Праздник возрождения (Дорошевич)/ДО
| Праздникъ возрожденія : Праздникъ Ваала |
| Изъ цикла «Сказки и легенды». Источникъ: Дорошевичъ В. М. Легенды и сказки Востока. — М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1902. — С. 3. |
Солнце послало свой первый теплый лучъ, — и земля проснулась.
Радостно и весело.
Подъ его лучами зазеленѣла трава по холмамъ и лугамъ.
Зазеленѣли скаты горъ. Зазеленѣли долины.
Вздулись почки деревьевъ, лопнули отъ прикосновенія луча, и изумрудомъ засверкали оттуда свѣжіе молодые листки.
И первые цвѣты раскрыли свои чашечки.
Земля улыбнулась солнцу цвѣтами.
Все ожило.
И веселый шумъ пошелъ по землѣ, — шумъ о чудѣ, совершенномъ великимъ божествомъ — солнцемъ.
Первыми заговорили объ этомъ ручьи.
Гдѣ-то въ горахъ затаяли снѣга, вздулись горныя рѣчки и съ шумомъ побѣжали къ морю.
Онѣ залили свои засохшія русла и бѣжали, толкая встрѣчающіеся на пути камни; безъ умолка говоря о томъ, что сдѣлало солнце въ горахъ, и славя его силу, власть и могущество.
Зашепталъ объ этомъ вѣтеръ въ зеленѣющихъ рощахъ.
Запѣли птицы.
И въ воздухѣ зазвенѣлъ гимнъ животворному солнцу.
И къ этому гимну присоединился человѣкъ.
Какъ и всегда, въ священной процессіи жрецы перенесли изъ храма въ долину статую великаго бога животворнаго солнца — Ваала.
Онъ зажегъ весеннее солнце. Онъ зазеленилъ поля и рощи. Онъ сдѣлалъ голубыми небеса. Отъ его дыханія теплый вѣтерокъ повѣялъ надъ землею. Онъ вызвалъ улыбку земли — цвѣты. Онъ заставилъ пѣть птицъ и сильнѣе биться человѣческое сердце.
Онъ осыпалъ землю, природу, человѣка, своими благодѣяніями, царь, владыка, творецъ, — и великій, мощный, стоялъ окруженный блескомъ своей славы, своего величія, своего могущества.
Надъ нимъ сверкали голубыя небеса, подъ ногами его изумрудомъ сверкала земля.
А онъ стоялъ среди прекрасной, обширной долины и ждалъ себѣ жертвъ благодарности.
И со всѣхъ сторонъ стекались въ долину люди поклониться великому богу — Ваалу.
Пришли изъ горъ пастухи, одѣтые въ кожи.
Пришли воины съ огромными луками, блистая оружіемъ.
Пришли земледѣльцы, неся съ собой плоды земли.
Пришли болтливые горожане, падкіе до блестящихъ зрѣлищъ.
Пришли пышно разодѣтые купцы и привели съ собой караваны верблюдовъ, нагруженныхъ дарами.
Пришли старики, въ жилахъ, которыхъ весною сильнѣе забилась кровь.
Пришли дѣти прославить бога Ваала, пославшаго на землю тепло и веселье, зелень и цвѣты.
Пришли мужи.
Пришли дѣвушки поклониться богу, посылающему на землю любовь и зажигающему кровь юношей.
Пришли женщины возблагодарить бога, посылающаго на землю плодородіе, — съ гордостью неся на рукахъ своихъ дѣтей.
Все собралось къ подножію статуи всемогущаго бога, дающаго жизнь всему, существующему на землѣ, — бога солнца и золота.
Великаго солнца и великаго золота.
По дорогамъ тянулись караваны съ дарами, шли стада жертвенныхъ животныхъ.
Мычали тучные волы, блеяли овцы, ревѣли верблюды, — и все это вмѣстѣ съ шумомъ весенняго вѣтерка и шепотомъ листьевъ, съ веселымъ говоромъ людей, съ пѣньемъ птицъ, — сливалось въ одинъ хвалебный гимнъ Ваалу…
Ночь прошла въ священномъ молчаніи.
А когда изъ-за горъ блеснули лучи золотого свѣта, Ваалъ увидѣлъ передъ собою ницъ упавшую толпу, наполнявшую долину отъ края до края.
Передъ нимъ стоялъ только верховный жрецъ, священный старецъ, всю жизнь свою служившій великому богу.
Пророкъ бога Ваала, предававшій проклятію царей и народы.
Онъ одинъ могъ стоять въ этотъ священный часъ предъ лицомъ Ваала.
Никто не могъ видѣть этого таинства, какъ вспыхнулъ съ первыми лучами солнца огромный жертвенный костеръ изъ драгоцѣнныхъ деревьевъ и благоухающихъ травъ.
И когда толпа подняла свои головы, крикъ вырвался изо всѣхъ грудей и пронесся надъ долиною и эхомъ откликнулся въ горахъ, возвѣщая славу Ваала.
Среди дыма костра и дрожащаго надъ огнемъ воздуха словно ожила статуя великаго бога.
Это видѣли всѣ.
Словно онъ задрожалъ, великій Ваалъ, отъ радости, опьяненія властью, могуществомъ надъ природой и ницъ повергнутой толпой.
Жертва была принята и пріятна богу Ваалу.
И крикъ радости потрясъ огромную равнину, эхомъ откликнувшись въ горахъ.
Торжествомъ озарилось лицо верховнаго священнаго жреца, пророческій восторгъ загорѣлся въ очахъ, могуче разогнулся и выпрямился сгорбленный станъ, словно отдаленные раскаты грома послышались въ мощномъ голосѣ, и священный старецъ обратился къ толпѣ.
Толпа съ трепетомъ внимала ему, повторяя его пророческія слова для тѣхъ, кто за дальностью разстоянія не могъ слышать.
Каждое его слово, какъ вихрь, облетало долину.
И все, что говорилъ священный старецъ, слышали во всѣхъ ея углахъ.
— Ницъ падите на землю предъ великимъ богомъ Вааломъ, величайшимъ изъ боговъ! — такъ говорилъ верховный жрецъ, — богомъ солнца, богомъ золота! Предъ тѣмъ, кто посылаетъ вамъ жизнь, свѣтъ и тепло! Кто зажигаетъ огонь въ вашей крови, — кому вы обязаны жизнью вашихъ дѣтей и вашей собственной жизнью. Кто заставляетъ землю приносить вамъ плоды, кто умножаетъ ваше стадо, заставляя его плодиться. Кто посылаетъ васъ на славныя войны, на смѣлыя путешествія, обогащая, окружая васъ роскошью! Кому вы обязаны всѣмъ, — зеленью рощъ и ласками вашихъ женъ. Предъ нимъ, великимъ, падите ницъ, переполненные благодарностью за его щедроты, предънимъ, посылающимъ на землю свои животворные лучи.
Солнечные лучи, что, проникая въ землю, застываютъ тамъ и превращаются въ золото. Великое, могучее золото, животворное, какъ солнечные лучи.
Всемогущее золото!
Таинственный металлъ, великій и святой, творящій чудеса, какъ солнечные лучи.
Оно начало и причина всего великаго на землѣ.
Оно посылаетъ людей на славныя войны.
Оно заставляетъ корабли рыскать по морямъ, открывать новыя страны, пріобрѣтать новыя сокровища.
Оно заставляетъ трудиться, воевать, стремиться къ знанію.
Безъ него міръ погибъ-бы, одряхлѣвъ отъ презрѣннаго покоя.
Оно творитъ чудеса.
Несчастнаго превращаетъ въ счастливаго, умирающаго отъ голода можетъ заставить умереть отъ пресыщенія.
Все дѣлаетъ золото, источникъ и начало всего великаго на землѣ, золото, толкающее человѣка впередъ.
Эти солнечные лучи, застывшіе въ землѣ, но сохранившіе блескъ и животворную силу солнца.
— Нѣтъ жертвы, достойной Ваала! Бога солнца! Бога золота! Все, что есть самаго дорогаго у васъ, сносите ему, благодарные.
Все кидайте въ священный огонь, возвращая ему только часть того, что онъ далъ вамъ. Богу-ли плодородія и избытка пожалѣете вы чего-нибудь? Нѣтъ жертвы достойной великаго бога Ваала, дающаго все!
И съ каждымъ словомъ верховнаго жреца восторгъ благодарности все больше и больше охватывалъ толпу.
— Жертвы, жертвы Ваалу! — неслось надъ долиной.
И толпа тѣснилась, давила другъ-друга около костра, спѣша принести жертву благодарности великому богу.
Земледѣльцы кидали въ огонь лучшіе дары ихъ земли.
Воины кидали драгоцѣнное оружіе, награбленную добычу, статуи чужихъ боговъ, принесенныя ими изъ далекихъ покоренныхъ странъ, драгоцѣнности, похищенныя изъ разрушенныхъ храмовъ.
Купцы бросали въ огонь золото, драгоцѣнныя ткани, чудныя вещи, пріобрѣтенныя ими въ новыхъ, далекихъ земляхъ.
Пастухи рѣзали у ногъ Ваала лучшее, что было въ ихъ стадахъ.
Все выше и выше вздымались пламя и дымъ костра.
Огонь схватывалъ своими цѣпкими когтями еще живыя, трепещущія жертвы, расплавлялъ золото, въ немъ ярко блестѣла накаленная добѣла сталь мечей, и около лилась на землю багряная кровь.
А когда вѣтеръ относилъ въ сторону дымъ костра, — толпа видѣла статую великаго Ваала съ ея протянутыми впередъ руками.
Опьяненный торжествомъ, онъ жадно простиралъ руки, требуя новыхъ и новыхъ жертвъ благодарности.
Старому нищему нечего было бросить въ костеръ и онъ, вырвавъ жертвенный ножъ изъ рукъ сосѣда, трижды погрузилъ его въ свое тѣло.
— Кровь, кровь свою отдаю тебѣ, великій богъ, посылающій свѣтъ и тепло и мнѣ, лишенному всего, отъ котораго отвернулись всѣ. Всесильный, я знаю, ты однимъ кускомъ золота можешь свершить чудо и превратить меня, нищаго, въ могучаго владыку. Я, не имѣющій, что бросить въ твой костеръ, буду покупать человѣческія жизни и стану властителемъ надъ сотнями людей!
И, обезсилѣвъ, онъ упалъ на землю, въ экстазѣ глядя на кровь, которая струилась изъ его ранъ на землю въ честь великаго бога Ваала.
А какая-то женщина, пробившись впередъ, высоко подняла и бросила въ самую середину костра своего грудного ребенка.
Она приносила Ваалу своего первенца. Богу-ли плодородія и избытка жалѣть что-нибудь?
И верховный жрецъ простеръ надъ нею свои благословляющія руки.
Ея поступокъ вызвалъ взрывъ восторговъ среди толпы, опьянилъ ее, и безъ того пьяную отъ благодарности великому богу избытка.
И десятки женщинъ пробивались сквозь толпу, съ дикими, безумными глазами, высоко поднимая своихъ дѣтей и крича:
— Пустите, мы хотимъ принести все, что у насъ есть самаго дорогого въ жертву Ваалу!
Дѣти пищали въ огнѣ, — а матери съ восторгомъ, въ священномъ экстазѣ, глядѣли на ихъ корчи.
Воинъ, жена котораго, обезумѣвъ отъ ужаса, не хотѣла отдать въ жертву Ваалу своего первенца, принесъ въ жертву и мать и ребенка.
Счастливая тѣмъ, что она отдаетъ Ваалу самое лучшее и дорогое, что у нея есть, толпа безумѣла отъ восторга. Люди, встрѣтившіеся въ первый разъ, кидались на шею другъ къ другу и душили другъ друга въ объятьяхъ.
Они казались другъ другу братьями, — и между ними не было неравенства положеній.
Развѣ не всѣ они дѣти одного и того же великаго бога Ваала, бога плодородія и избытка?
Развѣ не всѣмъ имъ одинаково посылаетъ Ваалъ свой свѣтъ, свое тепло, не всѣ они живутъ, только благодаря лучамъ Ваала?
Поселянинъ обнимался съ воиномъ, богатый купецъ душилъ въ своихъ объятіяхъ бѣдняка, нищаго.
Безумный восторгъ, переполнявшій толпу, требовалъ отъ нея движенія, пѣнія, пляски, криковъ.
Сплетались хороводы и въ бѣшеной пляскѣ неслись, изступленно прославляя Ваала.
И всѣ эти ярые вопли, пѣсни, топотъ тысячъ ногъ, стоны; словно человѣческіе крики жертвенныхъ животныхъ, сливались въ одинъ гимнъ Ваалу, — гимнъ, который еще больше изступлялъ и безъ того изступленную толпу.
А солнце, палившее землю и все заливавшее своимъ золотымъ свѣтомъ, все сильнѣе и сильнѣе жгло толпу, распаляя ея и безъ того кипѣвшую кровь.
А Ваалъ изъ-за дыма и пламени все еще жадно протягивалъ къ безумной толпѣ свои руки, требуя новыхъ и новыхъ жертвъ.
Такъ длилось весь день…
Костеръ не угасалъ.
Казалось, что, отдавъ Ваалу все, что было при нихъ, люди сами начнутъ бросаться въ костеръ, чтобъ отдать Ваалу послѣднее, что у нихъ есть, — свою жизнь.
Безуміе достигало своего апогея.
Но тутъ солнце, усталое и красное отъ крови, которой оно напиталось, тяжело опустилось за дальнія горы.
Стало прохладно, — и ночь поспѣшила задернуть чернымъ пологомъ землю.
На черномъ пологѣ ярко заблистали украшавшія его самоцвѣтныя звѣзды.
И вѣтеръ, пробѣжавъ по землѣ, зашепталъ, что эта весенняя ночь коротка.
Звѣзды сверкали съ темнаго неба.
На мѣстѣ костра догорала и тлѣла куча углей, — краснымъ отблескомъ освѣщая Ваала, простиравшаго руки и словно благословлявшаго засыпающую долину.
Ваала, бога плодородія.