Движение против «новшеств» Никона занесено было на Урал беглецами из средней России, спасавшимися от притеснений правительства в глухих лесах, где не могла найти их власть «антихриста», воцарившегося, по их убеждению, на земле. Так, например, первый раскольник в Висимо-Шайтанском заводе был некто А.Л.Лазарев, поселившийся там во времена Никона; во времена же Никона был основан Шарташ беглецами из России. Особенно большой наплыв раскольников из России происходил пир Петре I, когда на Урале стали появляться чугуноплавильные и железоделательные заводы. Первые заводовладельцы не обращали внимания на веру людей, которые работали у них на заводах. Даже более того, давали всякую поблажку раскольникам, чтобы тем привлечь население в огромные пустыни, принадлежащие заводам. Благодаря этому, население первых заводов – Невьянского, Тагильского – было почти сплошь раскольническое. Раскольники скоро стали занимать главные места в заводах – приказчиков, управляющих и покровительствовали своим единоверцам. Большинство раскольников было беглопоповщинской секты, получавших «неправленных» священников с Иргиза. О некоторых таких беглых попах сохранилась и доселе память, как о лицах, отличавшихся святостью жизни. Несомненно, что последствия, когда уже нельзя было совершенно иметь беглых попов, привычка к исполнению треб и божественных служб лицами свя- щенного сана многих склонила к принятию единоверия, тем более, что в некоторых церквах первое время назначались священниками теже самые беглые попы, принесшие раскаяние в своём заблуждении (например, в 1839 году к Рязановской в г. Екатеринбург церкви – беглый поп Парамон Лебедев). А с другой стороны единоверцы присылаемых к ним благословенных» попов перемазывали (Дмитрий Козельских – первый священник в Нижне-Тагильском заводе), конечно, без ведома высшей власти. Есть основание думать, что некоторые «беглые» попы шли сюда и не ради одной корысти и не из убеждения в правоте старой веры, а единственно с той целью, чтобы сохранить в раскольниках сознание необходимости для них священства и тем подготовить их к соединению с православною церковью. Такое мнение высказывается о беглом попе Иов, жившем в Нижнем Тагиле в 1-й половине XVIII столетии, в записках прот. Пырьева. Безпоповщинская секта поморцев, отрицающая совершенно необходимость священства, была занесена в пределы нынешней Екатеринбургской епархии в начале XVIII столетия. Коренное поселение поморцев – деревня Таватуй Екатеринбургского уезда. В 1800 года поморцы появились в Верхне-Уфалейском заводе, будучи переселены помещиком – заводовладельцем из Нижегородской губернии. В 20 и 30 годах поморцы появились в Нижнем Тагиле и Екатеринбурге и некоторых других местах, но большею численностью не отличались. Безпоповцы –часовенные появились уже в самое последнее время, после крутых мероприятий Николая I. Первое основание единоверия в Екатеринбурге было положено в 27 октября 1799 года, когда жители Екатеринбурга в числе 71 человека дали Петру Меркурьеву Рязанову и Кириллу Казанцеву доверенность испросить православных российских священников для совершения служб по старопечатным книгам, по образцу Нижегородских старообрядцев. Доверенность эта осталась без последствий. 18 июля 1803 года екатеринбургский купец Яков Толстиков с товарищами подал прошение епископу Пермскому Иустину о дозволении выстроить в Екатеринбурге церковь и приписать к ней прихожан на основании правил единоверия, утвержденных 27 октября 1800 года. В 1805 году дана была ему благословенная грамота на устроение сей церкви, которая в том же году была освящена. Прихожан при этой церкви было всего 54 д.м.п. и 58 ж.п. После этого распространение единоверия в пределах Екатеринбургской епархии остановилось надолго, до конца царствования Императора Александра I, главным образом, конечно, потому что в это время правительством было разрешено раскольникам направлять свои богослужения беспрепятственно через беглых попов. Только с 1828 года, когда учреждена была Пермской епархией противораскольническая миссия, а особенно в 1831 году, когда Пермским епископом был назначен Аркадий, впоследствии архиепископ Олонецкий, распространение единоверия в пределах Екатеринбургской епархии стало делать значительные успехи. К этому времени уже были изданы законы о том, чтобы новых часовен раскольники не строили, старых не поправляли и беглых священников не принимали. Преосвященный Аркадий пользовался однако не столько этими законами, сколько силою убеждения на раскольников в своих многочисленных сочинениях и в разговорах при личном знакомстве. Особенно обращал он внимание на то, чтобы привлечь к единоверию начальствующих в заводах. Переписка его с управляющими Нижне-Тагильских заводов свидетельствует, что он всячески старался, чтобы к единоверию присоединялись не по принуждению от лиц наальствующих, а по убеждению. Но когда обнаружиловась, что присоединению кого-либо к единоверию мешают влиятельные раскольники, законы против них выдвигались на защиту желающих пирсоединиться к единоверию. С 1831 по 1851 год были открыты в пределах Екатеринбургской епархии 28 приходов, из них в 1-е десятилетие по 1840-й год включительно 17. В большинстве случаев открывался сначала приход при небольшом количестве прихожан и назначался священник; когда присоединявшихся к единоверию было значительное число в известном селении, составлялся приговор о том, чтобы раскольническую часовню, бывшую в том селении, перестроить в церковь. И в большинстве случаев дело происходило без жалобы со стороны раскольников на то, что у них отнимают имущество. Обращение раскольников в единоверие шло мирным путём и только в Нижне-Тагильском заводе быол упорное сопротивление раскольников при передаче часовни единоверцам, но и там оно объясняется не столько фанатизмом религиозным, сколько материальными инетересами раскольнических заправил общества часовни. После 1851 года до настоящего времени открыто немного единоверческих приходов – всего 7. Таким образом к 1 января 1902 года в Екатеринбургской епархии было 36 единоверческих приходов и 39 церквей.