ПРЕДИСЛОВІЕ КЪ ЧЕТВЕРТОМУ ИЗДАНІЮ.
правитьПредъидущее изданіе, въ тысячу экземпляровъ, вышедшее въ началѣ парта прошлаго (1888) года было уже раскуплено въ ноябрю. Этотъ огромный успѣхъ былъ для насъ неожиданною радостью, и мы горько пожалѣли, что покойному автору не довелось быть его свидѣтелемъ. Успѣхъ его книги, можетъ быть, смягчилъ бы ту грусть, съ которою онъ смотрѣлъ на состояніе русскихъ умовъ. Въ самомъ дѣлѣ, этотъ успѣхъ ясно доказываетъ, что между множествомъ слоевъ или круговъ нашей интеллигенціи есть и такой кругъ, въ которомъ не только живъ истинный патріотизмъ, но и возбудилось его отчетливое понятіе, совершается умственный трудъ народнаго самосознанія. Книга, которую мы вновь издаемъ, не имѣетъ ничего общаго съ текущею литературою. Она совершила свой путь независимо; отъ начала, когда она появилась въ Зарѣ (1869) и до настоящей минуты, она никогда не была предметомъ журнальныхъ толковъ и вызвала лишь немногія замѣтки, притомъ почти всѣ враждебныя. Какъ на исключеніе, поистинѣ подтверждающее правило, можно указать только на отзывъ нашего историка K. Н. Бестужева-Рюмина. На первыхъ страницахъ своей Русской Исторіи (ея первый томъ вышелъ въ 1872) онъ прямо и обстоятельно заявилъ, что раздѣляетъ новый взглядъ на науку исторіи, предложенный Н. Я. Данилевскимъ. Но, не смотря на этотъ авторитетный голосъ, вообще въ ученомъ нашемъ мірѣ"Россія и Европа" вовсе не была на счету, и точно также литература ничуть не повинна ни въ томъ, что медленно расходилось, но все-таки расходилось изданіе 1871 года, ни въ томъ, что съ удивительной быстротой разошлось изданіе 1888 года. Значитъ, въ нашей радости, существуетъ у насъ еще другое умственное теченіе, кромѣ повременной литературы, которую обыкновенно считаютъ выразительницей состоянія умовъ и идѣй въ обществѣ. Есть, значитъ, какой-то болѣе устойчивый и серіозный слой читателей, вниманіе котораго наконецъ завоевано настоящею книгою. Неужели надежды насъ обманываютъ? Намъ кажется, что политическіе взгляды у насъ измѣнились въ лучшему. Какъ въ дѣлахъ ума и вкуса, такъ и въ политикѣ мы находимся подъ постояннымъ обаяніемъ Европы, но кажется пора самаго сильнаго обаянія уже миновала, и мы стали трезвѣть все больше и больше. Значеніе Севастопольской войны все еще было неясно для большинства, даже для иныхъ очень образованныхъ людей; но значеніе войны за Болгарію и Берлинскаго мира не могло не броситься въ самые ослѣпленные глаза. Яснѣе и яснѣе мы чувствуемъ наши отношенія къ Европѣ, и понятно, что книга, съ такою глубиною и проницательностію раскрывающая эти отношенія, должна была имѣть успѣхъ. Пожелаемъ, чтобы этотъ, признавъ возрастающаго пониманія не былъ обманчивымъ! Дай Богъ намъ твердости въ мысляхъ и разума въ нашихъ дѣлахъ!.
Не нужно забывать, что всемірное вѣковое дѣло совершается не такъ скоро, какъ того хотѣли бы наши желанія и надежды. Но любовь иногда увлекаетъ насъ, и тогда приходится больно разочаровываться въ преждевременной радости. Отъ такихъ разочарованій не вполнѣ ушелъ и авторъ Россіи и Европы, не смотря на свое удивительное пониманіе истиннаго хода всякихъ историческихъ движеній. Въ посмертныхъ примѣчаніяхъ онъ самъ рѣзко указалъ на эти свои, какъ онъ выразился, «горькія ошибки». Было нѣсколько случаевъ, когда люди и событія его обманули; онъ видѣлъ, можетъ быть со слезами, что вмѣсто пробужденія духа и силы, продолжаетъ царствовать бездушіе и слабость, что еще не кончились искаженія и бѣды, которыя должны привести насъ въ самосознанію и мощному подъему духовныхъ силъ.
Эти посмертныя указанія возбудили у иныхъ читателей не печаль, а радость. Они обрадовались возможности выставить Н. Я. Данилевскаго вообще человѣкомъ шаткимъ въ мысляхъ и ошибочнымъ въ сужденіяхъ; они ни слова не сказали о томъ, что изъ сорока этихъ посмертныхъ замѣчаній только три или четыре могутъ ихъ радовать, а въ остальныхъ авторъ съ законною гордостію указываетъ на множество другихъ случаевъ, когда его слова, напечатанныя еще въ 1869 году, блистательно подтвердились событіями протекшихъ потомъ (двѣнадцати или болѣе) лѣтъ. Недоброжелатели не замѣтили (да конечно и не поняли), что книга эта, и вообще, преисполнена такими сужденіями и взглядами, истина которыхъ раскрывается и подтверждается съ каждымъ днемъ.
Въ настоящемъ изданіи есть приложеніе, именно, съ согласія Е. Н. Бестужева-Рюмина, перепечатана, въ концѣ, его статья Теорія культурно-историчскихъ типовъ. Она заключаетъ въ себѣ краткій и связный обзоръ книги и, мы убѣждены, будетъ очень полезна для всѣхъ, кто не ограничится бѣглымъ чтеніемъ книги, а захочетъ вполнѣ усвоить себѣ весь объемъ предметовъ и самый ходъ мыслей этого многосодержательнаго сочиненія. Кромѣ авторитета имени, стоящаго подъ статьею, она будетъ важна для читателей многими замѣчаніями, которыми ея авторъ, занимающій первое мѣсто между сторонниками теоріи Н. Я. Данилевскаго, съ своей стороны подтверждаетъ и поясняетъ эту теорію.
Настоящее изданіе есть перепечатка предъидущаго страница въ страницу и строчка въ строчку. Но мы употребили всѣ старанія очистить книгу отъ кое-какихъ мелкихъ невѣрностей первоначальному тексту, отъ всякихъ орѳографическихъ и типографскихъ недосмотровъ, такъ что читатели, надѣемся, подучаютъ теперь отъ насъ самый исправный текстъ «Россіи и Европы».
Вслѣдъ за напечатаніемъ этого изданія мы приступаемъ къ печатанію Сборника политическихъ и политико-экономическихъ статей Н. Я. Данилевскаго. Въ этомъ сборникѣ давно чувствуется потребность; особенно статьи Н. Я. Данилевскаго, которыя писаны во время франко-прусской и послѣдней турецкой войны, живо памятны многимъ мыслящимъ патріотамъ и составляютъ даже важное дополненіе въ «Россіи и Европѣ». Вообще, Сборникъ будетъ новымъ доказательствомъ высокаго ума и патріотизма автора и новымъ пособіемъ для проясненія и укрѣпленія нашихъ понятій.
8 февр. 1889.
ПРЕДИСЛОВІЕ КЪ ПЯТОМУ ИЗДАНІЮ
правитьИзданіе это представляетъ перепечатку текста двухъ предъидующихъ изданій страница въ страницу и строчка въ строчку. Прибавленія сдѣланы только въ предварительной статьѣ «Жизнь и труды Н. Я. Данилевскаго», именно библіографія его сочиненій доведена до настоящаго времени. Кромѣ того мы исполнили нашу давнишнюю мысль, — приложили въ концѣ книги указатели къ тексту Россіи и Европы: 1) «Указатель предметовъ», помогающій найти мѣсто, гдѣ разсуждается объ извѣстномъ предметѣ, 2) «Указатель именъ», въ которомъ содержатся всякаго рода имена, какія встрѣчаются въ книгѣ, и наконецъ 3) Указатель годовъ, въ ней упомянутыхъ. Эти указатели годны и для двухъ предыдущихъ изданій; поэтому мы выпускаемъ ихъ въ небольшомъ числѣ и въ отдѣльную продажу.
27 дек. 1894.