Правосудіе и заслуга. править
Одинъ молодой Англичанинъ, озаривъ умъ свой свѣтомъ книжнаго ученія, странствовалъ, чтобъ узнать людей въ разныхъ климатахъ и подъ разными правленіями. Онъ хотѣлъ найти среднюю пропорціональную линію между желаніями и потребностью рода человѣческаго, и между софизмами, порождаемыми пылкими страстями и воображеніемъ, увлекающими людей за предѣлы возможности, отыскать тотъ нравственный магнитъ, который безошибочно указываетъ истинное счастіе. Погруженный въ глубокое размышленіе, онъ стоялъ на развалинахъ древняго строенія, въ Багдадѣ, и печально смотрѣлъ, какъ пѣнистыя волны Евфрата подмывали и разрушали дѣло рукъ человѣческихъ. Горестныя мысли тѣснились въ его головѣ; чувство скорби сжало сердце: онъ утеръ слезы и посмотрѣлъ на небо.
Въ нѣсколькихъ шагахъ отъ него, сидѣлъ старецъ съ бѣлою, какъ лунь, бородою. Почетная чалма зеленаго цвѣта украшала его голову, и богатая одежда показывала его достоинство. Англичанинъ не примѣтилъ его за грудою обломковъ, но Эмиръ-Гаджи Муссалемъ видѣлъ его, и догадался о причинѣ его грусти. «Ты, вѣроятно, вспомнилъ о минувшемъ величіи Багдада, юный Франкъ?» сказалъ Эмиръ. Англичанинъ кивнулъ головою въ знакъ подтвержденія, и Эмиръ продолжалъ: «Я слышалъ отъ твоихъ братій, что и въ Франкистанѣ[1] существуютъ подобные слѣды величія Имперій и ничтожности человѣческой. Все, что создано смертными, подлежитъ разрушенію, одна душа наша безсмертна, и одни только дѣла, сотворенныя непосредственно душою, не подвержены тлѣнію. Упало Царство Халифовъ, опиравшееся своимъ основаніемъ въ Аравіи, Испаніи, у Босфора и Нила. Эхо побѣдъ заглушено дикими воплями пришельцевъ; памятники богатства и силы лежатъ во прахѣ. Но свѣтъ наукъ и правды, возженный мудрыми Халифами, не угасъ понынѣ; тушимый варварами въ странахъ Исламизма, онъ сохранился здѣсь въ пеплѣ, и возсіялъ въ Франкистанѣ. Имена правосудныхъ Хэлифовъ съ благоговѣніемъ произносятся даже врагами нашей вѣры. Такова сила первостепенной добродѣтели, правосудія, сей цѣни, связующей небо съ землею, по словамъ одного мудреца! И такъ не презирай насъ, о юныя Франкъ, смотря на эти развалины, какъ слѣды истлѣвшаго нашего величія, но сожалѣй о насъ и чти, вспомнивъ, что мы имѣли Халифа-Гарунъ-алъ-Раашида. Онъ заслужилъ у современниковъ и у потомства прозваніе правосуднаго, а ты знаешь, безъ сомнѣнія, что гдѣ правосудіе, тамъ и заслуга; гдѣ Цари добродѣтельны, тамъ и народы не могутъ быть порочными.» — Эмиръ замолчалъ, и Англичанинъ крѣпко пожалъ у него руку.
«Сядемъ на этомъ камнѣ,» сказалъ Эмиръ: «я тебѣ раскажу нѣчто о великомъ, правосудномъ Гарунъ-алъ-Раашвдѣ.»
Когда они усѣлись, Эмиръ началъ разсказъ слѣдующимъ образомъ: "Однажды мудрый Халифъ Гарунъ-алъ-Раашидъ сидѣлъ въ своемъ чертогѣ окруженный своми Министрами и придворными чиновниками; не говорю любимцами, потому что онъ болѣе всего любилъ, свой народъ, и несчастнѣйшихъ называлъ своими любимцами. "Послушайте, " сказалъ онъ: «сегодня, на утренней молитвѣ, благодаря Царя Царей за подкрѣпленіе силъ моихъ къ перенесенію бремени царствованія, я далъ обѣтъ вознаградить терпѣливую заслугу, и назначилъ на это изъ моея казны ежегодно сто тысячъ рупіи.» — «Сто тысячъ!» воскликнули слушатели, и сложа руки на груди, поникли головою къ землѣ. "Скажите мнѣ откровенно, « продолжалъ Халифъ: „кого бы изъ моихъ подданныхъ наградить по заслугамъ въ слѣдствіе обѣта?“ — „Великій Государь!“ сказалъ Ага оруженосцевъ:, мнѣ кажется, развѣ того, кто бы покорилъ тебѣ новую область.» — "Не угадалъ, " — отвѣчалъ Халифъ: «Во-первыхъ, мнѣ вовсе не нужны новыя области, а во-вторыхъ, если бъ это случилось мимо моей воли, тогда бы я отдалъ эти деньги жителямъ покоренной области.» — «Мудрый Халифъ!» сказалъ Дефтердаръ: «я полагаю, что тотъ достоинъ сей великой награды, кто бы нашелъ средство, собрать какъ можно болѣе золота въ твою казну.» — «Опять не угадалъ!» — возразилъ Гарунъ-алъ-Раашидъ. «Государя богаты богатствомъ своихъ подданныхъ, и я скорѣе наградилъ бы того, который бы научилъ меня скорѣе и успѣшнѣе обогатить мой народъ.» — "Я думаю, " сказалъ Визирь: «что тотъ заслужилъ бы награду, который бы заставилъ враговъ твоихъ трепетать одного твоего имени.» — «Не угадалъ, не угадалъ, Визирь!» быстро возразилъ мудрый Халифъ: «я бы вдвое наградилъ того, кто бы заставилъ враговъ моихъ любишь меня, и увѣрилъ ихъ, что я пламенно люблю людей, вовсе не имѣю враговъ, а ненавижу только злобу и коварство. Нѣтъ, Визирь, я преслѣдую порокъ правосудіемъ и порядкомъ, единственно для спокойствія добродѣтели, и такъ пускай враги правосудія и порядка боятся ихъ и трепещутъ предъ ними. Я въ дѣлахъ сего рода невидимъ и неосязаемъ: понимаешь ли Визирь?» — Визирь поклонился и замолчалъ. "Понимаю, " сказалъ Кади: «тому слѣдуетъ награда, кто въ судѣ не щадитъ виновныхъ и…» — "Постой Кади, " сказалъ торопливо Халифъ: «съ перваго слова вижу, что ты и не понялъ меня и не догадался, въ чемъ состоитъ заслуга. Первая обязанность Судыі есть строжайшее соблюденіе истиннаго смысла законовъ, проницательность и чистая совѣсть, въ распознаніи вины, и отличеніи преступленія отъ погрѣшности.» — «Солнце счастія, кедръ премудрости!» — воскликнулъ одинъ придворный, простерши вверхъ руки и поднявъ къ небу глаза: «тотъ долженъ получишь награду, кто лучше всѣхъ умѣетъ угождать тебѣ и хвалить тебя.» — Халифъ улыбнулся и сказалъ; «угождаютъ женщинамъ, а хвалятъ Ширахское внно: понимаешь ли? Я хочу, чтобы повиновались власти Халифа, и не угождали мнѣ, и чтобы судили о благѣ дѣлъ моихъ, а не хвалили слѣпо всего, сдѣланнаго мною.» — Всѣ собесѣдники молчали, потупивъ глаза, пристыженные своею недогадливостью; тогда Халифъ сказалъ: «Джафаръ, у тебя есть садъ?» — "Есть, Государь, щедротами твоими! « отвѣчалъ Визирь. — „Не правда ли, что въ твоемъ саду находится два рода работниковъ“ — примолвилъ Халифъ; „одни, которые насаждаютъ и ухаживаютъ за плодоносными деревьями; другіе, которые стерегутъ ихъ отъ бурь и отъ людей своевольныхъ!“ — „Такъ точно, Государь“ сказалъ Визирь.» — "Знаю, " — продолжалъ Халифъ: «что и тѣ и другіе работники полезны тебѣ, и заслуживаютъ твое вниманіе; но если бъ ты вздумалъ, для примѣру всѣмъ, наградить одного достойнѣйшаго, изъ какого разряда ты избралъ бы человѣка?» — "Изъ тѣхъ, " отвѣчалъ Визирь: «которые насаждаютъ и лелѣютъ мои смоковницы.» — «Ты сказалъ правду, Джафаръ!» возразилъ Халифъ: «Чтобы сдѣлать людей счастливыми, надобно ихъ сдѣлать сперва мудрыми и добрыми. Улемы мои и Поэты, сладкою рѣчью убѣжденія, отвлекаютъ народъ отъ грубой чувственности къ душевнымъ наслажденіямъ, подобно садовникамъ, прививающимъ къ дикимъ деревьямъ плодоносныя вѣтви. Они насаждаютъ въ сердцахъ сѣмена мудрости и добродѣтели, разгоняютъ мракъ, скрывающій предъ людьми истину, и очищаютъ умы отъ лжи и софизмовъ, какъ смоковницу отъ вредоносныхъ насѣкомыхъ. Они научаютъ народъ понимать благія мои намѣренія, и потому я рѣшился избрать достойнаго изъ среди достойныхъ, и въ его лицѣ почтить цѣлое сословіе. Дефтердаръ, отдай награду мудрому Гафизу.» — Нѣкоторые изъ собесѣдниковъ хотѣли говоришь, но одинъ взоръ Халифа запечатлѣлъ ихъ уста молчаніемъ. Халифъ всталъ и пошелъ одинъ въ садъ, а всѣ присутствовавшіе разошлись въ безмолвіи по домамъ.
Народъ, узнавъ о поступкѣ Халифа, возрадовался, и возсылая мольбы къ небу, со слезами умиленія вопіялъ: «Боже! будь благъ къ твоему народу, и сохрани намъ на многія лѣта мудраго и правосуднаго Халифа Гарунъ-алъ-Раашида!» — Улемы на хартіяхъ сохранили этотъ поступокъ для потомства. "
Когда Эмиръ кончилъ свой расказъ, Англичанинъ прервалъ долгое свое молчаніе и сказалъ: «теперь вижу, что главная потребность рода человѣческаго, и чистѣйшій источникъ ихъ счастія, есть правосудіе Государей, отъ котораго проистекаютъ всѣ добродѣтели въ народѣ.»
Мая 18-го
- ↑ Такъ восточные жители называютъ Европу.