, что Луизіана не въ состояніи была бы соперничать съ Кубой по сахарному производству, и оно держится здѣсь, благодаря лишь высокому тарифу на привозный сахаръ. По истеченіи двухъ лѣтъ, т. е. послѣ двукратной уборки сахара, въ Луизіанѣ поле перепахивается и засѣвается кукурузой вмѣстѣ съ бобами особаго рода. Первая снимается осенью, а послѣдніе служатъ собственно для удобренія почвы, и потому по сборѣ кукурузы бобовые всходы часто запахиваются въ зелени. Это и есть единственное удобреніе, какое употребляется на здѣшнихъ сахарныхъ плантаціяхъ. Такимъ образомъ постоянно находится двѣ трети всѣхъ пахатныхъ полей подъ тростникомъ, а одна треть подъ маисомъ съ бобами.
Сборка тростника начинается обыкновенно въ ноябрѣ, и продолжается до января. Негры срѣзаютъ какъ можно ниже стебли, которые бываютъ съ руку толщиной, и сваливаютъ ихъ въ телѣги. Доставленный на заводъ, тростникъ пропускается между тремя почти соприкасающимися между собой цилиндрами. Выжатый сокъ проводится въ большіе котлы, поставленные на довольно длинную кирпичную печь. Подвергаясь вываркѣ, сахарный сокъ переливается большими лопатообразными ложками изъ одного котла въ другой, потомъ въ третій. Наконецъ, когда онъ достаточно сгущенъ и очищенъ, его проводятъ въ плоскодонные резервуары, гдѣ сокъ, охлаждаясь, окончательно твердѣетъ, а жидкая меласса, или патока протекаетъ внизъ. Полученный такимъ образомъ сахаръ, хотя и не совсѣмъ еще чистый, но съ примѣсью мелассы, сваливается въ большіе чаны, вмѣщающіе въ себѣ каждый по 1.200 фунтовъ, и въ такомъ видѣ поступаетъ на рынки. На одной изъ большихъ плантацій, далѣе внизъ по Миссисипи, я видѣлъ на заводѣ новаго устройства аппаратъ для болѣе совершенной очистки сахара. Вываренный сокъ поступаетъ въ особаго рода цилиндръ съ мелкими отверстіями по всей боковой поверхности. Цилиндръ приводится въ быстрое вращательное движеніе; вслѣдствіе центробѣжной силы жидкая меласса вытѣсняется изъ отверстій и стекаетъ внизъ, а въ цилиндрѣ остается совершенно бѣлый, въ видѣ кристаллическихъ крупинокъ, сахаръ, который въ чистотѣ не уступаетъ рафинаду. Заводъ и называется центробѣжно-рафинаднымъ. Въ сутки на немъ вываривается и очищается до десяти бочекъ чистаго сахара.
Для того чтобы дать понятіе о чрезвычайной доходности тростниковыхъ полей въ сравненіи съ хлѣбными, скажемъ только, что одинъ акръ маиса на сѣверныхъ фермахъ даетъ отъ 30 до 35 долларовъ; пшеница приноситъ почти столько же; тогда какъ акръ сахару въ среднемъ выводѣ даетъ около 120 долларовъ, не считая при томъ получаемой при сахарѣ патоки. И такъ, сахарное поле по малой мѣрѣ вчетверо доходнѣе хлѣбнаго. Десять человѣкъ легко могутъ обработать сто акровъ подъ тростникомъ и маисомъ вмѣстѣ. Работникъ получаетъ здѣсь въ настоящее время 16 долларовъ въ мѣсяцъ на всемъ готовомъ. Притомъ каждому негру отводится особое жилище вмѣстѣ съ огородомъ для его семьи. Во послѣднемъ разводятся маисъ, картофель, бататы и разная зелень для домашняго употребленія негрскаго семейства, которое держитъ также своихъ свиней, куръ, а иногда даже коровъ. Работаютъ же негры по пяти съ половиной дней въ недѣлю, окончивая работу на плантаторскихъ поляхъ въ субботу въ полдень. Замѣтимъ еще, что, подражая американскимъ фермерамъ, негры не посылаютъ своихъ женъ на полевыя работы, что, конечно, не нравится здѣшнимъ землевладѣльцамъ.
Приведемъ еще разсчетъ одной изъ небольшихъ плантацій, состоящей изъ пяти сотъ акровъ вмѣстѣ съ лѣсомъ, изъ коихъ подъ пашней находится акровъ около 130. Такая ферма вмѣстѣ со всѣми постройками стоитъ здѣсь около 25.000 долларовъ. Она даетъ въ среднемъ выводѣ валоваго дохода около 14.000, изъ котораго за всѣми расходами чистый доходъ равенъ 6.000 долларовъ. Вообще считается, что сахарная плантація приноситъ чистымъ доходомъ отъ 22 до 25 процентовъ съ основнаго капитала.
Лѣсъ, всегда имѣющійся при плантаціи, не составляетъ особеннаго доходнаго источника, но служитъ для добыванія топлива на сахарный заводъ. Этотъ лѣсъ, растянутый позади плантацій, до сихъ поръ находится большею частью въ первобытномъ своемъ состояніи, особенно въ мѣстахъ болѣе удаленныхъ. Потому прогулка по немъ даетъ хорошее понятіе о томъ минувшемъ дѣвственномъ состояніи, въ какомъ находился весь край до поселенія здѣсь бѣлаго человѣка. Однимъ прекраснымъ январскимъ утромъ, съ которымъ въ нашемъ суровомъ климатѣ можетъ сравниться развѣ только изрѣдка выдающееся утро въ маѣ или іюнѣ, я отправился по дорогѣ мимо ряда домиковъ, гдѣ жены негровъ были заняты своимъ домашнимъ хозяйствомъ, между тѣмъ какъ мужья ихъ снаряжались на полевыя работы, а дѣти весело играли въ передсадникѣ. Миновавъ тростниковыя и маисовыя поля, я перешелъ черезъ широкую канаву, обведенную по окраинѣ пашни, и сталъ проникать въ чащу. Могучія, обнаженныя теперь отъ листвы деревья, для которыхъ наши березы и осины могли бы служить простыми сучьями, до самаго верха были обвиты ліанами словно толстыми канатами. Мѣстами такая группа деревьевъ напоминала собою большихъ размѣровъ древнюю статую Лаокоона и его сыновей, крѣпко стиснутыхъ змѣями. Испанскія бороды, колеблемыя вѣтромъ, своею сумрачною драпировкой увеличивали живописность великолѣпной лѣсной картины. Подлѣсокъ, состоящій изъ зеленѣющихъ лиственныхъ породъ и пальметто, рѣзко выдѣлялся своею свѣжею густою зеленью. Здѣсь и тамъ перелетывали кармазиннаго цвѣта кардиналы и слышался голосъ пересмѣшника. Почва, покрытая лѣсомъ, та же самая, на которой воздѣлывается сахаръ, и такая почва тянется приблизительно миль на двадцать отъ рѣки внутри материка, до тѣхъ мѣстъ, гдѣ на песчаной мѣстности начинаются безконечные сосняки. Неистощимыя богатства растительныхъ туковъ хранятся здѣсь для будущихъ воздѣлывателей земли.
Въ теченіи недѣли, которую я провелъ въ гостяхъ у г-на Грассена, были приведены къ концу работы истекшаго года на плантаціяхъ, а до почина новыхъ полевыхъ работъ оставалось еще недѣли двѣ-три. Поэтому случаю владѣлецъ Иверъ-Грина, какъ начинающій хозяинъ, приготовилъ для своихъ работниковъ угощеніе. Для пиршества было отведено большое пространство подъ навѣсомъ сахарнаго завода. Пиръ начался съ обѣда, для котораго было убито: одинъ волъ, два барана, четыре гуся, два индюка, восемь куръ; кромѣ того было наготовлено много съѣстнаго изъ маиса, рису, бататовъ и пр.; къ десерту подавались сладкія печенія и разнаго рода конфекты; все это запивалось простымъ краснымъ виномъ здѣшняго производства. На такой истинно-гомерическій обѣдъ явились не только работники съ плантаціи Иверъ-Гринъ, но также родственники и друзья ихъ съ сосѣднихъ плантацій. Негровъ и щегольски разодѣтыхъ негритянокъ собралось до полутораста человѣкъ. Послѣ обѣда былъ открытъ балъ при свѣтѣ тѣхъ же фотогеновыхъ лампъ, которыми освѣщается заводъ во время варки сахару. Оркестръ состоялъ изъ одной скрипки и еще трехъ молодыхъ негровъ, помогавшихъ скрипачу, неистово хлопая ладонями по своимъ ляшкамъ и притопывая въ тактъ ногами. Импровизованные музыканты съ такимъ рвеніемъ исполняли свою должность, что уставали скорѣе танцующихъ, впрочемъ тоже не щадившихъ своихъ ногъ. Случалось, что музыка отъ истощенія вдругъ прерывалась въ самый разгаръ танцевъ. Впрочемъ трудно было бы уловить, какого рода танцы сочиняли тутъ негры? Это была какая-то смѣсь кадрили съ галлопадомъ, смѣнявшимся иногда настоящею негрскою, туземнаго происхожденія, пляскою. Въ промежуткахъ неграмъ разносили красное вино, а негритянкамъ подавали лимонадъ. Хотя они танцовали съ большимъ азартомъ, но при всемъ томъ все обходилось пристойно и никто не позволялъ себѣ выходить изъ тѣхъ предѣловъ свѣтскаго приличія, пріемы котораго негры подмѣчаютъ, слѣдя за обращеніемъ своихъ хозяевъ между собою… Прежде, во времена невольничества, тоже устраивались подобные пиры; но въ настоящее время они получаютъ иное, болѣе плодотворное для негровъ значеніе. Благодаря такимъ баламъ, въ чернокожихъ развиваются потребности болѣе цивилизованной жизни. Они начинаютъ заботиться о нарядахъ, о чистотѣ какъ своей персоны, такъ и своего жилища. А для удовлетворенія такихъ потребностей имъ необходимо пріобрѣтать средства своимъ трудомъ. И что важнѣе всего, они узнаютъ настоящую цѣну своего труда и становятся болѣе разсчетливыми.
По окончаніи годичныхъ работъ негры заключаютъ новые контракты съ владѣльцами на будущій годъ, и по этому случаю теперь у нихъ былъ назначенъ большой митингъ въ городѣ Плакеминѣ, куда приглашались всѣ живущіе въ околодкѣ негры. Въ воскресенье г. Грассенъ пригласилъ и меня на митингъ. Сѣвъ въ легкій богге, мы покатили по дорогѣ на сѣверъ. По лѣвую отъ насъ сторону все время тянулся леве, а по правую ограды плантаціи смѣнялись одна другой. Черезъ часъ ѣзды, переѣхавъ черезъ валъ къ берегу, мы остановились противъ небольшаго города Плакемина, дома котораго виднѣлись на другой сторонѣ рѣки. На взглядъ казалось, что Миссиссипи здѣсь не шире нашего Днѣпра подъ Екатеринославомъ. Къ берегу вскорѣ причалила лодка. Сѣвъ въ нее, мы сперва около полуверсты поднимались противѣтеченія, а потомъ пошли уже на перерѣзъ рѣки, понемногу уносимые теченіемъ внизъ. Городокъ Плакеминъ, къ которому причалила лодка, оживился на этотъ разъ, благодаря большому стеченію народа, но преимуществу, темнокожаго, между которымъ показывались и плантаторы въ своихъ черныхъ войлочныхъ шляпахъ, большихъ съ нарукавниками замшевыхъ перчаткахъ, похожихъ на фехтовальныя, и съ одной шпорой на лѣвомъ каблукѣ. Въ магазинахъ города шла живая торговля: тароватые негры, только-что получившіе свои жалованья, покупали наряды для своихъ женъ, игрушки для дѣтей. Купцы говорили, что они уже давно не торговали такъ хорошо. Около полудня толпа темнокожихъ собралась около зданія суда, на платформѣ котораго, возлѣ развѣвающагося многозвѣзднаго знамени Соединенныхъ Штатовъ, за столомъ сидѣло нѣсколько джентльменовъ, какъ бѣлыхъ, такъ и темнокожихъ. Одинъ изъ нихъ, президентъ, всталъ и, обратившись къ стоявшимъ на лугу неграмъ, объяснилъ имъ цѣль митинга. Потомъ выступилъ на платформу мулатъ и въ длинной рѣчи старался выяснить, что отъ дружнаго, солидарнаго дѣйствія темнокожихъ будетъ зависѣть величина той платы, какую они могутъ ожидать отъ плантаторовъ. Онъ убѣждалъ ихъ не спѣшить заключеніемъ новыхъ условій съ владѣльцами, которые должны будутъ прибавить жалованья неграмъ, такъ какъ безъ ихъ работы плантаціи осуждены на совершенный застой. Рѣчь была произнесена съ достоинствомъ и выслушана публикой съ большимъ вниманіемъ. Слѣдующій затѣмъ ораторъ, черный, какъ смоль негръ, говоря въ томъ же духѣ, потѣшалъ своихъ собратьевъ разными прибаутками, на которые изъ толпы отвѣчали громкимъ смѣхомъ и веселыми остротами. Митингъ окончился рѣшеніемъ негровъ требовать прибавки жалованья или же покидать плантаціи.
Такое рѣшеніе было не безъ послѣдствій: на другой же день всѣ работники г. Грассена, въ числѣ двадцати человѣкъ, явились въ домъ и объявили, что остаются на будущій годъ не иначе, какъ за двадцать долларовъ въ мѣсяцъ. Владѣлецъ потребовалъ дня два сроку, чтобы обдумать это дѣло. Но онъ впередъ рѣшилъ прибавить жалованья и при томъ значительномъ доходѣ, какой плантаторы получаютъ теперь съ сахарныхъ полей, оно иначе и быть не можетъ. Однако многіе изъ сосѣднихъ владѣльцевъ распустили своихъ работниковъ, и послѣдніе значительными партіями разбрелись теперь по всему краю въ ожиданіи, что плантаторы по необходимости призовутъ ихъ и надбавятъ жалованья, за неимѣніемъ другихъ рабочихъ. Но если владѣльцы и вынуждены будутъ уступить неграмъ, то послѣдніе съ своей стороны тоже оказались бы въ затруднительномъ положеніи, еслибы совершенно лишились своихъ достатковъ на плантаціяхъ. И въ самомъ дѣлѣ: неграмъ изъ Виргиніи и Каролинъ всегда открыта возможность перебраться въ болѣе жаркіе штаты, тогда какъ чернокожимъ въ Луизіанѣ, привыкшимъ къ теплу, остается развѣ одно, а именно совершенію выбраться изъ Соединенныхъ Штатовъ и переселиться въ новые для нихъ края, въ Вестъ-Индію или южную Америку. Но, привыкнувъ къ здѣшней жизни, вкусивъ, такъ сказать, плоды американской цивилизаціи, они не рѣшаются промѣнять ее на неизвѣстную для нихъ жизнь въ чужомъ краѣ. Короче: изъ Луизіаны неграмъ некуда болѣе дѣваться, какъ съ увѣренностью выразился г. Грассенъ. Да они и не желаютъ выселяться изъ края, гдѣ климатъ и всѣ условія жизни такъ благотворны для ихъ южной натуры. Плантаторы съ своей стороны вообще хвалятъ негровъ за ихъ работу и сами говорятъ, что ни бѣлые, ни даже китайцы не будутъ въ состояніи замѣнить ихъ. Такимъ-то образомъ обѣ стороны связаны между собой взаимными интересами и надо полагать, что въ настоящемъ случаѣ дѣло между плантаторами и неграми уладится обоюдными уступками: одни сбавятъ съ своихъ требованій, а другіе прибавятъ платы. Таково, по крайней мѣрѣ, общее мнѣніе.
Эти ежегодно повторяющіяся столкновенія между владѣльцами и неграми и составляютъ, можно сказать, настоящую суть вопроса о рабочихъ въ Луизіанѣ. Если однако захотимъ выразить этотъ вопросъ точнѣе, то найдемъ, что какъ здѣсь, такъ и вездѣ, гдѣ находятся капитальные, крупные землевладѣльцы, подъ нимъ скрывается собственно другой вопросъ, касающійся не столько обще-народнаго хозяйства, сколько единственно личныхъ интересовъ плантаторовъ. Недостатка въ рабочихъ рукахъ собственно нѣтъ; но плантаторы, пользовавшіеся невольничьимъ трудомъ, получали громадные доходы, не прилагая съ своей стороны никакого груда! Нельзя же, въ самомъ дѣлѣ, считать за грудъ существовавшій во время оно плантаторскій присмотръ за невольниками и разныя распоряженія болѣе полицейскаго, чѣмъ хозяйственнаго свойства. Теперь же вопросъ для владѣльцевъ и состоитъ въ томъ, какъ бы воспользоваться трудомъ рабочихъ за такую низкую плату, чтобы первые могли бы опять по-прежнему получать свои доходы, или, выражаясь, яснѣе чтобы они опять могли бы жить чужими трудами? Какъ ни стараются плантаторы прикрыть свои корыстныя покушенія вопросомъ о рабочихъ, но эти ихъ покушенія высказываются ясно сами собой, какъ высказались они, напр., послѣ бывшаго митинга. И въ самомъ дѣлѣ, плата рабочимъ далеко не соотвѣтствуетъ тѣмъ выгодамъ, какія извлекаются изъ сахарныхъ плантацій, и даже послѣ прибавки жалованья останется еще слишкомъ большая чистая выручка. Но въ настоящемъ случаѣ важнѣе всего то, что жалобы плантаторовъ и имъ подобныхъ крупныхъ землевладѣльцевъ потому уже не имѣютъ никакого основанія, что всѣ ихъ заботы о хозяйствѣ ограничиваются лишь тѣмъ, какъ бы понизить плату за трудъ. Они весьма рѣдко заботятся о томъ, чтобы извлечь чистую выгоду усовершенствованіемъ обработки, примѣненіемъ цѣлесообразныхъ орудій, машинъ и тому подобными путями. Для достиженія цѣли послѣдними путями необходимо, конечно, чтобы сельскій хозяинъ пріобрѣлъ высокое теоретическое и практическое образованіе. Конечно, на это потребовался бы съ его стороны значительный трудъ для основательнаго изученія сельскаго хозяйства. За то онъ могъ бы тогда по всей справедливости разсчитывать на болѣе, значительный доходъ, который былъ бы, такъ сказать, плодомъ его усилій, его знанія, искусства и опытности. Но къ такому труду плантаторы вовсе не приготовлены, и потому, желая все-таки получать свои 25 процентовъ съ основнаго капитала, стараются достигнуть этого сокращеніемъ платы за работу.
Правда, негры, какъ мы видѣли, не скоро рѣшатся оставить Луизіану, несмотря на то, что здѣсь имъ предстоитъ навсегда оставаться въ качествѣ простыхъ работниковъ, тогда какъ въ другихъ территоріяхъ, гдѣ земля еще дешева, они легко могли бы завести собственныя хозяйства. Для этого имъ стоило бы только перебраться въ сосѣдній Тексасъ, куда въ послѣднее время и устремляется потокъ переселенцевъ не только бѣлыхъ, но и чернокожихъ. Партіями человѣкъ по двѣсти, какъ извѣщаютъ газеты, выходцы изъ сѣверныхъ штатовъ и изъ Европы переѣзжаютъ уже Миссиссипи и Редъ-Риверъ, минуя Луизіану, далѣе на западъ, въ молодой, многообѣщающій Тексасъ.
Оттуда надѣюсь написать слѣдующее письмо.
XV.
Поѣздка по Тексасу. — Города Гальвестонъ и Хустонъ. — Китайское дерево. — Бульонный заводъ. — Поѣздка внутрь Тексаса. — Американская степь. — Хозяйство Тексаса. — Городъ Колумбусъ. — Что такое соціальная демократія Американца.
править
Къ отличительнымъ чертамъ природнаго американца относится между прочимъ та осторожность, съ какою онъ отвѣчаетъ вамъ, если вы обратитесь къ нему за какимъ-нибудь совѣтомъ. Онъ никогда не даетъ односторонняго, или лучше сказать, онъ не дастъ никакого прямаго совѣта, а изложивъ передъ вами всѣ обстоятельства дѣла, всѣ шансы его, предоставляетъ вамъ полную свободу выбора дѣйствовать сообразно вашимъ вкусамъ и наклонностямъ. Я имѣлъ случай испытать на дѣлѣ всю выгоду такого образа дѣйствія, когда, покидая Луизіану, наводилъ справки касательно средствъ сообщенія въ Тексасѣ и лучшаго способа путешествя по немъ. Почтенный американскій журналистъ, хорошо знакомый съТексасомъ и къ которому я обратился, не говорилъ мнѣ, куда именно ѣхать или не ѣхать, а просто объяснилъ, что я найду въ томъ или другомъ мѣстѣ, прибавляя иногда съ истинно-американскою стоичностью: «если вы поѣдете по такому-то направленію, то рискуете только своими боками по причинѣ дурныхъ дорогъ; а въ такихъ-то мѣстахъ вы можете попасть между индѣйцами и лишиться скальпа», т. е. волосъ на головѣ вмѣстѣ съ кожей, на которой они ростутъ. Во время моего переѣзда по Тексасу указанія американца были мнѣ полезнѣе всякихъ прямыхъ совѣтовъ, какими надѣлили меня любезные нѣмцы и французы, говоря, чтобы я непремѣнно ѣхалъ туда, гдѣ имъ самимъ болѣе нравилось.
Для того, чтобы попасть въ Тексасъ, я вынужденъ былъ, за неимѣніемъ другихъ средствъ сообщенія, спуститься вновь по Миссиссипи и проѣхать Мексиканскимъ заливомъ до Гальвестонской гавани. Тутъ нашъ пароходъ на ночь остановился среди бухты, гдѣ на якоряхъ стояло большое число парусныхъ кораблей. Вдали виднѣлся низменный пустынный островъ съ выступающими въ море косами и мелями; онъ едва возвышался надъ морскою поверхностью, представляя совершенно голую равнину, на которой росли лишь два одинокія деревца. На одномъ концѣ длиннаго острова расположился городъ Гальвестонъ съ своими бѣлыми домиками и нѣсколькими кирпичными зданіями. Когда на разсвѣтѣ мы стали подъѣзжать къ нему, то казалось, будто городъ, выступивъ изъ морскихъ волнъ, плавалъ на ихъ поверхности. Мы причалили къ пристани. Она оживлена шумною толпою, поджидающей пароходъ. Но что за народъ встрѣчаетъ насъ? Это не тѣ стройные, но худощавые американцы. въ своихъ короткихъ легкихъ сюртучкахъ, съ небольшими войлочными шляпами на головахъ, которыхъ привыкли мы видѣть до сихъ поръ въ другихъ городахъ. Здѣсь, напротивъ, что ни человѣкъ, то богатырь по росту и по всему тѣлосложенію. Даже негры рослѣе и дороднѣе видѣнныхъ нами еще недавно на леве въ Новомъ Орлеанѣ. Эти люди и одѣваются иначе, примѣняясь, какъ по всему видно, къ условіямъ своей мѣстности. Вотъ кстати передъ нами почтенная, но весело смотрящая личность, предлагающая свой отель; этотъ господинъ можетъ служить типичнымъ образцомъ здѣшняго обывателя: высокаго роста, широкій въ плечахъ, онъ одѣтъ въ длиннополый черный пальто изъ грубаго сукна, брюки запущены въ ботфорты, украшенные отворотами фіолетоваго цвѣта, а голова покрыта черной войлочной шляпой съ непомѣрно широкими полями. Послѣдовавъ за нимъ по грязнымъ улицамъ города, я убѣдился на дѣлѣ, что ботфорты здѣсь весьма у мѣста. На улицахъ же я былъ пріятно пораженъ встрѣчей съ явленіемъ другаго рода, невиданнымъ мною съ тѣхъ поръ, какъ выѣхалъ и въ Россіи; то были волы съ такими же ярмами, какъ у насъ въ Малороссіи; въ числѣ двухъ трехъ паръ они влекли къ пристани большія телѣги съ хлопчатобумажными тюками. А тамъ проскакалъ тексасецъ на сухопаромъ конѣ, напоминающемъ нашихъ казацкихъ лошадей. Это — послѣдніе отпрыски тѣхъ мустанговъ, которые еще недавно большими табунами въ дикомъ состояніи рыскали по степямъ Тексаса. Теперь рѣдко попадаются дикіе мустанги, и то только въ дальнихъ, необитаемыхъ мексиканскихъ пустыняхъ. Походя складомъ тѣла на обыкновенную казацкую лошадь, они немного рослѣе ея, но такъ же выносливы, и по пустыннымъ степямъ, гдѣ, вслѣдствіе скудости подножнаго корма, не было бы возможности проѣхать на обыкновенной лошади, ловкій тексасскій наѣздникъ скачетъ по цѣлымъ днямъ на неутомимомъ, вездѣ находящемъ себѣ кормъ мустангѣ.
Самъ городъ Гальвестонъ находится теперь на той степени развитія, когда досчатые, въ бѣлый цвѣтъ выкрашенные дома начинаютъ замѣняться высокими кирпичными зданіями. По двумъ главнымъ улицамъ, параллельнымъ съ берегомъ, стоитъ уже нѣсколько такихъ каменныхъ строеній. Недавно, вслѣдствіе двукратнаго пожара, большая часть города сдѣлалась жертвою пламени. На погорѣвшихъ мѣстахъ воздвигаются уже новыя зданія и, въ силу городскаго устава, новые дома должны быть строены не иначе, какъ изъ кирпича или камня. На многихъ, нѣсколько удаленныхъ отъ пристани улицахъ украшеніемъ служатъ высокіе густозеленые олеандры, растущіе по краямъ киринчемъ выложенныхъ тротуаровъ. Выстроенный на низменномъ острову, Гальвестонъ представляетъ въ своей бухтѣ одну изъ лучшихъ гаваней Тексаса и, связанный теперь съ внутренними городами его желѣзной дорогой, онъ составляетъ главное мѣсто вывоза для произведенній юнаго штата, состоящихъ по преимуществу изъ кожъ, сала, убойнаго скота и хлопка. Отсюда продукты доставляются частью въ Новый Орлеанъ, частью прямо въ сѣверные штаты и даже въ Англію. Со временемъ, когда желѣзныя дороги проникнутъ еще далѣе во внутрь развивающагося края, торговля Гальвестона значительно расширится и тогда городъ займетъ собою весь островъ, на краю котораго онъ теперь расположенъ. Въ настоящее время остальная часть не очень большаго острова но болѣе возвышеннымъ мѣстамъ занята нѣсколькими фермами и салотопенными заводами. Отъ материка, къ которому городъ обращенъ своею гаванью, онъ отдѣленъ бухтой и довольно широкимъ проливомъ. Черезъ послѣдній проложенъ длинный мостъ желѣзной дороги. Со стороны же Мексиканскаго залива островъ представляетъ низменное песчаное прибрежье. Тутъ во время прилива волны выносятъ на чистый, плотно улегшійся песокъ разныхъ видовъ раковины и между прочимъ небольшую свѣтлобурую звѣздчатку, носящую названіе тексасской звѣзды (Texas Star).
Собравъ въ Гальвестонѣ надлежащія свѣдѣнія о настоящемъ состояніи дорогъ внутри края, я отправился по желѣзной дорогѣ въ Хустонъ. Локомотивъ понесъ насъ сперва вдоль по острову къ проливу; потомъ мы выѣхали на тотъ длинный мостъ, что ведетъ на материкъ, и понеслись между небомъ и землей; мостъ, проложенный по мелководному проливу, выстроенъ вовсе безъ перилъ, такъ что изъ окна вагона можно было видѣть лишь лазурное небо наверху и волны, которыя порывомъ вѣтра вспѣнивались барашками. Когда же мы переѣхали на материкъ, то вмѣсто взволнованной водной поверхности передъ нами раскинулась во всѣ стороны ровная зеленая степь. Вотъ станція среди степи, состоящая изъ досчатаго, посѣрѣвшаго отъ дождей и непогодъ домика съ подмостками. Возлѣ находится загонъ для скота, пригоняемаго сюда для отправки въ Гальвестонъ. Отъ огороженнаго грубымъ заборомъ пространства легкимъ покатомъ на верхъ къ площадкѣ идетъ узкій прогонъ. Когда требуется вогнать скотъ въ назначенный для него вагонъ, то послѣдній подкатывается вплоть къ площадкѣ; выгоняемый изъ оградъ скотъ выходитъ на площадку и скрывается въ вагонъ отъ своихъ погоньщиковъ. Онъ попадаетъ туда словно въ западню. Когда вагонъ полонъ, то дверь накрѣпко закрывается и подкатывается слѣдующій. Такимъ образомъ въ короткое время безъ задержки размѣщается нѣсколько сотенъ головъ, и локомотивъ уноситъ ихъ куда слѣдуетъ.
Городъ Хустонъ, куда прибыли мы вечеромъ, расположенъ на холмистомъ берегу Буффало-баю. Здѣсь степь смѣнилась уже лѣсами, покрывающими холмистые берега рѣки. Послѣ войны городъ сталъ сильно рости, благодаря двумъ сходящимся въ немъ желѣзнымъ дорогамъ, а потому и здѣсь досчатые дома замѣняются уже кирпичными зданіями. На немощеныхъ улицахъ нельзя не обратить вниманія на ростущія по окраинамъ тротуаровъ новаго рода деревья. Они называются здѣсь китайскими (China three), потому что въ самомъ дѣлѣ занесены въ Америку изъ Китая. Ростомъ съ большую яблоню китайскія деревья, лишенныя въ настоящее время года своей листвы, носятъ на концахъ сучьевъ и вѣтвей пучки желтыхъ, весьма похожихъ на вишни ягодъ. Послѣднія однако не годятся для ѣды; говорятъ, будто ихъ иногда употребляютъ пивовары взамѣнъ хмѣля. Но важнѣе всего само дерево, особенно для степныхъ, лишенныхъ лѣса мѣстностей. Оно вообще не прихотливо относительно почвы и ростетъ весьма быстро, такъ что лѣтъ въ пять дерево достигаетъ роста большой яблони. Оно попадалось намъ и гораздо сѣвернѣе Тексаса, а именно уже въ Виргиніи, хотя не въ такомъ большомъ числѣ какъ здѣсь. Надо полагать, что китайское дерево отлично принялось бы и у насъ на югѣ; а для жителей нашихъ южныхъ степей, лишенныхъ лѣса, такое быстро растущее и, какъ говорили мнѣ, красивое, съ густою листвою дерево было бы истиннымъ благодѣяніемъ.
Въ Хустонѣ, или вѣрнѣе въ его окрестностяхъ, находится бульонный заводъ, устроенный французомъ. Заводъ лежитъ на берегу Буффало-баю между холмами и оврагами, поросшими орѣшникомъ, дубомъ, магноліей, лавромъ и другими лиственными породами. Бульонный экстрактъ здѣсь приготовляется по новому способу, состоящему въ томъ, чтобы довести мясной отваръ до крайней степени сгущенія. Приготовленіе экстракта состоитъ изъ трехъ пріемовъ: сперва мясо варится въ водѣ цѣлые сутки; потомъ отваръ подвергается кипяченію опять почти сутки; наконецъ онъ сгущается и очищается отъ жира, что продолжается около двухъ сутокъ. Сгущенный экстрактъ размѣщается въ жестянки и наглухо запаивается. Въ такомъ видѣ онъ поступаетъ въ пррдажу. Онъ можетъ сохраняться весьма долго и потому представляетъ большія выгоды для путешественниковъ и войскъ, отправляющихся въ края еще мало населенные.
Изъ Хустона я отправился далѣе на западъ во внутрь Тексаса. Кстати долженъ упомянуть, что какъ въ гостинницахъ, такъ и вездѣ въ Тексасѣ приходилось расплачиваться звонкой монетой; здѣшній народъ не довѣряетъ бумажнымъ деньгамъ, и въ Тексасѣ вовсе не видать тѣхъ гринбековъ, что обращаются въ другихъ штатахъ Союза: здѣсь въ обращеніи только золото и серебро. Хоть въ другихъ штатахъ звонкая монета замѣнена все еще бумажками, но съ какимъ успѣхомъ поправляются финансовыя дѣла республики — можно судить уже по тому, что золотой долларъ, стоившій по прибытіи моемъ въ Нью-Йоркъ, 130 бумажками, теперь стоитъ только 112, и курсъ гринбековъ продолжаетъ подыматься, такъ что ожидаютъ въ скоромъ времени, что онъ будетъ стоять альпари. Нѣкоторые большіе торговые дома на сѣверѣ начали уже вмѣсто бумажекъ пускать въ ходъ золото и серебро. Такъ скоро въ этой странѣ заживаются раны, нанесенныя ей чрезвычайными усиліями великой народной борьбы. — Нѣсколько миль за городомъ Хустономъ по обѣимъ сторонамъ рельсоваго пути опять начались степи или прери, и опять пошли одинокія станціи среди пустынныхъ, зеленѣющихъ кругомъ равнинъ. Тамъ и здѣсь паслись по волѣ лошади, ослы и коровы. Между ними иногда показывались такъ-называемые тексасскіе олени, весьма похожіе на тѣ серны, что водятся у насъ въ Новороссіи, неправильно называемыя тамъ дикими козами. Напуганные шумомъ локомотива, они мчались по ровной степи, пропадая изъ виду далеко за чертой горизонта. Изрѣдка попадались поселенія и возникающіе города. Въ такихъ мѣстахъ поѣздъ останавливался по нѣскольку минутъ, принималъ новыхъ пассажировъ и кладь и потомъ снова несся по равнинѣ. Чѣмъ далѣе ѣхали мы на западъ, тѣмъ болѣе нѣмцевъ являлось между пассажирами. Ихъ не трудно узнать по нѣсколько одутловатымъ лицамъ, по пестрымъ шерстянымъ домашняго вязанія шарфамъ на шеѣ. Вотъ напр. передо мною нѣмецкая семья заняла цѣлыхъ шесть мѣстъ: двѣ женщины каждая съ ребенкомъ на рукахъ, кромѣ того еще четверо малышей и отецъ семейства съ стѣнными часами въ шкапу съ стеклянными дверцами; онъ няньчится съ ними такъ же бережно, какъ матери съ своими младенцами. Дѣти, составляющія въ Европѣ бремя для родителей и причиняющія имъ не мало заботъ, здѣсь напротивъ истинная благодать для нихъ, говорили мнѣ добродушные тексасскіе нѣмцы. Они, конечно, видятъ въ своихъ дѣтяхъ помощниковъ по полевымъ работамъ, и чѣмъ болѣе въ семьѣ мальчиковъ и дѣвочекъ, начиная съ семилѣтняго возраста, тѣмъ успѣшнѣе идетъ уборка хлопка. И врядъ ли существуетъ страна столь обильная дѣтьми какъ Тексасъ.
Гор. Колумбусъ, куда мы прибыли послѣ заката солнца, населенъ большею частью нѣмцами. Между ними случалось встрѣчать даже такихъ, которые, проживъ уже долгое время къ Тексасѣ, не умѣютъ еще говорить по-англійски. Многіе города и селенія западнаго Тексаса исключительно заняты нѣмцами. Они господствуютъ въ этомъ краѣ, здѣсь ихъ настоящее эльдорадо. И здѣсь они являются въ своемъ настоящемъ видѣ, не то что въ другихъ штатахъ, гдѣ нѣмцы, въ сообществѣ съ строгими янки, стараясь поддѣлаться подъ простые, но воздержные пріемы послѣднихъ, производятъ на наблюдателя невыгодное для себя впечатлѣніе. Тамъ они напоминаютъ собою неловкаго отрока, только-что покинувшаго школу и старающагося подражать пріемамъ взрослыхъ. Оттого они часто являются тамъ неуклюжими и многое, какъ говорится, пересаливаютъ. Янки напр. не любитъ тратить лишнихъ словъ; однако на дѣльный вопросъ всегда даетъ хотя и краткій, но толковый отвѣтъ. По природѣ многословные, нѣмцы въ такихъ случаяхъ, стараясь подражать американцамъ, зачастую едва отвѣчаютъ на вопросы, а то и отмалчиваются, какъ будто у нихъ языкъ прильнулъ къ гортани. Точно также американцы, являясь за общій столъ, держатъ себя всегда строго воздержно, но просто, естественно. Нѣмецъ же въ такомъ случаѣ или напустить на себя важный видъ и сидитъ такъ, какъ будто съ него портретъ снимаютъ, или же онъ состроитъ жалкую физіономію и напоминаетъ преступника, приговореннаго къ казни. Въ Тексасѣ, напротивъ, нѣмцы даютъ полную волю своимъ природнымъ наклонностямъ. Хотя, правда, они своими шумными, невоздержными рѣчами подчасъ нарушаютъ общественный порядокъ, всегда господствующій въ средѣ американцевъ; зато они по крайней мѣрѣ естественнѣе, проще, въ своихъ пріемахъ, что на посторонняго наблюдателя дѣйствуетъ пріятнѣе ихъ напускной важности.
Вмѣстѣ съ тѣмъ нельзя умолчать о томъ, что въ Тексасѣ соціальная демократія достигаетъ высшей степени своего развитія: тутъ она является въ обществѣ на распашку, во всей своей нестѣсняемости. Въ сравненіи съ здѣшнимъ, общество въ Нью-Йоркѣ и другихъ городахъ Востока покажется въ нѣкоторомъ родѣ утонченнымъ. Не слѣдуетъ однако думать, будто крайняя свобода обращенія здѣшнихъ людей заключается въ томъ, — какъ нерѣдко приходилось слышать въ Европѣ, — будто какой-нибудь господинъ напр. закинетъ ноги на спинку вашего стула или плюнетъ, не обращая вниманія на то, въ кого попадетъ его плевокъ. Такія небывалыя выходки приводятся въ разсказахъ больше курьоза ради, на потѣху читающей публики. Въ дѣйствительности онѣ не бываютъ. Демократическая свобода обращенія заключается прежде всего въ совершенномъ отсутствіи всякихъ, почитаемыхъ столь важными въ нашемъ свѣтѣ, условій приличія. Такія условія, достигшія въ Китаѣ своего высшаго разцвѣта, здѣсь рѣшительно не соблюдаются. Тексасецъ напр., не говоря ни слова, возьметъ васъ просто за плечо и сдвинетъ съ мѣста, если вы загородили ему дорогу, и ему въ голову не придетъ извиняться. Вы въ свою очередь можете поступить съ нимъ точно такъ же, и никто не вздумаетъ обидѣться. Но онъ не позволитъ себѣ ничего такого въ отношеніи къ вамъ, что могло бы причинить вамъ дѣйствительную непріятность. Вотъ для примѣра образчикъ здѣшнихъ пріемовъ: вечеромъ, по пріѣздѣ въ городъ, за ужиномъ возлѣ меня сидѣлъ почтенный господинъ въ длинномъ сюртукѣ и ботфортахъ, но безъ воротничковъ и безъ галстука. Онъ потребовалъ себѣ жареныхъ устрицъ, которые спросилъ и я у того же самаго негра. Послѣдній принесъ устрицы въ двухъ судочкахъ и поставилъ ихъ передъ моимъ сосѣдомъ и передо мной. Сосѣдъ мой по ошибкѣ взялъ себѣ мой судокъ. Зная, что всякія объясненія тутъ излишни и что чѣмъ проще все дѣлается тѣмъ лучше, я протянулъ руку и взялъ себѣ его судокъ. Тутъ только замѣтилъ онъ свою ошибку и, взглянувъ на меня, кивнулъ головой и произнесъ лаконически: "аll right, т. е. «ладно», — тѣмъ дѣло и кончилось. Воображаю, если бъ нѣчто подобное случилось между французами, то какимъ потокомъ извиненій, учтивостей и подобострастныхъ фразъ наградили бы они другъ друга. Такихъ-то ни къ чему не ведущихъ учтивостей тексасецъ не вѣдаетъ вовсе. Находясь постоянно въ сообществѣ другихъ людей, не зная своего особеннаго угла, онъ всегда и вездѣ располагается такъ, какъ ему ловчѣе, какъ всякій даже свѣтскій человѣкъ съ самыми утонченными маперами расположится у себя, въ своемъ кабинетѣ, въ своемъ углѣ, на-распашку, ничѣмъ не стѣсняясь. Тексасецъ, находясь въ общей залѣ, разстегнетъ жилеть, если онъ его безпокоитъ, или явится и вовсе безъ жилета. Онъ тутъ же при всѣхъ скинетъ свои сапоги и положитъ ноги на печку, если ему вздумается. Короче, онъ среди толпы какъ у себя дома и ограничиваетъ свои пріемы лишь такими условіями, чтобы и всякому другому дать полную возможность быть какъ у себя дома. Само собой разумѣется, что при такихъ условіяхъ въ обществѣ тексасцевъ нечего ожидать того глянца и лоска, тѣхъ изящныхъ манеръ, какими отличается общество въ любомъ городѣ Европы, и люди, родившіеся и взлелѣянные среди такого общества, пожалуй побрезгаютъ сборищемъ прямыхъ, безцеремонныхъ и, какъ называютъ у насъ, грубыхъ людей, — и побрезгаютъ даже такіе европейцы, которые, въ теоріи по крайней мѣрѣ, питаютъ декократическія тенденціи. Такимъ платоническимъ поклонникомъ демократической свободы можно замѣтить то, что или они сами не родились для демократіи, или демократія не годится для нихъ; и потому не удивительно, если всѣ ихъ демократическія тенденціи остаются пустой теоріей, не переходя въ практическую дѣйствительность.
XVI.
Какъ возникаютъ города въ Америкѣ? — Тексасскіе чумаки на привалѣ. — Степное хозяйство въ Тексасѣ. — Дикое скотоводство. — Отмѣна рабства и ея послѣдствія. — Тексасъ — американская Малороссія. — Военный лагерь и его характеръ: воздушный карцеръ для солдатъ. — Переѣзды на Гексасу. — Русскіе нѣмцы въ Тексасѣ и исторія ихъ поселенія. — Городъ Халвиль. — Новые города ростутъ какъ грибы послѣ дождя.
править
Городъ Колумбусъ у насъ не заслужилъ бы даже названія города. Въ этомъ отношеніи можно замѣтить вообще, что Тексасцы — тугіе градостроители; они по преимуществу фермеры. Довольствуясь сельскою жизнью на своихъ фермахъ, разсыпанныхъ по плодородному краю, они выбираютъ себѣ мѣсто для суда и для школъ; вокругъ нихъ группируются уже нѣсколько улицъ съ колоніальными лавками, гостинницами и тому подобными заведеніями, удовлетворяющими потребностямъ сельскихъ жителей и проѣзжающихъ. А потому настоящее значеніе города здѣсь слѣдуетъ искать не въ немъ самомъ, а въ его окрестностяхъ, въ тѣхъ фермахъ, для которыхъ онъ служитъ только средоточіемъ. Это составляетъ отличительную черту Тексаса съ его плодородной черноземной почвой, съ его степями, питающими обширное скотоводство. Въ другихъ штатахъ нерѣдко встрѣчаются города лишенные почти всякаго окрестнаго сельскаго населенія, и особенно такіе, которые возникаютъ по сторонамъ рельсоваго пути. Здѣсь же, въ Тексасѣ, наоборотъ, случается проѣзжать сотни миль и видѣть одни только фермы или открытыя степи съ пасущимся по нимъ скотомъ. Если же попадаются такъ-называемые города, то они зачастую состоятъ изъ разсыпанныхъ по мѣстности фермъ, между которыми пролегаетъ большая дорога, служащая главной улицей для мнимаго города. Таковъ и Колумбусъ. Но такъ какъ онъ теперь служитъ крайней станціей желѣзной дороги, которая пока далѣе не идетъ, то но сосѣдству со станціей основались здѣсь еще торговые, комиссіонные дома, препровождающіе и выписывающіе товары по желѣзной дорогѣ. Въ настоящее время эти дома заняты по преимуществу отправкою въ Гальвестонъ хлопка, который то и дѣло подвозится сюда въ телѣгахъ, влекомыхъ тремя и четырьмя парами воловъ.
Вечеромъ я вышелъ на улицу, или вѣрнѣе сказать — на большую дорогу. Кругомъ темно. Тутъ еще не обзавелись фонарями. Однѣ звѣзды свѣтятъ на ясномъ небѣ, да еще тамъ, неподалеку, горятъ какіе-то костры. Подхожу къ нимъ. Телѣги стоятъ полукругомъ; волы съ ярмомъ на шеѣ попарно лежатъ возлѣ дышелъ, пережевывая жвачку. Двѣ здоровыя собаки, почуявъ чужаго человѣка, вскочили изъ-подъ телѣгъ, поднявъ густой лай. Отозванные назадъ добрые псы улеглись на свое мѣсто. Вокругъ костра расположились человѣкъ пять; котелъ виситъ надъ огнемъ. А за нимъ далекая степь казалась еще темнѣе. Такъ и ждешь, не раздастся ли хохлатская пѣсня? Не покажется ли дегтемъ испятнанная рубаха чумака? Нѣтъ; передъ нами хотя и чумаки, но не наши, а тексасскіе: это фермеры, пріѣхавшіе съ тюками хлопка. Теперь они готовятъ свой ужинъ и ночь проведутъ подъ открытымъ небомъ, возлѣ своихъ телѣгъ.
На фермахъ, какъ въ окрестностяхъ Колумбуса, такъ и по всему здѣшнему краю воздѣлывается по преимуществу хлопокъ, какъ самый цѣнный продуктъ. Онъ родится здѣсь отличнаго качества. Поле засѣвается имъ по нѣскольку лѣтъ къ ряду, потомъ онъ смѣняется на одинъ или два года кукурузой. При такомъ крайне-одностороннемъ хозяйствѣ жители промышляютъ еще скотоводствомъ. Рогатый скотъ и свиньи гуляютъ по волѣ всю зиму. Весной фермеръ выѣзжаетъ верхомъ въ степи и лѣса и собираетъ своихъ разбредшихся коровъ, успѣвшихъ къ этому времени отелиться; загоняетъ ихъ вмѣстѣ съ телятами въ огороженное мѣсто около своей фермы. Выпуская на день коровъ на пастбу, онъ держитъ телятъ въ загонѣ. Вечеромъ матки сами приходятъ къ своимъ сосунамъ. Тогда коровъ загоняютъ въ ограду и доятъ ихъ немного; а телята, выпускаютъ наружу. Такимъ порядкомъ, обходясь безъ пастуха, фермеръ въ состояніи держать значительное стадо, состоящее по малой мѣрѣ изъ пятидесяти головъ; а болѣе богатые держатъ ихъ по нѣскольку сотенъ и даже тысячъ. Лѣтомъ хозяинъ помѣчаетъ своихъ телокъ, выжигая тавро на бедрѣ, и отобравъ изъ стада нѣсколько головъ для отправки на рынокъ, выгоняетъ остальныхъ въ степи и лѣса. Если скотъ продается гуртомъ, то цѣна каждой штуки на мѣстѣ обходится по три доллара. Гурты доставляются въ Новый Орлеанъ или сухимъ путемъ, или же по желѣзной дорогѣ до Бразосъ-Ривера, а отсюда на пароходѣ.
Что же касается до свиней, то фермеры большею частію пользуются ими сами для своего домашняго обихода. Когда наступаетъ надобность въ свининѣ, то хозяинъ вооружается винтовкой и отправляется въ лѣсъ какъ на охоту. Отыскавъ тамъ гуртъ своихъ свиней, которыхъ узнаетъ по мѣткѣ на ушахъ, онъ выбираетъ себѣ любую изъ нихъ и застрѣливаетъ ее. Свиное сало, сильно просоленое, служитъ вездѣ обыденною пищею. Однако нѣмцы не охотники до него, и потому они приготовляютъ себѣ колбасы и сосиски, которыя у нихъ и являются постоянно на столѣ взамѣнъ мяса. Послѣднее составляетъ большую рѣдкость въ краѣ, несмотря на множество скота. Мало того, при своемъ обильномъ, но дикомъ скотоводствѣ жители принуждены выписывать масло изъ Сѣверныхъ Штатовъ. Даже молоко получаютъ они оттуда же въ видѣ консервовъ.
Значительное количество скота потребляется на салотопни или «солганы», какъ называютъ ихъ у насъ въ Новороссіи. Близь Колумбуса ихъ находится два. Такой солганъ состоитъ обыкновенно изъ загона, откуда скотина узкимъ проходомъ выгоняется на бойное мѣсто. Послѣднее представляетъ довольно тѣсную площадку, надъ которой, на высокихъ подмосткахъ, стоитъ мясникъ съ здоровымъ копьемъ въ рукѣ. Быкъ, выходя изъ узкаго прохода, попадаетъ какъ разъ подъ доску, и мясникъ сверху вгоняетъ ему копье въ шею у самой холки. Два человѣка тотчасъ же подхватываютъ павшаго быка и вытаскиваютъ его наружу, а другой поступаетъ уже на мѣсто убитаго и подвергается той же участи. Потомъ съ убитаго быка сдираютъ шкуру и солятъ ее. Лучшіе куски мяса также солятъ, а остальное поступаетъ въ большіе чаны на сало. Въ чаны снизу проведены трубы изъ паровика и сало выгоняется паромъ. Наконецъ, чаны наполняются водою, сало всплываетъ на поверхность, и его снимаютъ ведрами на длинныхъ рукояткахъ. Лѣтомъ, когда мясо скоро портится, не солятъ его вовсе, а оно все цѣликомъ идетъ на сало. Остатки выбрасываются изъ чановъ вонъ и ими кормятся свиньи. На одномъ изъ салгановъ въ послѣдній мѣсяцъ, такимъ образомъ, пошло до полуторотысячи головъ скота на сало и кожи. Въ день убиваютъ отъ шестидесяти до ста штукъ. Здѣсь расточается даромъ такое огромное количество мяса, что имъ можно бы прокормить жителей цѣлаго города.
Таково въ общихъ чертахъ полудикое хозяйство западной части Тексаса. На югѣ онъ производитъ, кромѣ того, нѣсколько тростниковаго сахара, а на самомъ сѣверѣ, въ мѣстахъ болѣе возвышенныхъ, воздѣлывается отличнаго качества пшеница. Но, вслѣдствіе недостатка путей сообщенія къ своимъ сѣверомъ, внутренній край Тексаса до сихъ поръ выписываетъ пшеничную муку изъ болѣе дальнихъ восточныхъ штатовъ, откуда получаетъ также, всѣ другія произведенія, необходимы для домашняго хозяйства.
До послѣдней войны въ Тексасѣ существовало также невольничество; но, благодаря просторному раздолью въ обширномъ краѣ, и тогда уже, одновременно съ рабствомъ процвѣтало вольное фермерское хозяйство; такъ что свободный трудъ здѣсь господствовалъ возлѣ рабскаго. Оттого, по отмѣненіи послѣдняго здѣшнія хозяйства не подверглись такому сильному потрясенію, какъ въ другихъ южныхъ штатахъ. Фермеры выиграли еще отъ уничтоженія рабства, потому что прежніе невольники теперь охотнѣе нанимаются къ нимъ, а особенно къ добросовѣстнымъ нѣмцамъ, чѣмъ къ бывшимъ рабовладѣтелямъ; тѣмъ болѣе, что послѣдніе, какъ говорятъ, не упускаютъ случая обсчитать своихъ рабочихъ, гдѣ только могутъ. Впрочемъ, бывшіе рабовладѣтели теперь большею частію отдаютъ свои земли въ аренду по долямъ, или даже совсѣмъ продаютъ ихъ. Арендаторами зачастую являются негры, обрабатывающіе небольшіе участки съ исполу. Такимъ образомъ вопросъ о рабочихъ здѣсь разрѣшается очень просто, или вѣрнѣе сказать онъ вовсе не возникаетъ здѣсь, хотя работникамъ всегда найдется довольно дѣла и фермеры готовы платить имъ хорошую цѣну, лишь бы явились они. Но за неимѣніемъ ихъ хозяева ограничиваются участками, которые могутъ воздѣлывать собственными средствами. Однако очень крупные землевладѣльцы и здѣсь оказываются несостоятельными, и потому плантаторы во всякомъ случаѣ вынуждены разбивать свои владѣнія на мелкіе участки. За то Тексасъ представляетъ всѣ условія, необходимыя для цвѣтущаго развитія въ краѣ фермъ средней руки, т. е. такихъ, гдѣ хозяинъ самъ принимается за плугъ. Вслѣдствіе того Тексасъ и привлекаетъ теперь, наперекоръ другимъ южнымъ штатамъ, чрезвычайно большое число переселенцевъ какъ изъ сѣверныхъ странъ Америки, такъ и изъ Европы. И надо прибавить, что найдется немного такихъ странъ на земномъ шарѣ, гдѣ бы трудолюбивому земледѣльцу представлялось столько средствъ для достиженія прочнаго благосостоянія, какъ Тексасъ. Съ своими степями, черноземною почвой, вспахиваемой волами, съ своимъ не блестящимъ, но прочнымъ довольствомъ, Тексасъ въ отношеніи къ Соединеннымъ Штатамъ, какъ намъ кажется, занимаетъ такое же мѣсто, какъ наша Малороссія въ отношеніи къ Россіи. А извѣстно, что сходныя условія порождаютъ сходныя характерныя черты въ народѣ; и потому не удивительно, что мы въ тексасцахъ находимъ нѣкоторое сходство съ нашими малороссами. И тѣ и другіе наслаждаются своимъ спокойнымъ, хотя не роскошнымъ довольствомъ, не желая измѣнять сво его настоящаго положенія. Развозя на волахъ клади по своимъ изборожденнымъ колесами дорогамъ, изобилующимъ рытвинами и колдобинами, тексасцы мало сочувствуютъ тому, что янки перерѣзываютъ «теперь ихъ край рельсами». Волы выводятъ насъ вездѣ, говорятъ они: «и когда мало двухъ паръ, мы заложимъ три-четыре пары; это намъ ни почемъ; держать вола стоитъ менѣе, чѣмъ держать курицу; волъ самъ находитъ себѣ кормъ, а курицѣ все-таки приходится подсыпать зерна. Прежде, бывало, отвезешь хлопокъ въ городъ, а оттуда захватишь клади для себя и для сосѣдей по порученію, такъ что ѣдешь съ кладью и туда и назадъ, и заработаешь еще деньги. Теперь же все доставляется по желѣзной дорогѣ, и сдавъ свой хлопокъ на станцію, приходится порожнемъ возвратиться домой». А торговцы говорятъ, что теперь доставка товаровъ обходится имъ не дешевле прежняго, когда они доставлялись на обратныхъ фурахъ[2]. Но нельзя также не замѣтить, что причина такого равнодушія къ лучшимъ средствамъ сообщенія заключается отчасти тоже въ привычкѣ и даже отчасти въ кочевой жизни. Подобно нашимъ чумакамъ, тексасцы находятъ много прелести въ переѣздахъ по степямъ. Партіями изъ пяти и до двадцати телѣгъ тянется себѣ обозъ съ хлопкомъ.
Вотъ подъѣхали къ рѣчкѣ, берега который поросли лѣсомъ. Тутъ устроивается привалъ, разводятся костры, варится кофе, пекутся лепешки изъ маиса и жарится сало съ сосисками. Волы пасутся кругомъ на свободѣ. А если случится, что одинъ изъ нихъ забѣжитъ далеко въ лѣсъ, то весь обозъ стоитъ на мѣстѣ до тѣхъ поръ, пока возчики общими силами не поймаютъ бѣглеца и не загонятъ его вновь подъ ярмо. И далѣе подвигается обозъ, не торопясь, въ перевалку. Наработавшись дома лѣтомъ на своихъ хлопковыхъ поляхъ, люди рады отдохнуть, предаться вольнымъ наслажденіямъ среди раздолья вольныхъ степей…. А погоньщики гуртовъ, подобно нашимъ прасоламъ, перегоняютъ стада за сотни, за тысячи миль, слѣдуя за ними верхами на своихъ неутомимыхъ мустангахъ, осѣдланныхъ мексиканскими сѣдлами. Послѣднія состоятъ изъ одного арчака обтянутаго кожей и съ деревянной ложкой впереди, на подобіе большой пуговицы, къ которой прикрѣпляется одинъ конецъ длиннаго лассо. И прасолы тексасскіе съ проложеніемъ рельсъ должны тоже отказаться отъ своей страсти къ наѣздничеству, съ которымъ свыклись чуть ли не съ самой колыбели. Всѣ подобныя, полудикія, но не лишенныя поэзіи наслажденія должны прекратиться съ появленіемъ въ краѣ безпокойнаго янки съ его рельсами и паровой силой. Сомнѣнія нѣтъ — Тексасъ вообще много выиграетъ отъ развитія желѣзныхъ дорогъ и пароходства. Тогда положенъ будетъ предѣлъ чрезмѣрному расточенію продуктовъ, въ огромномъ количествѣ пропадающихъ теперь даромъ, и жители не будутъ терпѣть недостатка въ свѣжемъ мясѣ среди окружающаго ихъ обильнаго скотоводства.
Близь станціи желѣзной дороги въ Колумбусѣ раскинутъ лагерь отряда пѣхоты, состоящаго изъ ста человѣкъ. Видѣть солдатъ и лагерь въ Соединенныхъ Штатахъ такая же рѣдкость, какъ напр. встрѣтить слона на улицѣ. Я воспользовался приглашеніемъ молодаго офицера, командующаго отрядомъ. Первое, что бросилось мнѣ въ глаза въ лагерѣ, была палатка, стоявшая на шести столбахъ высоко надъ землею, словно большая клѣтка. Оказалось, что туда сажаютъ провинившихся въ чемъ-нибудь солдатъ. Аресты случаются впрочемъ рѣдко и чаще всего бываетъ, что выпившаго лишнія стаканъ виски солдата отправляютъ подъ арестъ и даютъ ему выспаться въ воздушной клѣткѣ, обдуваемой вѣтрами. Въ отрядѣ служитъ все народъ свѣжій, молодой, отъ 20 до 25 лѣтъ. Солдаты одѣты очень просто, удобно: свѣтлоголубые шаровары, синія просторныя куртки съ мѣдными пуговицами и на головахъ черныя войлочныя шляпы. Военная служба въ Штатахъ ни для кого не обязательна и для этого нанимаются большею частію нѣмцы, переносящіе даже въ Америку свою страсть къ солдатчинѣ. Каждый изъ пѣхотинцевъ получаетъ сверхъ содержанія и одежды по 16 долларовъ въ мѣсяцъ. Заглянувъ въ кухню, гдѣ въ весьма удобной для стряпни американской желѣзной печкѣ, съ отдѣленіями для приготовленія разнаго рода блюдъ, жарились ростбифъ и индюки, я могъ замѣтить, что здѣсь солдатскій столъ изобилуетъ блюдами, которыя считаются у насъ въ нѣкоторомъ родѣ роскошью. Аптека снабжена походными шкапами съ выдвижными ящиками. Они складываются такъ удобно, что въ походѣ нагружаются на телѣгу, а привезенные на мѣсто разбираются и уставляются въ палаткѣ, гдѣ и является весьма полная аптека. Хороши также вагоны для больныхъ, гдѣ они помѣщаются на спокойныхъ постеляхъ съ пружинами. Въ лагерѣ кромѣ того отведена особенная палатка для больницы.
Этотъ отрядъ находится здѣсь теперь по тому случаю, что Тексасъ послѣ войны, подобно другимъ южнымъ штатамъ, подлежитъ переустройству, и въ настоящее время здѣсь совершаются выборы губернатора и членовъ конгресса. Войску, тутъ расположенному, поручено отъ центральнаго правительства наблюдать за тѣмъ, чтобы выборы совершались правильнымъ образомъ, чтобы приверженцы демократической партіи, какъ не свойственно называетъ себя партія бывшихъ рабовладѣтелей, не употребляли въ дѣло насилія для того, чтобы поддержать своихъ кандидатовъ. Хотя въ Тексасѣ во время войны было значительное число приверженцевъ вашингтонскаго правительства, особенно между нѣмцами; но они не съумѣли организоваться такъ, чтобы дать надлежащій отпоръ рабовладѣтелямъ. Главная причина тому заключалась, конечно, въ разбросанности по краю отдѣльныхъ ферма, и въ недостаткѣ большихъ городскихъ средоточій. Потому хорошо организованной партіи рабовладеталей не трудно было держать въ страхѣ и повиновеніи непричастныхъ къ ихъ дѣлу фермеровъ, и послѣдніе силой принуждаемы были идти въ солдаты южной арміи за дѣло, которому они нисколько не сочувствовали. Отъ подобнаго рода насилій и должны теперь предохранять гражданъ правительственныя войска, разсыпанныя малыми отрядами по всей странѣ. Жители, впрочемъ, нисколько не тяготятся такимъ полувоеннымъ положеніемъ, тѣмъ болѣе, что здѣсь ни въ городахъ, ни въ селеніяхъ не бываетъ ничего въ родѣ постоя. Отряды располагаются лагеремъ и содержатся на счетъ центральнаго правительства, такъ что содержаніе войскъ до жителей вовсе не касается.
Въ Колумбусѣ кончается пока одна вѣтвь желѣзной дороги изъ Хустона; другая вѣтвь проходитъ оттуда же сѣвернѣе до Бренгама. Чтобы попасть туда, я воспользовался обратной фурой. фермеръ изъ одного мѣстечка, лежащаго по пути, возвращался домой и согласился довезти меня. Телѣга, влекомая двумя парами муловъ цугомъ, подъѣхала къ берегу Бразосъ-ривера и мы перебрались на протувоположный берегъ на простомъ плоту. Такой плотъ — большая рѣдкость въ Америкѣ, гдѣ переправы черезъ рѣки устроиваются обыкновенно на пароходахъ. Выѣхавъ на берегъ, мы стали шагомъ подвигаться по изрытой дорогѣ. Приходилось перебираться черезъ ручьи, подобные такъ-называемымъ балкамъ въ Новороссіи; объѣзжать овраги и равчаги съ крутыми, дождемъ изборожденными боками; выбираться съ трудомъ изъ рытвинъ, размытыхъ водою; переѣзжать по живымъ мостикамъ, — короче: пришлось испытать всѣ прелести нашихъ проселочныхъ дорогъ, хорошо знакомыхъ всякому, кому случалось совершать переѣзды по Курской, Харьковской и другимъ губерніямъ, особенно послѣ сильныхъ дождей. По мѣрѣ того какъ мы подавались на сѣверъ, степь чаще стала смѣняться лѣсами. Попадались фермы нѣмцевъ съ полями хлопка и маиса, а среди нихъ непремѣнно стоялъ гдѣ-нибудь джинъ, куда фермеры привозятъ свой хлопокъ для очистки и упаковки. Мѣстечко, куда мы прибыли послѣ полудня, тоже состоитъ изъ большаго числа разсыпанныхъ по холмистой мѣстности фермъ. Въ немъ считается до двухъ тысячъ жителей, которые содержатъ шесть школъ для дѣтей обоего пола. Какъ только въ краѣ поселится сотня другая колонистовъ, то первымъ дѣломъ своимъ они считаютъ соорудить своими средствами школу и пристроить учителя, или учительницу, для чего обращаются къ учебному вѣдомству въ ближайшемъ городѣ. На расходы по школѣ назначается особенный налогъ на каждое семейство.
На слѣдующее утро я направился миль пятнадцать далѣе къ сѣверу въ мѣстечко Индустри, гдѣ, какъ мнѣ говорили, живутъ выходцы изъ Россіи. Подъѣзжая къ Индустри, мы должны были пробираться цѣликомъ по всхолменной степи, потому что старая дорога, изрытая равчагами, была заброшена жителями, а новой они не успѣли еще укатать. Колокольня на дальнемъ холмѣ служила намъ маякомъ. Обычай воздвигать высокія колокольни со шипцами имѣетъ тутъ, среди малообитаемыхъ мѣстъ, чисто-практическое значеніе, которое утрачивается въ большихъ городахъ. И въ самомъ дѣлѣ, путникъ, заблудившись въ пустынномъ краѣ, соображаетъ свой путь по шпицу, который видѣнъ далеко, со всѣхъ сторонъ, и такимъ образомъ выходить на настоящую дорогу.
Прибывъ еще довольно рано утромъ въ Индустри, я отыскалъ тамъ ферму мистера Франка. Оказалось, что онъ дѣйствительно изъ Петербурга, гдѣ лѣтъ двадцать тому назадъ занимался сапожнымъ мастерствомъ. Онъ, впрочемъ, родомъ изъ Саксоніи и говоритъ по-русски такъ, какъ говорятъ вообще петербургскіе нѣмцы. Но жена его чисторусскаго происхожденія; она родилась въ Нарвѣ и говоритъ чистымъ русскимъ языкомъ, хотя часто запинается, припоминая давно забытыя родныя слова. Оба они обрадовались нежданному гостю изъ Россіи и мы проболтали часа два, вспоминая о Петербургѣ, гдѣ Франкъ прожилъ лѣтъ пятнадцать. Впрочемъ, онъ не одинъ выселился изъ Россіи съ своей семьей; въ одно время съ нимъ выѣхало изъ Петербурга еще нѣсколько семействъ, всего до шестидесяти человѣкъ взрослыхъ и дѣтей. Къ выселенію побудилъ ихъ распространившійся слухъ объ указѣ, въ силу котораго иноземцы, живущіе въ Россіи, должны будто бы или перейти въ русское подданство, или возвратиться по требованію своего правительства въ Германію для того, чтобы тамъ отбыть военную службу. Не желая ни того, ни другаго, нѣсколько нѣмецкимъ семействъ въ Петербургѣ, принадлежавшихъ къ ремесленному сословію, рѣшились, ради своихъ дѣтей, переселиться съ Франкомъ въ Тексасъ, и отправились всѣ вмѣстѣ на парусномъ суднѣ. Запасшись въ Гальвестонѣ телѣгами, волами и всякой провизіей, они снарядились въ путь въ внутрь, намѣреваясь пробраться далѣе на западъ, куда въ то время устремлялись по преимуществу нѣмецкіе переселенцы. Когда новые колонисты наши подъѣхали къ Индустри, то у одного изъ нихъ сломалась телѣга и этотъ случай рѣшилъ ихъ дальнѣйшую участь. Пока заняты были починкой, прошло нѣсколько дней; немногіе жители, находившіеся тогда въ Индустри, приглашали новыхъ пришельцевъ остаться въ ихъ возникшемъ только-что мѣстечкѣ, прославляя плодородіе своей черноземной почвы, здоровье климата и обѣщая съ своей стороны помочь новымъ колонистамъ устроиться на мѣстѣ. Послѣдніе съ общаго совѣта согласились и заняли тогда еще свободныя земли по 80 и до 320 акровъ на семью, смотря по силамъ и рабочимъ средствамъ, которыми могла располагать каждая изъ нихъ. И съ той поры они живутъ на мѣстѣ, воздѣлывая хлопокъ въ продажу, маисъ, овощи для дома, имѣя скотъ, лошадей, какъ и другіе фермеры. Франкъ пристроилъ своихъ трехъ сыновей, надѣливъ каждому по сту акровъ отличной земли со всѣми принадлежностями фермерскаго хозяйства. — Другой выходецъ изъ Петербурга былъ машинистомъ на Царскосельской желѣзной дорогѣ. Онъ и здѣсь не покинулъ машиннаго дѣла и выстроилъ свой джинъ, на которомъ я и засталъ его за перевязываніемъ тюковъ желѣзными обручами. Тутъ же по сосѣдству поселился также бывшій петербургскій хлѣбникъ съ своимъ сыномъ, молодымъ фермеромъ. Отецъ задумалъ опять приняться за прежнее свое ремесло и открываетъ теперь булочную въ Индустри по образцу петербургской. Остальные члены этой колоніи отдѣлились и давно разсыпались по разнымъ концамъ Соединенныхъ Штатовъ. Эти петербургскіе нѣмцы представляютъ одинъ изъ многихъ примѣровъ бывшихъ попытокъ переселенія иноземцевъ въ Россію. Но, въ столкновеніи съ невыгодными для нихъ условіями, они по-неволѣ должны были отступаться отъ своихъ по пытокъ и всякій разъ обращались къ Америкѣ, гдѣ, благодаря свободной системѣ переселенія, могли надѣяться устроить для своихъ дѣтей не только безбѣдное, но и вполнѣ независимое состояніе. Невольно вспоминается при этомъ, что пуритане, положившіе настоящее основаніе американскимъ колоніямъ, — что даже эти первые переселенцы въ Америку, рѣшившись покинуть Англію, тоже устремляли свои взоры на Россію. Но не ей суждено быть поприщемъ энергическихъ пуританъ; другими болѣе самобытными путями должно совершаться историческое развитіе русскаго народа….
На другой день извощикъ на парѣ лошадей довезъ меня наконецъ до Бренгама, лежащаго при желѣзной дорогѣ. По ней доѣхалъ я до города Новазоты съ поѣздомъ, въ которомъ четыре вагона были биткомъ набиты переселенцами, спѣшившими, пока еще не ушло время, занять въ Тексасѣ плодородныя черноземныя земли. Для того чтобы изъ Новазоты пробраться къ сѣверо-восточной границѣ Тексаса, къ Редъ-риверу, мнѣ пришлось проѣхать около трехъ сотъ миль въ почтовой каретѣ. Она состоитъ изъ обыкновенной телѣги на хорошихъ рессорахъ, крытой парусиннымъ верхомъ. Изрытая колесами фургоновъ дорога все время шла по лѣсистымъ холмамъ, и мы то и дѣло или поднимались въ гору, или спускались съ горы. Нечего описывать толчки и тряску по избитой колдобинами и рытвинами дорогѣ; все это можно испытать и въ Россы. Для насъ было не ново также, когда, переѣзжая рѣку въ бродъ, телѣга завязла на противоположномъ берегу въ илистой глинѣ и добрые кони стали. Извощикъ раза два прикрикнулъ было на нихъ, но видя, что ихъ попытки вытащить телѣгу, напрасны, онъ соскочилъ съ козелъ, пригласивъ и насъ — четырехъ пассажировъ — выбраться изъ кареты. Мы сами-то кое-какъ и выбрались на берегъ, но наши чемоданы, привязанные въ задкѣ, погрузились уже на половину въ воду. Теперь насъ крайне занималъ вопросъ, какъ почта выйдетъ изъ затруднительнаго положенія. Не говоря ни слова, извощикъ отложилъ лошадей и пошелъ собирать сучья и бревна. Подостлавъ сучья подъ колеса, онъ приладилъ здоровое бревно подъ ось и мы общими силами стали поднимать передокъ телѣги. Замѣчательно то, что все это совершалось молча, какъ будто дѣло шло объ обыденной постановкѣ какой-нибудь машины на фабрикѣ. И такимъ образомъ не болѣе какъ въ четверть часа удалось вывести передніе колеса; лошади опять были заложены и уже сами разомъ вынесли телѣгу на сухой берегъ. Въ такихъ случаяхъ американецъ никогда не станетъ прибѣгать къ физическимъ усиліямъ, не станетъ надрывать ни себя, ни своихъ лошадей; онъ вездѣ найдетъ средство при помощи механическихъ пріемовъ облегчить физическія усилія и себѣ и животнымъ. И въ этомъ отношеніи американцы проявляютъ чрезвычайную находчивость, которой лишены даже англичане, несмотря на большое распространеніе машиннаго дѣла въ Англіи.
Почтовая карета несла насъ далѣе, останавливаясь однако на ночь въ городахъ. Дорога пролегала большею частью дубовыми лѣсами, обильными всякаго рода дичью. Въ чащѣ случалось спугивать зайцевъ, рябчиковъ, а въ иныхъ мѣстахъ показывались небольшіе тексасскіе олени. Такъ называемыя здѣсь черныя птицы (black bird), напоминающія нашихъ галокъ, но поменьше ихъ, скучивались въ большія стаи, собираясь къ отлету на сѣверъ.
Наконецъ, послѣ пятидневной ѣзды въ каретѣ, мы прибыли въ Хальвиль, гдѣ находится станція новой желѣзной дороги. Однако напрасно стали бы искать этотъ городъ, хотя бы даже на самой подробной картѣ, — не потому, что онъ еще малъ, но просто потому, что Хальвиль возникъ лишь въ прошломъ мѣсяцѣ, и слѣдовательно не могъ быть занесенъ даже въ новѣйшую карту штата Тексаса, изданную въ нынѣшнемъ году. Хальвиль одолженъ своимъ возникновеніемъ желѣзной дорогѣ, проведенной пока лишь до этого мѣста. Онъ находится недалеко отъ Маршала и Чревепорта. Въ Тексасѣ такіе города выростаютъ теперь какъ грибы послѣ дождя. И обстановка ихъ въ высшей степени чудна, своеобразна. Срубленный лѣсъ кругомъ станціи представляетъ нѣчто подобное обширной лѣсной сѣчѣ; здѣсь и тамъ стоятъ еще оставленные на корню большіе пни, валяются поваленныя деревья; новые досчатые дома тянутся стройными рядами, обозначая своими выкрашенными фронтами направленіе будущихъ улицъ. Эти бараки, напоминающіе своей постройкой балаганы подъ Новинскомъ во время масляницы, только съ фронта и похожи на дома; на задней же части иногда растянута лишь парусинная палатка; тамъ продолжается еще стройка, между тѣмъ какъ спереди совершается уже распродажа въ магазинахъ, наполненныхъ всѣми возможными товарами. Такихъ домовъ стоитъ на мѣстѣ до двадцатипяти и столько же строится новыхъ, которые если не завтра, то послѣ завтра будутъ готовы. На улицѣ между не срубленными еще соснами и пнями толпится народъ: кто привезъ на волахъ кладь, кто принимаетъ товаръ, подвезенный къ станціи; кто пріѣхалъ ознакомиться съ возраждающимся городомъ и пріобрѣсти въ немъ мѣсто, пока есть еще возможность купить землю за дешевую цѣну. Того и смотри цѣны подымутся, когда наберется болѣе жителей. Нѣкоторые, рѣшившіеся поселиться здѣсь, прибыли со всѣмъ семеймействомъ, съ дѣтьми. Въ гостинницѣ толкотня отъ наѣхавшихъ гостей; не хватаетъ нумеровъ для нихъ и постояльцы размѣщаются человѣкъ по пяти въ одну каморку, въ которой едва умѣщаются двѣ или три кровати, такъ что на нѣкоторыхъ гости должны спать по двое.
Смотря на эту сумятицу, право подумаешь, что людямъ не куда болѣе дѣваться на бѣломъ свѣтѣ и что они поневолѣ убрались сюда, въ эти тексасскіе лѣса, какъ въ единственное убѣжище на землѣ. А между тѣмъ тѣ, которые своими спекулятивными затѣями нарушили это вѣковое спокойствіе пустынныхъ лѣсовъ, — тѣ которые составляютъ настоящую причину занесенной сюда тревоги и суеты, а именно члены компаніи строящейся желѣзной дороги, — сами находятся въ Нью-Йоркѣ и дѣйствуютъ здѣсь посредствомъ своихъ агентовъ. Постройка новаго города составляетъ одну изъ самыхъ выгодныхъ спекуляцій компаніи, которая при концессіи выговариваетъ въ свою пользу извѣстное количество земель, лежащихъ по обѣ стороны рельсъ, и потомъ продаетъ участки наѣзжающимъ поселенцамъ.
Не много времени осталось тексасцамъ наслаждаться своимъ ненарушимымъ спокойствіемъ, своими переѣздами на волахъ, чумацкими привалами въ лѣсахъ и степяхъ, лихимъ наѣздничествомъ за стадами. И съ сѣвера и съ юга врѣзываются уже рельсы въ благодатные края; дѣти не успѣютъ достичь совершеннолѣтія, и разсказы о недавно минувшемъ дикомъ состояніи мѣстъ, гдѣ стояла ихъ колыбель, покажутся имъ чудными легендами.
XVII.
Чревепортъ въ Луизіанѣ. — Озеро Каддо. — Обиліе хлопка. — «Красная-рѣка» и судоходство по ней. — Пожарь на пароходѣ. — Величіе Миссиссипи, — «отца рѣкъ» и его протяженіе. — Керо. — Область хлопка. — Гор. С.-Люисъ. — Его быстрое развитіе. — С.-Люисъ — средоточіе Соединенныхъ Штатовъ. — Соревнованіе янки съ нѣмцами. — Религіозное настроеніе жителей. — Секты и терпимость къ нимъ. — Воскресный законъ
править
Послѣ тряской ѣзды на почтовыхъ по избитымъ дорогамъ Тексаса и безпокойнаго ночлега въ переполненной гостинницѣ въ возникающемъ городѣ Хальвиллѣ, было истиннымъ наслажденіемъ остановиться въ Чревепортѣ, въ настоящемъ американскомъ отелѣ, обставленномъ своеобразнымъ американскимъ комфортомъ. И тѣмъ болѣе, что городъ Чревепортъ, лежащій въ штатѣ Луизіанѣ, на берегу Редъ-ривера, почти на границѣ Тексаса, самъ по себѣ пріятный городъ средней величины. Красиво расположенный на холмахъ, онъ съ перваго взгляда представляетъ ту особенность, что выстроенъ какъ будто гнѣздами. Придерживаясь прямолинейныхъ улицъ, жители воздвигли свои красивые дома по холмамъ и ихъ отлогостямъ, а большая часть низменныхъ мѣстъ между холмами осталась незастроенною, такъ что среди города находится ко мало значительныхъ пустопорожнихъ премежутковъ. Но болѣе всего привлекательны окрестности Чревепорта съ ихъ лѣсами по бугристой мѣстности. Благодаря тому, что послѣдніе лишены подлѣска, ліанъ и другихъ вьющихся растеній, можно гулять по этимъ прекраснымъ лѣсамъ какъ по очищенному парку, не смотря на то, что они теперь еще находятся въ нетронутомъ, почти дѣвственномъ состояніи. Однако жители до сихъ поръ мало пользуются ими. Придетъ время, когда уляжется тревожное состояніе въ этой странѣ, возбуждаемое постоянными переселеніями изъ края въ край, проведеніемъ желѣзныхъ дорогъ и построеніемъ новыхъ городовъ; когда послѣ лихорадочныхъ передвиженій жители успокоятся и пріурочатся наконецъ ко своимъ мѣстамъ; тогда только они вполнѣ оцѣнятъ всѣ прелести, какими наградила ихъ природа въ краяхъ, подобныхъ окрестностямъ Чревепорта. Мнѣ удалось лѣсами пробраться къ озеру Каддо, находящемуся верстахъ въ восьми къ сѣверу-западу отъ города, и невольно вспоминалъ я тутъ, какъ въ Европѣ изъ Англіи, Германіи и даже изъ Россіи люди совершаютъ дальнія поѣздки въ Швейцарію для того только, чтобы насладиться красотами природы, подобными здѣшнимъ. А тутъ — это озеро, такъ легко доступное для жителей города, до сихъ поръ таится среди великолѣпныхъ лѣсовъ, въ глубокомъ уединеніи, блистая на солнце краснобурой водой своей. Кое-гдѣ, по высокимъ холмамъ, его окружающимъ, выглядываютъ между деревьями лачужки негровъ, заводящихъ среди весьма живой и тѣсной мѣстности свои небольшія фермы. И такихъ озеръ среди лѣсовъ находится нѣсколько въ недальнемъ разстояніи отъ города, какъ по сю, такъ и по другую сторону Редъ-ривера. Когда co-временемъ сосѣдніе горожане будутъ искать для дачъ красивыя мѣста, то поздно спохватившись, они увидятъ, что лучшія изъ нихъ уже заняты неграми, и тогда имъ придется пріобрѣтать тѣ мѣста за дорогія цѣны.
Что же въ настоящее время такъ сильно поглощаетъ все вниманіе жителей? — Ни что иное, какъ все тотъ-же неизбѣжный хлопокъ, тюки котораго то и дѣлю подвозятся къ пристани города и по желѣзной дорогѣ, и на волахъ. Въ настоящее время года въ южныхъ штатахъ рѣшительно никуда не спасешься отъ хлопка; и въ этомъ отношеніи пристани по Редъ-риверу и другимъ притокамъ Миссиссипи представляютъ собою нѣкоторое подобіе новоорлеанскаго леве, но лишь въ гораздо меньшихъ размѣрахъ. Пароходъ, на который я сѣлъ, намѣреваясь спуститься внизъ по Редъ-риверу, былъ въ полномъ смыслѣ слова закутанъ въ хлопокъ: тюки громоздились по бортамъ, начиная съ нижней палубы и почти до третьяго яруса. Кажется, теперь хоть изъ пушекъ пали въ пароходъ — ему ничего не сдѣлается! Тюковъ числомъ было всего девять сотъ; кромѣ того еще много другой клади. Нашъ пароходъ, «Дора», могъ бы принять до 1600 тюковъ. На широкихъ, длинныхъ, но не глубоко сидящихъ въ водѣ американскихъ пароходахъ только и возможно перевозить такое обширное количество клади по рѣкамъ, въ которыхъ вода нерѣдко бываетъ всего около трехъ футовъ глубины Непонятнымъ становится, отчего нигдѣ въ Европѣ не строются пароходы по американскому образцу, которые во всѣхъ отношеніяхъ лучше глубоко сидящихъ въ водѣ, неуклюжихъ и мало помѣстительныхъ европейскихъ.
Редъ-риверъ, т. е. Красная рѣка, вполнѣ отвѣчаетъ своему прозвищу: густая вода ея имѣетъ цвѣтъ краснобураго кирпича; размытые берега состоятъ изъ глины того же яркаго цвѣта, и въ добавокъ ко всему на берегу попадались деревянные дома, окрашенные тою же краской, — такъ что рѣшительно красный цвѣтъ отовсюду бьетъ въ глаза. Берега рѣки мѣстами сходятся до того близко между собою, что пароходъ, держась глубокой воды, своими колесами и высокими трубами задѣвалъ за сучья, и, съ трескомъ отрываясь отъ деревъ, они по временамъ падали на верхнюю палубу третьяго яруса. Не легко управлять такимъ пароходомъ, и должность рулеваго, наблюдающаго изъ своей высокой башни за рѣкой, чрезвычайно трудная. За-то онъ и получаетъ хорошій окладъ, а именно 500 долларовъ въ мѣсяцъ. Для того чтобы получить званіе рулеваго, онъ долженъ по крайней мѣрѣ пять лѣтъ ходить съ пароходомъ по рѣкѣ въ качествѣ помощника, или по-нашему — ученика. Но даже какъ ученикъ, онъ уже получаетъ по 50 долларовъ въ мѣсяцъ на всемъ готовомъ во все то время, пока находится на палубѣ. Здѣсь въ Америкѣ всюду, въ мастерствахъ, на фабрикахъ ученики, принимающіе участіе въ работахъ, получаютъ хотя небольшое жалованье, и ни одному мастеру въ голову не приходитъ держать даромъ работающаго ученика, или даже получать съ него еще плату за выучку, какъ то дѣлается на фабрикахъ Англіи и Россіи. Если помощникъ рулеваго по истеченіи учебнаго срока окажется дѣйствительно знающимъ свое дѣло, то общество рѣчнаго пароходства выдаетъ ему свидѣтельство, безъ котораго онъ нигдѣ не можетъ получить мѣста главнаго рулеваго. На пароходѣ два главныхъ рулевыхъ и два помощника. Сверхъ того, за соблюденіемъ всѣхъ этихъ условій строго слѣдятъ уже въ своихъ интересахъ Общества застрахованія. Послѣднія въ настоящее время имѣютъ въ виду очистить рѣку отъ разныхъ пней, торчащихъ на днѣ ея и весьма опасныхъ для судоходства. Для этой цѣли общества пригласили теперь одного изъ старыхъ опытныхъ рулевыхъ, знающаго Редъ-риверъ какъ свое жилище, съ тѣмъ, чтобы онъ проѣхалъ по рѣкѣ и доставилъ Обществамъ свѣдѣнія о мѣстахъ, наиболѣе опасныхъ своими пнями. Этотъ рулевой находился также между пассажирами «Доры».
Пароходъ шелъ довольно скоро, но такъ ровно, что, привыкнувъ къ однообразному шуму колесъ и къ пыхтѣнію паровика, ночью крѣпко спится въ уютной койкѣ. Наступила уже вторая ночь. Мы плывемъ впередъ, благополучно миновавъ нѣсколько опасныхъ мѣстъ, на которыя между прочимъ указывалъ мнѣ старикъ рулевой. Пассажиры уже улеглись. Пароходъ мѣрно бороздитъ красную воду рѣки. Вдругъ, среди ночи, меня кто-то толкнулъ: «вставайте и выбирайтесь вонъ! пароходъ горитъ!» успѣлъ только сказать старый рулевой. Одѣвшись на скорую руку, выхожу вонъ изъ залы; въ окно блеснулъ свѣтъ пламени. Загорѣлся хлопокъ отъ искръ, падающихъ изъ трубъ. Тамъ негры суетятся около огня; пассажиры повыбрались изъ каютъ; рулевой направилъ пароходъ къ берегу…. Однако, къ счастью нашему, негры успѣли потушить пламя, подымавшееся выше третьяго яруса. Все это происходило въ пустынной мѣстности, среди лѣсовъ, ростущихъ по обоимъ берегамъ. — Отъ начавшагося пожара почернѣли лишь на поверхности четыре тюка съ хлопкомъ. На пароходѣ опять успокоились и разбрелись по своимъ мѣстамъ. Взяты были мѣры, чтобы хлопокъ не загорѣлся опять отъ случайно затлѣвшейся въ немъ искры и цѣлую ночь негры смѣняли другъ друга, наблюдая за тюками.
Съ наступившимъ яснымъ утромъ пароходъ шелъ между берегами уже болѣе заселенными. Красивые дома фермеровъ такъ близко стояли къ водѣ, что капитанъ и другіе люди на палубѣ, проѣзжая мимо, перекликались и размѣнивались съ жителями привѣтствіями и разными любезными рѣчами. Къ намъ на встрѣчу шелъ другой пароходъ, и кассиръ его бросилъ мимоходомъ на нашу палубу газету, привязанную къ палкѣ, доставивъ намъ такимъ образомъ самыя свѣжія новости изъ Новаго Орлеана. — Когда мы вышли въ Миссиссипи, то я высадился въ мѣстечкѣ Бею-Capa, лежащемъ на лѣвомъ берегу.
Городокъ расположился у подножія «блуффовъ», т. е. возвышенностей, которыя тянутся вдоль по берегамъ. Низменныя же, большею частью поемныя береговыя мѣста называются «боттомъ» (bottom). Сожженный во время войны городокъ съ недавнихъ поръ началъ опять обстраиваться и на прежнихъ развалинахъ возникли уже новые дома съ магазинами, складами, гостинницами и прочими принадлежностями американскаго города, находящагося, подобно Бею-Capa, при станціи желѣзной дороги. — На другой день пришелъ пароходъ изъ Новаго Орлеана, и я поѣхалъ на немъ въ С-тъ-Люисъ.
Только тогда, когда самъ совершишь многодневную поѣздку на пароходѣ по Миссиссипи, получаешь настоящее, наглядное понятіе объ огромномъ протяженіи этого «отца рѣкъ», какъ прозванъ онъ индѣйцами, орошающаго необъятныя пространства земель разныхъ климатовъ и произведеній. Начинаясь далеко на сѣверѣ, тамъ, гдѣ произрастаютъ лишь рожь, кукуруза, а потомъ, южнѣе, и пшеница, Миссиссипи извивами течетъ далѣе къ югу, омывая своими водами хлопковыя поля и несется къ морю мимо богатыхъ сахарныхъ — и наконецъ рисовыхъ плантацій, разведенныхъ по низовьямъ его обширнаго пятилопастнаго дельта. Недѣли двѣ, по крайней мѣрѣ, требуется на то, чтобы проѣхать отъ устья и до водопадовъ С-тъ-Антонія, гдѣ останавливается судоходство, хотя впрочемъ другія суда ходятъ выше самихъ водопадовъ еще далѣе на сѣверъ. Если же пуститься по впадающему въ него Миссури, то придется проѣхать еще гораздо большее пространство. Этому огромному протяженію своему съ сѣвера на югъ «отецъ рѣкъ» и одолженъ по преимуществу своей громкой всесвѣтной славой; тогда какъ по ширинѣ русла, по береговымъ видамъ, по разнообразію растительности найдется, конечно, много рѣкъ, особенно въ Южной Америкѣ, которыя превзойдутъ Миссиссипи. И въ самомъ дѣлѣ, мы семь дней и ночей употребили на переѣздъ до С-тъ-Люиса, дѣлая въ сутки около полутораста миль, и въ это время мы едва успѣли выѣхать изъ области хлопка. Ѣдешь день, ѣдешь другой и передъ взорами, подвижной панорамой проходятъ все тѣ же невысокіе берега съ свѣжеразмытыми водой краями, съ возвышающимися вдали въ видѣ холмовъ «блуффами». И по берегамъ все тѣ же лѣса «коттонвуда», здѣсь и тамъ смѣняемые полями хлопка или маиса. Думаешь наконецъ: гдѣ же предѣлъ этой рѣки? И мысль о безпредѣльности ея невольно охватываетъ васъ. Лачужки дровосѣковъ и даже красивые дома фермеровъ пропадаютъ какъ песчинки среди необъятныхъ, еще рѣдко заселенныхъ пустынь. Иногда только «блуффы», подступая ближе къ водѣ, причудливыми очерками своихъ вершинъ вносятъ нѣкоторое разнообразіе въ монотонность береговыхъ видовъ. У подножія такихъ «блуффовъ» гнѣздятся обыкновенно мѣстечки, состоящія изъ нѣсколькихъ досчатыхъ домиковъ и изъ кирпичныхъ строеній. И во все время нашего плаванья пароходъ приставалъ только къ тремъ городамъ болѣе значительной величины, а именно: во второй день къ Виксбургу, расположенному на террасахъ, образованныхъ «блуффами»; потомъ на пятый день — къ Мемфису, лежащему на самомъ верху «блуффа», часть котораго къ рѣкѣ была снята отлогостью до самой поверхности воды, такъ что отъ нея покатый подъемъ ведетъ на верхъ къ городу; и наконецъ, на седьмой день, мы приставали у устья Охейьо въ Каиро, или Керо, какъ выговариваютъ американцы. Проѣзжая по прошествіи одиннадцати лѣтъ во второй разъ мимо этого города, я былъ неожиданно пораженъ его настоящимъ положеніемъ. Дѣло въ томъ, что при впаденіи Охейьо въ Миссиссипи необходимо было устроить складочное мѣсто для судовъ, ходящихъ по обѣимъ рѣкамъ; но въ этомъ самомъ мѣстѣ берега всюду такъ низки, что заливаются водой то изъ одной, то изъ другой рѣки. Потому прежде Керо, выстроенный на низменномъ мысѣ, состоялъ лишь изъ нѣсколькихъ сараевъ и небольшихъ домиковъ. Теперь же, благодаря подходящей сюда желѣзной дорогѣ съ сѣвера, все измѣнилось: для проложенія рельсъ необходимо было нанести насыпи, и для того подвезли по рельсамъ землю; весь низменный мысъ покрытъ такою же насыпью, и теперь Керо, не подвергаясь болѣе разлитіямъ, представляетъ порядочный городъ, обстроенный многоэтажными каменными зданіями; тутъ мѣсто для города создано, такъ сказать, самими жителями. — Выгрузивъ здѣсь товары для Синсиннети, Люизвиля и Питсбурга, и принявъ другіе, нашъ пароходъ пошелъ далѣе вверхъ по Миссиссипи.
Начиная отъ устья Охейьо, виды береговъ стали нѣсколько измѣняться: «блуффы» чаще подступали къ водѣ и кое-гдѣ выступалъ оголенный отъ почвы желтобурый известнякъ, образуя живописныя скалистыя крутизны. Въ одномъ мѣстѣ скалы обоихъ береговъ, сдвинувшись ближе другъ къ другу, сжали рѣку такъ, что вода бурливо и быстро неслась по ущелью. Городокъ Грендъ-тоунъ расположился у самаго подножія скалъ. На одной изъ нихъ стоялъ чугунный заводъ, а на другой, возвышавшейся надъ самою водой, красовалась прихотливая вилла съ садикомъ и искусственная лѣстница вела, сверху прямо къ рѣкѣ, — точно рыцарскій замокъ среднихъ вѣковъ. Поля тоже нѣсколько измѣнились; замѣтно стало, что мы выѣхали изъ области хлопка; его не видать болѣе на поляхъ; на нихъ торчатъ лишь пожелтѣвшіе стебли кукурузы, этой главной пищи людей и животныхъ повсюду въ Америкѣ. Кое-гдѣ стали показываться зеленѣющіе пшеничныя всходы. Недалеко отъ С-тъ-Люиса показались на высокихъ скалистыхъ берегахъ ряды роскошныхъ виллъ; потомъ — доменныя печи, изъ трубъ которыхъ пламя валило широкимъ факеломъ; а тамъ далѣе, среди рѣки, густой дымъ поднимался изъ четырехъ высокихъ трубъ, принадлежащихъ паровымъ машинамъ, день и ночь работающимъ надъ постановкою каменныхъ быковъ для проложенія моста черезъ рѣку. Кстати замѣтить, проѣхавъ слишкомъ тысячу миль, считая отъ устья рѣки, мы здѣсь въ первый разъ встрѣчаемъ хотя еще не готовый мостъ; а не такъ давно на всемъ протяженіи рѣки не было ни одного моста. Вотъ показалась отлогая набережная, загороженная пароходами, за которыми вытянулся длинный рядъ строеній. Нашъ пароходъ причалилъ къ пристани — и мы вновь очутились въ круговоротѣ торговаго движенія американскаго города….
Если со временемъ, для болѣе удобнаго сообщенія съ своими окраинами, американцы рѣшатся перенести свою столицу изъ Вашингтона, лежащаго на восточномъ краю раскинувшейся отъ Атлантическаго до Великаго Океана республики, то новая столица будетъ основана если не въ самомъ С-тъ-Люисѣ, то въ какомъ-нибудь близкомъ отсюда мѣстѣ. И въ самомъ дѣлѣ, городъ по положенію своему на Миссиссипи, главной водной артеріи Соединенныхъ Штатовъ, притомъ не въ дальнемъ разстояніи отъ устьевъ такихъ важныхъ судоходныхъ рѣкъ, какъ Миссури и Охейьо, составляетъ настоящее естественное средоточіе Сѣверной Америки. И такое срединное положеніе города составляетъ его отличительную характерную черту во всѣхъ другихъ отношеніяхъ. Оно отражается и въ смѣшанномъ характерѣ его жителей, и въ его учрежденіяхъ, служащихъ образцомъ для другихъ городовъ, и въ его торговыхъ, промышленныхъ и, наконецъ, также учебныхъ заведеніяхъ, развивающихся прочнымъ образомъ. Другіе города, какъ Чикаго напр., изумляютъ насъ чрезвычайною быстротою своего развитія, но Сентъ-Люисъ идетъ впередъ хотя не столь быстрыми, но тѣмъ не менѣе твердыми шагами, доведя въ теченіе немногихъ лѣтъ число своихъ жителей до 300,000 человѣкъ. Онъ, правда, не занимаетъ первенствующаго мѣста въ какой-нибудь одной отрасли человѣческой дѣятельности, не отличается никакими блистательными особенностями; но по всѣмъ частямъ городской жизни представляетъ солидные, достойные изученія образцы. Усвоивая себѣ лучшія учрежденія, разсыпанныя по другимъ городамъ Соединенныхъ Штатовъ, Сентъ-Люисъ сосредоточиваетъ въ своей сферѣ всякаго рода усовершенствованія, какія встрѣчаются въ разныхъ концахъ республики. Правда, его торговля хлопкомъ далеко не такъ обширна, какъ въ Новомъ Орлеанѣ, а хлѣбный торгъ не такъ великъ, какъ въ Чикаго; за-то онъ не ограничивается однимъ или другимъ предметомъ, а напротивъ, разсылая свои пароходы на сѣверъ и югъ но Миссиссипи, на западъ и востокъ по Миссури, Охейьо и другимъ притокамъ, онъ представляетъ большое разнообразіе коммерческой дѣятельности. Въ немъ также нѣтъ ни такихъ огромныхъ желѣзныхъ заводовъ, какъ въ Питсбургѣ, ни такихъ большихъ столярныхъ фабрикъ, какъ въ Синсиннети; но въ немъ нѣтъ недостатка ни въ тѣхъ, ни въ другихъ. Учебныя заведенія его не пользуются громкой славой подобно заведеніямъ Бостона; но его школы, устроенныя по образцу бостонскихъ, вполнѣ удовлетворяютъ современнымъ требованіямъ народнаго образованія. Короче: какъ естественное средоточіе Штатовъ, Сентъ-Люисъ вмѣщаетъ въ себѣ средній уровень развитіи американской народной жизни. Потому этотъ городъ заслуживаетъ полнаго вниманія всякаго, желающаго ознакомиться съ американской жизнью — не въ исключительныхъ, одностороннихъ ея проявленіяхъ, но болѣе въ общихъ чертахъ народнаго развитія; потому что онъ, такъ сказать, выражаетъ собою именно средній выводя, этого развитія.
Прежде всего это высказывается въ составѣ его жителей, образованныхъ по преимуществу изъ тѣхъ двухъ главныхъ расъ, которыя принадлежатъ къ преобладающимъ элементамъ республиканскаго населенія, а именно: изъ потомковъ англосаксонскаго и германскаго племенъ. Представители ихъ дружно соревнуютъ здѣсь къ успѣшному развитію города; англосаксонская энергія и стремительная дѣятельность находитъ себѣ устойчивую опору въ нѣмецкой солидности. Янки, какъ называются англосаксонскіе потомки, по преимуществу завѣдуютъ оптовою торговлею, банками, разными обществами застрахованія и пр.; тогда какъ нѣмцы забрали въ свои руки почти всю розничную торговлю въ городѣ. Ихъ магазины по главнымъ улицамъ, носящимъ названія четвертой и пятой, и идущимъ параллельно съ берегомъ, могутъ похвалиться какъ изящною своею наружностью, такъ и большимъ выборомъ товаровъ всѣхъ родовъ.
Между прочими магазинами на пятой улицѣ нельзя не обратить вниманія на строеніе, отличающееся отъ другихъ по своему фасаду, которое теперь передѣлывается для магазина. Оказалось, что строеніе это прежде вовсе и не было назначаемо для свѣтскихъ цѣлей торговли, — это была церковь методистовъ. Прихожане нашли болѣе выгоднымъ продать ее, за хорошія деньги, чѣмъ поддерживать дорогое зданіе. Теперешній владѣлецъ, купивъ церковь вмѣстѣ съ землей, на которой она стоитъ, отдалъ ее въ аренду на десять лѣтъ купцу. Послѣдній въ настоящее время передѣлываетъ внутренность церкви и передній фасадъ и готовится въ скоромъ времени открыть тутъ великолѣпный модный магазинъ.
Впрочемъ, Сентъ-Люисъ и безъ того изобилуетъ церквами всѣхъ возможныхъ сектъ. Однако мы сильно ошиблись бы, еслибъ изъ этого вывели заключеніе, будто въ Сентъ-Люисѣ господствуетъ духъ сектаторства. Церкви служатъ здѣсь, какъ вообще въ городахъ Сѣверной Америки, мѣстомъ сходбища для свѣтскихъ людей, которые являются сюда для того, чтобы повидаться другъ съ другомъ послѣ цѣлой недѣли, проведенной въ хлопотахъ; чтобы пригласить своихъ знакомыхъ къ обѣду — свести новыя знакомства и, наконецъ, чтобы послушать краснорѣчивыхъ проповѣдниковъ. Послѣдніе очень хорошо примѣняются ко вкусамъ и наклонностямъ своей публики, и потому ихъ проповѣди не дышатъ духомъ исключительной секты, и содержаніе ихъ бываетъ обыкновенно не столько религіознаго, сколько практическаго, свѣтскаго свойства. Къ исключеніямъ въ этомъ случаѣ относятся нѣкоторыя церкви католиковъ или методистовъ. Но такихъ проповѣдниковъ, въ рѣчахъ которыхъ проявляется религіозная нетерпимость, или которые касаются въ какомъ бы то ни было смыслѣ религіозныхъ вопросовъ, — такихъ публика честитъ названіемъ фанатиковъ. Послѣдніе, впрочемъ, имѣютъ свою особенную публику, состоящую большею частію изъ невѣжественныхъ ирландцевъ или изъ одаренныхъ горячечнымъ воображеніемъ негровъ. Вообще надо замѣтить, что мнѣніе, распространенное о преобладающемъ господствѣ сектъ въ Америкѣ, о ихъ будто бы большомъ вліяніи на страну и ея жителей, до крайности преувеличены. Знакомясь съ людьми разныхъ званій и занятій, я всюду находилъ полную индифферентность къ вопросамъ подобнаго рода и совершенное отсутствіе всякаго сектаторскаго духа. Мало того, здѣсь сплошь да рядомъ случается встрѣчать семейства, дѣти которыхъ никогда не были крещены. Какъ нѣтъ паспортовъ, такъ не существуетъ и никакихъ метрическихъ, ни тому подобныхъ свидѣтельствъ. Сельское населеніе потому уже не заботится о крещеніи своихъ дѣтей, что за это приходилось бы платить священнику. — «Когда дѣти подростутъ», говорили мнѣ родители, «то сами могутъ себѣ выбрать церковь, какую имъ угодно». Таковъ духъ большинства народныхъ массъ, и надо себѣ поставить исключительною цѣлію изученіе сектъ, для того чтобы встрѣчаться именно съ сектаторами и подозрѣвать въ нихъ силу, могущую имѣть вліяніе на развитіе американской жизни. Не слѣдуетъ забывать также, что американцы именемъ «секты» называютъ рѣшительно всякіе религіозные толки, начиная отъ католиковъ и пуританъ и до мормоновъ и тикеровъ. Когда случалось говорить о томъ, что въ конгрессѣ не разъ уже подымались вопросы о религіи, о церкви, объ ея отношеніяхъ къ правительственной власти, то въ отвѣтъ приходилось слышать всегда одно и то же, а именно: что толки въ конгрессѣ не всегда выражаютъ направленіе народнаго духа. Вашингтонъ съ своимъ конгресомъ далеко не представляетъ американскій народъ въ полномъ его составѣ; если тамъ и подымаются иные вопросы, то они зачастую служатъ выраженіемъ только личныхъ, единичныхъ побужденій членовъ конгресса. Американскій народъ равнодушно прислушивается къ такимъ толкамъ до тѣхъ поръ, пока они не переступаютъ законныхъ предѣловъ, пока не касаются его свободной конституціи, его личныхъ правъ и интересовъ. Точно также какъ американцы долго и терпѣливо выслушивали горячія пренія по вопросу о невольничествѣ до той поры, когда, наконецъ, ослѣпленные своею властью рабовладѣтели осмѣлились воспротивиться народной волѣ, избравшей въ президенты Линкольна; когда они вздумали было явно предписывать законы свободнымъ гражданамъ сѣвера. И если какая бы то ни было секта коснется конституціи на дѣлѣ; если ханжи покусятся только поставить церковь въ зависимость отъ правительства; то самодержавный народъ встанетъ какъ одинъ человѣкъ и разгромитъ ихъ храмы, какъ разгромилъ онъ дворцы рабовладѣтелей. Онъ съ снисхожденіемъ, терпимостью смотритъ на секты, пока онѣ существуютъ сами по себѣ и въ своемъ, такъ-сказать, кружкѣ совершаютъ свои фанатическіе обряды; но не позволитъ ни одной изъ нихъ вмѣшиваться въ управленіе народными дѣлами.
Примѣромъ того, какъ поступаютъ граждане въ подобныхъ обстоятельствахъ, можетъ служить такъ-называемый воскресный законъ, поддерживаемый вездѣ тамъ, гдѣ преобладаютъ пуритане. Вслѣдствіе такого закона, существующаго также въ С-тъ-Люисѣ, въ воскресенье должны быть закрыты всѣ магазины, торговыя мѣста и въ особенности всѣ рестораціи, баррумы, даже театры и тому подобныя увеселительныя заведенія. Къ моему удивленію въ С-тъ-Люисѣ, въ воскресенье, нѣкоторые магазины были открыты, а баррумы и пивные салоны посѣщались публикой болѣе даже, чѣмъ въ другіе дни недѣли. Мнѣ объяснили, что хотя законъ и существуетъ, но онъ не соблюдается на дѣлѣ, потому что большинство жителей противъ него, и еслибы мэръ города вздумалъ принудить ихъ къ исполненію закона, то онъ возстановилъ бы противъ себя горожанъ, и на слѣдующіе выборы большинство поставило бы мэромъ человѣка, который не мѣшалъ бы имъ проводить воскресенье по своему желанію. «Отчего же разомъ не уничтожить самый законъ?» спрашивалъ я. На это отвѣчали мнѣ, что въ нѣкоторыхъ мѣстахъ большинство еще за него, и тамъ онъ соблюдается на самомъ дѣлѣ. А для того, чтобы не раздражать напрасно приверженцевъ воскреснаго закона, горожане оставляютъ его въ своемъ законодательствѣ на бумагѣ; если же большинство противъ него, то онъ просто становится мертвою буквой. Мало того, на конгрессѣ не допускаютъ даже никакого билля, служащаго къ смягченію или ограниченію такого закона, какъ дѣйствительно и предлагалось было недавно. Граждане считаютъ за лучшее не трогать его вовсе до поры до времени, оставляя его на бумагѣ какъ онъ есть; а когда настанетъ время, то законъ окончательно и цѣликомъ будетъ выключенъ изъ законодательства. Самымъ лучшимъ ручательствомъ въ высокоцивилизованномъ отсутствіи всякаго сектаторскаго направленія въ американскомъ народѣ служитъ то многознаменательное обстоятельство, что, несмотря на неоднократныя попытки нѣкоторыхъ сектаторовъ и ханжей, до сихъ поръ имъ не удалось ввести ни въ С-тъ-Люисѣ, ни въ другихъ городахъ, обученіе религіи въ народныхъ школахъ; изъ нихъ даже самая библія рѣшительно исключена. Итакъ, уже въ самой колыбели народнаго образованія не дается ни малѣйшаго повода къ зарожденію сектаторскаго духа. По этому одному уже можно судить, насколько правы тѣ писатели, которые въ одностороннемъ воззрѣніи въ американскую жизнь придаютъ большую важность ея сектамъ. Мы придемъ къ выводамъ совершенно противоположнымъ, если станемъ производить наблюденія не въ исключительныхъ сектаторскихъ сферахъ, а напротивъ такъ, какъ они представляются намъ въ ежедневной практической жизни, въ столкновеніи съ людьми всякаго разбора.
XVIII.
Городское устройство С-тъ-Люиса. — Набережныя, нагрузка и разгрузка товаровъ. — Конныя желѣзныя дороги, свобода ихъ устройства и обязательства къ Думѣ. — Городскія мостовыя и заведываніе ими. — Никольсонова система деревяннаго мощенія. — Постройка домовъ и ихъ расположеніе. — Новый водопроводъ и водопроводный сборъ. — Система городскихъ сборовъ, — Городская полиція. — Пожарная часть. — Заводы.
править
Городъ С-тъ-Люисъ, помимо большаго числа своихъ церквей, представляетъ для насъ много поучительнаго относительно городскаго устройства, тѣмъ болѣе, что онъ по своей величинѣ, по числу своихъ жителей близко подходитъ къ Москвѣ. Онъ во всѣхъ отношеніяхъ можетъ служить образцомъ благоустроеннаго, но при всемъ томъ не расточительнаго города. Прежде всего нельзя не обратить вниманія на устройство здѣшней набережной. Рѣшительно нельзя себѣ представить, какъ бы жители успѣли управиться съ нагрузкою и разгрузкою множества судовъ, сюда пристающихъ, еслибъ американцы устроили набережную по образцу европейскихъ городовъ, т. е. съ отвѣсными каменными боками по обоимъ берегамъ рѣки, съ тротуарами для гуляющихъ и, вдобавокъ, еще съ чугунными перилами. Американцы строютъ свои набережныя проще, дешевле и болѣе сообразно съ судоходными цѣлями. Уровнявъ сперва берегъ отлогимъ покатомъ къ водѣ, они потомъ мостятъ его дикимъ камнемъ. На той чертѣ берега, куда вода не достигаетъ даже въ половодье, выстраиваются въ рядъ складочные магазины, стелятся тротуары вдоль строеній, и набережная готова. Какъ бы ни измѣнялся уровень воды, суда всегда пристаютъ къ плотамъ, стоящимъ у береговаго края. Когда вода очень высока, то плоты, а вмѣстѣ съ ними и суда подходятъ почти къ самому тротуару складочныхъ домовъ, и тогда нагрузка весьма удобна. Если же вода сильно убыла, то плоты удаляются отъ домовъ, и тогда между тѣми и другими находится наклонная мостовая, ничѣмъ не загораживаемая и потому представляющая всегда довольно простора для разъѣзда телѣгъ съ кладями и для временнаго размѣщенія товарныхъ ящиковъ и тюковъ, которыми постоянно заняты отлогости мостовой. Замѣтимъ еще, что въ С-тъ-Люисѣ подъемъ отъ береговаго края во внутрь города, выстроеннаго на известковыхъ террасахъ, продолжается считая отъ набережной даже до пятой улицы. Отсюда же мѣстность становится ровнѣе.
Само собой разумѣется, что городъ перерѣзанъ вдоль и поперекъ нѣсколькими конными желѣзными дорогами. Что касается до ихъ постройки, то въ этомъ отношеніи въ С-тъ-Люисѣ господствуетъ весьма простой порядокъ: здѣсь не существуетъ никакихъ концессій отъ Думы, и всякому желающему предоставляется пролагать дорогу по своему усмотрѣнію, лишь бы только большинство домовладѣльцевъ, по улицамъ которыхъ стелятся рельсы, не противились тому. Со стороны Думы, предприниматель обязуется только содержать полосу между рельсами въ порядкѣ; а когда, со временемъ, онъ совсѣмъ сниметъ рельсы, то долженъ привести всю улицу въ то положеніе, въ какомъ она была прежде. Вноситъ же онъ лишь такія пошлины, какими обложены обыкновенные извощики, т. е. онъ платитъ за каждую карету или вагонъ, употребляемый въ дѣло. Этимъ и ограничиваются всѣ обязательства его относительно городскаго вѣдомства.
Что касается до улицъ въ С-тъ Люисѣ, то постройкою ихъ и содержаніемъ завѣдуетъ особое инженерное отдѣленіе Думы. На этотъ конецъ налагается ежегодно процентный сборъ на жителей, смотря по предполагаемому бюджету строительной коммисіи. Инженерное отдѣленіе имѣетъ во главѣ своей искусныхъ руководителей и знающихъ свое дѣло техниковъ, благодаря чему улицы, по крайней мѣрѣ главныя, приведены въ состояніе во всѣхъ отношеніяхъ отличное. Въ С-тъ-Люисѣ инженеры долгое время колебались между разнаго рода мостовыми, и наконецъ, послѣ десятилѣтняго опыта, они рѣшительно остановились на деревянныхъ Никольсоновой системы. Хотя такія обходятся вдвое дороже каменныхъ, но, по увѣренію главнаго инженера, деревянная мостовая, при небольшихъ мѣстныхъ починкахъ, должна прослужить по малой мѣрѣ семь лѣтъ. А объ удобствахъ подобной мостовой и говорить нечего: по ней ѣдешь и ходишь какъ по паркету. Для мощенія служатъ сосновыя плиты въ формѣ кирпича и почти съ обыкновенный кирпичъ величиною. Прежде всего выравнивается грунтъ и выкладывается простымъ булыжникомъ. По такому твердому основанію стелятся доски, которыя поливаются сверху дегтемъ. Потомъ начинается самое мощеніе плитами, между которыми въ щели въ дюймъ шириной вставляются низкія планки, такъ чтобы наверху между плитами оставались промежутки. Работа производится слѣдующимъ порядкомъ: ставится стоймя плита, а къ ней прибивается длиннымъ желѣзнымъ шткиртомъ на-искозь планка; потомъ ставится опять плита и планка, и т. д. Промежутки, оставляемые наверху съ цѣлью, чтобы не скользили лошади, засыпаются крупнымъ пескомъ, смѣшаннымъ съ дегтемъ. Наконецъ весь паркетъ покрывается тою же смѣсью. Такая мостовая — истинная роскошь для города, а въ экономическомъ отношеніи она оказывается выгоднѣе всякой каменной, и даже чугунной, которая въ видѣ опыта была устроена на нѣкоторыхъ улицахъ, но покинута совершенно, какъ вовсе неудобная. Сто квадратныхъ футовъ деревянной мостовой въ С-тъ-Люисѣ обходятся около 35 долларовъ. Для плитъ прежде употреблялся дубъ, но инженеры нашли, что сосновое дерево лучше, потому что оно мягче и сверхъ того дешевле.
Дома въ С-тъ-Люисѣ строятся такъ же, какъ вездѣ въ большихъ городахъ Союза, въ Нью-Йоркѣ напр., и жилища гражданъ представляютъ во всѣхъ отношеніяхъ комфортъ, неизвѣстный въ городахъ Европы. При входѣ въ домъ достаточнаго, хотя и небогатаго человѣка, васъ поражаетъ прежде всего присутствіе красивыхъ мягкихъ ковровъ по всѣмъ комнатамъ и лѣстницамъ. Каждый домъ снабженъ водой, газомъ, слуховыми трубами по всѣмъ этажамъ, ванными для купанья и всякими удобствами, какія у насъ встрѣчаются развѣ только какъ предметъ исключительной роскоши въ домахъ капитальныхъ богачей. И важнѣе всего то, что такая роскошь для домовладѣльцевъ С-тъ-Люиса соединяется даже съ экономіей. Въ самомъ дѣлѣ: газовое освѣщеніе стоитъ рѣшительно менѣе всякаго другаго; вода, за которую платятъ Думѣ, точно также какъ и за газъ, по мѣрѣ потребленія, стоитъ тоже менѣе, чѣмъ еслибъ домовладѣльцы вынуждаемы были привозить ее съ рѣки или покупать у водовозовъ. Въ городѣ находится водопроводъ, откуда рѣчная вода расходится по всѣмъ улицамъ и домамъ. Въ настоящее время строится новый водопроводъ, вслѣдствіе того что С-тъ-Люисъ въ послѣдніе годы такъ сильно расширился, что одного водопровода оказывается недостаточно. Онъ строится отъ Думы на слѣдующихъ основаніяхъ, могущихъ служить образщикомъ тѣхъ средствъ, къ какимъ прибѣгаетъ городъ, когда нуждается въ деньгахъ на подобныя капитальныя постройки. Думѣ правительствомъ штата Миссури разрѣшено выпустить на извѣстную сумму такъ-называемыхъ «бондовъ» (bonds) или шести-процентныхъ бумагъ съ купонами. Изготовивъ «бонды», Дума пускаетъ ихъ въ продажу на биржѣ. Сначала они стоятъ, конечно, ниже своей номинальной цѣны. На вырученныя такимъ образомъ деньги начинается проектированная постройка, и по мѣрѣ того, какъ она подвигается впередъ, «бонды» подымаются въ цѣнѣ; спекуляція овладѣваетъ ими, и вскорѣ они становятся аль-пари и даже выше. Когда водопроводъ будетъ готовъ, то домовладѣльцы будутъ платить Думѣ за воду по мѣрѣ потребленія. Этимъ сборомъ будетъ погашаться долгъ, значащійся въ «бондахъ». Подобные сборы съ домовладѣльцевъ составляютъ спеціальные доходы города. Общіе расходы по городу покрываются таксой, вносимой каждымъ жителемъ, имѣющимъ право голоса, и налагаемой на имущества и доходныя статьи. Семейства вносятъ также таксу на содержаніе народныхъ школъ. Каждая статья городскаго управленія имѣетъ свой независимый бюджетъ и ни подъ какимъ видомъ не допускается, чтобы одно вѣдомство покрывало свои дефициты излишкомъ другаго: такого рода смѣшеніе разнородныхъ бюджетовъ всегда ведетъ къ злоупотребленіямъ. Дефициты покрываются обыкновенно возвышеніемъ таксы. Жители не тяготятся налогами потому уже, во-первыхъ, что выплачиваютъ ихъ соразмѣрно своимъ доходамъ, такъ что напр. работники, выручающіе но два и до пяти долларовъ въ день, ничего не вносятъ; а во-вторыхъ, внося таксу, жители сами всегда могутъ высчитать, сколько имъ приходится вносить по всѣмъ статьямъ, которыми они пользуются. Заведенія въ родѣ пивныхъ салоповъ, баръ-румовъ и вообще торгующія винами обложены особой небольшою пошлиной. Сверхъ всего городъ пользуется доходомъ съ земель, ему принадлежащихъ и отдаваемыхъ въ аренду. Весь доходъ, собираемый Думой, можетъ быть употребленъ единственно на удовлетвореніе городскихъ нуждъ, и никакихъ другихъ постороннихъ, до него собственно не касающихся, расходовъ городъ не выдаетъ. Такъ, между прочимъ, теперь въ С-тъ-Люисѣ находятся арсеналъ Соединенныхъ Штатовъ и больница для моряковъ. До города это нисколько не касается; содержаніе подобныхъ заведеній производится на счетъ того вѣдомства, къ которому они принадлежатъ: арсеналъ — на счетъ военнаго министерства, а больница — на счетъ морскаго. Мало того, въ самую горячую пору войны сѣвернымъ войскамъ приходилось стоять въ С-тъ-Люисѣ. Это не только ничего не стоило городу, но жители нисколько не были даже потревожены войсками, разбившими свой лагерь въ одномъ изъ здѣшнихъ парковъ. «Солдаты не принимали задаромъ даже стакана воды, хотя бы и предлагали имъ», — разсказывали мнѣ жители. О военныхъ постояхъ, казармахъ, содержимыхъ на городской счетъ, здѣсь конечно и рѣчи быть не можетъ.
Дума несетъ всѣ расходы по городской полиціи и надо отдать справедливость послѣдней: она во всѣхъ отношеніяхъ достойна того уваженія, какимъ пользуется отъ горожанъ. Во главѣ ея стоитъ мэръ города, выбираемый чрезъ каждые два года. Въ главной полицейской станціи находится телеграфъ для постояннаго сообщенія со всѣми частями города. Начальникъ полиціи при мнѣ послалъ по телеграфу запросъ въ самый отдаленный конецъ, миль за шесть, и не прошло минуты, какъ былъ полученъ отвѣтъ. Гдѣ бы въ городѣ ни случился пожаръ, тотчасъ извѣщается о немъ на главную станцію по телеграфу, а также и въ пожарныя станціи. Арестанты со всего города препровождаются на главную станцію, гдѣ производятся разбирательство и судъ. На этотъ конецъ въ томъ же зданіи находится городской мировой судья. Большое пространство нижняго этажа занято камерами дли арестантовъ, гдѣ они содержатся въ ожиданіи разбирательства. Тутъ же находится кухня, гдѣ готовятся хлѣбъ и мясо для арестантовъ; они вдоволь получаютъ того и другаго, но и ничего болѣе. Начальникъ показывалъ мнѣ большой фотографическій альбомъ съ портретами всѣхъ извѣстныхъ полиціи подозрительныхъ личностей въ городѣ. Для розысковъ, въ случаѣ воровства или грабежа, употребляются въ дѣло тайные агенты или сыщики; ихъ числомъ пять человѣкъ. Полицейскіе одѣты, по образцу лондонскихъ, въ длиннополыхъ синихъ сюртукахъ. Арестуя нарушителя городскаго спокойствія, полицейскій вноситъ въ бланковый листъ имя и званіе арестанта, время и поводъ ареста, и съ этимъ препровождаетъ его на главную станцію.
Пожарныя команды, или по-здѣшнему компаніи, также состоятъ на счетъ города. При помощи своихъ сильныхъ паровыхъ пожарныхъ трубъ онѣ дѣйствуютъ чрезвычайно успѣшно. Одинъ изъ самыхъ сильныхъ пожаровъ, какой случился разъ при мнѣ, продолжался не болѣе трехъ часовъ; это считается уже необычайнымъ событіемъ. Обыкновенно пожарные своими трубами съ широкими кишками, извергающими заразъ громадные потоки, просто забиваютъ огонь силою удара воды. Въ настоящее время совершенно отмѣнены бывшія прежде вольныя пожарныя компаніи: теперь онѣ состоятъ по найму отъ города.
При такихъ условіяхъ въ С-тъ-Люисѣ процвѣтаютъ всѣ отрасли торговли и промышленности. Въ немъ, между прочимъ, довольно большое число мукомольныхъ мельницъ. Онѣ отличаются, какъ всякія подобныя заведенія въ Америкѣ, своимъ простымъ практичнымъ устройствомъ, имѣющимъ всегда въ виду употребленіе въ дѣло по возможности наименьшаго числа, рабочихъ. Такъ между прочимъ зерно въ мельницахъ системою элеваторовъ переносится изъ одного отдѣленія въ другое до тѣхъ поръ, пока оно не обращено въ чистую муку: человѣкъ подъѣзжаетъ съ возомъ въ мельницѣ, у широкихъ дверей ея онъ высыпаетъ изъ кулей зерно прямо въ находящееся тутъ отверстіе, и потомъ, по прошествіи нѣкотораго времени, принимаетъ уже готовую муку въ боченкахъ, которые сверху скатываются внизъ по рельсамъ; отъ начала и до конца никто и не видитъ, какъ зерно переходитъ по разнымъ отдѣленіямъ — съ низшаго и до третьяго яруса мельницы.
Въ этомъ отношеніи по своему устройству еще замѣчательнѣе здѣшній мыловаренный и вмѣстѣ съ тѣмъ стеариновый заводъ. Знакомство съ содержателемъ его было для меня интересно и потому уже, что онъ одинъ изъ немногихъ выходцевъ изъ Россіи, а именно изъ Митавы. Двадцать два года тому назадъ онъ пріѣхалъ въ Америку, не имѣя никакихъ средствъ. Соединившись съ американцемъ, обладавшимъ небольшимъ капиталомъ, онъ открылъ съ нимъ вмѣстѣ сначала небольшой заводъ. Теперь же заводъ одинъ вмѣщаетъ въ себѣ капиталъ въ 300.000 долларовъ. На заводѣ выдѣлывается въ недѣлю до 40.000 фунтовъ одного мыла, и до полутораста ящиковъ стеариновыхъ свѣчей, считая по 40 фунтовъ въ каждомъ. Кромѣ того тутъ же до бывается глицеринъ, а изъ свинаго сала выжимается самое чистое масло, такъ-называемое hand-vil, очень похожее на прованское. Это масло въ большомъ количествѣ отправляется въ Европу и тамъ служитъ примѣсью къ растительному оливковому маслу, идущему также въ Россію. Когда урожай оливокъ очень плохъ, то примѣсь бываетъ въ значительномъ количествѣ, а именно около 25 процентовъ. Слѣдовательно, жители Россіи, приправляя въ постъ свои блюда оливковымъ масломъ, могутъ быть увѣрены, что четвертая часть его состоитъ изъ скоромнаго масла, добываемаго изъ американскаго свинаго сала.
Еслибы мы однако задумали перебрать такимъ образомъ всѣ другіе заводы, какъ напр. чугунные, плавильные, машинные, сахаро-рафинадные, бумагопрядильные и пр., находящіеся въ С-тъ-Люиса. то составился бы, пожалуй, цѣлый курсъ технологіи. Ограничиваясь приведеннымъ, прибавимъ только, что городъ не только упрочилъ за собою многостороннюю торговую и промышленную дѣятельность, но продолжаетъ развивать ее въ болѣе широкихъ размѣрахъ. Какъ естественное средоточіе обширной страны, онъ съ одной стороны получаетъ сырые продукты, какъ напр. сало, кожи, лѣсъ изъ отдаленныхъ западныхъ странъ Тексаса, Арканзаса, гдѣ господствуетъ еще дикое сельское хозяйство, и переработавъ ихъ въ своихъ заводахъ, разсылаетъ произведенія своихъ фабрикъ въ разные концы Соединенныхъ Штатовъ, а въ особенности на югъ.
XIX.
С-тъ-Люисъ. — Народное образованіе. — Нормальная школа наставницъ. — Порядокъ и устройство школы. Уроки физики и математики. — Общій характеръ среднихъ учебныхъ заведеній. Мальчики и дѣвочки учатся вмѣстѣ, подъ руководствомъ наставницъ. — Народное образованіе начинается снизу, а не сверху. — Высшая школа и университетъ. — Колледжи для негровъ. — Садъ Шоу. — Желѣзныя горы.
править
Многосторонняя дѣятельность С-тъ-Люиса не могла бы достигнуть прочныхъ успѣховъ, еслибъ она не была поддерживаема образованіемъ народа, населяющаго этотъ городъ. Въ американскихъ городахъ можно убѣдиться на дѣлѣ, что успѣшная промышленность и школы такъ тѣсно обусловливаются другъ другомъ, что одна немыслима безъ другихъ: гдѣ преуспѣваетъ первая, тамъ непремѣнно процвѣтаютъ и послѣднія. С-тъ-Люисъ и въ этомъ отношеніи выражаетъ собою характеръ всей страны, давая широкое развитіе именно среднему народному образованію.
Я обратился за справками къ здѣшнему главному вѣдомству по части школъ, такъ-называемому Board of education, соотвѣтствующему у насъ канцеляріи попечителя учебнаго округа. Суперъ-интендентъ начальникъ этого вѣдомства, снабдивъ меня нѣкоторыми полезными указаніями, прибавилъ: «для посѣщенія училищъ вамъ не требуется никакихъ рекомендательныхъ писемъ; наши школы во всякое время открыты для всѣхъ желающихъ посѣщать ихъ». Въ томъ же большомъ зданіи, гдѣ помѣщается канцелярія, находится также нормальная школа для образованія наставницъ.
Поднявшись на третій этажъ, я позвонилъ у дверей. Вышла молодая миссъ и на мой вопросъ, могу ли я видѣть директриссу, пригласила меня войти въ классъ. Послѣдовавъ за ней, я сѣлъ на стоявшій у каѳедры стулъ, и никто даже не потревожился моимъ присутствіемъ. Въ это время въ общемъ классѣ раздавалось пѣніе полутораста голосовъ; имъ всякій день начинается ученіе и, казалось, такое начало освѣжаетъ, укрѣпляетъ молодыя души для предстоящихъ серьезныхъ занятій дня. Ученицы цѣли пѣснь во срѣтенье весны; я между тѣмъ успѣлъ осмотрѣться кругомъ. Тутъ для меня было все ново, хотя я уже и прежде видѣлъ здѣшнія школы. Обстановка довольно обширной залы была весьма проста, но въ своемъ родѣ роскошна. Начать съ того, что черной доски вовсе не оказалось въ классѣ, а взамѣнъ ея три стѣны были окаймлены черной пологой шириной съ большую черную доску. Такимъ образомъ нѣсколько ученицъ разомъ могли подходить къ ближайшей имъ стѣнѣ, писать и чертить на ней мѣломъ. Для вытиранія написаннаго не употребляются ни губки, ни тряпки, а родъ щетокъ, щетина у которыхъ замѣнена овечьей шерстью. Такъ устроено и во всѣхъ другихъ школахъ, и это даетъ возможность писать мѣломъ, не пачкая ни платья, ни рукъ своихъ. Для меня было также новостью устройство столовъ: длинные столы со скамьями рѣшительно изгнаны изъ здѣшнихъ школъ; вездѣ введены столики съ двумя сидѣньями при нихъ. Каждый такой парный столикъ отдѣленъ отъ другаго промежуткомъ, такъ что наставница можетъ подойти къ каждой изъ ученицъ отдѣльно и помогать ей въ случаѣ надобности. Благодаря такому устройству, лучше поддерживается самый порядокъ въ классѣ, особенно тамъ, гдѣ много дѣтей младшаго возраста. Вообще вездѣ господствуетъ образцовый порядокъ. Однако, чтобы не подать повода къ ложному пониманію этого слова, должно замѣтить, что здѣсь господствуетъ не тотъ порядокъ, ради котораго требуется, чтобы ученики или ученицы сидѣли прямо или стояли на вытяжку, держали руки по формѣ, а не иначе; напротивъ, здѣсь всякому предоставляется сидѣть и стоять какъ ему ловчѣе, лишь бы не мѣшать товарищамъ и общему ходу ученія. И тому обстоятельству, что здѣсь учащимся предоставляется такого рода свобода и что наставникъ или наставница не взыскиваютъ съ нихъ поминутно за разные мелочные пріемы и способы обращенія, какъ нерѣдко бываетъ у насъ въ институтахъ, мы должны приписать то, что здѣсь соблюдается болѣе существенный порядокъ во всѣхъ классахъ, даже малолѣтнихъ, безъ того чтобы представлялась необходимость прибѣгать къ строгимъ мѣрамъ или даже къ наказаніямъ. Послѣднихъ, можно сказать, вовсе не существуетъ, благодаря именно тому, что предупреждается всякій поводъ къ поступкамъ, могущимъ повлечь за собою наказаніе. Если и случаются такія, то они носятъ на себя характеръ, напоминающій нашу поговорку: «сама себя раба бьетъ, коли дурно жнетъ». Такъ напр., если кто не исполнилъ заданнаго урока, тотъ остается въ классѣ по окончаніи ученія до тѣхъ поръ, пока не исполнитъ что слѣдуетъ. Безпорядокъ, между прочимъ, бываетъ неизбѣженъ при перемѣщеніи учащихся изъ одного класса въ другой. Дабы предупредить это, во всѣхъ школахъ дѣлается такъ же, какъ дѣлалось въ нормальной по окончаніи пѣнія. А именно: ученицамъ слѣдовало разойтись по четыремъ классамъ. По первому звонку наставницы ученицы всѣ встали съ своихъ мѣстъ; по второму онѣ пошли одна за другой къ дверямъ, гдѣ стояла уже другая наставница для соблюденія порядка. Потомъ каждое отдѣленіе ученицъ вступило въ свой классъ и размѣстилось по своимъ мѣстамъ. Чѣмъ начальство менѣе взыскательно къ разнымъ мелочамъ, тѣмъ оно строже можетъ быть въ поддержаніи существеннаго порядка, необходимаго для успѣшнаго хода ученія, особенно въ младшихъ классахъ. Теперь только, когда уже всѣ размѣстились, я обратился къ директриссѣ и заявилъ ей желаніе ознакомиться съ ходомъ ученія. Она предоставила мнѣ выборъ классовъ, объяснивъ, какой предметъ къ каждомъ изъ нихъ будетъ преподаваться. Я выбралъ сначала классъ физики. Слѣдя за урокомъ можно было убѣдиться, что ученицамъ преподается физика не въ видѣ забавы, какъ зачастую бываетъ въ нашихъ женскихъ институтахъ, а въ строгой научной формѣ. Проходилась статья о центрѣ тяжести, и ученицы объясняли свойства его, основываясь на строгихъ геометрическихъ доказательствахъ. То же самое должно сказать и о слѣдовавшемъ затѣмъ урокѣ физіологіи. Едва ли у насъ найдутся ученики гимназій, которые съ такою отчетливостью объясняли бы мускульную и нервную системы, какъ то дѣлали ученицы нормальной школы. Далѣе въ классѣ алгебры дѣло шло объ умноженіи и дѣленіи алгебраическихъ количествъ съ дробными показателями. Нельзя не замѣтить, что у насъ существуетъ своего рода повѣрье, будто нужно обладать какой-то особенно организованной головой для того, чтобы понимать математическія истины, и нерѣдко приходится слышать, будто таковыя вовсе не доступны для женскаго ума. Стоитъ только побывать въ здѣшнихъ школахъ, чтобы убѣдиться въ совершенной неосновательности подобнаго мнѣнія. Довольно сложныя алгебраическія задачи рѣшались такъ просто, такъ легко, что невольно подумаешь, будто въ классѣ собрались спеціалисты по части математики. Притомъ ученицы рѣшали задачи не сходя съ мѣста и большею частью изустно; потомъ отвѣчали по вызову наставницы. Впрочемъ, отвѣтъ состоялъ не изъ одного только конечнаго вывода, но сопровождался объясненіемъ, такъ какъ бы теперешнія ученицы, а будущія наставницы стали объяснять дѣло своимъ будущимъ ученикамъ. Такимъ образомъ вмѣстѣ съ теоретическимъ знаніемъ связываются практическіе пріемы преподаванія. Что же касается до теоріи послѣдняго, то ее преподаетъ сама директрисса. Слѣдя за этими уроками, которыми молодыя миссъ, отъ пятнадцати до двадцатилѣтняго возраста, приготовляются къ будущей должности наставницъ народныхъ школъ, не видавъ даже послѣднихъ, приходишь уже къ убѣжденію, что преподаваніе въ нихъ должно быть доведено до высокой степени совершенства. Нельзя не замѣтить однако, что подобныя нормальныя школы получили свое полное развитіе лишь съ недавняго времени, большею частью послѣ войны; а потому теперь чувствуется еще значительный недостатокъ въ хорошо образованныхъ наставницахъ, особенно на Югѣ. Такой недостатокъ восполняется отчасти отлично составленными учебниками, приспособленными такъ, что даже неопытные еще учителя въ состояніи вести преподаваніе довольно раціональнымъ образомъ, придерживаясь лишь указаній руководства. Само собой разумѣется, что въ С-тъ-Люисѣ въ среднихъ народныхъ школахъ или колледжахъ, какъ называютъ ихъ, находятся уже вездѣ наставницы отлично знающія свое дѣло.
Колледжи устроены всѣ по одному образцу: зданіе состоитъ изъ трехъ этажей; въ нихъ значительное число большихъ и малыхъ классовъ; такъ напр. въ Франклинъ-колледжъ 12 первыхъ и 18 вторыхъ, а обучающихся 1.150 человѣкъ обоего пола. Число преподавательницъ — тридцать. Во главѣ заведенія состоитъ такъ-называемый принципалъ. Полный курсъ ученія продолжается семь лѣтъ; по окончаніи его ученикъ можетъ поступить въ высшую школу — High School. Въ колледжѣ преподается чтеніе и письмо, математика, географія, исторія. Слѣдуетъ замѣтить, что въ здѣшнихъ учебныхъ заведеніяхъ, вслѣдствіе принятой системы, изъ одной залы въ другую переходятъ не учителя, какъ въ нашихъ школахъ, а учащіеся: каждая зала назначена для извѣстнаго предмета и разъ навсегда приспособлена сообразно своему назначенію. Самая большая зала назначается для общаго класса, гдѣ передъ началомъ уроковъ каждое утро собираются всѣ учащіеся и поютъ подъ руководствомъ принципала. Порядокъ въ классахъ существуетъ тотъ же, что и въ нормальныхъ школахъ ученики занимаютъ обыкновенно одну половину залы, дѣвицы — другую. Маленькія размѣщенія въ меньшихъ классахъ, по немногу въ каждомъ; такимъ образомъ наставницамъ представляется полная возможность руководить каждаго изъ своихъ учениковъ сообразно его способностямъ. Во всѣхъ классахъ обученіе мальчиковъ и дѣвочекъ совершается, конечно, одинаково, и вообще, — замѣтимъ разъ навсегда, — здѣсь между обученіемъ того и другого пола не знаютъ никакой разницы. Считаемъ излишнимъ входить въ подробности о стройномъ ходѣ обученія и объ искусствѣ преподовательницъ. Выходя изъ такой школы, менѣе удивляешься тому успѣшному ходу развитія на поприщѣ промышленности, какимъ отъ всѣхъ народовъ въ мірѣ всегда отличаются американцы. Такимъ успѣхамъ много способствуетъ и то важное обстоятельство, что въ Америкѣ народное образованіе начинается снизу, съ основанія. И въ самомъ дѣлѣ, въ Россіи, при нашихъ гимназіяхъ и университетахъ, главная масса народа лишена почти всякихъ средствъ къ образованію; тогда какъ въ Соединенныхъ Штатахъ правительство и общество прежде всего заботятся именно о томъ, чтобы вездѣ были открываемы народныя училища, доступныя рѣшительно для всѣхъ. Съ этою цѣлью правительство отдѣляетъ значительную часть земель въ пользу школъ, и выручка, получаемая за назначенные участки, продаваемые колонистамъ, составляетъ основный капиталъ. Однако поселенцы, жители городовъ, словомъ — общества съ своей стороны не ждутъ, пока правительство распорядится на этотъ счетъ; но сами отъ себя заводятъ школы, иногда даже прежде чѣмъ до правительства дошла вѣсть о существованіи такого-то общества фермеровъ или горожанъ. И благодаря такому соревнованію, не только у насъ, но и нигдѣ въ Европѣ народное образованіе не достигаетъ такого широкаго развитія, какъ въ Соединенныхъ Штатахъ. И это относится не только къ числу школъ, но и къ внутреннему достоинству ихъ. Оттого-то мы здѣсь и не встрѣчаемся съ такими крутыми переходами изъ одного сословія въ другое, какъ въ Европѣ, гдѣ между ученымъ и неучемъ лежитъ цѣлая пропасть.
Когда же прочно заложено основаніе народнаго образованія, тогда Штаты начинаютъ заботиться о школахъ высшихъ разрядовъ. Въ С-тъ-Люисѣ находится уже не только высшая школа, но и университетъ. Оба заведенія содержатся на счетъ города. Университетъ обставленъ съ достаточной полнотой, но началъ свою дѣятельность лишь недавно и посѣщается небольшимъ числомъ студентовъ. Отчасти и вслѣдствіе того, что уже высшая школа по своей программѣ занимаетъ мѣсто среднее между нашими гимназіями и университетами; она также открыта для учащихся обоего пола. Они поступаютъ сюда изъ колледжа, съ тринадцатилѣтняго возраста. Курсъ продолжается 4 или 5 лѣтъ, смотря по факультетамъ. Предметы преподаются и професорами, и наставницами. Мнѣ случилось быть между прочимъ въ классѣ астрономіи. Преподавательница, молодая миссъ, излагала передъ слушателями, между которыми находились студенты совершеннолѣтніе, теорію предваренія равноденствія и аберраціи, съ такою строгостью и ясностью, какими рѣдко отличаются преподаватели популярной астрономіи. Затѣмъ, въ томъ же классѣ былъ урокъ геометріи у той же преподавательницы. Тутъ удивляли меня не столько ясные отвѣты учащихся, сколько та простота пріемовъ, съ какими излагались довольно сложныя геометрическія теоремы. Такія успѣхи учащихся должно отчасти приписать тому, что преподавательница вполнѣ владѣетъ своимъ предметомъ и искусствомъ передавать его.
Послѣ отмѣненія невольничества необходимо было также заботиться объ образованіи негровъ, какъ гражданъ равноправныхъ съ бѣлыми по утвержденной теперь XV поправкѣ законовъ. Въ С-тъ-Люисѣ открыто нѣсколько колледжей исключительно для темнокожихъ. Со временемъ, надо полагать, прекратится такое разграниченіе разныхъ племенъ; но при настоящихъ обстоятельствахъ, когда негры только-что начинаютъ свое образованіе, едвали для нихъ самихъ не лучше имѣть свои отдѣльныя школы, гдѣ преподавательницы удобнѣе могутъ примѣняться къ способностямъ своихъ новыхъ учениковъ. Впрочемъ, порядокъ въ колледжахъ темнокожихъ, также содержимыхъ на счетъ города, тотъ же, что и въ другихъ. Большую часть учащихся заставалъ я въ низшихъ классахъ, и тутъ между прочимъ не мало было совершенно уже взрослыхъ негровъ и негритянокъ, обучающихся чтенію и письму.
Примѣромъ того, какое участіе принимаютъ въ дѣлѣ народнаго образованія даже отдѣльныя, частныя лица, приведемъ находящійся близъ С-тъ-Люиса садъ, принадлежащій здѣшнему богачу Шоу (М-r Schaw). Какъ любитель садоводства, онъ въ своихъ оранжереяхъ и саду развелъ весьма полную коллекцію растеній, и открылъ послѣдній для публики, но не съ тѣмъ, чтобы въ немъ затѣвались пикники и тому подобныя увеселенія, а съ прямою цѣлью обученія. Публика, гуляя по систематически расположеннымъ аллеямъ, знакомится тутъ съ разнородными растеніями, а школы пользуются садомъ для своихъ ботаническихъ экскурсій. Въ дополненіе ко всему владѣлецъ открылъ въ саду, въ особенномъ каменномъ зданіи ботаническій музей. Тамъ здѣшніе богачи, употребляя свои богатства на общую пользу, не только не возбуждаютъ зависти въ народѣ, но заслуживаютъ полную благодарность отѣсвоихъ согражданъ. И Шоувъ садъ (Schaw’s Garden), столь любимый жителями С-тъ-Люиса, представляетъ собою лишь одинъ изъ многихъ подобныхъ примѣровъ полезной дѣятельности разбогатѣвшихъ въ Америкѣ частныхъ людей.
Собираясь покинуть С-тъ-Люисъ, для дальнихъ странъ Запада, я не могъ не съѣздить къ знаменитымъ желѣзнымъ горамъ, лежащимъ къ юго-западу отъ города, въ четырехъ часахъ ѣзды по желѣзной дорогѣ. Прибывъ на станцію у подошвы горы Пейлотъ-Нобъ (Pilot-Knob), я отправился утромъ на ея вершину. Съ долины гора представлялась въ видѣ тупаго конуса; верхушка его состояла изъ нагроможденныхъ глыбъ обнаженной желѣзной руды. Подойдя къ основанію горы, я обратился къ работнику, стоявшему возлѣ телѣжки, колеса которой поставлены были на парѣ рельсъ, протянутыхъ по отлогости на верхъ. На вопросъ мой: можно ли тутъ пройти на гору? — онъ сказалъ: «Садитесь въ телѣгу, она сейчасъ пойдетъ туда». — Едва успѣлъ я помѣститься въ четырехугольной ящикъ телѣги, какъ она понеслась въ гору; а вскорѣ мимо меня по другой параллельной парѣ рельсъ промчалась внизъ такая же телѣга, по наполненная желѣзной рудой. Обѣ онѣ связаны между собой проволочнымъ канатомъ, проходящимъ наверху черезъ большіе блоки. Такимъ образомъ наполненная желѣзомъ телѣга, спущенная внизъ, влечетъ наверхъ пустую. Не болѣе какъ въ полминуты поднялся я на вышину около 600 футовъ, и мнѣ оставалось еще около 200 футовъ до вершины. На отлогости подъ послѣдней человѣкъ около полутораста были заняты выкалываніемъ желѣзной руды съ помощью длинныхъ болтовъ, вбиваемыхъ тяжелыми молотами въ щели. Въ этомъ состоялъ весь процессъ добыванія руды. Она тутъ лежитъ наголо, и взбираясь наверхъ, я ступалъ по ней, въ истинномъ смыслѣ слова попирая ногой капиталы. Я взошелъ на одну изъ огромныхъ глыбъ, образующую самую верхушку. Вся изъ желѣза, она мѣстами лишь была покрыта легкимъ бѣлымъ налетомъ и лишаемъ; кое-гдѣ въ щеляхъ укоренился папоротникъ. Съ верхней площадки, гдѣ было довольно мѣста для двадцати человѣкъ, открылся передо мною видъ на дальнюю мѣстность. Своими холмами и долинами она напоминала швейцарскія мѣста въ родѣ тѣхъ, какими изобилуютъ напр. окрестности Цюриха. Недоставало только озера. Въ долинѣ виднѣлись три мѣстечка, жители которыхъ промышляютъ добываніемъ руды. У подножія горы изъ нѣсколькихъ трубъ доменныхъ печей подымался густой дымъ. Компанія капиталистовъ ведетъ здѣсь дѣло въ широкихъ размѣрахъ, занимая нѣсколько тысячъ человѣкъ работами. Богатая руда содержитъ въ себѣ около 80 процентовъ чистаго желѣза. Переплавленная въ доменныхъ печахъ она доставляется въ С-тъ-Люисъ въ видѣ длинныхъ полосъ. До сихъ поръ не могли еще узнать, на какую глубину проходитъ руда вовнутрь земнаго чрева; но здѣсь такое громадное количество желѣза, что имъ можно бы въ теченіи вѣка снабжать цѣлый свѣтъ, тѣмъ болѣе, что Пейлотъ-Нобъ не единственная гора въ этомъ родѣ. Спустившись съ него въ долину, я отсюда отправился къ другой подобной горѣ, въ пяти верстахъ разстоянія, извѣстной подъ названіемъ Желѣзной (Iron Mountain). Тутъ добываніе руды производится въ столь же широкихъ размѣрахъ. И смотря съ вершины Желѣзной горы на подымавшійся широкими клубами дымъ изъ сотни доменныхъ печей на производившуюся по отлогостямъ работу двухъ сотъ человѣкъ, я по-истинѣ не зналъ, чему болѣе удивляться въ этой странѣ: природѣ ли, растилающей здѣсь свои дары, или народу, умѣющему съ такимъ успѣхомъ пользоваться ея дарами во благо человѣчества.
Да, при видѣ такихъ мѣстъ и такихъ городовъ, какъ С-тъ-Люисъ, проникаешься убѣжденіемъ, что развитіе республики не только идетъ впередъ быстрыми шагами, но и упрочивается на самыхъ твердыхъ стихіяхъ: зданіе ея утверждено на основаніи, которое можно уподобить этимъ желѣзнымъ горамъ.
XX.
Переѣздѣ по Миссури. — Устье этой рѣки. — Пароходъ на мели; снятіе его съ мели при помощи ходуль. — Новые города по Миссури: страсть къ переселеніямъ; быстрый разцвѣтъ прежде пустынной мѣстности. — Размахъ американской жизни. — Врачъ — выходецъ изъ Россіи. — Начало желѣзной дороги къ Великому океану. — Легкость переѣзда и удобства вагоновъ. — Американская степь теперь и за 10 лѣтъ — Городъ Колумбусъ. — Старыя знакомства. — Городъ Чапьеннъ. — Степныя собаки.
править
Ни въ одной странѣ переходъ изъ среды, кишащей подвижнымъ народонаселеніемъ въ среду пустынныхъ мѣстностей не поражаетъ путешественника такъ сильно, какъвъ Сѣверной Америкѣ при переѣздахъ изъ одного города въ другой. Тѣмъ болѣе, что если судить но числу движущихся по улицамъ пѣшеходовъ и экипажей, то готовъ предположить въ каждомъ городѣ гораздо большее жителей, чѣмъ въ немъ находится на самомъ дѣлѣ. Американцы мало сидятъ дома и находятся въ постоянномъ передвиженіи; потому въ городахъ, по желѣзнымъ дорогамъ, на пароходахъ, вездѣ встрѣчаешь такъ много людей, что недоумѣваешь, откуда они берутся въ этой, какъ всѣмъ извѣстно, еще такъ рѣдко населенной странѣ. И только тогда, когда пароходъ перенесетъ васъ въ пространства, полныя первобытными лѣсами, куда еще не успѣли проникнуть рельсы, только тогда убѣждаетесь вы нагляднымъ образомъ, какъ еще относительно мало заселенъ край. Такъ и мы, покинувъ С.-тъ-Люисъ и поднявшись на пароходѣ вверхъ по рѣкѣ до устья Миссури, находящагося миляхъ въ двадцати отъ города, сразу очутились среди дѣвственныхъ, изрѣдка обитаемыхъ мѣстъ. Устье Миссури замѣчательно въ особенности тѣмъ, что въ этомъ именно мѣстѣ Миссиссипи мѣняетъ, такъ-сказать, свой характеръ и въ особенности цвѣтъ своей воды: до сихъ поръ послѣдняя отличается чистымъ свѣтло-зеленоватымъ цвѣтомъ; но Миссури, впадая въ главную рѣку, вноситъ въ нее свою густую, глинистую воду. Сначала однако не все пространство между берегами наполняется мутной влагой, а только одна половина, прилегающая къ правому берегу; и такихъ образомъ воды обѣихъ рѣкъ, не смѣшиваясь между собой, почти до самаго С.-тъ-Люиса отдѣляются другъ отъ друга рѣзкой чертой: по одной половинѣ рѣки несется бурая влага Миссури, а по другой — свѣтлая струя верхняго Миссиссипи. Подъ городомъ воды уже сливаются совершенно и рѣка представляетъ однообразную мутную поверхность.
Мы ѣхали на небольшомъ пароходѣ, который въ нынѣшнемъ году въ первый разъ отважился начать навигацію но рѣкѣ, еще не совсѣмъ освободившейся отъ шедшаго по ней льда. Притомъ воды было такъ мало, что никакой большой пароходъ не былъ бы въ состояніи совершить плаваніе по такому мелководью. Да и нашъ пароходъ, какъ ни мелко сидѣлъ онъ въ водѣ, подвигался впередъ весьма медленно, то и дѣло объѣзжая мели и минуя опасныя мѣста. Однако, несмотря ни на какія предосторожности со стороны рулевыхъ, мы на четвертый день наѣхали на такую мель поперекъ всей рѣки, что пароходъ рѣшительно не могъ идти далѣе, а въ особенности съ тою громоздкою кладью, которою онъ былъ нагруженъ. Теперь задача состояла въ томъ, какъ пройти чрезъ мелкое мѣсто, въ которомъ воды было менѣе трехъ футовъ. Причаливъ къ песчаной отмели, возвышавшейся надъ уровнемъ рѣки футовъ на пять, люди прежде всего принялись выгружать съ парохода большую часть громоздкой клади, состоявшей по преимуществу изъ досокъ. А мы, пассажиры, воспользовавшись неожиданной стоянкой, отправились тѣмъ временемъ гулять по отмели, поросшей мѣстами ивнякомъ. Выгружаясь, пароходъ простоялъ на мѣстѣ цѣлую ночь и только на другей день послѣ обѣда онъ, облегчившись, двинулся далѣе. Но по причинѣ чрезвычайнаго мелководья онъ и безъ груза могъ подвигаться не иначе, какъ на ходуляхъ. Эти ходули, находящіяся всегда при американскихъ пароходахъ, состоятъ изъ двухъ паръ высокихъ и здоровыхъ балокъ, приспособленныхъ къ передней части палубы и связанныхъ между собою попарно канатами. Когда настоитъ надобность перетащить пароходъ черезъ мель, то съ каждой передней стороны его опускается въ воду по одной балкѣ, которая и упирается въ дно рѣки. Балки приводятся въ движеніе системою полиспастовъ. Такимъ образомъ онѣ понемногу приподнимаютъ и въ то же время прутъ судно впередъ. Но оно при этомъ идетъ такъ медленно, что мы въ теченіи часа едва могли подвинуться шаговъ на десять. Наконецъ-то, послѣ трудной шестичасовой работы съ ходулями, мы съѣхали съ мели и къ вечеру пристали къ городку Арроу-року, гдѣ выгрузили другую значительную часть назначенной сюда клади. На слѣдующій день мы опять вернулись къ отмели за оставленными тамъ досками. Такимъ образомъ намъ пришлось на одномъ мѣстѣ пробыть около трехъ сутокъ. Надо замѣтить притомъ, что во все это время пассажиры, заплатившіе разъ за свой проѣздъ до извѣстнаго пункта, содержались на счетъ хозяина парохода; такъ что если взять въ разсчетъ цѣны въ гостинницахъ, то одно содержаніе пассажировъ стоитъ дороже платы ими внесенной, а самый переѣздъ обходится просто даромъ.
Принявъ вновь кладь съ отмели, мы понемногу стали подвигаться впередъ. Берега рѣки становились холмистѣе и населеннѣе. Мѣстами показывались фермы съ фруктовыми садами и даже съ виноградниками. Наконецъ, на девятый день, добрались мы до города Лексингтона, откуда я уже по желѣзной дорогѣ доѣхалъ до Канзасъ-сити, лежащаго при впаденіи Канзасъ-ривера въ Миссури. Окруженный съ материка блуффами, этотъ свѣжій еще городъ далеко растянулъ свои улицы во всѣ стороны; а сверхъ того, жители всюду строятъ такъ много новыхъ домовъ, что нѣтъ никакой возможности опредѣлить, гдѣ начало и гдѣ конецъ города. Въ немъ сходятся нѣсколько желѣзныхъ дорогъ и потому большое число переселенцевъ изъ другихъ штатовъ устремляется въ Канзасъ-сити, торопясь обзавестись въ новомъ мѣстѣ. Страсть къ переселенію до того овладѣла американцами, что даже нѣмцы, столь усидчивые у себя въ Германіи, невольно увлекаются общимъ потокомъ. Этимъ и объясняется безпрестанное возникновеніе новыхъ городовъ въ дѣвственныхъ краяхъ. Со мной, между прочимъ, пріѣхали въ Канзасъ-сити два молодыхъ нѣмца, сапожникъ и столяръ, работавшіе до сихъ поръ въ Синсиннети и, какъ они сами говорили, съ большимъ успѣхомъ. Зачѣмъ же, "спрашивается, было имъ покидать Синсиннети, если тамъ ихъ дѣла шли хорошо? «Канзасъ-сити», отвѣчали они на это, «городъ новый; онъ теперь ростетъ, а потому мы надѣемся, что тутъ мы найдемъ еще болѣе выгодную работу». Основываясь на такихъ-то неопредѣленныхъ надеждахъ, сотни, тысячи народа перекочевываютъ изъ одного мѣста въ другое и влекутъ за собой другія такія же толпы; и дѣйствительно, всѣ находятъ себѣ занятія въ новыхъ мѣстахъ.
Кромѣ Канзасъ-сити есть еще другіе столь же быстро возрастающіе города на Миссури; далѣе на сѣверѣ находится С.-тъ-Жозефъ, въ которомъ мнѣ пришлось остановиться по причинѣ воскресенья; въ этотъ день поѣзды отмѣняются. Онъ находится въ мѣстѣ, составляющемъ, узелъ желѣзныхъ дорогъ, и обстраивается и населяется какъ вдоль по береговымъ низменностямъ, такъ и по возвышеннымъ блуффамъ, куда выше и выше собираются красивые дома и дачи городскихъ богачей.
Эти новые города на Миссури, основанные предпріимчивыми янки, отличаются тѣмъ, что они съ самаго своего начала залагаются въ широкихъ размѣрахъ; планъ города, постановка торговыхъ домовъ и обширныхъ магазиновъ, прекрасныя виллы жителей, все залагается въ такомъ роскошномъ видѣ, что можно подумать, будто на этомъ мѣстѣ кладется основаніе столицы какого нибудь государства. Общій наплывъ населенія къ берегамъ Миссури въ послѣднее время вызванъ проложеніемъ новыхъ желѣзныхъ дорогъ на западъ. А такъ какъ главная, теперь уже готовая, дорога въ С.-тъ-Франциско проходитъ черезъ Коунсиль-блуффъ и Омаха-сити, то оба послѣдніе города и оспариваютъ другъ у друга пальму первенства передъ всѣми другими мѣстами на Миссури. Въ прежнее время Коунсиль-блуффъ, лежащій на лѣвомъ берегу рѣки, и слѣдовательно тяготѣющій къ востоку, былъ гораздо обширнѣе и населеннѣе Омаха; но съ той поры, какъ поспѣла желѣзная дорога къ Тихому океану, Омаха переросъ Коунсиль-блуффъ, благодаря именно тому обстоятельству, что черезъ Миссури еще не наведенъ мостъ и поѣзды съ востока, подкативъ къ рѣкѣ, вынуждены выгружаться на пароходъ и потомъ вновь нагружаться на другомъ берегу. Несмотря на это, жители Коунсиль-блуффа говорятъ, что когда мостъ черезъ Миссури будетъ готовъ, то ихъ городъ опять переростетъ Омаху. Такимъ образомъ въ непрерывномъ дѣятельномъ соперничествѣ между собою находятся здѣсь не только частные люди, общества, но и города, а за ними и цѣлые штаты. Каждый старается привлечь къ себѣ наибольшее число жителей, обстроить, заселить свои земли, и для достиженія цѣли какъ капиталисты и компаніи, такъ и правительства отдѣльныхъ штатовъ употребляютъ въ дѣло всѣ зависящія отъ нихъ средства. Громадные капиталы пускаются въ оборотъ. Въ одномъ мѣстѣ они шибко наростаютъ, въ другомъ — съ такою же быстротою лопаются; а въ концѣ концовъ и тамъ и здѣсь они приносятъ большую пользу для народа. И въ самомъ дѣлѣ, эти вѣчныя передвиженія капиталовъ доставляютъ большія выгоды рабочему люду и земледѣльцамъ, которымъ нечего терять при этихъ спекуляціяхъ, но которымъ всегда дается возможность къ хорошей наживѣ посредствомъ богато-вознаграждаемаго труда. Такое никогда не успокоивающееся соперничество между предпринимателями, компаніями, городами можетъ, пожалуй, показаться непонятнымъ для европейцевъ, привыкшихъ мѣрить здѣшнія событія паевой короткій аршинъ и потому не постигающихъ плодотворнаго духа обширныхъ американскихъ спекуляцій, почему и называютъ послѣднія жадной гоньбой за долларами. Эти европейцы забываютъ, что, благодаря именно гоньбѣ за долларами, широкому соперничеству, здѣсь и созидаются дѣла, о которыхъ въ Европѣ не имѣютъ даже понятія. Благодаря такому соперничеству, здѣсь теперь проложена желѣзная дорога отъ одного океана до другаго, имѣющая, конечно, міровое значеніе. Благодаря тому же соперничеству, тѣмъ же спекуляціямъ, милліоны людей, бѣжавшихъ изъ Европы отъ голода, не только нашли себѣ въ Америкѣ средства къ пропитанію, но достигли такого благосостоянія, пріобрѣли себѣ такое соціальное положеніе въ средѣ человѣческаго общества, о которыхъ имъ и не грезилось въ Европѣ.
Въ Коунсиль-блуффѣ засталъ я выходца изъ Россіи, уроженца Новочеркаска. Окончивъ курсъ медицинскихъ наукъ въ Европѣ, онъ, холостой человѣкъ, переселился въ Америку и теперь занимается практикой какъ въ Коунсиль-блуффѣ, такъ и въ Омаха-сити, куда переѣзжаетъ по временамъ для того, чтобы навѣщать своихъ паціентовъ. Число всякаго сорта врачей въ этомъ краѣ чрезвычайно велико; такъ напр. въ одномъ Омахѣ на 20.000 жителей находится болѣе ста человѣкъ, называющихъ себя докторами. Вслѣдствіе, этого надо пріобрѣсти большое довѣріе для того, чтобы добиться практики. Нашъ соотечественникъ практикуетъ съ большимъ успѣхомъ и притомъ довольно оригинальнымъ образомъ, а именно: онъ напередъ условливается съ своими паціентами такъ, чтобы получать плату не за визиты, а по совершенномъ излѣченіи болѣзни. Онъ отчасти по необходимости прибѣгнулъ къ такому способу, потому что большая часть его больныхъ страдаютъ хроническими болѣзнями, запущенными небрежностью другихъ докторовъ.
Пока я находился въ Коунсиль-блуффѣ, до тѣхъ поръ я не могъ почитать себя на дорогѣ къ Великому океану; въ этомъ городѣ не выдаютъ даже билетовъ въ С.-тъ-Францнеко; и только тогда, когда я переѣхалъ на пароходѣ въ Омаху, я могъ сказать, что перешагнулъ Рубиконъ и попалъ, наконецъ, въ настоящій исходный пунктъ всенароднаго пуги къ Великому океану, — того пути, агенты котораго выдаютъ билеты для проѣзда отъ Нью-Йорка до С.-тъ-Франциско и обратно не только въ городахъ Союза, но также въ Англіи съ одной стороны и въ Китаѣ съ другой. Кстати замѣтить, билетъ до С.-тъ-Франциско можно пріобрѣсти заранѣе и съ нимъ можно останавливаться по дорогѣ въ городахъ и на станціяхъ, гдѣ угодно и на какое угодно время: срокъ билету не ограниченъ. Взятый отъ одного какого-нибудь мѣста и вплоть до береговъ Великаго океана такой билетъ обходится, конечно, гораздо дошевле. Отъ Омахи до С.-тъ-Франциско считается всего 1.914 миль и билетъ перваго мѣста стоитъ 100 долларовъ, а втораго — 80. Разница между вагонами того и другаго классовъ заключается лишь въ болѣе роскошномъ убранствѣ перваго; сидѣнія втораго класса столь же удобныя, хотя и проще, а сверхъ того въ вагонахъ послѣдняго разряда дозволяется курить. Къ каждому изъ поѣздовъ присоединяется еще нѣсколько спальныхъ вагоновъ извѣстнаго предпринимателя Пельмена (Pullman’s Sleeping Cans). Мѣсто въ нихъ отъ Омахи до С.-тъ-Франциско стоитъ 14 долларовъ или за каждую ночь отдѣльно по 2 доллара. Поѣздъ проѣзжаетъ это пространство въ четверо сутокъ и восемь часовъ. Нельзя устроить поѣздки болѣе комфортабельной какъ въ такомъ Пельменскомъ вагонѣ; тутъ все предусмотрѣно для удобства пассажировъ, такъ что теперь почти шестидневную поѣздку изъ Нью-Йорка до С.-тъ-Франциско совершаютъ безъ всякаго труда цѣлыя семейства съ маленькими дѣтьми. Мягкіе диваны, служащіе днемъ для сидѣнья, на ночь преобразуются въ широкія удобныя постели; а сверхъ того надъ ними съ боковъ потолка спускается второй верхній рядъ такихъ же постелей, напоминающихъ собою койки на пароходахъ, но только въ вагонахъ они еще удобнѣе. Въ каждомъ такомъ вагонѣ находятся два умывальныхъ стола. По одному разу въ недѣлю ходитъ еще особенный поѣздъ съ отелемъ (Hotel Express Train). Съ большою роскошью убранный обѣденный вагонъ, прицѣпляемый къ поѣзду, представляетъ собою настоящую гостинницу на рельсахъ. Въ немъ накрывается столъ и въ извѣстные часы подается завтракъ, обѣдъ и ужинъ, какъ водится въ лучшихъ гостинницахъ. Такимъ образомъ пассажиръ можетъ проѣхать отъ океана до океана, вовсе не выходя изъ вагона и не нуждаясь ни въ чемъ.
Деревянная станція, по своей наружности нисколько не отвѣчающая такому важному пункту, какъ начало желѣзной дороги Великаго Океана, и выстроенная, конечно, только на то время, пока еще не готова настоящая большая станція, съ утра уже стала наполняться народомъ, большею частью переселенцами. Не задолго до полудня явились первоклассные пассажиры, и вслѣдъ за ними большія телѣги, нагроможденныя чемоданами и всякимъ багажемъ, изъ разныхъ отелей города. Въ правилахъ сказано, что каждый пассажиръ имѣетъ право брать съ собой сто фунтовъ клади безплатно. При видѣ такого множества чемодановъ надо было ожидать, что пріемъ клади съ вѣсу продолжится часъ другой, а между тѣмъ подходило уже время, назначенное для отхода поѣзда. Но пріемъ багажа совершается съ такой быстротой, что все поспѣло въ свое время. Дѣло въ томъ, что пріемщикъ вовсе не вѣшаетъ чемодановъ, развѣ только въ такомъ случаѣ, когда пассажиру вздумается взять съ собой слишкомъ большой багажъ. Обыкновенно же къ чемодану тотчасъ-же прицѣпляется мѣдный ярлыкъ и пассажиру выдается такой же; тѣмъ дѣло и кончается. Въ назначенное время, а именно около полудня, раздался свистокъ локомотива, кондукторъ крикнулъ машинисту: «готово»! (all right!) и поѣздъ, огибая холмы, окружающіе Омаху, сталъ выбираться въ ровную степь.
Пассажиры, состоящіе изъ купцовъ, дѣловыхъ людей, переселенцевъ съ семействами, смотрятъ на этотъ долгій путь какъ на пространство, которое имъ надлежитъ проѣхать для достиженія своей цѣли, и потому, конечно, не останавливаясь нигдѣ, они ѣдутъ прямо до мѣста своего назначенія. Для насъ же эта дорога Великаго Океана сама по себѣ представляетъ много любопытныхъ частностей, и нѣкоторыя мѣста по ней заслуживаютъ особеннаго вниманія, почему я не могъ проѣхать по ней безъ того, чтобы не останавливаться на нѣкоторыхъ промежуточныхъ станціяхъ, гдѣ на день, гдѣ на два. И тѣмъ болѣе, что степи, по которымъ мы теперь мчались, были для меня старыя знакомыя мѣста: по нимъ, лѣтъ одиннадцать тому назадъ, я съ своимъ товарищемъ по путешествію пробирался въ телѣгѣ, запряженной парою лошадокъ. А теперь, какъ все измѣнилось съ тѣхъ поръ! Весь край преобразился какъ бы волшебствомъ: вмѣсто прежнихъ голыхъ степей, гдѣ на просторѣ паслись тогда наши лошади, между тѣмъ какъ мы, за неимѣніемъ жилья въ краѣ, устраивали себѣ ночлегъ, раскидывая палатку, — теперь тянутся ряды плодоносныхъ фермъ, огороженныхъ досчатыми заборами; степныя пространства покрылись пшеничными всходами; по лугамъ пасутся стада; короче: бывшая безлюдная, пустынная степь ожила, заселилась, застроилась, и все это благодаря благодатному вліянію рельсоваго пути.
Къ вечеру поѣздъ прибылъ въ городокъ Колумбусъ, въ тотъ самый, гдѣ мы тогда застали лишь нѣсколько грубо сколоченныхъ изъ бревенъ, соломой крытыхъ блокгаузовъ, — тотъ самый, который составлялъ тогда крайнее поселеніе бѣлаго человѣка на западъ отъ Миссури. Тогда далѣе на западъ, до самыхъ Скалистыхъ горъ, стлалась дѣвственная степь, посѣщаемая одними краснокожими и смѣлыми охотниками, трапперами, гонявшимися за буйволами и оленями. Городъ Колумбусъ конечно и теперь не поразилъ насъ своимъ чрезвычайно быстрымъ ростомъ, которымъ отличаются нѣкоторые другіе города Америки; но онъ тѣмъ именно и интересенъ, что представляетъ собою типическій образецъ обычнаго въ странѣ развитія множества подобныхъ городковъ, возникавшихъ въ послѣднее время сплошь да рядомъ въ разныхъ концахъ первобытнаго края. На мѣстѣ прежнихъ блокгаузовъ въ Колумбусѣ засталъ я теперь двухъ и трехъ-этажные деревянные дома, занявшіе собою нѣсколько прямолинейныхъ улицъ; среди города расположено кирпичное зданіе суда; близь него стоитъ школа. Въ городѣ, при восьми стахъ жителей, находятся три хорошія гостинницы. Одинъ изъ моихъ старыхъ знакомыхъ, участвовавшій при основаніи Колумбуса, завелъ здѣсь пивоварню, и показывая ее, онъ говорилъ съ самодовольнымъ видомъ: «помните, лѣтъ дѣсятокъ тому назадъ, когда вы были здѣсь, я и гроша не стоилъ, — а теперь у меня своя пивоварня и сверхъ того нѣсколько тысячъ долларовъ въ запасѣ. Мои дѣти пользуются воспитаніемъ, о какомъ я самъ во время своего дѣтства въ Германіи и понятія не имѣлъ». — Я провелъ вечеръ въ средѣ его семейства. Дочери его, дѣвочки четырнадцати и двѣнадцати лѣтъ, играли на фортепіано, а отецъ, сидя въ своей довольно роскошно устроенной гостиной, кидимо былъ въ восторгѣ отъ удовольствія, что могъ показать свое благосостояніе гостю, бывшему очевидцемъ того полудикаго состоянія, въ которомъ такъ еще недавно находился Колумбусъ.
Другой старый знакомый, бывшій при основаніи города простымъ поденьщикомъ, показывалъ мнѣ свою ферму въ 160 акровъ, при которой онъ содержитъ пять коровъ, четырехъ лошадей и нѣсколько мелкаго скота. Третій завелъ въ городѣ магазинъ разныхъ колоніальныхъ товаровъ; четвертый открылъ гостиницу; — словомъ, всѣ достигли желаемаго довольства. Теперь, когда желѣзная дорога проходитъ черезъ самый городъ, участь его не только упрочилась, но онъ понемногу обстраивается и расширяется.
На другой день послѣ обѣда я ѣхалъ далѣе.
Дорога все еще шла степями. По нимъ здѣсь и тамъ показывались фермы, а мѣстами и простыя рапчи, родъ лачужекъ, состоящихъ изъ бревенъ, укрѣпленныхъ стоймя и крытыхъ землею. Поѣздъ останавливался у мѣстечекъ, состоящихъ изъ нѣсколькихъ досчатыхъ домиковъ. Хотя передъ нами все еще стлалась неоглядная степь, однако утромъ другаго дня стало уже замѣтно, что мы подъѣзжаемъ къ возвышенному гористому краю. Кое-гдѣ по сторонамъ стали появляться высокіе холмы; самый воздухъ казался свѣжѣе, рѣже; и не удивительно: городъ Чапьеннъ, куда прибыли мы около полудня, находится уже на высотѣ шести тысячъ футовъ слишкомъ надъ моремъ. Поѣздъ, поднимаясь понемногу отъ Омахи, въѣзжаетъ на эту высоту незамѣтно, и пассажиры вовсе не подозрѣваютъ, что они находятся уже въ области самыхъ Скалистыхъ горъ. Тутъ только, т. е. близь Чапьенна, появляются вдали высокія гряды, чернѣющіяся своими вершинами надъ обширной степной возвышенностью. Чапьеннъ тоже одинъ изъ новыхъ городовъ, основанный съ того лишь дня, какъ подошла сюда желѣзная дорога. Теперь въ немъ около трехъ тысячъ жителей. Недалеко отъ города находится лагерь, такъ называемый Фортъ Россель, гдѣ стоитъ отрядъ конницы для охраненія края отъ индѣйцевъ, нападающихъ нерѣдко на окрестныхъ поселенцевъ и на неосторожныхъ жителей, удаляющихся за городскую черту.
Въ настоящее время вдоль по линіи желѣзной дороги рѣдко встрѣчаются буйволы и олени. Но мелкіе жители степей, такъ-называемые прери-догсъ (prairie-dogs), что въ переводѣ значитъ: степныя собаки, не покидаютъ своихъ прежнихъ жилищъ. Въ окрестностяхъ Чапьенна, гдѣ я остановился, они живутъ большими обществами. Впрочемъ, что касается собственно до постройки ими какихъ-то городовъ, о чемъ такъ много разсказывалось путешественниками, то она ограничивается лишь тѣмъ, что бураго цвѣта звѣрки, величиною съ кошку и съ тупымъ закругленнымъ рыльцемъ, роютъ себѣ поры, подобныя тому какъ роютъ свои ямки овражки, населяющіе наши южныя степи. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ норки, находясь шагахъ въ пятнадцати одна отъ другой, раскинуты на весьма большомъ пространствѣ. Собаки гуляютъ по степи, отыскивая себѣ кормъ; но при приближеніи человѣка онѣ тотчасъ бѣгутъ къ своимъ норкамъ, издавая звонкій однозвучный лай. Когда подходишь къ нимъ еще ближе, то онѣ проворно ныряютъ въ ямку и пропадаютъ въ ней изъ виду. Тутъ же приходилось встрѣчать маленькихъ совъ. Охотники разсказываютъ, будто онѣ вмѣстѣ съ небольшими безвредными змѣями живутъ въ дружбѣ съ собаками, разводя въ ихъ норахъ свои гнѣзда.
XXI.
Желѣзная дорога къ Тихому океану. — Городъ Шерманнъ — высшая точка желѣзнаго пути на землѣ. — Пріѣздъ въ Новый Іерусалимъ мормоновъ. — Борьба изъ-за многоженства. — Процвѣтаніе мормонской Юты. — Трудовая жизнь мормоновъ. — Нѣтъ войска, нѣтъ духовенства. — Мрачная сторона жизни мормоновъ. — Театръ. — Богослуженіе въ тебернекелѣ. — Мертвенность мормонизма. — Деспотизмъ первосвященника и порабощеніе народа. — Гдѣ источникъ мормонизма? Въ европейскомъ пролетаріатѣ. — Чѣмъ можно искоренить мормонизмъ? Въ приливѣ новыхъ свѣжихъ силъ.
править
Отъ Чапьенна начинается весьма крутой подъемъ въ горы. Поѣздъ, влекомый двумя локомотивами, подвигался впередъ весьма медленно; мы дѣлали менѣе десяти миль въ часъ. Кругомъ сталъ показываться снѣгъ все въ большихъ и большихъ массахъ. Мѣстами дорога пробита сквозь скалы и передъ нами обнажились горныя породы, то желто-бураго, то темно-краснаго, то зеленоватаго цвѣтовъ. Все выше и выше взбирался поѣздъ. Мы очутились уже въ облакахъ, обдававшихъ насъ въ видѣ густаго тумана, разгоняемаго порывами горныхъ воздушныхъ потоковъ. Мѣстами рельсы перекинуты черезъ ущелья горъ, поросшія мрачными соснами; мѣстами дорога огибаетъ громадныя каменныя глыбы. Наконецъ мы взобрались на высшую точку этого рельсоваго пути, на высоту 8.242 футовъ надъ моремъ. Здѣсь расположился городокъ Шерманъ, состоящій изъ двухъ дюжинъ досчатыхъ домиковъ, съ тремя гостинницами и нѣсколькими лавками, между ними. Компанія желѣзной дороги имѣетъ здѣсь свое машинное заведеніе, для починокъ локомотивовъ и вагоновъ. Въ городѣ живутъ между прочимъ дровосѣки, снабжающіе поѣзды топливомъ. Шерманъ — самая высшая точка, которую достигала какая-либо желѣзная дорога на землѣ. Онъ стоитъ выше монастыря С-тъ Бернарда въ Швейцаріи, наивысшаго обитаемаго мѣста въ Европѣ. Подъѣзжая къ Шерману, мы въ первый разъ встрѣчаемся съ тѣми заборами и галлереями, которыми американскіе инженеры съумѣли преодолѣть трудности, представляемыя но пути накопленіемъ большихъ массъ снѣга. Устройство тѣхъ и другихъ весьма просто и чрезвычайно цѣлесообразно. Заборы состоятъ изъ досокъ, прибитыхъ къ брусьямъ, сколоченнымъ вмѣстѣ крестообразно на подобіе обыкновенныхъ козелъ. Эти заборы ставятся не въ дальнемъ разстояніи отъ полотна дороги въ такихъ мѣстахъ, гдѣ, по замѣчаніямъ инженеровъ, вѣтрами наносятся большіе сугробы снѣга. Послѣдній накопляется вдоль по заборамъ, образуя собой довольно высокіе снѣжные валы. Рельсы же остаются такимъ образомъ совершенно свободными отъ снѣжныхъ наносовъ. Въ тѣхъ же мѣстахъ, гдѣ для предохраненія отъ послѣднихъ заборы оказались бы недостаточными, построены галлереи. Это не что иное какъ длинные, сколоченные изъ досокъ и на балкахъ утвержденные высокіе навѣсы. Подъ ними проѣзжаешь какъ подъ туннелемъ, съ тою только разницею, что сквозь щели не плотно прибитыхъ досокъ пробивается дневной свѣтъ. И галлереи и заборы такъ мастерски принаровлены къ свойствамъ разныхъ мѣстностей, что какія бы мятели ни бушевали въ горахъ, но поѣзды никогда не подвергаются остановкамъ изъ-за большаго снѣга. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что по нашимъ желѣзнымъ дорогамъ и тѣ и другія постройки оказали бы большую пользу въ мѣстахъ, гдѣ зимой рельсы заваливаются снѣжными сугробами. нерѣдко преграждающими путь локомотиву. Отъ хорошаго знанія мѣстностей и умѣнья инженеровъ зависитъ, конечно, чтобы подобныя постройки и у насъ были такъ же удовлетворительны, какъ здѣсь, въ Скалистыхъ горахъ.
Отъ Шермана начинается крутой спускъ по западному склону горъ. Тутъ уже локомотивъ почти совсѣмъ не дѣйствуетъ, и кондукторамъ то и дѣло приходится тормозить вагоны, скатывающіеся по наклонной плоскости. Вотъ мы проѣхали уже мимо сосны, стоящей возлѣ самой дороги, вьющейся по береговому краю горнаго потока; на соснѣ прибита доска съ надписью: 1.000 миль; это значитъ, что поѣздъ совершилъ немного болѣе половины дороги отъ Омахи; а до С-тъ Франциско осталось безъ малаго столько же. Проѣхавъ надъ шумящимъ внизу у края дороги Веберъ-риверомъ, возлѣ самаго подножія крутыхъ скалъ, прозываемыхъ Чертовыми Воротами, мы вдругъ очутились при входѣ въ обширную равнину, окаймленную со всѣхъ сторонъ далеко раздвинувшимися здѣсь горами: передъ нами раскинулся преславутый край мормоновъ, ихъ завѣтная страна Ханаанская. Все являетъ здѣсь слѣды труда и матеріальнаго довольства. Городъ Огденъ, въ который мы прибыли къ вечеру, одинъ изъ цвѣтущихъ городовъ мормоновъ. Прислонясь къ горнымъ склонамъ, онъ раскинулъ по равнинѣ свои воздушно-кирпичные дома, окруженные садами, до самой станціи желѣзной дороги. Отсюда идетъ вѣтвь послѣдней въ городъ Солянаго озера (Salt-Lake-City), въ этотъ новый Іерусалимъ Святыхъ послѣдняго дня (Latter day Sainis), какъ именуютъ себя мормоны. На переѣздъ туда отъ Огдена требуется всего около трехъ часовъ времени. Въ томъ мѣстѣ, гдѣ долина представляетъ нѣсколько большее расширеніе и гдѣ она орошается рѣкою, прозванною Іорданомъ, въ нѣсколькихъ миляхъ отъ самаго озера, выстроился правильными широкими улицами главный городъ мормоновъ съ 25.000 жителей.
Немного найдется такихъ мѣстъ, которыя производили бы сразу столь пріятное впечатлѣніе на путешественника, совершившаго переѣздъ черезъ пустынныя возвышенныя степи и по дикимъ горнымъ мѣстностямъ. Широкія улицы города не только обсажены по сторонамъ деревьями, по сверхъ того по краямъ тротуаровъ проведены канавы, по которымъ съ горъ струится студеная вода, пріятно освѣжающая чистый теплый воздухъ. Двѣ главныя торговыя улицы застроены сплошь трехъэтажными домами, и обстановка ихъ ничѣмъ почти не отличается отъ обстановки любаго американскаго города. По другимъ же улицамъ дома, окруженные садами, большею частью фруктовыми, напоминаютъ скорѣе дачи, чѣмъ городскія жилища. Въ этихъ дачахъ подъ этимъ чистымъ небомъ способна сложиться спокойная, уютная жизнь. Поближе къ горамъ, почти на концѣ главной улицы, за высокой каменной оградой стоитъ громадное зданіе невиданной архитектуры: продолговатой овальной формы, оно вытянулось на 250 футовъ длины и полтораста ширины; на 46 каменныхъ здоровыхъ, сравнительно невысокихъ столбахъ покоится изъ драни сооруженная крыша эллипсоидальной формы. Издали странное зданіе по наружности напоминаетъ собою громадную черепаху, стоящую на своихъ ногахъ. Это не что иное какъ святилище мормоновъ, ихъ главное сборное мѣсто, называемое ими тебрнекель (Tabernacle). Тутъ же рядомъ, за той же высокой оградой, строится изъ сѣраго гранита храмъ, заложенный въ большихъ размѣрахъ. Новый тебрнекель, могущій вмѣстить внутри до 20.000 благовѣрныхъ, еще не совсѣмъ готовъ, и теперь собранія мормоновъ и ихъ богослуженіе совершаются пока въ старомъ, меньшей величины, тебрнекель.
На другой сторонѣ той же улицы, какъ разъ напротивъ строющагося храма, на нѣсколько возвышенной террасѣ тянется еще другая ограда изъ голаго дикаго камня, представляющая по наружности подобіе крѣпостной стѣны. За этой стѣной находятся дома духовнаго президента Бригхэма Юнга и двухъ дюжинъ женъ его съ ихъ дѣтями. Дворецъ президента, трехъ-этажное зданіе съ верандами, увѣнчанъ пчелинымъ ульемъ, эмблемой труда, составляющимъ гербъ территоріи Юты. Съ своего балкона, украшеннаго покоящимся на перилахъ львомъ, сдѣланнымъ изъ камня, духовный владыка святыхъ послѣдняго дня удобно можетъ обозрѣвать свой городъ изъ одного конца въ другой. А тамъ далѣе, отдѣлившись отъ города, расположился на возвышенной площадкѣ лагерь язычниковъ, какъ называютъ мормоны всѣхъ иновѣрцевъ. Въ лагерѣ, состоящемъ изъ досчатыхъ домовъ, стоятъ теперь три отряда американской пѣхоты. Этой военной силы, конечно, слишкомъ достаточно для того, чтобы, въ случаѣ нужды, охранять язычниковъ, живущихъ и торгующихъ въ городѣ отъ враждебныхъ покушеній со стороны мормоновъ; но она, далеко не въ состояніи была бы понудить святыхъ къ повиновенію конгрессу, требующему отмѣненія многоженства. Для такой цѣли потребовалось бы теперь цѣлое войско въ нѣсколько десятковъ тысячъ человѣкъ.
А между тѣмъ мормоны сами по себѣ въ обхожденіи съ чужестранцами такъ учтивы, такъ кротки, что недоумѣваешь, для чего здѣсь нужна военная сила. Свѣтская власть находится въ рукахъ губернатора, присылаемаго изъ Вашингтона; но до сихъ поръ она оказывалась безсильною передъ іерархическою властью духовнаго главы, Бригхама Юнга, по волѣ котораго совершаются всѣ дѣла въ обширной территоріи Ютѣ. Новый губернаторъ, присланный недавно правительствомъ, изъявилъ твердое намѣреніе заставить мормоновъ покориться волѣ конгресса. На сколько успѣетъ онъ въ своихъ предпріятіяхъ — это окажется въ свое время но до сихъ поръ Юта съ своимъ іерархическимъ образомъ правленія составляетъ особое государство, лежащее въ другомъ болѣе обширномъ государствѣ. Въ настоящее время всѣ съ большимъ напряженіемъ слѣдятъ за упорной борьбой между властолюбіемъ Бригхама Юнга и настоятельными требованіями конгресса въ Вашингтонѣ. А между тѣмъ число приверженцевъ въ Ютѣ, доходящее теперь до полутораста тысячъ, увеличивается все болѣе и болѣе прибывающими вновь переселенцами. Лишенные въ Европѣ крова и средствъ къ достаточному пропитанію, они пріобрѣтаютъ здѣсь кусокъ земли, на которомъ открываютъ свой семейный очагъ.
Оставивъ въ сторонѣ всякіе политическіе и релегіозные вопросы, а вмѣстѣ съ тѣмъ и вопросъ о многоженствѣ, которому почти исключительно посвящали свое вниманіе путешественники, посѣщавшіе страну новаго Іерусалима, мы съ своей стороны интересовались по преимуществу вопросами другаго свойства, а именно касающимися собственно народнаго хозяйства; и въ этомъ отношеніи старались уяснить себѣ, какими средствами мормоны, издавна гонимые изъ края въ край и пришедшіе наконецъ въ эту пустынную страну, — какими средствами успѣли они привести дѣвственный край въ цвѣтущее состояніе и достичь того благоденствія, о которомъ ихъ духовныя владыки распускаютъ по свѣту столь заманчивое слухи. Многіе писатели объясняли такой экономическій успѣхъ фанатизмомъ поселенцевъ. Но мы не могли удовлетвориться этимъ ничего не говорящимъ объясненіемъ, тѣмъ болѣе, что если вникнуть въ суть дѣла, то окажется, что всякій религіозный фанатизмъ не только не способенъ созидать ничего прочнаго, но онъ скорѣе вліяетъ разрушительно. Мы искали болѣе матеріальнаго, болѣе осязательнаго объясненія этого во всѣхъ отношеніяхъ любопытнаго экономическаго факта.
«Видѣть Венецію и умереть, видѣть мормоновъ и трудиться!» — такъ, въ бытность нашу въ С-тъ-Люисѣ, въ одномъ изъ собраній, начала свою рѣчь Анна Диккенсонъ, одна изъ краснорѣчивѣйшихъ женщинъ-ораторовъ въ Соединенныхъ Штатахъ. Какой бы смыслъ она ни придавала своимъ словамъ, во всякомъ случаѣ вѣрно то, что, вникая въ хозяйство мормоновъ, мы дѣйствительно приходимъ къ убѣжденію, что въ основаніи всего у нихъ лежитъ трудъ, и трудъ по преимуществу физическій. Лишенные всякихъ капиталовъ, не владѣя даже порядочными орудіями для обработки, они пришли въ эту пустыню и, подъ надзоромъ своихъ епископовъ, устроили простую, но вполнѣ цѣлесообразную систему орошенія. Для этого они воспользовались горными ручьями, проводя воды въ свои поля, изборожденныя каналами и канавками. Почва, орошенная благодатною влагой, подъ вліяніемъ чуднаго климата, оказалась на дѣлѣ весьма плодородною. Но при всемъ своемъ плодородіи земля не могла бы воспроизвести тѣхъ плодовъ, какими наградила она мормоновъ, еслибъ не безустанный трудъ, съ которымъ они принялись за ея обработку. И въ самомъ дѣлѣ: здѣсь трудятся всѣ и всякъ; здѣсь нѣтъ человѣка, который не былъ бы занятъ какимъ-нибудь прямо-производительнымъ матеріальнымъ промысломъ, исключая, конечно, увѣчныхъ, стариковъ и малолѣтнихъ дѣтей. И въ этомъ-то заключается достойная особеннаго вниманія сторона общественнаго устройства мормоновъ. Начать хоть съ того, что у нихъ не только нѣтъ войска, но и не существуетъ особеннаго класса священниковъ, содержимыхъ на счетъ прихожанъ. Ихъ епископы, ихъ апостолы — такіе же трудящіеся хлѣбопашцы, или ремесленники, или торговцы, какъ и прочіе смертные. Въ воскресенье, собравшись въ тебрнекелѣ, епископы говорятъ большею часть импровизированныя проповѣди, чѣмъ почти и ограничивается ихъ священнодѣйствіе. Въ другіе же дни недѣли они работаютъ на своихъ фермахъ такъ же, какъ и всѣ хлѣбопашцы, и сверхъ того строго слѣдятъ за тѣмъ, чтобы земледѣльцы ихъ округа содержали свои поля, сады и дома въ большомъ порядкѣ.
Разсмотримъ, какого рода вліяніе произволъ и на людей этотъ все себѣ подчиняющій матеріальный трудъ. Въ семействахъ фермера работаютъ всѣ — отъ мала до велика, всѣ способные къ какому нибудь дѣлу. Вся ихъ жизнь, вся ихъ религія заключается, можно сказать, въ одномъ трудѣ. Здѣсь не можетъ быть и рѣчи о томъ, достаточно ли вознаграждается трудъ полученными плодами; здѣсь трудъ какъ бы самъ себѣ долженъ служить наградою; имъ достигается по крайней мѣрѣ то, что трудящіеся въ состояніи прожить и пропитать себя до конца своихъ дней. «Дѣлай каждый изъ васъ свое дѣло, работайте», говоритъ Бригхамъ Юнгъ своимъ послѣдователямъ, — «а о прочемъ не заботьтесь». И едва пропитывавшій себя рудокопъ изъ угольныхъ копей Англіи, или привыкшій къ скудной пищѣ норвежецъ и датчанинъ, составляющіе главную массу переселенцевъ въ Юту, довольны уже тѣмъ, что здѣсь они дѣлаются землевладѣльцами, что ихъ семьи имѣютъ свой очагъ, что имъ не грозитъ голодная смерть. Но на дѣлѣ оказывается. что они живутъ не только не роскошно, но даже довольно бѣдно, не позволяя себѣ никакихъ тратъ на удовольствіи, одѣваясь въ старыя, домашняго издѣлья платья изъ грубой матеріи; короче: ихъ жизнь, полная матеріальнаго труда, лишена всякихъ другихъ человѣческихъ побужденій, всякаго наслажденія, которымъ вознаграждается даже невольничья работа. И еслибъ человѣку было суждено жить только для того, чтобы трудиться, и трудиться лишь для того, чтобы быть одѣтымъ и сытымъ, — въ такомъ случаѣ, конечно, хозяйство мормоновъ можетъ быть названо образцовымъ.
Хозяева, судящіе только по наружности, обращающіе вниманіе только на произведенія рукъ человѣческихъ, могутъ, конечно, прельститься этими въ безупречномъ порядкѣ содержимыми фермами. Но не должно забывать, что конечною цѣлью всякаго человѣческаго труда — не обольстительныя для взоровъ цвѣтущія пажити, сады и тучныя стада, а прежде всего самъ человѣкъ. Побывши между мормонами, послѣ первыхъ дней очарованія, у васъ спадаетъ съ глазъ пелена, и вы видите, что за такимъ безотчетнымъ матеріальнымъ трудомъ гибнетъ все человѣческое въ людяхъ…
Какъ ни любезны здѣшніе жители, но ихъ любезность отзывается какимъ-то рабскимъ страхомъ. Каждый изъ нихъ говоритъ съ вами такъ, какъ будто опасается надсмотрщика за своей спиной. Жены нашего хозяина гостинницы, прислуживающія за столомъ, подаютъ блюда съ умильной улыбкой, — но эта улыбка такого рода, какъ будто онѣ собираются заплакать. На главныхъ улицахъ всегда много народу и происходитъ довольно дѣятельное торговое движеніе; но при всемъ томъ какая-та глухая, боязненная тишина господствуетъ во всемъ городѣ…. Единственное развлеченіе, какое доставляется благовѣрнымъ, состоитъ въ театрѣ. Онъ устроенъ по приказанію самого президента и, само собой разумѣется, руками и средствами послушныхъ волѣ его послѣдователей.
Представленія въ театрѣ даются обыкновенно по субботамъ. При мнѣ назначены были одна драма въ двухъ дѣйствіяхъ и двѣ небольшія комедіи. Какъ по наружной архитектурѣ, такъ и по внутренней обстановкѣ это зданіе можетъ стать на ряду съ театрами средней руки въ любомъ изъ городовъ Европы. Публики въ немъ собралось около тысячи человѣкъ. Что же касается до самой постановки даваемыхъ піесъ и до игры актеровъ, то никакой театръ въ Европѣ не погнушался бы подобнымъ успѣхомъ. Въ особенности меня приводило въ изумленіе искусство, съ какимъ исполнялись комическія, какъ мужскія, такъ и женскія роли. Такой театръ здѣсь, конечно, стоитъ выше умственнаго уровня публики. Но для того, чтобы лучше ознакомиться съ этой публикой, я отправился на другой день, т. е. въ воскресенье, въ тебрнекель, гдѣ на богослуженіе собралось около трехъ тысячъ человѣкъ.
При непрестанной смѣнѣ слѣдующихъ другъ за другомъ путевыхъ впечатлѣній, многіе предметы и образцы сливаются такъ тѣсно между собою, что въ воспоминаніи сглаживаются отдѣльныя частныя подробности и выносится одно цѣлое общее представленіе видѣннаго нами. Но тяжелое впечатлѣніе, произведенное на меня при видѣ собравшихся мормоновъ въ тебрнекелѣ, выдѣляется такъ рѣзко изъ обилій массы наблюденій, что оно не можетъ изгладиться изъ памяти. Святые стали сходиться съ десяти часовъ утра. Я какъ нарочно занялъ мѣсто у самого входа и видѣлъ лица проходящихъ мимо меня прихожанъ. Сначала меня поразила уродливость физіономій: это было какое-то сборище изъ всѣхъ каррикатурныхъ листковъ, издаваемыхъ на потѣху публики. Но здѣсь было не до смѣху: чѣмъ болѣе всматривался я въ проходящихъ мимо меня, тѣмъ болѣе лица ихъ поражали своимъ тупымъ, какъ будто чѣмъ-то испугавшимся, видомъ, отпечаткомъ идіотизма, отсутствіемъ всякой новой мысли, всякаго отраднаго чувства. И такимъ видомъ отличались не только старики и старухи, но и молодые люди обоего пола. Мало того, даже дѣти, у которыхъ уродливость лицевыхъ очерковъ всегда искупается дѣтскимъ свѣжимъ выраженіемъ во взглядѣ, даже бѣдныя дѣти были отмѣчены тѣмъ же подавленнымъ идіотизмомъ Всѣ размѣстились по скамьямъ, и богослуженіе началось съ пѣнія хора, помѣстившагося возлѣ самаго органа на заднемъ концѣ овальнаго, осѣненнаго продолговато-круглымъ сводомъ пространства. Но даже довольно стройный напѣвъ согласныхъ голосовъ не могъ воодушивить лица этихъ собравшихся несчастныхъ созданій. По окончаніи пѣнія на другомъ переднемъ концѣ обширной залы вышелъ на каѳедру одинъ изъ епископовъ и сказалъ проповѣдь. Примѣняясь къ настоящимъ обстоятельствамъ, онъ говорилъ о покушеніяхъ конгресса, рѣшившагося вмѣшаться въ дѣла мормонскаго ученія, и глумясь надъ язычниками, онъ приправлялъ рѣчь грубыми выходками, отвѣчавшими вкусу невѣжественной толпы. Потомъ опять началось пѣніе, и наконецъ одинъ изъ епископовъ, взошедъ на каѳедру, благословлялъ народъ, простирая обѣ руки надъ головами прихожанъ. Тѣмъ и кончилось богослуженіе.
Оставивъ тебрнекель, я пошелъ бродить по окрестностямъ города и поднялся на легко доступную вершину Инзейнъ-пика, возвышающагося надъ равниной. Оттуда открылся передо мною чудный, далекій видъ на озеро, на горы, на разсыпанныя по равнинѣ фермы и на городъ съ его тебрнекелемъ. Но этотъ прекрасно-расположенный у озера городъ, окруженный со всѣхъ сторонъ бѣлѣющими снѣгомъ вершинами дальнихъ горъ показался мнѣ подобіемъ громаднаго разукрашеннаго кладбища, къ которымъ мертвецы движутся, торгуютъ, трудятся, питаются и даже плодятся; а этотъ тебрнекель съ своей эллипсоидальной крышей не что иное какъ огромный саркофагъ, въ которомъ похоронено все, что есть лучшаго въ человѣкѣ, — все, что даетъ ему право называться царемъ земнаго творенія.
Осуждать ли Бригхама Юнга за это накопленіе въ одномъ мѣстѣ нравственнаго увѣчья человѣческаго рода? Но это было бы все равно, что сваливать вину на безсознательное орудіе. Хотя правда, что властолюбіе мормонскаго главы выказывается на каждомъ шагу, и большой орелъ, помѣщенный надъ воротами его ограды съ распущенными крыльями, — такъ что кажется будто хищная птица готова ринуться на беззащитныхъ жителей города, — служитъ болѣе вѣрной эмблемой этого іерархическаго деспота, чѣмъ улей надъ его дворцомъ. Если искусство усвоить себѣ безграничную власть надъ народомъ для удовлетворенія своихъ личныхъ замысловъ можетъ составить величіе человѣка, то, безъ всякаго сомнѣнія, Бригхэмъ Юнгъ въ Америкѣ и еще Наполеонъ III въ Европѣ должны почитаться величайшими людьми нашего времени. Но настоящая причина этого искаженнаго общества мормоновъ заключается не въ лицѣ президента ихъ, — онъ только воспользовался существующимъ уже зломъ. Гдѣ же источникъ его?
Англійскіе писатели съ дурно-скрываемымъ злорадствомъ указываютъ на мормонизмъ какъ на уродливое проявленіе свободной американской жизни, какъ на выступившую наружу язву болѣзненнаго общественнаго строя. Но стоитъ только разобрать элементы, изъ которыхъ сложилось мормонское общество, и тогда обнаружится само собой, что англичанамъ слѣдовало бы обратиться за источникомъ зла къ своей собственной странѣ, къ ея старымъ загрубѣлымъ постановленіямъ, вслѣдствіе которыхъ при огромныхъ богатствахъ, скопившихся въ рукахъ нѣсколькихъ лордовъ, милліоны народа томятся въ копяхъ и рудникахъ Англіи и едва поддерживаютъ свое существованіе на истощенныхъ картофелемъ поляхъ Ирландіи. Тамъ именно скрываются настоящіе притоны, откуда мормонскіе апостолы набираютъ тысячи проголодавшихся послѣдователей, населяя ими дѣвственныя страны Америки. Въ Ютѣ представилось только удобное поприще для образованія такого уродливаго іерархическаго царства, и если въ этомъ мѣстѣ откроются препятствія къ продолженію господства мормоновъ, то вожди ихъ перенесутъ свое господство въ другіе отдаленные, еще никѣмъ не занятыя края. Но куда бы они ни переносили свое общество, во всякомъ случаѣ настоящимъ гнѣздомъ для него будутъ служить все тѣ же европейскія государства, наполненныя бѣдствующимъ, изможденнымъ населеніемъ пролетаріевъ.
Въ послѣднее время мормонскіе вожди и въ самомъ дѣлѣ стали помышлять о переселеніи. Съ тѣхъ поръ какъ проложена желѣзная дорога Великаго океана, въ Юту стало прибывать довольно большое число американцевъ. Эти язычники сильно тревожатъ мормонскія власти, въ особенности по причинѣ своего вліянія на женщинъ. Послѣднія, въ ущербъ мормонамъ, нерѣдко выходятъ замужъ за язычниковъ, единственно съ цѣлью избѣжать узъ съ многоженнымъ мормономъ. Настоятельныя требованія вашингтонскаго правительства съ своей стороны также заставляютъ мормонскихъ вождей подумать о переселеніи въ мѣста, гдѣ бы имъ никто не мѣшалъ приводить въ исполненіе свою систему многоженства. Система эта очень привлекательна собственно для людей болѣе достаточныхъ, потому что каждый можетъ брать лишь столько женъ, сколько онъ въ состояніи прокормить своими средствами. Притомъ эта система служитъ твердой опорой для поддерженія власти президента, такъ какъ никто не воленъ жениться на второй женѣ и т. д. безъ именнаго разрѣшенія президента. Держа такимъ образомъ въ своихъ рукахъ власть надъ епископами, онъ съ ихъ помощью содержитъ весь народъ въ страхѣ и повиновеніи. Сверхъ того, по всей территоріи Юты развито такое искусное неуловимое шпіонство, какого не удавалось сочинить ни одному изъ просвѣщенныхъ правительствъ высоко-циливизованной Европы. Притомъ такое шпіонство рѣшительно ничего не стоитъ іерархическому правительству: каждый изъ запуганныхъ своими вождями мормоновъ можетъ считаться шпіономъ, готовымъ во всякое время донести властямъ на своего сосѣда. Оттого-то между мормонами и встрѣчаемъ столь любезное, боязненное обхожденіе съ людьми. Злая язва такъ глубоко всочилось въ организмъ этого народа, что повидимому лѣтъ другаго исхода къ радикальному исцѣленію, какъ совершенное истребленіе мормонизма огнемъ и мечемъ. Но къ такому крайнему средству конгрессъ едва ли рѣшится прибѣгнуть….
Къ счастью человѣчества, исцѣленіе, хотя и медленнѣе, можетъ совершиться другимъ путемъ. И въ самомъ дѣлѣ: какъ всякое злое начало, такъ и мормонизмъ уже въ самомъ себѣ, въ своихъ неестественныхъ учрежденіяхъ, противныхъ всѣмъ законамъ живаго организма, заключаетъ сѣмена разрушенія. И точно: предоставленный самому себѣ, онъ не въ состояніи былъ бы продержаться такъ долго, еслибъ не находилъ себѣ постояннаго подкрѣпленія въ бѣдственномъ классѣ европейскихъ пролетаріевъ. До сихъ поръ мормонизмъ и могъ развиваться, благодаря тому объединенію, въ которомъ находилась территорія Юта, отдѣленная отъ другихъ штатовъ нелегко доступными для переселенцевъ хребтами изъ Скалистыхъ и Невады. Нынѣ же, когда желѣзная дорога открыла для всѣхъ легко достигаемый доступъ въ область мормонизма, онъ не въ состояніи будетъ держаться долго передъ наплывомъ свѣжихъ, здоровыхъ силъ американскихъ. Какъ весеннія воды сбѣгая съ горъ, уносятъ съ собой талый снѣгъ, притаившійся въ ущельяхъ, такъ животворная, могучая сила американской свободы смоетъ съ лица своей обширной земли эту мормонскую заразу, занесенную сюда изъ страдающей хроническимъ недугомъ Европы…
XXII.
С.-Франциско: неимовѣрно быстрый ростъ его. — Энергія его гражданъ. — Благосостояніе и безопасность въ городѣ. — Его расположеніе и устройство. — Торговля и сношенія съ Аляскою, Ситхою и Амуромъ. — Торговая важность С.-Франциско для Россіи. — Разноплеменность населенія. — Многочисленность китайцевъ. — Славянское и русское общество. — Какъ трудно поселиться и освоиться въ Америкѣ. — Зачатки русской колоніи. — Русская церковь. — Русская читальня. — Русско-американо-сербская газета «Славянинъ». — Ея задача.
править
Путешествуя по городамъ Европы, туристы имѣютъ большею частью въ виду посѣщеніе достопримѣчательностей въ родѣ римскаго Колизея, кельнскаго собора, парижскаго Лувра и другихъ разныхъ памятниковъ давнопрошедшихъ временъ. На крайнемъ западѣ Сѣверной Америки не можетъ быть еще рѣчи о прошедшемъ; еще не наступило потомство для первыхъ основателей, для піонеровъ этой страны. Младенецъ, родившійся въ тотъ годъ, когда Калифорнія принята въ число штатовъ Союза, не успѣлъ еще достичь совершеннолѣтія и слѣд. не пользуется правомъ голоса въ штатѣ, такъ что полноправные граждане его состоятъ изъ однихъ пришельцевъ, собравшихся сюда съ разныхъ концовъ земли. Тутъ прошедшее тѣсно сливается съ настоящимъ, и туристы-охотники до достопримѣчательностей въ родѣ древнихъ памятниковъ не нашли бы здѣсь ничего достойнаго своего вниманія. Но С.-тъ Франциско самъ по себѣ составляетъ достопримѣчательность нашихъ дней, подобную которой мы напрасно стали бы искать въ Старомъ Свѣтѣ. Да и въ Новомъ тоже не найдется города, которой могъ бы соперничать съ нимъ въ отношеніи быстроты развитія. Правда, въ этомъ отношеніи поражали собою міръ и другія города Союза; такъ напр. мы не мало удивлялись въ свое время быстрому росту Синсиннети, а потомъ и Чикаго. Но если основаніе и расширеніе этихъ и другихъ городовъ въ штатахъ относятся къ изумительнымъ историческимъ эпизодамъ американской жизни, то возникновеніе и развитіе С-тъ Франциско по-истинѣ слѣдуетъ назвать героической поэмой нашихъ временъ. И въ самомъ дѣлѣ, у насъ еще въ свѣжей памяти то время, когда въ Европѣ, обуреваемой кровавыми революціонными движеніями 1848 года и венгерскою войной, распространился слухъ о необычайно-богатыхъ золотыхъ пріискахъ въ Калифорніи, куда со всѣхъ концовъ земли устремились жадные золотоискатели, побуждаемые страстью набрать въ короткій срокъ огромныя богатства. Вслѣдъ за тѣмъ, какъ помнимъ всѣ мы, распространился слухъ о возникновеніи новой гавани на берегахъ Тихаго океана. Лѣтъ двадцать тому назадъ, какъ разсказывали мнѣ живые очевидцы того времени, по окраинѣ глубоко вдающагося залива стояли лишь палатки и бараки новыхъ пришельцевъ.
Въ первые же годы своего зарожденія городъ подвергался сильнымъ опасностямъ, грозившимъ ему совершеннымъ уничтоженіемъ. Четыре раза онъ дѣлался жертвою пламени, испепелившаго большую часть его. Но каждый пожаръ, можно сказать, способствовалъ лишь къ украшенію города. Черезъ нѣсколько мѣсяцевъ на мѣстѣ пожарищъ появлялись новые и большею частью каменные дома. Не даромъ же С.-тъ Франциско въ гербѣ своемъ носитъ изображеніе Феникса, возникающаго изъ огня. Однако молодому городскому обществу грозила гораздо большая опасность отъ нахлынувшихъ со всѣхъ сторонъ необузданныхъ ватагъ грабителей, состоявшихъ отчасти изъ отпѣтыхъ головорѣзовъ, прибывшихъ въ край для легкой добычи, отчасти также изъ каторжниковъ, выпущенныхъ изъ англійскихъ ссылочныхъ колоній въ Австраліи. Эти, не признававшіе никакихъ человѣческихъ правъ, люди, соединившись вмѣстѣ, организовали разбойничьи шайки и, угрожая на каждомъ шагу общественной безопасности, не останавливались ни передъ какими средствами. Поруганный законъ нѣмѣлъ передъ ихъ дерзкими выходками. Едва образовавшаяся администрація молодаго города и полиція были безсильны въ борьбѣ съ злоумышленниками, бывшими главною причиной повторявшихся пожаровъ. Мирные горожане, угрожаемые внутреннимъ врагомъ, оставались безъ всякой поддержки извнѣ: американское правительство не въ состояніи было подать имъ руку помощи изъ дальняго Вашингтона. Грабежи и убійства повторялись среди бѣла дня, и уже казалось, что городу С-тъ Франциско суждено обратиться въ гнѣздо отчаянныхъ бродягъ. Поклонники давно устроенныхъ европейскихъ правительствъ съ злорадствомъ указывали на распадающуюся, вслѣдствіе необузданнаго своеволія, цивилизацію новой страны…
Но энергическіе граждане, воспитанные въ суровой школѣ свободнаго самоуправленія, не преклонились передъ жестокими ударами, постигавшими ихъ городъ при самомъ зарожденіи. Когда они убѣдились наконецъ, что всѣ обыкновенныя административныя мѣры оказываются на дѣлѣ несостоятельными, организовали такъ называвшійся охранный комитетъ (Vigilance cominitee), къ которому вскорѣ примкнула большая часть миролюбивыхъ горожанъ. Цѣлью его было преслѣдовать, судить и казнить нарушителей общественнаго спокойствія. Такъ свободный народъ самъ взялся за охраненіе своего добра и своей жизни, гнѣвно возставъ за оскорбленіе своихъ законовъ и правъ человѣческихъ буйными выходками грабителей. Трибуналъ, имъ образованный, въ тайныхъ дѣйствіяхъ своихъ поражалъ неожиданностью, быстротою, безпощадностью, съ которыми онъ каралъ преступниковъ. Сама городская администрація должна была преклониться передъ грознымъ трибуналомъ, собиравшимся по данному знаку со всѣхъ концовъ города, когда настояла надобность. Одинъ изъ участниковъ комитета, редакторъ газеты «Демократъ», разсказывалъ мнѣ, что въ опасное время до четырехъ тысячъ хорошо вооруженныхъ гражданъ съ пушками день и ночь стояли при зданіи, гдѣ собирался судъ. Уличенный убійца безотлагательно подвергался суду и приговоренный къ казни вѣшался передъ самыми окнами дома. Людей опасныхъ и навлекшихъ на себя сильное подозрѣніе изгоняли изъ края. По словамъ редактора, смертной казни подверглись четверо убійцъ, а изъ края изгнано было нѣсколько сотъ человѣкъ. И послѣ этого, прибавляетъ очевидецъ, по прошествіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ такой народной расправы, въ городѣ долгое время не слышно было не только объ убійствѣ или грабежѣ, но даже о какомъ-нибудь легкомъ воровствѣ. Буйныя шайки до того были напуганы безъаппеляціонными дѣйствіями народнаго трибунала, что сами собой оставили страну и бѣжали въ другія мѣста. Такимъ образомъ городъ окончательно очистился отъ опасныхъ людей и въ С.-тъ Франциско водворились спокойствіе и безопасность, какими не пользуются до сихъ поръ ни Нью-Йоркъ и рѣшительно ни одинъ изъ большихъ приморскихъ городовъ Европы.
Въ настоящее время всякаго пріѣзжающаго сюда съ заранѣе составленнымъ мнѣніемъ, будто въ городѣ, который такъ еще недавно служилъ поприщемъ грабежей и разбоевъ, нельзя выходить на улицу безъ револьвера, болѣе всего поражаетъ та беззаботность, съ которой не только днемъ, но и поздно вечеромъ гуляютъ по улицамъ какъ мужчины, такъ точно и дамы. Мало того, между тѣмъ какъ послѣднія ни въ Парижѣ и Лондонѣ, ни въ Москвѣ и Петербургѣ не отваживаются выходить по вечерамъ на улицу безъ провожатыхъ, въ то же время по улицамъ С-тъ Франциско онѣ ходятъ совершенно однѣ, не подвергаясь никакой опасности, ни даже малѣйшему нахальному преслѣдованію со стороны извѣстныхъ уличныхъ франтовъ. Если въ настоящее время и случаются изрѣдка нападенія на запоздавшихъ пѣшеходовъ въ какихъ-нибудь отдаленныхъ закоулкахъ, то такія нападенія съ цѣлью грабежа никогда почти не доходятъ до смертоубійства, такъ, что здѣшнія мошенничества кажутся какими-то легкими шалостями праздныхъ бродягъ въ сравненіи съ тѣми преднамѣренными и полными цинизма разбоями, какими наполняются ежедневныя хроники полицейскихъ газетъ въ Европѣ. А между тѣмъ на улицахъ рѣдко встрѣчаешь полицейскихъ, узнаваемыхъ по сѣрымъ сюртукамъ и по бѣлой металлической звѣздѣ на лѣвой груди.
Когда ходишь по главнымъ улицамъ города, по фешьенебельной торговой Монгомери-стритъ съ его многоэтажными домами, блестящими магазинами, роскошными отелями, или по Калифорнія-стритъ съ его биржей красивой архитектуры, съ его конторами золотопромышленныхъ агентствъ, когда видишь это непрерывающееся никогда движеніе экипажей по деревяннымъ паркетнымъ мостовымъ, вагоновъ по коннымъ желѣзнымъ дорогамъ, группы собравшихся на тротуарѣ противъ биржи маклеровъ и агентовъ, завѣдующихъ дѣлами золотыхъ и серебряныхъ пріисковъ, и наконецъ толпы пѣшеходовъ, между которыми попадаются личности самыхъ разнообразныхъ національностей, — когда слѣдишь за торговымъ движеніемъ въ большихъ складочныхъ амбарахъ и оптовыхъ магазинахъ по ближайшимъ къ гавани улицамъ, то забываешь совершенно о томъ, что городъ съ его нолуторастатысячами жителей возникъ такъ недавно, что это тотъ самый городъ, о существованіи котораго лишь нѣсколько лѣтъ тому назадъ дошла до насъ молва. Напротивъ, приходишь къ убѣжденію, что это уже вполнѣ сложившійся и развившійся городъ, пользующійся такимъ благоустройствомъ, съ какимъ знакомы лишь немногія старыя столицы Европы.
Выстроенный по образцу американскихъ городовъ вообще, С-тъ Франциско перерѣзанъ прямолинейными пересѣкающимися подъ прямымъ угломъ улицами. Притомъ онъ представляетъ ту особенность, что, ради удобства гавани, расположился у обширной бухты на мѣстности, покрытой высокими холмами, изъ которыхъ нѣкоторые достигаютъ четырехъ сотъ футовъ вышины. Когда идешь по какой-нибудь улицѣ, напр. по Монгомери, то, обратившись къ сѣверу, видишь передъ собою крутой подъемъ ея, уходящій высоко наверхъ и такъ круто, что жители въ своихъ экипажахъ не рѣшаются въѣзжать по прямому направленію, а огибая горы, стараются добраться до высоты разными объѣздами по боковымъ улицамъ, пролегающимъ въ видѣ долины между двумя высокими холмами. Нѣкоторые изъ нихъ, ближайшіе къ гавани, срыты съ одной стороны, и дома, стоящіе на верху, лѣпятся теперь надъ отвѣсною крутизной словно птичьи гнѣзда. Въ иныхъ мѣстахъ къ такимъ домамъ входъ съ улицы возможенъ не иначе, какъ по крутымъ высокимъ лѣстницамъ. — Полуостровъ, на которомъ расположенъ городъ, омывается съ западной стороны Тихимъ океаномъ, а съ восточной глубоко-вдавшимся въ материкъ заливомъ С-тъ Франциско. На сѣверо-восточной-то оконечности этого полуострова и стоитъ городъ. Когда взберешься по крутому скату на одинъ изъ холмовъ то сверху открывается далекій видъ на городъ съ его гористыми окрестностями, на гавань съ ея кораблями и пароходами, на обширный заливъ съ его островами и бухтами, которыя пускаетъ онъ отъ себя въ видѣ рукавовъ на сѣверъ и востока, и въ которыя вливаются рѣки Сакраменто, приходящій съ сѣвера, и С-тъ Хокишъ-риверъ — съ юга. Заливъ соединяется съ океаномъ посредствомъ пролива, прозваннаго Золотыми Воротами (Golden Gate), такъ какъ именно этимъ путемъ вывезена большая часть золота, добытаго въ Калифорніи. Далѣе на востокъ сверху виднѣются противоположные берега, покрытые горами, между которыми выше всѣхъ поднимается двуглавая верхушка Дьяволовой Горы (Mount Diabolo), возвышающаяся почти на четыре тысячи футовъ надъ моремъ. Вся картина во своей совокупности придаетъ городу и его окрестностямъ чудный, — единственный во своемъ родѣ, видъ, а заливъ съ своими руками и гаванью обширнѣе Нью-Йорскаго залива и можетъ поспорить съ нимъ въ красотѣ обстановки. Въ С-тъ Франциско не достаетъ еще только того движенія, того множества пароходовъ и кораблей, ходящихъ по обширному водному бассейну, того населенія съ цвѣтущими дачами по островамъ, которыя придаютъ столько жизни и прелести американской гавани на Атлантическомъ океанѣ.
Торговля въ С-тъ Францискѣ не успѣла еще развиться на столько, чтобы она могла соперничать съ нью-йорской, и потому число судовъ въ гавани здѣсь не такъ велико, какъ тамъ. Конечно, С-тъ Франциско имѣетъ полное право называться царицей Тихаго океана; однако самый Тихій океанъ съ народами, населяющими его прибережья, представляетъ пока еще мало средствъ для развитія такого обширнаго торговаго движенія, какое издавна уже совершается по Атлантическому океану между Америкой и Европой. Большая часть торговыхъ судовъ изъ С-тъ Франциско совершаетъ свои рейсы къ берегамъ Атлантики, огибая мысъ Горнъ, или же пароходы, доходя до Панамы, перегружаютъ тамъ товары на желѣзную дорогу и потомъ опять на пароходы, плавающіе до Нью-Йорка, куда и доставляются какъ золото, такъ и другія произведенія Калифорніи. Въ настоящее время много товара перевозится по новой желѣзной дорогѣ Тихаго океана. Что же касается до плаванья судовъ далѣе на западъ, то оно ограничивается небольшимъ числомъ парусныхъ кораблей и пароходовъ, совершающихъ свои рейсы по преимуществу въ Китай и Японію, потомъ къ Сандвичевымъ островамъ и далѣе въ Австралію. Само собой разумѣется, что со времени пріобрѣтенія отъ Россіи новыхъ владѣній, составляющихъ теперь американскую территорію Аляску, между С-тъ Франциско и Ситхой поддерживается правильное сообщеніе какъ на парусныхъ судахъ, такъ и на пароходахъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ американскія суда заходятъ тоже къ берегамъ Камчатки и на Амуръ. Такимъ образомъ С-тъ Франциско для русскихъ владѣній въ Восточной Сибири представляетъ собою мѣсто весьма высокой важности въ торговомъ и другихъ отношеніяхъ, какъ главный американскій пунктъ для сношеній нашихъ отдаленныхъ сибирскихъ поселеній не только съ Соединенными Штатами, но и съ другими частями свѣта. И въ самомъ дѣлѣ, для жителей Амура теперь удобнѣе совершать путешествіе даже въ Европу черезъ С-тъ Франциско, откуда такъ легко переѣхать до Нью-Йорка, а потомъ въ одну изъ европейскихъ гаваней. Въ послѣдствіи сношенія Восточной Сибири съ Калифорніей, конечно, расширятся, и тогда ни одинъ изъ городовъ Соединенныхъ Штатовъ не будетъ имѣть такого важнаго значенія для Россіи, какъ именно С-тъ Франциско. Потому-то, можемъ прибавить, ни въ одномъ городѣ Америки русскій элементъ вообще и русское консульство въ особенности не требуютъ такой постоянной поддержки со стороны Россіи какъ въ С-тъ Франциско.
И теперь уже не смотря на мало развившуюся еще торговлю съ азіятскими и другими народами Тихаго океана, въ главный городъ Калифорніи стекаются самыя разнообразныя національности: онъ по истинѣ можетъ быть названъ городомъ-космополитомъ. Въ немъ находятся представители всѣхъ племенъ земнаго шара, исключая развѣ туземнаго австралійскаго племени. Правда, въ другихъ приморскихъ портахъ мы встрѣчаемъ тоже много разноплеменныхъ пришельцевъ, но они обыкновенно сосредоточиваются около гаваней, не входя въ составъ постоянныхъ обывателей города. Характеристической же чертой С-тъ Франциско служитъ именно то обстоятельство, что въ немъ разныя племена водворились какъ постоянные жители. Между природными американцами здѣсь встрѣчаются англичане и ирландцы, нѣмцы и швейцарцы, испанцы и итальянцы, греки и славяне. Каждая изъ національностей образуетъ свои отдѣльные кружки, имѣетъ свои рестораны и пивные салоны, узнаваемые по ихъ вывѣскамъ съ разноязычными надписями. Одинъ изъ пивныхъ салоновъ, между прочимъ, для привлеченія болѣе разнообразной и многочисленной публики, ознаменовалъ себя на вывѣскѣ названіемъ пивнаго салона всѣхъ націй. Отъ этихъ европейскихъ національностей и также еще отъ негровъ рѣзко отдѣляются китайцы, упорно поддерживающіе не только свой національный костюмъ, но и весь домашній бытъ своего отечества. Находясь въ городѣ въ числѣ 25.000, они занимаютъ въ немъ цѣлые кварталы, и улицы въ родѣ Сакраменто, Дюпонъ и др. кишма кишатъ китайскимъ населеніемъ. У нихъ свои собственныя лавки, гдѣ они запасаются всѣми домашними потребностями, начиная отъ масла, хлѣба и башмаковъ, въ родѣ лодкообразныхъ туфель съ картонными подметками. Всѣ предметы, употребляемые китайцами, исключая нѣкоторыхъ съѣстныхъ припасовъ, привозятся изъ самаго Китая. Въ городѣ китайцы промышляютъ большею частью стиркою бѣлья, и на улицахъ часто попадаются вывѣски въ родѣ: Sing Song, Washing and Ironing, т.-е. зингъ зонгъ, стираетъ и гладитъ. Кромѣ того многіе изъ китайцевъ нанимаются въ домашнюю прислугу, замѣняя собою горничныхъ, кухарокъ и т. п. Довольствуясь весьма ограниченными потребностями, они довели задѣльную плату до такой крайней дешевизны, что европейскіе работники не въ состояніи съ ними соперничать, а потому послѣдніе, и въ особенности ирландцы, питаютъ сильную ненависть къ китайскому племени. Вообще вопросъ о китайцахъ и въ особенности о Кули, т. е. такихъ, которые ввозятся сюда по контрактамъ съ обязательствомъ выплачивать компаніи, снабдившей переселенцевъ изъ Китая средствами для переѣздовъ, часть изъ своихъ заработковъ, составляетъ одинъ изъ самыхъ горячихъ вопросовъ дня, поддерживаемыхъ по преимуществу демократической партіей штата. Намъ впереди предстоитъ еще ознакомиться поближе съ китайцами и ихъ отношеніями къ краю; теперь же обратимся къ болѣе близкому для насъ обществу славянъ и русскихъ.
Во время странствованія по штатамъ Союза, намъ до сихъ поръ случалось изрѣдка встрѣчаться съ выходцами изъ Россіи; но вездѣ, не исключая даже Нью-Йорка, гдѣ русскіе встрѣчаются, конечно, въ большемъ числѣ, чѣмъ въ какомъ-либо другомъ городѣ восточныхъ штатовъ, вездѣ мы находимъ ихъ такъ-сказать разрозненными членами, не поддерживающими между собою никакихъ сношеній. Многіе изъ нихъ, покинувъ по разнымъ обстоятельствамъ родину, пріобрѣли осѣдлость въ Америкѣ и, смотря по своимъ занятіямъ, достигли здѣсь и тамъ нѣкотораго успѣха въ дѣлахъ. Хотя нѣкоторые изъ нихъ и успѣли уже совершенно вжиться въ здѣшніе нравы и обычаи и преобразиться даже въ настоящихъ американцевъ, но при встрѣчѣ съ землякомъ, только что пріѣхавшимъ изъ мѣстъ, гдѣ провели они годы своего дѣтства, имъ отрадно бываетъ вспоминать о родномъ, всегда покинутомъ краѣ, тѣмъ болѣе, что въ тревожныхъ хлопотахъ здѣшней жизни имъ такъ рѣдко выдается подобный случай. Разсказы нѣкоторыхъ, теперь уже болѣе или менѣе обезпеченныхъ русскихъ переселенцевъ о первыхъ своихъ попыткахъ добиться благосостоянія въ новой, бывшей для нихъ совершенно чуждой, странѣ, могли бы составить интересную хронику жизни, исполненной тяжелыхъ лишеній, непривычнаго физическаго труда ради куска хлѣба, и разныхъ бѣдствій, которымъ подвергались они единственно по неопытности, по недостаточному знакомству съ новымъ краемъ и главнѣйше потому, что имъ съ самаго начала не куда было обратиться ни за благимъ совѣтомъ, ни за помощью въ случаѣ крайней нужды. Другія національности, переселяющіяся въ Америку въ большихъ массахъ, давно уже образовали въ разныхъ концахъ Штатовъ свои эмиграціонныя и благотворительныя общества, куда обращается, въ случаѣ надобности, всякій изъ вновь прибывающихъ пришельцевъ за совѣтомъ и помощью. Вліяніе этихъ обществъ полезно тѣмъ болѣе, что, несмотря на богатыя средства, представляемыя страною для всякаго желающаго трудиться ради достиженія прочнаго благосостоянія, нигдѣ однако первый шагъ на поприщѣ практической дѣятельности для новаго пришельца не бываетъ такъ труденъ, какъ именно въ Сѣверной Америкѣ. Европейцу, пріѣхавшему сюда съ цѣлію пробить себѣ дорогу въ жизни, слѣдуетъ прежде всего отрѣшиться такъ сказать отъ всѣхъ убѣжденій, привычекъ, сложившихся въ немъ съ малолѣтства на его родинѣ, и освоиться съ мѣстными американскими правами, понятіями, взглядами. Такой процессъ совершается не, легко и нѣкоторыми цѣль достигается лишь послѣ многихъ лѣтъ горькаго опыта. Потому-то разноплеменныя общества, помогающія своимъ землякамъ пройти черезъ эту тяжкую школу здѣшней практической жизни, служатъ истиннымъ благодѣяніемъ и для переселенцевъ.
Изъ Россіи, конечно, не могло образоваться такое переселеніе массами, какъ изъ другихъ государствъ Европы, и немногіе русскіе, разсѣянные по разнымъ концамъ обширной страны, не могли организоваться въ какое бы то ни было общество. Мы и не искали ничего подобнаго въ Штатахъ. А потому, пріѣхавъ въ С-тъ-Франциско, мы тѣмъ болѣе были обрадованы, встрѣтивъ тутъ хотя и не вполнѣ еще развившееся, но по крайней мѣрѣ начинающее слагаться общество русскихъ, къ которому примкнули члены другихъ славянскихъ племенъ. Хотя торговыя сношенія С-тъ-Франциско съ русскими владѣніями въ Сибири имѣютъ развернуться гораздо шире въ недальнемъ будущемъ, однако и теперь уже въ городѣ находятся значительные торговые дома, производящіе торгъ мѣхами, ситхинскимъ льдомъ и состоящіе въ непосредственной связи съ сибирскими странами. Кромѣ русскихъ и славянъ, занятыхъ при этихъ торговыхъ домахъ, въ послѣднее время изъ Аляски перебрались и поселились въ С-тъ-Франциско нѣкоторые изъ лицъ, занимавшихъ разныя должности при бывшей нашей Сѣверо-Американской Компаніи. Вмѣстѣ съ ихъ семействами переѣхали сюда, частью въ качествѣ домашней прислуги, талъ-называемые русскіе креолы, то-есть уроженцы Аляски, потомки русскихъ отцовъ, имѣвшихъ женами дочерей туземныхъ индѣйцевъ, большею частью изъ племени Калошъ. Такимъ образомъ въ С-тъ-Франциско мы застали начатки русской колоніи, члены которой находятъ себѣ точку опору въ сказанномъ обществѣ. Какъ ни тѣсенъ пока кругъ ея дѣятельности, но отъ членовъ ея, и конечно также отъ консула, который состоитъ президентомъ общества и по самому уставу долженъ-быть членомъ его ex off icio, зависитъ сдѣлать это общество настоящимъ убѣжищемъ для нашихъ соотечественниковъ, какъ переселяющихся въ Калифорнію, такъ и пріѣзжающихъ сюда по торговымъ дѣламъ. Православная восточная церковь должна служить средоточіемъ, соединяющимъ русскихъ славянъ и примкнувшихъ къ нимъ грековъ. Въ настоящее время богослуженіе производится пока въ небольшой домашней церкви, открытой русскимъ священникомъ, г. Коврыгинымъ, въ квартирѣ, нанятой обществомъ. Послѣднее пріобрѣло впрочемъ участокъ земли возлѣ самаго города, гдѣ современемъ предполагается постройка русскаго храма. Епископство, бывшее до сихъ поръ въ Аляскѣ, по рѣшенію синода, переносится теперь въ С-тъ-Франциско. Мѣстомъ свиданія для русскихъ и славянъ, разсѣянныхъ по городу. служитъ недавно открытая читальня, гдѣ получаются «Голосъ», «Петербургскій Листокъ» и нѣсколько сербскихъ газетъ. По уставу, общество носитъ довольно многосложное названіе: «славяно-греко-русскаго общества благотворительности православной восточной церкви». Но дѣло не въ названіи? а въ цѣляхъ, въ средствахъ и въ томъ сочувствіи, съ какими приступаютъ къ дѣйствію главные дѣятели. По смыслу устава, благотворительная цѣль должна состоять въ попеченіи о больныхъ и погребеніи умершихъ членовъ. Со временемъ, когда увеличатся его доселѣ весьма скудныя средства, образующіяся изъ ежемѣсячныхъ членскихъ взносовъ по одному доллару въ мѣсяцъ и изъ пожертвованій частныхъ лицъ, общество, конечно, расширитъ свое благотворное вліяніе. Однако средства его не могутъ значительно увеличиться до тѣхъ поръ, пока кругъ его дѣйствія ограничивается однимъ мѣстомъ, гдѣ члены могутъ собираться лично для обсужденія своихъ нуждъ и потребностей. Распространеніе же благотворнаго вліянія общества на другія отдаленныя мѣста, гдѣ живутъ русскіе и славяне, возможно лишь при помощи печати. Представители его и рѣшились привести въ исполненіе весьма благую мысль объ изданіи газеты подъ названіемъ «Славянинъ». Выходя два раза въ мѣсяцъ, она будетъ издаваться на трехъ языкахъ: англійскомъ, сербскомъ и русскомъ. Первый нумеръ ея, вышедшій на дняхъ, обратилъ на себя вниманіе американскихъ публицистовъ, съ сочувствіемъ привѣтствовавшихъ новаго собрата. Для жителей Россіи газета будетъ тоже имѣть своего рода интересъ; въ особенности для насъ будутъ важны статьи, которыя, по обѣщанію редакторовъ, должны знакомить съ религіозною, политическою и народною жизнью Америки, и письма корреспондентовъ изъ Аляски и Амура. Притомъ эта начинающаяся газета можетъ служить лучшимъ посредникомъ не только для сообщеній между собою русскихъ, живущихъ въ самой Америкѣ, но также для сношеній съ отдаленнымъ краемъ тѣхъ изъ жителей Россіи, которые могли бы нуждаться въ какихъ-либо свѣденіяхъ, касающихся Сѣверной Америки. Пожелаемъ же успѣха возникающей русской печати на берегахъ Тихаго океана.
XXIII.
С-тъ-Франциско. — Русскій кружокъ. — Испорченность русскаго языка. — Что такое бизинессъ и ленчъ?-- Лекція американца о Россіи и русскихъ: характеристика и восхваленіе русскаго характера; русская вѣротерпимость; русскіе способнѣе англичанъ для распространенія цивилизаціи на Востокѣ. — Императоръ Соединенныхъ Штатовъ Нортонъ I. — Радушіе жителей. — Ихъ практическій и ясный взглядъ на школы. — Калифорнскія школы и щедрость на нихъ. — Многочисленность школъ: на 150.000 жителей болѣе 40 общественныхъ школъ кромѣ множества частныхъ. — Преподаваніе въ Космополитанской школѣ новыхъ языковъ, ариѳметики и географіи. — Практическое направленіе преподаванія. — Промышленность С-тъ-Франциско и благопріятныя для нея условія края. — Экипажное и шерстяное производства.
править
Въ прошломъ письмѣ я упомянулъ о русскомъ обществѣ въ С-тъ-Франциско и новой газетѣ «Славянинъ», какъ органѣ славянъ въ Новомъ Свѣтѣ. Въ этомъ кругу соотечественниковъ я провелъ много пріятныхъ часовъ и могу засвидѣтельствовать, что какъ г. консулъ, такъ и редакторы газеты во всякое время принимаютъ своихъ земляковъ, занесенныхъ сюда судьбою, не только съ истинно-русскимъ радушіемъ, но и съ полною готовностью помочь каждому и словомъ и дѣломъ. Въ ихъ средѣ всякій русскій чувствуетъ себя какъ бы между своими. Съ тѣхъ поръ какъ я выѣхалъ изъ НьюЙорка, мнѣ здѣсь въ первый разъ пришлось размѣниваться мыслями на родномъ русскомъ языкѣ. Долженъ впрочемъ замѣтить по этому поводу, что языкъ нашихъ соотечественниковъ въ С-тъ-Франциско теперь уже начинаетъ пестрѣть разными идіотизмами, которыхъ не избѣгаютъ, конечно, ни нѣмцы, ни другія здѣшнія національности. Въ рѣчахъ нашихъ земляковъ господствуетъ сильное смѣшеніе языковъ — конечно, не французскаго съ нижегородскимъ, а русскаго съ американскимъ. Такъ напр., вы услышите въ ихъ разговорахъ такого рода выраженія: «пріѣхавъ въ дипо (depot), я вышелъ изъ кара (car) и взялъ стежъ (stage)»; по-русски это должно значить: «пріѣхавъ на станцію желѣзной дороги, я вышелъ изъ вагона и сѣлъ въ почтовую карету». Вотъ еще нѣсколько подобныхъ образцовъ здѣшняго нарѣчія; желая выразить, что такой-то хорошо ведетъ свои дѣла, русскіе говорятъ: «онъ сдѣлалъ хорошій бизинессъ» (business); или вмѣсто того, чтобы сказать: «зайдемте закусить», они говорятъ: «возьмемте ленчъ» (lunch). Тому подобныя выраженія повседневнаго быта встрѣчаются на каждомъ шагу. Надо впрочемъ замѣтить, что слова въ родѣ «бизинессъ» и «лёнчъ» имѣютъ особенный типичный смыслъ въ жизни американцевъ. Въ разговорахъ между (торговыми людьми то и дѣло слышится слово «бизинессъ». Встрѣчаясь между собою, американцы спрашиваютъ другъ друга: «каковъ бизинессъ», — въ родѣ того, какъ у насъ, предлагаютъ вопросъ: «какъ идутъ дѣла»? — Что же касается до «ленча», то это составляетъ одну изъ любопытныхъ особенностей общественнаго быта въ С-тъ-Франциско. Здѣсь дѣловые люди завтракаютъ обыкновенно рано утромъ, часовъ въ семь, передъ тѣмъ какъ отправляются въ свою контору или свой магазинъ, а обѣдаютъ вечеромъ въ шесть часовъ или даже позже, когда покончены коммерческія и другія дѣла въ городѣ. Около полудня дѣловой людъ заходитъ въ пивные салоны, гдѣ на такой случай и устраивается закуска. Войдя въ салонъ, вы подходите къ прилавку и выпиваете стаканъ пива или вина, заплативъ за это одинъ битъ (beet), т. е. около 12 центовъ. Затѣмъ вы обращаетесь къ находящемуся въ салонѣ другому столу, уставленному разными хорошо приготовленными горячими и холодными блюдами, и требуете себѣ по желанію тарелку супу, рыбы или жаркаго съ салатомъ, закусываете сыромъ, редисками и пр., и удовлетворивъ въ волю своему аппетиту, вы за это не платите уже ни одного цента болѣе. Такимъ образомъ можно сказать, что подобный «ленчъ» дается просто даромъ, единственно въ видахъ привлеченія публики въ салонъ. Надо замѣтить притомъ, что въ городахъ другихъ штатовъ приходится обыкновенно за стаканъ вина или пива платить почти столько же, сколько здѣсь за весь такъ-называемый «ленчъ». При большой конкурренціи въ городѣ, содержатели салоновъ находятъ свою выгоду въ томъ, что публика, заходящая къ нимъ во всякое время дня, тратитъ, конечно, на пиво и вино столько, что этими доходами покрывается и закуска.
Вообще С-тъ-Франциско отличается такими своеобразными чертами, что необходимо пожить въ немъ нѣкоторое время и освоиться съ его бытомъ, для того чтобы поближе ознакомиться съ подробностями городской жизни. Прежде чѣмъ перейду къ описанію этого единственнаго въ своемъ родѣ города, я скажу здѣсь нѣсколько словъ о лекціи, читанной въ залѣ купеческаго общества, извѣстнымъ американскимъ путешественникомъ и ораторомъ Бенардъ-Тейлоромъ (Bayard Taylor).
Для насъ эта лекція особенно интересна, такъ какъ предметъ ея былъ: «О Россіи и русскихъ». Американцы съ своей стороны были тоже заинтересованы этимъ предметомъ, а потому большая зала купеческой читальни была наполнена многочисленной публикой. Бенардъ Тейлоръ былъ нѣсколько лѣтъ тому назадъ въ Россіи и вывезъ оттуда богатый запасъ личныхъ наблюденій. При началѣ своего чтенія онъ заявилъ, что ни объ одной странѣ не распускается по свѣту такъ много ложныхъ слуховъ, какъ именно о Россіи и ея соціальномъ состояніи. А между тѣмъ, прибавилъ ораторъ, куда бы американцы ни обратились въ своихъ сношеніяхъ съ другими государствами, на востокъ ли или на западъ, вездѣ они встрѣчаются съ русскими, а потому для первыхъ весьма важно болѣе правдивое знакомство съ этимъ народомъ. Цивилизація его не заимствована изъ Рима, подобно цивилизаціи другихъ европейскихъ націй, но развивалась болѣе самостоятельнымъ путемъ. Оттого-то въ Россіи встрѣчаются своеобразныя національныя черты, чуждыя другимъ странамъ. Характеризуя русскій народъ, ораторъ превозносилъ его тѣлесную стойкость и способность при ограниченныхъ потребностяхъ переносить всякаго рода невзгоды, передъ которыми не устояла бы ни одна изъ европейскихъ націй. Потомъ онъ яркими красками очертилъ то дружное чувство національности, которымъ воодушевлены всѣ русскіе и которое обнаруживается особенно въ борьбѣ со врагами отечества. Ораторъ говорилъ о радушіи и широкомъ гостепріимствѣ русскаго народа, и указывалъ съ уваженіемъ на его высокогуманную терпимость, оказываемую чужестраннымъ религіознымъ сектамъ. Въ этомъ отношеніи онъ противопоставилъ русскихъ англичанамъ, позволяющимъ себѣ циническія выходки въ брампискихъ храмахъ Остъ-Индіи. По словамъ оратора, русскіе вообще болѣе способны для распространенія цивизаціи на Востокѣ, чѣмъ англичане. — Несмотря на монархическій образъ правленія въ Россіи, нигдѣ въ Европѣ не выработано такое выборное начало и такое общинное устройство, ближе всего подходящее къ свободнымъ американскимъ постановленіямъ, какъ между русскимъ народомъ (?). Говоря о самомъ государѣ, Бенардъ Тейлоръ удивлялся простотѣ его жизни. Между тѣмъ какъ нѣмецкій князекъ, владѣлецъ нѣсколькихъ сотенъ акровъ земли, выѣзжаетъ изъ своего дворца не иначе какъ въ сопровожденіи многочисленной свиты и встрѣчается нѣсколькими сотнями своихъ подданныхъ трубными звуками, — въ то же время ораторъ зачастую видѣлъ, какъ императоръ Россіи одинъ ходитъ по улицамъ столицы или разъѣзжаетъ съ своими дѣтьми въ простомъ экипажѣ, никѣмъ не сопровождаемый.
Лекція продолжалась полтора часа; публика слѣдила за словами оратора съ рѣдкимъ вниманіемъ; глубокая тишина въ залѣ прерывалась лишь по временамъ сочувственнымъ рукоплесканіемъ слушателей; а здѣшнія газеты, излагая содержаніе лекціи, отнеслись вообще симпатично какъ къ предмету ея, такъ и къ прекрасно изложенному взгляду оратора. Одна только выходящая здѣсь нѣмецкая газета съ удивленіемъ замѣтила, что въ лекціи Бенарда Тейлора Россія и русскіе предстали предъ публикой совсѣмъ въ иномъ свѣтѣ, чѣмъ представляются они обыкновенно иностранными писателями. И не удивительно: ни одинъ народъ неспособенъ такъ безпристрастно понимать и такъ сочувствовать русскому характеру и русскимъ нравамъ, какъ американцы съ ихъ широко гуманной натурой. Перейду къ городу.
По Монгомери-стритъ, среди вѣчно занятыхъ своими дѣлами торговыхъ людей, въ извѣстные часы дня беззаботно прогуливается личность, которая по своему мундиру не можетъ не обратить на себя вниманія въ странѣ, гдѣ такъ рѣдко случается встрѣчать какіе бы то ни было знаки отличія. На взглядъ этой странной особѣ лѣтъ около пятидесяти. Нѣсколько выше средняго роста, плотнаго тѣлосложенія, она облечена въ темнозеленый военный сюртукъ съ густыми золотыми эполетами и свѣтлосинія брюки. По всему этому и по трехугольной шляпѣ на головѣ я готовъ былъ принять эту странную особу за какого-нибудь мексиканскаго генерала. Однако на вопросъ мой мнѣ отвѣтили, что это ни кто иной какъ самъ императоръ Нортонъ I. Мое недоумѣніе увеличилось еще болѣе, когда вслѣдъ затѣмъ мнѣ пришлось прочесть въ одной изъ газетъ о томъ, что императоръ Соединенныхъ Штатовъ, Нортонъ I, заходилъ въ редакцію газеты и просилъ заявить печатно о своемъ сочувствіи императору Наполеону III по поводу плебисцита, получившаго такой успѣшный исходъ.
Откуда же взялся этотъ новый, таинственный императоръ?
Въ Европѣ намъ не разъ приходилось читать объ опасеніяхъ насчетъ того, будто республиканскій образъ правленія въ Америкѣ оказывается несостоятельнымъ и будто послѣ войны слѣдуетъ ожидать переворота въ пользу императорской власти. Когда ознакомишься поближе съ сущностью здѣшняго народнаго самоуправленія, когда, узнаешь, что здѣсь всякая власть коренится въ отдѣльныхъ общинахъ, то смѣшнымъ становятся эти заявленія европейскихъ публицистовъ. Они высказываютъ свои опасенія, конечно, вслѣдствіе ограниченнаго знакомства съ условіями американской политической жизни, на которую смотрятъ съ точки зрѣнія европейскихъ государствъ, гдѣ общество еще такъ мало проникнуто духомъ самоуправленія. Европейскіе публицисты заимствуютъ подобныя мнѣнія отчасти также изъ американскихъ газетъ, редакторы которыхъ, въ виду своихъ частныхъ политическихъ тенденцій, распускаютъ подобныя слухи, сами мало вѣря въ дѣйствительную ихъ возможность. Послѣ всего этого понятно, что неожиданнымъ для насъ появленіемъ живаго императора Нортона I на Монгомери-стритъ наше любопытство было возбуждено въ высшей степени. Вскорѣ оно было вполнѣ удовлетворено самымъ курьезнымъ образомъ. По справкамъ оказалось, что разгуливающая по улицамъ въ качествѣ празднаго фланёра особа подъ именемъ императора — просто помѣшанный человѣкъ, безвредный шутъ города С-тъ-Франциско. Жители, потѣшаясь надъ мнимымъ величествомъ, снабжаютъ его приличнымъ сану нарядомъ; при встрѣчѣ съ нимъ изъявляютъ знаки своего уваженія; а по-временамъ, когда Нортонъ I принужденъ бываетъ обратиться къ своимъ вѣрноподданнымъ за чрезвычайными ресурсами, то купцы даютъ ему по нѣскольку долларовъ на личные расходы. Впрочемъ, такихъ расходовъ у императора немного, потому что въ лучшихъ гостинницахъ, и куда бы ни вздумалось ему завернуть для удовлетворенія своего аппетита, его угощаютъ даромъ; гости зачастую распиваютъ съ нимъ бутылку шампанскаго, весело разговаривая въ то же время о текущихъ политическихъ дѣлахъ и о дипломатическихъ замыслахъ императора. И Нортонъ I, величая себя императоромъ Штатовъ и протекторомъ Мексики и Сандвичевыхъ острововъ, живетъ себѣ беззаботно въ городѣ, никого въ особенности не утруждая своей особой. Помѣшательство его не наноситъ никакого вреда жителямъ, а потому они и не находятъ нужнымъ отправить его въ домъ умалишенныхъ, и никто не безпокоитъ этого скромнаго тунеядца.
Подобный фактъ городской жизни между прочимъ можетъ служить вообще свидѣтельствомъ радушія жителей С-тъ-Франциско. Правда, въ довольно свѣжемъ разноплеменномъ населеніи его не могли еще образоваться мѣстныя характеристическія черты, отличающія обыкновенно обитателей другихъ давно существующихъ городовъ. Здѣсь еще не успѣли сложиться типичныя особенности горожанъ, и потому общая характеристика ихъ была бы теперь слишкомъ преждевременна. Несмотря на это, и теперь уже нельзя не замѣтить, что жители С-тъ-Франциско по преимуществу отличаются именно тѣмъ свѣтлымъ, симпатичнымъ радушіемъ, которое высказывается въ обращеніи ихъ какъ между собою, такъ и съ иностранцами. На всѣхъ лицахъ, даже озабоченныхъ золотопромышленныхъ маклеровъ, какъ будто написано, что люди здѣсь вполнѣ наслаждаются жизнью и хотятъ, чтобы и другіе точно также наслаждались ею въ свое полное удовольствіе. Такому свѣтлому выраженію лицъ мы приписываемъ отчасти и то обстоятельство, что народъ въ Калифорніи показался намъ развитымъ болѣе, чѣмъ народъ какой-либо другой страны. И дѣйствительно, здѣсь весьма рѣдко встрѣчаются лица съ тупымъ выраженіемъ, безъ которыхъ не обходятся населенія другихъ большихъ городовъ. Если же въ C-тъ-Франциско и случается встрѣчать нѣчто подобное, то развѣ между китайцами, изъ которыхъ нѣкоторые доводятъ себя до болѣзненнаго состоянія вслѣдствіе чрезмѣрнаго употребленія опіума. Помимо такихъ исключеній, народъ въ Калифорніи отличается своимъ практическимъ умомъ, своимъ яснымъ взглядомъ на жизнь и ея условія. Еслибъ мы захотѣли выразить наше мнѣніе на этотъ счетъ въ нѣсколькихъ словахъ, то, прибѣгая къ техническому языку, могли бы сказать, что развитіе калифорнцевъ выражаетъ собою развитіе американскаго народа вообще, возведенное въ высшую степень.
Понятно, что такое высокое развитіе нельзя приписать вліянію здѣшнихъ школъ: какъ бы превосходны послѣднія ни были на самомъ дѣлѣ, онѣ все-таки не могли еще образовать новаго поколѣнія калифорнцевъ. Такое развитіе скорѣе всего объясняется тѣмъ обстоятельствомъ, что въ Калифорнію съ самаго начала приходили люди предпріимчивые, энергическіе и, что важнѣе всего, одаренные большимъ запасомъ практическаго смысла. Такіе люди только и могли преуспѣвать въ новой странѣ. Человѣкъ же вялый, тупой долженъ былъ неминуемо погибнуть въ стремительномъ круговоротѣ здѣшней жизни. Пользуясь опытомъ, пріобрѣтеннымъ уже въ другихъ Штатахъ, пришельцы довели учрежденія покой страны до значительной степени совершенства. Такъ и народныя школы, въ свою очередь, были устроены ими по образцу лучшихъ народныхъ школъ въ Америкѣ. Нельзя не замѣтить цри этомъ, что калифорнцы всякія задуманныя предпріятія привыкли приводить въ исполненіе всегда въ широкихъ размѣрахъ; это относится какъ ко всѣмъ отраслямъ народнаго хозяйства вообще, такъ и къ народному образованію въ частности. Если какое-нибудь затѣваемое дѣло касается общественной пользы, то граждане не скупятся на него средствами: въ виду будущихъ благъ они щедрою рукой расточаютъ свои богатства для того, чтобы дать молодому поколѣнію надлежащее современное образованіе.
Такая щедрость гражданъ обнаруживается отчасти въ роскошномъ устройствѣ зданій, назначенныхъ для народныхъ школъ. Такъ напр., трехъ-этажное зданіе Линкольнской школы даже но наружной архитектурѣ представляетъ образецъ изящной постройки. Оно обведено съ одной стороны прекраснымъ садомъ, въ которомъ стоитъ фигура Линкольна, высѣченная изъ камня во весь ростъ; съ другой стороны къ школѣ примыкаютъ устланные досками большіе дворы для рекреаціи. Что касается до внутренней обстановки классовъ, то она почти такая же, какъ и въ школахъ другихъ городовъ, напр. въ С-тъ-Люисѣ, но только роскошнѣе и комфортабельнѣе. Такъ напр., вмѣсто парныхъ столиковъ здѣсь у каждаго ученика свой особый столикъ, что во всякомъ случаѣ еще удобнѣе, но, конечно, и дороже. Не вдаваясь въ статистическія подробности, скажемъ только, что въ С-тъ-Франциско на полтораста тысячъ жителей имѣется слишкомъ сорокъ народныхъ школъ какъ перваго, такъ и втораго разрядовъ. Кромѣ того, существуетъ еще не малое число частныхъ пансіоновъ, коммерческихъ колледжей и тому подобныхъ заведеній, содержимыхъ частными лицами. Припомнимъ, что все это находимъ мы въ городѣ, существующемъ всего какихъ-нибудь двадцать лѣтъ.
Что касается до самаго преподаванія, то и въ этомъ отношеніи пришлось бы повторять то же, что говорили мы при описаніи школъ въ С-тъ-Люисѣ. Какъ тамъ, такъ и здѣсь оно отличается по преимуществу своимъ практическимъ направленіемъ. Можемъ прибавить лишь то, что въ нѣкоторыхъ изъ здѣшнихъ школъ, какъ напр. въ Южной Космополитанской (South Cosmopolitan Grammar School съ особеннымъ успѣхомъ ведется преподаваніе иностранныхъ языковъ, именно нѣмецкаго и французскаго. Для того чтобы дать нѣкоторое понятіе объ успѣхахъ, какіе достигаются учащимися, приведемъ на выдержку нѣсколько вопросовъ, которые при мнѣ рѣшались учениками и ученицами во время годичнаго экзамена въ той же Космополитанской школѣ. Такъ напр., изъ ариѳметики для устнаго рѣшенія задана была между прочимъ задача такого рода: если посредствомъ 4 трубъ резервуаръ наполняется водою въ 6 5/6 часовъ, то въ какое время наполнится тотъ же резервуаръ посредствомъ 7 такихъ же трубокъ одинаковаго размѣра?
Устное рѣшеніе подобныхъ задачъ производится учащимися съ отчетливостью и съ такою быстротой, что съ непривычки едва успѣваешь слѣдить за его ходомъ. Изъ естественныхъ наукъ между другими вопросами было предложено: описать два растенія, употребляемыя въ мануфактурахъ, два, употребляемыя для приготовленія напитковъ, и два, употребляемыя для приготовленія лѣкарствъ. Одна изъ задачъ географіи состояла въ томъ, чтобы начертать путь изъ С-тъ-Франциско въ Петербургъ. Можно бы привести и изъ другихъ наукъ много подобныхъ вопросовъ, свидѣтельствующихъ о дѣльномъ практическомъ направленіи здѣшнихъ школъ. Отвѣты на вопросы представлялись ученикамъ письменно, и при этомъ случаѣ опять мы должны повторить, что насъ болѣе всего удивляло то искусство, съ какимъ они владѣютъ перомъ. Писанные тутъ же въ классѣ, отвѣты отличались какъ своею вѣрностью, такъ и яснымъ изложеніемъ предмета. Вступая въ жизнь съ такими хорошими задатками, какъ мальчики, такъ и дѣвочки отлично подготовлены для любой практической дѣятельности, и потому не удивительно, что съ перваго шага они съ такимъ успѣхомъ принимаются за всякое дѣло. Невольно вспомнишь при этомъ, какъ у насъ молодые люди, прошедшіе многотрудный классическій курсъ въ гимназіи, не въ состояніи бываютъ взяться ни за какую должность до тѣхъ поръ, пока не перезабудутъ того, чему ихъ учили въ теченіи многихъ лѣтъ. А потомъ имъ слѣдуетъ еще усвоить себѣ тѣ практическія знанія и то умѣніе, какія требуются для избранныхъ ими профессій. Для молодыхъ людей, вышедшихъ изъ американской школы, всякая практическая дѣятельность составляетъ, такъ сказать, продолженіе тѣхъ самыхъ занятій, какимъ они посвящали свое время и свой трудъ въ школѣ; для учениковъ нашихъ гимназіи избранная ими торговая или промышленная профессія не состоитъ рѣшительно ни въ какой связи съ тѣмъ ученіемъ, на которое ими убито столько труда и столько лучшихъ, самыхъ дорогихъ годовъ жизни. Къ такимъ сравненіямъ, невыгоднымъ для нашей системы общественнаго образованія, приходишь по-неволѣ, когда бываешь самъ очевидцемъ того благосостоянія, того довольству, какимъ наслаждаются здѣсь всѣ классы народа, и когда убѣждаешься нагляднымъ образомъ, что такое благосостояніе большею частью коренится въ практическомъ, цѣлесообразномъ обученіи молодаго поколѣнія въ здѣшнихъ въ истинномъ смыслѣ слова народныхъ школахъ.
Обращаясь къ промышленной дѣятельности, мы можемъ сказать, что несмотря на свое кратковременное существованіе, С-тъ-Франциско представляетъ уже теперь нѣсколько замѣчательныхъ фабричныхъ заведеній. Къ нимъ между прочимъ относится огромная каретная фабрика Кимбаля, снабжающая новый край экипажами всѣхъ возможныхъ родовъ, начиная отъ легкихъ «сёльки» и «боле» и до громадныхъ фермерскихъ фуръ съ высокими колесами. Въ этомъ заведеніи большая часть работъ производится машинами. Въ немъ заняты работники всѣхъ національностей, населяющихъ Калифорнію, начиная отъ испанцевъ, бывшихъ обладателей края, и до новыхъ пришельцевъ изъ Китая. Благодаря развитію подобныхъ фабрикъ, Калифорнія въ недальнемъ будущемъ поставитъ себя въ совершенную независимость отъ фабрикъ старшихъ восточныхъ штатовъ, откуда до сихъ поръ доставлялись въ С-тъ-Франциско большая часть фабричныхъ издѣлій. Мало того, при чрезвычайномъ богатствѣ и разнообразіи естественныхъ произведеній покой страны, въ Калифорніи Вскорѣ разовьются фабричныя производства, съ которыми не въ состояніи будутъ соперничать никакія фабрики другихъ штатовъ.
И въ самомъ дѣлѣ, благодаря отличному тонкорунному овцеводству, процвѣтающему въ краѣ, уже въ настоящее время въ С-тъ-Франциско открыты двѣ большія фабрики шерстяныхъ издѣлій, превосходящія всѣ подобныя заведенія другихъ штатовъ. Одна изъ нихъ, извѣстная подъ именемъ первой шерстяной фабрики (San-Francisco Pioneer Woolen Factory), вмѣщаетъ въ себѣ капиталъ въ 800.000 золотомъ, такъ какъ въ Калифорніи въ ходу только звонкая монета; на ней 120 ткацкихъ машинъ; всѣхъ работниковъ числомъ до четырехъ сотъ; изъ нихъ триста китайцевъ и сто человѣкъ европейскаго происхожденія. Однако, главное достоинство фабрики заключается не въ размѣрахъ ея, а въ качествѣ производства. И дѣйствительно, шерстяныя одѣяла, изготовляемыя на ней, пріобрѣли уже громкую извѣстность, такъ что они въ большомъ числѣ выписываются въ Нью-Йоркъ и другія города. Мягкія, пріятныя наощупь, они какъ будто сдѣланы изъ гагачьяго пуха.
Въ тѣсной связи съ фабричнымъ производствомъ и вообще съ промышленностью Калифорніи находится вопросъ о китайцахъ. Но о нихъ до слѣдующаго раза.
XXIV.
С.-Франциско. — Рабочее населеніе изъ ирландцевъ и китайцевъ. — Соперничество между ними. — Дешевизна китайской работы. — Китайцы — американскіе пролетаріи. — Опасность отъ большаго привоза китайцевъ въ Америку. — Негры — джентльмены передъ китайцами. — Устройство города. — Мощеніе улицъ: паркеты Стоуа. — Асфальтовые тротуары. — Лэди на улицахъ. — Преслѣдованіе проститутокъ на улицахъ. — Старая улица: китайскіе игорные дома и пріюты разврата. — Общественныя увеселенія: пикники. — «Что за веселый Домъ»! — «Домъ на обрывѣ» и сивучи. — Американо-русская и русско-американская компаніи — Какъ русская компанія поступила съ американскою: презрѣніе къ русскимъ интересамъ отъ русскихъ же. — Русскій купецъ Похолковъ и его пароходъ.
править
При высокой задѣльной платѣ, которой пользуются въ Америкѣ работники европейскаго происхожденія, состоящіе по преимуществу изъ ирландцевъ, здѣшнія фабрики не были бы въ состояніи соперничать съ иностранными, гдѣ задѣльная плата доведена до крайне низкой степени. А потому, успѣхъ калифорнской промышленности рѣшительно обусловливается болѣе дешевой работой. Она-то и доставляется китайцами. Съ этою цѣлью въ С-тъ-Франциско образовались компаніи, перевозящія изъ Китая рабочій народъ. При своихъ ограниченныхъ жизненныхъ потребностяхъ, китайцы въ состояніи работать, получая на своихъ харчахъ по одному доллару и даже менѣе въ день, тогда какъ ирландцы не могутъ работать дешевле какъ по два доллара. Вслѣдствіе этого, ирландскіе работники питаютъ сильную ненависть къ китайскому населенію. Въ сущности они не совсѣмъ нравы, сваливая на китайцевъ причину удешевленія задѣльной платы: причину слѣдуетъ искать гораздо глубже, а именно въ той дешевизнѣ труда, какая существуетъ въ Европѣ и которая даетъ англійскимъ фабрикантамъ возможность доставлять свои издѣлія на американскіе рынки за весьма дешевую цѣну, такъ что, не будь высокой пошлины на привозный товаръ, то американскія фабрики окончательно принуждены были бы прекратить свои производства. Но и при высокой даже пошлинѣ, фабрики въ Калифорніи не могли бы существовать безъ дешевой работы китайцевъ. Ирландскіе работники не подозрѣваютъ, конечно, опаснаго вліянія европейской промышленности на американскую и не разсчитываютъ, во-первыхъ, того, что, благодаря дешевизнѣ китайской работы, они же, ирландцы, въ свою очередь также пользуются большимъ заработкомъ, потому что на каждые десять человѣкъ китайцевъ, занятыхъ на фабрикахъ нанимается по крайней мѣрѣ одинъ работникъ европейскаго происхожденія; а во-вторыхъ, еслибъ фабрики, за неимѣніемъ дешевыхъ работниковъ, принуждены были закрыться, то ввозъ иностранныхъ товаровъ значительно увеличился бы: тогда денежные капиталы уходили бы, разумѣется, за границу и слѣдственно для работниковъ оставалось бы еще меньше шансовъ на хорошій заработокъ. Мало того, при настоящихъ обстоятельствахъ большое число рабочихъ людей заняты также на транспортныхъ судахъ, совершающихъ свои рейсы въ Китай и обратно. Не принимая въ разсчетъ всего этого, ирландскій рабочій народъ, конечно, приписываетъ сильный упадокъ рабочей цѣны непосредственно китайцамъ, которые у нихъ вслѣдствіе этого какъ бѣльмо на глазу. Съ другой стороны, люди, недовольные существующимъ порядкомъ дѣлъ въ республикѣ, отчаст и такіе, которымъ при настоящемъ республиканскомъ правительствѣ не посчастливилось составить свою каррьеру, воспользовались недовольствомъ ирландскаго населенія. Организовавшись въ партію, называющую себя демократическою, они еще болѣе поджигаютъ ненависть бѣлыхъ рабочихъ къ китайцамъ, стараясь склонить первыхъ на свою сторону для того, чтобы добиться большинства голосовъ для предстоящихъ выборовъ. Однако для избѣжанія возможнаго недоразумѣнія слѣдуетъ замѣтить, что здѣшняя демократическая партія, хотя и дѣйствуетъ противъ республиканскаго правительства, противъ котораго возстаютъ также южные демократы, бывшіе рабовладѣтели, но въ сущности она не имѣетъ съ послѣдними ничего общаго. А потому мы и встрѣчаемся здѣсь съ весьма страннымъ противорѣчивымъ явленіемъ политической жизни: между тѣмъ какъ богатый классъ плантаторовъ на югѣ составляетъ тамъ членовъ демократической партіи, въ тоже время въ Калифорніи богатые землѣвладѣльцы и капиталисты примыкаютъ къ партіи республиканской и всѣми средствами поддерживаютъ ввозъ китайцевъ.
Несмотря однако на большія выгоды, доставляемыя китайцами дешевой работой, увеличивающійся ввозъ ихъ можетъ вредно повліять на соціальное положеніе Калифорніи, и слѣдуетъ опасаться, что онъ отзовется со временемъ также гибельно, какъ отозвалось бывшее невольничество. И теперь уже китайцы образуютъ собой значительный элементъ пролетаріата въ городахъ. Правда, они отличаются отъ рабочихъ Европы тѣмъ, что составляютъ мирныхъ, работящихъ, ничего не домогающихся пролетаріевъ въ странѣ. Они какъ будто олицетворяютъ собою дешевую рабочую силу, и больше ничего. Но не надо забывать, что они все-таки живые люди; а рано или поздно человѣческая натура вступитъ въ свои права; теперь, конечно, нельзя предвидѣть, къ какимъ катастрофамъ можетъ повесть такое ненормальное экономическое состояніе общества. Въ настоящее время, наѣзжая въ Калифорнію большими массами, китайцы сами по себѣ довольны той дешевой платой, которую получаютъ, и при своихъ крайне ограниченныхъ потребностяхъ, при своей бережливости, не только могутъ существовать, но еще откладываютъ изъ заработковъ про запасъ болѣе или менѣе значительныя суммы, которыя отсылаютъ или сами увозятъ къ себѣ домой. Они не переселяются навсегда въ Америку, а каждый изъ нихъ пріѣзжаетъ лишь на время, чтобы нажиться и вернуться домой по возможности скорѣе. Нельзя не сознаться, что китайское населеніе производитъ на посторонняго наблюдателя весьма невыгодное для себя впечатлѣніе. Стоитъ пройтись по кварталамъ, гдѣ китайцы большими артелями живутъ по тѣснымъ квартирамъ, или побывать въ ихъ пестро-обставленной, но весьма невзрачной кумирнѣ, чтобы убѣдиться въ какомъ дурномъ положеніи находится этотъ народъ. Неряшество, грязь, вонь и удушливый воздухъ, пропитанный запахомъ опіума, составляютъ отличительную черту той среды, въ которой они обитаютъ. Въ этомъ отношеніи нельзя не отдать преимущества другому племени, а именно неграмъ. Послѣдніе всегда стремятся къ достиженію тѣхъ удобствъ жизни, какія они видятъ у бѣлыхъ своихъ собратьевъ, тогда какъ китайцы, вращаясь среди роскошной и раздольной жизни въ С-тъ-Франциско, какъ будто и не чувствуютъ вовсе потребности къ улучшенію своего скуднаго житейскаго быта.
Впрочемъ, эти два племени не соперничаютъ между собою въ городѣ потому уже, что полюбовно раздѣлились своими профессіями: китайцы стираютъ бѣлье и служатъ горничными у горожанъ; негры же брѣютъ, стригутъ ихъ и чистятъ сапоги. Для болѣе удобнаго исполненія послѣдняго процесса чернокожіе придумали даже новые пріемы. Въ другихъ мѣстахъ для чистки сапогъ на улицѣ подставляются подъ ноги проходящихъ скамеечки, и производящій чистку пачкаетъ обыкновенно свои колѣни на грязномъ тротуарѣ. Въ С-тъ-Франциско и другихъ городахъ Калифорніи негры никогда не унижаются до такой степени; напротивъ, они ставятъ на довольно высокой платформѣ кресло, сажаютъ на него проходящаго и даютъ ему газету въ руки. Пока онъ, сидя какъ на тронѣ, освѣдомляется о текущихъ новостяхъ, негръ распоряжается его ногами и, дѣйствуя разомъ двумя щетками, не нагибаясь, придаетъ необыкновенный блескъ его сапогамъ. За такую операцію слѣдуетъ заплатить 10 центовъ. Вообще, негры стараются держать себя настоящими джентельменами, чего ни какъ нельзя сказать про китайское населеніе: съ своими биткомъ набитыми квартирами, съ своими грязными мясными и овощными лавчонками, съ удушливой атмосферой, выходящей изъ подпольевъ даже на улицу, оно составляетъ, можно-сказать, грязное, сальное пятно на пріятной картинѣ роскошнаго города.
Картина города во всѣхъ другихъ отношеніяхъ дѣйствительно пріятная; по торговымъ улицамъ красуются конторы и магазины, расположенные въ зданіяхъ довольно прихотливой архитектуры, въ родѣ напр. недавно открытаго большаго отеля (Grand Hotel), находящагося на южномъ концѣ Монгомери-стритъ, или воздвигнутаго въ большихъ размѣрахъ книжнаго магазина издателя Банкрофта. Это четырехъ-этажное зданіе, окрашенное въ бѣлый цвѣтъ, вмѣщаетъ въ нижнемъ этажѣ обширный книжный и бумажный магазинъ, а въ другихъ этажахъ размѣщены типографія и переплетныя мастерскія. Вообще въ С-тъ-Франциско книжная торговля процвѣтаетъ несравненно сильнѣее чѣмъ въ нѣкоторыхъ даже старыхъ городахъ Южныхъ Штатовъ, хотя бы напр. въ Нью-Орлеанѣ. Одно это говоритъ уже много въ пользу интеллигенціи жителей. Если же потомъ углубимся въ болѣ, отдаленныя части города, гдѣ живутъ семейства дѣловыхъ людей, то не налюбуемся этими уютными домами, расположенными вдали отъ торговой суеты, среди садовъ, въ которыхъ круглый годъ зеленѣютъ деревья и пестрѣютъ цвѣты всѣхъ возможныхъ родовъ. Внутреннее расположеніе этихъ уютныхъ семейныхъ дачъ совершенно такое же, какъ и въ другихъ городахъ.
Относительно улицъ города замѣтимъ, что онѣ большею частью состоятъ изъ деревянныхъ мостовыхъ; но здѣсь мы встрѣчаемся съ совершенно новой системой этихъ уличныхъ паркетовъ. Избѣгая повтореній, скажемъ о ней вкратцѣ нѣсколько словъ. Извѣстная подъ именемъ системы Стоуа, она отличается отъ Никельсоновой тѣмъ, что при ней не требуется никакой грунтовой подстилки изъ досокъ; деревянные брусья въ формѣ кирпичей ставятся прямо на плотно убитой землѣ мостовой, а планки, занимающія промежутки между брусьями, заострены на нижнемъ краю и вбиваются въ землю какъ клинья, служа такимъ образомъ опорой для брусьевъ. Поверхность мостовой покрывается также пескомъ, смѣшаннымъ съ дегтемъ. Само собой разумѣется, что такая мостовая обходится гораздо дешевле Никельсоновой, и еслибъ послѣдняя была даже вдвое прочнѣе, то и въ такомъ случаѣ система Стоуа оказалась бы гораздо выгоднѣе.
Главныя улицы снабжены широкими асфальтовыми тротуарами, по которымъ, какъ днемъ, такъ и поздно вечеромъ, когда оканчиваются въ городѣ торговыя дѣла, когда перестаетъ дуть холодный вѣтеръ съ моря, прохаживается гуляющая публика. Между гуляющими, какъ мы уже разъ замѣтили, нерѣдко встрѣчаются лэди, совершенно однѣ, безъ провожатыхъ. Кстати можемъ прибавить, что скромному въ отношеніи къ женщинамъ поведенію мужчинъ способствуетъ между прочимъ и то обстоятельство, что на улицахъ С-тъ-Франциско не попадаются вовсе извѣстнаго рода ночныя нимфы. Потому ни одна женщина не рискуетъ тѣмъ, чтобы ее приняли за какое-нибудь легкое, созданіе продажнаго свойства. Однако, мы очень ошиблись бы, еслибъ вслѣдствіе этого сочли калифорнцевъ чуждыми общихъ слабостей человѣческаго рода. Напротивъ, легкія созданія, промышляющія своими прелестями, процвѣтаютъ въ С-тъ-Франциско точно такъ же какъ и въ другихъ городахъ; но преслѣдуемыя неумолимой полиціей, они не дерзаютъ выходить на улицу, для того чтобы предлагать себя къ услугамъ публики, какъ то дѣлается въ городахъ Европы. Здѣсь они спокойно сидятъ у себя дома и тамъ поджидаютъ своихъ поклонниковъ и покупателей.
Охотники до подобнаго рода общественныхъ проявленій нашли бы для своихъ наблюденій обширное поле на Дюпонъ-стритъ и на другихъ прилегающихъ къ нему улицахъ. Дюпонъ-стритъ принадлежитъ къ одной изъ старшихъ улицъ города, а потому на ней встрѣчаются еще и теперь деревянные посѣрѣвшіе дома, которыми обстраивался городъ въ первые дни своего существованія. Улица эта притомъ изобилуетъ грязными китайскими лавками и ихъ трактирами, а потому днемъ она представляетъ картину вовсе невзрачную. Когда же ночныя сумерки сгущаются надъ городомъ, то на ней бываетъ темнѣе, чѣмъ на другихъ улицахъ, гдѣ освѣщеніе уличныхъ газовыхъ фонарей усиливается яркимъ свѣтомъ изъ оконъ магазиновъ. Проходя по Дюпонъ-стритъ въ таинственный часъ вечера или ночи мы замѣтимъ прежде всего здѣсь и тамъ китайца стоящаго у наружной двери дома и осторожно озирающаго улицу. Это дѣйствительно и есть сторожъ игорнаго дома. Китайцы — страстные охотники до всякихъ азартныхъ игръ, запрещенныхъ закономъ. Для того чтобы удовлетворить своей страсти къ игрѣ, они открыли нѣсколько тайныхъ игорныхъ домовъ; а для того чтобы избѣжать преслѣдованія со стороны полиціи, они ставятъ наружу у дверей сторожа; при приближеніи какого-нибудь подозрительнаго лица послѣдній тотчасъ подаетъ знакъ игрокамъ, и полиціи никоимъ образомъ не удается накрыть играющихъ. Далѣе по той же улицѣ услышимъ мы громкіе звуки музыки, выходящіе изъ пивнаго салона, гдѣ какая-нибудь веселая компанія справляетъ свою ночную оргію. Проходя еще далѣе, мы увидимъ дверь нижняго этажа, въ половину отворенную, такъ однако, чтобы проходящимъ было видно освѣщенное таинственнымъ полусвѣтомъ висящей съ потолка лампы внутренне убранство комнаты съ фортепіанами на одной сторонѣ, съ большою монументальною кроватью у задней стѣны, закрытою тяжелыми занавѣсами. Среди этой заманчивой обстановки, нѣжась въ качающемся креслѣ, сидитъ ночная фея, выставляя на показъ публики свою красоту. Другая является у окна, освѣщеннаго какъ въ магазинѣ; третья, обитающая въ верхнемъ этажѣ, выходитъ на балконъ и кокетливо выставляетъ ножку сквозь чугунныя перила.
Такимъ образомъ, мы видимъ, что охотники до всякаго рода ночныхъ удовольствіи имѣютъ полную возможность удовлетворить своимъ прихотямъ, не безпокоя въ то же время гуляющую публику, желающую быть избавленной отъ подобнаго рода нескромныхъ проявленій; короче — дѣла, которыя должны совершаться въ тайнѣ, такъ и остаются для публики покрытыми мракомъ неизвѣстности. Если, съ другой стороны, открытыя общественныя удовольствія могутъ служить для опредѣленія народной характеристики, то можно сказать вообще, что въ увеселеніяхъ подобнаго рода вездѣ обнаруживается все тотъ же радушно-общительный нравъ жителей. Кромѣ театровъ и концертовъ, въ городѣ къ главнымъ удовольствіямъ жителей относятся пикники. Пикникъ составляетъ одну изъ самыхъ типичныхъ принадлежностей С-тъ-Франциско. По праздничнымъ днямъ каждое изъ здѣшнихъ обществъ, число которыхъ довольно велико, устроиваетъ свой пикникъ. Мѣстомъ для него избирается или одинъ изъ парковъ города, или какая-нибудь изъ многихъ прекрасныхъ окресностей залива, куда собравшіеся члены общества перевозятся на роскошномъ пароходѣ. Содержатели парковъ, съ своей стороны, стараются угождать публикѣ, украшая свои заведенія разнаго рода предметами въ родѣ звѣринцевъ, гимнастики и т. п. Въ этомъ отношеніи намъ особенно понравился садъ Вудварда, принадлежащій одному изъ тузовъ Калифорніи, тому самому, который въ центрѣ города выстроилъ большую дешевую гостинницу для народа, извѣстную подъ названіемъ: «Что за веселый домъ!» (What Cheer House). Въ одну изъ субботъ, когда обыкновенно бываютъ закрыты учебныя заведенія, содержатель Вудвардъ пригласилъ въ свой садъ задаромъ всѣхъ дѣвочекъ, обучающихся въ народныхъ школахъ. Остальные посѣтители платили за входъ 50 центовъ. Дѣвочки всѣхъ возрастовъ, въ сопровожденіи своихъ наставниковъ и наставницъ, стеклись съ разныхъ концевъ города, такъ что вагоны конныхъ желѣзныхъ дорогъ въ этотъ день были до-нельзя наполнены ученицами. Въ обширномъ саду едва можно было пройти между весело играющими толпами дѣтей. На одномъ изъ холмовъ въ павильонѣ помѣщенъ былъ оркестръ роговой музыки. Лучшимъ украшеніемъ сада служитъ звѣринецъ, довольно большой для подобнаго заведенія частнаго лица; потомъ музей, богатый особенно разными породами американскихъ птицъ, и наконецъ оранжереи съ тропическими растеніями. Сверхъ того, въ особенномъ павильонѣ находится библіотека, въ которой гуляющіе могутъ получать книги для чтенія въ саду.
Долго было бы описывать парки въ другихъ частяхъ города, гдѣ веселая публика проводитъ досужіе дни. Для дальнихъ пикниковъ избираются мѣста въ родѣ Окланда или Элемиды — дачъ, лежащихъ на восточной сторонѣ залива и укрытыхъ отъ рѣзкихъ сѣверныхъ вѣтровъ, которые въ лѣтніе дни порывисто дуютъ по улицамъ С-тъ-Франциско; или еще Валлехо, мѣстечка, лежащаго въ бухтѣ, вдавшейся къ сѣверу, тамъ гдѣ находятся доки и кораблестроительныя заводы Соединенныхъ Штатовъ. Изъ всѣхъ окрестныхъ мѣстъ самое интересное по своей естественной обстановкѣ — такъ называемый Клиффъ-гоузъ (Cliff-Hous — «Домъ на обрывѣ»). Туда доѣзжаютъ частью по конной желѣзной дорогѣ, а частью въ омнибусѣ. Находясь отъ города миляхъ въ десяти, это мѣсто расположено на западной сторонѣ полуострова, обращенной къ Тихому океану. Тутъ на обрывистой, выдающейся въ море скалѣ, о которую буруномъ разбиваются волны океана, стоитъ гостинница, прозванная Клиффъ-гоузъ. Съ веранды ея открывается видъ на безконечную поверхность, на которой здѣсь и тамъ бѣлѣютъ дальніе паруса. Но главный предметъ, привлекающій сюда зрителей, состоитъ въ торчащихъ высоко надъ волнами, не въ дальнемъ разстояніи отъ берега, пяти остроконечныхъ скалахъ; на нихъ-то изъ воды выходятъ морскіе львы, извѣстные русскимъ въ Аляскѣ подъ именемъ сивучей (морфей). Громадныя, неуклюжія на сушѣ животныя вползаютъ по глубоко-изборожденнымъ скалистымъ боковымъ поверхностямъ на возвышеніе и, грѣясь на солнечномъ припекѣ, испускаютъ по временамъ дикіе звуки, подымая къ верху опухлое усатое рыло. Все вмѣстѣ представляетъ картину въ высшей степени оригинальную, подобную которой можно видѣть развѣ еще въ дальнихъ сѣверныхъ моряхъ, населенныхъ животными изъ семейства моржей. Закономъ запрещено охотиться по сивучамъ, живущимъ противъ Клиффъ-гоуза, благодаря чему и поддерживается рѣдкостное для жителей умѣренной полосы зрѣлище этихъ животныхъ.
Оканчивая бѣглый очеркъ города С-тъ-Франциско, скажемъ еще нѣсколько словъ о дѣлахъ, касающихся нашихъ соотечественниковъ. Въ городѣ находится американо-русская компанія, въ которой принимаютъ дѣятельное участіе нѣсколько русскихъ членовъ, и директоръ которой родомъ изъ Россіи. Эта компанія въ послѣднія шестнадцать лѣтъ находилась въ непосредственныхъ торговыхъ сношеніяхъ съ бывшей нашей русско-американской компаніей, производившей въ С-тъ-Франциско значительный торгъ рухлядью и льдомъ. Когда русское правительство продало свои владѣнія въ Америкѣ, то весь торговый міръ въ С-тъ-Франциско съ увѣренностью ожидалъ, что дѣла нашей компаніи перейдутъ прямо въ руки членовъ американо-русской компаніи, которая по всѣмъ законамъ справедливости считалась прямой наслѣдницей первой. Во-первыхъ, потому, что обѣ онѣ столько лѣтъ находились въ дружескихъ торговыхъ связяхъ и компанія въ С-тъ-Франциско до конца добросовѣстно соблюдала интересы русскихъ, такъ что напр. во время Крымской войны она помогала нашимъ компанейскимъ судамъ спасаться отъ англійскихъ крейсеровъ; во-вторыхъ, потому уже, что русскимъ казалось бы естественнѣе всего было бы передать свои дѣла и связанныя съ ними выгоды въ руки своихъ же земляковъ. Такъ судили американцы, поддерживающіе вездѣ гдѣ могутъ выгоды своихъ соотечественниковъ. Но наша компанія разсудила, какъ видно, иначе. И въ самомъ дѣлѣ, можно себѣ представить изумленіе здѣшняго торгующаго міра, когда наша компанія, черезъ своихъ агентовъ, бывшихъ въ С-тъ-Франциско, продала все свое имущество на Аляскѣ совершенно чужимъ людямъ, даже не природнымъ американцамъ, а польскимъ евреямъ, съ которыми до сей поры она не имѣла ничего общаго по дѣламъ торговли и которымъ ни въ какомъ случаѣ не вздумается соблюдать интересы русскихъ и Россіи на берегахъ Великаго океана. Въ торговыхъ дѣлахъ всякія племенныя отношенія отступаютъ, конечно, на второй планъ, и еслибъ американско-русская компанія не согласилась на условія, предлагаемыя агентами при продажѣ, то дѣло объяснилось бы само собою. Но насъ положительно завѣряли, что русскіе агенты не сдѣлали даже никакого предложенія американо-русской компаніи насчетъ покупки имущества на Аляскѣ. Такой поступокъ со стороны нашей компаніи въ томъ видѣ, какъ онъ представленъ намъ людьми, коротко знакомыми съ обстоятельствами дѣла, не можетъ не показаться весьма страннымъ въ двухъ отношеніяхъ: во-первыхъ, просто въ торговомъ или купеческомъ, а во-вторыхъ, въ отношеніи къ русскимъ интересамъ вообще. Мы уже упоминали о томъ, какъ важно было бы для Россіи поддерживать русскій элементъ на берегахъ Великаго океана; а такая цѣль достигалась бы, конечно, наилучшимъ и самымъ прочнымъ образомъ, еслибъ торговыя дѣла на Аляскѣ перешли, какъ и слѣдовало бы, въ руки русскихъ, имѣющихъ свою фирму въ С-тъ-Франциско. Въ приведенномъ поступкѣ нашей компаніи высказывается непонятное равнодушіе, даже явное презрѣніе къ существеннымъ интересамъ своей родной страны. Не знаешь, чѣмъ иначе объяснить такой поступокъ. Во всякомъ случаѣ, онъ въ послѣдствіяхъ своихъ не можетъ не отозваться невыгоднымъ образомъ на всѣхъ русскихъ, которымъ придется входить въ какія бы то ни было торговыя сношенія съ купцами С-тъ-Франциско.
Заключу письмо болѣе отраднымъ для насъ извѣстіемъ о предпріятіи, затѣваемомъ однимъ изъ нашихъ сибирскихъ купцовъ, прибывшимъ на дняхъ въ С-тъ-Франциско. Предпріимчивый землякъ нашъ, по имени г-нъ Похолковъ, заказалъ здѣсь рѣчной пароходъ, намѣреваясь перевести его въ Сибирь на фрахтовомъ суднѣ и совершить на немъ плаванье по Амуру для снабженія береговыхъ поселенцевъ разными товарами, которые г-нъ Похолковъ закупаетъ въ С-тъ-Франциско. Отъ души желаемъ полнаго успѣха нашему соотечественнику, и увѣрены, что его предпріятіе въ послѣдствіи найдетъ себѣ многихъ подражателей. Такія торговыя сношенія во всякомъ случаѣ послужатъ въ пользу нашему Амурскому краю, до сихъ поръ такъ мало оправдавшему возлагаемыя на него надежды. Надо ожидать, что съ настоящаго времени, когда развитіе Калифорніи подвигается впередъ столь быстрыми шагами, торговля съ ней плодотворно отзовется также и на Амурѣ, и тѣмъ болѣе, что изъ всѣхъ родовъ сношеній Россіи съ иноземными державами во всякомъ случаѣ самымъ выгоднымъ для нея и наиболѣе плодотворнымъ всегда оказывается сношеніе съ американскимъ народомъ.
XXV.
«На свѣтѣ только одна Калифорнія»! — Золотые пріиски. — Земледѣльческія преимущества Калифорніи. — Богатое разнообразіе земледѣльческихъ продуктовъ. — Энергія и предпріимчивость жителей. — Миссъ Уорренъ, редакторъ и хозяинъ. — Поѣздка на ферму русскаго консула. — Діаволова гора. — Описаніе фермы. — Долина Сонома и ея виноградники. — Особенности виноградарства. — Виноградникъ Буэна-Биста. — Доходность его. — Винныя погреба въ каменныхъ пещрахъ. — Свойства калифорнскаго вина. — Поддѣльныя вина.
править
— «На свѣтѣ только одна Калифорнія». — Такія слова зачастую приходится слышать отъ здѣшнихъ жителей. Они и въ самомъ дѣлѣ въ правѣ гордиться своей страной, ставшей для нихъ новою отчизной. Споконъ вѣковъ забытая цивилизованнымъ міромъ, посѣщаемая лишь испанскими миссіонерами, Калифорнія вдругъ привлекла къ себѣ большія толпы переселенцевъ со всѣхъ концовъ свѣта, единственно благодаря случайному открытію въ ней богатыхъ золотыхъ пріисковъ. Но не золото составляетъ существенную причину дальнѣйшаго развитія и прочнаго благосостоянія края; золото послужило только первымъ толчкомъ для его заселенія. Въ послѣдствіи, когда прошелъ первый угаръ, овладѣвшій золотоискателями, оказалось на дѣлѣ, что въ нѣдрахъ калифорнской почвы таятся богатства болѣе существенныя для блага человѣчества и не такъ скоро исчерпаемыя какъ золото, которое теперь не находится уже такъ легко и въ такомъ обиліи, какъ въ первые годы своего открытія. Необыкновенно выгодныя для земледѣльца свойства плодоносной почвы и климатическія особенности, отличающіяся ровностью температуры въ теченіи круглаго года, дѣлаютъ Калифорнію краемъ единственнымъ въ своемъ родѣ относительно земледѣлія вообще. И дѣйствительно, на свѣтѣ мало найдется странъ, которыя въ предѣлахъ не только одного штата, но даже цѣлаго государства вмѣщали бы въ себѣ такое многообразіе земледѣльческихъ произведеній разныхъ поясовъ. Въ какой другой странѣ произрастаютъ, напримѣръ, рожь и пшеница самаго лучшаго качества вмѣстѣ съ сахарнымъ тростникомъ и чайнымъ деревомъ, которое съ успѣхомъ начали уже разводить, ленъ и коноплю вмѣстѣ съ хлопкомъ, шелковицей и американской агавой? Какая другая страна можетъ представить такое обиліе ягодъ и фруктовъ всякихъ родовъ, начиная отъ земляники и яблокъ и до винограда, лимоновъ, апельсиновъ? Въ какой другой странѣ найдутся такія выгодныя условія мѣстности для разведенія и молочнаго скота, и тонкорунныхъ овецъ, и ангорскихъ козъ, какъ въ Калифорніи? Она какъ бы самой природой предназначена для производства всѣхъ этихъ разныхъ родовъ сельскихъ продуктовъ; со стороны человѣка не требуется и въ половину тѣхъ усилій, какія прилагаются обыкновенно земледѣльцами въ европейскихъ сельскихъ хозяйствахъ. Благодаря столь выгоднымъ естественнымъ условіямъ, въ Калифорніи въ короткій срокъ времени, съ котораго она начала заселяться, успѣли уже развиться значительныя фермы, или по здѣшнему ранчи, такъ что отсюда вывозятся уже на рынки Европы пшеница, съ которой не легко будетъ соперничать нашей пшеницѣ; также шерсть самаго высшаго, у насъ рѣдко достигаемаго качества, а въ восточные штаты Америки перевозятся въ большомъ количествѣ виноградъ и всякіе другіе фрукты. И въ будущемъ, не очень дальнемъ, когда въ краѣ разовьется мануфактурная промышленность, Калифорнія въ состояніи будетъ одна производить почти все, что идетъ на потребу и на удовлетвореніе самыхъ изысканныхъ прихотей ея жителей. Въ такомъ случаѣ, не нуждаясь болѣе въ привозѣ изъ другихъ мѣстъ, этотъ штатъ будетъ по преимуществу штатомъ вывозящимъ свои произведенія за границу; и если притомъ вспомнимъ, что Калифорнія до сихъ поръ все еще богата золотыми и серебряными пріисками, то поневолѣ станешь вторить словамъ жителей, самонадѣянно восклицающихъ: «на свѣтѣ только одна Калифорнія»!
Сверхъ того, сами жители сплошь да рядомъ являютъ собою образецъ такой предпріимчивости, энергической дѣятельности, какая въ Европѣ встрѣчается развѣ какъ исключеніе. Оттого-то европейцу, непривычному къ здѣшней спорой дѣятельности, сначала трудно бываетъ поспѣвать въ какой бы то ни было профессіи за другими, своими соперниками, и отставая по причинѣ своей мѣшкотности, онъ, конечно, теряетъ всѣ шансы къ хорошему заработку. Такъ напр. работника, привыкшаго иногда, какъ говорится, прохлаждаться за дѣломъ, не станетъ держать ни одинъ хозяинъ въ Америкѣ, какъ бы дешева ни была рабочая плата, потому что своей медлительностью рабочій можетъ задерживать другихъ. Этимъ отчасти объясняется, что не взирая на чрезвычайныя естественныя богатства страны, нѣкоторые свѣжіе переселенцы изъ Европы, прибывъ сюда, разочаровываются, особенно сначала, въ своихъ ожиданіяхъ; тѣмъ болѣе, что наслышавшись о богатствахъ страны, они вообразили себѣ, что здѣсь довольство дается людямъ само собой, безъ труда. Только со временемъ, пріобрѣтя навыкъ и усвоивъ себѣ ловкіе пріемы здѣшнихъ дѣловыхъ и рабочихъ людей, переселенцы достигаютъ высокаго довольства, хотя не безъ труда, но, во всякомъ случаѣ, не напрягая своихъ силъ сверхъ настоящей мѣры, и притомъ наслаждаясь всѣми благами здѣшней роскошной, размашистой жизни.
Какъ одинъ изъ многихъ частныхъ примѣровъ спорой дѣятельности калифорнцевъ приведемъ редактора земледѣльческой газеты: «Калифорнскій фермеръ» (California Farmer). Мистеръ Уорренъ — имя редактора — одинъ изъ первыхъ пришельцевъ этого края и знаетъ по личнымъ наблюденіямъ его сельское хозяйство, такъ сказать, отъ самой колыбели послѣдняго. А потому знакомство съ редакторомъ было для меня и пріятно, и полезно. Помимо однако сельскаго хозяйства меня заинтересовалъ житейскій бытъ самого редактора. Человѣкъ уже пожилыхъ лѣтъ, онъ, предоставивъ типографическую часть своей газеты издателю, управляется совершенно одинъ ея редакціей, получая со всѣхъ концовъ штата корреспонденціи отъ своихъ друзей и перечитывая также не малое число земледѣльческихъ журналовъ, выходящихъ въ Америкѣ. При всемъ томъ онъ самъ содержитъ въ надлежащемъ порядкѣ свой садъ съ небольшой оранжереей, разводя образцы разныхъ почему-либо интересныхъ растеній; мнѣ не разъ случалось заставать то за работой въ саду; мало того, живя совершенно одинъ, холостякомъ, онъ поставилъ себя въ совершенную независимость отъ прислуги, которая здѣсь весьма часто смѣняется и нелегко достается; несмотря на то, мистеръ Уорренъ живетъ прихотливо, и уютныя комнаты его, содержимыя имъ самимъ въ большомъ порядкѣ, свидѣтельствуютъ о его привычкѣ жить въ роскошной обстановкѣ. Недоумѣваешь, гдѣ находитъ онъ время для всѣхъ своихъ занятій. Оказывается однако, что время остается еще и на досужія бесѣды съ знакомыми. Благодаря указаніямъ мистера Уоррена и рекомендаціямъ къ друзьямъ его, я ознакомился съ внутреннимъ краемъ и его свойствами, насколько это было возможно въ короткій срокъ моего пребыванія въ Калифорніи.
Прежде всего я поѣхалъ на маленькую ферму или ранчу, принадлежащую нашему консулу, который отдаетъ ее въ наемъ съ-исполу. Фермеръ его, испанецъ по происхожденію, наѣзжающій по временамъ въ городъ, самъ взялся доставить меня на ранчу. Переѣхавъ вмѣстѣ съ нимъ на пароходѣ въ Окландъ, мѣстечко, лежащее на восточномъ краю обширнаго залива, мы сѣли въ фермерскую телѣгу и, миновавъ богатые сады и дачи городскихъ жителей, расположенное на отлогости зданіе женской академіи (Lady Academie), такъ иногда называются здѣсь высшіе женскіе институты, также колледжъ и, наконецъ, школу для глухонѣмыхъ, мы стали подниматься по узкой дорогѣ, проложенной въ горномъ ущельѣ, вдоль по берегу горнаго потока. Вся страна до того перерѣзана горами, главное направленіе которыхъ соотвѣтствуетъ направленію береговъ Тихаго океана, что куда бы ни поѣхать во внутрь края, вездѣ приходится переѣзжать черезъ горы. Между ними, близь С-тъ-Франциско, самою высокою считается двухвершинная Дьяволова гора (Mount Diabolo), возвышающаяся почти до четырехъ тысячъ футовъ надъ моремъ. Долины между горами и служатъ настоящимъ поприщемъ для здѣшняго земледѣлія, тогда какъ горные скаты представляютъ отличныя пастбища для всякаго рода скота. Замѣчательно, между прочимъ, то обстоятельство, что по плодоносной почвѣ долинъ вовсе не встрѣчаются сплошные лѣса, исключая развѣ узкихъ уремъ вдоль по рѣчкамъ; остальное же пространство долинъ занято исключительно полями и тучными лугами, по которымъ здѣсь и тамъ въ разбросъ возвышаются отдѣльные дубы, каштаны или орѣшники. Болѣе же густыми группами и даже сплошными рощами деревья попадаются лишь на возвышеніяхъ, по скатамъ горъ. Благодаря такому размѣщенію растительности, хлѣбопашцу представляются значительныя выгоды, особенно при первоначальномъ воздѣлываніи земли; ему нѣтъ надобности совершать трудную вырубку лѣса и корчеваніе пней для поднятія нови, а въ то же время онъ все-таки не терпитъ столь ощутительнаго для степныхъ жителей недостатка въ лѣсѣ. Сверхъ того, благодаря смѣнѣ горъ и долинъ, онъ въ состояніи, на довольно ограниченномъ пространствѣ земли, производить весьма разнообразные роды сельско-хозяйственныхъ продуктовъ.
Доѣхавъ шагомъ до высшей точки горнаго прохода, мы вскорѣ перевалили на другую сторону и спустились внизъ, въ долину С-тъ-Пебло-Ривера. На берегу этого потока, въ неширокой поперечной долинѣ, у подножія лѣсистаго холма, и помѣстилась ранча. Она состоитъ изъ дома, въ которомъ живетъ фермеръ съ своей семьей, конюшни съ сѣноваломъ для ѣздовыхъ лошадей и небольшой маслобойни. Другихъ хозяйственныхъ построекъ, въ родѣ молотильнаго сарая, амбара, хлѣвовъ для скота, вовсе не имѣется при ранчѣ. Лѣтомъ дожди случаются такъ рѣдко, что сжатый хлѣбъ въ снопахъ зачастую остается въ полѣ, молотится онъ тоже подъ открытымъ небомъ и зерно высыпается прямо въ мѣшки, которые въ свое время отправляются или на рынокъ, или на мельницу. Скотъ же, круглый годъ гуляя на волѣ и всегда находя себѣ достаточно корму, вовсе не нуждается въ хлѣвахъ. Только ѣздовыхъ лошадей ставятъ въ конюшни, выстроенныя весьма легко изъ нетолстыхъ досокъ, и ихъ кормятъ сѣномъ и ячменемъ, тогда какъ овесъ идетъ въ кормъ только городскимъ лошадямъ и рысакамъ. Здѣшніе хозяева увѣряютъ, будто ячмень не такъ горячитъ лошадь, какъ овесъ; притомъ первый родится въ краѣ лучше послѣдняго. Земли при ранчѣ всего 250 акровъ; изъ нихъ воздѣлано въ настоящее время сорокъ. Одна часть воздѣланной земли на покатомъ склонѣ занята виноградникомъ и фруктовымъ садомъ; другая засѣяна пшеницей и ячменемъ. Фермеръ намѣренъ заняться также шелководствомъ, для чего насадилъ уже нѣсколько тутовыхъ деревьевъ. Кромѣ того при домѣ находится огородъ, въ которомъ почти круглый годъ ростутъ всякаго рода зелень и овощи. Какъ скоро успѣли убрать одну изъ грядъ, то вслѣдъ затѣмъ ее опять засѣваютъ новымъ огородными, растеніемъ. При такихъ выгодныхъ условіяхъ, столь ограниченномъ хозяйственномъ инвентарѣ, при возможности работать, никогда не торопясь, въ теченіе круглаго года, не удивительно, что фермеръ, имѣя при себѣ одного только наемнаго работника, управляется самъ-другъ всѣмъ хозяйствомъ, столь разнообразнымъ по своимъ продуктамъ. Время пахаты продолжается отъ ноября и до мая мѣсяца. Для пахаты употребляютъ иногда двойной плугъ при двухъ и трехъ парахъ лошадей. Пахарь не слѣдуетъ пѣшкомъ за такимъ парнымъ плугомъ, а сидитъ себѣ на устроенномъ впереди сидѣньѣ, спокойно управляя лошадьми. При дороговизнѣ задѣльной платы, такой плугъ, проводящій разомъ двѣ борозды, весьма выгоденъ для здѣшнихъ хозяевъ. Незначительное количество сѣна, заготовляемаго по преимуществу ради сухаго времени года, скашивается не иначе какъ носильной машиной, а хлѣба снимаются жатвенной, и эти машины въ такомъ общемъ употребленіи, что изрѣдка только приходится видѣть косу, употребляемую иногда для того, чтобы подкосить первую полосу, по которой должна идти косилка; серповъ же и вовсе не видать. А между тѣмъ луга покрыты такою густою травой, что нога путается, когда идешь по нимъ. Клеверъ не сѣянный, а самородный стоитъ по поясъ вышины. И все это на-чисто скашивается косилкой.
Ознакомившись на небольшой ранчѣ, въ общихъ чертахъ, съ ходомъ здѣшняго сельскаго хозяйства и возвратившись въ Окландъ, я вновь переѣхалъ заливъ и вышелъ на берегъ въ мѣстечкѣ Леквиль, лежащемъ, въ одной изъ бухтъ къ сѣверу отъ С.-Франциско. Отсюда по желѣзной дорогѣ доѣхалъ я до городка Сономы, расположенной въ долинѣ того же имени. Долина Сонома тянется миль на сорокъ въ длину между не очень высокими грядами горъ, окаймляющими ее по обѣ стороны подобно громаднымъ валамъ, отстоящимъ другъ отъ друга миль на семь, а кое гдѣ и болѣе. Проѣзжая вдоль по долинѣ изъ одного конца въ другой, на всемъ протяженіи ровной ея площади, я видѣлъ виноградники за виноградниками. Мѣстами между ними попадались фруктовые сады и небольшія пшеничныя и ячменныя поля. Роскошныя виллы владѣльцевъ утопали въ густыхъ тѣнистыхъ садахъ, пестрѣвшихъ яркими цвѣтами. Кое-гдѣ вдоль заборовъ росъ высокій широколапчатый кактусъ съ мясистыми листьями величиною съ обыкновенную лопату. Все напоминало богатыя сахарныя плантаціи Луизіаны, видѣнныя мною на берегахъ Миссиссппи. Эти виноградники дѣйствительно имѣютъ много сходнаго съ тѣми плантаціями. Земли подъ виноградомъ значительно поднялись въ цѣнѣ, также какъ и въ Луизіанѣ. Первые переселенцы, которымъ лѣтъ десятокъ тому назадъ удалось занять участки, составлявшіе тогда еще собственность правительства, пріобрѣтали ихъ за казенную цѣну въ одинъ съ четвертью доллара за акръ. Въ настоящее же время по всей долинѣ Сономы трудно найти участки, которые были бы дешевле сорока долларовъ за акръ, а большею частію они стоютъ дороже. Какъ крупные, такъ и мелкіе владѣльцы изъ-за винограда бросили воздѣлываніе почти всѣхъ другихъ земледѣльческихъ продажныхъ продуктовъ. Зерновой хлѣбъ они сѣятъ развѣ только для того, чтобы собрать солому, въ которой нуждаются при отправкѣ вина въ бутылкахъ. По всему этому уже видно, что воздѣлываніе винограда составляетъ въ краѣ не временную попытку нѣкоторыхъ лицъ, а напротивъ, оно уже прочно укоренилось въ немъ и теперь расширяется все болѣе и болѣе. Мелкіе фермеры, продавая свой виноградъ по одному центу за фунтъ, доставляютъ его болѣе крупнымъ, обладающимъ необходимыми для винодѣлія снарядами и погребами. Несмотря на такую дешевизну, фермеры все-таки находятъ много выгоды, тѣмъ болѣе, что воздѣлываніе лозы въ долинѣ не сопровождается тѣми трудностями, съ какими сопряжено оно напр. на Рейнѣ и въ другихъ мѣстахъ Европы. И точно, тамъ лоза сажается обыкновенно на болѣе или менѣе крутыхъ склонахъ, тогда какъ въ Калифорніи хозяева до сей поры не находятъ выгоднымъ воздѣлывать скаты горъ, хотя по нѣкоторымъ опытамъ, какъ увѣряли меня, и оказалось, что виноградъ, вырощенный на горѣ, всегда бываетъ лучшаго достоинства; но дѣло въ томъ, что обработка двухъ акровъ на скатѣ стоимостью равняется тремъ акрамъ въ долинѣ. Потому для очевидца, видѣвшаго только европейскіе виноградники, обнесенные мѣстами каменною оградой для предохраненія земли отъ размытія съ горъ текущими водами, здѣшнія виноградныя поля являютъ новое, довольно странное зрѣлище: на ровной, почти горизонтальной площади ихъ не только не видать никакихъ оградъ, исключая простыхъ тыновъ, но вовсе нѣтъ тѣхъ тычекъ, которыя причиняютъ столько лишняго труда европейскому виноградарю и въ то же время такъ безобразятъ наружный видъ виноградниковъ. Въ Калифорніи напротивъ того лоза съ первыхъ лѣтъ достигаетъ такой толщины и твердости, что не нуждается ни въ какихъ тычкахъ. Вся работа при началѣ заключается въ перепахиваніи накрестъ ровнаго поля и въ посадкѣ черенковъ. Ихъ сажаютъ обыкновенно на разстояніи восьми футовъ другъ отъ друга для того, чтобы въ послѣдствіи было удобнѣе пропахивать вновь ряды между лозами. Иногда земля слегка унаваживается. Здѣшній земледѣлецъ избавленъ отъ всякой трудной ручной работы, безъ которой не обходится европейскій виноградарь.
Но всему этому можно уже судить о томъ, насколько здѣсь воздѣлываніе винограда легче, чѣмъ въ Европѣ. Однако винодѣліе въ Калифорніи еще такъ молодо, что нѣтъ никакой возможности представить опредѣленныя данныя, необходимыя для болѣе точнаго разсчета всѣхъ выгодъ, какія оно приноситъ хозяевамъ. Только для того, чтобы имѣть нѣкоторое понятіе о размѣрахъ и результатахъ здѣшняго хозяйства, приведемъ для примѣра данныя, собранныя на мѣстѣ въ одномъ изъ самыхъ обширныхъ виноградниковъ въ странѣ, извѣстномъ подъ именемъ Буэна-Виста. Онъ составляетъ собственность общества (Buena-Vista Viniculturel Society) и вмѣщаетъ въ себѣ капиталъ въ 300.000 долларовъ. Въ немъ 427 акровъ покрыто многолѣтними лозами и около 250 молодыми. Кромѣ того около 150 акровъ засѣяно зерновымъ хлѣбомъ и 7 акровъ засажено тутовыми деревьями. На работу употребляются китайцы и на очень выгодныхъ для хозяевъ условіяхъ. Такъ напр. въ Буэна-Виста живутъ 60 человѣкъ рабочихъ; но управляющій беретъ изъ нихъ на работу лишь столько человѣкъ, сколько бываетъ нужно по ходу дѣлъ. Подъ конецъ каждой недѣли онъ расплачивается со старшиной или «форманомъ» китайцевъ, выдавая ему по одному доллару по-денно за каждаго употребленнаго въ дѣло работника. Китайцамъ отведено мѣсто съ домомъ, гдѣ они живутъ; но они заботятся сами о своихъ харчахъ. Кромѣ нихъ при хозяйствѣ приставлены 10 человѣкъ европейскаго происхожденія, между которыми я засталъ одного чистаго француза, выписаннаго изъ Эпернея нарочно для приготовленія шампанскаго. Относительно полей замѣтно еще, что на каждомъ акрѣ находится 700 лозъ, и даютъ онѣ отъ 300 до 400 галлоновъ вина, стоимостью 50 центовъ за каждый галлонъ, покупаемый на мѣстѣ. Вообще хозяева считаютъ, что акръ приноситъ имъ до 200 долларовъ валоваго дохода; обработка же его и выдѣлка вина обходятся долларовъ въ 25. Остается значительная чистая прибыль съ акра въ 175 долларовъ.
XXVI.
Поѣздка на гейзеры: гостинница и купальня для больныхъ. — Переѣздъ черезъ горы. — Встрѣча съ краснокожими индѣйцами. — Горныя дороги. — Калистога и сѣрные источники. — Поѣздка на югъ отъ С.-Франциско. — Городокъ С.-Хозе. — Встрѣча съ русскимъ: г. Александровъ или мистеръ Гринъ. — Сначала удачи, потомъ разореніе, а за нимъ новое счастье. — Салина сити. — Паровая маслобойня. — Ранча С.-Лоренца. — Калифорнская золотопромышленность — Долина Іоземита и исполинскія деревья 11 обхватовъ и 350 футовъ вышиной.
править
Покидая долину Сономы съ ея виноградниками, мы не можемъ оставить этотъ сѣверный край Калифорніи, не заѣхавъ на гейзеры, о которыхъ американцы распустили слухъ какъ объ одномъ изъ величайшихъ чудесъ на свѣтѣ. Для того чтобы попасть на гейзеры, слѣдуетъ въ почтовой каретѣ переѣхать черезъ горы, еще мало заселенныя и большею частью покрытыя сплошными лѣсами. Подъѣзжая къ гейзерамъ, издалека уже ощущается сильный запахъ сѣрнаго газа, разлитаго въ воздухѣ. Гостинница какъ для любителей чудесъ природы, такъ и для больныхъ, присылаемыхъ сюда докторами, составляетъ единственное убѣжище среди довольно дикой горной мѣстности, покрытой первобытными лѣсами. И въ этотъ-то пустынный уголокъ при насъ наѣхало столько гостей, что въ гостинницѣ образовалась порядочная толкотня. Я отправился съ группою туристовъ смотрѣть гейзеры. Спустившись по скату, мы перебрались черезъ горный потокъ, плещущій на днѣ долины, и вошли въ боковое ущелье, по отлогимъ бокамъ котораго облажены были свѣтлобурыя и желтоватыя вулканическія породы. Почва, по которой мы ступали, была нѣсколько рыхла; подъ нею, какъ надо полагать, находится полость, наполненная кипучею влагой, выступающей мѣстами наружу горячими ключами. Здѣсь и тамъ въ небольшихъ трещинахъ и отверстіяхъ бурлила и клокотала какъ кипятокъ мутная, почти черная вода, испускавшая густой паръ. По краямъ такихъ отверстій выступали кристаллами сѣра, купоросъ, сода и другія соли. Все обнаруживало близость вулканической силы, дѣйствующей внутри земли подъ нашими ногами. Въ одномъ мѣстѣ образовалась глубокая гротта; на днѣ ея шипѣлъ тотъ же кипятокъ, въ другомъ — изъ широкаго отверзтія паръ подымался съ шумомъ, похожимъ на шипѣнье паровика. Горячая вода, насыщенная сѣрными и другими солями, проведена на дно долины, гдѣ устроена небольшая купальня для больныхъ, чающихъ исцѣленія. Наружное проявленіе дѣйствующихъ подъ почвой вулканическихъ силъ, которыя по всей Калифорніи даютъ знать о себѣ частыми землетрясеніями и проявляются выступающими во многихъ мѣстахъ теплыми сѣрными источниками, во всякомъ случаѣ весьма интересно, особенно въ геологическимъ отношеніи, но если калифорнскіе туристы называютъ свои гейзеры величайшимъ чудомъ на свѣтѣ, то такой отзывъ должно отнести отчасти къ невоздержному способу выраженія, которымъ грѣшатъ иногда американцы, когда дѣло касается какой-нибудь замѣчательности въ ихъ странѣ. Хотя имъ собственно не было бы никакой надобности прибѣгать къ подобнаго рода преувеличеннымъ описаніямъ, такъ какъ ихъ страна и безъ того обильна разными чудесами, но таково уже свойство всякаго юнаго, свѣжаго народа, безъ мѣры расточающаго самыя яркія краски при описаніи какого-нибудь новаго для него явленія. Во всякомъ случаѣ, эти гейзеры не могутъ идти въ сравненіе съ замѣчательными, высоко извергающими столпы горячей влаги гейзерами на Исландіи, и любители чудесныхъ видовъ найдутъ здѣсь мало такого, что дѣйствительно поражало бы взоры жителя. Тѣмъ не менѣе американскіе туристы, побывавъ на своихъ гейзерахъ, остаются довольны совершенной поѣздкой и повторяютъ вслѣдъ за другими все, что высказано о чудесности этого явленія.
Впрочемъ, и переѣздъ черезъ горы по пути къ гейзерамъ и обратно самъ по себѣ способенъ удовлетворить любознательнаго путешественника. И въ самомъ дѣлѣ, направившись къ мѣстечку Калистога, мы сначала поднимались по узкой дорогѣ, проложенной извивами по скатамъ лѣсистыхъ горъ, по до того узкой, что на ней едва было мѣсто для одной нашей телѣги, влекомой четверкою лошадей цугомъ. Поднявшись до высшей точки горнаго прохода, мы очутились среди толпы индѣйцевъ, пробиравшихся, въ числѣ сорока человѣкъ, верхами черезъ горы къ намъ на встрѣчу. Хорошо, что краснокожіе, принадлежавшіе къ мирному племени, сверху завидѣли нашъ экипажъ, иначе намъ трудно было бы разъѣхаться на узкой дорогѣ. Пропустивъ насъ мимо себя, всадники стали спускаться по одну сторону, а мы по другую сторону горы. Нашъ кучеръ пустилъ лошадей полною рысью, причемъ правой ногой онъ управлялъ тормазомъ, нарочно принаровленнымъ для того. Телѣга съ шестью пассажирами катилась у самаго края дороги, такъ что нашимъ взорамъ представлялись обрывы, покрытые лѣсами, спускавшимися до самаго дна долины, находящейся подъ нами на глубинѣ футовъ до 800. Кучеръ не сдерживалъ лошадей даже при весьма крутыхъ поворотахъ, гдѣ глинистая почва, размытая горными потоками, была слегка лишь устлана хворостникомъ. Лошади до того привыкли къ дорогамъ, и кучера такъ мастерски правятъ ими, что несмотря на кажущуюся опасность, не слышно, чтобы случались несчастія.
Калистога, куда мы прибыли этимъ путемъ послѣ шестичасовой ѣзды, мѣстечко очень пріятное. Расположенное въ ровной долинѣ между горными возвышеніями, оно тоже славится своими сѣрными ключами, и потому здѣсь находится отель со всѣми возможными удобствами для проживающихъ тутъ гостей. Вокругъ невысокаго холма, поднимающагося тупымъ конусомъ среди долины, разведенъ садъ. Въ немъ стоитъ главное зданіе гостинницы, а въ нѣкоторомъ разстояніи отъ нея полукругомъ размѣстились 18 небольшихъ, красивыхъ коттеджей, въ которыхъ отведены помѣщенія для гостей. Кромѣ того выстроена просторная купальня, куда проведена тепловатая сѣрная вода въ большой бассейнъ, въ которомъ довольно мѣста для плаваніи. Все вмѣстѣ съ прекрасною горною окрестностью и отличнымъ климатомъ образуетъ изъ Калистоги весьма удобное и привлекательное пребываніе для горожанъ, желающихъ отдохнуть среди сельской нагорной природы.
Закончивъ этимъ свою поѣздку по сѣверной части Калифорніи и вернувшись въ С-тъ-Франциско, я отправился оттуда въ другую часть штата, лежащую къ югу отъ города. Локомотивъ часа въ три перенесъ меня въ городокъ С-тъ-Хозе. По обѣ стороны рельсъ часто попадались виллы городскихъ жителей, куда они спасаются лѣтомъ отъ вѣтровъ и пыли, господствующихъ въ это время года въ С-тъ-Франциско. Самъ С-тъ-Хозе также не что иное какъ лѣтняя резиденція городскихъ тузовъ, а потому насъ не удивляло, что новенькій городокъ обстроенъ съ большою роскошью и щеголяетъ своими магазинами и фешьенебельными гостинницами. Окрестности его съ садами, виноградниками и холмами представляютъ много прекрасныхъ мѣстностей, удобныхъ для образованія веселыхъ пикниковъ, до которыхъ калифорицы такіе большіе охотники.
Изъ С-тъ-Хозе желѣзная дорога идетъ далѣе на югъ въ Гильрой. Пріѣхавъ туда, я былъ встрѣченъ на станціи г. Александровымъ, однимъ изъ нашихъ соотечественниковъ, съ которымъ мы заранѣе условились. Оставивъ Россію по частнымъ семейнымъ обстоятельствамъ, г. Александровъ лѣтъ десятокъ тому назадъ, переѣхалъ въ Америку, кое-какъ работая частью на фабрикахъ, частью служа прикащикомъ или по здѣшнему клеркомъ въ торговыхъ домахъ, причемъ ему въ большую пользу послужило знаніе нѣсколькихъ языковъ. Вскорѣ онъ усвоилъ себѣ въ совершенствѣ американское нарѣчіе и для большаго удобства въ сношеніяхъ принялъ другую фамилію, назвавшись мистеромъ Гриномъ. Во время послѣдней войны онъ поступилъ на службу въ отрядъ, находившійся подъ начальствомъ генерала Шерманна, и занялъ въ немъ мѣсто полковаго секретаря. По окончаніи похода онъ принялся за торговлю на свою руку. Благодаря знакомству съ заводчиками, съ которыми прежде бывалъ въ сношеніяхъ, онъ сталъ пользоваться довольно обширнымъ кредитомъ, такъ что былъ въ состояніи открыть въ одномъ изъ городовъ Иллинойса магазинъ желѣзныхъ и машинныхъ издѣлій. Поторговавъ года три съ большимъ успѣхомъ, онъ съ пріобрѣтеннымъ капиталомъ въ 19.000 долларовъ отправился на сѣверъ Монтаны, гдѣ въ то время открыты были новые золотые пріиски. Нанимая рабочихъ и работая самъ на пріискахъ, онъ сначала велъ дѣла довольно удачно; но въ послѣдствіи, потерявъ золотопромышленную жилу, истратилъ весь свой наличный капиталъ и безъ цента въ карманѣ добрался кое-какъ до C-Франциско. Одинъ изъ знакомыхъ ему банкировъ, къ которому онъ было обратился съ просьбою о мѣстѣ клерка въ его конторѣ, сказалъ мистеру Грину, что онъ не годится въ клерки, потому что послѣ бродячей жизни на пріискахъ не усидитъ долго на мѣстѣ, и потому банкиръ предложилъ ему отправиться въ Орегонъ агентомъ страховой компаніи. Мистеръ Гринъ съ такимъ успѣхомъ повелъ новое свое дѣло, что въ теченіи года заработалъ на свою долю нѣсколько тысячъ долларовъ, съ которыми года два тому назадъ и отправился въ только-что возникавшій тогда городокъ Салина. Тутъ онъ опять открылъ большую лавку желѣзныхъ и машинныхъ издѣлій. Изъ краткой біографіи мистера Грина можно уже видѣть, что этотъ энергическій молодой человѣкъ перебывалъ уже и въ кольяхъ, и въ мялькахъ, какъ выражаются наши аляскинскіе земтяки. Въ настоящее время онъ преобразился до какой степени въ совершеннаго американца, что лъ немъ и подозрѣвать нельзя потомка столбоваго русскаго дворянства. Снабжая окрестныхъ сельскихъ хозяевъ, миль на 100 въ окружности отъ Салина-сити, земледѣльческими и другими хозяйственными орудіями, онъ знакомъ въ краѣ со всѣми, какъ будто бы родился и вѣкъ свой прожилъ въ немъ. А потому я не могъ желать себѣ лучшаго руководителя по новымъ мѣстамъ.
Помѣстившись вдвоемъ въ богге мистера Грина, мы выѣхали изъ Гильроя и, перебравшись черезъ горы, прибыли къ вечеру въ Салина-сити. Молокой городъ, состоящій всего изъ двухъ пересѣвающихся между собою улицъ, расположенъ въ началѣ широкой долины, носящей названіе Салинской равнины (Salina-plain). Пролегая миль на 50 слишкомъ въ длину, эта равнина тянется между двумя почти параллельными грядами горъ, отстоящими другъ отъ друга миль на 30 и болѣе. Въ прежніе годы частныя лица изъ мексиканцевъ владѣли въ этомъ краѣ обширными землями. Въ послѣднее время онѣ за дешевую цѣну были скупаемы американскими предпринимателями. Такія обширныя землевладѣнія, величиною въ нѣсколько тысячъ акровъ, называются «грантами». По нимъ-то въ послѣдніе годы развилось обширное скотоводство и въ особенности тонкорунное овцеводство.
Утромъ другаго дня мы съ мистеромъ Гриномъ отправились прежде всего на ранчу, находящуюся въ миляхъ пяти отъ Салина-сити. Эта ранча замѣчательна по своей обширной и образцовой маслобойнѣ, приводимой въ дѣйствіе паровой машиной, Намъ не случалось еще видѣть маслобойни такихъ большихъ размѣровъ. При ней 3000 головъ дойнаго скота. Всѣ части громаднаго заведенія устроены какъ нельзя болѣе практично. Тотчасъ послѣ доенія коровъ молоко снаружи проходитъ желобами въ просторную высокую сконную, гдѣ оно разливается въ плоскодонныя посудины изъ бѣлой жести. По прошествіи сутокъ сметана собирается и переливается въ большой ящикъ, обращающійся на оси, приводимой въ движеніе паровой машиной. Въ немъ выбивается за-разъ до 300 фунтовъ масла. Изъ ящика оно поступаетъ для промывки на круглый столъ. Вода при посредствѣ трубокъ проводится такимъ образомъ, что надъ серединой стола она орошаетъ масло непрерывнымъ дождемъ, а въ то же время оно проминается длиннымъ валькомъ, вправленнымъ однимъ концомъ въ столбъ, прикрѣпляемый къ краю стола. Хорошо промытое и достаточно просоленое, масло поступаетъ окончательно въ боченки, верхнее дно которыхъ закладывается на-глухо и поливается разсоломъ. Такое въ прокъ приготовленное масло держится въ боченкахъ около года, не подвергаясь порчѣ. На фунтъ его идетъ обыкновенно около одного унца соли. Послѣ этого не мѣшаетъ обратить также вниманіе на промывку и очистку всей посудины, бывшей въ дѣлѣ: для этого пользуются паромъ, проводимымъ каучуковыми кишками въ какое угодно мѣсто. Работникъ каждую посудину обдаетъ паровою струей, направляя на нее конецъ кишки. Такимъ способомъ большое количество посудины отлично очищается въ весьма короткое время. Сыворотка, помои и всякіе остатки отъ масла желобомъ проводятся наружу въ большіе резервуары, помѣщенные возлѣ загоновъ, гдѣ содержатся свиньи. Къ жидкости примѣшивается пареный ячмень и этою смѣсью откармливаются свиньи. О достоинствѣ здѣшнихъ пастбищъ для молочнаго скотоводства можно судить потому, что каждая изъ коровъ въ среднемъ выводѣ даетъ отъ полутороста до двухъ сотъ фунтовъ масла въ годъ, находясь круглый годъ на подножномъ корму и не нуждаясь вовсе въ хлѣвѣ. Въ заводъ заложенъ капиталъ въ 200.000 долларовъ. Всего за масло, тучный скотъ и за свиней въ прошломъ году выручено на заводѣ 51.000 долларовъ валоваго дохода; чистый доходъ равнялся 23.000. Масло сбывается въ С.-Франциско, Сакраменто. С.-Хозе и другіе города цѣною отъ 40 до 50 центовъ за фунтъ. Американцы вообще большіе охотники до масла и оно подается у нихъ къ столу во всякое время; когда бы вы ни пришли въ ресторацію позавтракать или пообѣдать, прежде всего подаютъ вамъ кружочекъ масла на блюдечкѣ, редиски и хлѣбъ. Потому масла расходуется въ Калифорніи большое количество, и маслобойни какъ большія такъ и значительное число мелкихъ едва успѣваютъ удовлетворять потребностямъ рынка.
Окончивъ осмотръ славной маслобойни, мы въ легкомъ богге пустились далѣе по Салинской равнинѣ. Словно степь разстилалась она передъ нами, и только дальнія гряды горъ ограничивали ее съ правой и лѣвой стороны. И эта равнина такъ же малолюдна, какъ наши степи. Ведя дорогой задушевную русскую бесѣду, мы съ землякомъ нашимъ, можно сказать, и душой и тѣломъ переносились въ родныя, давно имъ покинутыя, по все еще дорогія для него мѣста. По равнинѣ здѣсь и тамъ попадались стада рогатаго скота, большія отары мериносовъ. Изрѣдка встрѣчались ранчи съ досчатыми домиками фермеровъ и полями пшеницы и ячменя. Разъ мы остановились на одинокомъ постояломъ дворѣ, гдѣ кормили нашихъ неутомимыхъ калифорнскихъ лошадокъ, пробѣжавшихъ въ этотъ день около 45 миль. Къ вечеру мы переѣхали въ бродъ рѣку Салину; но перебравшись на другой ея берегъ, занесенный глубокимъ пескомъ, остановились въ недоумѣніи, куда ѣхать. Дорогу занесло совершенно, такъ что и слѣда ея не было видно. По окраинѣ песчанаго берега тянулась густопорослая урёма; не было никакой возможности проѣхать черезъ эту лѣсную чащу. Наконецъ, послѣ долгихъ поисковъ при сгущающихся сумеркахъ, намъ удалось найти тынъ и ворота, за которыми видна была и просѣка въ лѣсу. По ней мы вскорѣ выбрались вновь въ открытую равнину. Вдали показались огоньки въ окнахъ дома, принадлежащаго владѣльцу обширной ранчи С.-Лоренца. Она и была настоящею цѣлью нашей поѣздки.
Хозяинъ ранчи владѣетъ грантомъ, состоящимъ изъ 20.000 акровъ земли степной и нагорной. На ней онъ содержитъ до 15.000 мериносовъ, составляющихъ вмѣстѣ съ сотнею ангорскихъ козъ исключительной предметъ хозяйства. Для овецъ не требуется ни овчаренъ, ни другихъ какихъ-либо построекъ, исключая ночныхъ загоновъ, или поздѣшнему, коралловъ, обнесенныхъ простымъ тыномъ. На каждую отару въ три или четыре тысячи овецъ назначается по одному чабану, имѣющему при себѣ собаку. Въ чабаны нанимаются большею частью мексиканцы-креолы, потомки испанцевъ. Въ разныхъ концахъ обширнаго гранта возлѣ коралловъ стоятъ ихъ досчатыя лачужки, гдѣ чабаны устраиваютъ свой ночлегъ. По стрижкѣ, только-что оконченной при насъ, оказалось, что каждая овца въ среднемъ выводѣ дала по 5 фунтовъ шерсти. Шерсть хотя и не перегонная, но, благодаря здѣшней крупно-песчаной почвѣ, она почти такъ же чиста, какъ бываетъ у насъ перегонъ. Однако по достоинству наша шерсть много уступаетъ калифорнской. Цѣна послѣдней въ С.-Франциско 22 цента за фунтъ, такъ что весь годовой доходъ на ранчѣ С.-Лоренцо составляетъ слишкомъ 16,000 долларовъ. При незначительныхъ хозяйственныхъ издержкахъ, тонкорунное овцеводство въ краѣ оказывается очень выгоднымъ, и когда оно разовьется еще шире, то мало найдется странъ, которыя были бы въ состояніи соперничать, въ этомъ отношеніи, съ Калифорніей.
Изъ ранчи С.-Лоренцо мы воротились тѣмъ же путемъ въ Салина-сити. Тутъ я окончательно распростился съ нашимъ землякомъ и, доѣхавъ до Бильроя въ почтовой каретѣ, направился по желѣзной дорогѣ въ Стоктонъ, лежащій на С.-Хокинъ-риверѣ. Стоктонъ составляетъ складочное мѣсто для сельскохозяйственныхъ продуктовъ, привозимыхъ сюда изъ долины Хокина и изъ другихъ окрестныхъ мѣстностей. Отсюда по судоходной рѣкѣ въ С.-Франциско доставляются шерсть, пшеница, ячмень. Не удивительно поэтому, что Стоктонъ оказался городомъ довольно значительнымъ, вмѣщающимъ въ себѣ слишкомъ 30.000 жителей и обстроеннымъ не только хорошо, но и роскошно, какъ обстраиваются всѣ новые города въ этомъ богатомъ краѣ. Изъ Стоктона я уже въ почтовой каретѣ направился по обширной долинѣ Хокина до города Мерипоза, отстоящаго отъ перваго миляхъ во ста.
Не страннымъ ли покажется то, что въ нашихъ поѣздкахъ по Калифорніи, съ именемъ которой у насъ непремѣнно пробуждается мысль о золотыхъ пріискахъ, мы до сихъ поръ не имѣли случая встрѣчаться съ послѣдними. Это обстоятельство служитъ уже въ нѣкоторомъ родѣ свидѣтельствомъ того, что страна послѣ золотопромышленной горячки, господствовавшей въ ней въ первые годы ея заселенія, перешла изъ такого односторонняго состоянія къ болѣе свойственному ей земледѣльческому и промышленному развитію. А съ другой стороны, причина того, что такъ рѣдко приходится наѣзжать на золотые пріиски, заключается также въ томъ, что многія мѣста, исчерпанныя отчасти золотоискателями, покинуты ими, и тамъ, гдѣ въ прежніе годы стояли ихъ жилища, гдѣ возникали даже города, теперь все пустынно, безлюдно. Дороги рѣдко пролегаютъ черезъ эти заваленныя грудами бывшей золотоносной земли пространства. Въ настоящее время золотые пріиски, все еще довольно богатые, находятся большею частью въ рукахъ компаній. Располагая большими средствами, онѣ ввели болѣе правильную систему добыванія золота, смѣнивъ такимъ образомъ прежнія несовершенные способы, основанные на случайностяхъ и потому подлежавшіе всегда большому риску. Къ богатѣйшимъ пріискамъ въ настоящее время относится знаменитое владѣніе величиною въ 44-000 акровъ, Ласъ-Мерипозасъ, принадлежавшее прежде генералу Фримонту, смѣлому покорителю Калифорніи, и проданное имъ компаніи. Послѣдняя въ восьми разныхъ мѣстахъ поставила свои заводы для разработки золотоноснаго кварца. Одинъ изъ большихъ заводовъ находится въ городѣ Мерипоза.
Расположенный на берегу мелководнаго потока, этотъ заводъ снабженъ двадцатью-пятью ступами, приводимыми въ движеніе паровою машиной. Кварцъ добывается въ горѣ, въ которой шагахъ въ двухъ стахъ отъ завода прорыта глубокая пещера; телѣжка наполняется кусками отколотаго кварца и по рельсамъ перевозится на заводъ, гдѣ онъ подвергается дѣйствію ступокъ, подъ которыя безпрерывно струится снаружи проведенная вода. Измельченный въ песокъ кварцъ переносится водою въ круглые, плоскодонные, подобно жерновамъ обращающіеся сосуды; болѣе легкія песчаныя части вымываются постепенно и золото отдѣляется наконецъ путемъ амальгамаціи. На заводѣ разрабатывается такимъ образомъ около 25 тоннъ кварца. Чистаго золота добывается въ иные дни на 200, а въ иные на 2.000 и болѣе долларовъ.
Недалеко отъ Мерипозы разрабатывается также золотоносная земля, выбираемая со дна рѣки. Для такой разработки соединяются между собою нѣсколько товарищей. Они общими силами отводятъ воду рѣки, прокопавъ для нея новое русло и заплотивъ старое. Потомъ земля, выкапываемая изъ осушеннаго русла, подвергается промывкѣ. Эта операція производится столь несовершенными снарядами, что въ выбрасываемыхъ на берегъ грудахъ остается все еще значительное количество золота. Груды подвергаются вторичной промывкѣ. Такимъ образомъ при удачномъ выборѣ мѣста золотоискатели добываютъ отъ 4 до 8 долларовъ въ день на брата. Если же разработка оказывается невыгодна, то раскопанное мѣсто бросается и слѣдомъ трудныхъ работъ остаются безобразно на громожденныя груды земли. Китайцы, довольствуясь весьма малымъ прибыткомъ, зачастую являются на оставленныхъ мѣстахъ и, промывая покинутыя груды, извлекаютъ изъ нихъ остатки золота, добывая около двухъ долларовъ въ день, а иногда и того менѣе. Можно себѣ представить, какой безпорядочный видъ являетъ край, подвергшійся подобнымъ золотопромышленнымъ операціямъ. Тутъ, казалось намъ, и природа, и люди содѣйствовали другъ другу для того, чтобы представить для взоровъ зрѣлище разрушенія и безпорядка. По холмамъ и зеленѣющимъ скудною травою скатамъ, поросшимъ разбросанными врозь кустами и деревьями, здѣсь и тамъ валяются большіе валуны, темно-сѣраго цвѣта, а кое-гдѣ шиферныя породы, пробиваясь сквозь дернъ, стоймя, словно гребни, торчатъ надъ песчаною почвой. Послѣдняя мѣстами разрыта, и наваленные ряды валовъ указываютъ на мѣста, гдѣ производились поиски золота такъ-называемыми власерами. На днѣ долины, тамъ, гдѣ по каменистому руслу струится потокъ, земля разбросана по берегамъ большими валами. Мѣстами на почвѣ видны слѣды покинутыхъ лачужёкъ и шалашей. Далѣе, близь мѣстъ, гдѣ находятся кварцовыя жилы, недалеко отъ заводовъ, валяются высокія груды каменныхъ породъ, сквозь которыя слѣдовало пробиваться до золотоноснаго кварца. На холмахъ виднѣются развалины недавно покинутыхъ заводовъ. Даже самый городъ Мерипоза, выстроенный на изрытомъ склонѣ горы, является въ какомъ-то разстроенномъ видѣ, какъ будто жители рѣшили, что не стоитъ заниматься благоустройствомъ города, который того и жди будетъ покинутъ. Короче, передъ нами зрѣлище вовсе непривлекательное, безпорядокъ далеко не картинный…
Мерипоза есть одно изъ мѣстъ, откуда туристы направляются обыкновенно въ прославленную природными красотами долину Іоземиту. Для того, чтобы добраться туда черезъ горы, нѣтъ другой возможности какъ верхомъ на лошадяхъ, которыя на такой случай нарочно содержатся въ здѣшней наемной конюшнѣ. Компанія изъ шести человѣкъ, къ которой примкнулъ и я, подъ предводительствомъ гида, пустилась въ горы и, проѣхавъ мимо работавшихъ въ руслѣ рѣки золотоискателей, вскорѣ стала погружаться въ дикія, дѣвственныя дебри, покрывающія горныя высоты. Чаще всего попадались хвойныя породы большихъ размѣровъ. Между ними отличалась своей величиной и прямымъ стволомъ въ четыре и пять обхватовъ пихта, относящаяся къ такъ называемой здѣсь породѣ краснаго лѣса (Redhvood). Валявшіяся по пути сосновыя шишки были фута по два въ длину и соразмѣрной тому толщины. Пробираясь по тропѣ другъ за другомъ, мы все болѣе и болѣе углублялись въ мѣста, въ которыхъ не было и слѣдовъ человѣческой цивилизаціи. Почва на этихъ высотахъ была еще покрыта снѣгомъ, и вскорѣ онъ осыпалъ насъ самихъ, падая большими клочьями. Наконецъ, проѣхавъ около 25 миль, мы увидѣли низкое, длинное строеніе, окруженное со всѣхъ сторонъ высокими калифорнскими пихтами. Разсѣдлавъ своихъ лошадей и вошедъ въ эту лѣсную гостиницу, мы застали тамъ другіе двѣ большія компаніи туристовъ, такъ что въ этой глуши насъ собралось слишкомъ пятьдесятъ человѣкъ. Одна изъ компаній пріѣхала изъ Чикаго, другая изъ Нью-Йорка. Обѣ онѣ состояли наполовину изъ лэди и джентельменовъ.
Утромъ слѣдующаго дня лугъ передъ гостинницей представилъ довольно оживленное своеобразное зрѣлище: на него были выведены гидами до шестидесяти осѣдланныхъ лошадей. Туристы собирались въ походъ, одни — прямо въ долину Іоземиту, а другіе, и я вмѣстѣ съ ними, къ находящимся въ шести миляхъ отъ гостинницы исполинскимъ деревьямъ (big tree). То поднимаясь въ гору, покрытую хвойнымъ лѣсомъ, то опускаясь съ горы, мы подъѣхали наконецъ къ лежащему подъ сѣнью высокихъ сосенъ пнищу футовъ въ сто длины, а въ поперечникѣ футовъ въ тридцать. Этотъ громадный пень прозванъ — поверженнымъ монархомъ. Высоко надъ почвою торчали его обнаженные корни, и замѣчательно то, что при такой громадности дерева корни не глубоко уходятъ въ почву; удивляешься, какъ эти великаны могутъ держаться на какихъ мелкихъ корняхъ. Вскорѣ мы подъѣхали къ исполину, стоящему на корню, а вслѣдъ за тѣмъ показалось довольно большое число этихъ деревьевъ, стоящихъ то по-одиночкѣ, то по-двое, то зо трое вмѣстѣ. Они являютъ по-истинѣ чудное зрѣлище: большія, окружающія ихъ пихты кажутся передъ исполинами чѣмъ-то въ родѣ подлѣска; онѣ втрое, даже вчетверо ниже послѣднихъ. Стволы многихъ изъ исполинскихъ деревьевъ, называемыхъ ботаниками «исполинская секвой», пострадали отъ огня и кое-гдѣ въ подгорѣлыхъ и обугленныхъ пняхъ образовались глубокія пещеры. Въ одной изъ нихъ удобно помѣстились, какъ въ конюшнѣ, двѣ изъ нашихъ лошадей и оставалось еще довольно мѣста для самихъ всадниковъ. Другой пень прогорѣлъ насквозь, и наша кавалькада проѣхала подъ стоящимъ все еще деревомъ какъ подъ воротами. Въ третьемъ мѣстѣ лежалъ пень весь прогорѣвшій внутри, и мы, слѣдуя другъ за другомъ, проѣхали въ немъ какъ въ тоннелѣ. Самое громадное изъ деревьевъ носитъ названіе сѣраго гиганта. Обходя его, я намѣрилъ семнадцать обхватовъ кругомъ. Для того, чтобы окинуть дерево отъ корня до верхушки однимъ взглядомъ, надо было отойти отъ него шаговъ на триста. Фотографъ, прибывшій съ нами въ мѣсто, могъ снять изображеніе только съ одной третьей части ствола; отъ того-то никакіе фотографы не представляютъ исполиновъ въ ихъ цѣльномъ видѣ. Сѣрый гигантъ прямымъ могучимъ стволомъ подымается до 90 футовъ вышины, не пуская отъ себя ни одного сука; и только на этой высотѣ выходитъ толстый, шести футовъ въ поперечникѣ, первый сукъ. Высота деревъ доходитъ до 350 футовъ и болѣе, такъ что на протяженіи одной версты улеглось бы въ рядъ всего одинъ десятокъ такихъ стволовъ. Изумляя своею громадностью, деревья въ то же время пріятно поражаютъ взоры своей красотой: величественный, столпообразный стволъ покрытъ довольно мягкой, пробковатой корой пріятнаго для глазъ изъ-желта-красноватаго цвѣта. по ней снизу до верху тянутся глубокія продольныя борозды. Дойдя до большой высоты ровнымъ столбомъ, дерево пускаетъ отъ себя на свободной вышинѣ сучья и вѣтви, покрытыя тускло-зеленымъ хвоемъ, походящимъ по складу своему на хвой кипариса. А шишки такъ малы, что на высотѣ кажутся едва замѣтными пятнами. По собраннымъ нами подъ деревомъ образцамъ онѣ не болѣе нашихъ мелкихъ еловыхъ шишекъ. Эти гиганты растительнаго царства со всѣмъ окружающимъ ихъ лѣсомъ сосенъ, которыя у насъ считались бы огромными, дѣйствительно заслуживаютъ названія великаго чуда природы, по крайней мѣрѣ въ томъ отношеніи, что нигдѣ на земномъ шарѣ не повторяется болѣе подобное явленіе. Говорятъ, правда, что на островѣ Гренландіи найдены подобнаго рода, но только ископаемыя деревья. Если калифорнскія секвои и не принадлежатъ къ остаткамъ допотопнаго міра, то во всякомъ случаѣ онѣ относятся къ древнѣйшимъ представителямъ земной растительности. Онѣ росли уже въ тѣ стародавнія времена, когда финикіяне для своихъ кораблей срубали кедры ливанскіе. Судя по кольцамъ, насчитаннымъ на пнѣ одной секвои, эти деревья стоятъ на мѣстѣ почти 5.000 лѣтъ; а судя по всѣмъ окрестнымъ признакамъ, они никогда небыли свидѣтелями развивающейся цивилизаціи, которая въ наши дни застала ихъ не тронутыми въ первобытномъ ихъ видѣ. Вашингтонское правительство подарило штату Карифорніи всю землю, принадлежащую къ долинѣ Іоземита и ея окрестностямъ, съ тѣмъ чтобы штатъ употребилъ съ своей стороны мѣры для сохраненія этихъ мѣстъ по возможности въ дѣвственномъ состояніи, дозволяя только проложеніе дорогъ и устройство гостиницъ для удобства посѣтителей. По законамъ не только запрещается рубить деревья, но не дозволяется даже разводить огни въ сосѣдствѣ секвой. Такимъ образомъ гигантамъ суждено прожить еще много грядущихъ поколѣній, какъ пережили они вѣка предшествовавшихъ.
Индѣйцы долглое время похвалялись, что они знаютъ убѣжище, куда не удастся проникнуть бѣлому человѣку. Однако лѣтъ двадцать тому назадъ поселенцы, преслѣдуя краснокожихъ, проникли въ эти мѣста и открыли тропинку къ чудесной долинѣ Іоземите. Долина, до которой намъ слѣдовало проѣхать еще около двадцати миль, находится въ горахъ Сіерра-Невады. Ограниченная съ боковъ почти отвѣсными въ высь поднимающимся скалами желтобураго цвѣта, она съ своими гранитными вершинами, съ низвергающимися со скалъ водопадами напоминаетъ собою виды въ Швейцаріи въ родѣ долины Лауртебруннена, ущелья Тамина, но только еще въ большихъ размѣрахъ. Въ единственной здѣшней гостиницѣ собралось нѣсколько компаніи съ разныхъ концовъ Америки, и уединенная долина оживилась шумными, веселыми толпами гуляющихъ.
А когда, простившись съ этими первобытными мѣстами, я возвратился въ С-тъ-Франциско, то въ городъ прибыла новая многочисленная компанія изъ Бостона, единственно съ цѣлью прогуляться по прекрасной Калифорніи и полюбоваться чудесами. Въ этой странѣ рѣшительно заключается какая-то привлекательная сила для людей; и еслибъ намъ предоставлено было избрать осѣдлость на всю жизнь, то изъ всѣхъ видѣнныхъ нами странъ — какъ въ тропикахъ, съ пышною ихъ растительностью, такъ и въ умѣренномъ поясѣ, съ жаркимъ лѣтомъ и снѣжною, холодною зимой — изъ всѣхъ странъ мы охотнѣе всего избрали бы жительствомъ Калифорнію съ ея теплымъ и довольно ровнымъ климатомъ, господствующимъ круглый годъ въ этой странѣ, гдѣ. намъ кажется, и природа и люди съ свѣтлымъ радушіемъ готовы принять всякаго новаго пришельца.
XXVII.
Пароходъ Колорадо. — Плаваніе по Тихому окҐану. — Нѣмецъ-золотопромышленникъ. — Дѣти и агенты пароходной компаніи. — Молодая Хморика. — Мексиканская гавань Акапулько. — Тропическій зной — С-тъ-Хозедо-до-Гватимала. — Панама и переѣздъ въ Эспинваль.
править
Пріѣхавъ въ Санъ-Франциско по новой желѣзной дорогѣ Тихаго океана, я рѣшился обратную поѣздку къ пріатлантическимъ штатамъ совершить на пароходѣ. Такимъ образомъ пополнится наше знакомство съ Калифорніей, заселеніе которой въ прежніе годы совершалось по преимуществу морскимъ путемъ. И теперь даже многіе пассажиры предпочитаютъ морской путь сухопутному, а благодаря дешевизнѣ фрахта, нѣкоторые товары препровождаются по преимуществу водою. Такъ пароходъ Колорадо, на которомъ я занялъ каюту, вмѣстѣ съ другими товарами везъ съ собою 2.500 тюковъ славной калифорнской шерсти для доставленія въ Нью-Йоркъ.
Отчаливъ 3-го іюня отъ пристани, расположенной на восточномъ краю города, пароходъ шелъ по обширному заливу мимо острововъ въ виду города, и передъ нами еще разъ подвижной панорамой проходили его гавань, улицы, дома, взбирающіеся амфитеатромъ по скатамъ возвышенностей и бугровъ, придающихъ городу странный, оригинальный видъ. Проѣхавъ тѣмъ узкимъ проливомъ, по обѣ стороны котораго стоятъ высокіе холмы и прозваннымъ Золотыми Воротами, мы миновали знакомыя намъ морскія скалы съ сивучами противъ Клифъ-гоуза. Потомъ пароходъ Колорадо повернулъ къ югу и ровнымъ ходомъ пошелъ по гладкой поверхности моря, не теряя изъ виду материка. Берега Тихаго океана, въ противность низменнымъ берегамъ Атлантики, представляются въ видѣ мало доступныхъ со стороны моря каменистыхъ, отчасти покрытыхъ растительностью, возвышенныхъ грядъ, о которыя бурунами расшибаются морскія волны. Иногда пароходъ удалялся въ открытое море; материкъ пропадалъ на время изъ виду; показывались острова, окруженные скалами и шхерами причудливыхъ формъ. Море стлалось передъ нами ровною гладью, по поверхности которой ходила легкая зыбь. Сидя въ каютѣ, мы не замѣчали никакого движенія, несмотря на то, что пароходъ шелъ впередъ довольно быстро, дѣлая по десяти и болѣе миль въ часъ; короче, передъ нами былъ въ настоящемъ смыслѣ слова Тихій океанъ. Говорятъ впрочемъ, что въ октябрѣ онъ иногда разбушуется, да и то на короткое лишь время. Теперь же, т. е. въ іюнѣ мѣсяцѣ, пассажиры, не тревожимые ни малѣйшей качкой, въ волю могли наглядѣться и на береговыя горы, и на показавшійся вдали китъ, фонтаномъ испускавшій мелкія брызги изъ ноздрей, и на летающихъ рыбъ съ ихъ серебристою чешуею, ярко блестѣвшею въ солнечныхъ лучахъ. Днемъ, во время зноя, большая часть пассажировъ проводила свои досуги за чтеніемъ или письмомъ; нѣкоторые играли въ карты, другіе въ шахматы. Но временамъ раздалавались звуки фортепіано. Съ нами на пароходѣ ѣхала труппа испанской оперы, отправлявшейся изъ Санъ-Франциско въ Лиму. По вечерамъ, то одинъ, то другой изъ пѣвцовъ, ко всеобщему удовольствію, оглашалъ палубу звуками испанскихъ напѣвовъ.
Всѣхъ пассажировъ было человѣкъ до пяти сотъ; изъ нихъ около трехъ сотъ 2-го класса, занимавшихъ междупалубное пространство. Между пассажирами 1-го класса были такіе, которые, разбогатѣвъ въ Калифорніи, ѣхали теперь въ Европу — повидаться съ своими родными. Между прочимъ одинъ изъ нихъ, родомъ нѣмецъ, былъ въ Европѣ скорнякомъ и выѣхалъ оттуда лѣтъ двадцать тому назадъ молодымъ человѣкомъ. Онъ попалъ въ Калифорнію въ самый разгаръ золотыхъ промысловъ и разсказы его о житьѣ-бытьѣ того времени исполнены занимательныхъ эпизодовъ изъ дикой, безпріютной, съ опасностью сопряженной жизни золотоискателей. Онъ самъ едва не поплатился жизнію за свое стремленіе разбогатѣть. Разъ, отставъ отъ товарищей въ горахъ, тогда еще вовсе не заселенныхъ, онъ блуждалъ двое сутокъ одинъ, не имѣя при себѣ ни крохи для утоленія голода. На третьи сутки, выбившись изъ силъ, мучимый голодомъ и жаждой, онъ собирался уже надрѣзать свои жилы, считая лучше истечь кровью, чѣмъ умереть съ голоду. Собравши еще разъ остатокъ силъ, онъ, цѣпляясь за колючіе кусты, вскарабкался по крутому скату на вершину холма и, къ счастію, увидѣлъ оттуда дымокъ. Направившись къ нему, онъ засталъ за костромъ толпу краснокожихъ, Не разбирая, были ли то мирные или враждебные индѣйцы, нѣмецъ въ изнеможеніи упалъ возлѣ костра и знаками объяснилъ, чтобъ ему дали поѣсть. Гостепріимные дикари дали ему кусокъ дичины. Отдохнувъ какъ слѣдуетъ, онъ спросилъ у краснокожихъ, гдѣ протекаетъ рѣка, и по ихъ указанію нашелъ ее тутъ же у подножія холма, въ долинѣ, которую напрасно искалъ трое сутокъ. Получивъ отъ дикарей кусокъ дичины въ дорогу, онъ отправился внизъ по берегу рѣки и на другой день настигъ своихъ товарищей, которые считали его окончательно погибшимъ. Этотъ золотоискатель работалъ на пріискахъ девять лѣтъ. Въ первые два года онъ кое-какъ перебивался, такъ что добытаго золота едва хватало на его прокормленіе. Въ послѣдствіи онъ пріобрѣлъ нѣкоторую опытность и сталъ работать гораздо удачнѣе, добывая въ день долларовъ по десяти, а въ счастливые дни по сту и даже по пяти сотъ долларовъ. При своей настойчивости и бережливости, онъ въ теченіе семи лѣтъ успѣлъ составить себѣ порядочный капиталъ. Онъ бросилъ затѣмъ золотые промыслы, поселился въ новомъ городѣ С-тъ-Хозе, гдѣ и обзавелся семействомъ и домомъ. Теперь же ѣдетъ съ женой и двумя сыновьями въ Европу и справляется о лучшихъ школахъ для своихъ дѣтей, на которыхъ сосредоточилъ всѣ свои заботы. Кстати замѣтить: въ послѣднее время немалое число американскихъ семействъ переѣзжаетъ въ Европу, пользуясь тѣмъ, что тамъ содержаніе семьи обходится гораздо дешевле, чѣмъ въ Соединенныхъ Штатахъ. Вообще, зарабатывать деньги выгоднѣе въ послѣднихъ, а проживать ихъ сходнѣе въ Европѣ.
На палубѣ Колорадо находилось не мало дѣтей всѣхъ возрастовъ, и нѣкоторыя изъ нихъ ѣхали совершенно одни, безъ своихъ родственниковъ. На этотъ случай компанія пароходства снаряжаетъ одного изъ своихъ агентовъ, которому поручается забота какъ о дѣтяхъ, такъ и о женщинахъ, отправляющихся въ дальній путь безъ мущинъ. Агентъ обязанъ печься о ихъ багажѣ, о томъ, чтобы они въ свое время были доставлены на желѣзную дорогу черезъ Панамскій перешеекъ, а оттуда опять на пароходъ и т. д. Лица, которымъ случалось переѣзжать подъ покровительствомъ агента, увѣряютъ, что, благодаря его заботливости, они пользовались такими удобствами, какихъ не въ состояніи доставить имъ никакой другой провожатый.
Касательно дѣтей должно обратить здѣсь вниманіе на одно обстоятельство, которое поразитъ всякаго, кому случится совершать дальніе переѣзды по территоріи Соединенныхъ Штатовъ, какъ по желѣзнымъ дорогамъ, такъ и на пароходахъ. И въ самомъ дѣлѣ: вездѣ, гдѣ ни случалось намъ проѣзжать, вездѣ встрѣчали мы такое обиліе дѣтей, какого не встрѣтишь въ другихъ какихъ-либо странахъ. Когда я сказалъ объ этомъ доктору, ѣхавшему съ нами на пароходѣ, то онъ въ свою очередь замѣтилъ, что самая большая часть дѣтей принадлежитъ къ среднему, по преимуществу фермерскому и рабочему, слою общества. Что же касается до богатыхъ, фешенебельныхъ слоевъ, то они рѣшительно избѣгаютъ имѣть дѣтей въ большомъ числѣ. Докторъ увѣрялъ, что для этой цѣли фешенебельныя жены Америки прибѣгаютъ даже къ тѣмъ тайнымъ средствамъ, которыя хотя и запрещены законами, но никоимъ образомъ не могутъ быть преслѣдуемы на самомъ дѣлѣ. По этому поводу докторъ разсказалъ, какъ онъ самъ недавно лишился богатаго дома въ своей практикѣ, въ С-тъ-Франциско. Молодая жена, родившая въ первый годъ своего замужества мальчика, явилась къ нему вмѣстѣ со своимъ мужемъ и прямо объявила, что съ согласія послѣдняго она рѣшила не рожать болѣе дѣтей, и потому обратилась къ доктору съ просьбой, чтобы онъ принялъ надлежащія мѣры для предотвращенія родовъ въ будущемъ. Когда послѣдній возразилъ, что должность врача состоитъ въ томъ, чтобы сохранять жизнь, но не губить ее, то молодая чета въ свою очередь очень наивно замѣтила: «въ настоящемъ случаѣ нѣтъ, дескать, еще никакого живаго существа; вѣдь только это какой-то зародышекъ — и больше ничего». Когда же докторъ рѣшительно сказалъ, что при этомъ губится не одна жизнь, а даже двѣ, такъ какъ совершенно разстраивается здоровье матери, то молодая чета удалилась въ негодованіи на несговорчиваго врача и вслѣдъ затѣмъ она обратилась къ другому болѣе податливому сыну Эскулапа.
Подобные факты сообщались мнѣ также докторами въ другихъ городахъ. Таинственной практикой этого рода промышляютъ болѣе всего повивальныя бабки, и практика ихъ ограничивается почти исключительно тѣмъ классомъ городскаго населенія, члены котораго, гордясь накопленными богатствами, причисляютъ себя, хотя и не явно, не публично, къ аристократическому сословію. Въ мнимо-аристократическихъ семействахъ этого разряда число рожденій дѣйствительно уменьшается изъ года въ годъ, что и подтверждается статистическими указаніями. Опираясь на такихъ фактахъ, нѣкоторые односторонніе писатели, а въ особенности англичане, приходятъ къ заключеніямъ весьма неблагопріятнымъ для будущности Соединенныхъ Штатовъ. Они утверждаютъ именно, будто сказанное обстоятельство ведетъ прямо къ искорененію настоящихъ американцевъ въ республикѣ. Подъ настоящими американцами разумѣются въ такомъ случаѣ потомки первѣйшихъ переселенцевъ въ Штаты англо-саксонскаго племени; а такъ какъ новые переселенцы, увеличивающіе собою число жителей въ Штатахъ, принадлежатъ большею частью къ нѣмцамъ и ирландцамъ; то англійскіе писатели, въ порывѣ своего узкаго патріотизма, и опасаются, что наступитъ наконецъ такое время, когда потомки англо-саксонцевъ будутъ рѣшительно подавлены большинствомъ другихъ племенъ. Такія опасенія на самомъ дѣлѣ оказываются рѣшительно несостоятельными. Они отзываются тѣмъ ограниченнымъ воззрѣніемъ касательно преимуществъ одной расы людей передъ другою, которымъ такъ зараженія гордящіеся своими предками англичане. Средства, къ которымъ прибѣгаютъ мнимые аристократы Новаго Свѣта, съ цѣлію избавиться отъ дѣтей, явно свидѣтельствуютъ о нравственной испорченности этого слоя общества, и чѣмъ скорѣе выродится подобная раса людей, тѣмъ, конечно, лучше для Соединенныхъ Штатовъ. Но это еще не значитъ, чтобы выродились настоящіе американцы: Подъ неотразимымъ вліяніемъ физическихъ свойствъ страны и развившихся въ теченіе времени общественныхъ условій, сглаживаются всякія племенныя особенности разнородныхъ расъ, населяющихъ территоріи Соединенныхъ Штатовъ. Подъ этимъ могучимъ вліяніемъ и сложились въ дѣйствительности характеристическія черты настоящихъ американцевъ, все равно — происходятъ ли они отъ англичанъ, какъ напр. жители Новой Англіи, Виргиніи, Каролинъ, или отъ голландцевъ. первыхъ поселенцевъ Нью-Йорка, или отъ нѣмцевъ, потомки которыхъ составляютъ значительную часть Пенсильваніи, Охейо, Тексаса и другихъ сѣверозападныхъ штатовъ. И въ этихъ потомкахъ разныхъ европейскихъ національностей, заселявшихъ Америку, трудно бываетъ признать европейцевъ: всѣ они, подъ вліяніемъ мѣстныхъ условій, переродились уже въ настоящихъ американцевъ. Молодая Америка (Young America), о которой много говорилось въ послѣднее время, разумѣя подъ этимъ современное молодое поколѣніе, заключается не въ однихъ потомкахъ тѣхъ англосаксонскихъ семействъ, претендующихъ на аристократизмъ. Напротивъ, мы встрѣчали эту молодую, полную силъ и упованій Америку — среди смолистыхъ лѣсовъ Флориды, въ раздольныхъ степяхъ Тексаса, въ развивающихся городахъ по Миссури, въ поселеніяхъ, раскинутыхъ по всему протяженію новаго рельсоваго пути къ Тихому океану, и, наконецъ, въ богатыхъ своимъ плодородіемъ долинахъ Калифорніи. И вездѣ, гдѣ ни встрѣчались мы съ молодой Америкой, вездѣ являлась она передъ нами энергической народной силой, пролагающей новые пути по непроницаемымъ доселѣ лѣсамъ, основывающей въ пустыняхъ города за городами, заводящей образцовыя школы и всюду вносящей съ собой лучшія сѣмена свободы и цивилизаціи.
На нашемъ пароходѣ не только пассажиры принадлежали къ разнымъ національностямъ, но и прислуга его, какъ нарочно, была собрана съ разныхъ концовъ земли. Китайцы, обмотавъ свои длинныя фальшивыя косы вокругъ головы, исполняли должность матросовъ и прислуживали за столомъ вмѣстѣ съ неграми и ирландцами. Когда же на седьмой день нашего плаванія мы въѣхали въ мексиканскую гавань Акапулько, то нашъ пароходъ окружила цѣлая эскадра большихъ и малыхъ лодокъ съ полунагими темнокожими туземцами обоего пола. На днѣ нѣкоторыхъ изъ лодокъ грудами лежали плоды тропиковъ: бананы, ананасы, кокосовые орѣхи и пр. Между прочимъ, предлагались также въ продажу раковины, искусственные цвѣты и цѣлые букеты, довольно красиво составленные изъ тѣхъ же разноцвѣтныхъ раковинъ; и, наконецъ, продавались еще мелкіе и крупные попугаи. Соблазнившись дешевизной тропическихъ произведеній, пассажиры накупили всего вдоволь.
Между тѣмъ пароходъ сталъ выгружать товары, назначенные въ Акапулько, а пассажиры, воспользовавшись лодками, отправились въ городокъ. Онъ состоитъ изъ немногихъ глиняныхъ строеній вокругъ невзрачной площади, находящейся передъ старою, выстроенною изъ дикаго камня, католическою церковью. Единственная мощеная улица вела въ небольшой фортъ, лежащій близь города и служившій въ прежнія времена для защиты гавани. Другихъ путей сообщенія изъ города не имѣется вовсе, и проникнуть во-внутрь страны черезъ горы, до столицы Мексики, можно не иначе какъ верхомъ. А между тѣмъ Акапулько есть главная гавань Мексики при Тихомъ океанѣ: такъ мало развиты въ этомъ краѣ пути сообщенія.
Не доѣзжая еще до Акапулько, мы ощущали уже близость тропиковъ: зной одолѣвалъ пассажировъ, одѣтыхъ въ самое легкое лѣтнее платье. Всякое малѣйшее движеніе или занятіе становилось тягостнымъ, отзывалось крупнымъ потомъ. Днемъ на палубѣ царствовала тишина. Лишь дѣти и попугаи не унывали, и голоса какъ тѣхъ, такъ и другихъ раздавались по временамъ въ разныхъ концахъ палубы. Въ эти жаркіе дни большое наслажденіе доставляло купанье въ ванной, устроенной на пароходѣ и наполняемой водой изъ моря. А вечера и ночи, когда раскаленный воздухъ освѣжался дувшимъ съ востока пассатомъ, были чудно хороши. Съ того мѣста на горизонтѣ, гдѣ закатывалось солнце, подымался къ зениту золотистымъ мерцаніемъ, подобно громадной блѣдной свѣтильнѣ, зодіакальный свѣтъ; а на бѣлесоватомъ полѣ Млечнаго Пуги между другими блестящими созвѣздіями ярко сверкали четыре звѣзды Южнаго Креста. Раза три по ночамъ разыгрывались блистательныя, не виданныя въ умѣренномъ поясѣ грозы, часто повторяющіяся въ тропикахъ въ настоящее время года. На десятый день нашего плаванія показались вдали зубчатыя вершины усѣченно-коническихъ горъ: то были потухшіе вулканы Гватемалы. Нашъ пароходъ остановился на якорѣ противъ гавани С-тъ-Хозе-де Гватела и сдалъ кладь, привезенную изъ Санъ-Франциско. Въ гавани находится одинъ товарный амбаръ и нѣсколько глиняныхъ лачужекъ, принадлежащихъ туземцамъ; самый же городъ С-тъ-Хозе лежитъ внутри материка, миляхъ въ сорока отъ берега.
Въ слѣдующіе затѣмъ дни показались гористые берега Коста-Рики. Проѣхавъ мимо высокихъ острововъ, окруженныхъ скалами и шхерами, пароходъ повернулъ къ сѣверу и вскорѣ показались зубчатыя, частію обнаженныя, частію покрытыя растительностью, горы узкаго Панамскаго перешейка. Въ обширномъ Панамскомъ заливѣ разсыпаны острова разныхъ величинъ. Нѣкоторые изъ нихъ обитаемы, а другіе состоятъ изъ обнаженныхъ не доступныхъ базальтовыхъ породъ. Миновавъ ихъ пароходъ, на четырнадцатый день утромъ, остановился въ виду города Панамы, раскинувшагося у подножія холмовъ на ровномъ плоскомъ полуостровѣ. По причинѣ наступившаго отлива, пароходу нельзя было сейчасъ же причалить къ пристани, гдѣ находится станція желѣзной дороги; до наступленія прилива пришлось ждать нѣсколько часовъ. Пользуясь этимъ временемъ, я сѣлъ съ однимъ изъ пассажировъ въ маленькую лодку, управляемую двумя гребцами изъ туземныхъ индѣйцевъ. Причаливъ кое-какъ къ сухому мѣсту, мы съ полмили прошли по каменистому, усыпанному ракушками дну, обнаженному вслѣдствіе отлива, и по крутому уступу поднялись на нѣсколько возвышенную площадь, на которой и стоитъ городъ.
Странное зрѣлище представляютъ эти старые испанскіе города. Основанные въ тѣ безпокойныя времена, когда мирнымъ жителямъ угрожали нападенія флибустьеровъ, они строились, какъ кажется, не столько ради удобства жителей, сколько для предохраненія ихъ отъ безпокойнаго врага. Оттого улицы города весьма узки. По обѣ ихъ стороны стоятъ двухъ и трехъ-этажные дома, выстроенные изъ булыжника, вымазанные глиной и окрашенные въ разные пестрые цвѣта. На главной площади стоитъ одна изъ древнѣйшихъ церквей Америки, причудливой архитектуры, съ двумя башнями по сторонамъ довольно вычурнаго фронтона. За исключеніемъ нѣмцевъ и американцевъ, имѣющихъ здѣсь свои торговые дома, все населеніе состоитъ изъ смѣси негровъ, мулатовъ и индѣйцевъ. Одѣваются они. какъ и слѣдуетъ въ такомъ жаркомъ климатѣ, весьма легко, лишь бы для приличія прикрыть хотя нѣсколько свою наготу; а дѣти до десятилѣтняго возраста возились на мостовой совершенно нагія. Въ этой солнцемъ распаленной средѣ такіе костюмы первобытнаго свойства вовсе не поражали собою даже насъ, только-что пріѣхавшихъ сюда чужестранцевъ; напротивъ, легкое одѣяніе и нагота, казалось, совершенно гармонировали здѣсь и съ палящими лучами, и съ знойнымъ паромъ, разлитымъ въ воздухѣ.
Съ наступившимъ приливомъ пароходъ подвезъ къ станціи остальныхъ пассажировъ съ Колорадо. Поѣздъ вскорѣ двинулся къ другому пріатлантическому берегу перешейка, гдѣ стоитъ городъ Эспинваль. Почти все время ѣхали мы между лѣсами, поросшими такъ густо, что въ ихъ чащѣ едва можно было разобрать отдѣльныя древесныя породы: все переплелось, срослось въ непроницаемую чащу. Здѣсь и тамъ изъ густой тѣни выдѣлялись то огромныя перья-листья кокосовой пальмы, то вершина мелколиственной тамаринды, то обширная куполообразная листва тѣнистаго манго. На болотахъ, по которымъ мѣстами пролегаютъ рельсы, разросся красивыми группами высокій бамбукъ рядомъ съ древовиднымъ папоротникомъ. Мы какъ будто проѣзжали среди пышной оранжереи громадныхъ размѣровъ, въ которой искусною рукою садовника собраны всѣ чудеса тропической растительности. Кое-гдѣ лѣсъ прерывался, и показывались селенія туземцевъ, состоящія изъ одного ряда глиняныхъ хатъ, крытыхъ пальмовыми листьями. При нихъ находились банановыя плантаціи, кое-гдѣ росли кофейное дерево и сахарный тростникъ. Возлѣ селеній стояли деревянные станціонные дома. Сады, окружавшіе ихъ, пестрѣли яркими пунцовыми и золотистыми цвѣтами. Эти станціи походили скорѣе на прихотливыя виллы богатыхъ дачниковъ, поселившихся среди сельской тропической природы.
На свѣтѣ едва-ли существуетъ другая желѣзная дорога, которая на такомъ короткомъ протяженіи представляла бы такое богатое разнообразіе пышной растительности. За-то эта дорога черезъ Панамскій перешеекъ едва ли и не самая дорогая на свѣтѣ. И въ самомъ дѣлѣ, за трехчасовой переѣздъ изъ Панамы въ Эспинваль, т. е. за 47 миль, приходится заплатить 25 долларовъ золотомъ; слѣдовательно, гораздо болѣе чѣмъ за переѣздъ въ 1-мъ классѣ изъ Москвы въ Петербургъ. Надо замѣтить при этомъ, что весь переѣздъ изъ Санъ-Франциско въ Нью-Йоркъ стоитъ въ первомъ классѣ всего 100 долларовъ; при чемъ пассажиры получаютъ на пароходѣ полное содержаніе въ продолженіи всего трехнедѣльнаго плаванія.
Въ Эспнивалѣ, состоящемъ изъ одного ряда домовъ съ магазинами и складочными амбарами, мы пересѣли на ожидавшій насъ другой пароходъ той же компаніи, Аляску. Проплывъ спокойно по Караибскому морю и обогнувъ съ востока островъ Кубу, мы послѣ девятидневнаго плаванія вновь увидѣли передъ собою прекрасную гавань Нью-Йорка.
XXVIII.
Четырехъ-этажный пароходъ. — Города новой Англіи. — Представители американизма. — Бостонъ. — Кривизна улицъ въ городѣ. — Зданіе Думы и статуя Франклина. — Зала Фанёля — колыбель свободы. — Атеней. — Образцовыя народныя школы и читальня. — Христіанское общество молодыхъ людей. — Пріютъ для излѣченія пьянства. — Университетъ Банарда. — Воскресный законъ и пуританизмъ. — Четвертое іюля — годовщина свободы.
править
Американскіе пароходы вообще отличаются своею роскошью; но пальма первенства въ этомъ отношеніи, безспорно, принадлежитъ пароходамъ, совершающимъ свои рейсы изъ Нью-Йорка по Нордъ-риверу къ Альбени, и еще по Истъ-риверу по направленію къ Бостону. Четырехъ-этажный пароходъ, на которомъ я ѣхалъ, направляясь къ послѣднему городу, по великолѣпію своей обстановки, превосходитъ все, что приходилось мнѣ видѣть даже на славныхъ пароходахъ Миссиссипи. На немъ были не одна, а нѣсколько залъ для пассажировъ, и каждая изъ нихъ поражала не только своею обширностью, но и изяществомъ меблировки, и пышностью разноцвѣтныхъ ковровъ, и блескомъ бронзы и зеркалъ, вообще всѣми затѣями утонченнаго комфорта; мало того — для развлеченія публики во время переѣзда, продолжавшагося почти цѣлый день, на пароходѣ находились два оркестра музыкантовъ. Одинъ оркестръ роговой музыки игралъ до заката солнца наружѣ на передней части палубы; а другой, оркестръ духовыхъ инструментовъ, помѣстился на просторныхъ хорахъ, окружавшихъ верхнюю залу парохода, и развлекалъ многочисленную публику до самой полуночи. Такимъ образомъ, наслаждаясь концертомъ, незамѣтно донеслись мы до пристани у Фаль-ривера, откуда уже по желѣзной дорогѣ въ теченіи двухъ, трехъ часовъ доѣхали до самаго Бостона.
Путешествующіе по Соединеннымъ Штатамъ, спѣша во внутрь страны, на западъ, рѣдко заглядываютъ въ сѣверные города Новой Англіи; а между тѣмъ эти резиденціи настоящихъ коренныхъ янки много способствуютъ къ лучшему знакомству со всею остальною страною и ея жителями. Отсюда выходятъ тѣ кровные американцы, которые на все въ Америкѣ налагаютъ свои самобытный отпечатокъ американизма; которые даютъ толчокъ и направленіе, спекулятивному духу предпринимателей, двигаютъ капиталами Нью-Йорка, пролагаютъ новыя желѣзныя дороги по степямъ Тексаса и черезъ Скалистыя горы, строятъ новые города по берегамъ Миссури. Какъ ни малы сами по себѣ эти старшіе штаты Новой Англіи, но они оказываютъ значительное вліяніе на всю остальную страну: имъ, можно сказать, принадлежитъ иниціатива многихъ важнѣйшихъ проявленій широкой народной жизни въ Соединенныхъ Штатахъ. Между всѣми же городами Новой Англіи первое мѣсто, безъ сомнѣнія, принадлежитъ Бостону; его можно назвать гнѣздомъ республиканскаго развитія въ Америкѣ.
Старая часть города, выстроенная на полуостровѣ, по своему плану, представляетъ почти совершенную окружность. Окраины полуострова заняты верфями и доками, напоминающими собою верфи и доки Ливерпуля или какой-нибудь другой гавани европейской Англіи. Главныя улицы соотвѣтствуютъ береговымъ изгибамъ, а потому онѣ извиваются широкими дугами, такъ что нѣкоторыя изъ нихъ описываютъ даже настоящія полуокружности. Только въ новой, западной части города проведены прямыя улицы и авеню, застроенныя красивыми домами богатыхъ американскихъ семействъ. Кто привыкъ къ однообразію и правильности новѣйшихъ американскихъ городовъ съ ихъ планами, похожими на шахматную доску, для того трудно оріентироваться въ этой путаницѣ дугообразныхъ улицъ, вкривь и вкось пересѣкаемыхъ узкими переулками. Тѣмъ пріятнѣе было для меня, когда издатель журнала «Бостонскій Земледѣлецъ» (Boston Cultivator), къ которому у меня было рекомендательное письмо, самъ вызвался быть моимъ путеводителемъ въ городѣ.
Проходя по нескончаемому лабиринту улицъ, мы видѣли между прочимъ старообразный, странной архитектуры домъ, гдѣ прежде помѣщалась городская дума, и гдѣ теперь находятся магазины и конторы страховыхъ обществъ. Потомъ мы осматривали новое зданіе думы, выстроенное изъ бѣлаго гранита. На дворѣ передъ фронтомъ этого прекраснаго зданія стоитъ бронзовая статуя Франклина, уроженца города Бостона. Пройдя сквозь рынокъ, помѣщенный въ обширномъ каменномъ строеніи, мы очутились передъ знаменитымъ въ Бостонѣ домомъ Фанёля. Нижній ярусъ его занятъ также рынкомъ; но мы взошли по лѣстницѣ во второй этажъ и вступили въ довольно просторную комнату, носящую названіе Фанёлевой залы (Faneuil Hall).
Въ Америкѣ, гдѣ вообще такъ мало памятниковъ прошедшаго, это мѣсто во всѣхъ отношеніяхъ можетъ быть причислено къ самымъ замѣчательнымъ памятникамъ американской старины. Въ этой скромной по наружности залѣ лѣтъ около ста тому назадъ ораторы Бостона своими рѣчами громили монархическій деспотизмъ англійскихъ королей, замышлявшихъ подавить въ молодыхъ колоніяхъ строптивый духъ независимости и пересадить на дѣвственную американскую почву старыя начала европейскаго монархическаго самовластія. Въ стѣнахъ этой залы впервые раздались тѣ рѣчи о правахъ народа, о личной свободѣ, которыми возбуждались тогда еще слабые числомъ и средствами поселенцы къ возстанію противъ самоуправства англійскихъ властелиновъ. Потому эта зала гордящимися ею бостонцами по всей справедливости названа колыбелью американской свободы. — Она представляетъ видъ довольно обширной и высокой комнаты съ простымъ досчатымъ поломъ. Три стороны ея занимаютъ хоры, поддерживаемые простыми колоннами. Стѣны украшены портретами знаменитыхъ ораторовъ и дорогихъ для памяти американцевъ мужей. Между ними самыми выдающимися личностями являются Вашингтонъ и Линкольнъ. Тутъ же находится изображеніе Петра Фанёля, бостонскаго купца, выстроившаго на свой счетъ самое зданіе и пожертвовавшаго его городу для рынка и думы. Портреты осѣнены многозвѣздными американскими знаменами. На задней стѣнѣ виситъ большая картина, изображающая собраніе Конгресса, въ которомъ Вебстеръ произносилъ одну изъ своихъ знаменитыхъ рѣчей.
Городъ Бостонъ славится не только памятниками изъ того роковаго для американской республики времени, когда совершалась борьба колоній за независимость, — онъ гордится также своими учрежденіями по части наукъ и искусствъ. Въ этомъ отношеніи онъ называется даже Аѳинами Америки. Что касается до искусствъ, то по этой отрасли Бостонъ никоимъ образомъ не удовлетворитъ даже скромнымъ требованіямъ европейскихъ знатоковъ. Самое богатое по числу собраніе художественныхъ произведеній находится въ такъ называемомъ бостонскомъ Атенеѣ. Статуи и картины, выставленныя въ залахъ этого зданіи, представляютъ большею частію лишь посредственныя копіи съ произведеній классическихъ художниковъ, въ родѣ Аполлона Бельведерскаго, Лаокоона, Венеры и т. п. Немногія оригинальныя произведенія являютъ мало достойнаго вниманія любителя искусствъ. Вся художническая выставка въ Атенеѣ служитъ лишь подтвержденіемъ тому, что для демократической Америки, гдѣ всѣ стремленія направлены къ прочному улучшенію народнаго благосостоянія, не наступила еще пора предаваться артистическимъ наслажденіямъ. Другое дѣло, если обратимся къ народному образованію вообще.
Впрочемъ и въ этомъ отношеніи въ Бостонѣ подтверждается то же. о чемъ приходилось уже упоминать намъ въ другихъ мѣстахъ: если дѣло касается средняго уровня общественнаго образованія, доступнаго для большой массы народа то Бостонъ можетъ похвалиться по-истинѣ замѣчательными заведеніями. Его народныя школы послужили достойными образцами для другихъ штатовъ въ Америкѣ, и если въ иныхъ городахъ и найдутся въ настоящее время школы, превосходящія по своему внутреннему устройству бостонскія, то послѣднимъ во всякомъ случаѣ принадлежитъ иниціатива въ отношеніи дѣльнаго школьнаго образованія. Народная читальня въ Бостонѣ, содержащая въ себѣ около полутораста тысячъ томовъ, поразитъ всякаго посѣтителя, какъ наружнымъ великолѣпіемъ большой залы для читающихъ, такъ и богатствомъ содержанія. Въ особенности богатъ рѣдкими сочиненіями отдѣлъ, касающійся исторіи и географіи Америки. Въ этой, въ продолженіи дня открытой для публики, читальнѣ получаются всѣ возможныя періодическія изданія, выходящія въ разныхъ концахъ Соединенныхъ Штатовъ. Прибавимъ еще, что кромѣ этой читальни въ Бостонѣ находятся еще нѣсколько библіотекъ, принадлежащихъ разнымъ обществамъ исторіографовъ, естествоиспытателей и пр.
Нигдѣ не находили мы такого большаго числа разнаго рода и ученыхъ, и благотворительныхъ обществъ, какъ въ Бостонѣ. Между ними меня, по своей оригинальности занимало такъ-называемое Христіанское общество молодыхъ людей (Joung Men’s Christian Association). Чуть ли не въ каждомъ городѣ, какъ въ южныхъ, такъ и въ западныхъ штатахъ, встрѣчаются отрасли этого новаго общества. Оно по смыслу своихъ статутовъ, имѣетъ главною цѣлью предохранять молодыхъ людей обоего пола отъ соблазна и опасностей, грозящихъ имъ на скользкомъ житейскомъ пути. Этой цѣли члены думаютъ достигнуть путемъ взаимной нравственной поддержки; для чего они и собираются въ назначенномъ мѣстѣ съ тѣмъ, чтобы читать молитвы и слушать проповѣди большею частью религіознаго содержанія. Подозрѣвая въ этомъ молодомъ обществѣ какія-нибудь попытки сектаторскихъ стремленій особаго рода, я полюбопытствовалъ заглянуть въ самое собраніе именно въ Бостонѣ, потому что здѣсь общество и получило свое начало еще въ 1851 г. Отсюда оно распространилось уже по другимъ городамъ Союза. Я и отправился на одно изъ собраніи молодыхъ людей, назначенное въ храмѣ Тримонта (Trimont Temple). Теперь прошу себѣ представить мое удивленіе: въ залѣ собранія я засталъ до сорока человѣкъ и между ними ни одного молодаго лица! Всѣ присутствовавшіе тутъ члены общества «молодыхъ людей» давно ужё пережили свои среднія лѣта. Одинъ изъ почтенныхъ старцевъ съ каѳедры дребезжащимъ голосомъ проповѣдывалъ объ искушеніяхъ безнравственнаго свѣта и его со вниманіемъ слушали другіе старцы. Выходя изъ собранія этого общества бывшихъ когда-то молодыхъ людей, я еще болѣе убѣдился въ томъ, что, вопреки мнѣнію нѣкоторыхъ писателей, молодое поколѣніе Америки на самомъ дѣлѣ мало заражено сектаторскими стремленіями. Да и трудно было бы заразиться ему подобными стремленіями потому уже, что въ народныхъ школахъ, какъ извѣстно, вовсе не допускается преподаваніе богословскихъ наукъ. Къ счастію, однако, духъ практичности до такой степени присущъ американцамъ, что даже въ настоящемъ случаѣ образованіе подобнаго страннаго общества не осталось безъ существенной пользы для молодыхъ людей. Оно въ своей средѣ учредило нѣсколько комитетовъ: на одномъ изъ нихъ лежитъ обязанность заботиться о больныхъ членахъ; другой пристраиваетъ къ мѣстамъ молодыхъ людей, ищущихъ работы и занятій; третій устроилъ такъ-называемый бордингъ-гаузъ, гдѣ вновь пріѣзжающіе молодые люди находятъ для себя хорошее содержаніе за сходную плату. Само собою разумѣется, что въ этихъ комитетахъ принимаютъ дѣятельное участіе также и молодые люди обоего пола.
Не менѣе любопытно въ своемъ родѣ заведеніе другаго свойства, получившее свое начало также въ Бостонѣ лѣтъ двѣнадцать тому назадъ. Извѣстное подъ именемъ Вашингтонова пріюта (Washingtonian Home), оно имѣетъ своимъ назначеніемъ излѣченіе пьянства. Основанное частнымъ лицомъ, заведеніе въ скоромъ времени возъимѣло такой успѣхъ, что законодательное собраніе штата Массачузета предложило основателю денежное пособіе, съ тѣмъ условіемъ, чтобы правительство имѣло право помѣщать у него извѣстное число больныхъ, зараженныхъ недугомъ пьянства. Въ заведеніи при мнѣ находилось около двадцати человѣкъ, чающихъ исцѣленія. Въ теченіи цѣлаго года тамъ перебывало слишкомъ триста паціентовъ, и начальникъ заведенія увѣрялъ меня, что выпущенные изъ его больницы совершенно излѣчивались отъ своего недуга. Мѣры, употребляемыя для излѣченія, состоятъ главнѣйше въ строго-правильномъ образѣ жизни, въ соблюденіи извѣстной діэты и наконецъ въ совершенномъ отрѣшеніи отъ всякихъ спиртуозныхъ напитковъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ начальникъ старается вліять на нравственную сторону своихъ паціентовъ, доставляя имъ занятія, сообразныя съ характеромъ каждаго изъ нихъ, и стараясь пріохотить ихъ къ чтенію въ досужіе часы. Главное раціональное средство во всякомъ случаѣ заключается, повидимому, въ томъ, что организмъ паціента въ теченіи нѣкотораго времени отвыкаетъ отъ употребленія спиртуозныхъ напитковъ. Плата за излѣченіе и содержаніе вмѣстѣ бываетъ различная, смотря по средствамъ паціента. Сообразно съ платой ему и доставляются большія или меньшія удобства въ помѣщеніи. По образцу Вашингтонова пріюта, въ другихъ мѣстахъ Соединенныхъ Штатовъ въ послѣдніе года устроены заведенія подобнаго рода; одно изъ нихъ мы видѣли на томъ островѣ, на Уардъ-Эйландѣ, что находится противъ Нью-Йорка.
Нельзя остановиться въ Бостонѣ безъ того, чтобы не побывать также въ Кембриджѣ, гдѣ находится лучшій въ Америкѣ университетъ Гарварда. Я доѣхалъ туда въ полчаса по конной желѣзной дорогѣ. Самый университетъ, расположенный поодаль отъ городскаго шума, среди зеленѣющаго парка, выстроенъ изъ сѣраго гранита. Близь него, въ отдѣльныхъ зданіяхъ, находятся музей, лабораторія и библіотека. Въ отлично устроенномъ зоологическомъ музеѣ находится богатая коллекція рыбъ, собранныхъ знаменитымъ Агассицомъ. Этотъ профессоръ въ послѣднее время страдалъ воспаленіемъ въ мозгу; оправившись немного, онъ на лѣтніе мѣсяцы уѣхалъ въ Бѣлыя горы, находящіеся къ сѣверу отъ Бостона. Доктора сильно опасаются за его здоровье и рѣшительно запретили ему всякія ученыя занятія. Благодаря Агассицу, естественный факультетъ считается лучшимъ въ университетѣ.
Въ Бостонѣ засталъ меня праздникъ, установленный въ память дня, когда, 94 года тому назадъ, въ Америкѣ объявлена была народу независимость колоній отъ Англіи: и гдѣ же лучше можно было отпраздновать эту годовщину свободы, какъ не въ городѣ, которому принадлежитъ слава почина въ доблестной борьбѣ за права народа противъ угнетеній англійскихъ властителей? Наканунѣ этого большаго американскаго праздника, а именно въ воскресенье, въ городѣ царствовала глубокая тишина: воскресный законъ, въ силу котораго запрещаются въ этотъ день всякія торговыя и промышленныя дѣла и всякаго рода шумныя увеселенія, строго соблюдается въ старомъ городѣ строгихъ пуританъ. Нѣмцы, которыхъ въ Бостонѣ немалое число, конечно, сильно негодуютъ на такое постановленіе, лишающее ихъ возможности проводить воскресные дни въ пивныхъ салонахъ и предаваться тамъ шумному веселью за своей нескончаемой кружкой пива… Можно согласиться съ тѣмъ, что воскресный законъ, перенесенный на американскую почву вмѣстѣ съ англиканскою церковью, несообразенъ съ личной свободой гражданъ, которые, лишаясь возможности найти какое-нибудь развлеченіе въ день, назначенный для отдыха, предаются апатичному бездѣйствію, доходящему до отупѣнія. Можно также многое сказать противъ односторонняго пуританизма, преслѣдующаго всякое побужденіе людей къ чувственнымъ наслажденіямъ. Можно порицать воскресный законъ въ томъ отношеніи, что онъ связанъ съ вопросомъ религіознымъ и что потому на немъ лежитъ нѣкоторый отпечатокъ религіозной нетерпимости. Но во всякомъ случаѣ слѣдуетъ сознаться, что суровый пуританизмъ. заставляя людей отрѣшаться отъ своихъ прихотей, научаетъ ихъ самообладанію и тѣмъ уже кладетъ прочное основаніе истинной личной свободѣ. Пуритане правы въ томъ отношеніи, что общество, наиболѣе склонное къ чувственнымъ наслажденіямъ, наименѣе способно къ развитію свободы въ своей средѣ. Свобода, говорятъ они, есть плодъ самообладанія и труда. Такому строгому пуританизму американскій народъ одолженъ своей независимостью; изъ его школы вышли тѣ непреклонные духомъ, стойкіе среди опасностей и лишеній бойцы за право народа, которые положили основаніе американской республикѣ. Это невольно сознается американцами, и вотъ чему слѣдуетъ отчасти приписать ту цѣпкость, вслѣдствіе которой, несмотря на широкую вѣротерпимость въ странѣ, до нашего времени держится пуританскій воскресный законъ…
Утромъ, наступившимъ послѣ проведеннаго въ тишинѣ воскресенья, гулъ пушечныхъ выстрѣловъ возвѣстилъ жителямъ о томъ, что солнце уже всходитъ надъ ихъ свободной страной. Съ пушечными выстрѣлами сливался звонъ колоколовъ по всему городу. Не въ одномъ только этомъ городѣ, но и во всей странѣ, на всемъ протяженіи Соединенныхъ Штатовъ, изъ конца въ конецъ, отъ океана до океана, въ этотъ день жители подобнымъ образомъ встрѣчали восходящее солнце. Пробужденный радостною вѣстью народъ зашевелился по улицамъ, дома которыхъ пестрѣли отъ развѣвавшихся знаменъ и вывѣшенныхъ изъ оконъ и съ балконовъ разноцвѣтныхъ ковровъ. Густыми толпами собирался онъ въ большомъ паркѣ среди города, въ этомъ любимомъ бостонцами мѣстѣ прогулокъ, сохранившимъ за собою старинное названіе Коммонъ (Common), т. е. общій участокъ. Въ паркѣ, подъ сѣнью густолиственныхъ ясеней, устроены были палатки съ продажею разныхъ лакомствъ и напитковъ. На лугу поставлены подмостки для оркестра роговой музыки, игравшаго цѣлый день съ небольшими перерывами. Тамъ же отъ города сдѣланы были еще другія приготовленія къ празднику.
И въ паркѣ, и по сосѣднимъ улицамъ, среди народной толпы то и дѣло раздавались выстрѣлы, трещали шутихи: дѣти, а вслѣдъ за ними и взрослые, потѣшали другъ друга маленькими фейерверками. Этотъ праздникъ назначенъ по преимуществу на потѣху молодаго поколѣнія, а потому городская дума и позаботилась о доставленіи молодежи за-даромъ всѣхъ возможныхъ потѣшныхъ удовольствій. Въ одномъ изъ публичныхъ зданій развлекалъ дѣтскую публику какой-то знаменитый американскій фокусникъ; въ другомъ отличались аккробаты; въ третьемъ давался великолѣпный инструментальный и вокальный концертъ; а зала Фанёля, эта колыбель свободы, была преобразована въ танцовальную залу. Въ то время, когда все это совершалось на сушѣ, по обширному заливу устроились гонки какъ на парусныхъ, такъ и на гребныхъ судахъ. Подъ вечеръ съ луговой площади въ Коммонѣ поднялся большихъ размѣровъ воздушный шаръ, которому предшествовали маленькіе монгольфьеры, изображавшіе собою разные штаты Союза. Когда же гремѣвшими съ холма въ паркѣ пушечными выстрѣлами проводили заходящее солнце, то передъ собравшимся многочисленнымъ народомъ загорѣлся большой фейерверкъ. Потомъ публика разсѣялась по иллюминованнымъ улицамъ города, и еще долго за полночь слышались по городу выстрѣлы и трескотня, сливавшіеся съ гуломъ веселой толпы. Казалось, будто народный пиръ утратилъ свой конецъ; какъ будто вся жизнь американцевъ слилась съ этимъ праздникомъ свободы!
Но уже утромъ слѣдующаго дня все приняло вновь свой обычный видъ; отъ праздника какъ будто и слѣда не осталось. На рынкахъ и улицахъ, на докахъ и верфяхъ закипѣла по прежнему торговая и промышленная дѣятельность, и только надъ куполомъ Фанёлева зданія все такъ же, какъ наканунѣ, развѣвалось вольнолюбивое знамя республики.
XXIX.
Общество застрахованія пассажировъ. — Американецъ застраховавъ на все про все. — Мануфактурный край Новой Англіи. — Лоуелль — первый фабричный городъ въ Америкѣ — Превосходное положеніе рабочихъ въ Соединенныхъ Штатахъ. — Читальня на фабрикѣ. — Дешевый трудъ китайцевъ и протестъ рыцарей св. Криспина. — Кантонъ Фоксъ, бывшій посланникъ въ Россіи.
править
Взявъ билетъ на станцію желѣзной дороги въ Бостонѣ, я захватилъ кстати лежавшій тутъ же на прилавкѣ кассы листокъ, на одной сторонѣ котораго значилось объявленіе слѣдующаго рода:
Общество застрахованія желѣзнодорожныхъ пассажировъ на случай несчастія.
"Цѣна билета за страховку одного дня 20 центовъ
" " " " двухъ дней 40 "
На другой же сторонѣ для пущаго вразумленія публики выставленъ на видъ такой сравнительный разсчетъ:
"Расходъ для васъ самихъ и для пріятеля:
"Двѣ хорошія сигары по 15 ц. стоютъ — 30 ц.
Два стакана пива по 10 ц. стоютъ — 20 "
Итого — 50 ц.
Расходъ въ пользу вашего семейства:
Одинъ билетъ на два дня, обезпечивающій на случай смерти 3.000 долларовъ или же, въ случаѣ какого-либо поврежденія, 15 долл. въ недѣлю стоитъ всего 40 ц.
Такимъ образомъ для всякаго становится яснымъ, что выгоднѣе купить такой страховой билетъ, продающійся тутъ же въ кассѣ желѣзной дороги, чѣмъ выпить на прощаньи съ пріятелемъ по кружкѣ пива и выкурить по сигарѣ. Отецъ семейства, отправляясь въ дальній путь, въ случаѣ своей смерти, приключившейся отъ какой-нибудь неисправности на желѣзной дорогѣ, обезпечиваетъ за семьей 3.000 долларовъ; или же, еслибъ онъ и остался живъ, но пострадалъ такъ, что оказался бы неспособнымъ къ работѣ, то ему выдается по 15 долл. въ недѣлю за все время, пока онъ не возстановленъ совершенно.
Существованіе большаго числа такихъ страховыхъ обществъ и самая дешевизна страховки могутъ уже служить достаточнымъ ручательствомъ того, что несчастія на американскихъ желѣзныхъ дорогахъ случаются далеко не такъ часто, какъ слѣдовало бы судить по слухамъ; иначе этимъ обществамъ приходилось бы выдавать такъ много вознагражденій, что они не въ состояніи были бы просуществовать; а они не только существуютъ, но даже процвѣтаютъ.
Вообще надо сказать, что нигдѣ люди не могутъ такъ хорошо обезпечить себя на всю жизнь отъ разныхъ случайностей, какъ въ Соединенныхъ Штатахъ. Каждый американецъ страхуетъ себя, своихъ родныхъ и свое имущество, и благодаря этому, его не тревожитъ страхъ грядущаго впереди несчастія, его не смутитъ никакая неожиданная катастрофа въ жизни. Между американцами рѣдко найдешь такого, который не принадлежалъ бы или къ ложѣ франкъ-массоновъ, или къ обществу рыцарей Святаго Криспина, патрона сапожниковъ, или къ какому-нибудь другому братству, которое всегда готово подать руку помощи своимъ членамъ; сверхъ того, тотъ же американецъ, смотря по своей профессіи, состоитъ членомъ какой-нибудь корпораціи: если онъ — ученый, то принадлежитъ къ тому или другому ученому обществу; если онъ — ремесленникъ, то состоитъ членомъ при обществѣ рабочихъ, и т. д. Не довольствуясь такимъ обезпеченіемъ, каждый страхуетъ свой домъ, свой товаръ, свою мебель и наконецъ свою семью и самого себя. И благодаря именно такому широкому развитію страховыхъ дѣлъ, для публики застрахованіе нигдѣ не бываетъ такъ выгодно, какъ въ Соединенныхъ Штатахъ.
Уголокъ Америки, по которому я проѣзжалъ на этотъ разъ по желѣзной дорогѣ, не прельщалъ взоровъ ни особенными красотами природы, ни своими естественными произведеніями. Холмистая почва, здѣсь и тамъ покрытая крупными камнями, представляла мало привлекательнаго для труда земледѣльца. А между тѣмъ видъ мѣстечекъ и поселеній, мимо которыхъ приходилось проѣзжать, вездѣ являлъ слѣды довольства и прочнаго благосостоянія жителей. Весело смотрѣли фермы, ихъ сады и огороды, обведенные красивыми, въ бѣлый цвѣтъ выкрашенными деревянными заборами или густозеленою живою изгородью. По хорошему состоянію, въ которомъ содержались рогатый скотъ и лошади, пасшіеся по лугамъ, по хорошей обработкѣ полей, можно было догадаться, что, вопреки даже малоплодородной почвѣ, сельское хозяйство доведено здѣсь до высокой степени развитія, и все-таки этотъ край не земледѣльческій, а по преимуществу мануфактурный. Вся такъ-называемая Новая Англія, состоящая изъ шести небольшихъ штатовъ, одолжена своимъ богатствомъ, своимъ процвѣтаніемъ именно развитію въ ней фабричнаго дѣла, и нигдѣ въ Соединенныхъ Штатахъ нѣтъ такого множества фабрикъ, какъ здѣсь. Штатъ Массачузетъ въ этомъ отношеніи рѣшительно занимаетъ первое мѣсто между всѣми штатами республики. Вмѣстѣ съ тѣмъ, благодаря именно процвѣтанію мануфактурной промышленности въ краѣ и, вслѣдствіе того, хорошему сбыту на мѣстныхъ рынкахъ сельскихъ произведеній, въ немъ и самое земледѣліе достигло болѣе высокаго развитія, чѣмъ въ западныхъ хлѣбородныхъ штатахъ. Между всѣми же фабричными городами Новой Англіи своими заводами наиболѣе славится Лоуелль (Lowell).
Подъѣзжая къ этому городу, занимающему между другими фабричными городами Америки такое же первенствующее мѣсто, какъ у насъ напр. село Иваново, я прежде всего былъ удивленъ отсутствіемъ дыма и копоти, которыми обыкновенно изобилуютъ фабричныя мѣстности. Дѣло въ томъ, что въ Лоуеллѣ, какъ и во многихъ другихъ мануфактурныхъ городахъ Массачузета, главною двигающею силою для фабрикъ служитъ вода. Къ силѣ пара прибѣгаютъ только въ случаѣ нужды, какъ къ подспорью. Вслѣдствіе того здѣсь и находится весьма небольшое число дымовыхъ трубъ; за то много каналовъ со шлюзами и громадными водяными колесами. Для проведенія воды въ каналы Лоуелля воспользовались водопадомъ на Мерримакъ-риверѣ. Такимъ образомъ всѣ машины на огромныхъ фабрикахъ, занимающихъ каждая отъ трехъ до четырехъ тысячъ человѣкъ, приводятся въ движеніе водяными колесами. Въ громадныхъ кирпичныхъ зданіяхъ, состояніяхъ изъ семи-восьми ярусовъ, находятся фабрики бумажныхъ и шерстяныхъ матерій, по преимуществу, того дешеваго сорта, который идетъ на потребу большой массы населенія фермеровъ и рабочихъ. Въ этой отрасли промышленности Соединенные Штаты въ настоящее уже время, несмотря даже на высокую задѣльную плату въ странѣ, могутъ соперничать съ Англіей. Но, съ другой стороны, никакія фабрики Англіи не могутъ идти въ сравненіе съ фабриками Соединенныхъ Штатовъ относительно положенія самихъ рабочихъ.
Получая хорошую задѣльную плату, какъ работники, такъ и работницы въ Америкѣ смотрятъ на фабрику, большею частью, какъ на мѣсто временнаго своего пребыванія: заработавъ въ два-три года достаточный капиталецъ, они покидаютъ ее и отправляются на дальній западъ, гдѣ на дешевыхъ земляхъ пріобрѣтаютъ себѣ осѣдлость, обезпечивающую ихъ съ семьями на всю жизнь. Сверхъ того, нѣкоторыя фабрики въ Лоуеллѣ составляютъ собственность компаній, основанныхъ на акціяхъ. Акціонерами же за-частую бываютъ сами работники, такъ что, кромѣ заработковъ, на ихъ же долю выпадаетъ часть выгодъ производства. Понятно, что сами фабрики отъ того много выигрываютъ. Своими успѣхами онѣ одолжены еще болѣе тому образованію, которое получаютъ рабочіе обоего пола, какъ въ народныхъ, такъ и въ открытыхъ самими фабрикантами школахъ. Фабриканты, обладая практическимъ смысломъ, въ столь высокой степени присущимъ всякому американцу, сознаютъ вполнѣ, что чѣмъ выше уровень образованія рабочихъ, тѣмъ надежнѣе успѣхъ фабричнаго дѣла. Однако, умственное образованіе, передаваемое въ здѣшнихъ школахъ, не ограничивается одною, такъ-называемою, граматностью, т. е. умѣньемъ читать и писать, которое такъ легко утрачивается съ годами, особенно при непрестанной работѣ на заводахъ. Напротивъ, уже при первоначальныхъ американскихъ школахъ дается учащимся такой запасъ знанія, и умственныя способности ихъ развиваются на столько, что въ послѣдствіи рабочіе и внѣ школы сохраняютъ потребность къ интеллектуальному развитію и продолжаютъ удовлетворять такой потребности чтеніемъ и слушаніемъ публичныхъ лекцій. Въ этихъ школахъ преподаются не только ариѳметика, но и геометрія, приспособленная къ черченію, вмѣстѣ съ тѣмъ географія и элементарныя свѣдѣнія изъ естественныхъ наукъ. Вспомнимъ при томъ, что уроки богословія совершенно исключены изъ школы, а потому и остается болѣе времени на изученіе дѣйствительно полезныхъ реальныхъ знаній.
Когда, въ сопровожденіи одного изъ инспекторовъ, я кончилъ обзоръ одной изъ обширныхъ шерстяныхъ фабрикъ въ Лоуеллѣ, въ которой находилось до 4 тысячъ рабочихъ обоего пола, и, послѣ многочасоваго обхода по чистымъ просторнымъ мастерскимъ, готовъ былъ выйдти изъ зданія, то инспекторъ обратился ко мнѣ со словами: «вы вынесете не совсѣмъ полное понятіе о нашемъ заведеніи, если не заглянете также въ нашу читальню: тамъ, кстати, можемъ отдохнуть отъ нашихъ переходовъ по мастерскимъ». И дѣйствительно, устроенная въ сторонѣ отъ фабричнаго шума и отъ стукотни, читальня, въ которую онъ меня ввелъ, представляла отличное мѣсто для отдохновенія тѣла и души. Въ двухъ просторныхъ комнатахъ были размѣщены по столамъ газеты и журналы всѣхъ возможныхъ родовъ. Вдоль по стѣнамъ стояли полки съ книгами, которыя выдаются желающимъ на домъ. Библіотекой завѣдуетъ молодая, образованная миссъ. Работники, приходя за книгами, обыкновенно обращаются къ ней за совѣтомъ касательно выбора чтенія. Также поступаютъ и работницы, которыя являются сюда чуть ли не въ большемъ числѣ. Сверхъ того, для фабричныхъ въ городѣ читаются общепонятныя лекціи по разнымъ отраслямъ знанія, состоящимъ въ какой-либо связи съ ихъ занятіями. Такимъ-то образомъ поддерживается образованіе рабочихъ, твердое основаніе которому положено въ первоначальной школѣ, и если между фабричными встрѣчаются иногда совершенные невѣжды, то такіе непремѣнно принадлежатъ къ числу переселенцевъ. недавно лишь пріѣхавшихъ изъ Европы.
Тамъ, въ Европѣ, и въ особенности въ первенствующей мануфактурной странѣ ея, въ Англіи, заработная плата, какъ извѣстно, доведена до крайней степени дешевизны. Вслѣдствіе этого, американскимъ фабрикантамъ, при дорогой платѣ у себя дома, трудно соперничать съ европейскими. Потому и не удивительно, если, несмотря даже на сознаніе американцевъ въ томъ, что образованное рабочее населеніе доставляетъ имъ больше выгодъ, чѣмъ невѣжественное, между ними нашлись-таки фабриканты. которые соблазнились чрезвычайной дешевизной труда, доставляемаго китайцами Въ Калифорніи, куда впервые перевезены были послѣдніе, они, благодаря ограниченности своихъ потребностей, работаютъ, какъ мы видѣли, вдвое дешевле работниковъ европейскаго происхожденія. До сихъ поръ переселеніе китайцевъ и ограничивалось почти одной Калифорніей. Но вотъ, въ послѣднее время, нѣкоторые фабриканты восточныхъ пріатлантическихъ штатовъ, а именно хозяева огромныхъ сапожныхъ заводовъ, прельстились большими барышами, которые сулитъ имъ дешевая китайская работа, и недавно они, черезъ извѣстнаго въ Санъ-Франциско поставщика китайскихъ работниковъ, Купманшапа, выписали къ себѣ нѣсколько сотенъ китайцевъ. Въ настоящее время послѣдніе начали уже работать на нѣкоторыхъ сапожныхъ фабрикахъ. При своей способности къ подражанію и при своемъ кропотливомъ трудолюбіи, они съ самаго начала заявили себя хорошими и, повидимому, выгодными работниками. Однако… теперь никто еще не можетъ предвидѣть всѣхъ послѣдствій, какими отзовется подобная замѣна дорогихъ рабочихъ дешевыми. Какъ бы то ни было, но неоспоримо то, что всякая не въ мѣру дешевая работа уже носитъ на себѣ отпечатокъ рабскаго труда и, подобно рабству, она понижаетъ нравственный уровень всего населенія. Вслѣдствіе всего этого, привлеченіе китайцевъ на фабрики Массачузета подняло въ настоящее время сильную тревогу между благомыслящими людьми въ странѣ: они не даромъ опасаются, чтобы Соединенные Штаты опять не заразились злой язвой, отъ которой недавно лишь избавились столь дорогою цѣной, отмѣнивъ у себя невольничество. Это дѣло и теперь уже вызвало къ дѣятельному протесту всѣхъ членовъ распространеннаго въ Америкѣ общества сапожниковъ, извѣстныхъ подъ именемъ рыцарей Святаго Криспина (Knights of St.-Crispin). Собранный по этому поводу комитетъ общества рѣшилъ прежде всего, чтобы всѣ члены его покинули тѣ сапожныя фабрики, на которыхъ участвуютъ китайцы. Такимъ образомъ хозяева лишаются лучшихъ сапожныхъ мастеровъ, необходимыхъ для первоначальнаго наставленія въ дѣлѣ неопытныхъ еще работниковъ. Потомъ комитетъ имѣетъ въ виду подѣйствовать на само правительство съ тѣмъ, чтобы оно пріостановило столь пагубную для рабочаго населенія китайскую эмиграцію. Еслибъ китайцы переѣзжали въ Америку въ качествѣ настоящихъ переселенцевъ, съ тѣмъ чтобы остаться тутъ навсегда въ качествѣ гражданъ республики, то такое требованіе отъ правительства было бы противно свободнымъ постановленіямъ Штатовъ.
Но въ томъ-то и бѣда, что сыны Китая не хотятъ навсегда разстаться съ своимъ старымъ отечествомъ, а напротивъ, переѣзжаютъ въ Америку лишь на время, съ тѣмъ, чтобы, заработавъ нѣсколько денегъ, воротиться къ своему домашнему очагу, гдѣ остались ихъ семьи. Мало того, переѣзжая по контракту въ Соединенные Штаты, китаецъ, на случай смерти, ставитъ условіемъ, чтобы, по крайности, его бренные останки были перевезены назадъ на родину и похоронены въ землѣ его отцовъ. Поэтому, нѣтъ надежды, чтобы китайское племя слилось съ другими національностями въ Америкѣ. Сверхъ того, самые пріемы, употребляемые въ дѣло агентомъ Купманшапомъ для доставленія дешевыхъ работниковъ изъ Китая, прямо нарушаютъ американскій уставъ, въ силу котораго запрещенъ ввозъ въ страну какихъ бы то ни было законтрактованныхъ рабочихъ. Такіе контракты, заключенные за границей и носящіе на себѣ характеръ чнотой кабалы, не имѣютъ обязательной силы на свободной американской почвѣ. Несмотря на то, до сихъ поръ не было примѣра, чтобы китайцы нарушали данныя ими по контракту обязательства, и правительству Штатовъ не представлялось никакого повода ко вмѣшательству въ эти дѣла. Теперь-же рыцари Св. Криспина намѣрены уличить агентство Купманшапа въ явномъ нарушеніи закона и побудить правительственныя власти ко вмѣшательству, съ тѣмъ чтобы пріостановить развивающійся въ широкихъ размѣрахъ ввозъ китайцевъ въ Америку…. Этотъ многотревожный китайскій вопросъ во всякомъ случаѣ будетъ имѣть не малое значеніе во время предстоящихъ выборовъ новаго президента, подобно тому, какъ въ былое время въ такихъ случаяхъ важное значеніе имѣлъ вопросъ о невольничествѣ. Впрочемъ, въ американской дѣвственной почвѣ хранится много свѣжихъ, здоровыхъ силъ; а потому нельзя сомнѣваться въ томъ, что и китайскій и тѣсно связанный съ нимъ рабочій вопросъ будутъ приведены здѣсь къ благому концу…
Одинъ изъ моихъ новыхъ знакомыхъ въ Бостонѣ говорилъ мнѣ, чтобы я въ Лоуеллѣ непремѣнно повидался съ Каптеномъ Фоксомъ, съ тѣмъ самымъ, который слишкомъ четыре года тому назадъ былъ въ Россіи, находясь во главѣ чрезвычайнаго американскаго посольства, пріѣзжавшаго, между прочимъ, также въ Москву. Я отыскалъ Кантона Фокса въ конторѣ одной изъ большихъ шерстяныхъ фабрикъ Лоуелла, въ которой онъ состоитъ въ настоящее время агентомъ. Узнавъ, что я изъ Москвы, Каптенъ принялъ меня съ радушіемъ, доказывавшимъ, что у него въ свѣжей памяти сохранилось пріятное впечатлѣніе, произведенное на американцевъ широкимъ русскимъ гостепріимствомъ. Вечеромъ, по закрытіи своей конторы, онъ зашелъ за мной въ гостинницу и повелъ къ себѣ домой. Тамъ мы провели нѣсколько пріятныхъ часовъ въ разговорахъ о Россіи, Москвѣ и другихъ городахъ, которые посѣщало американское посольство. Кабинетъ и гостиная хозяина были украшены богатыми подарками, полученными изъ разныхъ мѣстъ Россіи. Разбирая фотографіи, сложенныя въ роскошно отдѣланномъ альбомѣ въ малахитовомъ переплетѣ, онъ предлагалъ разные вопросы касательно знакомыхъ ему русскихъ мѣстъ и личностей. Его интересовало значеніе грамотъ на почетное гражданство, выданныхъ ему въ Кронштадтѣ и Костромѣ. По этому поводу онъ изъявилъ сожалѣніе, что такая же грамота, уже давно, какъ извѣщали его, высланная изъ Москвы, имъ не получена до сихъ поръ. Говоря объ искренней симпатіи, питаемой американцами къ Россіи, Каптенъ Фоксъ высказалъ убѣжденіе въ томъ, что когда представится къ тому удобный случай, то американскій народъ на дѣлѣ докажетъ свое сочувствіе къ русскимъ; и тогда два свѣжихъ народа востока и запада соединенные силами, будутъ держать въ рукахъ своихъ будущія судьбы человѣчества!….
Распростившись съ мистеромъ Фоксомъ, я утромъ другаго дня отправился по желѣзной дорогѣ прямо въ Эльбени, столичный городъ штата Нью-Йорка. Расположенный на рѣкѣ Гудсонѣ, у того мѣста, до котораго по рѣкѣ доходятъ большія суда, этотъ старый городъ показался мнѣ довольно тихимъ, спокойнымъ, особенно послѣ подвижной дѣятельности на улицахъ Бостона и на фабрикахъ Лоуелля. Богатые магазины роскоши и модъ по красивой главной улицѣ; комфортабельные семейные дома, пріютившіеся подъ густою сѣнью старыхъ липъ и каштановъ, разросшихся по краямъ тротуаровъ въ побочныхъ улицахъ; прекрасное зданіе Капитолія изъ бѣлаго гранита, стоящаго на высокомъ мѣстѣ города противъ такого же гранитнаго зданія Думы, — все свидѣтельствовало, что этотъ городъ служитъ мѣстомъ пребыванія высшихъ сановниковъ штата съ ихъ семьями. Здѣсь, въ тиши уединенія, вдали отъ страстныхъ волненій народной толпы большаго торговаго или промышленнаго города, избранники свободныхъ гражданъ республики управляютъ всѣми внутренними дѣлами штата. Потому не только Капитолій, гдѣ собираются сенатъ и законодательный корпусъ, но и другія правительственныя зданія находятся тутъ же въ Эльбени. Между новыми зданіями такого рода замѣчателенъ музей Земледѣльческаго Общества штата Нью-Йорка, основаннаго въ 1855 г. Въ залахъ этого прекраснаго, но не роскошнаго заведенія заѣзжій посѣтитель можетъ ознакомиться съ образцами естественныхъ и земледѣльческихъ произведеній штата, а фермеры найдутъ здѣсь модели новыхъ усовершенствованныхъ орудій и машинъ. Въ обширной библіотекѣ, открытой для публики, находятся всѣ новости, являющіяся въ печати по части сельскаго хозяйства. Цѣль, достигаемая этимъ музеемъ, лучше всего выражеатся надписью, вывѣшенною на стѣнѣ въ главной залѣ; эта надпись гласитъ: образованный трудъ есть вѣрнѣйшее ручательство человѣческихъ успѣховъ. Въ практической вѣрности этого положенія можемъ убѣдиться въ Сѣверныхъ Штатахъ Америки, переходя отъ здѣшнихъ школъ къ фабрикамъ и фермамъ.
XXX.
Водопадъ Ніагары. — Народъ стекается туда совсѣмъ сторонъ. — Журнальная утка объ исчезновеніи Ніагары. — Висячій проволочный мостъ черезъ водопадъ. — Образованіе водопада. — Козій островъ. — Острова Сёстры. — Общее впечатлѣніе. — Вѣщія слова Джефферсона.
править
Когда жители Нью-Йорка, Массачузета и другихъ сосѣднихъ штатовъ, послѣ хлопотъ торговой и промышленной жизни, чувствуютъ потребность забыться на время отъ всякихъ спекулятивныхъ тревогъ, отдохнуть и тѣломъ и душой; — когда школьники, покинувъ закрытые на время вакацій классы, спѣшатъ на свободѣ насладиться чудесными видами; — когда американская молодая чета, въ избыткѣ своего счастья, жаждетъ полныхъ, чистыхъ ощущеній; — когда фабричный работникъ и его подруга послѣ цѣлой недѣли, проведенной у ткацкаго станка, ищутъ свѣжихъ, ободрительныхъ впечатлѣній: то всѣ они — и торговецъ, и школьникъ, и молодая чета, и работники, и работницы — садятся въ вагонъ, и локомотивъ въ нѣсколько часовъ переноситъ ихъ прямо къ цѣли ихъ стремленій, къ водопаду Ніагары, способному отвѣтить на всѣ требованья прихотливой человѣческой натуры…. И какъ легко дается, какъ всѣмъ доступно здѣсь такое ничѣмъ незамѣнимое удовольствіе!
Не удивительно поэтому, что по желѣзнымъ дорогамъ, стекающимся сюда со всѣхъ странъ свѣта, доставляется къ водопадамъ такое множество пассажировъ всѣхъ возможныхъ классовъ и состояній. Обширныя гостинницы, въ большомъ числѣ стоящія близъ водопадовъ, по обѣ стороны рѣки Ніагары, вытекающей изъ озера Ири (Erie), въ праздничные дни бываютъ наполнены пріѣзжими. Не смотря на это, когда на другой день послѣ моего пріѣзда къ Ніагарѣ изъ города Эльбепи, въ воскресенье, я пошелъ бродить по окрестностямъ, то онѣ показались мнѣ довольно малолюдными. Дѣло въ томъ, что пространство, занимаемое водопадами, такъ обширно, что публика, разсѣявшись отдѣльными группами, пропадаетъ въ раздольныхъ окрестностяхъ. Посѣтители, пріѣхавшіе сюда на одинъ только день, вынуждены бываютъ разъѣзжать въ наемныхъ экипажахъ; иначе имъ не поспѣть за одинъ день насмотрѣться на всѣ замѣчательныя по своимъ видамъ мѣста.
Однако, — я здѣсь невольно вспомнилъ, — вѣдь водопадъ Ніагара не существуетъ болѣе. Такъ по крайней мѣрѣ нѣсколько лѣтъ тому назадъ извѣщали довѣрчивую публику московскія газеты; и до сихъ поръ, сколько намъ извѣстно, ни одна изъ нихъ не опровергала этого факта…. Откуда почерпнули онѣ такую крупную небылицу — не знаю, а знаю только, что водопадъ Ніагара и понынѣ поражаетъ посѣтителей своимъ грандіознымъ величіемъ точно такъ же, какъ поразилъ онъ, почти двѣсти лѣтъ тому назадъ, впервые увидѣвшаго его французскаго монаха, Геннепина, въ восторгѣ возвѣщавшаго народамъ, чтобы они отправлялись смотрѣть великое чудо природы.
Для того, кто желаетъ имѣть болѣе полное понятіе объ этомъ единственномъ въ своемъ родѣ явленіи, необходимо осмотрѣть его со многихъ сторонъ; тѣмъ болѣе, что нельзя найти такую точку, съ которой можно бы было обозрѣть водопады съ разу со всѣмъ многообразіемъ ихъ обстановки. Въ настоящее время лучшее мѣсто въ этомъ отношеніе представляетъ новый, висячій на проволокахъ мостъ, въ саженяхъ во ста отъ паденіи воды, перекинутый ст одного такъ-называемаго американскаго берега на другой канадскій. Стоя на мосту, вы видите вдали передъ собою широкую, текущую въ плоскихъ берегахъ рѣку Передъ вами нѣтъ ни горъ, ни скалъ, и только лѣсистый островъ посреди рѣки какъ будто раздѣляетъ несущіяся по направленію къ вамъ воды на два потока. Теперь представьте себѣ, что въ томъ мѣстѣ, гдѣ стоитъ островъ, поперекъ всей рѣки образовался обрывъ русловаго дна саженей на двадцать глубины. Воды, дойдя до этого обрыва свѣтлозелеными струями, въ громадныхъ массахъ обрушиваются внизъ пѣнистыми, широкими потоками. Отразившись съ гуломъ и раскатами отъ клокочущей внизу влаги, онѣ образуютъ передъ вами высоко подымающееся облако брызгъ, застилая собою дальніе лѣса, растущіе по ровнымъ берегамъ. Вмѣстѣ съ погруженіемъ внизъ дна рѣки, образовавшимъ обрывъ, измѣняется и видъ бывшихъ доселѣ низменныхъ береговъ; послѣдніе представляютъ теперь взорамъ вашимъ высокіе отвѣсные бока, стѣсняющіе между собою зелено-пѣнистый потокъ, текущій глубоко подъ нашимъ мостомъ. На этихъ отвѣсныхъ бокахъ начертана самая исторія образованія водопада. И дѣйствительно: вы ясно видите тамъ, что верхній слой земли состоитъ изъ твердаго известняка; а подъ нимъ находится легко размываемый сланецъ. Вода, протекая по известняку, какъ по твердой плитѣ, подмываетъ и уноситъ съ собою сланцевыя породы. Лишенныя такимъ образомъ своей подпоры, известковыя плиты обрушаются понемногу внизъ. И такая работа воды продолжается изъ вѣка въ вѣкъ, измѣняя понемногу наружный видъ водопада: онъ какъ бы отступаетъ къ озеру Ири, приближаясь къ послѣднему, по вычисленію американскихъ геологовъ, на одинъ футъ въ каждое столѣтіе. Они предполагаютъ даже, что по истеченіи нѣсколькихъ тысячелѣтій водопадъ, подступивъ къ самому озеру Ири, представитъ собою лишь рядъ быстрыхъ стремнинъ.
Если вы, стоя все на томъ же мосту, обратитесь спиной къ водопадамъ, то увидите передъ собою, на разстояніи двухъ верстъ внизъ по рѣкѣ, смѣло перекинутый черезъ рѣку двухъярусный висячій мостъ, это своего рода чудо инженернаго искусства. Проволочные канаты, на которыхъ виситъ мостъ, издали кажутся чѣмъ-то въ родѣ огромныхъ размѣровъ паутины, и несмотря на свою громадность, мостъ представляется вамъ въ видѣ какой-то легкой игрушки. Вотъ по верхнему ярусу, медленно, крадучись, подвигается локомотивъ, увлекая за собою съ полдюжины вагоновъ. По нижнему ярусу переходятъ пѣшіе и проѣзжаютъ экипажи самымъ медленнымъ конскимъ шагомъ.
Изъ всѣхъ прогулокъ въ окрестностяхъ Ніагары самая занимательная, безъ спору, прогулка по тому острову, что раздѣляетъ водопадъ на двѣ большія половины и носитъ названіе Козьяго острова (Goat-Island). Здѣсь въ послѣднее время американцы провели новыя дорожки, устроили красивые мостики для удобства гуляющихъ. Чтобы попасть на Козій островъ, надо отъ висячаго моста слѣдовать американскимъ берегомъ вверхъ по рѣкѣ. Пройдя такимъ образомъ мимо водопадовъ, мы нѣсколько повыше ихъ попадемъ на другой мостъ, по которому съ материка и переходятъ на Козій островъ. Этотъ мостъ перекинутъ надъ тѣми быстринами, которыя образуются рѣкой прежде, чѣмъ воды ея достигаютъ обрыва и обрушаются водопадами. Американцы воспользовались чрезвычайною силою быстраго теченія въ этомъ мѣстѣ для приведенія въ движеніе подлинныхъ колесъ бумажной фабрики. Пройдя по мосту мимо фабрики, взойдемъ наконецъ на самый Козій островъ. Гуляя по его дорожкамъ подъ густою сѣнью каштановъ, кедровъ и орѣшниковъ, мы можемъ приблизиться къ водѣ у самаго края обрыва и отсюда смотрѣть на низвергающійся потокъ сверху, такъ сказать съ точки зрѣнія птичьяго полета. Тутъ же спускаются внизъ, по лѣстницѣ, къ подножію острова, омываемаго бурливыми волнами, и здѣсь не только подходятъ къ обрушающимся съ ужаснымъ грохотомъ могучимъ струямъ, но входятъ даже въ пещеру подъ самыя эти струи, такъ что съ одной стороны передъ вами стѣна пещеры, асъ другой — надъ вашей головою громаднымъ пологомъ стелится водяная масса. Брызги отъ нея обдаютъ васъ съ головы до ногъ влажною пылью и оглушаютъ пуще всякой пушечной пальбы. Эти сильнохлещущія во всѣ стороны брызги и образовали самую пещеру, размывая мягкій сланецъ на которомъ толстыми плитами лежитъ твердый известнякъ.
Перейдемъ теперь на другую, противоположную сторону острова. Тамъ, омываемые разъяренными быстринами, расположены три островка, называемые Сестрами (Sister-Island). Съ недавняго времени, благодаря наведеннымъ красивымъ мостикамъ, эти маленькіе острова также стали доступны для гуляющихъ. Съ нихъ открываются мѣстами чудные виды на расходившіяся воды широкой здѣсь рѣки. Съ ужасающею стремительностью несутся онѣ мимо острововъ къ обрыву, вздымаясь и плеща по усыпанному каменьями рѣчному дну….
Несмотря на бурную картину борьбы стихій между собой, здѣсь — подъ густою тѣнью кедровъ и дубовъ, непрестанно подтачиваемыхъ напирающими волнами — здѣсь человѣкомъ овладѣваетъ спокойное, все умиротворяющее настроеніе. Такъ и кажется, будто среди этого пустыннаго лѣса находишься далеко отъ всякихъ сношеній съ тревожнымъ свѣтомъ, и при неумолкаемомъ ропотѣ быстринъ невольно вспоминаются вѣщія слова Джефферсона, великаго творца американской свободы, такъ говорившаго почти за сто лѣтъ тому назадъ своимъ согражданамъ:
«Мы, американцы, всячески должны избѣгать вмѣшательства въ европейскія дѣла; иначе и мы запутаемся въ этомъ хаосѣ войнъ и убійствъ, которыя по ту сторону Антлантическаго Океана совершаются ради какого-то мнимаго равновѣсія. И наконецъ намъ пришлось бы втоптать въ грязь образованіе, свободу и гуманность».
Говоря, потомъ, о благотворномъ вліяніи науки на человѣка, Джефферсонъ пророчески заключаетъ:
«Если наука, какъ часто случается въ Европѣ, изъ поборниковъ своихъ дѣлаетъ подлыхъ наемниковъ власти, орудіе произвола и застоя, тогда для насъ въ Америкѣ было бы лучше, если-бъ мы удались отъ такого умственнаго образованія и скрылись въ наши дремучіе лѣса. Тамъ, далеко отъ такихъ пагубныхъ вліяній цивилизацій, станемъ жить для свободы, для неприкосновенной самостоятельности человѣка!»….
Покидая Ніагару, уносимъ съ собой утѣшительную мысль, что для истинной цивилизаціи человѣчества, искаженной въ наши дни властолюбивыми происками европейскихъ правительствъ, здѣсь, въ дѣвственныхъ лѣсахъ и степяхъ Америки открыто еще широкое поприще, гдѣ, согласно съ вѣщими словами славнаго американца, самодержавный народъ, не на словахъ только, но и на самомъ дѣлѣ живетъ для свободы, для неприкосновенной самостоятельности человѣка.
XXXI.
Озеро Ири-Детрой. — Американскіе города — центры цивилизаціи; отсутствіе въ нихъ провинціализма. — Обильное водоснабженіе города. — Переселеніе домовъ. — Исправительный домъ и пріютъ для женщинъ. — Русскіе выходцы. — Какъ американцы выбираютъ свои столичные города. — Земледѣльческая школа близь Лензинга. — Актъ объ основаніи земледѣльческихъ школъ во всѣхъ 31 штатахъ.
править
Для обхода водопада Ніагары проведенъ каналъ, соединяющій озера Ири и Онтаріо и начинающійся у города Буффало. Переѣхавъ въ этотъ городъ по желѣзной дорогѣ, я занялъ мѣсто на пароходѣ, который и двинулся было вечеромъ того же дня въ открытое озеро-море. Но лишь только пароходъ вышелъ изъ-подъ защиты высокихъ элеваторовъ и складочныхъ магазиновъ, стоящихъ въ гавани, какъ порывистый вѣтеръ, вздымая высокія волны, заставилъ его вернуться, и мы цѣлую ночь, выжидая погоду, простояли у пристани. На разсвѣтѣ буря стихла и пароходъ, слегка покачиваясь, пошелъ по неуспокоившимся еще свѣтлозеленымъ волнамъ, направляясь къ западу. На южной сторонѣ отъ насъ виднѣлись слегка всхолмленныя берега. На нихъ ночью здѣсь и тамъ свѣтились огоньки дальнихъ маяковъ. Утромъ другаго дня мы пристали къ Кливеленду, гавани штата Охейо. Здѣсь пароходъ до полудни нагружался товарами и потомъ пустился на перерѣзъ озера, такъ что берега его вскорѣ совсѣмъ пропали изъ виду. Онъ направился прямо къ тому узкому проходу или собственно къ рѣкѣ, что соединяетъ съ озеромъ При другое меньшее озеро С-тъ Клеръ. Канадскіе французы, старѣйшіе поселенцы края, поименовали этотъ соединительный потокъ просто проливомъ — Детруа (Detroit). Но, искажая французское названіе на свой ладъ, американцы называютъ его Детрой, и послѣднее названіе, сохранившееся также за расположеннымъ на берегу городомъ, укоренилось такъ, что здѣсь никто и не пойметъ васъ, если вы назовете городъ чисто по-французски.
Чѣмъ болѣе знакомишься съ молодыми городами Сѣверныхъ штатовъ, тѣмъ болѣе удивляешься развитому, такъ сказать цѣльному строю ихъ жизни Какъ бы малъ самъ по себѣ ни былъ каждый изъ нихъ, но вездѣ въ этихъ городахъ вы чувствуете себя какъ бы въ центрѣ современной цивилизаціи. И рѣшительно можно сказать, сколько такихъ городовъ, столько и центровъ разсыпано по всему огромному пространству Сѣверныхъ штатовъ. Детрой, конечно, нельзя сравнивать ни съ многолюднымъ Нью-Йоркомъ, ни даже съ другими второстепенными городами въ родѣ С-тъ Люиса и Чикаго. Детрой съ его пятидесятый тысячъ жителей слѣдуетъ скорѣе отнести къ третьестепеннымъ городамъ. Не смотря на то онъ, точно также какъ и Нью-Йоркъ, и С-тъ Люисъ, и Чикаго, составляетъ дѣйствительное средоточіе того района, внутри котораго расположенъ. Въ Детроѣ не только находится главный рынокъ всей окрестной мѣстности, но онъ представляетъ также центръ промышленности и образованія для всего окружнаго края. Благодаря такому повсемѣстному распредѣленію центровъ въ обширной странѣ, сельскіе хозяева находятъ всегда удобный сбытъ для своихъ произведеній на близкихъ къ нимъ рынкахъ. Благодаря такому распредѣленію самая общественная жизнь вездѣ въ Сѣверныхъ штатахъ носитъ на себѣ въ нѣкоторомъ родѣ отпечатокъ равномѣрности, такъ что, проѣзжая по нимъ изъ конца въ конецъ, вы нигдѣ не встрѣтите слѣда того отсталаго провинціализма, которымъ отличаются наши полузабытые въ какомъ нибудь захолустья губернскіе города. Напротивъ, здѣсь, въ Сѣверныхъ штатахъ, во всякомъ городѣ, какъ бы малолюденъ онъ ни былъ, общественная жизнь, держась на уровнѣ современной цивилизаціи, вѣчно кипитъ плодотворною дѣятельностью. Чтобы убѣдиться въ этомъ, стоитъ только пройтись по улицамъ хотя бы такого третьестепеннаго города какъ Детрой.
Отъ площади среди города, носящей грозное названіе Марсова поля, но окруженной зданіями совершенно мирнаго свойства, въ родѣ думы, оперы, рынка и модныхъ магазиновъ, — въ разныя стороны радіусами тянутся длинныя широкія авеню; они пересѣкаются прямыми правильными улицами съ широкими тротуарами, на которыхъ, не смотря на большое стеченіе публики, всегда много простору для пѣшеходовъ. Этотъ небольшой городъ, освѣщается газомъ, который впрочемъ вводится въ городахъ Америки чуть ли не при самомъ ихъ основаніи, такъ что въ нихъ свѣчи и лампы скоро будутъ отнесены къ предметамъ рѣдкости. А вода проведена изъ водопроводовъ не только по всѣмъ улицамъ, но и во всѣ этажи домовъ. До какой степени выгодно для жителей такое удобное и обильное водоснабженіе можно судить по таксѣ отъ здѣшней Думы. Такъ напр. семейство, состоящее изъ 3-хъ человѣкъ и занимающее 5 комнатъ, снабженныхъ водопроводными крапами, платитъ за воду въ годъ всего 5 долларовъ; а семейство изъ 10 человѣкъ, занимая 12 комнатъ вноситъ 10 долларовъ. Притомъ воды всегда въ такомъ изобиліи, что члены семейства могутъ каждый день пользоваться купаньемъ въ ваннахъ у себя дома.
Нечего распространяться о томъ, что такое обиліе воды, имѣющейся всегда подъ рукой, много способствуетъ къ поддержанію чистоты, а слѣд. и здоровья въ городѣ. — Какъ въ другихъ городахъ, такъ, конечно, и въ Детрой средства сообщенія доведены до крайней степени удобства и дешевизны: на конныхъ желѣзныхъ дорогахъ можно проѣхать по городу изъ одного любаго конца до другаго, заплативъ за то не болѣе 5 центовъ. Сообщеніе съ противоположнымъ канадскимъ берегомъ, принадлежащимъ Англіи, поддерживается нѣсколькими пароходами. Движеніе народа по всѣмъ этимъ путямъ такъ значительно, какъ въ Европѣ бываетъ развѣ только въ городахъ съ населеніемъ втрое большимъ чѣмъ въ Детрой. Въ этой безпокойной странѣ все и всякъ находится въ движеніи; самые дома переселяются съ одного мѣста на другое. И дѣйствительно, при мнѣ по одной изъ улицъ Детроя перевозили на каткахъ двухъэтажный домъ, который три дня спустя и былъ поставленъ на новое мѣсто, купленное владѣльцемъ.
Въ нашемъ третьестепенномъ городѣ находятся не только народныя школы, основанныя по лучшимъ современнымъ образцамъ, но въ немъ открыты также коммерческій колледжъ и промышленный институтъ. Кромѣ разныхъ благотворительныхъ заведеній Детрой болѣе всего славится своимъ знаменитымъ Исправительнымъ домомъ. При видѣ зданія красивой архитектуры съ фронтомъ, обращеннымъ въ садъ и напоминающимъ собою большую итальянскую виллу, никакъ не подозрѣваешь, чтобы оно служило для заведенія, назначеннаго для исправленія воровъ, мошенниковъ, бродягъ и пьяницъ, доставляемыхъ сюда полиціей. А по внутреннему своему устройству оно скорѣе напоминаетъ собою какую-нибудь фабрику, чѣмъ мѣстопребываніе несчастныхъ невѣждъ, приговоренныхъ по суду. И въ самомъ дѣлѣ: войдя въ обширную мастерскую, я увидѣлъ передъ собой человѣкъ до полутораста работниковъ, занятыхъ изготовленіемъ при помощи машинъ разныхъ составныхъ частей стульевъ. Работами руководятъ нѣсколько искусныхъ мастеровъ, находящихся здѣсь по найму. Одно только обстоятельство могло развѣ напомнить собою о томъ, что работники находятся здѣсь не по своей волѣ, а именно то, что при шумѣ машинъ, приводимыхъ въ движеніе паровою силой, вы не услышите здѣсь почти ни одного человѣческаго звука: арестантамъ на строго запрещено говорить между собой, и только одни мастера отъ времени до времени нарушаютъ всеобщее молчаніе, передавая рабочимъ лаконическія указанія. Въ другихъ мастерскихъ, гдѣ приготовленныя части собираются въ цѣлые стулья, царствуетъ тоже глубокое молчаніе. Женщины, находясь въ особомъ отдѣленіи, заняты плетеніемъ сидѣній для тѣхъ же стульевъ. При входѣ въ эту мастерскую вы замѣчаете, что всѣ работницы обращены къ дверямъ спиной, и ни одна изъ нихъ не оглянется при входѣ постороннихъ людей: такъ что изъ посѣтителей никто не видитъ лицъ заключенныхъ женщинъ. Вообще, американцы стараются устранять по возможности все, что могло бы какимъ бы то ни было образомъ оскорбить личное чувство чести даже въ осужденныхъ судебнымъ приговоромъ. И какое бы ужасное преступленіе здѣсь ни совершилъ человѣкъ, но никогда не станутъ водить его съ конвоемъ по улицамъ города на позоръ всѣмъ проходящимъ. Подобныя возмутительныя процессіи, по понятіямъ американцевъ, должны оскорблять не только преступниковъ, но еще болѣе само общество.
Стулья, приготовляемые на заводѣ Исправительнаго дома отличаются какъ своей дешевизной, такъ и солидностью отдѣлки: а потому заводъ до того заваленъ работами, что не успѣваетъ удовлетворять требованіямъ мебельныхъ магазиновъ, куда поступаютъ стулья большими партіями. Тоже самое должно сказать и о находящемся здѣсь башмачномъ производствѣ, гдѣ при помощи машинъ въ большомъ количествѣ изготовляются ботинки и башмаки. Обѣ фабрики доставляютъ заведенію такой значительный доходъ, что имъ покрывается большая часть текущихъ расходовъ. Благодаря такому устройству Исправительный домъ не дорого обходится городской Думѣ. По важнѣе всего при этомъ та высоко-гуманная цѣль, какую стремится достигнуть администрація. — «Мы не хотимъ, чтобы наше заведеніе служило карой за проступки несчастныхъ, отринутыхъ обществомъ и осужденныхъ на пребываніе въ нашемъ домѣ;» — говорилъ мнѣ инспекторъ: — «такая мѣра могла бы лишь еще сильнѣе озлобить заключеннаго противъ человѣчества. Напротивъ, мы стараемся, чтобы наше заведеніе по возможности на самомъ дѣлѣ было исправительнымъ, такъ чтобы люди, въ немъ пребывающіе, по истеченіи назначеннаго срока вновь были возвращены обществу, чтобы они вновь сдѣлались полезными его членами.» — Отчасти такая цѣль достигается уже тѣмъ, что многіе изъ заключенныхъ пріучаются здѣсь къ мастерству, которое въ послѣдствіи даетъ имъ вѣрное средство къ хорошимъ заработкамъ. Но сверхъ того ради той же гуманной цѣли въ домѣ заведены учебные классы, въ которыхъ арестанты пріобрѣтаютъ нѣкоторый запасъ полезныхъ знаній. Когда же наконецъ, по истеченіи назначеннаго срока, заключенный выпускается на волю, то администрація не предоставляетъ его на пагубный произволъ судьбы, но предлагаетъ ему съ своей стороны поддержку и старается доставить ему работу на одной изъ фабрикъ или у фермера.
Однако, вѣнцомъ этого въ истинномъ смыслѣ слова исправительнаго заведенія служитъ другой тѣсно связанный съ нимъ домъ Пріюта (House of Shelter), назначенный исключительно для женщинъ. Кто не знаетъ, какъ трудно бываетъ послѣднимъ при выходѣ изъ исправительнаго заведенія пріобрѣсти надежное приличное положеніе въ свѣтѣ: выпущенныя на улицу безъ всякой поддержки, женщины становятся обыкновенно жалкими жертвами разврата и преступленій. Домъ Пріюта и имѣетъ цѣлью предотвратить такое явное зло. Красивой наружности двухъэтажное зданіе, отдѣленное отъ главнаго корпуса, состоитъ подъ вѣдѣніемъ особой начальницы Пріюта. Онъ связанъ съ Исправительнымъ заведеніемъ лишь въ томъ отношеніи, что принимаетъ подъ свой кровъ женщинъ, для которыхъ прошелъ назначенный судомъ срокъ заключенія. Женщины остаются въ домѣ подъ бдительнымъ надзоромъ начальницы до тѣхъ поръ, пока она не найдетъ возможнымъ пристроить ихъ къ какому-нибудь надежному мѣсту. Въ Пріютѣ онѣ занимаются работами каждая по своимъ наклонностямъ. Такъ между прочимъ въ общей залѣ находилась неоконченная еще картина масляными красками, надъ которой упражнялась одна изъ молодыхъ женщинъ. Въ другой, классной комнатѣ имъ сообщаются полезныя знанія посредствомъ чтенія общепонятныхъ лекцій. Неграмотныя обучаются чтенію и письму. Остальное время женщины проводятъ или за работами въ общей залѣ, причемъ свободно бесѣдуютъ между собой; или занимаются чѣмъ-нибудь просебя въ своихъ небольшихъ, но уютныхъ, опрятныхъ комнатахъ, изъ которыхъ каждая, снабженная двумя кроватями, назначена для двухъ сожительницъ. Нѣкоторыя изъ нихъ съ разрѣшенія начальницы ходятъ въ городъ, гдѣ навѣщаютъ родныхъ и знакомыхъ. Проживая такимъ образомъ здѣсь какъ среди семьи, женщины пріучаются къ домовитости, и, благодаря заботамъ начальницы, для нихъ уже не труденъ бываетъ переходъ къ независимой практической жизни въ свѣтѣ, гдѣ онѣ находятъ себѣ мѣста въ порядочныхъ домахъ въ качествѣ прислуги, нянекъ и т. п. Не вдаваясь въ дальнѣйшія подробности касательно этого учрежденія, прибавимъ только, что до сихъ поръ намъ не случалось видѣть ни болѣе цѣлесообразнаго, ни болѣе благотворнаго но своимъ послѣдствіямъ заведенія, чѣмъ этотъ домъ пріюта для женщинъ въ Детроѣ.
Въ этомъ городѣ мнѣ удалось застать нѣсколькихъ соотечественниковъ. Одинъ изъ нихъ былъ когда-то главнымъ докторомъ въ одномъ изъ уѣздныхъ городовъ Россіи и недавно переселился въ Соединенные Штаты. Онъ привезъ съ собой изъ Европы снаряды для леченія электричествомъ и теперь практикуетъ уже довольно успѣшно. Другой выходецъ изъ Россіи, по имени Бари, лишь за нѣсколько мѣсяцевъ переселился въ Америку съ своей семьей, состоящей изъ жены, двухъ взрослыхъ сыновей и дочери. Г-нъ Бари пріобрѣлъ себѣ въ миляхъ четырехъ отъ города около 30 акровъ луговой земли, выстроилъ тамъ двухъэтажный кирпичный домъ и завелъ молочную ферму, состоящую пока только изъ дюжины дойныхъ коровъ. Молоко сбывается въ городѣ съ большою выгодой, и въ послѣдствіи, когда ферма расширится, молочное производство будетъ весьма прибыльнымъ дѣломъ.
Разставшись съ своими земляками въ Детроѣ, я направился по желѣзной дорогѣ во внутрь штата Мичигена, а именно въ столичный городъ его Лензингъ. Назначеніе такого малоизвѣстнаго мѣста въ столицы штата связано, какъ я узналъ по разсказамъ, съ весьма оригинальными обстоятельствами, могущими служить общей характеристикой американскихъ пріемовъ, употребляемыхъ при подобнаго рода выборахъ въ республикѣ. Американцы со временъ Вашингтона избѣгаютъ назначать столицей многолюдный торговый или промышленный городъ. Слишкомъ тридцать лѣтъ тому назадъ, когда бывшая территорія Мичигенъ была принята въ число штатовъ Союза, представители изъ разныхъ ея городовъ собрались съ тѣмъ, чтобы назначить, гдѣ быть столицѣ юнаго штата. Каждый изъ представителей старался, конечно, повести дѣло въ пользу своего мѣста. Соперничество между разными городами было такъ сильно, что послѣ нѣсколькихъ засѣданій никакъ не могли согласиться въ выборѣ столицы. Тогда-то одинъ изъ представителей шутя назвалъ Лензингъ. Никто изъ присутствовавшихъ и не слыхивалъ о подобномъ мѣстѣ. А такъ какъ оно по своей неизвѣстности не возбуждало соревнованія ни съ какой стороны, то большинство и подало свой голосъ въ пользу какого-то имъ невѣдомаго Лензинга. Когда такимъ образомъ согласились наконецъ въ выборѣ, то правительство назначило поставить въ покой столицѣ Капитолій и прочія административныя зданія. Агенты, отряженные съ этою цѣлью, и отправились во внутрь страны отыскивать гдѣ-то среди пустынь затерявшійся Лензингъ. На лугу, гдѣ слѣдовало быть городу, оказалось лишь нѣсколько бревенчатыхъ блокгаузовъ, и владѣлецъ мѣста былъ пріятію пораженъ, узнавъ, что агенты пріѣхали сооружать Капитолій въ его городѣ, существовавшемъ доселѣ лишь на бумагѣ. Возведенное изъ дерева зданіе Капитолія, увѣнчанное башенкой, такъ до сихъ поръ и стоитъ на старомъ своемъ мѣстѣ среди парка, обведеннаго простою досчатою изгородью. Окрестъ этого скромнаго правительственнаго зданія вытянулись двѣ-три прямыя, до сихъ поръ еще не мощеныя улицы съ гостинницами, магазинами и другими частными домами. Все вмѣстѣ мнѣ показалось болѣе похожимъ на деревню или вѣрнѣе на дачное мѣсто, чѣмъ на столицу.
Въ трехъ миляхъ отъ города находится земледѣльческая школа штата Мичигана; она-то и была собственно цѣлью моей поѣздки въ Лензингъ. Проходя между лѣсами по большой дорогѣ, ведущей къ востоку отъ города, я издали увидѣлъ расположенное на возвышеніи кирпичное зданіе школы. Встрѣтивъ близъ него студента, я спросилъ, гдѣ квартира профессора Мейльса, къ которому у меня было рекомендательное письмо. — «Профессоръ здѣсь», — сказалъ студентъ, указывая на группу работниковъ, занятыхъ кладкою кирпичей. Подошедъ къ нимъ, я не зналъ, къ кому обратиться и опять назвалъ фамилію профессора. Одинъ изъ работавшихъ отдѣлился отъ группы и, обратившись ко мнѣ, взялъ письмо изъ моихъ рукъ. Это, какъ оказалось, и былъ профессоръ Мейльсъ. Попросивъ меня подождать, онъ сдѣлалъ нѣсколько указаній своимъ слушателямъ, упражнявшимся въ кладкѣ кирпичной стѣны. Вслѣдъ за тѣмъ мистеръ Мейльсъ самымъ обязательнымъ образомъ вызвался быть моимъ руководителемъ по всѣмъ частямъ заведенія и повелъ меня въ главный корпусъ, гдѣ находятся классы, химическая лабораторія, физическій кабинетъ и библіотека. Потомъ пошли мы смотрѣть мастерскія, гдѣ студенты занимаются столярной и кузнечной работами. На отличноустроенномъ скотномъ дворѣ видѣлъ я разныхъ породъ рогатый скотъ, овецъ и свиней. На тщательно обработанныхъ самими студентами поляхъ замѣчательно опытное поле, гдѣ на, нѣсколькихъ акрахъ рядомъ посѣяна была пшеница разныхъ родовъ. Обходъ свой мы закончили огородомъ и ботаническимъ садомъ, хотя небольшимъ, но содержимымъ въ большомъ порядкѣ.
Важнѣе всего были тѣ свѣдѣнія, которыя сообщилъ мнѣ профессоръ Мейльсъ касательно заведенія, основаннаго на иждивеніе правительства Мичигана, лѣтъ десять тому назадъ, съ цѣлью распространенія сельско-хозяйственныхъ знаній и поощренія земледѣлія въ штатѣ. Сначала средства заведенія были весьма ограниченны; но въ 1862 году Вашингтонскій конгрессъ утвердилъ актъ, замѣчательный по обширному вліянію, которое онъ возъимѣетъ на будущее развитіе сельскаго хозяйства въ Соединенныхъ Штатахъ. Извѣстно, что пустопорожнія земли, незанятыя еще никакими поселеніями, составляютъ собственность Союза, и ими располагаетъ Вашингтонское правительство, предоставляя ихъ въ продажу желающимъ цѣною по одному доллару съ четвертью за акръ. Конгрессъ, въ интересѣ сельскаго хозяйства, и утвердилъ проектъ объ основаніи по одной земледѣльческой школѣ въ каждомъ изъ 37 существующихъ нынѣ штатовъ. Но возникъ капитальный вопросъ о томъ, гдѣ взять средства для такого предпріятія? Средства и нашлись въ тѣхъ земляхъ, доходы съ которыхъ поступаютъ обыкновенно въ кассу Союза. Актомъ 1862 г. рѣшено именно, что правительство каждому изъ штатовъ жертвуетъ казенныя земли количествомъ по 30,000 акровъ на каждаго изъ сенаторовъ и представителей отъ штата въ Вашингтонскомъ конгрессѣ. За это штаты обязуются основать и поддерживать у себя по крайней мѣрѣ по одному институту съ цѣлью распространять въ народѣ отрасли знанія, имѣющія отношеніе къ сельскому хозяйству и техническимъ искусствамъ. Въ силу такого положенія на долю штата Мичигана выпало всего 240,000 акровъ земли, которая и поступила въ пользу земледѣльческаго института… Благодаря выручкѣ отъ продажи этихъ земель заведеніе расширило свои средства и будетъ въ состояніи существовать независимо отъ поддержки своего правительства. Тѣмъ же порядкомъ и на тѣхъ же условіяхъ основаны теперь подобныя заведенія и во всѣхъ другихъ штатахъ Союза.
Мичиганскіе студенты, не моложе 15 лѣтъ, пользуются преподаваніемъ въ институтѣ даромъ; студенты изъ другихъ штатовъ вносятъ по 20 долл. въ годъ. Желающіе пользоваться квартирой и столомъ при заведеніи вносятъ по 3 долл. 25 центовъ въ недѣлю. При мнѣ въ школѣ находилось около 130 студентовъ. Курсъ обученія продолжается 4 года. Въ программу преподаванія входятъ: химія, какъ общая, такъ и земледѣльческая; физика и метеорологія; естественныя науки: математика и инженерное искусство; политическая экономія и организація хозяйства. Кромѣ того студенты занимаются практическими работами въ полѣ или мастерской по 3 часа въ день. На этотъ конецъ и самый учебный семестръ продолжается отъ февраля до ноября, а зимніе мѣсяцы, неудобные для полевыхъ работъ, назначены на вакаціи.
Вотъ въ общихъ чертахъ основныя положенія института. Земледѣльческія заведенія въ другихъ штатахъ, которыя я видѣлъ, устроены по точу же образцу. Мичигенское открыто прежде всѣхъ другихъ, и потому оно имѣло болѣе времени для того, чтобы развернуть всѣ свои средства. Эти институты, какъ оказывается на дѣлѣ, соотвѣтствуютъ въ Европѣ подобнаго рода заведеніямъ средней степени и которыми слѣдовательно болѣе всего могутъ пользоваться фермеры средней руки. Огромная польза такихъ разсѣянныхъ по всѣмъ штатамъ институтовъ неоспорима, и поневолѣ позавидуешь республиканскому правительству, которое въ своихъ пустопорожнихъ земляхъ нашло средство для того, чтобы привести въ исполненіе такой обширный и по своимъ послѣдствіямъ такой плодотворной для всего края проектъ.
Однако…. какъ не вспомнить по этому поводу о томъ, что вѣдь и наша русская земля велика и обильна, и въ ней также много пустопорожнихъ земель, которыя ждутъ — не дождутся своего пахаря. Чего же мѣшкаетъ онъ? — А между тѣмъ изъ разныхъ губерній Россіи даже до здѣшнихъ американскихъ газетъ доходятъ смутные извѣстія о господствующемъ тамъ голодѣ; тогда какъ наши плодородныя степи, лежащія впустѣ, способны были бы прокормить не только Россію, но и всю Европу…. Что же мѣшаетъ и намъ пользоваться всѣми благодатями нашей земли такъ же, какъ здѣсь въ Америкѣ, пользуются ими при полной свободѣ труда и — переселенія?
XXXII.
Чикаго — завѣтный городъ рабочихъ. — Вертящіеся мосты и подводные туннели. — Одесса Новаго Свѣта. — Чикаго-риверъ — настоящій творецъ города. — Городъ на перепутіи международныхъ сообщеній. — Быстрота его развитія. — Новый водопроводъ. — Элеваторы. — Скотный дворъ и биржа. — Школы — твердыни народныхъ учрежденій. — Ферма и студентъ нашей Петровской Академіи. — Синсиннети. — Мебельные и домостроительные заводы. — Виноградники. — Питсбургъ — колыбель Запада. — Каменноугольные копи и заводы. — Вашингтонъ — городъ великолѣпныхъ размѣровъ. — Капитолій и Бѣлый Домъ.
править
Переѣзжая Атлантическій океанъ на пароходѣ съ переселенцами, я спрашивалъ у послѣднихъ, куда именно они отправляются, и тогда въ отвѣтъ не разъ приходилось слышать: въ Чикаго. Встрѣчаясь съ большими партіями рабочихъ на обширныхъ салотопняхъ въ Тексасѣ, я справлялся, откуда этотъ народъ, и мнѣ говорили: изъ Чикаго. Слѣдя за борьбою партій въ Санъ-Франциско, возбужденною переселеніемъ дешевыхъ работниковъ-китайцевъ, я обращался къ жителямъ съ вопросомъ о томъ, чѣмъ можетъ кончиться это рабочее движеніе, и вмѣсто отвѣта они повторяли только: посмотримъ, что-то скажетъ Чикаго?… Короче, вездѣ, гдѣ бы ни случалось сталкиваться съ обстоятельствами, касающимися вопроса о рабочихъ, вездѣ указывалось на
Чикаю., какъ на мѣсто, которое должно отозваться на всѣ требованія послѣднихъ и разрѣшить всѣ ихъ затрудненія. Чикаго сталъ какъ бы завѣтнымъ городомъ рабочихъ, ихъ Іерусалимомъ!
Такое понятіе, сложившееся о молодомъ городѣ, подтверждается еще болѣе, когда взглянешь на его гавань вдоль по рѣчкѣ Чикаго, гдѣ корабли во множествѣ, подходятъ вплоть къ самымъ магазинамъ и хлѣбнымъ амбарамъ, когда пройдешь по его улицамъ, хотя и вымощеннымъ прекрасными деревянными плитами на подобіе паркетовъ и обстроеннымъ многоэтажными богатыми зданіями, но при всемъ томъ покрытымъ дымомъ и копотью, исходящими изъ большаго числа фабричныхъ трубъ, торчащихъ здѣсь и тамъ — чуть ли не во всѣхъ частяхъ города. Словомъ, по своей наружности, это тоже настоящій рабочій городъ.
Чтобы получить болѣе наглядное понятіе о многолюдномъ движеніи по улицамъ, слѣдуетъ подойти къ одному изъ вертящихся на быкахъ мостовъ, перекинутыхъ черезъ рѣку. Пропуская шныряющія взадъ и впередъ суда, они почти каждыя десять минутъ отрываются отъ берега, такъ что во время прохода кораблей по обѣ стороны рѣки наѣзжаютъ длинныя вереницы фуръ и экипажей и вытягиваются чуть ли не на полверсты вдоль но улицѣ. Для устраненія такой задержки въ сообщеніяхъ между противоположными берегами городская Дума приступила къ постройкѣ туннелей подъ водой. Одинъ изъ нихъ недавно открытъ для публики, другой теперь строится. Пѣшеходы входятъ въ туннель по лѣстницамъ, между тѣмъ какъ экипажи въѣзжаютъ въ него по весьма отлогимъ покатостямъ мостовой; въ то же самое время надъ туннелемъ безпрепятственно ходятъ суда по рѣкѣ. Какъ ни дорого обходятся эти туннели, но для жителей Чикаго еще дороже время, которое они выигрываютъ, благодаря тому, что не задерживается сообщеніе.
Этотъ довольно извилистый потокъ, именуемый Чикаго-риверъ, есть настоящій творецъ города, названнаго по его имени. Впадая съ юга въ озеро Мичиганъ, какъ разъ въ томъ мѣстѣ, которое составляетъ какъ-бы одинъ конецъ цѣлой системы канадскихъ озеръ, представляющихъ въ своей совокупности нѣкоторое подобіе внутренняго средиземнаго моря и соединенныхъ съ океаномъ посредствомъ рѣки С-таго Лаврентія, Чикаго-риверъ съ своими рукавами оказался весьма удобнымъ для большой гавани. Находясь въ то-же время внутри одной изъ самыхъ хлѣбородныхъ странъ на свѣтѣ, городъ сталъ главнымъ хлѣбнымъ рынкомъ заграничной торговли, такъ что при самомъ начал'ѣ своего развитія онъ былъ названъ Одессой Новаго Свѣта, хотя, надо признаться, въ послѣдніе годы торговля его далеко опередила одесскую. Сверхъ того, сообщеніе города съ внутреннимъ краемъ поддерживается не только большимъ числомъ желѣзныхъ дорогъ, но и каналомъ, соединяющимъ тотъ же Чикаго-риверъ съ рѣкою Иллинойсомъ, впадающей въ Миссиссипи. Такимъ образомъ, этотъ городъ находится, можно сказать, на самомъ перепутья великихъ между народныхъ сообщеній, какъ водяныхъ такъ и сухопутныхъ. И въ самомъ дѣлѣ, съ одной стороны, въѣхавъ изъ Атлантическаго океана рѣкою С-таго Лаврентія въ систему канадскихъ озеръ, причемъ слѣдуетъ по каналу объѣхать водопадъ Ніагару, мы водой доберемся до Чикаго и, слѣдуя каналомъ его въ Иллинойсъ-риверъ, выйдемъ въ многоводный Миссиссипи, по которому, минуя города С-тъ Люисъ и Новый-Орлеанъ, можемъ спуститься до самаго Мексиканскаго залива; а съ другой стороны, отправляясь сухимъ путемъ отъ береговъ того же Атлантическаго океана, изъ Нью-Йорка или Бостона, поперекъ всего материка къ берегамъ Тихаго океана, въ Санъ-Франциско, мы по этому долгому рельсовому пути опять-таки должны остановиться на станціи въ Чикаго, откуда рельсы пролегаютъ уже прямо до Омаха для того, чтобы тамъ соединиться съ новой желѣзной дорогой въ Калифорнію.
Зная все это, теперь, конечно, не трудно объяснить себѣ, что такое выгодное положеніе есть настоящая причина чрезвычайнаго развитія удивительнаго города. Но еслибъ лѣтъ сорокъ тому назадъ, когда на мѣстахъ, гдѣ стоитъ нынѣ Чикаго, немногіе появившіеся тамъ піонеры охотились еще по медвѣдямъ, когда на этихъ мѣстахъ то и дѣло рыскали краснокожіе, — еслибъ въ то время нашелся проницательный спекулаторъ, который могъ бы предугадать всю громадную выгоду положенія начинающагося города, то такому спекулатору даже съ небольшими средствами легко было бы въ немного лѣтъ пажить несмѣтные капиталы. Изъ самомъ дѣлѣ, завладѣвъ не занятыми тогда еще мѣстами и заплативъ за нихъ всего по одному доллару съ четвертью за акръ, спекулаторъ уже черезъ два десятка лѣтъ могъ бы выручить на каждый акръ по нѣскольку сотенъ тысячъ долларовъ. Нѣкоторымъ изъ передовыхъ переселенцевъ дѣйствительно посчастливилось совершить закую аферу. Между прочимъ хозяинъ гостинницы, въ которой я остановился, разсказывалъ, что мѣсто, на которомъ стоитъ его отель, лѣтъ 20 тому назадъ было просто никуда негоднымъ болотомъ: оно досталось ему долларовъ за 50. Нѣсколько лѣтъ спустя послѣ покупки онъ сбылъ одну часть болота уже за 50,000 долларовъ, а на другой части его поставилъ гостинницу, приносящую ему нынѣ до 20,000 долларовъ ежегодной ренты.
Городъ наросталъ съ быстротою, опережавшею всякія, даже самыя смѣлыя ожиданія американцевъ. Это обнаруживается, между прочимъ, изъ проектовъ общественныхъ построекъ, сооружаемыхъ городскою Думою въ разные эпохи. Такъ напр., лѣтъ 15 тому назадъ городъ былъ снабженъ водопроводомъ, разсчитаннымъ на 100.000 жителей. При составленіи самаго проекта на-лицо не было и половины предполагаемаго населенія, а потому нѣкоторые изъ жителей обвиняли Думу въ напрасной расточительности при подобныхъ постройкахъ. Но — не прошло и десяти лѣтъ со дня открытія водопроводовъ, какъ оказалось, что они не только не излишни, но даже далеко не удовлетворяютъ потребностямъ жителей, число которыхъ въ этотъ короткій срокъ возрасло уже до 200.000. Вслѣдствіе этого Дума вынуждена была приступить къ постройкѣ новаго водопровода, при помощи котораго городъ снабжается нынѣ водой изъ самаго озера Мичигана. Это новое, единственное въ своемъ родѣ произведеніе техническаго искусства было уже готово въ 1867 году.
Подходя почти къ самому берегу озера въ сѣверной части города, я увидѣлъ передъ собою зданіе изъ дикаго сѣраго камня, напоминающее крѣпость съ бойницами и снабженное но серединѣ четырехугольною башнею около 20 саи, вышины. На верху этой башни находится резервуаръ, наполняемый озерной водой при помощи трехъ паровыхъ машинъ. Послѣднія находятся въ особомъ зданіи поближе къ берегу. Эти три машины, дѣйствуя совокупно, способны доставить городу около 14 мил. ведеръ воды къ каждые сутки. При мнѣ дѣйствовала только одна, самая большая изъ машинъ, поднимающая на верхъ башни болѣе 6 мил. ведеръ. Вода посредствомъ трубъ проводится оттуда въ дома и распредѣляется въ нихъ по всѣмъ этажамъ. Главная задача инженеровъ при постройкѣ новыхъ водопроводовъ состояла въ томъ, чтобы воспользоваться — не мутной влагой, находящейся близь мелководнаго берега, — но самой чистой, кристальной водой изъ болѣе глубокаго мѣста среди озера. Съ этой цѣлью сооруженъ, на разстояніи слишкомъ двухъ миль отъ береговаго края, домикъ, поставленный на двухъ каменныхъ фундаментахъ, упирающихся въ озера такимъ образомъ, что полъ домика находится на одномъ уровнѣ съ поверхностью озера. Вода посредствомъ шахты, спускающейся вертикально внизъ, проводится къ берегу подводнымъ туннелемъ, и тамъ уже вгоняется машинами въ помянутый выше резервуаръ на башнѣ. Прибавимъ еще, что заемъ, сдѣланный городомъ ради водопроводовъ, простирается до 2½ мил.
Жители не задумываются уже нынѣ предпринимать обширныя постройки подобнаго рода, убѣдившись окончательно въ быстромъ наростаніи городскаго населенія. Наростаніе это совершалось въ слѣдующемъ порядкѣ, считая по десятилѣтіямъ: въ 1830 г. жило съ полсотни поселенцевъ въ окрестностяхъ форта Дирборна, стоявшаго на томъ мѣстѣ, гдѣ нынѣ процвѣтаетъ Чикаго.
10 лѣтъ спустя въ городѣ было уже 4.500 человѣкъ;
затѣмъ, въ 1850 г. число жителей увеличилось до 28.000;
а въ 1860 г. ихъ было уже слишкомъ 100.000;
по послѣднему достовѣрному счисленію, въ 1868 г. населеніе простиралось до 250.000;
а нынѣ, т. е. въ 1870 г., оно навѣрное простирается до 300.000.
Если наростаніе будетъ совершаться въ той же прогрессіи далѣе, то черезъ 20 лѣтъ, какъ предсказываютъ американскіе статистики, число жителей перейдетъ за милліонъ человѣкъ.
Однако не въ числѣ жителей главное дѣло, а въ томъ здоровомъ, вѣчно-подвижномъ духѣ, которымъ проникнутъ этотъ городъ рабочихъ, въ которомъ всякаго, даже со стороны пріѣхавшаго, невольно охватываетъ потребность къ труду, щедро вознаграждаемому. Вспомнимъ также, что въ Чикаго, какъ въ главномъ рынкѣ хлѣбороднаго и ското-промышленнаго штата Иллинойса, сосредоточивается, можно сказать, дѣятельность обширнаго края. Если принять въ соображеніе, что чрезъ Чикаго проходитъ ежегодно болѣе 2 мил. четвертей одной пшеницы, привозимой сюда изъ внутреннихъ странъ для доставленія въ восточные штаты и оттуда въ Европу, а главнаго американскаго зерна, т. е. кукурузы, даже втрое болѣе того, не считая притомъ ни овса, ни ячменя, то но одному этому уже слѣдуетъ ожидать громадное стеченіе народа на хлѣбныхъ пристаняхъ. На самомъ же дѣлѣ стеченіе людей здѣсь вовсе не такъ велико, благодаря тому, что вся работа перегрузки совершается при помощи большихъ элеваторовъ. Каждый изъ нихъ, приводимый въ движеніе паромъ, въ теченіи 10 часовъ пересыпаетъ по 25.000 четвертей. Для того, чтобы дать болѣе наглядное понятіе о быстротѣ работы элеваторовъ, скажемъ только, что однимъ изъ нихъ за-разъ выгружается хлѣбъ зерномъ изъ 10 большихъ желѣзно-дорожныхъ фуръ, употребляемыхъ здѣсь для подвозки хлѣба. Такая фура или каръ (car), какъ называютъ американцы, наполненный хлѣбомъ, подкатывается по рельсамъ вплоть къ самому строенію, и зерно, подхваченное ковшами элеватора, переносится на самый верхъ. Съ другой же стороны зданія тоже зерно широкимъ потокомъ струится прямо въ подпалубное пространство корабля, подъѣхавшаго къ нему изъ озера по рѣкѣ. Въ настоящее время въ дѣйствіи 17 такихъ элеваторовъ въ гавани. Безъ нихъ въ Чикаго не хватило бы рукъ на одну перегрузку хлѣба.
Въ то же время, какъ такая обширная перегрузка совершается въ одномъ мѣстѣ города, на другомъ, южномъ краю его такимъ же спорымъ и правильнымъ порядкомъ производится обширнѣйшій въ мірѣ торгъ скотомъ. По желѣзной дорогѣ, ведущей на югъ отъ Чикаго, подъѣхалъ я къ самымъ скотнымъ дворамъ, занимающимъ огромное пространство полей за городской чертой. Торговыя операціи совершаются въ большомъ, тутъ же находящемся каменномъ зданіи, которое можно бы назвать скотною биржей. Здѣсь содержатъ свои конторы агенты скотопромышленниковъ, маклера; сюда собираются прасолы, фермеры и всѣ заинтересованные въ торговлѣ скотомъ. Тотчасъ же за биржей тянутся большія конюшни для лошадей, обширныя загоны для скота, свиней и овецъ. Здѣсь и тамъ возлѣ загоновъ возвышаются пространныя бойни или такъ называемые дома для упаковки мяса. (Packing houses). Все вмѣстѣ растянуто на пространствѣ слишкомъ 125 десятинъ и по расположенію представляетъ собою нѣчто въ родѣ отдѣльнаго самостоятельнаго города. Въ немъ свои улицы, авеню, дренажи для осушки, свой артезіанскій колодезь и свои водопроводы. Рельсы, состоящіе въ связи со всѣми желѣзными дорогами, стекающимися въ Чикаго, подходятъ къ самымъ загонамъ. Изъ послѣднихъ скотина по наклоннымъ подмосткамъ вгоняется прямо на верхній, т. е. четвертый этажъ бойни или наковальни. Тамъ скотъ убивается сотнями, тысячами головъ, и по мѣрѣ того, какъ убитая скотина передается изъ рукъ въ руки сверху внизъ, она потрошится, разрѣзается на куски, солится и наконецъ упаковывается, въ самомъ нижнемъ этажѣ, въ большіе чаны. Такимъ образомъ пригнанный сюда живой скотъ въ нѣсколько часовъ выгружается уже изъ паковальни въ видѣ солонины, прямо на платформы и по желѣзной дорогѣ увозится въ дальніе южные и восточные штаты.
Чтобы дать нѣкоторое болѣе точное понятіе о ходѣ торговли на этомъ громаднѣйшемъ въ мірѣ рынкѣ, приведемъ нѣсколько статистическихъ данныхъ: въ 1869 г. на скотномъ дворѣ перебывало всего свиней и мелкаго скота 1.852.000 штукъ, изъ нихъ на солонину, окорока и соленое сало было потреблено 1.285.000; крупнаго скота прогнано черезъ дворы въ числѣ 403.000 головъ, изъ коихъ на бойни и въ упаковку поступило 108.000 головъ.
Какъ ни огромна торговля хлѣбомъ и скотомъ въ Чикаго, однако онъ не ограничивается ею: въ немъ производится также значительный торгъ досками и всякимъ лѣсомъ; въ немъ находятся обширныя сапожныя, столярныя, слесарныя, и др. фабрики. Просто изумляешься, какъ вся эта масса промышленнаго производства можетъ быть исполнена городомъ съ 300.000 жителей. Но вспомнимъ, что это городъ рабочихъ и притомъ такихъ, которые пользуются надлежащимъ образованіемъ въ своихъ народныхъ школахъ. Предпріимчивые, смѣлые въ дѣлахъ промышленности, жители Чикаго сами называютъ свои народныя школы «твердынями своихъ учрежденій» (the bulwark of our institutions)! Въ нихъ учащіеся пріобрѣтаютъ то законченное въ извѣстныхъ предѣлахъ практическое образованіе, которое, какъ мы уже не разъ видѣли, съ такимъ успѣхомъ примѣняется вообще въ школахъ республики. Кромѣ элементарныхъ училищъ въ городѣ находятся еще три медицинскихъ колледжа, университетъ и два промышленныхъ института.
Таковъ въ настоящій моментъ Чикаго, этотъ городъ рабочихъ по преимуществу. Говоримъ «въ настоящій моментъ» потому, что мы увѣрены, и году не пройдетъ по написаніи этого письма, какъ бѣглый очеркъ нашъ не будетъ болѣе вполнѣ согласенъ съ дѣйствительнымъ состояніемъ далеко впередъ ушедшаго города: до такой степени быстро совершается его развитіе!
По дорогѣ изъ Чикаго въ Синсиннети я заѣхалъ въ мѣстечко Гильменъ, гдѣ, какъ узналъ я, живетъ H. М., сынъ русскаго священника, молодой еще человѣкъ, бывшій студентомъ нашей земледѣльческой академіи въ Петровскомъ Разумовскомъ. Выѣхавъ года два тому назадъ изъ Москвы въ Америку съ тѣмъ, чтобы на практикѣ изучить здѣсь сельское хозяйство, онъ отправился прямо въ самый хлѣбородный изъ штатовъ, въ Иллинойсъ, и нанялся въ работники къ одному извѣстному здѣсь фермеру. Прибывъ въ Гильменъ, я отыскалъ хозяина фермы и, по его указанію, отправился въ степь, гдѣ засталъ нашего земляка занятымъ вмѣстѣ съ другими работниками полоніемъ съ помощью ручной мотыки поля, засѣяннаго молодыми яблочными подростками. Фермеръ, у котораго работаетъ М., занимается исключительно разведеніемъ разнаго рода древесныхъ породъ, въ которыхъ такъ нуждаются степныя хозяйства. Его поля заняты разсадниками фруктовыхъ, лиственныхъ и хвойныхъ деревъ, которыя онъ въ большомъ количествѣ сбываетъ близкимъ и дальнимъ фермерамъ безлѣснаго края. Работая на фермѣ, М. отлично ознакомился съ ходомъ здѣшняго хозяйства разсадниковъ, такъ что теперь онъ помышляетъ о заведеніи собственной фермы такого же рода. Его хозяинъ обѣщалъ ему въ такомъ случаѣ свое содѣйствіе.
Отраднѣе всего при этомъ то обстоятельство, что нашъ землякъ успѣлъ уже освоиться и съ Здѣшнимъ бытомъ, и съ языкомъ, и съ людьми его окружающими; короче, онъ совершенно пріурочился къ мѣстности. Глядя на его бодрое, открытое лицо, еще болѣе убѣждаешься въ томъ, что никакая другая страна въ мірѣ не подходитъ такъ близко къ праву русскаго человѣка, какъ Сѣверная Америка, ему, привыкшему въ приволью русской природы, легко живется среди здѣшнихъ необъятныхъ для взоровъ степей, среди простаго, радушнаго американскаго народа.
Лѣтъ 20 тому назадъ Синсиннети назывался eine царицей великаго Запада и не зналъ себѣ соперниковъ между городами внутри материка. Но съ тѣхъ поръ разросся С-тъ Люисъ на Миссиссппи и успѣлъ возникнуть Чикаго, а край такъ называемаго Дальняго Запада отодвинулся еще болѣе во внутрь материка, гдѣ вызваны къ жизни новыя, впустѣ лежавшія мѣста; на самомъ же крайнемъ западномъ предѣлѣ, на берегахъ Тихаго океана, появился еще юный соперникъ этимъ городамъ — С.-Франциско. Несмотря на такое соперничество, Синсиннети до сихъ поръ продолжаетъ все расти и развиваться. Правда, уже лѣтъ 10 тому назадъ, когда я былъ въ немъ въ первый разъ, онъ носилъ на себѣ характеръ города вполнѣ сложившагося: но все-таки теперь я съ трудомъ узнавалъ старыя мѣста: такъ они измѣнились въ одно десятилѣтіе. Синсиннети составляетъ главное средоточіе пароходства по рѣкѣ Охейо, находящейся къ Миссиссипи въ томъ же отношеніи, какъ напр. наша Ока къ Волгѣ. Такому выгодному положенію городъ и одолженъ своимъ цвѣтущимъ состояніемъ и развитіемъ своихъ фабрикъ всякаго рода. Къ самымъ замѣчательнымъ заводамъ его должно отнести мебельные и домостроительные. Въ послѣднихъ изготовляются, съ помощью машинъ, дома разныхъ величинъ. Докторъ, адвокатъ или агентъ какой-нибудь компаніи, отправляясь въ незаселенныя края Запада, покупаетъ себѣ готовый домъ въ Синсиннети. Разобранный по частямъ, онъ препровождается на пароходѣ куда слѣдуетъ, тамъ на мѣстѣ собирается — въ родѣ того какъ у насъ дѣти складываютъ свои игрушечные домики изъ деревянныхъ брусочковъ — и въ день или два жилище переселенца готово. Для омеблировки онъ тутъ же, на фабрикахъ Синсиннети, находитъ изготовленную при помощи машинъ мебель, которая также перевозится вмѣстѣ съ домомъ.
Между здѣшними мебельными заведеніями славится фабрика Митчеля и Раммельсберга, изготовляющая по преимуществу болѣе роскошную мебель. Это одно изъ громаднѣйшихъ заведеній подобнаго рода на свѣтѣ. Проходя по 10 ярусамъ обширнаго магазина, я видѣлъ здѣсь диваны, кресла, стулья и всякую другую мебель, отличающуюся не только изяществомъ наружной отдѣлки, но еще болѣе своимъ чрезвычайнымъ удобствомъ. Самая фабрика Митчеля состоитъ изъ трехъ семи-этажныхъ корпусовъ, гдѣ, при помощи машинъ, занято выдѣлкою мебели около 700 человѣкъ.
Въ живописныхъ окрестностяхъ Синсиннети давно уже съ успѣхомъ занимаются винодѣліемъ. Въ этомъ отношеніи въ особенности славятся обширные погреба Лонгворта. Здѣсь изъ туземныхъ породъ винограда приготовляется даже шампанское. Виноградники по холмамъ въ окрестностяхъ города расширяются съ каждымъ годом;ь, такъ что со временемъ эти мѣста на Охейо будутъ напоминать собою покрытые виноградниками берега европейскаго Рейна.
Выѣхавъ по желѣзной дорогѣ изъ Сиисиннети по направленію къ востоку, откуда течетъ рѣка Охейо, я приближался къ болѣе и болѣе старшимъ поселеніямъ этого края, лежащаго на западъ отъ горъ Аллегенскихъ. Прибывъ наконецъ въ Питсбургъ, я очутился какъ разъ у колыбели Великаго Запада. Здѣсь-то и начинается прекрасная рѣка Охейо, образованная изъ сліянія рѣкъ Аллегени и Мононгахела. Послѣднія, вытекая изъ горъ, образовали при своемъ сліяніи остроугольный низменный мысъ, окруженный съ трехъ сторонъ довольно высокими холмами. Здѣсь, на самой оконечности мыса, гдѣ уже начинается широкій Охейо. лѣтъ сто тому назадъ стоялъ Фортъ, прозванный по имени знаменитаго Питта. Здѣсь американцами и было положено основаніе первому ихъ городу на западъ отъ Аллегеновъ. Отсюда смѣлые піонеры направлялись уже далѣе во внутрь края, отсюда отплылъ первый пароходъ къ водамъ Миссиссипи.
Если въ тѣ времена Питсбургъ дѣйствительно можно было назвать колыбелью Запада, то въ настоящее время эта колыбель преобразилась въ нѣчто подобное огромному жерлу, въ которомъ переплавляется несмѣтная масса желѣзной руды, которое изрыгаетъ густыя облака дыма, покрывающаго всѣ предметы въ городѣ неизбѣжнымъ слоемъ копоти: копоть ложится на стѣны домовъ, на каменную мостовую, на листья деревьевъ въ паркѣ, что передъ закоптѣлымъ зданіемъ Думы; копоть пробирается въ комнаты, мебель въ которыхъ обтянута матеріей темныхъ цвѣтовъ; благодаря копоти, то и дѣло приходится мѣнять бѣлье; она проникаетъ въ уши, въ носъ, такъ что носовой платокъ какъ разъ покрывается черными пятнами. Въ воздухѣ стоитъ мгла, сквозь которую лишь изрѣдка удается видѣть ясную лазурь неба; а солнце зачастую среди дня является въ видѣ пепельно-багроваго круга. Дымъ, поднимающійся изъ тысячи трубъ, не уносится вѣтромъ оттого, что высокіе холмы, окружающіе городъ съ трехъ сторонъ, препятствуютъ свободному теченію атмосферы.
Питсбургъ одолженъ своимъ развитіемъ по преимуществу богатымъ угольнымъ залежамъ, которыя, проходя въ горахъ Аллегенскихъ, выступаютъ здѣсь наружу на берегахъ рѣкъ, образуя собою крутые скаты и отлогости русла. Такимъ образомъ здѣсь нѣтъ надобности дорываться до залежей глубокими шахтами и копями: работникамъ стоитъ только подъѣхать на баркѣ къ берегу и нагрузить ее углемъ, выступившимъ наружу изъ нѣдръ горы. Мало того, наградивъ жителей такимъ богатымъ, легко добываемымъ топливомъ, щедрая природа даровала имъ также и матеріалъ для обработки: неподалеку отъ каменнаго угля въ горахъ находятся богатые желѣзные рудники.
Благодаря стеченію столь благопріятныхъ условій, Питсбургъ, эта колыбель Запада, въ скоромъ времени сдѣлался одной изъ главныхъ американскихъ мастерскихъ, въ которой изготовляются всѣ возможныя орудія, снаряды, машины, употребляемыя въ разныхъ концахъ Соединенныхъ Штатовъ. При осмотрѣ здѣшнихъ огромныхъ желѣзныхъ, чугунныхъ, стальныхъ заводовъ, мнѣ казалось, будто я, совершивъ свою поѣздку по обширнымъ пространствамъ западнаго материка, прибылъ наконецъ къ самому источнику его развитаго промышленнаго и земледѣльческаго производствъ. И въ самомъ дѣлѣ, въ одномъ заводѣ я видѣлъ, какъ въ громадномъ количествѣ и съ неимовѣрной быстротой выдѣлывались гвозди, которыми поселенцы въ Небраскѣ сколачиваютъ свои досчатые дома; въ другомъ — вытягивались желѣзныя полосы, которыми, словно обручами, обтягиваются хлопковые тюки на прессовальняхъ Новаго Орлеана; а тамъ отливались лемехи плуговъ, которыми фермеры Иллинойса и Тексаса вспахиваютъ плодоносную почву; далѣе — готовились цѣлые чугунные фронтоны зданій для магазиновъ Нью-Йорка, огромные столбы и колонны для строющагося моста черезъ Миссиссигіи въ г. С.-Люисѣ; тутъ отдѣлывались чугунныя и желѣзныя печи — и не перечислишь всего, что перерабатывается на здѣшнихъ заводахъ изъ только что добытой въ горахъ желѣзной руды…. Кстати можемъ замѣтить, что желѣзныя печи приготовляются здѣсь изъ отличнаго русскаго кровельнаго желѣза. Фабриканты говорили мнѣ, сколько они ни старались, но не могли приготовить листовое желѣзо, разнокачественное русскому.
Направляясь изъ Питсбурга къ берегамъ Атлантическаго океана, я завернулъ въ Вашингтонъ съ тѣмъ, чтобы отсюда ѣхать прямо въ Нью-Йоркъ и въ Европу. Столица Соединенныхъ Штатовъ словно въ зеркалѣ отражаетъ въ себѣ картину еще не совсѣмъ сложившейся молодой республики. И въ самомъ дѣлѣ, какъ послѣдняя представляется намъ въ видѣ не установившагося, непрестанно совершающагося на глазахъ нашихъ развитія, такъ точно и въ раскинутомъ на берегу Потомака Вашингтонѣ насъ поражаетъ прежде всего недостроенность города, заложеннаго въ слишкомъ большомъ размѣрѣ: американцы, шутя, и назвали его городомъ великолѣпныхъ размѣровъ. При видѣ множества пустопорожнихъ мѣстъ, разсыпанныхъ здѣсь и тамъ между чрезмѣрно широкими, малозаселенными улицами, недоумѣваешь: когда же наконецъ достроится эта столица? Разсчитанный, какъ должно судить по плану, на полумилліонное населеніе, она въ настоящее время вмѣщаетъ въ себѣ всего около 60.000 жителей. И такая раскинутость города поражаетъ тѣмъ болѣе, что великолѣпныя правительственныя зданія разныхъ назначеній не собраны къ одному мѣсту, а какъ бы съ умысломъ разсѣяны по разнымъ концамъ его. Здѣсь, въ болѣе заселенной части, противъ главнаго почтамта, стоитъ большихъ размѣровъ дорическое зданіе, назначенное для храненія множества моделей, на которыя правительствомъ выдаются патенты изобрѣтателямъ; тамъ за новымъ, пространнымъ ботаническимъ садомъ съ большими оранжереями красуется выстроенный въ норманскомъ вкусѣ Смитсоновъ институтъ, назначенный, по волѣ завѣщателя, для распространенія знанія между людьми; далѣе — среди полей, преобразуемыхъ теперь въ красивый садъ, находится новый кирпичный домъ центральнаго земледѣльческаго бюро; въ другомъ концѣ города, на холмѣ, возвышается народная обсерваторія республики; а на высокомъ берегу Потомака, среди пустырей, подымается не готовый еще обелискъ, воздвигаемый въ память Вашингтону. Но между всѣми правительственными зданіями первое мѣсто, какъ по своему значенію, такъ и по изяществу своей архитектуры, безпорно принадлежитъ Капитолію, высокій куполъ котораго съ его статуей свободы господствуетъ надъ городомъ и его дальними окрестностями. Переднимъ фронтомъ съ широкимъ порталомъ и лѣстницей, зданіе обращено къ просторной Пенсильвенія-авеню, наиболѣе застроенной изъ всѣхъ улицъ, на другомъ концѣ которой стоитъ Бѣлый Домъ (White-house), скромное, двухъэтажное жилище президента.
Прощаясь здѣсь съ Вашингтономъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ и съ Новымъ Свѣтомъ, пробѣгаемъ въ памяти тѣ явленія американской народной жизни, какія встрѣчались намъ на долгомъ пути но Соединеннымъ Штатамъ и подъ вліяніемъ этихъ воспоминаній въ насъ еще болѣе упрочивается вѣра въ лучшую будущность человѣчества, — вѣра, давно и сильно пошатнувшаяся вслѣдствіе искаженныхъ проявленій, совершающихся на нашихъ глазахъ въ Западной Европѣ, съ ея отживающей цивилизаціей. Не всѣ еще старыя язвы народной жизни исцѣлены въ Америкѣ рѣшительно такъ, какъ рабство, искупленное ею недавно кровавыми потоками; но уже поднятые нынѣ вопросы о равноправности бывшихъ невольниковъ, о рабочихъ, о правахъ женщинъ — служатъ лучшимъ указаніемъ той задачи, къ разрѣшенію которой стремится американскій народъ. Задача эта ясно выражена въ знаменитой граматѣ, въ силу которой было объявлено отпаденіе колоній отъ англійскаго владычества. И дѣйствительно, въ самомъ началѣ ея высказаны слѣдующія, давно извѣстныя, неоспоримыя истины, которымъ однако донынѣ не было суждено осуществиться въ Старомъ Свѣтѣ:
Всѣ люди равны отъ рожденія; они свыше одарены неотъемлемыми правами, и прежде всего правами на жизнь, свободу и счастіе.
- ↑ Не справедливо ли это чисто-практическое замѣчаніе американскаго профессора и къ нашимъ классическо-дворянскимъ колледжамъ, въ родѣ московского лицея представляющаго дикую смѣсь англійскаго съ нижегородскимъ?
- ↑ Какъ много представляется здѣсь сходнаго съ нашими русскими порядками вообще при которыхъ напр. наши желѣзныя дороги зачастую производятъ явленія совершенно обратныя тѣмъ, какія замѣчаются въ образованныхъ странахъ! По теоріи улучшенныя пути сообщенія должны вызывать удешевлѣніе товаровъ, а у насъ зачастую наоборотъ, по открытіи желѣзной дороги въ какой нибудь мѣстности, тамъ является непрошенная дороговизна. Ред.