Путешествие Пилигрима в Небесную страну/Христиана и её Дети
Любезные спутники! Я недавно передавал вам, что видел относительно Пилигрима-Христианина и его трудного путешествия в Небесный Град. Этот рассказ был для меня приятным, а для вас полезным занятием. Помнится мне, что я вам сказал кое-что о жене его и детях, как они не сочувствовали его желанию покинуть родину. Поэтому он и решился с ними расстаться и уйти один, не смея оставаться долее, чтобы не погибнуть со всеми жителями города Разрушение.
По моим различным и многочисленным занятиям я долго не мог путешествовать по тем странам, по которым он проходил, и не успел осведомиться о тех, которых он покинул. Недавно, однако, я снова посетил эти пределы, поселился в соседнем лесу, версты полторы от города, и когда однажды заснул, мне приснилось следующее:
Вижу человека пожилых лет, который проходил мимо того места, где я лежал, и так как он шел по одному пути со мной, я подумал, что приятнее будет мне идти вместе сними потому поднялся с места и подошел к нему. Отправились мы, и, как водится, вступили в разговор. Речь наша случайно коснулась Христианина и его пилигримства. Я начал так:
«Не знаете ли, почтенный, что это за город там внизу с левой стороны от нашей дороги?»
Г-н Проницательный, так его называли, отвечал мне: «Это город Разрушение, очень населенное место, но в котором жители в худом состоянии и притом страшно беспечны». «Так я и думал, что это именно этот город и есть, — сказал я. — Я однажды посетил его, и потому могу подтвердить, что ваше мнение о нем справедливо».
Прониц.: «Увы! И очень верно. Мне приятнее было бы, не уклоняясь от истины, дать лучший отзыв об этом месте».
«Я вижу, вы человек благомыслящий, которому отрадно и слышать и говорить доброе. Прошу вас, скажите мне, не слыхали ли вы, что случилось с одним жителем этого города по имени Христианин, который несколько времени назад отправился в пилигримство к высшим областям?»
Прониц.: «Как не слышать! Еще бы, и даже узнал через какие неприятности, смущения, сражения, ужасы и страх он прошел во время путешествия. Притом, я должен вам сказать, что весь наш околодок о нем толкует. Мало домов, знавших его и его приключения, которые бы не интересовались подробностями его пилигримства. Мне кажется, и даже могу утвердительно сказать, что его смелое решение внушило многим глубокое к нему сочувствие. Пока он жил там, его считали безумцем, но лишь только он от них вышел, то о нем возымели высокое мнение. Говорят, он отлично зажил там, где находится теперь; даже те, которые никогда не решатся следовать его примеру, завидуют его счастливой участи».
«По-моему, — отвечал я, — они здраво рассуждают, сознавая, что ему там жить привольно. Он живет в Источнике жизни, без труда и печали. Но скажите, что же о нем говорят?»
Прониц.: «Говорят много и различно. Иные, что он теперь облечен в белую одежду, а на шее носит золотую цепь. На голове его будто бы золотой венец с жемчугом (Откр. 6:11). Другие толкуют, что светлые существа, которые иногда ему являлись во время путешествия, теперь его близкие товарищи, и что он с ними в таких же дружеских отношениях, как здесь сосед с соседом. Притом утверждают, что Царь той области, где он находится, наградил его богатой и роскошной обителью в Его чертоге, и что он ежедневно ест, пьет, беседует и прохаживается с Ним, получая улыбки и милости от Того, кто Судья всех. Кроме того, толкуют, будто бы Царь этой области вскоре прибудет в наши места, и спросит причину, почему здешние жители так его презирали и осмеяли, когда он решился начать странствование (Зах. 3:7). И даже уверяют, что он, Христианин, в такой милости теперь у Царя, что за несправедливости, соделанные ему здесь. Монарх осудит их, как за соделанные Ему Самому. И не мудрено, ведь из одной любви к Царю он решился совершить путешествие».
«Я в этом уверен, — отвечал я, — и радуюсь за этого бедного человека, что он теперь отдыхает от своих трудов. Он пожинает радость за пролитые им слезы, он теперь в безопасности от всяких стрел врага, и от тех, которые ненавидели его. Я очень доволен также, что слух об этом распространился по всему околодку. Кто знает, это может быть полезным для оставшихся! Но, позвольте спросить, пока я не забыл, не знаете ли вы чего о его жене и детях? Бедняжки! Что стало с ними?»
Прониц.: «Христиана и ее сыновья? Они, кажется, на хорошем пути, также как и он был. Хотя они вначале показали себя безумными и, не внимая просьбам и слезам Христианина, решились не идти с ним, однако впоследствии одумались. И потому, собрав все пожитки, пошли его отыскивать» (Лк. 10:16; Откр. 14:15).
«Отлично, — сказал я, — так неужели и жена его и все дети пошли?»
Пронин.: «Да. Я могу это сказать утвердительно, так как был личным свидетелем этого события и знаю все подробности дела».
«О, в таком случае, — сказал я, — можно считать это за истину».
Пронин.: "В этом будьте уверены. Я повторяю, что они все, мать и ее четыре сына, пошли в пилигримы. И так как я вижу, что нам с вами еще долго предстоит ходить вместе, то могу вам рассказать в подробности, как все это случилось. Женщина эта, Христиана (она приняла это имя в самый день, когда пустилась с детьми в путешествие), лишь только муж ее перешел через реку Смерти и она о нем не могла более иметь известий, стала раздумывать свое прошедшее и будущее. Во-первых, она страдала от незаменимой потери доброго мужа, чувствуя, что меж ними теперь прерваны все узы любви, и проливала немало горьких слез. По природе нашей, говорила она мне, мы живые не можем не грустить о дорогих сердцу, которых лишились. Потом Христиана стала обсуждать свое дурное обращение с мужем и думала, что эта единственная причина их разлуки. И тут стали осаждать ее душу все ее жесткие, несправедливые выходки против дорогого ей друга, и эти мысли так заполнили ее совесть, что бремя виновности камнем лежало на ней. Притом она сильно скорбела, вспоминая его бессонные ночи в слезах и стенаниях, как он ее упрашивал сопутствовать ему с детьми и как она ожесточила свое сердце против него. И всякое слово и всякое действие Христианина перед тем, как он решился искать избавления от бремени, живо представлялось ее памяти, и сердце ее разбивалось на двое от жгучего горя. В особенности последний его возглас из глубины души: «Что мне делать, чтобы спастись?» раздавался в ее ушах раздирающим воплем (Прит. 13:14; Ин. 8:12).
Тогда она обратилась к своим детям со словами: «Милые сыновья мои, мы погибли! Я согрешила против отца вашего, и он теперь далеко от нас. Он хотел меня взять с собой, а я воспротивилась его желанию. И вам я помешала получить жизнь». При этих словах мальчики залились слезами, умоляя ее идти с ними отыскивать отца. «О, — вопила Христиана, — зачем мы не пошли с ним! Нам было бы теперь гораздо лучше, и притом сколько горя мы еще должны ожидать! И хотя я прежде, по безумию своему, воображала, что печаль вашего отца происходила от одного расстроенного воображения или от наклонности к меланхолии, теперь не выходит у меня из головы, что тому была иная причина, а именно, что ему был дарован свет жизни, и при помощи этого он, как я теперь вижу, избегнул сетей смерти». И все снова воскликнули: "О горе нам несчастным! " На следующую ночь Христиане приснился сон. Она видела, что кто-то развертывает перед ее глазами длинный сверток пергамента, на котором были записаны все ее прегрешения, и они ей показались такими многочисленными и черными, что ужас овладел ею… Она громко воскликнула во сне: «Господи! Милостив будь ко мне грешной!» (Лк. 18:13). И дети услыхали ее возглас.
Тут ей показалось, что перед ее постелью стоят два человека неблаговидной наружности и о чем-то рассуждают между собой. Голоса их все более и более возвышались, и она ясно услыхала: «Что нам делать с этой женщиной? Днем и ночью она все призывает помилование Господне. Надо нам найти средство отвлечь ее от подобных мыслей, ибо, если она так будет продолжать, мы ее упустим, как упустили ее мужа. Чем бы помешать ей заботиться о будущности? А то позднее никакая земная власть не будет в силах ее удержать».
Когда она проснулась, то почувствовала как будто мороз пробегает по ее жилам, и сильная дрожь напала на нее. Но после некоторого времени она снова заснула. И вот видит она своего мужа, Христианина, стоящего между бессмертными с лирой в руке, на которой он играл перед Кем-то, сидящим на престоле, над головой которого сгибалась яркая радуга. Она увидала, что в это время ее муж пал ниц на землю (которая была вымощена драгоценными каменьями и служила подножием престола) и сказал: "От глубины души благодарю Тебя, Господи Царь мой, что привел Ты меня в сие место! " И множество светлых существ, стоящих вокруг престола, заиграли на лирах и чудно запели, но никто не мог понять их слов, кроме Христианина и его товарищей в этом блаженном краю.
На другое утро, когда она встала, помолилась и побеседовала с своими детьми, кто-то сильно постучался в ее дверь. На этот шум она ответила так: «Если ты приходишь во имя Господа — войди». На что услышала она: «Аминь», и дверь отворилась и кто-то вошел и приветствовал ее словами: «Мир дому сему!» Потом это существо спросило ее: «Знаешь ли, Христиана, зачем я сюда пришел?» Она смутилась, и сердце ее сильно забилось желанием узнать откуда он и что ему от нее нужно. Он продолжал: «Имя мое Тайна и я обитаю с теми, которые в горних. И там проведали, что ты возымела желание отправиться туда; также известно там, что ты познала зло, которое ты когда-то причинила мужу, уговаривая его не избирать пути, ведущего туда, и что ты удержала и детей своих от того же, Христиана! Милосердный прислал меня возвестить тебе, что Он готов тебя простить и что вся Его радость состоит в даровании прощения за соделанные прегрешения. Он еще желает известить тебя, что ты Им приглашена к трапезе, где будешь пред лицом Его, и что Он угостит тебя всем наилучшим в доме Его и вручит тебе наследство Иакова, отца твоего. Там находится теперь и Христианин, бывший муж твой, с целыми легионами своих товарищей, вечно пред лицом Того, Кто живит взирающих на Него, и все они возрадуются, когда услышат шаги твои при входе в обители Отца твоего».
Христиана в сильном смущении опустила низко голову. Гость продолжал: «Христиана! Вот тебе письменное послание от Царя, при котором ныне твой муж». Она взяла от него писание, которое издавало самое чудное благоухание. Письмена были золотые и заключали следующее: что Царь желает, чтоб она поступила как муж ее. Христианин, ибо это единый путь ко Граду, где он обитает в Его присутствии среди вечного блаженства. Тут Христиана совершенно растерялась и воскликнула своему гостю: «Возьми меня и детей моих с собой, дабы и мы пошли поклониться Царю».
Но гость ответил: «Христиана! Горькое достается прежде сладкого. Ты пройдешь через горе и трудности (как тот, который отправился прежде тебя), и только напоследок вступишь в Небесный Град. Поэтому советую тебе поступить, как поступил муж твой. Иди к Тесным Вратам, которые там за поляной, они начало того пути, по которому тебе следует идти. Желаю тебе успеха. Еще советую тебе хранить это писание на твоем сердце, и читай его себе и детям, доколе вы его выучите наизусть, так как это одна из песней, которые ты должна петь в твоем доме до твоего пилигримства, и притом ты должна будешь вручить это писание у отдаленных Врат».
Я заметил при этом, что сам гость во время своей речи был сильно взволнован. Он замолк. Тогда Христиана, подозвав сыновей своих, обратилась к ним: «Милые дети! Вы, вероятно, заметили, как я расстроена духом с некоторого времени; кончина вашего отца огорчила меня, хотя я нимало не сомневалась в его счастии. Теперь же я узнала достоверно, что ему там хорошо. Но меня мучили мысли о моем и вашем состоянии душевном, которое, я вполне убеждена, в самом жалком виде. Мое поведение в отношении отца вашего во время его скорби, также тяжело гнетет мою душу, так как я себя и вас ожесточила против него, и мы не отправились с ним в пилигримство. Эти впечатления могли бы совершенно убить меня горем, если 6 в прошлую ночь не приснился мне чудный сон, и наш гость незнакомец не внушил бы мне новую бодрость своими утешительными речами. Итак, милые дети мои, давайте соберем наши пожитки и отправимся к Вратам, ведущим в Небесный Град, где мы найдем отца вашего и будем блаженствовать с ним и с его товарищами по законам той страны».
Дети ее заплакали от радости, что сердце матери их стремится в чудную страну. Гость вскоре с ними простился, и они стали готовиться к отъезду.
Н о только что они собрались выходить из дому, как две из соседок пришли к ней и постучали в дверь. Она обратилась к ним с тем же вопросом: «Если вы от имени Господа — войдите». Но при таких ее словах женщины пришли в недоумение, потому что не привыкли к такому роду речи из уст соседки их Христианы. Однако они вошли и увидели, что она готовится покинуть дом свой. Вот они обратились к ней с расспросами: «Соседка, скажи на милость, что это такое значит?»
Христиана ответила г-же Боязливой: «Я готовлюсь к путешествию». (Эта Боязливая была дочь того, которого Христианин встретил на горе Затруднение, и который старался убедить его вернуться назад из страха быть растерзанным львами.)
Боязл.: «Какое это ты путешествие предпринимаешь?»
Хр.: «Хочу идти по следам моего покойного мужа». И она заплакала, вспоминая о нем.
Боязл.: «Полно, добрая соседушка! Ради детей твоих опомнись и не решайся так опрометчиво».
Хр.: «О! Ведь я и детей беру с собой. Ни один из них не согласится покинуть меня».
Боязл.: «Понять не могу, кто внушил тебе подобную мысль?»
Хр.: «Соседка милая, если бы ты узнала, что узнала я, наверное, и ты бы со мной отправилась».
Боязл.: «Какое же ты приобрела новое познание, которое отдаляет тебя от друзей твоих и гонит тебя, никто не знает куда, скажи на милость?»
Хр.: «Я сильно тосковала с тех пор, как покинул меня муж, но в особенности, когда он прошел через реку. Но что меня более всего мучает, это воспоминание моего резкого с ним обращения, когда он чувствовал душевную скорбь.
Притом, я теперь точно то же чувствую, что он в то время, и ничто не может меня успокоить, как только если отправлюсь в пилигримство. В прошлую ночь он мне приснился. Так и рвалась душа моя к нему! Он обитает теперь в присутствии самого Царя того края; он сидит за Его трапезой, он в обществе бессмертных. Ему дана обитель, с которой, если сравнить самый великолепный земной дворец, то он покажется лишь мусорной кучей. Царевич чертога прислал мне письменное обещание принять и меня, если я согласна идти туда. Его посланный был сейчас здесь и вручил мне пригласительное Его послание».
При этих словах она вынула из пазухи письмо, и прочла его, громко прибавив: «Что теперь можете вы сказать против этого?»
Боязл.: «Ах, какое безумие овладело тобой и твоим мужем, что вы, сломя голову, кидаетесь на подобные трудности! Ведь ты слышала, вероятно, что приключилось с ним при самом начале его путешествия. Наш сосед Упрямый был тому свидетелем, и Сговорчивый также, но они, как разумные люди, сочли лучшим вернуться назад. Мы слышали во всех подробностях, как он наткнулся на львов, на Аполлиона, на Тень Смерти и тому подобное. Разве ты забыла в какой он был опасности на ярмарке Суеты. И если он, мужчина, еле мог вынести все это, что станется с тобой, слабой женщиной? Взгляни, ведь эти милые дети твои утробные, кость от костей твоих. Поэтому, если ты уж так безумна, что решаешься идти на погибель, то, по крайней мере, пожалей их и оставь их дома» (Втор. 13:5-9).
Хр. «Не искушай меня, соседушка. Мне в руку положили ценность, с которой могу добыть великую прибыль, и я была бы в самом деле безумной, если 6 не умела воспользоваться случаем.
Что же касается до угрожающих мне опасностей, о которых ты мне сейчас говорила, то они не только меня не пугают, но служат доказательством, что я действую справедливо. Горькое достается прежде сладкого, и оттого сладкое кажется еще слаще. И так как вы пришли ко мне в дом не во имя Господа, как я вас спрашивала, то прошу вас уйти и далее меня не беспокоить».
Тогда Боязливая стала ее всячески ругать и обратилась к подруге своей Любови со словами: «Пойдем, друг мой, и оставим ее на произвол судьбы, она отвергает наши советы и наше общество».
Но Любовь не трогалась с места по двум причинам. Во-первых, сердце влекло ее к Христиане, и она сама себе твердила: когда моя соседка пойдет в путь, и я с ней отправлюсь на короткое расстояние. Во-вторых, душа ее была сильно взволнована речью Христианы, и она внутренне утешала себя, что после некоторой беседы с ней, если она убедится в истине и живительной силе этой истины, то она с полной радостью готова ей сопутствовать, и вследствие таких размышлений, она ответила соседке Боязливой так:
Любовь: «Соседка, я, конечно, пришла сюда с тобой навестить Христиану. Но так как она намерена навсегда покинуть нашу страну, мне хочется воспользоваться нынешним солнечным утром, чтобы проводить ее на некоторое расстояние и быть ей полезной в пути».
Но она не высказала второй причины, побудившей ее оставаться с Христианой.
Боязл.: «Так, я вижу и тебе хочется с ней безумствовать. Но одумайся, пока время, и будь разумна. Пока мы вне опасности, мы спокойны, но уж когда мы раз попадем в опасность, трудно из нее выбраться».
Итак, г-жа Боязливая отправилась к себе, а Христиана пошла в путь с детьми своими и соседкой.
Когда Боязливая вернулась домой, то послала звать к себе соседок, с которыми была в дружбе, а именно: г-жу Слепоту, г-жу Неосновательную, г-жу Легкомысленную и г-жу Невежду. Когда они собрались у нее, она рассказала о своем посещении Христианы и о ее задуманном путешествии, и начала так:
Боязл.: «Слушайте меня, соседки. Сегодня утром от нечего делать, я отправилась посетить Христиану, и когда дошла до ее двери, то, как водится, постучала в нее. Она мне почему-то ответила: „Если вы приходите во имя Божие, то войдите“. Я вошла, полагая, что все благополучно, и что же? Вижу, что она укладывается и готовится покинуть наш город, взяв с собой и детей. Я ее спросила, что все это значит? И она в коротких словах объявила мне, что она решилась начать пилигримство, как покойный муж ее. Еще рассказывала она мне свой сон, и как Царь того края, в котором теперь обитает ее муж, прислал к ней пригласительное послание звать ее туда с детьми».
Невежда: «И ты думаешь, что она в самом деле отправится туда?»
Боязл.: "О, да, пойдет непременно, что бы ее не ожидало на пути. И вот почему я так думаю: я ее сильно уговаривала остаться и говорила ей резонно, что ее ожидают множество трудностей и печалей на пути, на что она мне ответила: «Горькое предшествует сладкому и оттого сладкое кажется еще слаще».
Слепота: «Эдакая слепота, безумная женщина! И не хочет даже взять себе в соображение какие были скорби у ее мужа! Что до меня касается, я вижу ясно, что если бы он мог сюда вернуться, он бы, верно, предпочел оставаться в покое и сохранить свою шкуру, чем пускаться в погоню за несбыточными мечтами».
Неосновательная: «Ну их фантазеров и сумасшедших фанатиков! Прочь бы их всех от нашего города! По-моему, большое счастье быть избавленным от ее общества! Если 6 она вздумала остаться с сохранением подобного воззрения на жизнь, с ней никто бы не мог жить в ладу! Она сидела бы с сумрачным лицом, либо несла чепуху, которой нет сил внимать разумным людям. По-моему, пусть она и отправляется отсюда; оставьте ее действовать как хочет, и, быть может, лучшие личности займут ее квартиру. Мир ужасно испортился с тех пор, как в нем появились этого рода фанатики».
Легкомысленная: «Довольно, оставим этот скучный разговор. Я лучше вам расскажу, как я вчера провела вечер у г-жи Беспутной, где нам было чрезвычайно весело. Нас там собралось немного, но все очень приятные и любезные личности, а именно: г-жа Плотолюбие, г-н Разврат, г-жа Грязева и еще некоторые другие. Там занялись пляской, музыкой и всяким веселием. Сама хозяйка, премилая женщина, высшего полета дама, да и собеседник наш — прекрасивый мужчина».